Анатолий Белоусов
Евангелие от Морфея
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – позвал он.
Ему никто не ответил.
– Алло! Кто-нибудь… – повторил он, повышая голос.
Снова молчание.
– Странно…
Выйдя в центр зала, он уселся на пол, скрестив ноги. Что ему теперь делать, Александр не знал. Выходить обратно на улицу как-то не хотелось. А вдруг тот ненормальный рыскает где-то поблизости? Правда, он отделался от него в нескольких кварталах отсюда, но… Кто его знает? Поступки идиота непредсказуемы.
Спустя несколько минут за перегородкой, отделявшей спортзал от тренерской комнаты (…все-то здесь сделано на какой-то китайский манер!..), послышался шорох и в дверях возникла девушка. Высокая блондинка лет двадцати пяти, одетая в легкое белое платье. Заметив Александра, она нисколько не удивилась его появлению и, приветливо улыбнувшись, спросила:
– Давно вы здесь?
Голос у нее оказался очень приятным.
– Не знаю. – Александр попытался встать, но она сделала отрицательный жест и тот остался на месте.
– Тогда ничего страшного. – Девушка подошла ближе и опустилась на пол напротив него. – Что же вас сюда привело?
– Что привело?.. – Александр смутился. – Да как вам сказать?.. Я брел по улице и вдруг заметил, что меня преследует какой-то ненормальный. Вернее…
Он сбился и замолчал.
– Высокий и тощий, в коричневом костюме? – поинтересовалась девушка.
– Да-да! Вы его знаете? Кто он такой?..
– Успокойтесь. Это никакой не сумасшедший. Ну… разве что самую малость.
Девушка засмеялась.
– Ага, не сумасшедший. Какого тогда черта он погнался за мной с бензорезом?
– Никакого бензореза у него нет и никогда не было. Вы сами себя перепугали, вот и всё.
– Сам себя?.. – Александр недоверчиво поморщился. – Ну хорошо, а кто он?
– Этот человек – инженер. Зовут его Петр Петрович Фат. Разве вам это о чем-нибудь говорит?
– Нет, конечно… – Александр потер лоб ладонью. – Просто… – Он рассмеялся. – Да, пожалуй, вы правы.
Девушка тоже улыбнулась, и Александр отметил, что улыбка у нее такая же загадочная, как весь ее облик.
– Вы были у Барского? – поинтересовалась она.
– Да, а вы и его знаете?.. – Александр растерялся. – Как вы догадались?
– Ну, я же женщина. – Она прищурилась, посмотрев на него с легкой иронией. – А женщина видит всё.
– Хм… Пожалуй.
Александр чувствовал себя не в своей тарелке. Сомнение, удивление и смущение раздирали его на части. Очевидно, заметив это, девушка мягко взяла его за руку и, глядя ему в глаза, сказала:
– Расслабьтесь. Не надо нервничать. Здесь с вами не может случиться ничего плохого… Расслабьтесь…
Александр почувствовал, как по его телу разливается тепло. Волнение и тревога начали медленно уходить. Очень скоро он полностью успокоился.
Девушка убрала руку и все тем же обворожительным голосом спросила:
– Вам понравился наш город? Вы ощутили Силу здешних мест? По-моему, она беспредельна.
– Да, – согласился Александр, – в этих местах присутствует Сила. Но здесь есть и нечто большее. Нечто, выходящее за рамки обычного человеческого восприятия.
Девушка кивнула:
– Это действительно так. Но, к сожалению, немногие могут почувствовать то, что чувствуем мы.
– Мы?
– Да, мы. Нас немного, но даже те, кто чувствуют это, не знают, что это такое и как этим можно пользоваться. Сила движет нами, а не мы управляем Силой. – Девушка сделала небольшую паузу. – Надеюсь, что с вашим приходом всё изменится. Здесь вы сможете наконец обрести Себя, а обретя, поможете собраться вместе всем нам.
Александр ничего не ответил.
– Ты – Мужчина, – снова заговорила девушка, – и это дает тебе право стать нашим лидером. Но ты мужчина, и поэтому тебе нужна Женщина…
Она встала на четвереньки и медленно приблизилась к нему. Гибкая и грациозная, словно дикая кошка. Глаза ее блестели хищным огнем.
