Андрей Арсланович Мансуров
Невероятные приключения Конана-варвара
Пока же жизнь вошла в определённый ритм, который всех, кроме Конана, вроде, устраивал. Посещая иногда утренние приёмы, на которых Юрденна с подставной «королевой» управлял делами крошечной страны, варвар убедился, что Керхия под хозяйской рукой будет процветать. Чего нельзя было сказать о бывших придворных Шакиры: презрение мага сквозило в каждом слове и приказе этим затюканным, давно нуждавшимся в чистке, или замене обтрёпанных заношенных платьев и костюмов, да и в хорошей ванне, безответным беднягам.
Заодно он убедился в полной невозможности передать «на волю» какую-нибудь весточку – всё управление велось через курьеров, общались с которыми только их непосредственные начальники, так, чтобы у народа не возникало подозрения, что с королевой что-то не так.
Карлик гораздо реже докучал ему своими комментариями и «таксказатями», и, похоже, был вполне доволен тем, как движется дело. Он даже, вполне серьёзно, явно желая ещё больше унизить двор бывшей королевы, предложил Конану в свободное «так сказать», от основной работы время, смело выбрать и «использовать» для развлечения и разнообразия – любых придворных женщин, приглянувшихся тому.
От такой чести Конан, для виду разыграв недовольство и злость, отказался. Ведь если бы он высказал то, что на самом деле удерживало его от этого – брезгливость к грязному, давно немытому телу! – это обидело бы дам.
Теперь, бродя по замку и двору, варвар всё чаще смотрел на небо и окружающие замок леса, зевая и потягиваясь сильным телом. Скука его величества короля Аквилонии не могла не броситься в глаза. Впрочем, это не мешало ему есть и пить за троих.
До утреннего (хотя, на самом деле, скорее, полуденного) выхода мага со своей куклой оставалось часа четыре. Решив, что время самое подходящее, Конан вылез из бассейна, оделся пошикарней, и хитро подмигнул своему отражению в зеркале.
Так как ему оставили и старую одежду и ненужное теперь оружие, он нацепил пояс с мечом и пристегнул туго набитый кошелёк. Денег вполне хватит.
Пройдя в конюшню, он сам оседлал коня. Верный Рыжий аж танцевал под ним.
Соскучился! Да Конан и сам соскучился по приятному ощущению благородной мощи и кипучей энергии под собой. Ну, точно, значит, пора «поразмяться»!
Но когда Конан подъехал к воротам, выехать наружу не получилось – стражники молча тупо взирали на него, не трогаясь с места, и не слушая приказов. (Ага! Ещё бы!)
– Юрденна! Эй, Юрденна, чёрт тебя раздери!– во весь могучий голос заорал киммериец, обращаясь наверх, к высоченным башням, и не обращая внимания больше ни на кого.
Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем тот наконец отозвался.
Кром! Неужели – первая удача?! Неужели он узнал, когда спит чародей, отдыхая от гнусного подглядывания по ночам?!
– Далёко это ты собрался, дорогой гость? – проскрипел хрипловатый недовольный голос, – Неужто покидаешь наш радушный кров?
– Да нет же! Просто хочу проехаться, поразмять кое-какие мышцы, да и свежим воздухом подышать! Надоело уже тут сидеть безвылазно, словно в каменном мешке!
Рожи вокруг все неживые! Поговорить – и то не с кем. Скукотища!
– Ага. Понятно. А ты уверен, что не хочешь… Ну, полежать, отдохнуть?
– Я уверен, что отдохнуть мне надо только от тебя! Съезжу в лес, в город, развеюсь, отвлекусь… Если мне не изменяет память, ты сам сказал, что днём я могу делать, что хочу! Не волнуйся, к ужину я вернусь – я помню уговор!
– Ну да, ну да. Всё верно. Днём ты – отдыхаешь… Как тебе угодно. Но… Я думал, что устав ночью, ты… Хм… – Конан почти физически ощущал, как Юрденна борется сам с собой, не желая отказываться от своих слов, но борясь со смутными, и – возникшими не без основания ! – подозрениями, – Впрочем, ладно. Ведь ты умный человек. И не захочешь погубить невинных и таких беззащитных, ещё не оплодотворённых тобой, женщин! Поезжай, конечно! Видишь – я доверяю тебе! (Ага – самонадеянность-таки возобладала!)
