Алексей Берсерк
Тёмных дел мастера. Книга первая
Не пытаясь скрыть свои мысли в этот раз, он легко зашагал вперёд, надеясь, что чёрный колдун как следует прочёл их и понял его настрой. Но Джаргул и не думал отвечать ему. Вальяжно и хлёстко пробираясь сквозь кустарник и высокую траву перед ним, он как всегда бескомпромиссно рвался вперёд, и даже после своего полноценного отдыха и обеда Альфред всё ещё не мог поспеть за ним в ногу, бредя по той же дорожке, что прокладывал за собой чёрный колдун, которого, как казалось, не заботило ничего, кроме своих тайных целей.
Вскоре земля перед ними стала резко опадать вниз, обнажая пологий склон леса, за которым ясно виднелась огромная прогалина. Посчитав её долгожданным выходом из леса, Альфред заторопился, было, вперёд, но, подвернув ногу, чуть не повалился на траву, из-за чего ему мигом пришлось сбавить свой шаг и замедлить темп. Однако Джаргул и не думал останавливаться, поэтому у основания склона чёрный колдун передвигался уже почти бегом. Вырвавшись вперёд, лысоголовый похититель юноши скрылся за пределами ближайших деревьев, и парню волей-неволей, пришлось догонять его. Вскидывая по очереди ноги, он через какое-то время тоже сумел приспособиться к покатой поверхности склона и, выскочив на свет, увидел, что его проводник не так уж и сильно оторвался от него, ступив в заросшие высокой полевой травой луга открытой местности, от которой у Альфреда в первые секунды даже немного закружилась голова.
Он снова стоял посреди небесной высоты широких полевых угодий Сентуса, граница которых строго определяла влияние человека и природы, точно обе эти силы здесь довольно показательно враждовали друг с другом. И хотя Альфред успел натерпеться от леса слишком многих несчастий, он знал, что повинен в них был не сам лес, а лишь тот, кто повёл его через эти дубравы и чащи, намереваясь всего-навсего срезать путь в погоне за своими дьявольскими целями. «Если я и дальше буду следовать за ним, то он может устроить погром в городе, а меня сочтут заодно с этим подонком!» – упрямо констатировал про себя юноша. «Поэтому я должен с…» – продолжил он свою мысль, но оборвал себя на последнем слове и попытался проглотить его без проговаривания. «…Сам сдать его властям первым…» – промелькнуло в глазах парня растворившееся в образах, а не словах, окончание предложения. С этой неоформленной мыслью он понуро двинулся дальше, поглядывая на Джаргула и обходя колючие бурьяны упрямого чертополоха.
Через какое-то время его похититель выбрался на тракт. Это была пыльная дорога, похожая на ту, по которой они путешествовали до этого, но вслед за ней начинались и мощёные повороты других дорог, по которым текло неспешное движение торговых повозок и обычных пеших путников, следовавших по направлению к далёким стенам города, из-за которых уже выглядывали его самые высокие башни и шпили. «Давай, шысёнок! Сколько ещё тебя ждать там?!» – прогорланил чёрный колдун вальяжным голосом, не особо обращая внимание на волочившегося где-то позади Альфреда, несущего на спине его мешок. Однако юноша и не хотел его провацировать. Всеми силами он старался удержать в голове свой невесомый план, и пока Джаргул маячил перед ним, он каждую секунду посвящал тому, чтобы в момент истины его голос не дрогнул, а движения рук и ног были молниеносными. К счастью, те сон и пища, снизошедшие на Альфреда днём ранее, позволили его изнемождённому телу восполнить хоть какие-то свои силы, и теперь он чувствовал себя намного лучше. Хотя, возможно, даже чересчур.
