Даниил Филатов
Осколки
– Тестам?
– Да, – мужчина потер затылок, – в общем я переговорил с Томасом, он согласился помочь. Без огласки. Проведет тебе сканирование мозга. Как только справишься со стрессом. Так он сказал.
Томас, как правило, руководствовался логикой. Ему можно было доверять. Но что- то в словах Нильсона заставляло ее представлять себя не пациентом, а подопытной. Однако это лишь пустая паранойя.
– Спасибо ему за готовность помочь, – ответила девушка, – но мне кажется, дело в психологии.
– Не спеши с выводами и давай все делать постепенно, о’кей? Сначала Вандервилл.
– Уотервилл, – поправила Тиль.
– Точно.
Она усмехнулась и поцеловала его в щеку. Проходя мимо дивана в зале она одернула небрежно расстеленный плед, чтобы он не касался пола. Тут раздался глухой стук, и на полу оказалась бутылка виски. Оставшаяся коричневая жидкость заплескалась внутри, но ее было слишком мало, чтобы она могла вытечь наружу.
– А, черт, – прозвучал позади сдавленный голос Нильсона.
Тиль подняла бутылку и поставила ее на стол в кухне.
– Ты прятал ее или просто забыл? – спросила она неожиданно для самой себя.
– Смотрел кино, расслаблялся, оставил, наверное, накрыл пледом случайно и забыл, – ответил Нильсон.
– А почему для того, чтобы расслабиться, нужен виски?
– Ты же не будешь устраивать по этому поводу скандал? Я взрослый человек, пью не с самого утра.
– Нет, никакого скандала. Я просто хочу узнать, нет ли проблемы, – Тиль поискала глазами крышку на полу, но не нашла.
– Точно нет.
– Хорошо. Тогда почему именно виски под телевизор?
– Мне просто нравится вкус. В Легионах такого не было.
– Приятные воспоминания?
– Не слишком. Но они хотя бы есть.
– Не поняла.
– Знаешь, Линда, я иногда тебе немного завидую. Это очень глупо, я знаю. Тебя мучают ужасные кошмары о пережитом, ты видишь события, которые с тобой случались. Но ты хотя бы помнишь прошлую жизнь. А кем был я? Находясь в ОПЗМ, я видел обрывки, но теперь – ничего. Как будто кусок вырезали.
– Лучше бы я не помнила ничего, поверь, – ответила девушка.
– Мне не лучше. Я привык бороться, я мог бы бороться и справиться с этим. А как бороться с тем, чего нет? С этой проклятой пустотой в голове?
– И ты поэтому ее так заполняешь?
– Нет. Я просто возвращаюсь к знакомым вещам. Может быть, они помогут вспомнить. Может быть, я смогу любить тебя сильнее, если вспомню нас до этого всего.
Линда прониклась нежностью к Нильсону после этих слов. Она быстро успокоилась, хотя и поспешила убрать бутылку в шкаф. Они снова обнялись, девушка поцеловала его.
– Если ты привык бороться, давай бороться вместе с моей проблемой, а потом победим твою?
– Годится, – чуть подмигнув ответил Брайер, – так значит, Уотервилл?
Глава 2. Уотервилл – город, где спокойно
Уже смеркалось, когда самолет приземлился в аэропорту города Огасты, штат Мэн. Салон слегка тряхнуло, когда шасси коснулись земли, от чего Линда вздрогнула. И пока Нильсон отдыхал, надвинув маску на глаза, девушка изо всех сил старалась не спать все два часа, однако общая атмосфера этому не способствовала, ведь в салоне даже погасили свет.
Тиль повернулась к своему попутчику, и увидела как мужчина сидел, скрестив руки на груди. Голова его опустилась, рот был слегка приоткрыт. Если его не тревожить, он и не заметит, что прилетели. Девушка слегка толкнула Нильсона.
Все- таки сон оказался очень чутким, в этом она ошиблась. Брайер тут же очнулся и поднял повязку.
– Уже? – спросил он хрипло.
Тиль кивнула в ответ.
Мужчина отстегнул ремень, встал к багажной полке, спустил свой черный спортивный рюкзак, затем аккуратно поставил на пол чемоданчик девушки, затем они вместе пошли к трапу.
