Антон Волохов
Три жизни одного Бога
Часть вторая.
«Последний герой»
Двери изолятора временного содержания открылись и чей-то строгий голос произнес:
– Боев! На выход!
Я вышел. За дверьми стоял сержант и встревоженный генерал Громов. С меня сняли наручники, и мы вышли на улицу.
– Боев, – начал говорить генерал. – Я в замешательстве. С одной стороны, ты его очень оперативно нашёл, с другой стороны, ты так же быстро его зачем-то ликвидировал. Да ещё и баллонным ключом, как-то это…непрофессионально. Но знаешь, мне плевать на всё это. Я знаю, что ты специалист, но сейчас я хочу знать только одно, ты нашел документы?
– Я вышел на финальную прямую, мне нужно ещё немного времени, – сказал я и пошел к своей новой машине.
– Боев? Ты точно уверен в том, что ты делаешь? – спросил генерал с опаской.
– Абсолютно! Вам не за что переживать! – крикнул я и сел в авто.
Конечно, есть за что. Документов при нём не было. А это значит, что он уже был пуст и успел их сплавить за кордон. Для генерала нет абсолютно никаких причин, волноваться за свои причиндалы, теперь их, несомненно, оторвут. Слишком большие деньги и слишком большие надежды были поданы властителям судеб, чтобы нас просто так закопали за это живьём, нет, нас будут умерщвлять прилюдно, с большой фантазией и выдумкой, открыв и перечитав при этом книгу истории средневековья, на странице «Пытки и другие развлечения богемы», для разгара энтузиазма. Возможно, даже историческое лобное место откроют ради такого дела, и поставят камеры центрального телевиденья, для реалити-шоу, на тему: «Дебилы, что потеряли нашу вечную молодость»
Ладно, пора навести своих друзей, может они наведут меня на какую-нибудь мысль. Я подъехал к дому Дмитрия и постучал в дверь его квартиры, которую открыла Елена:
– Ох, Роман, как неожиданно, – сказала она.
– Здравствуйте Елена, извините, что я без предупреждения, – попытался я изобразить вежливость.
– Ничего страшного, проходите, – ответила она.
Я зашел. Из кухни появился Дмитрий, мы поздоровались.
– Мы как раз чай пьём, будете с нами? – спросил он.
– Не откажусь, – ответил я.
Я прошёл на кухню. Дмитрий поставил на стол сладкое угощение – печенье, конфеты. Елена наливала чай, на стене работал телевизор, показывали выпуск новостей.
– Как ваше здоровье? – спросил я Елену.
– Чувствую себя хорошо, спасибо – ответила Елена.
– Мы сделали комплексное обследование, она полностью здорова, – добавил Дмитрий.
– Вы не смогли приехать на похороны? – спросила Елена.
– К сожалению, я опоздал, – ответил я, – Мы немного разминулись с вами.
– Понимаю, дела, – ответила Елена и покосилась на Дмитрия, после чего тот спросил:
– Есть какие-нибудь новости?
– Мы очень переживаем, – добавила Елена.
– За что? – спросил я.
– Но ведь… – начала говорить Елена и смутилась, – Это ведь Барков убил Дашу?
– Определенно, – ответил я.
– И Мишу? – спросил Дмитрий.
– И ребенка тоже, – ответил я.
– А каким образом? – спросил Дима.
– Ну, ты ведь знаешь, – сказал я Дмитрию прямо, – Знаешь лучше меня, что он сделал.
Я не понимал, почему он не хочет говорить об этом, открыто и что за таинства тут вырисовываются. Всё было слишком очевидно, и мы оба хорошо понимали, что там произошло и чем это всё грозит. Чего строить дураков?
– Я только догадываюсь, – развел Дима руками.
Елена напряглась.
– Я правильно понимаю, Барков может просто отключить меня через программное обеспечение, которое он украл? – спросила Елена.
Я посмотрел на Диму, тот напряженно молчал. Видимо он не хотел ей об этом говорить. Но отвечать должен он, а не я. Не хорошо прятать правду, за своими чувствами. Хотя я плохо соображаю в амурных делах, не в пример уголовным.
– Дима? – спросила Елена вновь.