Быть может, то было непонятное колдовство, наложенное на него чёрным колдуном, или ужасное потрясение, пережитое им в лесу, но по какой-то необъяснимой причине юноша больше не боялся действовать. Казалось, что страх больше не мог связать по рукам и ногам его тело, заткнув при этом его рот и наполнив собой его разум, а, наоборот – отступал перед твёрдой волей Альфреда, воплощённой в его стремлении освободить себя от своих же несовершенных эмоций. Проверяя себя на прочность в тех или иных ситуациях, парень явственно ощущал биение жизни в своих венах, словно это был источник всего того, что он мог назвать «Альфред», а также намного более острее и глубже смотрел на мир вокруг, проникаясь жизнью деревьев и кустов, стоило ему только взглянуть на их форму и размер, услышать, как шелестят их листья за спиной или схватиться рукой за их жёсткие стебли. Вспоминая своё яркое, но смутное детство, Альфред чувствовал почти то же самое, но чем старше он становился, тем быстрее утекало из него это блаженное чувство, теряясь в бесконечной работе на ферме и окончательно растворяясь к тому моменту, когда его разум оказался заперт в стенах школы, которая очень быстро выбила из него остатки былой жизни, привнеся на её место все те премудрости магии, в реалиях которой ему предстояло прожить всю оставшуюся жизнь. И вот, в один ничем не примечательный день что-то стукнуло его по голове, после чего он очнулся уже за пределами этого замкнутого круга прописных истин и был с силой вытолкнут в безграничность своих решений… Необъятную громаду которых ему только предстояло осознать.
– Как вы… Как вы колдуете без палочек? Скажи мне, – задыхающимся от пробежки голосом тут же проговорил юноша, стоило ему в очередной догнать Джаргула у дороги.
– Чего?! – ухмыльнулся в его сторону чёрный колдун. – Мне что-то послышалось? Ты меня что ли спрашиваешь о чём-то, задохлик?
– Да,– без тени иронии твёрдо выкрикнул Альфред.
– А не слишком ли ты осмелел за пару ночей? – так же твёрдо ответил ему чёрный колдун.
– Ну, это уже не мне решать: я только спрашиваю, – ответил Альфред, как ему показалось, что-то умное.
– А кому решать, если не тебе?! – грозно прорычал на него его похититель и указал на идущих далеко впереди людей. – Может быть, им? Или я должен за тебя решить? А?
– Но ты же судишь обо мне…– запротестовал было Альфред, но тут же получил от Джаргула хороший подзатыльник, из-за которого он даже отлетел немного в сторону.
– Глупец! Никто не должен указывать тебе – насколько ты смел или труслив! – загремел своим повелительным голосом чёрный колдун. – Независимо от чужих слов, только ты всегда определяешь свои личные качества. Потому что только тебе они подвластны!
– Я понял, понял! – тутот час же потёр Альфред свою пострадавшую голову, однако втайне порадовался, что отвлёк этим вопросом Джаргула от того секретного плана, что хранил в глубине себя недосказанным. – Но я всё же хочу знать, ведь это невозможно по законам магического устройства мира.
– Ха, много ты знаешь, школота! – упрямо и гордо шваркнул своим противным голосом его похититель и молча пошёл дальше.
Тем не менее юноша очень старался ни на миг не отставать от него. Пристроившись сбоку от Джаргула, но так, чтобы тот уже не смог достать его в следующий раз своими нагоняями, он продолжил рассуждать вслух, не обращаясь ни к кому напрямую:
– Магический «параллизм» предполагает среду и предмет вывода. Если я точно помню, это – высшее правило, после которого идут все остальные. А ещё нам рассказывали на уроках истории магии, что палочки стали использовать лишь в этом столетии, но даже до этого все магусы без исключения полагались на фетиши, амулеты и иные предметы вывода…
– Ты жил в то время? – холодным и невыразимо серьёзным голосом прервал наконец его зазубренные речи Джаргул, заставив Альфреда буквально оцепенеть от потустороннего шелеста, дыхнувшего в его уши от этих простых слов. На секунду ему показалось, что шагавший рядом с ним лысый колдун внезапно перестал быть похожим на своё привычное отражение, бушевавшее когда-то в их школьном замке, а превратился во что-то чужое и далёкое.