На улице было прохладно, к тому же, так как город стоял у реки Кеннебек, со стороны воды дул ветер, но Тиль совсем не продрогла. Наоборот, она расстегнула темно- синий плащ, отдаваясь прохладе, сознание начинало наполняться умиротворением. Она всматривалась в свое отражение в мелких лужах, вдыхала запах мокрого асфальта, пытаясь ото всего получить если не удовольствие, то хотя бы спокойствие.
Получив багаж, Линда и Нильсон решили взять машину напрокат. Уточнив информацию в справочной, они узнали, что отсюда до Уотервилла всего полчаса езды, причем строго по прямой. Относительно выбора автомобиля Нильсон спорить не стал, хотя Тиль знала, что он предпочитает не только мощные, но и крупные машины, сама решила отдать предпочтение скромному универсалу в белой расцветке. Кроме того, поверив в свои силы, девушка решила сесть за руль. Брайер не стал протестовать и здесь.
Тиль аккуратно выехала на главную дорогу, Нильсон выступил в роли штурмана, держа перед собой телефон с картой. Однако никаких проблем с достижением конечной точки пути не должно было возникнуть: дорога вела строго по прямой без всяких поворотов.
Они пересекли первый мост через реку и стали мерно двигаться по трассе вдоль обширной парковки, вмещавшей не меньше полутора тысяч машин. Правее дороги, по другую сторону реки, раскинулся лес, полный деревьев с широкими кронами. Нильсон то и дело кивал в сторону крупных грузовиков всевозможных расцветок и принтов и так живо их описывал, как будто сам порывался иметь в гараже тягач, но не для того, чтобы на нем ездить, а для того, чтобы просто любоваться и изредка заводить, чтобы насладиться рокотом мотора.
У Линды такой его настрой вызывал только улыбку. Она рада была слушать и о грузовиках, лишь бы отвлечься от тревожных мыслей.
Постепенно стоянки и маленькие придорожные лотки перетекли в пригород, все чаще стали встречаться маленькие одноэтажные дома с оградкой и коротко подстриженным газоном. На дворе был вечер воскресенья, никто уже не выходил из домов, все готовились к новой рабочей неделе. Иногда можно было встретить пожилую пару, сидящую в креслах на веранде и глядящих на дорогу. Неизвестно почему, быть может, в порыве умиротворения, Линда решила махнуть одной из таких пар. Мужчина в полушерстяной клетчатой рубашке заметил ее не сразу, но заметив – помахал в ответ. Этот короткий жест и мимолетная встреча двух незнакомцев, заставила Тиль улыбнуться.
– Уже идет тебе на пользу, – подметил Нильсон.
– Да. Надеюсь, ты прав.
Пересекая невидимую границу округа Уинслоу на втором мосту через реку Кеннебек, они, наконец, оказались в округе Уотервилла. Первая встреча была не слишком радушной, ведь на въезде раскинулось местное кладбище. И если когда- то его от дороги отделяла густая растительность, то сейчас все было вырублено под корень и ничто не закрывало кресты, могилы и остроконечные ограды. Кладбище было безлюдно, не горели даже фонари, от чего оно казалось покинутым, а вместе с тем создавало ощущение брошенного города, который ждал впереди.
Но это впечатление быстро рассеялось.
На подъезде к городку улицы стали куда более плотными на постройки и гораздо оживленнее, несмотря на то, что стемнело уже полностью: работали местные магазинчики, горел свет и играла музыка в кафе и барах, моргала оранжевая вывеска заправки. Обе стороны дороги полнились такими же домиками, как и на подъезде, и Линда уже начинала чувствовать уют маленького городка.
Универсал чуть затормозил, объезжая глубокую яму, огороженную оранжевой лентой с надписью «Опасно», а всего в трех- четырех метрах впереди рабочие разместили знак: «Дорожные работы». Тишину разорвал громовой стук автоматического молота.
Спустя еще несколько минут перед глазами возникла широкая зеленая табличка: «Вы въезжаете в Уотервилл. Колыбель науки штата Мэн». Руки Тиль вдруг похолодели, но сейчас это не был страх, скорее предвкушение скорого достижения цели. На все время поездки она отбросила депрессивный настрой и неверие, на несколько часов девушка поверила, что сможет отдохнуть и привести сознание в порядок, но чем ближе становился дом любимой тетушки, тем тоньше и невесомее становилась эта вера.