Кроме того, ты кое в чём, разумеется, прав! Здесь скучновато. Иногда надо и… Развеяться!
Наверное, карлик отдал какой-то приказ – Конан его не слышал – стражники подняли тяжеленный засов и отодвинули вовнутрь одну из створок мощных ворот, подняли решётку. Скрипя, стал опускаться подъёмный мост. Почётный эскорт из тридцати уже ставших чуть ли не его семьёй, арбалетчиков, развернувшись, ушёл обратно в замок.
Конан не торопясь выехал за мост. Он даже не ожидал, что Юрденна так легко отпустит его с первого раза. Видать, его вера в свои силы и возможности велика. Или – что более вероятно! – он хочет уверить в этом варвара. Ну-ну…
Ничего, пусть следит. Пусть смотрит, пусть слушает. А ничего запретного Конан и не сделает. А то, что он сделает, представить Юрденна вряд ли сможет!
Путь киммерийца лежал через леса и поля по главной дороге – в Манчест, столицу Керхии, находившуюся от Рэдволда не более чем в десяти милях. Он пустил гарцующего Рыжего лёгкой рысью. За пару часов он рассчитывал добраться до благ цивилизации. Вернее, до одного блага.
Ему предстояло много… Работы!
– …СКОТИНА!!! Просто грязная скотина! Похотливая мерзкая обезьяна! Кобель вонючий! Вот ведь неблагодарная тварь! – глядеть на бегавшего перед ним, возмущённо жестикулирующего и брызжущего слюной карлика было бы одно удовольствие, если бы Конану не приходилось изображать вдрызг пьяного.
Собственно, не так уж сильно ему и приходилось притворяться. Он, развалясь как был, в измазанном и местами рваном, а когда-то шикарном платье, полулежал на своей роскошной кровати, карлик же давал выход душившим его ярости и презрению, непрерывно двигаясь. В состоянии дикого озверения он даже подпрыгивал и топал ногами, тоже пиная мебель:
– Я-то!.. Я! Приготовил ЕМУ лучших красавиц мира! Породистых, молодых, здоровых!..
Не какую-то там шушеру, а дочерей знатных людей! А он – он!.. Поехал к каким-то грязным старым шлюхам!!!
– И никакие они не… ик!… Старые! – заплетающимся языком выдавил Конан, глядя разъезжающимися в разные стороны осоловевшими глазами, один из которых был к тому же сильно подпорчен огромным синяком, на пузырящегося перед ним Юрденну сверху вниз, – Этот бордель – лучший в городе! Я там… уже бывал! Ик!
Ну… Согласен, ванны у них нет! Зато они хоть от души… э-э… Реагируют!.. А не лежат, как бревно, когда Настоящий Мужчина ласкает их!
– Настоящий мужчина! Вы только послушайте! Настоящая свинья – ты хочешь сказать! – Юрденна потряс над уродливой головой крохотными кулачками, – Как, КАК ты сможешь теперь работать, я тебя спрашиваю, глупое ты животное?!
– Не волнуй…ся! Б-е-э!.. – Конан могуче отрыгнул прямо в лицо скривившемуся уродцу отвратительным дешёвым вином, – Всё сделаю, как положено! Я теперь здорово взбодрился и… Отдохнул! Добрая гулянка только прибавляет… ик!.. Этого… Ну, мужских способностей!
А я – очень сильный, и, – он вновь раскатисто рыгнул, – качественный мужчина! – набычившись, Конан самодовольно ухмыльнулся.
– Нет, вы посмотрите на него! – воззвал к небесам выпучивший глазки Юрденна, – Качественный мужчина! Чёрт!!! Чёрт, чёрт, чёрт! Мардук тебя раздери!
Глаза Конана снова расфокусировались и закрылись – вначале один, затем другой. Взъерошенная голова откинулась на спинку кровати. Раздался стук. Это голова варвара грохнулась о резную спинку. Конан только крякнул. После чего, не раскрывая глаз, открыл рот, подхрапнув.
– Подумать только! Дело всей моей жизни – в руках такого идиота! Нет, даже не в руках – а похлеще! Ах, если б я сам мог… О, звёзды!..