– Тогда не спеши утверждать того, чего сам не видел, – подвёл итог его посредственной тираде Джаргул и, глядя на растерянное лицо парня, добавил. – В вашем веке уже не осталось правдивых источников о прошлом, так как вся информация, предоставляемая вам, подаётся на том самом специальном блюдечке, с которого вам всем так удобно её хавать!
Оставшуюся часть пути Альфред шёл уже молча. Чёрный колдун мерно чеканил свои шаги по окольным дорогам, постепенно удаляясь от самых загруженных их участков, и через какое-то время стал проходить по многолюдным аллеям, на которых было немало путников и торговцев, желавших проникнуть в город через другие ворота, не предназначенные для большого груза. Проходя мимо этих людей, Альфред снова ощущал себя в той забытой атмосфере общности, которая когда-то была для него почти обыденной, но сейчас, после всего того, что он пережил, казалась ему мешающей и никчёмной. Посеянные Джаргулом сомнения в его голове никак не давали парню снова прийти в себя, и хотя Альфреду всегда было свойственно некоторое затворничество и порицание современных идеалов, относящихся к магической культуре, его теперешнее состояние уводило когда-то малоинициативного парня далеко за пределы бытовой жизни простого обывателя. Ему хотелось знать всё.
– Поди сюда, любезный! – прокричал вдруг Джаргул какому-то возничему своим грубым тоном.
Белокурый молодой человек тотчас же обернулся и натянул вожжи, молча передав их своей красивой длинноволосой спутнице в городской одежде. Их фургон был не сильно нагружен товаром, но смотрелся довольно добротно среди других развалюх, неспешно катящихся по дороге на пути к воротам.
– Я чую, у вас в фургоне есть копчёное мясо, – проговорил подоспевший к ним Джаргул. – Не желаете продать немного? А то ведь впереди таможня, всё равно придётся платить.
Немного подумав, молодой человек обернулся к своему широкому брезентовому тенту, натянутому поверх товара, и ответил:
– Пожалуй, это можно устроить. Сколько Вам нужно мяса?
– Вот, на десять серебряков, – вымолвил лысый колдун с задорной улыбкой и быстро достал из-за пазухи свой кошель.
– «Кровавые деньги!» – тут же вспомнил Альфред, наблюдая за их действиями с обочины дороги.
– Хорошо, я отрежу вам полкилограмма, устроит? – протянул ему руку белокурый торговец.
– Конечно, – проговорил Джаргул и уверенным движением пожал её.
В этот момент на него украдкой посмотрела молодая спутница торговца и тут же повернулась к своему мужчине, чтобы прошептать ему что-то на ухо.
– Вздор, – тихо ответил ей торговец. – Он всего лишь обычный покупатель.
Затем, вынув откуда-то небольшой мясницкий нож, он оттянул им тонкие завязки на прикреплённом брезенте, после чего аккуратно отвернул его ткань и засунул под неё свою руку.
– Я отрежу от бедра, – проговорил торговец.
Сделав несколько резких движений, он довольно скоро отделил для Джаргула необходимый кусок и завернул его в бумажный свёрток.
– Вот, пожалуйста, здесь около половины килограмма, – протянул он этот свёрток чёрному колдуну. В ответ на это Джаргул отсыпал ему зажатые в кулаке монеты.
– Благодарствую, – довольно вульгарно облизнулся чёрный колдун и, взяв в руки свёрток, приманил к себе стоявшего в стороне паренька.
– Вам тоже, – попрощался с ним вежливый торговец, но тут же схватился за края своего фургона, так как его спутница лихо щёлкнула по крупу лошади, и та резво зацокала своими копытами дальше. Подоспевший к Джаргулу Альфред поймал на дороге лишь пыль от её копыт, но, как оказалось, колдуна это не слишком волновало, и с довольной ухмылкой тот приказал парню развязать свой мешок.
– Деньги – это всего лишь ресурс, а не главная цель в жизни-и, – коротко протянул он в сторону Альфреда, как только положил на дно мешка мясо и снова закрутил его.