– Я думаю, – начал Дмитрий, – что мы в процессе создания, не подумали о самозащите. Мы ошиблись, и у программы обнаружился серьезный изъян. Все процессы, которые подчиняет себе искусственный иммунитет, внедренный вирусом, контролируется сеткой программы. Но беда в том, что при деактивации, вирус не саморазрушается, восстанавливая все жизненные циклы с цифрового на биологический контроль обратным переводом, а просто разрушает всё, что создавал, поддерживал и регенерировал. Одним махом, напрочь, он убивает человека при отключении.
– Здорово, – добавил я. – Человеческая жизнь теперь, во власти рубильника. Это теперь каждому нужно за спиной рюкзак с батарейкой таскать.
Дмитрий зло посмотрел на меня:
– А вы Роман не ёрничайте. Не мы упустили Баркова и создали ему возможность натворить дел. И если бы вы, дали нам спокойно работать, а Дарья была бы жива, мы бы смогли усовершенствовать систему, доработав её. А теперь она, – он показал на Елену, – во власти какого-то психопата.
– Барков мёртв, – ответил я холодно.
– Как?! – с трепетом спросила Елена.
– Вчера был ликвидирован, – ответил я.
Елена кинулась ко мне в объятья, Дмитрий засиял:
– Вот это уже хорошая новость, Роман! Вы просто…просто профессионал! Беру свои слова обратно! Значит, мы можем работать дальше?
– Не можете, – ответил я.
– Почему?! – спросили в один голос Дмитрий и Елена.
– Потому что документации при нём не оказалось, как и оборудования.
– И? И что это значит? – с тревогой в голосе спросила Елена.
– Об этом я и хотел с вами поговорить Дмитрий. Как Барков мог узнать, что вирус, при деактивации, убивает носителя?
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Дмитрий раздраженно. – Что я его соучастник?! Вы серьезно?!
– Дима, тише, – попросила Елена и погладила его за плечо.
– Дмитрий, я просто спрашиваю вашу версию, как специалиста. Я далек от медицины.
Дмитрий сел на стул и выдохнул, после чего сказал:
– Насколько я знаю, у него был доступ ко всей документации, возможно, он оказался умнее, чем мы могли с вами предположить и заранее всё просчитал. Мы ведь работали без тестов, всё на скорую руку.
– А что, если он, эти документы копировал и отправлял своим заказчикам? А те, в свою очередь, всё проанализировали и дали ему свои рекомендации, – предположил я.
– Ну, или так, – почесал голову Дмитрий. – Ваша версия более реальна. Я не силен в таких вещах, тут вы мэтр.
– А это значит, что документация уже давно передана, а электронный девайс связи и управления, контролирующий вирус, они могут сделать и сами, если им позволяют технологии.
– Вполне, – подтвердил Дмитрий мои догадки.
– Тогда, зачем им нужно было убивать Дарью? – спросил я Дмитрия и Елену.
– Вы нам ответьте, мы все равно ничего не понимаем, – ответила Елена.
– Ну же Холмс, – добавил Дмитрий.
– А затем, что они уже сами сделали свои вакцины, по переданным документам. И Дарья, осталась единственной, кто сможет это повторить. А теперь, технология только у них, вместе с проектом и готовым изделием. И Барков не нужен, он забытый и брошенный диссидент.
– Но ведь, через него можно выйти на заказчиков? – спросила Елена, – Разве нет?
– Можно, – подтвердил я и задумчиво посмотрел вниз.
– Тогда зачем вы его убили? – спросил с удивлением Дмитрий.
– А я его и не убивал, – ответил я и поднял глаза, – Не я!
– А кто же? – спросила с удивлением Елена.
– Тот, кто и должен был его убить, отрезав концы. Да ещё и так, чтобы я сразу ничего не понял и не догадался.
– Вы не сказали, кто это был, – сказал Дмитрий.
– Не сказали, – добавила Елена.
Меня осенило.
– Всё подстроено – это заказное убийство. Мне нужно ехать, – ответил я. – Срочно.
Я кинулся к рабочему ноутбуку с базой данных и вбил номера автомашины девушки с ребенком. Высветился адрес квартиры на проспекте, куда я стремительно помчался, прыгнув в свою машину. Я понимал, что надежды, увидеть её там, уже практически не осталось, время ушло, но мне нужно хотя бы отработать адрес.
Через десять минут я стоял у входной двери и давил на кнопку звонка. Какого было моё удивление, когда я услышал шорох и звук ключа в замочной скважине…
Дверь мне открыла, та самая девушка!
Я схватился за пистолет:
– Как там Дашенька, не болеет?! – спросил я и вломился в квартиру.