Двадцать лет псу под хвост! И всё из-за дурацких капризов! «Лежат, видите ли, как брёвна»! Тоже мне, герой-любовник выискался! «Реакция» ему нужна!..
Он снова забегал из угла в угол, сердито бормоча себе под нос:
– Вот что значит – дикарь! Чёртов варвар! Он даже не разделяет животные инстинкты тела от сознательных действий цивилизованного человека! И это с НИМ я пытался договориться по-хорошему, и к ЕГО разуму взывал!..
– Эй, полегче на поворотах, приятель! Сам ты, если уж на то пошло, дикий варвар! – Конан полусвесился с кровати, словно его тошнило, – Какой ещё «цивилизованный» герой смог бы сделать такую работу, какую делаю я! – он гордо ударил себя в грудь, не забыв при этом икнуть и грохнуться на подушки, с которых в порыве притворного праведного гнева снова приподнялся, – Да ещё в таких… Да, варварских условиях!
– Это чем же тебя не устраивают мои условия?! – топнул крохотной ножкой Юрденна, – Или ты, скотина прожорливая, не сыт?! Или здесь не лучшие вина! Или с тобой в постели не отборные красавицы?! Я, кажется, честно выполняю взятые на себя обязательства! А ведь я мог бы заставить тебя и силой!
– А… а вот это ты видел? – Конан со второй попытки сложил большой кукиш, – Ты сам сказал, что я тебе нужен в «естественном», «так сказать», виде! Для качества, этого… Семени!
Ну вот, а чтобы я был в «естественном» виде, я должен развлекаться, и жить так, как я привык! С живыми женщинами, а не с пустыми куклами… Я же не испытываю от них никакого удовольствия! (Ну, это уж было откровенной неправдой, но доказать это Юрденне никогда не удастся!) А если настоящий… мужчина не испытывает… Ик! – удовольствия, от этой, как её… От партнёрши! – он глубокомысленно поднял вверх волосатый палец, – Он не может нормально продолжать… Б-э-э!.. Работу! Так что ты ещё скажи мне спасибо, что я так… Переживаю за порученное мне… Дело!
Карлик, вдруг утратив дар речи, так и замер перед ним с открытым ртом.
Затем медленно закрыл его. Он, вроде, даже успокоился. Выражение лица изменилось.
Конану было прямо-таки видно из-под полуприкрытых век, как в огромной голове ведётся напряжённая работа. Мысли явно так и бегали. С минуту он молчал.
Конан честно изображал вырубившегося от высказывания умной мысли – то есть, громко сопел, и почёсывался – словно во сне. Рот он опять полуоткрыл – для запаха.
– Хм… А вот об этом я и вправду не подумал, – пробормотал наконец Юрденна, пошкребывая жиденькую бородёнку, – Ведь у меня-то такой проблемы, как у него, и вправду, не было… И цели я себе ставил другие… Да, пожалуй, этот придурок прав. Если нет обратной связи, ответной реакции – как в Природе! – качество оплодотворения может снизиться! И это будет не его вина…
И как это я… Такую простую вещь… Хм. Упустил, упустил. Да он у меня так и импотентом мог запросто…
Смотри-ка, как ему это инстинктивно удалось это почуять… Хм… Да, уделал он меня! Вот уж не ждали…
Но ведь всё ещё исправимо. Да, оставшихся можно ему… А затем ему придётся ещё раз тех, кого я… Или – оставить их так?.. Ну, посмотрим.
– Эй, ты… «Настоящий мужчина!» – окликнул он храпящего уже изо всех сил Конана, – Послушай меня, говорю! Да проснись же! – сердито гаркнул он.
Варвар перестал храпеть и разлепил глаз, не скрытый синяком:
– А? А, это опять ты… Что, уже пора?
– Нет. Вот чёрт! Слушай меня. Эй, не спать! Да ты можешь послушать?! – крохотными слабыми ручонками карлик ожесточённо тряс варвара за плечи, и тот еле сдержался, чтобы не попробовать тут же и свернуть и без того кривую шею. Удержала его лишь уверенность в том, что перед ним не настоящее тело, а очередная иллюзия. Настоящий Юрденна должен выглядеть не так! Что его в этом убедило, он и сам сказать не смог бы, но повторять прошлые ошибки у него нет права.