– Без Женщины ты не сможешь повести нас за собой…
Александр ощутил веяние обжигающего холода. Он вскочил на ноги и…
В эту минуту комната начала менять свою конфигурацию. Стены вытянулись, послышалось слабое шипение. «Слава богу, – успел подумать он, – еще немного, и было бы поздно…»
2
Вечер. Тени.
Сени. Лени.
Мы сидели, вечер пья.
В каждом глазе – бег оленя,
В каждом взоре – лет копья.
Велимир Хлебников
Ида резко поднялась и села в кровати, но не сразу сообразила, что же ее разбудило. Остатки сна все еще стояли перед глазами. Маленькая комната, обитая матами, насмерть перепуганный мужчина… Образы наплывали один на другой, тускнели и смазывались. Сновидение ускользало, растворяясь, подобно утреннему туману, и спустя несколько секунд в памяти от него не осталось почти ничего. Кроме разве что какого-то неопределенного тревожного чувства. В дверь позвонили, и она догадалась, что, должно быть, именно звонок и разбудил ее. Сунув ноги в мягкие тапочки, Ида накинула халат, попыталась придать своему лицу подобающее выражение и пошла открывать.
– Доброе утро!
На пороге стоял мужчина в синем комбинезоне и голубой форменной кепочке. В руках у него был квадратный пластиковый контейнер.
– Крепко спите, – дружелюбно заметил он, окидывая ее оценивающим взглядом. – А я уж решил, что никого нет дома. Звоню, звоню… Заказ-то куда поставить?
– Заказ?.. – Ида широко раскрыла глаза.
– Ну да. Только соображайте скорее, а то у меня уже руки отваливаются.
– Проходите. – Она посторонилась, и мужчина, пыхтя, ввалился в дом. – Оставьте здесь, в коридоре.
– Прямо здесь?
– Да-да. Можете поставить ящик на пол.
«Заказ… Какой еще заказ? – вспоминала она. – Неужели это из мастерской Джона? Камни! Но ведь я же сделала заявку только на прошлой неделе…»
– Вот, распишитесь здесь.
Мужчина протянул ей карточку, и Ида не глядя поставила в ней свою подпись.
– Сколько с меня?
– С вас? – Мужчина хмыкнул, еще раз смерил ее взглядом с ног до головы. – Нисколько. Доставка за счет фирмы. Всего хорошего.
Закрыв за ним дверь, Ида подошла к ящику и осторожно сняла с него крышку. Завернутые в черную бархатную материю, в контейнере лежали камни. Удивительно, но посылка оказалась действительно от Джона! Кристаллов было ровно двенадцать. Все уже обработанные, отшлифованные именно так, как она хотела.
Ида долго перебирала камни, тщательно осматривая каждый и укладывая их в специально приготовленную для этого кедровую шкатулку. Всё должно быть выполнено строго по правилам. Затем она позвонила Джону, чтобы поблагодарить его. Выполнить заказ за такое короткое время, да еще так великолепно!.. Нет, нет, она сегодня же все оплатит, плюс двадцать процентов за скорость и качество…
О том, что она еще не умывалась, Ида вспомнила, только когда повесила трубку и взглянула на себя в зеркало. Усмехнувшись, она отправилась в ванную, на ходу развязывая пояс халата. День начинался странно, а это вернейший признак, что дальше может произойти нечто действительно важное.
За завтраком она бегло просмотрела корреспонденцию, пришедшую к этому часу на ее имя, но ничего интересного для себя не обнаружила. Приглашение в Клуб, несколько поздравлений с ее недавней презентацией и два или три любовных послания. Словом, все как обычно. Ида допила кофе, поставила пустую чашку в мойку, подошла к окну и некоторое время молча смотрела на улицу.
