Адриана Дари
Истинная одержимость дракона
Глава 5. Ошибка на ошибке
– Не кричи, кроха, – улыбается парень, а его зрачки бликуют как у кошки. – Тебе хуже, чем мне, будет. Тише.
Я вскакиваю и одним прыжком оказываюсь у кровати напротив. Сдираю с неё одеяло, уронив какие-то баночки и тетради и заворачиваюсь.
– Чего там бубнишь, идиота кусок?! – продолжает распаляться соседка. – Ты со мной в отношениях, придурок!
Мне хочется под землю провалиться. У меня теперь не только волосы лиловые, у меня и лицо, должно быть таким же. Не придумав ничего лучше, я убегаю в ванну и, захлопнув дверь, сползаю по ней на пол.
Ужас… Гаргулий помёт…
Это что, оборотень? Я их никогда в жизни не видела. В нашей глуши люди-то редко появляются, а уж те, кто неотрывно связан с магией, предпочитают места приятные и комфортные. С удобствами, как тут.
Слышу, как они ссорятся, и зажимаю уши. Если его поймают, проблемы буду, да?
«Поймают тебя с кем-то – его под трибунал, тебя в казармы, развлекать солдат», – в памяти звучит низкий голос с хрипотцой.
Боги… Мне теперь и в мыслях от этого вояки покоя не будет?!
«Хочешь испытать гарантированный способ отчисления?»
Зажмуриваюсь сильнее. Как выкинуть из головы этого лорда Тенгера?! Мы больше не встретимся, так почему я до сих пор не забыла его как страшный сон?
Запах кофе и пряностей точно въелся в мою кожу. Зажмуриваюсь, а перед глазами его лицо. С глубокой чёрной радужкой, которая будто поглощает в себя свет. Жутко, если подумать, но в то же время страсть как привлекательно. Интересно, женат? И если да, то что она думает про его общение с девушками, которых он вроде как собирает для императора? Наверняка не только мне досталось.
Чтобы не вслушиваться в ссору, я запираюсь и, скинув с себя одеяло, захожу под душ.
Раньше мыться доводилось только в бане, но, немного повозившись с рычажками, до меня доходит, как пользоваться этим чудом цивилизации. Не всё потеряно для меня, ещё есть шанс в люди выбиться.
От этой мысли в горле сжимается комок. В люди, ага. В койку императора дорога мне. Хоть бы выбрал другую… Наверняка среди его цветков найдутся девушки поинтереснее. Сильно сомневаюсь, что окажусь тут самой красивой. Самой незаинтересованной – точно.
Пока стою, поставив лицо под похожие на ливень потоки, мысли снова возвращаются к черноглазому. Никак не получается забыть ощущение его ладони на затылке. Я даже свою кладу на то же место и злюсь, потому что его лапа чуть ли не вдвое больше. Он мне полголовы обхватить сможет…
Нет, хватит о нём думать. Меня, возможно, скоро выгонят с позором, если кто-то обнаружит в моей комнате кото-мужика, а уж узнают, что я ещё и думаю о своём конвоире, точно головы не носить. И ведь не докажешь, что ничего хорошего я о нём не думаю!
– Слушай, ты! – слышу сквозь дверь голос девушки. – Я ухожу ночевать к подруге! Чтоб завтра же пошла к мадам Гюбо и попросила выселить тебя! В одной комнате мы жить не будем!
Раньше, чем я успеваю отреагировать, слышится хлопок двери и становится тихо. Выключив воду, я беру свободное полотенце, кутаюсь и заглядываю в комнату.
Соседки нет, но её вещи в лёгком беспорядке остались на местах. Ни парня, ни кота не видно, только колышется от ветерка штора. Видимо, так он сюда и попал, через окно, которое я сразу запираю.
Убедившись, что я действительно одна, одеваюсь и вздохнув, раскладываю немногочисленные вещи по полкам на своей половине комнаты. Не я парня вожу. Ей надо, пусть сама и выселяется.