– Так какая улица нам нужна? – спросил Нильсон, приближая в телефоне карту.
– Кажется, Элм- стрит…, – Тиль неожиданно обнаружила, что забыла полный адрес. Не может такого быть! Она стала рыться в памяти как в глубокой сумочке, где лежало все на свете. Но сколько не силилась – не могла вспомнить.
В итоге пришлось искать другой выход из ситуации: остановив машину на обочине близ пекарни, Тиль достала смартфон из бардачка и набрала номер. Вот так вот спустя больше года с последнего разговора позвонить и спросить адрес. Линда не предупреждала тетю Агату о приезде, хотя стоило бы, женщина не любила сюрпризы. Все собиралась, но потом оказалась в самолете, а потом уже выехала и решила не говорить ничего.
– Алло, тетя? – слова давались тяжело, Тиль чувствовала себя очень неловко.
– Линда?! – ответила Агата Уиклэнд. Позади шумел телевизор.
– Да, привет. Я сейчас в Уотервилле, но так получилось, что совершенно забыла, где ты живешь, не могла бы ты…
– Что ты делаешь в Уотервилле? – перебила Агата. Видимо, она вышла из шумной комнаты и плотнее прижала телефон к уху, а для лучшего эффекта решила еще и повысить голос.
– Решила приехать к тебе в гости, загладить вину за то, что пропала на год.
– И не предупредила, – возмутилась тетя, – у меня совсем ничего не готово к приходу гостей. Ты одна?
– Нет, я с Нильсоном, – Тиль украдкой посмотрела на Брайера, тот прокручивал ленту новостей в телефоне.
– Боже мой! – воскликнула тетушка так громко, что услышал не только Нильсон, но и, должно быть, люди в пекарне, – нет, ты должна была предупредить! Я очень сержусь!
– Прости, тетушка.
– А, да что с тебя взять, – мягко ответила Агата, – я всегда рада своей племяннице, даже если она нагрянет неожиданно. Приезжай, Колледж- авеню, дом сорок два.
– Спасибо, мы скоро будем.
– А где вы сейчас?
– Так, мы…, – Тиль чуть опустила окно, в нос сразу ударил запах выпечки, – недалеко от «Джульетты».
– А ты можешь забрать Майло? Он как раз там, ушел за булочками больше часа назад. Должно быть снова застыл у прилавка. Уже стемнело, я волнуюсь.
– Конечно, – Тиль попыталась разглядеть сквозь окна маленький силуэт ребенка, но пока этого не удавалось.
– Спасибо, племянница. Жду, – с этими словами тетя отключилась.
– Что там? – поинтересовался Нильсон.
– Она попросила забрать Майло. Он в пекарне.
– Что за Майло?
– Ее сын.
– Взрослый мальчик не дойдет домой? – поднял бровь Брайер.
Тиль рассказывала не все истории о своей семье, у тетушки был сын от первого брака, взрослый, не так давно уехал из Уотервилла поступать в институт Огасты, хотя все уговаривали его остаться. Неизвестно, что послужило тому причиной, желание быть поближе к столице штата или стремление жить отдельно от суетливой мамы. После развода Агата, будучи женщиной очень бойкой, горевала недолго и встретила другого мужчину, от которого и родился Майло, которому на момент сегодняшнего дня было уже девять…то есть десять. Тиль совсем забыла посчитать упущенный год.
– Это не тот, который взрослый, это второй, – уточнила Тиль, отстегивая ремень безопасности.
– Ну ладно, – пожал плечами Нильсон, не показывая особой заинтересованности, – иди, я пока перепаркую машину.
Линда направилась в сторону пекарни, в то время как универсал сверкнул красными огнями, затем белыми и стал сдавать назад.
При открытии двери звонко дернулся колокольчик. Своим визитом девушка тут же привлекла внимание кассира, молодая особа в оранжевой блузке, с бейджем и в чуть примятом поварском колпаке навела на нее взгляд, широко улыбнулась и поприветствовала. Несмотря на время, очередь в пекарне была немаленькой, Линда бегло насчитала десять человек, но не могла найти среди них Майло.