Повалив её на пол, я связал ей руки и посадил на стул.
– Что вы делаете?! Вы зачем вломились в мою квартиру?! – вопрошала она с неподдельными эмоциями.
– Вот не смог проехать мимо, – отвечал я, разыскивая сумочку в прихожей, – Приехал к вам, выразить собственное глубочайшее признание и уважение, за блестяще исполненную роль отчаянной домохозяйки, с грудным ребенком.
Я нашел сумочку и вытащил оттуда паспорт.
– Какую роль?! Вы что пьян?!
– Жаль цветов вам не купил, Фомина Мария Александрова, уж очень к вам спешил на рандеву, так что извиняйте.
– Псих! Спятил! – кричала она.
– А где, кстати, ваша чудная дочка, а?
Мария засуетилась, глаза её забегали. Я развязал её, взял стул и сел перед ней.
– А она, а она у бабушки!
– Ах, у бабушки! И сколько же у этой бабушки внучков-агентов? В какой стране живет бабушка, хорошо ли у неё с пенсией, довольствия хватает? Может, ей премии положены, за ликвидацию особо важных субъектов в чужой стране?
– Роман, я вас вообще сейчас не понимаю, – наклонилась она, – вы вообще о чём?!
Я ликовал.
– Роман? – спросил я и улыбнулся.
– Ой, – ответила она, схватившись за рот с ужасом, поняв, что прокололась.
– И давно мы с вами знакомы, Мария Александровна? – спросил я.
– Так, ладно, – выдохнула Маша. – Я уже совсем запуталась. Просто скажите мне, что случилось, что вы от меня хотите и зачем вы здесь?
– А вы не догадываетесь?
– Нет!
– Вы и Барков работаете на одного заказчика, организация, которой, похитила важную секретную разработку.
– Я и Барков?! Да ты серьезно?!
Я вновь расплылся в улыбке.
– Я даже не удивлён, что и фамилия Барков вам почему-то знакома, хотя пару дней назад, вы просто втрамбовали его голову в асфальт, защищая своё чадо, в порыве неконтролируемой ярости, согласно собственной легенде, не так ли?
Мария невинно захлопала глазами.
Я пододвинулся к ней:
– Давай, колись, – сказал я, – Статья за убийство и шпионаж уже твоя. Либо всех сдаешь и рассказываешь всё что знаешь, либо прощаешься с бабушкой и молодостью. Выйдешь только к третьему декрету Дашеньки и второму замужеству, в лучшем случае.
Мария тяжело вздохнула.
– Ладно, – сказала она. – Я всё расскажу. Будь, по-твоему, я шпионка. Но я против той системы, которую сейчас внедряет Барков со своими людьми и я действительно пыталась вам помочь.
– Барков мёртв, забыла? Куски мозгов ещё на баллонном ключе не высохли, после твоих ударов.
Мария серьезно посмотрела на меня.
– Включи телевизор, – потребовала она.
– Я на дурака похож? Что у тебя там? Взрывное устройство или сигнал тревоги?
– Ты увидишь то, что я пытаюсь объяснить. Можешь включить любой канал, на своём смартфоне. Сейчас его везде показывают.
– Кого?
– Баркова!
Я достал свой телефон и открыл интернет-трансляцию прямого эфира одного из федеральных каналов.
На сцене за трибуной, стоял оратор Барков…
– Настала эра новых технологий! Нет болезням! Да вечной молодости! Каждый, кто хочет получить здоровье, получит его! Мы вылечим всех на этой планете! Всех до единого! Компания «Луч надежды», будет отправлять миллионы вакцин, всем желающим! – кричал он и толпа ликовала.
– Да у тебя же мозги из башки вытекли, – сказал я, не отрывая от экрана глаз.
– Видать не все, – ответила Мария.
– Да… Да как это возможно, – сокрушался я. – Как?! Да я лично на вскрытии был!
– Очень просто, – сказала Мария, – Теперь это его брат-близнец.
– Что?! Какой брат?! Не было у него никаких братьев! Ты думаешь, у нас дураки сидят?! Я всех его родственников до седьмого колена пробивал, прежде чём его нанять! Чушь! Бред! Такого быть не может!
– Это Олег Барков, брат-близнец Александра Баркова, спрессованные мозги которого лежат в земле. Смирись с этим.
Я качал головой:
– Бред, полный бред… Я что, попал в звездные войны – атака клонов? Так не бывает! Что это за не убиваемая тварь?!