– Конан! Ты в состоянии понять меня?
Конан кивнул тяжёлой головой так, что она аж завалилась на бок, и даже разлепил второй глаз, который, правда, так и продолжал смотреть куда-то вверх всё это время:
– Конечно! Уж не думаешь ли ты, что я пьян?!
– Нет, ты не пьян! Это конь твой пьян! (И это тоже была правда: в одном из кабаков Конан угостил и Рыжего полным ведром!) Да чтоб тебя! Вот что я тебе скажу, любвеобильный ты мой: отныне я смягчу условия твоей работы. Понимаешь? Женщины, с которыми ты будешь… встречаться, временно будут освобождены от гипноза! И смогут «наслаждаться» в полной мере твоими… Мужскими достоинствами! Так же, как ты – их прелестями. Наслаждайтесь, так сказать, друг другом, сколько влезет! Полная свобода чувств! Никаких больше «бесчувственных брёвен»! Но!
Но помни: никаких посторонних разговоров! Любая попытка расспросить кого-то обо мне и моих делах, или о том, откуда родом женщина и кто она, неотвратимо кончится тем, что виновная, пусть даже она ничего не скажет, будет жестоко наказана за твоё любопытство! Помни: ей тоже про тебя знать ничего не нужно!
Вы должны только… э-э… Любить друг друга, наслаждаться своей… близостью, и говорить только на нейтральные темы… Ну, и само собой, работа должна быть выполнена на совесть!
– Вот это другое дело! – с энтузиазмом откликнулся сразу повеселевший варвар, старательно делая вид, что уловил только то, что его интересовало больше всего, – К такому я – привык! Женщинам всегда… должно быть хорошо со мной! Ну… и мне тоже! А то – эти рыбьи глаза, тело – как тряпка… Тьфу! – он скривился и сплюнул.
– Да погоди ты, дослушай! – оборвал перешедшие в невнятное бормотание разглагольствования киммерийца Юрденна, – Но за это ты должен обещать, что не будешь больше тратить на посторонних шлюх своё… семя! Ты понял?!
Ого! Видать, его семя и впрямь – драгоценная вещь! Может, ещё поторговаться?
Нет, опасно. Враг может догадаться, что он хитрит, и тогда всё разыгранное Конаном представление насмарку! Нет, лучше оставаться «пьяной скотиной», рабом своих «варварских инстинктов»!.. Лучше, чтоб враг проникся ещё большим презрением к нему, тогда он расслабится, и не будет готов к следующим шагам Конана.
– Ну… да. А чего тут не понять? Всё лучшее – сюда, в нашу большую, дружную, так сказать, Семью! А ведь признайся честно: ты, небось, испугался, как бы я не подцепил какой заразы? – заговорчески подмигнул варвар, – Ладно, ладно, ты прав – такой… Ик!.. производитель, как я, – он скромно выпятил грудь и похлопал себя по паху, – и вправду достоин только самых лучших жён… Ик!… щин! Но, разумеется – только на основе… этого, как его… да, вот именно – взаимного согласия!
– Чёрт с тобой, будем считать, что договорились! – карлик уже совсем успокоился, и с лёгкой иронической ухмылкой глядел на Конана, – А сейчас, чтобы не сорвать сегодняшний график, ты можешь спать до часу… Нет, даже до двух часов ночи. А затем – работа! Вторая встреча – в семь утра. И помни – никаких посторонних разговоров!
– Да помню я! Ты, главное – женщин разморозь! Чтобы было так, как я привык! А я уж – поработаю!
– Ладно, раз обещал – сделаю. Но – только на время вашей встречи! Не хватало мне только неповиновения, капризов, и слёз! Так что вот теперь имей в виду: уговоры и капризы дамочек отныне – твоя проблема! Надеюсь, соблазнитель ты тоже призовой, и от Геркулеса не отстанешь!
– Да ты что! Я же – Конан! Что мне какой-то там Геркулес!.. Сказал же – твоё дело в надёжных руках! – Конан схватил свой пах в охапку, и потряс.
Карлик сердито плюнул, и вышел. Конан смог расслышать, как он, уже в дверях, сердито буркнул себе под нос: «Хвастливая пьянь!»