За людской колонной скрывался еще зал, для тех, кто предпочитал не брать навынос, а посидеть внутри. Но вот именно посетителей было очень мало, занят был всего один столик и, конечно же, это был Майло.
Мальчик в черной толстовке и подвернутых на штанинах джинсах сидел у окна крепко сжимая пластиковый стаканчик, из которого шел пар. Он смотрел на проезжающие мимо машины, изредка переводя взгляд на вывески и совсем не следил за временем, хотя именно для этого ему были куплены электронные часы, плотно застегнутые на запястье левой руки. Хотя возможно проблема была в том, что они обладали уж очень маленьким дисплеем, и ребенок ничего не мог разглядеть. Как можно было купить мальчику, носящему очки, такие часы?
Майло быстро обернулся на шаги Линды, и рот его растянулся в улыбке, имевшей два пробела из выпавших молочных зубов на верхнем и нижнем ряду. Мальчик соскочил со стула и быстрым шагом направился к ней, а сблизившись, заключил в теплые объятия.
– Приехала за мной, да? – спросил он, не давая Тиль опомниться.
– Да, из самого Хьюстона, – улыбнулась девушка, – что ты здесь делаешь? Мама волнуется.
– Я пришел в пекарню и пока смотрел на пирожные и думал о том, какие мне бы хотелось, забыл то, за которым пришел.
Похоже, что плохая память у них семейное, – отметила в мыслях Тиль.
– А что же ты не позвонил маме?
– А я…телефон тоже забыл, – мальчик виновато потер затылок, – поэтому я решил согреться и посидеть тут, пока не вспомню, за чем пришел.
– Неплохая идея, Майло. Но, похоже, придется вернуться домой ни с чем, – Тиль взяла его за руку.
– Подожди! – он подбежал к столику, взял стакан и вернулся обратно, сжав ее руку.
Они вместе пошли к выходу, перед дверью мальчик обернулся, глядя на прилавок в последней надежде вспомнить то, за чем пришел. Они постояли так несколько секунд, но в конце концов Майло бросил бесплодные попытки и побрел к выходу.
– Похоже, мне достанется от мамы, – грустно произнес он.
– Похоже на то, но ты не переживай. Я с ней поговорю. Может быть, даже возьму вину на себя.
– Правда?
Тиль подвела к нему левую руку, выставив мизинец.
– Это что такое? – спросил мальчик.
– Это клятва на мизинцах. Ты не знаешь, что это такое?
Майло мотнул головой. Удивительно, как быстро теряются традиции от поколения к поколению.
– Нет ничего сильнее клятвы на мизинцах. Сделай такой же жест и обхвати своим мизинцем мой. Тогда я поклянусь, что не дам твоей маме тебя сильно отругать.
Мальчик протянул крохотный мизинец, но на удивление в нем было много силы. Когда клятва была совершена, они сели в машину.
– Здорова, пацан! Я Нильсон, – пророкотал Брайер с водительского сидения.
– Привет. Я Майло! Ты друг Линды?
– Самый лучший друг, – посмеялся Нильсон, выезжая на дорогу и подмигнул Линде, – куда едем?
– Колледж- авеню сорок два, – ответила Тиль, глянув, пристегнулся ли ребенок.
– Доставим в миг, – ответил Нильсон.
– Клянетесь на мизинцах? – спросил Майло.
Брайер и Тиль переглянулись, подавили взаимные смешки.
– Не настолько я в себе уверен, – ответил мужчина.
Всего через пять минут универсал уже заезжал к гаражу близ двухэтажного дома выкрашенного в бежевый. Тетя Агата уже вышла на крыльцо с белой оградой и терпеливо ждала гостей. Первой автомобиль покинула Линда, она открыла пассажирскую дверь и отстегнула Майло. Мальчик не решался идти вперед, взглядом напоминая о нерушимом договоре. Нильсон же заглушил двигатель автомобиля и двинулся следом. Агата заключила Тиль в долгие семейные объятия и сильно поцеловала в щеку.