Закончив, вздыхаю, отмечая, что успела проголодаться, но с собой у меня ничего нет, ужина тоже нет. А шариться в вещах соседки неправильно. К тому же вряд ли я нашла бы. Еду в комнату нельзя носить.
Не придумываю ничего умнее, кроме как выключить свет и лечь спать. Сон приходит быстро, но прежде, чем провалиться в забытье, перед глазами снова появляется лицо лорда, мать его, Тенгера. Снов, к счастью, не снится никаких.
Просыпаюсь рано, ещё по привычке, выработавшейся дома. Не знаю кто и когда входил в комнату, но на тумбочке у кровати обнаруживается лист бумаги с красивой золотистой окантовкой и расписанием занятий, работы столовой, библиотеки и других кабинетов, которые могут мне пригодиться.
На ручке шкафа висит вешалка с формой, в которую я одеваюсь сразу после умывания. Вот это точно магия, потому что садится одежда так, будто её шили специально на меня. Ничего особенного. Серая юбка и укороченный пиджак с золотистой вышивкой. Прямо как у…
Так, стоп! С этой минуты я запрещаю себе думать о нём!
Спрятав расписание во внутренний карман, выхожу из комнаты и иду искать, где здесь кормят. Побродив по коридорам, пристраиваюсь в хвост каким-то девушкам в такой же форме. Явно ведь идут завтракать?
Кормят здесь тоже красиво, на выходящей в цветущий сад террасе, защищённой от дождя и солнца навесом. Еду все набирают самостоятельно, бродя среди множества многоярусных столов.
На меня сразу обращают внимание. Теперь понимаю, почему бабушка так настаивала на том снадобье. Неуютно. Не глядя набираю себе еды и спешу к самому дальнему из столиков, но даже тут не избежать заинтересованных взглядов.
Пересаживаюсь лицом к саду и медленно выдыхаю. Нужно просто привыкнуть ко всему этому. Но вообще, если не видеть, как на меня пялятся, то и нервничать не приходится.
– Мяу.
Я вздрагиваю и, повернув голову, нахожу взглядом уже знакомого кота. Поджимаю губы и с противным скрипом отодвигаю стул:
– Нет! Брысь!
– Мау, – повторяет оборотень и смотрит на меня с укором.
– Я сказала брысь! Второй раз я на это не куплюсь!
Кот продолжает притворяться, подходит, идеально имитируя поведение обычного зверя, но я не стану рисковать. Схватив чашку чая, никакой другой жидкости у меня нет, показываю её коту:
– Или сам уйдёшь, или пойдёшь сушиться!
– Ладно-ладно, чего ты такая злюка? – миг и передо мной появляется знакомый незнакомец.
Роста в нём никак не меньше, чем в том, о ком я запретила себе думать. Волосы коротко стриженные, на висках почти выбритые. Фигура атлетичная, отлично смотрится в мужском варианте формы академии.
– Садись, пока ещё не все заметили, – хмыкает он, опускаясь на стул передо мной. – Не кусаюсь.
Я оглядываюсь и, цыкнув языком, тоже сажусь за стол. Нечего представление устраивать.
– Чего тебе надо?! – раздражённо шиплю сквозь зубы.
– Познакомиться пришёл. Мы ж друг другу не чужие, – скалится он и я замечаю развитый сильнее обычного клык. – Как тебя зовут?
– Не твоё собачье дело!
– Кошачье, вообще-то.
– Да плевать! Под трибунал хочешь?! Если кто узнает, нам обоим не поздоровится.
– Не волнуйся. Альмира болтать не станет. Ей тоже достанется, если кто узнает.
– Тебя это вообще не заботит? Ничего не было, ясно?!
– А что было? – улыбается он шире. – Как зовут-то тебя, кроха?
– Инга, – нехотя отзываюсь я.
– Я Саймон, будем знакомы. Слушай, Инга, дружеский совет. Тебе, как одной из цветника, положено есть в другом месте. Не то чтобы я, или кто-то ещё был против, просто так безопаснее. В первую очередь для тебя.
