Даниил Филатов
Единение
Глава 1. День Объединения
Небо над землями Организации сегодня было светлее, чем когда- либо: несмотря на идущие за границей боевые действия наступил день, который повсеместно считается одним из ключевых праздников в стране, и этот день – День Объединения, тот самый момент, когда страны давным- давно вместе встали перед лицом врага и на основе общих интересов подписали договор о вступлении в ОПЗМ, став единым целым под началом Организации Поддержания Земель Мира и лично генерального директора Константина Титова.
С тех пор этот день стал красным в календаре и что бы ни случалось, его всегда отмечали с размахом, массовыми гуляниями и торжеством со свойственной Организации скромностью.
Множество предприятий закрывались на выходной, кто- то работал сокращенно, но только не государственные учреждения. Со времен первого подписания договора сохранилась одна традиция: директор начиная с этого дня объезжал все Центральные управления сектора, где каждый регион вновь подписывал предоставляемый им договор, подтверждая свою лояльность. А кроме того, за весь год, это была единственная возможность внести какие- либо коррективы в свое положение будь то дополнительные привилегии или даже территории. Как правило, все оставалось как есть.
И тем не менее Титов всегда готовился к переговорам, просматривал договор несколько раз, до того созванивался с главами регионов, ознакамливался с их предложениями, желаниями и просьбами и к своему визиту уже был готов ко всему.
Не в этот раз.
Константин сидел в кабинете, как обычно, работая за компьютером, проверяя военные сводки, а кроме того региональную ситуацию, но былая сосредоточенность его покинула, а потому вопросы подготовки ко Дню Объединения он поручил решить своим отделам экономического и социально- демографического информирования и лично заместителю.
Такой подход его совершенно не устраивал, он всегда брал на себя личную ответственность за любое важное для страны мероприятие, но в этот раз оказался просто не готов.
Провал с Нильсоном и Тиль отразился на нем сильнее, чем можно было ожидать, и хотя с тех пор прошло уже достаточно времени, директор никак не мог вернуть себе былую собранность. А все почему? Этот вопрос он задавал себе раз за разом, но никак не мог ответить полностью.
– Почему я не могу с этим справиться? – спросил он вслух сам себя.
– Разрешите уточнить? – спросил один из альфа- гвардейцев, находящихся ближе всего к нему – в левом углу кабинета.
– Я не вам, – небрежно отмахнулся директор, – дежурьте дальше.
Черт возьми, иногда хотелось побыть полностью одному, но пренебрегать собственной безопасностью не стоило. Момент, когда повстанцы ответят ему за содеянное, обязательно придет. Нужно быть глупцом, чтобы не ожидать удара, в конце концов, урон был сильным.
Директор снова развернул сводку с театра военных действий: захваченные территории пока удается удерживать и хотя Рэйнсберг, Мальборо, Вестпорт и прилегающая к ним местность остается оккупированной, среди местного населения стали находиться те, кто начинал принимать правильные решения и лояльно относиться к Организации. И пускай бои не прекращаются, куда как более важно завладеть умами населения, чем землей, ведь когда на защиту солдат поднимется и народ – земля станет окончательно принадлежать ОПЗМ.
А потому вместе с подкреплением лучше отправить некоторые предложения комендантам по проведению социальной политики на подконтрольных территориях.
Директор нажал кнопку интеркома.
– Павел, зайди ко мне. Кое- что обсудим, – произнес Константин и отключился прежде, чем человек на другом конце успел что- либо ответить.
Зазвонил телефон.
– Генеральный директор! – ответил Титов сразу же, – да, приеду по графику. Нет, сначала будет Африканский сектор, затем Австралийский, после чего Восточноазиатский. Что значит, вы предположили? Зачем вы сначала предположили, что- то сделали, а затем звоните мне спросить как правильно? Скорректируйте карту, маршруты и ЛИЧНО оповестите об этом начальника моей охраны, если что- то к сроку не будет готово, вы ответите, ясно? Отлично. Я сам проверю.
Титов положил трубку.
Не прошло и минуты, как снова раздался звонок, но в этот раз уже – смартфон. Кто звонит по личному? Он взглянул на экран, увидел незнакомый номер. Подозрительно.