От нее пахло кухней, это была такая смесь из запахов моющего средства, супового бульона и тушеного мяса, а вместе с тем и самого дома, его стен и интерьера. Агата была в самом расцвете сил, хотя и цифра ее возраста шагнула за сорок, широко раскинутые каштановые волосы дополняли образ и хорошо шли широким зеленым глазам, маленькие губы растянулись в беззубой улыбке, зашуршало длинное домашнее платье в пол, украшенное узором из цветов.
– Ах, моя любимая племянница! – воскликнула тетя, а потом добавила, – которая при этом не знает, зачем нужен телефон.
– Прости еще раз, – виновато сказала Тиль.
– А, да ладно уже. Я так рада, что ты приехала, что уже не сержусь. А где Майло? – она поискала ребенка глазами и заметила его прячущимся за Тиль, – вот он, хулиган! Где ты пропадал?
– Я…, – стушевался мальчик.
– Он долго стоял в очереди, – вмешалась Линда, – когда я пришла, там и без того было не меньше десяти человек, не могу представить, сколько было до того, – она едва заметно подмигнула Майло. Тот улыбнулся.
– Да? Вечером там вечно столпотворение. Ничего, обойдусь без выпечки, для фигуры вредно. Ну, не стойте, заходите в дом, я постелила. Здравствуй, Нильсон! – воскликнула она уже когда он последним вошел, затаскивая чемоданы.
Мужчина сдержанно поздоровался. Наконец- то они дома, а сомнения вновь отступили.
После сытного домашнего ужина гости поднялись наверх, чтобы готовиться ко сну. Им досталась комната старшего сына Агаты, которая на данный момент осталась нетронутой: в углу размещался компьютерный стол, теперь пустующий, ведь такую нужную вещь как ноутбук парень, естественно, забрал с собой.
Противоположную от него стену украшали склеенные в ряд постеры с исполнителями популярной рок- группы, рядом, чуть скошенные, висели деревянные полки, также пустующие, но следы от пыли выдавали, что раньше здесь стояли либо награды, либо фигурки на подставках, в противоположном компьютерному столу углу стояла отключенная от сети стереосистема, крупные колонки были обмотаны проводами, а сабвуфер тихо стоял во главе строя.
Широкая (для единственного жителя комнаты) кровать уже была заправлена двуспальным комплектом цвета морской волны без узоров. Край одеяла был заботливо одернут, приглашая посетителей ко сну. Но Тиль с этим не спешила.
Нильсон занес чемодан Линды, затем бросил свою сумку в шкаф, сел на край кровати, существенно продавив матрац и выдохнул.
– Добрались. Наконец- то, – произнес он и лег.
Тиль осторожно села с ним рядом, погладила его по ноге, Брайер в ответ взял ее за руку.
– Будешь отдыхать? – спросил он с надеждой.
– Хотелось бы, – глаза медленно закрывались, но Тиль боялась позволить себе заснуть. Она понимала, что когда кошмары вернутся, ее крики потревожат не только Нильсона, – интересно, стены звуконепроницаемые?
– В комнате подростка – любителя тяжелого рока? – усмехнулся Брайер, – хотелось бы, но сомневаюсь.
– Тогда мне страшно ложиться спать.
– Попробуй, мы в новых условиях как- никак. Может это поможет.
– А если нет? – Тиль заглянула в его глаза, но в них не было тревоги. Как она и ожидала. Это немного помогло, помогало всю дорогу.
– Значит объяснишь все тетке, думаю, она поймет, – спокойно отвечал он.
– Я и так нагрянула как…
– Давай, скажи, – Нильсон широко улыбнулся и готов был засмеяться.
– Заткнись, – шутливо отмахнулась Тиль.
– Говори. Как ты там нагрянула?
– Как снег на голову! Доволен?! – он снова заставил ее рассмеяться. Вот бы это мгновение сейчас замерло. Во льду, раз уж ситуация располагает.
– Семья для того и нужна, чтобы поддерживать в трудную минуту. И нет ничего такого в том, чтобы слегка приоткрыть завесу твоих проблем. Все вываливать, конечно, не стоит, – Нильсон встал с кровати, закрыл дверь, повесил в шкаф куртку, снял футболку и остался в одних джинсах, а затем снова упал на матрас.
– Надеюсь, что ты прав, – Тиль приступила к распаковыванию своего чемодана.