Меня будто в ледяную реку окунают. Отдельное место? Ну и как я должна была об этом узнать?! От той дамочки, что скороговоркой бубнила что-то под нос?!
– Можешь показать, куда идти? – сглатываю я, уже представляя самые страшные и неприятные последствия этой оплошности.
– Без проблем. Давай за мной.
Он снова оборачивается в кота и ныряет в заросли кустарника. Я вскакиваю, нахожу взглядом лестницу, по которой можно спуститься за ним, как вдруг слышу резкий оклик:
– Новенькая! Ты что здесь делаешь?!
Медленно оборачиваюсь и вижу ту женщину. Её взглядом легко можно поджечь траву в знойный летний день.
– Прошу прощения, – растягиваю губы в улыбке. – Я… немного заблудилась и всё перепутала.
– Девушкам из цветника не положено обедать с другими учениками! А ну марш к ректору! Пусть он тебя накажет за бессовестное нарушение дисциплины и распутное поведение!
Мда. Ну и порядки у них тут. Наказание за то, что пришла поесть не туда. Может ещё отругают, что ем не так?
Взгляды вокруг меняются на сочувствующие. Так это они просто удивлялись, что я, дурочка, пришла не туда? И только Саймону хватило мозгов указать мне на «ошибку»?
– Живо! – взвизгивает женщина. Альмира называла её имя, но я не запомнила.
Вздрогнув, подхожу к ней, а после, снова под конвоем, покидаю террасу.
Ну что ж, теперь и на ректора посмотрим. Судя по тому, что я могу нарушить правила, просто оказавшись не в том месте, не в то время, ходить к нему я буду часто. Дорогу лучше выучить.
Интересно, какой этот ректор? Наверняка какой-то старый и вредный старикашка. Брюзжащий, со злым взглядом и требующий даже дышать по расписанию. Ну а кто ещё мог придумать столько дурацких правил, незнание которых не освобождает от ответственности?
Наконец, дамочка вваливается в один из кабинетов и, миновав пустую приёмную, стучит в следующую дверь.
– Ректор Тенгер, к вам можно? У нас тут девица из цветника, нагло нарушающая правила.
Она зыркает на меня так злорадно, будто я ночью подкралась и остригла её почти налысо, а теперь получу по заслугам, но я вздрагиваю от другого.
К-как она его назвала?
Распахивается дверь, и я встречаюсь с непроглядной чернотой его глаз.
Глава 6. Наказание
Это точно он, я отсюда чую запах кофе. Скорее всего не от самого ректора, а от чашки, дымящейся на столе рядом, но всё же.
Кожу покрывает корка льда, но кровь – обжигающе горячая, так что чувствую я себя так, что впору падать в обморок.
– Вот, – распаляется моя конвоирша, входя в кабинет и останавливаясь рядом со столом мужчины, чтобы полюбоваться на меня, будто на диковинный экспонат на ярмарке. – И суток не провела здесь, а уже стала злостной нарушительницей правил! Не думаю, что ей место в приличном заведении.
Я свожу брови на переносице и опускаю подбородок. Вот уж за то, что не туда зашла, меня ещё никто не наказывал.
– Может быть вы просто не умеете внятно объяснять? – вырывается у меня. – Но не хотите признаваться в собственной неправоте?
Лицо женщины вытягивается, ректор остаётся невозмутим.
– Нет, ну вы видите? – наконец «отмирает» она. – Никакого понимания норм этикета.
Ректор, видимо, понимает, что ничего приличного я сейчас не думаю, и поднимает ладонь, предлагая заткнуться.
– Я понял вас, мадам Гюбо. Можете идти, с ней я сам разберусь.
Гюбо разочарованно морщит лицо будто капризный ребёнок. Ей явно хотелось посмотреть, как я получу нагоняй, но спорить с воякой она не решается.
– Конечно, лорд Тенгер. Как пожелаете.
Поклонившись, она выходит, а я остаюсь с ним один на один. Лорд возвращается к бумагам, над которыми работал до нашего прихода, дочитывает, ставит размашистую подпись. Мне не остаётся ничего другого, кроме как стоять и ждать.