– Слышал что-нибудь о незаконном усыновлении?
– И что? – ответил я.
– Его брат страдал аутизмом. Мама отдала его в детдом. И там он вдруг неожиданно выздоровел. Его незаконно усыновила семья и вывезла за бугор. Без всяких документов и учётных карточек. Мальчик оказался прыткий, прочухал, что он не один в этой вселенной, нашёл своего любимого братца, и они на радостях, сочинили план-капкан по захвату мира.
– Я такой дерьмовой истории, ещё никогда не слышал, Мария.
– Тем не менее – это факт. Вот он стоит, и клятвенно обещает, вылечить весь мир. По вашей, между прочим, секретной технологии. А второй братан, уже превратился в компост и кормит червей, земля ему стекловатой. Братья Барковы хотели править миром. Одного я смогла кокнуть. Второй твой, я не жадная, кончай с ним и увози меня туда, где есть вечное тепло, и шумит океан, ты будешь Сидом, а я Нэнси. Ты быстро пожалеешь, что связался со мной, но тебе понравится. С меня бикини и кофе по утрам.
Я подозрительно посмотрел на Марию.
– Почему я не верю тебе? – спросил я.
– Ты сейчас о бикини или вообще?
– Вся эта история сплошной фарс, ты мне лапшу на уши вешаешь, заговариваешь и туманишь, я не доверяю твоим словам.
– Потому что я, однажды, уже смогла тебя обмануть и теперь ты мне не доверяешь. Но я рассказала всё, что знаю. И я не хочу в тюрьму. Хочу нянчить Дашеньку, быть хорошей мамой и выйти замуж за офицера по имени Роман.
– Хорошей мамой, самой-то не смешно?
– Иногда бывает.
– Как найти второго Баркова?
– Очень просто, нужно спросить у тех ребят, что обязательно придут меня убивать, но ведь ты мой супергерой, правда? Я могу звать тебя Кларк?
– Когда они придут?
– Понятия не имею, но думаю, это дело ближайшего времени. Барковы существа мстительные. Ты хочешь блинчиков на сливочном масле, со взбитыми сливками? Ты можешь кушать их прямо с моего животика, а масло теплым ручейком, будет течь ниже пупочка, прямо между…
– Почему ты не сбежала, если знала, что тебя ищут?
– До встречи с тобой, я собиралась умереть, но теперь хочу от тебя мальчика по имени Саша или Олег, которые везде всех и всегда найдут, – она показала пальцем на чип в руке под кожей, – он вшит так глубоко, что его можно достать, лишь перерезав себе вены, но я пока не хочу. А вот тебя очень-очень мой император.
– Твоя роль на последнем задании?
– А как ты думаешь, почему я врезалась в первую машину, а не вторую?
– Ты следила за мной?
– Постоянно, особенно мне нравилось подглядывать за тобой в душе.
– Да я б тебя вычислил за мгновение, кому ты чешешь?
– Твой чип Барков внедрил тебе под кожу, при последнем рукопожатии в лаборатории, доверься мне милый и я кое-что тебе покажу.
– Что? – отшатнулся я.
– Одно горячее и вожделенное место, куда я хочу, чтобы ты проник и никогда из него не выходил…
Я вытаращил глаза, она добавила:
– Ты что перегрелся? Руку мне свою дай, я тебе чип вытащу!
Я недоверчиво протянул ей свою руку.
– Давай только без глупостей, я не в настроении, – сказал я.
– Как жаль, я обожаю всякие глупости, так бы и делала их с тобой с утра до вечера.
Она достала из сумочки пинцет и скальпель, сделав небольшой надрез на краю ладони, Мария вытащила крошечный жучок-передатчик и протянула его мне.
Я кинул его на пол и раздавил.
– Собирайся, ты едешь со мной, – сказал я.
– Мне взять розовые трусики?
– Лучше баллонный ключ. У тебя пять минут.
– Всего-то? Я думала ты настоящий мачо, хватит хотя бы на семь.
– Четыре.
– Как мало! Бегу, бегу, мой хороший. Если захочешь на меня случайно посмотреть, я буду в кружевном белье в соседней комнате, через одну минуту.
Мария ушла переодеваться. У меня зазвонил телефон.
Началось, – подумал я.
– Слушаю, товарищ генерал!
– Видел?!
– Видел…
– Это как?!
– Их двое товарищ генерал.