Пустующий компьютерный стол оказался занят ее личным ноутбуком, а также скромной походной косметичкой. Немногочисленная одежда легко уместилась на двух полках небольшого платяного шкафа, плащ она повесила рядом с курткой Нильсона, сходила в ванную умыться, нанесла крем для кожи на лицо в надежде убрать растущие под глазами синяки от бессонницы. Штаны от пижамы безнадежно спадали, как не затягивай шнурок, а сорочка висела. Что ж, возможно, домашняя кухня тети поможет с этим справиться. Тиль сняла заколку, распустила волосы, расчесалась, положив заколку на угол раковины, начала чистить зубы.
Закончив с вечерним туалетом, она вернулась в комнату. Нильсон уже лежал по пояс укрытый одеялом, в ногах у него стоял ноутбук, мужчина что- то смотрел, поедая орешки, взятые из самолета.
– Взял твой ноутбук, ничего? – спросил он.
– Ничего. Что смотришь?
– Парень на практике сравнивает два пулемета, один штатный, который у нас на вооружении и один новый, который недавно выпустили. Пока, говорит, различий особо никаких, – он повернул ноутбук экраном в сторону Тиль, там мужчина в синем камуфляже в такого же цвета маске лежа стрелял из ручного пулемета, разнося одетую в серый мишень.
От этого видео ей сделалось неприятно, она никак не могла это объяснить адекватно, а потому решила не озвучивать свою реакцию и просто кивнула.
– Тебе такое неинтересно, знаю. Просто поделился, – Брайер продолжил просмотр.
Тем временем Линда забралась в кровать. Подушка была очень мягкой, а наволочка пахла свежестью кондиционера, ее почти сразу потянуло в сон, но девушка тут же поборола этот порыв. Она снова встала, задернула шторы, выключила свет. Окружающую тьму рассекало только синее свечение экрана ноутбука. Она легла на спину, раздумывая о том, какие еще меры можно принять для собственной безопасности и безопасности остальных. И в то же время понимала – а что вообще можно сделать? Во сне она пока не бродила, но все может случиться впервые. На этот случай дверь заперта и окно.
– Ты будешь ложиться? – спросила она у Нильсона.
– Пока нет, досмотрю видео. Ну и тебя покараулю немного. Ложись, вижу, устала.
– Да, немного, – согласилась Линда, – но я боюсь того, что случится. Боюсь снова оказаться в том кошмаре.
– Знаешь, в детстве, когда мне снились кошмары, меня всегда парализовало. Допустим, гонится за мной огромный бешеный пес, и я сначала бегу со всех ног, а потом ноги, руки и все тело перестают слушаться. Я очень долго боялся засыпать, но не от того, что снова придет пес, а от того, что ничего не смогу с этим сделать. И в какой- то момент я понял, что раз это сон, на него можно повлиять. И с тех пор, когда приходил пес, я сначала бежал, а когда наступал паралич, мне усилием воли удавалось прогнать его. В такой момент я выступал против собаки. Не всегда побеждал, – Нильсон пожал плечами, – но всегда боролся. Попробуй и ты.
– Хорошо, – Тиль ответила уверенно, но на самом деле такой уверенности не ощущала, она боялась прихода ее собственного кошмара. Но в то же время вечно бегать нельзя, нужно дать отпор. Хотя бы попробовать…
Она закрыла глаза и поначалу не засыпала, нарочно держа себя на поверхности сознания, но затем усталость взяла верх, и Тиль не заметила, как провалилась.
Ей снились одинокие застенки больницы, тишина, пустота палаты. И множественные гулкие шаги за дверью. Она лежала в кровати, не в силах пошевелиться, пристегнутая тугими кожаными ремнями, ритм шагов рос, они то приближались, то удалялись и каждый раз, когда ей казалось, что кто- то вот- вот зайдет, невидимый гость уходил прочь.
И так раз от раза, проходили секунды, минуты, часы, она лежала накрепко обездвиженная и старалась понять, что происходит, где она. Но едва ли белый потрескавшийся потолок мог ей ответить. Чем сильнее и дольше она вглядывалась в старый бетон, тем больше трещин на нем становилось, они росли и росли, и в какой- то момент Линда подумала, что потолок обрушится на нее.