Отложив бумагу, он снова сосредотачивается на мне.
По спине бегут мурашки. Жуткие всё же у него глаза!
– Соскучилась, шпилька?
Ощущение, что падаю во сне. Будто я очень долго просто запихивала в шкаф чувства и мысли, подпирая спиной дверь, а теперь они ринулись на меня лавиной. Этот гад ещё и издевается!
– Вот ещё, – пытаюсь придать себе максимально безразличный вид, хоть и чувствую, как теплеют щёки.
Ректор окидывает меня с ног до головы и усмехается:
– Форма тебе идёт. Куда лучше того, что я видел на тебе вчера.
Нервно оправляю юбку. Тут спорить не буду. Ткань стоит больше, чем весь мой гардероб вместе взятый.
– Когда я называл тебе варианты отчисления, я как-то не ожидал, что ты сразу ринешься их исполнять, – продолжает он, наблюдая за моими руками.
– Ничего я не исполняла!
– Тогда зачем «злостно нарушаешь правила»?
– Просто пришла не в ту столовую, потому как понятия не имею, где нужная! Или всё думали, что я с первой же секунды начну ориентироваться так, будто жила здесь десять лет?! Ты бы понаблюдал, как эта мадам правила зачитывает и объясняет. Там скороговорка на незнакомом языке!
Тенгер не реагирует на мою экспрессию и наклоняет голову к плечу. На губах издевательская усмешка. Очень хочется спросить: «А ты точно ректор?», потому как вояка, который утащил меня из дома, ну никак не вяжется с креслом, на котором он сейчас сидит, но я держусь.
– Всем плевать, шпилька. Твоя роль в будущем – быть красивым аксессуаром, не более. И от того, как ты себя ведёшь и что делаешь, зависит, обращаются к тебе по-доброму или нет.
Меня начинает тошнить от поучительного тона. Аксессуар, ага.
Он это замечает и откидывается на спинку стула, сложив пальцы домиком и поставив локти на подлокотники.
– Приставить к тебе охранника? Помимо наблюдения за твоей жизнью, он сможет ещё и дорогу показывать. Точно не заблудишься.
– Слушай, ректор, – срываюсь я. – Мадам Гюбо раздула из мухи не просто слона, а целого дракона! Я не в мужскую баню зашла, я оказалась в общей столовой. Всё! Если это такой страшный грех, что за него в твоей академии полагается наказание, то давай шустрее. Мне ещё на занятия идти.
Думала, он разозлится, но черноглазого, похоже, забавляет моя реакция, хотя лицом изображает статую. Смеются только чёрные глаза.
– Что ж, раз на слух ты материал не усваиваешь, попробуем задействовать другие методы.
От низкого и вибрирующего тона его голоса меня опять бросает в краску, и я опускаю голову. Чего он задумал? Какие ещё методы?
Почему-то первым на ум приходят шлепки и пощёчины от мамы. Она всегда говорила, что у неё слишком много детей, чтобы разговаривать и убеждать каждого по-хорошему, а пара затрещин работали безотказно. У отца было ещё строже, в ход шло всё, что попадалось под руку.
От этих мыслей бросает в ледяную дрожь, и я напрягаюсь. Чувство беспомощности почти парализует. Я отчаянно пытаюсь придумать, как выкрутиться, но идей нет. Я в ловушке, одна и мне никак не защититься.
Ректор величественно поднимается и идёт прямо на меня. Замираю, в ожидании… чего-то. Шаги тяжёлые, уверенные. Раньше, чем я успеваю испугаться, он плавно обходит меня и направляется к книжному шкафу.
Становится ещё страшнее. Кажется, моя измученная вчерашними переживаниями голова начинает сходить с ума. Ещё ничего не случилось, а я уже придумала невесть что.
– И какие методы? – не выдерживаю давящей тишины. – Кроме, разумеется, присутствия надзирателя. Уроки ясновидения, чтобы точно предсказывать, сколько раз в день мне можно чихать?
– Почти, – отвечает прямо над моей головой.