Конан, крайне довольный, откинулся на постель и закрыл глаза.
Всё, вроде, шло по плану.
Когда он отправился «погулять», он ни минуты не сомневался, что Юрденна с него теперь глаз не спустит – и, разумеется, оказался прав!
Пока варвар развлекался едой и обильной выпивкой в многочисленных кабаках, маг терпел. Тем более, что Конан соблюдал договор – лишнего не болтал, хоть досужих сплетен по Манчесту гуляло предостаточно. Но вот когда киммериец ввалился, уже с трудом держась на ногах, в местный бордель, и потребовал девочек – да повеселее и пошустрее, Юрденна не выдержал: послал за похотливым буяном взвод гвардейцев Шакиры.
Но было поздновато – ведь только на дорогу у тех ушло не меньше часа!
Уж Конан за это время развернулся! Необласканной осталась разве только содержательница достойного заведения – толстая карга лет шестидесяти. Но не потому, что варвар не покушался – а просто не успел…
Да и финальная драка получилась на славу: сильно он не покалечил никого, но порезвился от души, раскидывая и молотя бедняг-гвардейцев, прежде чем позволил превосходящим силам противника навалиться, и скрутить себя. Да и то – если бы не сеть… (во всяком случае, Юрденне он именно так и показал…). Дорога назад, в замок, отнюдь не напоминала триумфальное возвращение Короля.
Ну так. Первый шаг, вроде, сделан. Можно с чистой совестью и отдохнуть до двух часов. А заодно и дальнейшие шаги обдумать. Потому что, если не выгорит план использования освобождённых, останутся лишь рискованные, но привычные силовые методы… Не хотелось бы доводить до крайности. Так что времени – в обрез…
С первой женщиной, с которой Конан встретился в эту ночь, ему явно повезло.
Звали её Велла. Пышногрудая и пышнобедрая брюнетка средних лет, она немало повидала в жизни, и прекрасно понимала, что от неё требуется Юрденне и Конану. И что с ней будет, если она заартачится. Она даже нашла в себе силы с известным юмором отнестись к ситуации – это говорило о незаурядной силе духа и уме. Да, дети от такой женщины будут просто замечательными.
Жаль только, что Конана в такой ситуации это порадовать не могло.
Тем не менее, они вдвоём очень мило провели время, наслаждаясь друг другом, как опытные любовники, а затем поболтав о пустяках. Оба прекрасно понимали, что Юрденна с повышенным вниманием будет следить за первой «так сказать» встречей, в «естественном» состоянии, и риск попасться на сообщении чего-то действительно ценного и полезного об общем враге, слишком велик. Не сомневался Конан и в том, что время его отдыха до второй встречи тоже не останется «без внимания». Так что он вполне мирно уснул, нежно обнимая Веллу, и с чувством хорошо выполненного долга прохрапел до прихода «своих» – замороженных арбалетчиков, всё так же равнодушно сопровождавших его – на «почётном эскорте» Юрденна-таки настоял.
Вторая женщина – Кайли – оказалась молода, и очень вспыльчива и своенравна: Конану еле удалось без применения силы убедить её, что для её же блага нужно выполнить то, что требует от них маг, а не бежать сейчас же рубить его в салат.
Варвару потребовался весь его такт, дипломатичность и мужество, чтобы терпеливо настоять на своём, хоть его не раз и обзывали «грязным самцом» и «жалким трусом». Временами он здорово жалел о тех, молчаливых, и послушных женщинах… Особенно его злило то, что уж Юрденна-то точно получал полное удовольствие, слушая его уговоры и аргументы.
Когда уже на рассвете заплаканная, но довольная Кайли уснула, пристроив миниатюрную головку у него на плече, и доверчиво прижавшись тёплой ногой к его «рабочему органу», Конан всерьёз стал сомневаться, даст ли ему хоть какой-то шанс избранный им нелёгкий путь. Ведь моральных мучений на самом деле он испытывал теперь гораздо больше, а ничего полезного так и не узнал. Да и сможет ли?..
Но, подумав, он решил продолжать твёрдо держаться разработанной тактики, чего бы это ни стоило – только так у него оставался шанс обхитрить противника, считавшего себя хитрее, и свысока глядевшего на «примитивного варвара».