– В Великом Гилии с тобой бы не согласились, – тихо ответил ему юноша и снова посмотрел на удаляющуюся от них повозку.
– О? – с искренним удивлением отозвался Джаргул. – И что же ты успел заметить относительно Гилия и его княжеств?
– Ну, там уже много столетий крутятся все деньги и магия, – засмущался своих слов Альфред, – это и так ясно. А когда на трон взошёл нынешний король Сентуса, то наша страна стала стремительно уподобляться их странам. Только все делают вид, что так и надо.
– Ва-ах! – неожиданно громко выдохнул лысый колдун и хлопнул парня по плечу. – И когда же ты стал это замечать?
Да как-то само всё происходит, просто живу и замечаю…– отстранился от него Альфред, в очередной раз насторожившись из-за странного поведения Джаргула и потирая ушибленное плечо.
В ответ на это его похититель лишь расплылся в очаровательно уродливой улыбке и, ничего не добавив, двинулся с этой улыбкой вперёд. «Чего это он?» – подумал про себя сбитый с толку Альфред: «Неужели он и этот город собирается спалить дотла?!.. Не-ет, вряд ли. В этот раз он совсем один, а город большой. И всё же, наверное, стоит поостеречься».
– …А раз ты у нас такой прозорливый, – прокричал ему между тем нахальный голос чёрного колдуна, спина которого уже успела скрыться в толпе, – так на вот! Лови!
И словно по волшебству откуда-то сверху на голову парня вдруг свалился тяжёлый кошель с деньгами, тот самый, которым всё это время пользовался сам Джаргул.
– Отныне ты у нас будешь казначей! – выкрикнул он напоследок и дико расхохотался, обратив на себя внимание ближайших путников, шедших с ним рядом.
Подняв с земли пыльный кожаный узелок, Альфред озадачено задрал вверх голову и посмотрел в небо. «Чёртов гад! Как это он умудрился попасть в меня оттуда? – злобно подумал рассерженный паренёк и потрогал ушибленную голову. – Ну ничего-о, скоро я с тобой за всё поквитаюсь!»
Пробираясь сквозь сгущающуюся толпу, Альфред пытался нагнать своего похитителя, пока тот как всегда уверенно вышагивал к возвышающимся где-то впереди воротам города, распугивая своим необычным видом всех, кто попадался ему на пути. Между тем горячее солнце, медленно поднимавшееся к своему зениту, уже начинало припекать. Его золотистый свет ложился на долину словно душное одеяло, оповещая людей о наступившем сегодня первом дне лета, за которым последует множество таких же жарких дней и ночей, наполненных зеленью деревьев и благоуханием полевых трав.
Тем не менее для города это лето не было чем-то особенным. Веками здешние мастеровые оставляли в июне свои душные фактории и отправлялись на страдную пору в поля, помогать тем, кто жил в предместьях, чтобы затем, в конце лета – начале осени пожать свой общий урожай, обеспечив скот запасами на зиму и наполнив закрома города до краёв. Шедшее на продажу зерно обеспечивало город дополнительным заработком, а помогавший друг другу народ никогда не высказывал недовольства, разделяя общую атмосферу единства и благодатного труда, делавшего город и его предместья одним целым, что не являлось такой уж редкостью для тогдашнего Сентуса.
Однако с приходом магии и новых королевских реформ ситуация круто изменилась. Создаваемые магусами холодные потоки воздуха очень быстро были поставлены властями города на промышленную основу, выделив для каждого из подобных мастеров особую должность при факториях, что, в свою очередь, позволило местным ремесленникам не бросать производство летом и обеспечивало их работой на весь год. Такие порядки живо отделили город от предместий, предоставив последним самим разбираться со своими «крестьянскими» делами, что в свою очередь возвело в головах и умах когда-то единого народа нерушимую преграду, навсегда отделившую одних от других. Со временем каждый житель Вант-Сартоса возгордился настолько, что считал зазорным даже разговаривать с очередным жителем предместий, забредшим в город ради новых сапог или магических удобрений, и только постоянные драки по подворотням напоминали здешнему отделению добровольной стражи об ушедших временах.