Она попыталась высвободиться, но напрасно. И снова за дверью раздались шаги, кто- то приближался к палате, затем дверная ручка стала опускаться с чудовищным скрипом, но дверь не открылась. Ручка опустилась снова. Тот, кто за дверью вновь попытался зайти, но был не в силах ее открыть. Ручка задергалась агрессивнее. Кто- то с другой стороны застучал. Удары становились все громче и громче, ручка ходила ходуном и, казалось, оторвется.
Стук сначала был громким и частым, затем прервался на несколько мгновений. Линда похолодела, но в душе теплилась надежда – ушел. После чего раздалось два сильных гулких удара, а после – тишина. Сердце девушки забилось сильнее, на лбу выступил пот. Она запаниковала, постаралась избавиться от ремней, призвала холод, но кожа не замерзала, металл цепей даже не покрывался инеем.
В дверь снова постучали. В этот раз Линда закричала. Дверь открылась, открывая ее взору черную пустоту, начавшую расти и приближаться к ней, а вскоре она обрела форму. Тот самый силуэт из кошмаров протянул к ней руки, плотно схватил за голову, с силой надавил на виски.
– Они твои враги, Линда! – в приказном тоне произнес мужской голос, – убей их, Линда! Убей их всех! Линда! Линда! Линда…
Девушка закричала громче, вырываясь из хватки и пытаясь разорвать цепи. Напрасно.
– Линда! – раздался голос Нильсона, а девушка рывком вернулась в реальность. Не сразу проявились очертания комнаты.
– Черт возьми! – вскрикнула она, резко вскакивая с кровати, подбегая к двери и проворачивая защелку замка.
В коридоре горел тусклый свет. Не помня себя и почти не различая дороги Линда ввалилась в ванную, открыла на полную холодную воду и подставила лицо под поток.
Кто- то сзади взял ее за штатнину. Вскрикнув Тиль резко повернулась, создавая в руке толстую сосульку. Но оказалось это был Майло. Мальчик отшатнулся назад, но затем стал с интересом разглядывать девушку и в частности лед в ее руке.
– Ого. Вот это да, – шепотом произнес Майло, – это как?
Тиль не сразу ответила ему, приходя в себя, а затем осознала ситуацию. Сосулька тут же исчезла. Если бы она не остановилась, а просто повиновалась бы инстинкту, кто знает, что бы произошло. Она все- таки опасна.
– Как ты это сделала? – настойчиво повторил вопрос мальчик. Он стоял перед ней в полосатой голубой пижаме как минимум на размер больше, от чего снова пришлось подвернуть штанины, очков на Майло в этот раз не было.
– Что сделала? – Линда решила попробовать все отрицать. Все равно зрение ребенка было не слишком четким.
– Ну…сосульку! – Майло отвечал таким тоном, что его было не провести.
– Глупости какие. А ты чего здесь делаешь так поздно? – поспешила сменить тему девушка.
– Да я в туалет шел, потом увидел, как ты туда забежала. Подумал, может тебя тошнит.
– И что ты собирался сделать?
– Не знаю, – ребенок отвел взгляд,– что- нибудь. Но тебя же не тошнит, значит ничего делать не надо.
– Это точно, – она положила руку ему на плечо, закрыла кран и вышла в коридор, – мама спит?
– Да, в зале. Опять заснула перед телевизором. Я ей сказал, что если будет много смотреть телевизор, будет носить очки как у меня.
– Молодец, – усмехнулась Линда, – ты очень заботливый. А теперь иди спать.
– Я вообще- то все еще хочу в туалет.
– А…, – Линда сделала шаг в сторону, пропуская Майло вперед. Он проводил ее взглядом и закрыл дверь.
После этого девушка вернулась в комнату и снова щелкнула замком. Нильсон, конечно же, не спал. Он выжидающе смотрел на нее, ждал рассказа.
– Снова кошмар. Ничего нового не расскажу…, – устало произнесла Тиль.
– Что насчет борьбы? – уточнил он.
– И шанса не было, – Линда вновь залезла в постель, но та была насквозь мокрой от ее пота, – я оказалась прикована к кровати.
– И снова он?
– Да.
– Черт, – Нильсон потер подбородок, – в такие моменты я чувствую, что это моя вина. Если бы я не угодил к ним, ты бы не пошла за мной и…
– В этом нет смысла. Я сама приняла это решение. Один должен держаться, мы оба не можем себя бичевать.