Рано или поздно Юрденне надоест ловить каждое их дыхание, вслушиваться в каждое слово, и наблюдать по пятнадцать-двадцать часов в сутки, как Конан «работает», ест, спит, отмокает в бассейне, и снова «работает».
Не может такого быть, чтоб хоть кто-то из доставленных сюда далеко не глупых и достаточно опытных и умных женщин (Кайли тут явно была исключением, возможно, даже, Юрденна специально подсунул её варвару, чтоб тот понял свою «ошибку»), не узнал по дороге, или уже здесь, в замке, чего-то очень полезного… И не хотел каким-нибудь способом передать эту информацию единственному человеку, который действительно сможет что-то сделать для освобождения их всех…
Терпения варвару было не занимать, хотя оно-то и требовало мужества подчас побольше, чем открытая схватка. Но злости и упрямства ему тоже хватало. Стиснув зубы, и старательно изображая быка, попавшего в незнакомое ему стадо, он терпел, и ждал, продолжая улыбаться и… думать над силовым методом – если уж настанет его час.
На восемнадцатую ночь пребывания в замке ему повезло.
Если, конечно, называть везением выстраданный и осуществлённый план.
Вторая из доставшихся ему в эту ночь женщин – Наина – была в зрелых летах, и, судя по всему, очень умна и хитра. (впрочем, как Конан успел понять – круглых дур, и даже просто – необразованных, в Юрденновской коллекции не было: очевидно, для передачи нужной наследственности требовалось обладать не только незаурядной внешностью!..)
В постели она тоже оказалась хороша и опытна, как ни одна из встретившихся Конану за эти две с лишним недели партнёрш.
Она приветливо встретила варвара, свободно поддерживала ни к чему не обязывающий разговор ни о чём, умело и бурно ласкала его. И умудрилась между стонами наслаждения, когда их тела сплетались в тугой клубок, сильно, как бы в порыве страсти, укусив его за плечо, и хитро подмигнуть, когда возмущённый киммериец приблизил к ней своё лицо вплотную.
Хоть Конан и умудрился еле заметно кивнуть в ответ, они, как ни в чём не бывало, продолжали с увлечением, азартно предаваться по-настоящему бурной теперь страсти, чтоб не вызвать лишних подозрений у явно пресыщенного такими сценами карлика, ещё с полчаса.
От радости и предвкушения Конан запыхался, как никогда.
Он чувствовал, что даже Юрденна устал от зрелища их «встречи» не меньше.
– Заездила меня совсем! – отдуваясь, прохрипел он, в истоме откинувшись, наконец, на подушки, оставшиеся ещё на постели.
– Ещё неизвестно, кто – кого! – отпарировала его прелестная партнёрша, игриво шлёпнув его ладошкой по волосатой груди. Её тёплые ягодицы соскользнули с Конановского живота, и зрелище налитых, нежно-розовых грудей перед лицом, перестало возбуждающе дразнить его, – Ну, ладно, иди сюда, противный мальчик! Мамочка Наина приласкает уставшего шалуна! – она нежно, но в то же время крепко обхватила здоровенного мужчину своими ласковыми руками, и, действительно, стала укачивать, как младенца, что-то тихо напевая своим приятным мелодичным голосом на незнакомом Конану языке. Конан улыбался, принимая игру.
Как ни хорошо понимал он необходимость быть готовым к тайным переговорам, вскоре усталость, монотонный напев и какая-то непонятная расслабленность сделали своё дело – он уплывал куда-то в тёплых мягких объятиях, всё дальше и дальше, к беззаботному и ласковому солнцу, к чему-то хорошему, доброму…
Он уснул!..
Проснулся он от укуса за ухо. И обнаружил, что рот его плотно накрыт нежной маленькой ладошкой. Тихий, но отчётливый шопот проник в его сознание. Головка Наины, как бы во сне, уткнулась ртом ему прямо в висок.
– Конан! Проснись, Конан! Слушай и молчи! Я уверена – проклятый маг тоже заснул. Никто ещё не устоял против волшебной колыбельной моей прабабушки – Зарин-опы. Это тайна, которой владеет только наш род…
Но на всякий случай я ещё выждала час-полтора. Всё равно: ты – молчи! Может, он настроился просыпаться на твой голос! Он может и не такое! Не стоит рисковать. Всё, что ты хочешь узнать, я и сама тебе расскажу!..