Окно ее кухни выходило на южную сторону. Оттуда открывался прекрасный вид на вершину горы, возвышавшуюся над крышами соседских коттеджей. Гора находилась очень далеко. Ида никогда не была в ее окрестностях и знала только, что она называется Мориа, но ей очень нравилось смотреть на далекую вершину. Было в этом образе что-то мистическое, загадочное, манящее…
Из радиоприемника доносились приглушенные звуки музыки. Передавали «Тангейзер» Вагнера. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, Ида закрыла глаза. Вчера звонила Светлана и пригласила ее на вечеринку. Ида не ответила ничего определенного, но в глубине души понимала, что, скорее всего, пойдет туда. Хотя идти ей совсем не хотелось. С Владимиром наверняка притащится его рыжая. И чего он в ней только нашел? Вздорная баба!..
Ида поморщилась. Два года они были вместе, два года они любили друг друга, а потом появилась она. Тщеславная и расчетливая. Появилась и сразу положила на него глаз. А через неделю он вдруг забрал свои вещи, гитару и переехал к ней. Вот так! И хотя потом, когда боль и обида отступили, Ида поняла, что отчасти была сама виновата, что произошло, легче от этого не становилось. Не могла же она, в самом деле, все свое время тратить только на него!.. А вот теперь эта вечеринка. «Он будет с ней, а что останется делать мне? Что вообще может быть общего у меня с этой компанией? Кто я и кто они?! Если бы не Дрыга, разве опустилась бы я до их уровня?..»
Дрыга… Ну вот, он уже стал для меня Дрыгой. Как и для всех. Так стоит ли туда идти?.. Неужели я на самом деле когда-то любила его? Неужели я все еще продолжаю его любить?..»
– Хватит!
Ида хлопнула ладонью по подоконнику и отошла от окна. Взглянула на часы. Полдень. Надо бы позвонить в банк, а потом срочно ехать на выставку. Или нет… сегодня воскресенье, в банк звонить нет смысла. Значит, сразу на выставку. Церемония открытия начнется в два, поэтому по пути можно заехать на станцию техобслуживания. Кажется, в моторе начинает что-то постукивать…
Взяв с зеркала ключи, Ида выпорхнула во двор. Сумочка с деньгами и документами лежала в бардачке машины.
– И все-таки вы не ответили на мой вопрос, – настаивал Дрыга. – Я понимаю, что в нашем городе вы оказались случайно, но ведь не случайность же то, что вы отправились в путешествие, которое по воле случая привело вас сюда!
Александр усмехнулся. Барик поморщился и тоскливо зевнул.
– Мой друг спрашивает, что вас так заинтересовало в нашем городе? – пояснил он. – По-моему, Саис – самый заурядный городишко, какой только можно найти. Дремучая провинция. Или вам так не кажется?
– Нет, мне так не кажется. – Александр встал, прошелся по комнате. – Я здесь второй день, но даже сейчас могу сказать, что город ваш уникален.
– И что же уникального вы здесь нашли?
Дрыга заерзал на стуле.
– Начнем с того, что Саис не нанесен на мою карту. – Александр остановился, многозначительно посмотрев на своих новых знакомых. – У меня очень подробная карта, я хожу с ней в путешествия уже не один год, и ни разу, ни в одной мелочи она не подводила меня. А вашего города на ней нет! Как это понимать? Он что, «закрытый»? Или засекреченный?
– Ну, может быть… – попытался возразить Барик.
– Ничего подобного! – перебил его Александр. – Вы думаете, я не проверял? Саис не нанесен ни на одну карту из тех, что я сегодня сумел достать. А перебрал я их не меньше десятка.
– Хм… действительно странно. – Барик задумчиво почесал подбородок. – А может, вы все-таки что-то напутали? На вашу карту можно взглянуть?
– Пожалуйста.
Как он и говорил, на карту город нанесен не был. В том месте, где он предположительно мог находиться, стоял значок, обозначавший то ли мельницу, то ли часовню. От удивления Дрыга даже присвистнул.
– Ну и ну, – Барик покачал головой, – прямо мистика какая-то…
– Похеристика, а не мистика! – цинично проскрипел Дрыга.
Он держал в руках новый автомобильный атлас, который Александр купил сегодня утром в книжном ларьке и с отвратительной улыбкой тыкал в него пальцем.
– Дай сюда. – Несколько секунд Барик изучал атлас, затем перевел недоуменный взгляд на Александра: – Что-то совсем вы нам головы задурили. Это же и ежу понятно, что не может город с населением в семьдесят пять тысяч быть не нанесенным на карту.