– Альфа- 34! – обратился он к гвардейцу, – обмен ключами шифрования. Отследи звонок.
– Есть! – гвардеец взял из руки директора смартфон, задержал на нем взгляд, синхронизируя с интерфейсом костюма, затем вернул, – отвечайте. Отслеживаю.
– Алло, – ответил Константин. Поначалу он не узнал собеседника по голосу.
– Господин! Это Матеуш Ковальчик! Прошу прощения за беспокойство, это вопрос, который не терпит отлагательств, и вы сами сказали, что в таком случае я могу звонить вам по личному, я долго откладывал, но…
– Ковальчик, узнал, – жестом директор показал гвардейцу, чтобы тот продолжал отслеживать, – что за вопрос?
– Уже на месяц задерживается поставка сырья в наш филиал ОПЗМ в Польше. У меня скоро встанет завод.
– А, это тот момент…, – Титов протер глаза, глянул на солдата, тот медленно покачал головой.
– Да! Понимаете, канал поставок пришлось сменить, мы скорректировали цены, проинформировали отдел логистики, все должно было идти из Минска, но затем мой экономический отдел обнаружил, что из Смоленска везти дешевле, они готовы предоставить локомотив, а не фуры, как это делает Минск, таким образом экономия выходит больше девятнадцати процентов, что на наши обороты, позволю себе заметить…
– Матеуш, короче!
– Минск останавливает наши локомотивы на границе с регионом! Обвиняют нас в нарушении контракта, хотя это была предварительная договоренность, мои юристы все согласовали.
– Областной управитель что? – рубил Титов, бросая взгляд на телохранителя.
– Польская область. Город Люблин. Улица Победителей. Похоже, чисто, – отрапортовал гвардеец.
Титов кивнул. Ковальчик что- то говорил, часть фразы директор не услышал.
– Повторите, – приказал Титов.
В этот момент в дверь постучали.
– Войдите! – убирая телефон от уха крикнул генеральный директор. Массивная черная дверь открылась, на пороге застыл молодой мужчина в сером деловом костюме- тройке с тонким планшетом в руках.
Жестом Константин пригласил Павла сесть, сам указал на смартфон.
В этот момент зазвонил стационарный телефон.
– Я отвечу, – подмигнул Павел, – зам генерального! А пошел бы ты… Ладно, шучу, что там? Ага…
Титов отвлекся и с помощью Дара заглянул в мысли Павла, чтобы незримо следить за ходом и его разговора.
– …не может ничего поделать. Говорит, нарушение контракта, так и есть, – продолжал Матеуш из смартфона.
Титов теперь уже внимательно слушал и тот и этот разговор. Павел в принципе справлялся, эту ситуацию можно отпустить и полностью сконцентрироваться на личном звонке. Он переключился на Ковальчика, выслушал все аргументы и доводы, вник в ситуацию, отдал необходимые распоряжения, однако пока своей рукой ничего не делал, предоставляя лишь направления деятельности, давая возможность управляющему филиалом самому разобраться и только если и в данном случае ничего не получится – звонить снова. И уже тогда директор вмешается.
Он убрал смартфон в карман пиджака. В этот же момент Павел повесил трубку. Наконец они пожали руки. Мужчина задержал рукопожатие на несколько мгновений дольше, чем следовало, после чего крепко обнял Титова. Тот сначала сильно напрягся, но вырываться не стал.
Такую вольность могли позволить себе только несколько самых близких генеральному директору людей, и Павел Изотов был одним из таких. Возможно, самым близким, ведь он приходился Титову младшим братом. Пусть и родители у них были разными, а Константин поздно появился в семье Павла, за столько лет они сильно сблизились.
– К чему такие сантименты? – все же с небольшим раздражением бросил Титов.
– Подумал, что тебе сейчас непросто, – ответил, поправляя очки, Павел.
– И почему же?