Добравшись, наконец, до деревянных ворот в городских стенах, Альфред перевел свой дух и стал высматривать фигуру Джаргула, которая только что была замечена им у будки стражников. Тут на его плечо опустилась чья-то твёрдая рука, и это мигом заставило парня обернуться на месте.
– Пошли, – отсёк чёрный колдун властным голосом.
Альфред последовал за ним. «Узнают?.. Должны!» – думал он про себя отрывистыми фразами, надеясь на быстрый результат своих подозрений относительно Джаргула. Но на лице чёрного колдуна покоились лишь спокойствие и уверенность. Достигнув предела красных полосок шлагбаума, его хитроумный похититель подался вперёд и, осторожно заглянув в будку, заставил тамошнего стражника показаться наружу, после чего парень увидел, как тот лишь радостно заулыбался, заметив перед собой его лысую голову.
– Джа-аргул! Сколько ле-ет! – протянул стражник во весь голос.
– Здорова, облезлая твоя задница! Не думал, что ты ещё работаешь тут! – задорно ответил ему чёрный колдун.
– Да, как видишь, как видишь! Местечко-то тёпленькое!
– А то!
– Ну как ты? Всё рыскаешь по стране? – сменил тему развеселившийся стражник.
– Не то слово! Вот только недавно, считай, побывал в одном таком выразительном местечке…– слащаво проговорил Джаргул и украдкой посмотрел на Альфреда. – Хотя, ладно! Сейчас не стану всё рассказывать, – насмешливо проворковал лысый колдун. – Давай, пропускай меня!
– Ишь ты какой хитрый! А документы? – так же насмешливо отозвался стражник.
– Я тебе потом в пивнушке поставлю свои документы! – увлечённо отпустил в его сторону Джаргул.
– Ладно, но я этого не забуду! – хитро пригрозил ему в ответ стражник и крикнул, – Векс, подымай там!
Снова посмотрев на изрядно опешившего в лице Альфреда, наблюдавшего за всей этой неожиданной картиной со стороны, чёрный колдун лишь повелительно поманил его за собой пальцем и двинулся сквозь арку ворот сам.
«Предательство!» – взбеленилась в разуме Альфреда громогласная мысль и пронеслась перед ним словно копьё. Её удар был настолько сильным, что заставил парня на мгновение уцепиться пальцами за полы своей мантии, но после этого он быстро вспомнил о том, через ЧТО ему пришлось пройти, чтобы снова очутиться в пределах людского общества, которое с первого же раза предало его последние надежды, и направление его мыслей изменилось.
Отныне он больше не доверял продажным властям Сентуса! Ничуть не мешкая, его усталые ноги вдруг понесли Альфреда вперёд, а запачканное побитое лицо исказилось в пугающей гримасе ярости, которая, впрочем, являлась лишь бледной тенью от той безгроничной ярости, что выказывал миру Джаргул, колдуя свои убийственные заклинания. Прошмыгнув под аркой, он ни разу не обернулся в сторону незадачливого стражника, пропустившего такого опасного человека в город, и как только его нога оказалась на противоположной стороне от городской стены, юноша понял, что теперь он остался со своим похитителем один на один… Среди огромной толпы бесполезных прохожих и торговцев, входящих и въезжающих за ним на широкую площадь города.