Конан все силы прилагал к тому, чтобы расслаблено лежать, закрыв глаза.
– Маг сейчас живёт в северной башне. Там и его драгоценный талисман – волшебный хрустальный шар. Да ты и сам мог заметить – эта башня повыше других, построена только недавно, и охраняется лучше прочих. Там всегда не меньше пятнадцати арбалетчиков – на втором и четвёртом этажах.
Верно, прикинул Конан – башня в северном углу замка и повыше, и поновей.
Значит, маг просто морочил ему голову байками о том, что живёт в разных местах. Или переселился туда недавно. Охраны он, естественно, не увидал – она дежурит внутри каждой башни. Но заходить в них Конан не мог – Юрденна запретил.
Всё равно: пятнадцать стрел – много даже для него. Как бы ни была заторможена реакция у воинов, проскочить тяжело. Ведь если его даже случайно царапнет хотя бы одна… Нет, тут надо что-то придумать!
– Не могу тебе точно сказать, когда чародей отдыхает, но краем уха я слышала, что с семи утра и до полудня никто из его слуг не получает в последнее время почти никогда новых приказов. И еду ему в это время не носят больше. Возможно, перемена его обычного распорядка дня как-то связана с тобой и твоей… работой. – она опять, но уже нежно, укусила его за ухо.
– Всех в замке он держит под постоянным гипнозом с помощью своего шара.
Без него его сил хватает только на двух-трёх человек, да и то лишь на близком расстоянии. Но шар может работать как бы сам: даже когда маг спит, или в отъезде, никто не может сбросить чары. Но вот ещё что – я как-то слышала, что месяца три назад он приказал казнить на месте воина, случайно упавшего в ров, и чуть не утонувшего. Я слышала ещё, что тот воин, выбравшись изо рва, вёл себя странно – кричал, ругался… Возможно, он освободился благодаря воде от гипноза.
Имей это в виду, если захочешь что-то предпринять и защититься от чар. Но, к сожалению, я не вполне в этом уверена: за это время он мог и ликвидировать эту брешь в своей обороне!
Ну нет! Конан-то знал, что не ликвидировал! Даром что ли ни один стражник из его сокращённого теперь до десяти человек персонального эскорта никогда не мылся! Это было ясно по особому, глубоко въевшемуся и застарелому запаху пота, сопровождавшему всегда этих несчастных, куда бы они не направлялись, следуя за ним, словно выводок цыплят за клушкой, впрочем, никогда и не препятствуя ни в чём. Да и придворные… Хотя их-то чародей ловко изобразил презренной кастой.
– И ещё Конан, знай: живым он тебя отсюда в любом случае не выпустит! Уж кого-кого, а тебя он боится пуще смерти! Так что на спасение у тебя не больше восьми дней: как только ты закончишь… С нами… Он заколдует и убьёт тебя! Конан! Беги! Беги до того, как встретишься со всеми женщинами!
Ты сможешь заручиться помощью другого мага, и вернуться! Если ты этого не сделаешь, все мы – и оплодотворённые, и ещё нет – погибнем! После родов, когда мы уже не будем носительницами столь нужных ему детей, он обязательно убьёт и нас – чтобы не мешали его планам воспитания будущих тиранов и убийц! Бежав же сейчас, ты спасёшься сам, и сможешь вернуться за нами, и убить чародея. Если же ты останешься – гибель неизбежна! Причём – бессмысленная… Я слишком хорошо его знаю! Беги же – ради твоих будущих детей!
– Кивни головой, если ты понял меня. – мольба в её голосе сменилась усталостью, и… слезами. Но беззвучными – слезами сильной женщины. Она даже не вздрагивала.
Ощущая горючую влагу на своём плече, Конан, словно во сне, легонько кивнул. Ничем другим он не выдал, что не спит. Он продолжал расслаблено сопеть, изо всех сил сдерживая… Радость!
Вот оно! Наверное, ради этого момента он ждал и терпел, сдерживая свою кипучую кровь от жажды немедленных действий и попыток убить мага любой ценой!