– Я же в курсе тех событий с Брайером, хоть и был в отъезде. Насколько могу тебя знать, ты пытался получить нечто большее, чем просто сильный союзник и одаренный, – братья сели в кресла друг напротив друга, Павел расстегнул пиджак, – а когда все пошло прахом…
– Ты слишком много воображаешь, – махнул рукой Константин. Маску безупречной уверенности стоило сохранять если не перед семьей, то хотя бы перед своими людьми, которые сейчас стояли здесь с ними и слушали разговор.
– Да? Хорошо. Оставьте- ка нас, ребятки, – приказал Изотов гвардейцам.
Все как один повернули голову на Константина. Тот подождал несколько секунд, глядя на Павла, затем кивнул.
– Дверь запрете, – произнес он, когда последний из солдат вышел из кабинета.
– Ну все. Теперь выдохни, – улыбнулся Павел.
– Чего ты пытаешься от меня добиться?
– Ты последнее время сам не свой, еще и организацию праздника на меня скинул, что тебе вообще несвойственно. И ты думал, я оставлю это без внимания?
– Надеялся…, – Титов потер глаза.
– Знаешь, в чем твоя проблема?
– Пожалуйста, брат, просвети.
– Ты окружаешь себя доверенными людьми, которым совсем не спешишь открываться, держишь все в себе за семью стальными замками и несешь на плечах груз тысячи скал, а когда тебя действительно что- то начинает беспокоить, то подолгу не можешь справиться, потому что слишком занят, и самокопанию уделяется минута- две в день из всего графика, – с полной уверенностью произнес Изотов.
Не в бровь, а в глаз, – подумал Титов, – и возразить нечего.
– Ага! Молчишь! Я знал, что прав, – улыбнулся мужчина, положил на стол планшет, – поэтому сначала переговорим, потом дела.
– Чай принесите, – связался директор по интеркому с секретарем, – чайник. И меня не беспокоить.
– Как скажете, господин, – ответила девушка.
– Я бы еще телефон отключил, – добавил Павел.
– Ну да, конечно.
Заместитель только посмеялся в ответ.
– Так что? Расскажешь, в чем причина твоих проблем? – спросил мужчина, поправляя очки.
– Я пошел на поводу у своих чувств, опрометчиво решил, что смогу вернуть друга, но вместо этого утратил контроль над ситуацией и потерпел поражение. А после этого почувствовал лишь одиночество, – на одном дыхании произнес Титов.
– Ого, – Павел изумленно помолчал несколько мгновений, – прямо так сразу? Я думал, придется немного тебя к этому подвести.
– Время дорого, – Титов в подтверждение своих слов глянул на часы, – к тому же…, – он резко замолчал, когда в кабинет постучали.
Директор нажал кнопку под столом, размыкая замок, к ним вошла девушка в сером пиджаке, она аккуратно поставила поднос с двумя чашками на блюдцах и прозрачным чайником, полным горячего только что заваренного черного листового чая, затем аккуратно положила две десертные ложки и по сашету с сахаром к каждой чашке. Все эти действия были произведены с максимальной тишиной и незаметностью, чтобы не тревожить собравшихся. Также тихо как пришла – секретарь удалилась.
– Я давно все сформулировал, не хотел терять лицо перед подчиненными, – продолжил Константин, когда они с братом вновь остались одни.
– Понимаю. А знаешь, в чем была твоя ошибка?
Титов уже услышал мысли Павла, но ему хотелось, чтобы он это произнес.
– Ты так смотришь, – продолжал Изотов, – громко думаю, да?
Директор кивнул.
– А я все- таки скажу. Проблема в том, что ты пытался заставить быть твоим другом, а мы, твои настоящие друзья…целый я, – Павел снова усмехнулся, а Константин недоуменно поднял бровь, – ладно- ладно, есть еще Олег. Ну и Адам, да. Так вот, мы все в тебя верим искренне, ты честно убедил нас в правоте своих взглядов. А кому- то может быть нравишься как человек.
– Тебе что ли?
– Я твой брат, – покачал головой Павел, – у меня выбора нет.
– Пошел к черту, – ответил Титов.
– Уже сижу у него, – парировал Павел.