Пока парень в очередной раз пытался наскоро отыскать ускользающую фигуру чёрного колдуна, он мельком оглядывал новый, незнакомый для него город, который сразу же поразил Альфреда количеством декоративных изб и резных элементов на крышах домов. Пробираясь за Джаргулом по главной площади, он ступал не по брусчатке, а по плоской плитке, что в первые моменты очень удивило парня, так как ему ещё никогда не приходилось видеть такого количества расписной плитки ни в одном из тех мест, где он бывал, и даже их бывшая школа не могла похвастаться таким искусным достоянием, предпочитая использовать плитку лишь кое-где в самом замке. Впрочем, вскоре его ноги успели привыкнуть к этому покрытию, и парень быстро шагал по ней, сворачивая за чёрным колдуном на широкие улицы, по краям которых располагались невысокие фонарные столбики, одетые в ажурные шапки из резного металла и украшенные кое-где вьющимся по ним плющом. Невысокие здания, выходящие своими дворами наружу, стояли вдоль улиц почти плотно в ряд, а некоторые из них даже были объединены, не имея просвета между собой, что, впрочем, очень хорошо вписывалось в общий пейзаж города. По дорогам неспешно катились разукрашенные кареты и более скромные торговые экипажи и телеги, а вдоль аллей располагались торговые павильоны и палатки, частично или полностью скрытые в тени соседних домов, между которыми были натянуты маленькие цветные флажки и перетяжки.
И всё же Альфреда не могла успокоить даже такая спокойная атмосфера. Поглядывая на висевшие над головой вывески, он злился на эти дома и лавки, злился на никчемность живущих и торгующих в них людей, но в первую очередь злился на своего похитителя. Устремив колючий взгляд в его спину, он продвигался за ним точно тень, не замечая, что то и дело натыкался на прохожих, которым приходилось уворачиваться, чтобы не столкнуться с ним, и с решительной настойчивостью отмечал про себя каждое его действие. Стараясь не думать о своих ближайших планах в открытую, Альфред интуитивно догадывался, что у него оставалось лишь два выхода в сложившейся ситуации: бежать или нападать, однако и тот, и другой план, как и раньше, казались ему слишком предсказуемыми, чтобы обойтись без тяжёлых последствий, и поэтому он усиленно старался найти для себя хоть какой-нибудь третий выход.
Вскоре низкие домишки стали пропадать из его поля зрения, и по мере того как Альфред приближался к шумящей впереди него открытой площади посреди высотной части города, его уши стало немного закладывать от творящегося там шума. «А, чтоб вас всех! – выругался тогда парень, наблюдая за кружащей толпой, двигающейся по кругу вдоль её периметра. – Что там ещё такое?! Представление? Конечно, вам бы только веселиться, пока убийца бродит за вашими плечами! Безмозглые свиньи!» Тут Джаргул неожиданно замер на месте и обернулся, обратившись к Альфреду во весь свой рычащий голос:
– Надо бы закупиться новой пригодной жратвой! Не отставай, шисёныш! Здесь ярмарка!
Вспышка злобы обожгла виски Альфреда от этих слов и тут же сама собой перетекла в ответ, сорвавшийся с его языка точно молния:
– Не бойся! Не отстану!
Услышав это, Джаргул взглянул на парня каким-то смешанным взглядом, выражавшим одновременно и восторг, и взращенное годами спокойствие, после чего смело шагнул вперёд, протиснувшись через толпу ближайших горожан к палаткам. Скрипнув зубами, Альфред поморщился и сделал то же самое.
Он не понимал, зачем на самом деле потащил его туда чёрный колдун, но в тот момент ему было уже всё равно, так как в его душе клокотала первобытная ярость, грозящая обрушиться на его похитителя в любой момент, стоит тому лишь немого зазеваться и забыть о своём измотанном пленнике хотя бы на мгновение. А после недавней ночи, когда он сам же вынудил Альфреда сражаться с волками за жизнь, парню было уже всё равно, сколько народа станет невольным свидетелем его преступления.