– Что?.. – Александр растерялся.
Вместо ответа Барик протянул ему атлас.
Заглянув в него, Александр нахмурился. Никакого Саиса там не было. Была Смирновка, был Глахов, была даже мельница между ними, а вот Саиса не было, хоть ты тресни!..
– По-моему вы перетрудились, – ехидно высказался Дрыга, – мерещится вам бог весть что.
– Наверное. – Александр захлопнул атлас и вместе со своей картой засунул его в рюкзак. – Наверное, вы правы.
– Полиграфический брак, – произнес Барик. – На вашей карте допущена ошибка.
– Да-да… Очевидно. – Александр изо всех сил старался не выдать волнения, которое его охватило. – Полиграфический брак…
«Черт побери! – промелькнуло у него в голове. – Похоже, моя догадка получила еще одно подтверждение…»
– Кстати, – с энтузиазмом воскликнул Дрыга, – давно хотел вас спросить. Вот вы путешествуете. Если верить вашим словам, то в пути вы находитесь уже несколько месяцев, так?
– Так. – Александр кивнул.
– И все ваше имущество состоит из этого рюкзака. Я не ошибся?
– В этом рюкзаке находится все, что мне нужно.
– Вчера, когда я вывалился на вас из окошка, вы были одеты в пыльную джинсовку. Сегодня на вас дорогой костюм, по всей видимости, импортный. Зайдя сюда, мы даже не сразу вас узнали. Кроме того, я часто бываю у Светки и отлично знаю каждый уголок ее дома. Еще позавчера вот этой картины, – он указал рукой на стену, – здесь не было.
– Да, – согласился Александр, – эту картину я купил сегодня утром. Она мне очень понравилась, я просто не смог удержаться.
На картине был изображен ангел, которого люди в монашеских рясах возвели на готовящийся костер и приковывали к столбу.
– Конечно-конечно! Я даже знаю, где вы ее купили, и догадываюсь, сколько она стоит. Дело не в этом, – Дрыга расходился все больше и больше, – меня интересует другое. Какого черта вы шляетесь по дорогам, как бродяга, если запросто можете позволить себе купить картину, которая стоит что-то около тысячи баксов?
– Тысячу двести, – уточнил Александр.
– Тысячу двести? – Дрыга вытаращил глаза. – Тем более! Как же все это понимать? Вы что, миллионер? А может, вас ловит милиция?
– Нет, – Александр рассмеялся, – никакой я не миллионер. Сейчас в моем бумажнике чуть меньше трехсот рублей. Примерно столько же в нем было вчера, когда я вошел в ваш город. А на прошлой неделе мне вообще несколько дней подряд пришлось голодать. И уж конечно, никакая милиция меня не ловит. По крайней мере, я так думаю.
– Откуда же вы берете деньги?
– Откуда? – Александр хитро прищурился. – Да когда откуда. Сегодня, например, я выиграл полторы тысячи долларов в лотерею.
– Ага, выиграли и все сразу ухнули на эту вот… живопйсь!
Дрыга сделал ударение на последнем слоге, тыкая пальцем в картину.
– Но я же вам говорю, она мне очень понравилась.
– А когда вы будете съезжать отсюда, вы заберете ее с собой? – подключился к разговору Барик.
– Разумеется, нет, куда мне ее, на спину, что ли?
– Понятно, – Барик удовлетворенно кивнул, – так я и думал.
– Скажите, – Дрыга подался вперед, понижая голос до шепота, – а может быть, вы… э-э… чудак?
– Вы пришли сюда, чтобы меня оскорблять? – Александр достал сигарету, закурил и многозначительно посмотрел на часы. – Я потратил на вас целых сорок минут, а цель вашего визита мне до сих пор неизвестна.
Барик смущенно кашлянул:
– Не воспринимайте его слова серьезно. – Он незаметно пихнул Дрыгу в бок. – Вообще-то мы зашли, чтобы узнать, удачно ли вы устроились. Ведь адрес-то, как-никак, дал вам я, а значит, в какой-то мере я оказываюсь ответственным за…
– Спасибо, комната мне подходит.