ОПЗМовцы замолчали на мгновение, сверля друг друга взглядом. Первым не сдержался Павел, он звонко засмеялся, сняв очки. Константин лишь улыбнулся, выдавив пару смешков, но ему стало немного легче, атмосфера разрядилась, мрак немного отступил. Он мог быть точно уверен, что не один. Всегда был, просто нужно себе об этом напоминать.
Изотов встал с кресла, подошел к столику и разлил чай, подав одну из чашек брату. Титов сначала вдохнул свежий запах трав и мяты и только после этого сделал глоток.
– А вообще, тебе бы сходить на свидание, – выпалил Павел.
– Ты сам- то понял, что сказал и кому? – отмахнулся Константин, наслаждаясь чаем. Он повернулся в кресле к панорамному окну. В столице только середина дня, пик активности, солнце ярко освещало небоскребы, изредка скрываясь за пролетающими мимо облаками, только затем, чтобы выйти вновь.
– С Дакотой не получилось, и что теперь, дать обет безбрачия? – не унимался Павел.
– У меня нет на это времени. Поэтому с Дакотой и не получилось, – ответил Титов разворачиваясь и ставя пустую чашку на стол.
– Тебе нужна та, кто примет твой жесткий график, надо искать из своих, а не на стороне, чтобы пожила тут, понимала, что к чему и не было этих глупых диалогов, относилась с пониманием.
– Павел, любая женщина в ОПЗМ не будет со мной искренна, – Титов снова посмотрел на часы. В принципе, на разговор он мог выделить еще десять минут, не более.
– Долг зовет? – поинтересовался заместитель.
– Да, жесткий распорядок, надо немного потренироваться.
– Так я могу бежать по дорожке и языком мести, ты ж меня знаешь. Пойдем.
– Лучше, пока мы здесь, подготовь развитие социального направления в оккупированных регионах.
Павел взял со стола планшет, надел очки, провел пальцем по экрану, затем стал активно записывать.
– Размещать беженцев сейчас негде, поэтому лучше бы показать им, что стоит остаться дома, но под нашей защитой, – продолжал ставить задачи Титов.
– На самом деле у меня есть очень перспективный проект, скажем так, школ для таких людей, – ответил Павел не поднимая головы от планшета.
– Поподробнее.
– Отправлю тебе на почту, за несколько минут точно не успеем все разложить.
– Хорошо.
– Так, записал. К какому сроку представить?
– Следующий конвой с подкреплением будет через неделю. Очень советую добавить к нему депешу.
– Ровно через не- де- лю, – после каждого слога Павел стучал по клавишам в планшете, – ну все, есть такое. Хотя я не волшебник, тут скорее будут предложения, чем полноценные мероприятия.
– Не забудь про свой проект, – директор снова нажал на кнопку, размыкая замок, – войдите! – крикнул он солдатам, оба защитника уже через две секунды были в кабинете, – я в спортзал, один со мной.
– Да- да, конечно. Кстати раз ты уже второй раз говоришь…
– Потом, Павел, – отрезал Константин, – не хочу на ходу.
Втроем они зашли в лифт Куба, Титов нажал кнопку нужного этажа. Изредка кабина останавливалась, раскрывая двери, но никто не решался ехать вместе с генеральным директором, лишь встретившись с ним взглядом, люди произносили негромкое «Здравствуйте» и оставались в молчании до тех пор, пока створки лифта не закрывались.
Спортивный комплекс находился посередине массивного строения в центре столицы также именуемого Кубом и занимал целый этаж, будучи разделенным на две секции: для служащих и для местного гарнизона десятой роты альфа- гвардии. Обстановка в обеих секциях отличалась мало, разве что у гвардейцев было больше тренажеров на разные группы мышц и куда более крупные веса. И конечно работал администратор, предлагавший спортивное питание и воду совершенно бесплатно.