Слышу, как он вдыхает, будто… принюхиваясь к мне?! Чувствую спиной жар его тела и сглатываю. Какого демона творит?! Что не так? Запахи деревни чует в своей безупречно белой академии и бесится? Ладони становятся влажными, а горло сдавливает стыд.
Собираюсь обернуться, но тут вокруг меня смыкается кольцо его рук. Вздрагиваю и уже подумываю закатить скандал, как вдруг обращаю внимание, что он держит увесистую книгу.
– Это свод правил, которым должна следовать каждая из цветков императорского сада, – тихий хрипловатый голос поднимает на коже волну прокалывающих мурашек. – Ты выучишь их так, что от зубов будет отскакивать. Бери.
Я сглатываю и, подняв руки, хватаюсь за книгу. Не глядя, поэтому случайно касаюсь его пальцев и вздрагиваю.
Зуб даю, такая реакция в этой книженции описана в разделе запрещёнки и почти наверняка карается плетьми. Или что там придумали для цветков?
Впрочем, ректор сразу отступает на шаг, спасая и мою, и, возможно, свою честь. Книга оказывается тяжелее, чем я ожидала, едва не роняю её на пол. До меня доходит, что я всё это время не дышу.
Не понимаю, что со мной. Он вроде ничего не делает, но рядом с этим мужиком я как-то резко тупею!
– Не многовато ли правил? – трясу головой, пытаясь вернуть мыслям ясность. – Неужели и правда дышать нужно по расписанию?
– Дышать нет, но тонкостей много, – отвечает он, забирая книжищу чуть ли не двумя пальцами, и выдаёт. – Учить будешь здесь, по вечерам после занятий.
– Что? Это ещё зачем?!
– Хочу быть уверенным, что ты правильно понимаешь, что тебе можно делать, а чего нет, – уголки его губ кривятся то ли в улыбке, то ли в усмешке. – А теперь свободна. Жду тебя после занятий.
Я смотрю на него некоторое время, но, кажется, он серьёзно. Не собирался давать книгу, чтобы я изучила всё спокойно, а собрался контролировать? Или посчитал, что я не отнесусь к этому достаточно серьёзно?
Зря. Знать правила нужно и для того, чтобы не нарушать их, и чтобы наоборот нарушать.
Поджимаю губы и выскальзываю из кабинета. Мне нужен перерыв. Я не знаю, почему у меня не выходит мыслить трезво, когда он в поле видимости. В приёмной обращаю внимание на часы. Проклятье, до первого урока меньше десяти минут, а мне ещё нужно найти кабинет. Лучше б карту академии дал, а не правила учить заставил!
Выхожу в коридор, вытаскиваю из внутреннего кармана расписание и останавливаюсь у окна. Может всё же стоило согласиться на сопровождающего? Хмурюсь и убираю бумагу. Надо пристать к какой-то девушке. К ним же меня не будут ревновать?
Внизу что-то происходит. Я хмурюсь и опираюсь ладонями на подоконник, чтобы рассмотреть получше. На площадке перед академией останавливается шикарный экипаж. Шестёрка белых лошадей, флаги империи, куча охранников в блестящих доспехах. Это кто с таким парадом? Будто император прибыл.
Или… Погодите-ка. А если правда император?
– Эй, как там тебя! – ко мне с другого конца коридора несётся мадам Гюбо. – Быстро за мной!
– В чём дело? – меня удивляет её встревоженность. Даже колкости относительно наказания не следует.
– Император прибыл раньше, чем планировалось. Нужно быстро привести тебя в порядок!
Чуть успокоившееся сердце начинает стучать чаще. Гюбо ведёт меня, но куда-то не к жилым комнатам. Попетляв по коридорам, которые я, похоже, никогда не запомню, мы входим в зал, наполненный суетой.
Я опешиваю в начале. Только пришла, ещё ничего не сделала, а уже кажется, что опоздала на два столетия. Не люблю такую атмосферу. Туда-сюда носятся девушки, и я сразу понимаю – свои. С разнообразием цветов волос может сравниться только оттенки их странных нарядов. Много почти прозрачной ткани, куча бисера и камней, которые как-то странно прятать под одеждой. Рассмотреть получше мне не позволяют.