Александр произнес это довольно резко. Через двадцать минут он должен был встретиться с Барским, а если этих двоих (…тоже мне, Гильденстерн и Розенкранц…) не выставить за дверь прямо сейчас, сами они не уйдут никогда.
– Что-то еще?
– И да и нет. – Барик изобразил на лице благожелательную улыбку. – Вы знаете, что ваша хозяйка устраивает сегодня вечеринку?
– Да, – Александр кивнул, – я в курсе.
– Будет куча народу, и, если честно, все это затевается только из-за вас.
– Вот как?
– Угу. По городу уже ползут слухи. Никто не знает, кто вы, чем занимаетесь и зачем сюда приехали, но всем это чертовски хочется знать. Ваша бурная деятельность начинает привлекать всеобщее внимание. Нет-нет, не подумайте ничего плохого о Светлане Викторовне! Она все делает из лучших побуждений, просто…
– Просто нам было интересно, – влез в разговор Дрыга, – пойдете вы на вечеринку или нет?
– Возможно. – Александр встал со стула, демонстративно принялся надевать пиджак, всем своим видом давая понять, что ему пора уходить. – По крайней мере, я попал в число приглашенных.
– В число приглашенных? – Дрыга не удержался и фыркнул.
– Да. А что тут смешного?
– Нет- нет, все в порядке. Только это не творческий вечер и не торжественный прием, а обыкновенная вечеринка. Понимаете? Вечеринка.
– Я все отлично понимаю, – Александр снова посмотрел на часы, – а теперь, если не возражаете, я должен идти. У меня назначена очень важная встреча.
Оказавшись на улице, Барик воровато огляделся по сторонам и достал из кармана синюю записную книжку.
– Что это? – спросил Дрыга, потирая лоб (в коридоре он, по обыкновению, наскочил на колонну). – Откуда это у тебя?
– У него спер, пока он ломал комедию с этими картами. И чего из нас дураков делать?..
– Зачем она тебе?
– Пока не знаю. Посмотрю, потом верну обратно. Слишком уж занимательный тип.
– По-моему он затевает что-то серьезное, – перестав тереть шишку, Дрыга полез в карман за сигаретами. – С Барским уже успел снюхаться…
Он чиркнул спичкой.
– Возле клуба железнодорожников его видели…
– Вот поэтому я и спер блокнот, – раздраженно отреагировал Барик. – И перестань тереться у меня за спиной! Сам посмотрю, потом тебе дам.
Презрительно хмыкнув, Дрыга отошел в сторону.
1.001. Я – Человек. Все, что я рассматриваю, я рассматриваю с человеческой точки зрения. Все, что окружает меня, имеет для меня ценность лишь в том смысле, поскольку и как оно относится ко мне.
1.002. Я – Человек Разумный. Основное свойство разума – целенаправленность. Я осознаю себя. Я осознаю то, что находится вне меня. Для того чтобы действовать, я должен понимать, что я делаю и для чего я это делаю. Я должен знать, что Я такое; что такое то, что окружает меня; какое место Я занимаю в том, что меня окружает и как Я с ним сопоставим.
1.003. Выходя за границы своего Я, я обнаруживаю множество других, подобных мне Я; я узнаю, что до того момента, как я появился на свет, существовало множество подобных мне Я и что они мучились теми же вопросами. Некоторые находили ответы.
1.004. Задаваясь первейшим и основным вопросом: «Что Я такое?», я обнаруживаю множество ответов на него. Ответов разных и противоречивых. Однако все эти ответы можно поделить на две группы: одни говорят, что Я бесконечен во времени, другие – что Я имел начало, а следовательно, буду иметь конец. Ни тот ни другой из этих ответов нельзя ни доказать, ни опровергнуть.
1.005. Я знаю, что меня окружает вечность и если Я конечен, то мое бытие не имеет для меня (!) никакого смысла; если же Я бесконечен, то мое бытие смысл для меня (!) имеет огромный. Для того чтобы жить и действовать сообразно своей природе, я должен знать, конечен Я или бесконечен, то есть имеет ли смысл моя деятельность или нет.