Лифт и вход в спорткомплекс отделял короткий коридор, заканчивающийся двумя прозрачными дверями надежно закрытыми на магнитный замок. В углу дверного проема размещалась черная камера. Титов подошел к двери, приложил карточку к считывателю, ввел свой личный цифровой код и после щелчка прошел внутрь, пуская за собой гостей. За дверью сразу же начиналась раздевалка: множество серых шкафчиков размещались вдоль однотонного темно- синего помещения, в котором ярко светили флуорисцентные лампы, на стенах размещались плакаты атлетов страны с их цитатами. Мужчины и женщины спортивного телосложения смотрели с глянца на других людей, подстегивая их мотивацию к саморазвитию. Правее от входа находилась еще одна дверь, ведущая в женскую секцию раздевалки, а прямо до конца был размещен вход в душевые.
Титов проследовал к своему шкафчику, по пути здороваясь с переодевающимися служащими. Некоторые, бывшие в достаточно высоком чине, жали протянутую им руку. Кто был поскромнее, лишь осторожно кивали.
– Качнешься? – обратился Павел к гвардейцу.
– Не сегодня, Павел Сергеевич. Дежурю, – ответил тот через динамики шлема.
– Значит за тебя буду тягать, – ответил Изотов, открывая свой шкафчик.
– Столько не поднимете, – усмехнулся гвардеец.
– Наглый у тебя солдат, – обратился Павел к брату, – надо бы ему перевод оформить, – мужчина ехидно подмигнул.
– Денежный, – ответил Титов, – в качестве премии за добросовестное исполнение.
Титов надел красные спортивные шорты, черную футболку, затянул белые кроссовки, оставив костюм покоиться в шкафчике. Павел предпочел свой темно- зеленый облегающий тренировочный костюм, однако очки все же пришлось снять.
Выйдя в тренировочную зону Константин махнул рукой гвардейцу, тот остался у входа. Однако спустя несколько мгновений сделал пару шагов в сторону администратора. Должно быть, у них завязался разговор.
– Ушел от разговора, думаешь? – спросил Изотов, выгибая спину.
– Ты о чем? – уточнил Титов, разминая локти.
– Насчет свидания.
– Отвяжись, – Константин хрустнул шеей, затем стал разогревать икры.
– Я тебе серьезно говорю, нужно переключиться. А вообще, – он поспешил за братом, идущим в сторону площадки единоборств, – всегда рядом. Даже я не всегда, а она вот будет. Придешь ты домой, а она ждет, тут как тут. Ну и постель согреет, – он подмигнул.
– Мне это не нужно.
– Как не нужно? Тебе сорока еще нет.
– Я не…, – директор встал перед тренировочным манекеном, представляющим из себя антропоморфное сочленение подушек со шлемом на голове. Сделав глубокий вдох, а затем выдох он начал медленно отрабатывать движения, – я не это имел в виду. Мне не нужно, чтобы кто- то ждал меня дома, – очередной мягкий удар последовал за этими словами.
– Ты же сказал, что тебе одиноко, – Павел тем временем предпочел взять гантели. Он подтащил скамейку поближе к манекену и сел рядом, принявшись тренироваться.
– Я сказал, что почувствовал одиночество. Это не то же самое. Скорее как наваждение, может быть вроде тоски, – снова мягкий удар в шею.
– Ну, – не унимался Павел.
– Как я живу меня устраивает, – резкая пара ударов по плечевому поясу.
– Мне кажется, ты так только думаешь, – Павел с выдохом бросил немаленькую гантелю, – просто не пробовал иначе. Тепла не хватает.
– Может мне просто побить тебя, чтобы стало легче? – с вызовом произнес Титов.
– Ну попробуй! – усмехнулся Павел, они оба вышли на татами, – последний шанс передумать.
– Да ты проиграешь до того как я тебя ударю, – ответил Титов.
Изотов погрозил пальцем.
Константин выдохнул, еще раз размял суставы, присел несколько раз, сжал и разжал кулаки.
– Суставы еще не скрипят? – ехидно поинтересовался Павел.
– Ты знаешь, на самом деле…
– Господин, вас к телефону, – тренировку прервал голос подошедшего администратора. Мужчина в фиолетовом поло протягивал беспроводной стационарный телефон.
– Унижение брата откладывается, – ответил Изотов.
– Ловлю на слове, – Константин взял трубку, – генеральный. Да, все по графику. Да. Нет. Нет. Не нужно. Хорошо. Да, так и сделайте, – он вернул телефон обратно.