– В смысле?! Как двое?!
– У него есть брат-близнец Олег. Их разделили в детдоме и одного вывезли за границу. У нас на него ничего нет.
Из дверного проёма показалась оголенная нога Марии, вытянув ступню, она принялась со мной заигрывать, двигая ногой то вверх, то вниз.
– Чушь какая-то! Откуда информация?
– Источник надежный.
В проёме появилась рука, на указательном пальце которой, висели розовые трусики.
– Ты понимаешь, что он хочет сделать? Он собирается всех вакцинировать! Нам нельзя этого допустить! Громов, мне уже звонят сверху и требуют объяснений!
– Товарищ генерал, я скоро поймаю его, я уже почти всё сделал.
Я улыбался.
Трусики на пальце стали смешно вращаться по кругу.
– Боев! Время вышло! Нас поимели!
– Товарищ генерал, всё под контролем! Я доложусь, как только поймаю его, – сказал я и бросил трубку.
Рука исчезла. Вышла Мария в платье с довольной физиономией.
– Я готова и вся горю мой страстный, – сказала она.
– Прекрасно, теперь обувайся, и спускаемся вниз.
– А как же пять минут?
– Вниз! – скомандовал я.
– Фу, какой грубиян.
Мы спустились вниз и сели в машину. Мария плавно провела рукой по своей ноге, задрав платье и оголив бедро, продолжая свою кокетливую игру.
– Правда думаешь, что со мной это прокатит? – спросил я, снисходительно улыбаясь.
– Ты, конечно, воробей стреляный, но я думаю, ты сдашься и не устоишь ближе к вечеру. И не таких охмуряла.
– И что дальше?
– Она станет моей, – прошептала она и провела пальцем по моей голове.
– Да брось, – посмотрел я на неё, – Это не сработает.
– Соблазн всегда работает, – она закинула ногу на ногу и прогнула спину, – И не прекращал где-то со времен Адама.
– Лучше пристегнись и расскажи, что ещё знаешь, – сказал я и завел автомобиль.
– Пять видов поцелуев, три вида массажа…
– О проекте!
– Хмм, Баркову нужен Дмитрий. Он не убил Елену, чтобы держать того под контролем.
– Зачем он ему?
– Будет делать вакцины, и работать на него, он готовый специалист.
– Надо позвонить ему, – сказал я и набрал его номер.
Он сбросил. Следом пришло смс: «Перезвоню через полчаса, жди»
– Я кушать хочу, тут в парке продают пищу богов, купишь мне её и я готова отдаться всем порывам страсти.
– Там, кроме шаурмы, ничего нет.
– Тебе о ней и говорят, мой козлёночек.
– Я не буду это жрать.
– Окей, – ответила она, открыла дверь и вышла из машины.
Мне пришлось догнать её.
– Слушай, прекращай, ну хватит уже. Мне что, опять тебя связать?
– Если только это возбуждает тебя. Я видела, что написал тебе Дмитрий, у девочек угол зрения, почти как у воробушков, не знал?
– Куда ты идешь?
– План такой, мы гуляем по парку полчаса, кушаем вкусную шаурму, ты капаешь себе соусом на штаны, я сажусь перед тобой, доверчиво смотрю тебе в глаза и нежно слизываю его прямо с…
– Я ж тебе кляп в рот засуну, Машенька.
Она остановилась и шепнула мне на ушко:
– Обожаю кляп.
Я купил ей шаурму и мы сели на лавочку.
– Ммм, какая вкуснятина, – восхищалась Маша. Она подхватила пальцем каплю соуса и поднесла к моим губам:
– Хочешь попробовать?
Я даже не пошевелился. Она обмазала мои губы соусом и принялась кушать дальше. Я достал салфетку, вытерся и спросил:
– Как тебя завербовали?
– Давай не будем об этом? Поверь, это не от хорошей жизни.
– А у кого она хорошая?
– У тех, кто счастлив, Ромочка.
– И в чём оно, это счастье?
Маша облизала пальцы и деловито произнесла:
– В любви. Ну и в шаурме. Или в любви, к шаурме. Мы, кстати, можем быть с тобой счастливы.
– Да ну.
– Конечно.
– Я никогда не любил.
– Ну и дурак, – сказала она и выкинула пакет с остатками соуса, – Нельзя прожить жизнь без любви. С неё всё начинается и ей заканчивается.
– А ты любила? – спросил я. – Где твой хахаль-то? Заделал продукт соития и сбежал?