1.006. Конечно мое Я или бесконечно, достоверно не знает никто. Одни предполагают, что оно конечно, другие – что оно сродни Вечности. Но никто не знает (!) которое из этих двух предположений истинно.
1.007. Однако, если истинно предположение о моей конечности, то оно тем самым говорит мне о том, что ни моя жизнь, ни то, что я делаю, не имеет для меня никакого смысла и не представляет никакой ценности. Если же истинно предположение о моей бесконечности, то оно тем самым говорит мне, что жизнь моя и то, что я в этой жизни сделаю, смысл для меня имеет.
1.008. Я не знаю, какое из этих двух предположений истинно, но для того, чтобы жить и действовать, я должен придерживаться либо той, либо другой точки зрения. Жить просто ради того, чтобы жить, я не могу, ибо такая жизнь бесцельна, я же – носитель разума, а, следовательно, основное мое свойство – целенаправленность. Жизнь без цели, без понимания (!) того, ради чего я живу, противоречит моей природе.
1.009. Мне жизненно необходимо знать, ради чего я живу; конечен Я или бесконечен, смертен, или нет.
1.010. Вот то, что я достоверно знаю: Я либо конечен, либо бесконечен. Но я не знаю, каков Я именно!
1.011. Мне известно, что в относительно недалеком будущем я смогу это узнать. Я смогу (?) это узнать, когда умру. Сейчас же, пока я этого не знаю, я все-таки должен жить и действовать. Для этого я могу принять за временную (относительную) истину одно из данных предположений.
1.012. Итак, если я приму предположение, согласно которому Я конечен, и оно действительно окажется верным, то, умерев, я исчезну, а значит, не узнаю настоящей истины. Кроме того, если Я конечен, моя жизнь не имеет смысла.
1.013. Если же я приму за истину данное предположение, а оно окажется ложным, то, умерев, Я узнаю (!) о том, что действовал и жил в заблуждении, а значит, бессмысленно, и очевидно, неверно.
1.014. Если я приму за истину предположение, согласно которому Я бесконечен, и оно окажется ложным, то, умерев, я исчезну, а значит, не узнаю, прав был или заблуждался, однако проживу жизнь, наполненную для меня смыслом, ибо смысл моей жизни имеет смысл только для меня.
1.015. Если же я приму за истину предположение, согласно которому Я бесконечен, и оно окажется истинным, то, умерев, Я пойму это, пойму как абсолютную истину и узнаю, что прожил жизнь верно, что то, что я делал, имело смысл.
1.016. Следовательно, независимо от того, конечен Я или бесконечен с точки зрения объективной реальности, с моей субъективной точки зрения, жизнь моя и все мои действия имеют смысл лишь в том случае, если Я бесконечен во времени, а следовательно, жить и действовать согласно своей природе (разуму), я могу лишь в этом случае.
1.017. Я бесконечен. Теперь я знаю, что Я такое. Но что же такое то, что меня окружает?..
Вечеринка началась в восемь. Александр взял бокал шампанского, отошел в дальний угол и, усевшись в свободное кресло, принялся наблюдать. В какой-то степени Дрыга оказался прав. Все происходящее действительно было именно вечеринкой. Стол с вином и закусками стоял где-то в стороне, сразу у входа, тогда как вся центральная часть холла оставалась совершенно свободной. Очевидно, на тот случай, если кому-нибудь из гостей придет в голову мысль потанцевать. А танцы в подобных ситуациях, как известно, явление стихийное.
Народу собралось человек тридцать, не больше. И с некоторыми из присутствующих Александр уже успел познакомиться. В кресле напротив него расположилась девушка, которую он застал здесь вчера, когда пришел снимать комнату. Возле нее стояла молодая женщина лет тридцати, одетая богато и со вкусом, но на лицо довольно невзрачная. Как он узнал впоследствии, это была жена Барского. Обе негромко переговаривались и, судя по их мимике, разговор велся о чем-то не совсем приятном.
У дальней стены на диване развалились Барик и Дрыга, оба уже изрядно надравшиеся. Барик что-то бренчал на гитаре, а Дрыга орал во всю глотку, пытаясь перекричать включенный на полную громкость магнитофон. На полу рядом с ним устроился Макс, тощий белобрысый паренек с интеллигентным лицом, который одновременно слушал Дрыгины вопли и притопывал ногой в такт «Flowers On The Wall…», лившейся из динамиков.