Определённо, повезло ему с этой Наиной! Как же сильна должна быть ненависть к мучителю, и сила духа, если она, не боясь пыток и смерти, сообщила ему неоценимой важности сведения, предлагая бежать, а себя обрекая таким образом почти на верную гибель?!
Нет, не бежать он должен, а спасти – и её, и остальных. Нельзя позволить магу ускользнуть! Ведь он уже может успокоиться, и забрать с собой тридцать шесть женщин с его детьми – пусть пока только в чреве матерей, но – в будущем…
Теперь он узнал почти всё, что хотел. И даже больше: мокрая одежда может, пусть на короткое, время, защитить его. На могучем теле она, конечно, просохнет быстро. Но Конан-то не будет в это время сидеть сложа руки! Полчаса защиты от гипнотических чар должно хватить с лихвой! Нет, не бежать он собирается, а действовать! Причём быстро.
Лучше всего прямо сегодня.
Ведь он не просто воин-киммериец в свои сорок с хвостиком. Он теперь больше стратег.
Предварительный план у него уже созрел. А вот теперь и все детали встали на свои места. Но… придётся ещё немного подождать!
Поэтому он легонько кивнул ещё раз, нежно прижал к себе тёплую, вроде, с виду, спящую миниатюрную храбрую женщину, и снова… Уснул!
Уснул, успев, однако, поломать голову над тем, откуда и как эта смелая и находчивая женщина узнала такие ценнейшие сведения. И какую цену за них заплатила…
В семь утра за ним как обычно пришёл персональный «почётный» эскорт, во главе с Андронисом – Конан-таки узнал у Юрденны, как зовут капитана. И поскольку по предложению варвара, не встретившего возражений у мага, с женщинами он теперь встречался в десять вечера, и в три ночи. С каждой из них после «работы» он успевал поспать часа три, обхватив могучими руками, или подставив мускулистую грудь очередной получательнице его «ценнейшего» семени, для лучшего его, «так сказать», усвоения её организмом.
Это было на руку ему – днём он теперь, в общем-то, мог и не спать. Однако, чтобы маг не подумал чего, он всё же дремал обычно у себя, до полуденного приёма в тронном зале. Слова Наины, вроде, подтверждали, что такая тактика принесла свои плоды – маг отдыхал только после того, как убеждался, что Конан покинул женщин.
Придя к себе, Конан как всегда вымылся и плотно позавтракал. Зевнул. Лёг в постель, сладко потянулся. Закрыл глаза и притворился спящим умиротворённым сном человека, честно выполнившего свой долг.
Когда прошло два часа, то есть, примерно в девять, он начал действовать.
Молча.
Бесшумно одел свою старую одежду. Взял меч и кинжал, который попросту отобрал у кого-то из придворных, взамен своего (Юрденна не возражал, а лишь презрительно ухмыльнулся.) недели две назад. Не забыл и не столь роскошный, но вполне надёжный запасной, припрятанный в сапоге.
Повязал голову широкой полосой льняной материи, добытой из белоснежной простыни.
После этого он как был, в куртке, рубахе, штанах, сапогах и при оружии, забрался в бассейн, и погрузился с головой под воду на добрых полминуты.
Вылез. Сел и поднял ноги, чтобы вода вытекла из голенищ. Пошёл, оставляя за собой мокрые следы, прямо в кузницу замка. На десятерых молчаливых сопровождающих, идущих за ним всё так же, колонной по два, от самых дверей его покоев, он привык внимания не обращать – что днём, что ночью они не препятствовали его перемещениям по замку.
Покуда не было особых указаний карлика, они вообще не проявляли инициативы, и фактически не были помехой для задуманного. Просто шёл он теперь помедленнее, чтобы его эскорт не слишком гремел оружием, доспехами и сапогами.
В большой и насквозь прокопчённой кузнице варвар выбрал одно основное и единственное орудие – огромный, не меньше чем пудовый, молот на толстой, прочной, ухватистой рукоятке. Так как отец его был кузнецом, он кое-что понимал в этом деле. Молот очень удачно разместился за его широким поясом сзади. Кузнец, если и был здесь, похоже, отдыхал – ещё один факт в пользу того, что сейчас главный мерзавец отдыхает.