Гюбо, схватив за руку, тащит меня вглубь зала к высоченным шкафам, перед которыми крутится худой мужчина с лихо завитыми тонкими усами.
– Эта последняя, – объявляет Гюдо.
– Славно, – хмыкает тот и, окинув меня взглядом, лезет в шкаф, чтобы достать вешалку. – Так, быстро надевай. Волосы вьются, укладывать дольше, а ещё макияж.
Мне, конечно, очень не хочется злить их и тянуть время, которого и так нет, но…
– Простите, а где сама одежда?
Глава 7. Смешаться с толпой
– Прямо перед тобой, – закатывает глаза усатый. – Из новеньких, да? Сразу видно. У них ещё не выработалось чувство вкуса.
Я снова окидываю взглядом пару полосок ткани, расшитых мелким кружевом, которое и на нижнее бельё-то слабо тянет. Не выработалось чувство вкуса? На вот это? О боги… Если это специальный дресс-код для встреч с императором, то у меня ещё больше причин держаться от этого отбора подальше. Цвет ещё такой… зеленовато-жёлтый, заметный. Смешаться с толпой не получится.
Нервно усмехаюсь.
– Вы шутите? Я это не надену.
– Она ещё и нос воротит! – всплёскивает руками мадам Гюбо. – Да этот наряд стоит дороже, чем твоя жизнь. Император не потерпит такого поведения!
Ой, да неужели? Я в шоке.
Мадам Гюбо выглядит так, будто сейчас бросится на меня и вскроет горло зубами. Усач тоже замечает это и перехватывает инициативу разговора.
– Девочка, ты понимаешь, где оказалась? Оглянись. Видишь этих прелестниц? Твои подруги из цветника. Знаешь, почему они одеты в сшитые мной наряды? Потому что император хочет, чтобы вы выглядели так, – его голос, вкрадчивый и глубокий звучит гипнотически. – Я знаю, о чём ты думаешь. Отсижусь в стороне, может ему понравится кто-то другой, но так не будет, девочка моя. Не хочешь одеваться, потому что тебе непривычно. Непривычность временна. Думаешь, ты не привлечёшь ненужного внимания, если придёшь в обычной одежде? Напротив. У меня уже были такие упрямицы. Их раздевали прямо на приёме, превращая это в шоу.
Я сглатываю.
– Вот и славно, – улыбается усатый. – Переодеться можешь там. Будь умницей, и у тебя всё будет хорошо. Красивые вещи, украшения, вкусная еда и мужчина, который может выполнить любой каприз.
Угу. И свободу тоже даст, да? Какой душка.
– Опять же, всё может быть по-плохому, – он указывает взглядом вниз. – На твоей руке метка. Боги определили тебя подходящей кандидаткой, а император своего не упускает. Ты либо делаешь и получаешь всё, либо тебя заставляют отдать всё. Выбор за тобой.
Спорить дальше не вижу смысла. Поджимаю губы, сгребаю протянутые полоски ткани и иду за ширму. Мой «подруги» носятся туда-сюда так быстро, что у меня начинает рябить в глазах. Мало того что платья яркие, так ещё и одна краше другой. На меня никто даже не смотрит, все заняты делом, а из-за спешки я вряд ли успею с кем-то познакомиться. Одно ясно наверняка, счастливыми никто из них не выглядит. В чём усатый прав, так это в том, что выбора у меня нет. С этим клеймом на руке деваться некуда. Это бесит, но как быть, я пока не знаю.
Подготовка отнимает меньше времени, чем я надеялась. С костюмом приходится повозиться, но я выясняю, что безопаснее всего в нём просто стоять и по возможности не дышать, чтобы что-нибудь случайно не вывалилось и не съехало. Потом ко мне подскакивают два цветка, которых, видимо, уговаривает помочь Гюбо. Одна начинает плести косы, мягко перебирая мою гриву, вторая разрисовывает лицо. В целом неплохо, но я нервничаю, так что не могу оценить, красиво ли.