На стульчике возле окна с безучастным видом сидел парнишка – по всей видимости, студент. Александру он назвался Иваном Хлюповым. В руках у Ивана была книга (Пирс Пол Рид), которую он как-то уж больно механически перелистывал, словно не читал, а только делал вид, используя ее как щит от всевозможных поползновений со стороны других гостей. Впрочем, те не обращали на него никакого внимания. Единственной, кого интересовал Иван, была хозяйка дома, ежеминутно подходившая к нему под тем или иным предлогом.
Несколько выделялась на общем фоне высокая стройная блондинка, одиноко стоявшая у рояля. На ней было легкое, почти прозрачное белое платье, которое как нельзя лучше подчеркивало грациозность ее фигуры. За грустным, рассеянным взглядом отчетливо улавливались сила и независимость. Александру ее не представили, но он заметил, что девушка то и дело бросает в его сторону какие-то странные, полные недоумения и растерянности взгляды. Некоторое время он пытался не обращать на нее внимания, но потом не выдержал и улыбнулся в ответ. Блондинка нахмурилась, отошла в сторону.
Александр рассматривал собравшихся и вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не испытывает к ним интереса. Все его внимание было направлено на другое. Вот уже минут пятнадцать он шарил взглядом в толпе и, к своему огромному разочарованию, не находил той, ради кого, собственно говоря, и согласился прийти на дурацкую вечеринку. Весь день воспоминания о ней не давали ему покоя. Весь день его преследовал один и тот же образ. И как ни старался он отогнать от себя этот вздор, мысли его бумерангом возвращались в исходную точку…
Анна появилась примерно в половине девятого. На ней были все те же черные джинсы, а белую блузку сменил серенький вязаный джемпер. На Александра она почти не обратила внимания, удостоив его лишь легким кивком головы и слабой улыбкой. Зато на нее, как ему показалось, внимание обращали все. Даже Барик с Дрыгой, и те стали вести себя как будто приличнее. Несколько минут она негромко переговаривалась со Светланой, затем куда-то исчезла, а когда появилась снова, то первым делом подошла к Хлюпову и о чем-то долго и обстоятельно с ним побеседовала. Во время разговора лицо Хлюпова несколько раз меняло цвет. Оно то становилось пунцовым, то смертельно бледнело. Книгу свою он захлопнул и нервно теребил пальцами корешок.
Александр наблюдал за Анной с интересом и каким-то внутренним трепетом. Он полностью отдавал себе отчет в том, что с ним сейчас происходит, но подавлять в себе чувства не хотел. Глупо пытаться найти любовь, но еще глупее пытаться от нее убежать, когда она сама находит тебя. Так, по крайней мере, ему казалось.
Очень скоро вечеринка вступила в свою кульминационную фазу. Свет в комнате потушили, но откуда-то принесли несколько пылающих канделябров. Майкла Наймана заменили на «Prodigy». Общего веселья не разделяли только Барик и Дрыга, которые в знак протеста против подобной музыки демонстративно покинули комнату. Сначала Александр хотел уйти вместе с ними, но потом передумал и, поставив пустой бокал на журнальный столик, вышел на кухню. Он долго стоял у окна и курил, задумчиво глядя в ночное небо.
«Как странно все складывается. События развиваются по экспоненте. Я уже не в силах предугадать, что может случиться через несколько часов. Да плюс ко всему прочему еще и ЭТО. А собственно говоря, что ЭТО? Любовь или влюбленность? И почему ЭТО так похоже на то, что было со мной много лет назад?.. А я, оказывается, совсем не изменился. Наверное, люди вообще не меняются в течение одной жизни. Им только так кажется. Слишком маленький срок, слишком трудная задача…»
Он обернулся, почувствовав на спине чей-то пристальный взгляд. На пороге стояла Анна.
– Извините, что нарушаю ваше уединение, но мне показалось… вы чем-то расстроены?
– Я?!. – удивился Александр. – Нет, с чего вы взяли?