– Да успокойся ты уже, это не мой ребенок.
– Где взяла?
– На прокат дали.
– Даже не сомневался.
– А может, я и сейчас люблю, – сказала Мария, и её теплые оранжевые глаза засияли как искрящий снег на весеннем солнце.
Я поймал себя на мысли, что мне тяжело оторвать от неё свой взгляд, главное не поддаваться соблазнительным чарам. Она была слишком хороша собой, и умело этим пользовалась.
– Ну, значит, ты счастлива, – ответил я и отвернулся.
– А что мешает тебе, быть счастливым?
– Да чего ты пристала? Может я счастлив! – ответил я, заметно нервничая.
Она звонко рассмеялась, положила теплую ладонь мне на колено и пододвинулась:
– Ты счастлив? Ты?! Вот эта хмурая, угрюмая бука счастлива? – она потрепала меня за щеку, – Да если бы ты знал, что такое счастье, ты бы здесь не сидел! Ты бы убежал отсюда быстрее гепарда! С этой суеты, с этой работы, с этих каждодневных расследований, обысков, задержаний, перестрелок и докладов! Ты бы бежал и бежал, в теплый, уютный уголок, где тебя ждёт твоя любимая, а с ней два сопливых оболтуса и кастрюля с борщом! А в сковородке дымятся горячие котлеты по-киевски. И ты берешь котлетину на вилку и одним укусом уминаешь половину, пережевывая и кряхтя от удовольствия, потому что ты, у себя дома. В своём храме, где есть только любовь и мир. Твой мир, твоего сердца и твоя плоть, от твоей любви. Вот что такое, счастье, Рома. А не вот это вот всё, что ты видишь каждый день, сумрачное, бренное и суетливое.
С большим трудом я убрал её руку с моего колена.
Я слабел.
– Мне нечего тебе сказать, – ответил я. – Возможно, я уже свыкся с мыслью, что личного счастья у меня не было, нет и не будет. А если нет у меня, значит, пусть кто-то другой будет счастлив. И вот за эти котлеты по-киевски, на обеденном столе у хорошей, крепкой и любящей семьи, я и готов бороться. И жизнь готов свою отдать. За чужое счастье, не своё. Не всем дано быть счастливыми. Не всем дано любить. Но каждый, может сделать свой выбор: быть ему человеком или стать пустотой.
Глаза её как будто зажглись. Она посмотрела на меня так восхищенно и трепетно, что я окончательно потерял над собой контроль. Секунда и мы впились друг другу в губы, обнимаясь на лавочке, словно студенты. От неё пахло шаурмой и чем-то очень мягким, сладким и дурманящим. Я опомнился, мне стало жарко, губы мои горели, а разум пылал, сердце беспрерывно стучало, повышая пульс и унося меня в пучину любовной романтики. С большим трудом я оторвался от её нежных губ, встал и пошёл к машине быстрым шагом. Сделав десять шагов, я остановился и обернулся. Мария продолжала сидеть на лавочке, смотря мне в след и улыбаясь. Она улыбалась своей победе. Жестом я показал ей идти за мной.
Мне тоже хотелось улыбаться. Тоже хотелось жить и быть счастливым.
Но генерал Громов, преступник Барков, и хорошие ребята – Дмитрий и Елена, выше личного счастья и котлет по-киевски.
Так иногда бывает, если ты настоящий офицер, а не ряженое фуфло.
Сев в машину, я взял в руки телефон. Следом подошла Мария, вальяжно плюхнулась и поцеловала меня в щечку.
– Теперь и ты счастлив, – сказала она.
– Торжествуешь? – ответил я.
– Да брось, я же вижу, как тебе понравилось, – куражилась она.
Я набрал телефон Дмитрия. После нескольких гудков, он ответил:
– Приезжай в лабораторию, срочно – сказал он мрачно и повесил трубку.
Я задумался. Мария с тревогой смотрела на меня.
– Всё, – сказал я.
– Что? Что он ответил тебе?
– Барков их уже нашёл.
– Как ты это понял? – спросила Мария, после недолгой паузы.
– Он собирает всех в лаборатории не просто так. Там он разделается со мной, потом с тобой и подчинит Дмитрия с Еленой.
– И что же нам делать? – спросила Маша.