Я подумала сперва, что смогу хоть с кем-то познакомиться, но девушки слишком увлечены спором о какой-то Эстель. Думаю, после меня они могут покрасить усатого, Гюбо, Саймона с ректором, не заметив этого.
В конце концов, вся наша полуголая команда выстраивается в шеренгу и друг за другом покидает комнату для марафета. Ну-с, понеслась!
Нас проводят в другое крыло академии. Окна затянуты плотной магической дымкой, что меня радует. Никто не увидит нашего позора.
Да, я отказываюсь признавать, что это одежда!
Наконец, коридоры заканчиваются, и мы входим в оранжерею. Стеклянный потолок переливается радужными бликами. Воздух влажный и горячий, видимо, с расчётом на раздетых нас. По полу расстелены ковровые дорожки, кругом вазы с цветами. Среди растений видно скучающих рыцарей, что жарятся в доспехах и делают вид, что просто гуляют.
Девушки резко переключаются в режим кокетства и хихикая, устремляются вперёд. На месте остаюсь я, высоченная девчонка с медно-рыжими волосами и милая полноватая блондинка, которой явно неловко за своё тело в тех полосках ткани, что вручил усатый. Неужели это вся свежая кровь текущего года? Как-то мало.
– Так-так-так, – слышу мужской голос, который мне заочно не нравится. – Ну же, девочки, подойдите ближе, хочу получше рассмотреть свои новые цветы.
Император восседает на низком широченном диване. Девушки тут же устроились вокруг него, другие за спинку, поглаживая плечи мужчины, некоторые у ног между диваном и столиком, заставленным разными блюдами и закусками.
На того «кому я предназначена», взглянула мельком, стараюсь не смотреть в глаза, чтобы выглядеть максимально скучно и неинтересно. Обычный мужик, которому я гожусь в старшие дочери. Неприятный, лысеющий, с тёмной, обрамляющей рот бородкой. Одет в белую тунику, есть ли что-то ниже пояса не знаю и хорошо.
И не скажешь, что это и есть император. Сними с его пальцев крупные и тяжёлые с виду перстни с драгоценными камнями да выпусти на улицу, и никто не догадается, насколько важная персона попалась на пути.
– Ваше Величество, – рыжая выходит вперёд и приседает в низком реверансе то ли выражая своё почтение, то ли демонстрируя грудь. – Я Магда, и для меня стало большой радостью то, что боги отметили меня как одну из подходящих претенденток на право быть с вами.
Император удовлетворённо кивает, ощупывая взглядом её фигуру. Грудь у Магды не самая выдающаяся из присутствующих, но ноги длиннющие и стройные. Инициативная. Без зазрений совести уступаю ей место фаворитки. Совет да любовь и всё такое.
– Здравствуй, Магда, – кивает император. – Я тоже рад, что в моём цветнике появился столь яркий бутон. Кто ещё представиться?
О нет, на меня не смотри, я не хочу.
– Давай, милая. Как мне назвать тебя? Или мне придумать?
– Инга.
– Как интересно. Это твоё полное имя?
Проклятье, зачем эти наводящие вопросы? Или он читает отчёты из храмов, где проводят ритуалы совместимости? Но тогда зачем спрашивать, если уже знает ответ?
– Этеринга.
– Этеринга, – повторяет он. – Ты особенная, верно? Хочешь отличиться сегодня?
– Вовсе нет, – растягиваю губы в улыбке и добавляю. – Ваше Величество.
Спроси уже третью, а меня оставь в покое!
– Твои волосы такого необычного цвета? Ты их красишь?
Слишком много вопросов! Мне не нравится то, что мне уделяется столько внимания.
– Так бывает, если высокая восприимчивость магии.
– Умница, – кивает он, стряхивая с груди руку одной из девушек. – Очень яркая. Ты уже освоила какой-то из магических аспектов?
– Нет, – добавляю с запинкой. – Ваше Величество. Я не владею магией.