– Вы не любите танцевать? – Она вошла в кухню и присела на табуретку у противоположной стены. – А вы не похожи на застенчивого молчуна.
– Приятно слышать. – Он рассмеялся. – Но танцевать я действительно не люблю. Тем более под такую музыку.
– Светлана поставила ее для тусовки.
– Понимаю. – Александр кивнул. – А сами вы, значит, предпочитаете Наймана?
– Да нет, не особенно. Просто попался именно этот диск, вот и все.
Помолчали. Александр докурил сигарету и, не найдя пепельницы, выкинул окурок в открытую форточку.
– Извините, что вчера я так поспешно ушел, – сказал он после короткой паузы. – У меня была назначена важная встреча, на которую я никак не мог опоздать.
– Нет-нет, мы прекрасно все поняли. – Анна улыбнулась. – Единственное, о чем я потом жалела, так это что не успела спросить вас, как долго вы пробудете в нашем городе.
– Как долго? Хм… Ну, это зависит от целого ряда причин. Могу задержаться недельки на две, а могу и на значительно более долгий срок. Это уж как пойдут дела.
– Вы бизнесмен?
– Нет, я путешественник.
– Да?! А я золотая рыбка. – Анна хитро прищурилась. – Что-то не больно я вам верю… – Она встала, на несколько секунд задержалась в дверях и, небрежно кинув:
– И все-таки где-то я вас уже видела!.. – вышла.
– Может быть, – пробормотал Александр, прижимаясь лбом к холодному стеклу, – все может быть…
В гостиной продолжали веселиться. Правда, за те несколько минут, что Анна отсутствовала, произошли некоторые изменения. Сбежавший было Барик вернулся и теперь принимал в танцах самое активное участие. Музыку, разумеется, он успел сменить. Сейчас на весь дом грохотал «Сплин», под который он выделывал такое, от чего у нормального человека давно бы случился сердечный приступ. Светки нигде не было видно, Ирина с Ниной тоже куда-то исчезли. Анна, не зная, чем заняться, тоже пошла танцевать.
«До чего странный парень, – думала она, двигаясь в такт с музыкой, – и откуда только такой взялся? Говорит, что не бизнесмен… Может, и так. Но уж в любом случае не путешественник. А может, он из какой-нибудь секретной спецслужбы? Второй день как появился, а по городу уже ползут слухи… – она почему-то вспомнила Кайла Мак-Лохлана, рассмеялась: – Господи, ну когда же я наконец повзрослею?! Двадцать один год, а мыслю как малолетняя дурочка… Интересно, а сколько ему?.. Наверное, около тридцати, хотя кто знает. О таком разве что скажешь наверняка! Одна фамилия чего стоит. Ну да ничего, я его еще разговорю…»
Она присела на диван передохнуть и заметила, что Ваня Хлюпов, который еще совсем недавно торчал у окна со своей глупой книжкой, куда-то исчез. Сначала Анна не придала этому особого значения, но когда увидела Светку, то сразу все поняла. «Вот козел, а! – ее захлестнула волна благородного негодования. – Ну откуда берутся такие дураки? И что Светка в нем нашла?! Да он мизинца ее не стоит, а корчит из себя…»
– Удрал? – коротко спросила она, когда Светка оказалась рядом.
Та молча кивнула.
– Ну и наплевать на него! Тоже мне, сокровище. И что ты за ним бегаешь, как собачка? Можно подумать, парней вокруг мало.
– Не надо. – Светлана устало вздохнула. – При чем здесь он?..
– То есть как это при чем?! Ты что, с ума сошла?
– Он и так просидел здесь почти три часа. Я бы на его месте с такой тусовки еще раньше сбежала.
– Ах, вот оно что!.. – Анна нахмурилась. – Значит, опять во всем виновата ты, а он, как всегда, самый умный и самый правильный. Ты это хочешь сказать?
Светлана улыбнулась, но улыбка вышла какой-то вымученной и жалкой.
– Я так надеялась, что хоть сегодня все получится, как было задумано.
– Да перестань ты. Все хорошо! – Анна, обняв подругу за плечи, прижала ее к себе. – Вечеринка прошла шикарно. А то, что твой Ваня дурак… Ну, что теперь поделаешь? Успокойся.