– Кто? – решил уточнить Изотов.
– МИД, насчет завтрашней поездки, уточняли насчет специалистов со мной в дорогу.
– Кстати, куда поедешь?
Титов огляделся по сторонам: администратор уже удалился, остальные присутствующие были увлечены тренировками, к тому же в зале играла музыка, в мыслях присутствующих генеральный директор также не заметил ничего подозрительного. И все же ответил он сознанию Павла.
– Африканский сектор, на юг.
– Ты слишком перестраховываешься, – беспечно подумал Изотов, – тут все свои.
– Лучше не рисковать, – продолжал «говорить» Титов, – мой маршрут известен ограниченному количеству самых надежных людей.
– Мне неизвестен…
– Будет, как только я улечу, и ты останешься за меня, – сгладил угол Константин, – несмотря на то, что вылет уже завтра – подготовка еще идет, слишком много нюансов.
– Что ж, хорошо. Продолжим?
– Можно, – ответил директор уже вслух.
Они вновь встали друг напротив друга.
– Айкидо, – сказал Титов. По старой традиции оба бойца называли свои стили, чтобы отдать дань уважения школе, к которой принадлежали.
– Вин Чунь, – ответил Изотов, выставляя вперед руки ладонями вперед.
– Серьезно? – поднял бровь директор, – и где ты этого набрался?
– У меня есть тренер прямиком из Китая, живет тут в пригороде. Отличный парень.
– Допустим, – Титов приготовился, затем пошел на Павла.
Первый удар тот мягко отбил, ответив легким хлопком тыльной стороной ладони в грудь. ОПЗМовцы долго обменивались атаками, но никто не мог взять верх, наконец- таки Изотов попался в захват, Константин повалил его на землю, зажав ногами в замок пояс, а правую руку стал оттягивать назад.
– Проси пощады! – требовал Константин.
– Я потерплю…, – хрипел Павел. Он напряг руку, вывернул и смог освободиться, перекрутился в ногах Титова и уже прижал того к полу, оказавшись в выигрышной позиции ответил шквалом ударов в районе лица, но они лишь начинались тяжело и быстро, оканчиваясь лишь легкими толчками. Брат не стремился сделать больно.
Титов поймал одну из его рук, сжал, повалил в сторону, встал на ноги, сделал шаг назад.
Павел перехватил инициативу, в два легких шага оказался перед Константином, нанес удар, Титов ушел в сторону, пропустил следующий, третий ему удалось поймать, перенеся энергию противника он мощно бросил его на землю.
Изотов как волчок крутнулся на земле, выбивая землю из- под ног Титова и снова предпринял серию энергичных ударов, пришедшихся на торс, шею и лицо.
– Проси пощады! – крикнул Павел без устали нанося удары.
Титов едва успевал отбивать, не говоря уже о том, чтобы ответить. Каким- то чудом (противник сыграл в поддавки?) ему удалось увернуться от очередного удара, пришедшегося в мягкое покрытие татами, перехватить руку и снова взять Павла в захват, надавить.
– Боже, это точно тренировка?! – вскрикнул Изотов, Константин его тут же отпустил.
– Перестарался. Не хотел, – произнес он, вставая на ноги.
– Не хотел он…, – на лице ОПЗМовца отразилась гримаса боли, он стал прокручивать плечевой сустав, а затем резко ринулся вперед, – повелся!
Изотов сбил брата с ног жестким ударом двух ладоней, Константин так приложился об пол, что потерял дыхание.
– Это тебе не игры. Все жестко, – сказал Павел, протягивая руку.
– Сойдемся на ничьей, – хмуро ответил Титов, вставая.
– Да сейчас тебе, – улыбнулся Изотов.
– Потом с тобой разберусь, младший, – Константин похлопал брата по плечу, – достойный стиль. Научишь потом.
– А то. Техника мягкой ладони.
– Я заметил. Очень мягко уронил меня на землю, – в груди еще неприятно болело. Но не более того.