– Уверен, это временно. Мне нравится насыщенность твоего цвета, и я вижу в тебе очень большой потенциал.
Чего тебе надо, а?!
Сердце стучит как барабан во время марша. Проклятье, стоило обриться налысо. Если бы никто не знал, я бы не влипла так крепко.
– Ваше Величество, – капризно тянет девица с другой стороны. У неё на голове розоватое гнездо с цветами и игрушечной птичкой. – А как же я? Мой потенциал?
– Да-да. Про нас не забывайте, – закивали другие куклы.
– Забудешь о вас, – снисходительно улыбается он и расслабленно опускает голову на спинку дивана. – Садитесь девочки. Угощайтесь фруктами.
Я бросаю взгляд на блондинку. Завидую тому, что ей не пришлось общаться, вот бы мне так. Интересно, из-за чего?
Поскольку завтрак я пропустила, приглашение перекусить пришлось весьма кстати. Мест на диванах рядом со столиком не осталось, так что нам с блондинкой пришлось устроиться на маленьких подушечках по другую сторону стола. Она, похоже, тоже не ела уже сутки, так что первой потянулась за угощением.
– Ц! – одна из приближённых вскинула палец. – Что у вас за манеры, девушки?
– Новенькие. Всему учить надо, – качает головой другая и снимает с высокой этажерки гроздь винограда. – Первое и самое сладкое угощение всегда получает достойнейший из мужчин.
Она срывает одну из ягод, зажимает губами и тянется к лицу императора. Я в ужасе наблюдаю, как виноград скрывается, и мужчина дарит цветку ленивый, но глубокий поцелуй.
Спешно отвожу взгляд. Что-то мне расхотелось есть.
– Я тоже хочу, – тянется к нему другая.
Император срывает ягоду, зажимает в пальцах и протягивает ей. Девушка обхватывает запястье, глядя ему в глаза, затем высовывает язык и лижет пальцы, потом уже накрывает полными губами виноградину.
Что-то мне совсем нехорошо. И вот такого поведения от меня ждут? Руки облизывать?
Прячу под столом кулаки, пытаясь не обращать внимания на то, как ещё несколько девушек забирают виноград похожим способом. Смешки становятся тише, голоса глубже или переходят в шёпот. Боги, здесь так душно.
Мне почему-то казалось, страшнее, чем ректор, внезапно подошедший сзади и поймавший в кольцо своих рук уже ничего не будет. Я ошибалась. Забыла слухи, которые долетали даже до нашей деревушки.
Мерзко. Грязно. Магда тоже получает угощение, подражая другим девушкам. Я сижу через стол от всего этого, а меня передёргивает так, будто я участвую. Почему они это делают? Только ради красивой жизни?
Боги… Голова кружится.
– Инга, сладкая, в чём дело? – обращается он ко мне.
Твою ж ма-а-ать…
– Ни в чём, – хрипло выдыхаю я.
– Ох, милая, прости, – в его голосе противно липкое возбуждение. – Я увлёкся девочками и совсем не приласкал своих новеньких фиалочек.
Вот спасибо. Это был лучший из подарков.
– Возьми, – он срывает последнюю виноградину с ветки и тянет ко мне через стол. – Эта, только для тебя.
Я не сдерживаю нервного смешка.
– Нет, спасибо, – сглатываю обжигающую горечь, подступившую к горлу. – Я не голодна.
– Императору не перечат, – упрекает меня кто-то. – Его благодарят за дар.
– Благодарю! Но я не голодна.
Цветник перешёптывается будто клубок змей. И мне совсем не нравится взгляд, которым император меня изучает.
– Знаешь, я думаю, твой магический потенциал нужно проверить прямо сейчас, – император хлопает по своему колену и ухмыляется.
Меня словно ледяной водой окатывает. Серьёзно что ли?! На на него сесть? А чего не повыше сразу?
Другие цветы поворачиваются и с равнодушием смотрят на меня. Глаза пустые.
– Все вон, – резко произносит он, не отрывая взгляда от меня. Будто охотничий пёс, взявший след. – Этеринга, ты останешься.