По тротуару шла женщина, лицо которой выглядело очень печально. В руках у неё был пакет с продуктами. Она поравнялась с машиной и, посмотрев на Марию – вздрогнула. Пакет выпал у неё из рук, в нём что-то разбилось, и под ним быстро образовалась лужа. Она медленно, подошла к окну и подняла руку, трогая стекло на уровне глаз Марии. Кажется, она что-то шептала, а потом вдруг начала плакать.
– Что с ней? – спросил я, обращаясь к Марии.
– Ничего, поехали, – Мария отвернулась и серьезно посмотрела на меня.
– Погоди, может ей надо помочь, – сказал я и хотел открыть окно.
– Поехали! – вдруг закричала Маша, – Быстро! Слышишь меня! Нас ждут! У нас нет больше времени!
Я завел автомобиль и тронулся с места, женщина била по стеклу рукой и бежала следом.
– Миша! Мишенька! – донесся истеричный крик сзади.
– Это обычная сумасшедшая, не останавливайся, едем в лабораторию! – сказала Мария строгим голосом, – Хватит с меня всего этого.
– Ты о чём? – удивленно спросил я.
– Ни о чём. Ты всё равно не поймешь, – ответила она.
– Странно это всё.
– Нормально.
– Слушай, зачем тебе ехать со мной?
– У меня появился план, я знаю, как мы сможем его обхитрить.
– Я слушаю.
– Когда мы приедем, Барков будет уже внутри. Нам нужно воспользоваться этим, позови Дмитрия встретить тебя, скажи ему, что в багажнике ценный груз, например, сырье для вакцин, пусть он тебе поможет.
– И?
– Отдашь ему этот пистолет, – Мария протянула мне оружие, – Он сможет пронести его. Он не светится в рамках и не звенит в металлодетекторах, маленький и в нём всего два выстрела.
– Ага, шпионские штучки из темного прошлого. А два выстрела, на случай, если объявится третий брат близнец? В чём смысл этой затеи?
– Тебя обыщут и отберут оружие. Потом проводят вниз, где пафосно выйдет Барков, для своей пламенной речи победителя. И всё. Дима убьет его.
– А вдруг он не сможет? Духу не хватит или промахнется?
– Сможет. Верь в него так, как веришь в себя.
Я остановился и внимательно посмотрел на неё.
– Почему я должен доверять тебе, Маша?
– Потому что у тебя нет другого выхода, и я знаю Бирка, лучше, чем ты.
– Кого?
– Баркова, – зло произнесла она.
– Ладно, – ответил я. – Будь что будет.
– Просто поверь мне. Я лучшее, что было и…будет в твоей жизни.
– Звучит очень самонадеянно, – ответил я иронично.
Маша наклонилась и легонько поцеловала меня.
– Поехали, пожалуйста, – сказала она.
Через несколько минут, я приехал в лабораторию. Позвонил Дмитрию, он вышел ко мне с белым как больничная простыня лицом.
– Привет, Дима, – сказал я.
– Здравствуйте, Роман, – сказал он мне официальным тоном, не сводя с меня глаз.
За его спиной стоял военный и недоверчиво посматривал на нас обоих. Я играл привычную роль, понимая, что смена власти уже произошла, и внутри лаборатории меня ждут для расправы. Дмитрий всеми силами, как мог, пытался дать мне понять, что что-то произошло, что нужно быть осторожным, что ему нужна помощь.
– Я дам тебе сырьё, для новых вакцин, оно в багажнике, пойдем, – сказал я.
Открыв багажник и воспользовавшись тем, что военный отвлекся, я сунул ему маленький пистолет Марии в карман и шепнул:
– Я всё знаю, когда будет шанс, стреляй в Баркова и не о чём не думай.
Дмитрий впал в ступор от услышанного, а я громко сказал:
– Вот чемоданчик, бери, спускайся, мы сейчас тоже придём.
Дмитрий ушёл, несколько раз тревожно оглянувшись. Военный остался стоять рядом со мной.
– Вас просят пройти вниз, – сказал он мне, – Вам необходимо сдать мне своё личное оружие и пройти обыск.
– Всенепременно, – ответил я и отдал ему свой пистолет.
Меня и Марию обыскали, а затем, под дулами автоматов повели в недра земли, в подземную часть лаборатории. Мария кусала губы, взяв меня за руку. Мы зашли в актовый зал, там нас уже ждали генерал Громов, Дмитрий и Олег Барков.
– Сама пришла, – сказал Барков и заулыбался, увидев Марию.