– Ты права. Я лишь хочу помочь.
– Спасибо, – Тиль на несколько секунд задумалась, – в общем- то, помочь ты можешь.
– Как?
– Я знаю, что у тебя с собой. Доставай. Я заметила, когда ты открывал сумку, завернуто в одежду.
– Ну и ну, ничего от тебя не скроешь, – произнес Нильсон виновато, – он подошел к шкафу, стал искать в сумке, после чего достал полупустую бутылку того самого виски, который начал еще в Хьюстоне.
Тиль молча взяла бутылку из рук, свинтила крышку, вдохнула запах, а затем стала опустошать ее. Горячая жидкость обжигала горло, к десятому глотку девушку замутило, но она не сдавалась.
– Линда, ты полегче, – попытался предостеречь Брайер, но она не слушала.
Когда бутылка опустела, Тиль почувствовала себя просто ужасно. Комната начала терять очертания, во рту стоял привкус спирта. Головокружение нарастало, девушка упала на подушку, и почти сразу уснула.
Кошмары снова пришли. Но в этот раз потеряли четкость, очертания стали размытыми, а ощущения поверхностными, они проносились калейдоскопом мимо Линды и поток перенес ее в утро.
Девушка с трудом открыла глаза. Она лежала на животе без подушки, которая оказалась на полу. В голове осталась пустота и набирал силу гул, тело постепенно начинало выполнять команды от мозга.
За окном светило солнце, кроны деревьев качал ветер.
Девушка простонала, попыталась найти глазами часы. Но не могла. Нильсона в кровати уже не было, а дверь была открыта настежь. Она медленно вышла в коридор, зашла в ванную. Свет ламп больно ударил по глазам, так что девушка выключила его и стала умываться в темноте. Почистив зубы, она вышла и стала спускаться по лестнице в зал. В кухне слышались звуки готовки.
– БУ! – крикнул мальчик, выскакивая из- за стены в основании лестницы.
Линда вздрогнула, плотнее сжала поручень.
– Что ты творишь, Майло?! – раздраженно воскликнула она.
– Я хотел, чтобы ты снова испугалась и сделала сосульку, – спокойно ответил мальчик.
– Какую сосульку? – Линда сначала и вправду не поняла, о чем он говорит, а затем вспомнила, но продолжила гнуть свою линию, – ничего такого не было.
– Я видел. Мне же десять, я далеко не так глуп, как…
– Как кто же?
– Как те, кому восемь, например, – уверенно ответил он.
– Восьмилетние мальчики тоже бывают очень умными, – Тиль погладила его волосы и прошла на кухню.
Нильсон уже варил кофе, на сковороде прожаривались сосиски, а на столешнице в миске он расталкивал картофель в пюре.
– Завтрак был бы очень кстати, – Тиль буквально упала в обитое тканью кресло.
– Скорее уж обед, – поправил Брайер.
Тиль глянула на циферблат часов в кухне. Часовая стрелка указывала на два. Она проспала половину дня.
– Эй, малыш, – окликнул Нильсон Майло, мальчик живо устроился за столом, мужчина поставил перед ним тарелку, вилкой снял две сосиски со сковороды и переложил ему, ложкой из миски наложил пюре.
– А можно мне кофе? – спросил мальчик, но встретился с неодобрительным взглядом Брайера.
– Кофе только взрослым. И то не всем, – Брайер косо посмотрел на Тиль, – маленьким у нас…, – он открыл холодильник, – шоколадное молоко?
– Пойдет, – радостно ответил мальчик и получил свою порцию в кружке.
– А тебе, дорогая, – Нильсон поставил перед Тиль пустой стакан, затем извлек из холодильника два яйца и поочередно разбил их, выливая содержимое в стакан.
Тиль поморщилась.
– От похмелья – самое оно, – ответил он и стал накладывать вторую порцию обеда.
– Что такое похмелье? – спросил Майло.
Взгляды Тиль и Нильсона скрестились.
– А ты не слишком любознательный паренек? – с легким раздражением в голосе сказал Брайер.
– Нильсон! – осадила его Линда, от повышения голоса кольнуло в висках.