Константин подошел к стойке администратора, взял воды и вернулся к тренировке, отрабатывая остальные приемы на манекене. Павел тоже устал и стал менее разговорчивым. Его стремление помочь похвально, Константин понял, что не зря обратился к брату и жалел, что не сделал этого раньше.
Вскоре часы на руке запищали, возвещая о конце тренировки.
– Пора, – отметил Титов.
– Отлично, куда теперь?
– Вернись к работе, – Константин вместе с братом вернулся в раздевалку, достал белое полотенце из шкафчика и набросил себе на плечо.
– А ты что?
– Потренирую Дар, – ответил директор, уходя в душевую и закрывая дверь.
Ему не хотелось, чтобы кто- либо из близких присутствовал на тренировке Дара, ведь в связи с его спецификой Константин раскрывал себя… с не самой лучше стороны. О негативных последствиях ухода Нильсона и Тиль можно говорить сколько угодно, но вместе с тем Титов стал сильнее, этого отрицать нельзя, а потому за тренировки следует взяться с утроенным усердием, чтобы как можно скорее полностью постичь новые грани своих способностей.
С этими мыслями он спустился в медицинский блок, где для него уже заранее освободили целое крыло. Белые двери закрылись за ним на замки, позади них уже стояла охрана. При входе в палату, где находился объект тренировки, дежурила медицинская бригада, медсестра как раз раскрыла кейс первой помощи вместе с фельдшером, проверяя наличие препаратов. Вторая девушка в белом подкатила мобильный дефибриллятор.
Фельдшер спросила у генерального директора, как он себя чувствует, на что он на ходу бросил: «Нормально» и тут же вошел в палату. По телу прошла легкая дрожь, которая лишь иногда посещала его, она обозначала нетерпение и исследовательский азарт.
Как только дверь палаты за ОПЗМовцем закрылась, он сконцентрировал свое внимание на мужчине, сидящем на смотровом кресле перед ним: это был обычный человек, вряд ли выделявшийся бы в толпе граждан, встреться они при других обстоятельствах, средних лет, худощавый. Он был одет в серый мешковатый комбинезон заключенного трудового лагеря с шестизначным номером на груди. Мужчина тут же увидел Константина и смотрел только на него безотрывно. В серо- голубых глазах читался страх вместе с отчаянием, но на миг в них блеснула надежда. Она бы задержалась подольше, не стягивай его конечности плотные кожаные ремни. Мужчина понимал, что едва ли ему суждено выйти отсюда.
– Осужденный шесть- четыре- три- один- пять- семь, – начал Константин, тут же проникая в мысли объекта, – вы знаете, почему вы здесь?
– Мне обещали помилование, – отрешенно ответил он. Если осужденный на что- то и надеялся, то надежда эта была слабой, призрачной. Но все же была.
Константин ухватился за эту мысль, глубже проник в сознание объекта, небольшая разминка перед настоящей тренировкой. Мужчина действительно хотел получить помилование и думал, что это возможно, хотя и всячески подавлял эти настроения в себе.
– Вы получите то, что вам обещали, если все пройдет хорошо, – Титов взял металлический стул и сел напротив объекта, взгляд мужчины сместился, – за что отбываете наказание?
– Убийство. Двойное, – тяжело проговорил осужденный. Картины тут же вспыли в его мозгу, но были калейдоскопом образов и отголосками ощущений. Константин снова взял все в свои руки, заставил воспоминания выйти наружу во всей красе, – моей семьи… Жена и сын.
– Продолжайте. Почему вы это сделали? – ужасные картины представали перед мысленным взором генерального директора, но за свою жизнь ему доводилось видеть и похуже. И делать.
– Я точно не знаю, – отвечал мужчина, по его щекам катились слезы, – это было на эмоциях, выдался тяжелый день на работе. Они…они все тяжелые, как каторга. С женой отношения были и без того натянутые, я вернулся, а она все говорила и говорила, попрекала меня чем- то, какими- то жуткими мелочами! – осужденный злился, Титов хорошо ощутил это. И вместе с тем в его мыслях чувствовалось глубокое раскаяние, – но я не хотел, – добавил мужчина в подтверждение ожиданий Константина.
