Анна Москалева
За полчаса
Виталий вздохнул и спустил ее со спины, придерживая за руки.
– Что такое?
– Отдохнуть хочу! Не очень-то это легко, знаешь ли? Тащить девушку на горбу. Еще и с рюкзаком, – он поставил ее перед собой, – тут глубоко. Становись в мои следы, а то опять сапог потеряешь.
Светка стала, куда поставили, и оказалась почти вплотную к Виталию.
–– Здорово, говоришь? – Виталий оглянулся по сторонам, вытирая пот со лба, – Да уж, почти сказка. Только другая. Машенька и медведь, блин. Тащу тебя, вместо пирожков, в дом родной. Хотя почему вместо, – он покосился на ее рюкзак, – вместе!
– Только я не Машенька. И в рюкзаке не пирожки.
– А что там у тебя, кстати?
– Свинина маринованная, салат с креветками. Любишь креветки?
– Креветки? Люблю!
– Ну пошли тогда, чуть-чуть осталось! Вон уже огни видны.
– Ага. Твой поселок левее или прямо?
– Прямо. Вон на тот дом ориентируйся. Там шлагбаум.
– Ну пошли! – Он подхватил ее за бедра, и Светка уже отработанным движением забралась на спину своему извозчику.
***
А в родительском доме, между тем, вовсю хлопотали вокруг стола. Жарили на мангале шашлык и варили глинтвейн. Он уже почти вскипел, шампанское, напротив, давно охладилось. Светкина мама откровенно нервничала:
– Ну где же она? Хотела приехать к Новому году
– Не суетись, – успокаивал ее отец, – Она же не одна. Пробки, наверное.
Сам он украдкой названивал Светке на мобильный, но сеть была перегружена – звонок ни в какую не проходил.
Мужчины выходили на крыльцо покурить, и папа использовал эти перекуры, чтобы выйти, посмотреть на дорогу. Машины не было.
Женщины, любители смешных традиций, подготовили к бою курантов бокалы и бумажечки для записок. Может, это и не работало, зато ж было весело: написать, сжечь, выпить! Светкина мама точно знала, что она напишет на своей бумажке.
Нервозность Сидоровых передавалась и гостям.
– Нет?
– Нет.
– И телефон не берет?
– Да сеть перегружена.
– Так, давайте сейчас президента послушаем, выпьем, и пойдем пройдемся по дороге. Может, они заблудились, или случилось что.
– Давайте. Сейчас. Я вот, – Светкина мама раздала всем бокалы и бумажки с карандашом.
– Да что ты… – ее муж относился к этим шутливым поверьям со всеобъемлющим мужским скепсисом.
– Не веришь, не пиши. А я верю!
Близилась полночь. Заговорил президент. Никто так и не приехал, поэтому в доме все четверо оделись в шубы, и стояли с бокалами, но готовые к выходу. Зазвучали куранты.
– Ура! – по привычке все радовались именно этой полуночи.
Светкина мать быстро написала на огрызке бумаги “чтобы дочь вышла замуж”, сожгла и бросила в бокал.
***
Виталий, между тем, почти нашел дом Светкиных родителей.
– Туда, вон, видишь зеленые ворота
– Ага, вижу, – он уже вспотел, расстегнул куртку, но на Светкины предложения передохнуть отвечал отказом, – ты же хотела на Новый Год к маме.
– Ну хватит тебе издеваться!
– А я не издеваюсь. Встретить Новый Год с семьей – это здорово. Сейчас, я тебя почти донес.
В этот момент зазвучали куранты. Конечно, эти двое их не слышали. Зато ж они слышали нестройные крики “Ура!” из всех окон. Дачники открывали двери и выходили во двор с шампанским и салютами. Указанные Светкой зеленые ворота распахнулись, и на улицу вышли четверо.
– Ой, вот же они!
– Ну вы даете, ребята! А мы то ждали машину!
– Быстрее, заходите.
Виталий замялся:
– Да я, вроде как – он хотел сказать, что просто подвез, но Светка сжала его руку и тихонько прошептала:
– Оставайся. Ведь в Новый Год никто не должен быть один.
Виталий занес Светку в дом, поставил перед собой и молча рассматривал. Маленькая, курносая, с видными даже зимой веснушками и огромными серыми глазами.
–– Спасительница одиноких путников, значит?
–– Одиноких сердец, я бы сказала, к тому же, кто еще чей спаситель. – Светка хитро прищурилась, – Ты не мог бы отнести меня вон на тот диван?
Светкина мама спешила к ним с пледом и глинтвейном. Пробегая мимо отца она ткнула его локтем в бок:
– Ну вот, а ты в желания на бумажке не верил!
…
end