Монотонно отстукивая шаги, он впивался глазами в шипастые наплечники Джаргула, пока горожане вокруг него гуляли и веселились, наблюдая за смешными действиями акробатов на большой деревянной сцене посреди ярмарки, один из которых исполнял опасные трюки с шестом, в то время как другие радостно поддерживали его, осыпая собравшихся зрителей вспышками конфетти из палочек, произнося простейшие заклинания и играя на музыкальных инструментах народные песни. Шныряя от палатки к палатке, чёрный колдун нахально перебирал своими руками выставленный на продажу товар, но каждый раз отступал, стоило только ему повнимательнее изучить его на глаз, из-за чего Альфред никак не мог подловить его на месте. Постепенно парень стал замечать за собой, что он даже начал входить в своеобразный транс, порождённый его желанием прорвать эту неразумную толпу смеющихся зевак и наконец исполнить задуманное. Его руки наливались твёрдостью и мягкостью одновременно, а голова оставалось необыкновенно ясной, позволяя Альфреду чувствовать движение каждого своего мускула и видеть всё вокруг, словно его разум впервые в жизни взял полный контроль над подвластным ему телом. Это не было похоже на духовное состояние высшего блаженства, описываемого жрецами многих религий, как не было похоже и на фанатичное безумие, свойственное преступникам, готовящимся к своему первому убийству, и всё же парень отлично понимал, что он уже не был собой. Это понимание шло откуда-то изнутри, где бурлил огромный котёл его воли, чувств и решений, и сейчас его сдерживала лишь пустота, из которой Альфред сам когда-то создал неприступную стену, которая каждый раз не давала ему переходить к действиям, находя для этого сотни разных отговорок.
Вдруг его спины что-то коснулась. Это был неосторожный тычок, похожий на чей-то палец, задевший его поясницу, но Альфред знал, что происходит.
Однажды на первом курсе его точно так же легко обокрал в толпе какой-то наглый предводитель компании друзей, случайно оказавшийся рядом с Альфредом в общей давке в Шивансе, и тогда парень просто спокойно позволил этому случиться, не желая ничего предпринимать, чтобы противостоять похитителю. Но сейчас это знание просто взбесило его! Ни за что в жизни он больше не хотел ощущать себя добровольной жертвой снова!!! И, как ни странно, его нежелание больше не было безмолвным. В этот раз оно имело под собой силу!
«Хра-ас-с!» – рявкнул вдруг доведённый до предела голос парня и разразился по всей толпе каким-то потусторонним шипением. Резко обернувшись, его обладатель сделал руками размашистое движение и тут же повалил с ног несколько человек, стоявших позади него, словно те были не толще травинок у обочины. Со стороны могло бы показаться, что их сшиб внезапный порыв ветра чудовищной силы, появившийся и исчезнувший в мгновение ока, но пронёсшаяся за ним бледно-синяя полоса однозначно свидетельствовала о наличии магии. И всё же, несмотря на совершённое им действо, её источник лишь продолжал стоять на месте как статуя, выставив вперёд свои грязные ободранные ладони, а у его ног лежал незадачливый вор, удерживая при себе только что украденный им кошелёк. Из носа вора вытекала кровь, появившаяся, видимо, оттого, что его довольно сильно приложило головой об каменную плитку, но, несмотря на это, его глаза оставались устремлены лишь в сторону парня, горя совершенно открытым изумлением и бессилием. «А-а, а-а-а, а…– постанывал он всё громче и громче, пока его рот не начал произносить немного более отчётливые слова. – Он без палки!.. Он меня руками! Вы видели? Все видели?! Он меня без палки!» В то же время зашевелились и остальные упавшие за его спиной люди, пытаясь подняться с колен. Все они были крайне озадачены случившимся с ними внезапным происшествием, но никто из них не мог понять, откуда же появилась эта ужасная сила. «Вы видели?! Видели?!» – продолжал верещать вор, лёжа на голых камнях и упираясь в них свободной рукой, из которой даже выронил тот злосчастный кошелёк. Однако тут его ногу зажало сильным ударом, и он застонал снова, правда на этот раз куда сильней и громогласней, чем раньше.
– Что, больно, гад?! – гневно прорычал ему в ответ Альфред, наклонившись над испуганным лицом вора после того, как придавил его щиколотку своим ботинком к твёрдой поверхности каменной плитки на земле. – Не будешь брать, что не твоё! А теперь отдавай или будет хуже!
***
Конец первой книги