– Вы же не скажете, что это вышло случайно, – твердо произнес генеральный директор.
– Нет, это моя вина. Целиком и полностью, – осужденный заплакал, – сын просто попал под горячую руку.
– Почему не расстреляли?
– Я…герой войны, участвовал в антитеррористической кампании, даже медалью наградили.
– Горько, что вы так низко пали. Разминка окончена, – Титов встал со стула, расстегнул один из ремней.
Освободившейся рукой мужчина тут же вытер слезы, однако это было неожиданно для него самого, мысли говорили, что он не отдавал себе этой команды. Осужденный высвободился, встал рядом с креслом, глядя на Константина испуганными глазами, а тот продолжал управлять им, словно марионеткой, оставляя остаточное сознание на поверхности.
«Это слишком легко, пройденный этап, – подумал Титов, – нужно идти дальше». Он сделал усилие, после чего окружение померкло, чтобы возникнуть вновь. Константин увидел самого себя, стоящего напротив. Все вокруг было покрыто легкой дымкой, как будто во сне.
– Что такое? – послышался голос где- то позади сознания, – как такое возможно?
– Пожалуйста, помолчите. Я сосредотачиваюсь, – ответил Титов. После этих слов он полностью подавил сознание осужденного, заменив его своим, и захватил тело. Но движения давались с трудом, он чувствовал себя годовалым ребенком, который только учится ходить, глаза слипались, в голове становилось тяжело.
Он сделал несколько неуверенных шагов к себе самому. Не мог утверждать точно, но заметил, как дрожит. Взгляд основной оболочки остекленел, из носа потекла кровь. Нужно выходить. И срочно.
Тут же его вытолкнуло из сознания человека и неведомой силой зашвырнуло в собственное тело. Полученные воспоминания ураганом ворвались в ум Константина, тот едва удержался на ногах и все же в последний момент не смог. Он начал падать и едва успел схватиться за стул, чтобы удержать равновесие и не рухнуть плашмя. Позади генеральный директор услышал, как открылась дверь палаты, но жестом прогнал медицинских работников. Держась за спинку стула, ОПЗМовец встал на ноги. Голова кружилась.
Мужчина стал приходить в чувство, он вновь боязливо огляделся по сторонам, а затем взгляд его замер на Титове. Резким движением он отбежал в угол.
– Не подходи! – крикнул осужденный, – я отказываюсь! Верните меня в лагерь!
– Боюсь, это уже невозможно, – спокойно ответил Константин.
– Я перестал быть собой, это так…ужасно. Что произошло?
– И вправду. Что? Расскажите мне, что вы почувствовали?
– Холод, – неожиданно для себя ответил осужденный, – а затем наступило состояние, похожее на сон, но в то же время я перестал себя ощущать, никак не мог проснуться, ничего не видел и не слышал, только урывками.
– Хм, – ОПЗМовец потер подбородок, – нужно будет это учесть при следующих тренировках, – он бросил взгляд на часы. Похоже, время в очередной раз против него, – остался последний аспект, самый сложный, прошу вас мне помочь. Не сопротивляйтесь, я освобожу вас от влияния.
Он сделал несколько шагов к объекту, голова все еще кружилась. Он крепко взял его за голову.
– Я избавлю вас от ваших грехов и сделаю полноценным членом общества, – с вызовом самому себе проговорил Титов.
– Я не хочу…
– Ваше мнение меня совершенно не интересует, – он надавил сильнее: ментально и физически, стал изменять сознание, как сделал когда- то с Тиль, только в этот раз постарался учесть ошибки.
Минуты тянулись мучительно, генеральный директор будто смотрел очень долгий фильм, который приходилось постоянно останавливать, чтобы скорректировать некоторые сцены. Жизнь абсолютно незнакомого ему человека раскрылась перед ним во всех подробностях, и он тонким пером вносил правки. Когда все было кончено, он отошел в сторону. Из носа хлынула кровь, давление серьезно поднялось, пульс стал опасным. Но хуже всего было другое: взгляд испытуемого застыл, лицо исказилось в ужасной гримасе, ни толики блаженства и надежды, которую так старался дать ему Титов.