– Хочу ещё раз посмотреть на твою смерть, – ответила она.
– Это вряд ли, – ответил он и посмотрел на наши руки, – А я смотрю, вы уже сдружились, голубки, хотите вместе вас похороним?
Барков был как две капли воды похож на своего брата. Те же манеры говорить, те же манеры двигаться, даже по характеру я не нашёл никаких отличий. Даже шрам в виде треугольника был на руке. Просто полная копия.
– Зачем мы здесь, товарищ генерал? – спросил я молчаливого Громова.
– Затем, что ты не справился, – ответил он, – Теперь он тут главный. Он будет создавать вакцины, и раздавать всем нуждающимся.
– Он? – ответил я, – А если он хочет взять всех людей под глобальный контроль своей идеей? В чем смысл его добродетели?
– Я не знаю Боев. Но если я не соглашусь на его условия, то не создам то, за что получил деньги и не смогу ответить перед вышестоящим начальством.
– Вы сейчас даете власть человеку, который уничтожит весь мир, товарищ генерал, – донёс я до него.
Громов поник и опустил голову. Барков смотрел на меня холодным, колючим взглядом и сказал:
– Жаль тебя Боев. Никто никогда не услышит и не поймёт таких честолюбивых людюшек, как ты. Мир пожирает честных людей, их слишком мало, они считаются деликатесом. Ты обречен на непонимание и страдания. Таких как ты всегда обманывают, подставляют, принижают и вытирают ноги, потому что ты, всегда предсказуемый. Держишься за свой стержень справедливости, шаг вправо, шаг влево – расстрел и крах внутренней системы ценностей. Ты бедный и жалкий человек, которого губит порочность, страсть и одержимость самым главным скрытым грехом человечества – стремлением быть во всём правильным. Честным. Правдивым. Жаль тебя, Боев. Так и помрешь дураком.
– Зато, таких как ты, не жаль, – взяла слово Маша, – Просто пачками надо расстреливать. Гадкая, подлая, низкая душонка, не способная на благочестивый поступок. Ты – слабак. У тебя никогда не хватит духу, пойти против общих принципов, против лживых ценностей, против мнимой безопасности, потому что ты – ничтожество. Бездуховное, аморальное существо, зверь в человечьем обличие, имя которому – порок.
– Зато ты, Мария, просто ангел небесный. Какая сильная, прыткая и боевая, просто любуюсь, – сказал Барков, – Что же ты не спасешь своего героя? Что же вы приехали сюда, где вас ничего не ждёт, кроме старухи с косой? Где же ваша справедливость? Почему я сейчас решаю судьбу всего мира, если вы так сильны, своими духовными ценностями? Завтра я буду вакцинировать всё и всех, и весь мир будет под контролем одной кнопки, все ваши жизни будут под моей волей, вы сами придете и отдадите их мне. Ваша жажда преобладать, не зависеть, освободится от болезней, боли, стремление жить вечно и выглядеть красиво, поднимут вас на ноги и приведут ко мне. Вся ваша воля в раз повинуется, под сладким и манящим желанием сладострастия, что неизменно делает вас рабами иллюзий счастливой жизни. Вы готовы затыкать ваши ноющие сердца и дыры в душах чем угодно, только не терпением и любовью к ближнему. Никто и никогда из вас не станет спешить на раздачу милосердия, а вот очередь к страстям приведет к толпе страждущих. Так кто из нас порок?
– Я, – сказал Дмитрий и вытащил из кармана пистолет, – Я тут главный порок. Я хотел вылечить всё и всех, гоняясь за своей одержимой любовью. Я хотел мира во всем мире, не меняя главной людской сути. Я хотел побед, без поражений, любви, без обязательств, счастья без страданий. Я тот самый идеалист, что верил в мир, людей, добро без зла и Бога без Дьявола. И ничего сейчас нет в моей душе, кроме одного – любви к человеку. И я готов ради неё убивать, страдать и жертвовать, – Дмитрий направил пистолет на Баркова.
– Как прекрасно, – сказал Барков и посмотрел на Марию, – Ты дала ему пистолет, который невозможно увидеть. Правила против правил. Пчёлы против меда. Помощь людям ради собственного эго, злой Барков, злой, убить и закопать, мозги в асфальт, кровь и кишки, просто милая и страстная девочка, преисполненная любовью и состраданием. Хороший ход, но… он все равно слаб. Слаб и жалок, как все вы тут.
