Алексей Берсерк
Тёмных дел мастера. Книга первая
По мере того как Джаргул поддразнивал его, парень всё больше косился в сторону своего неуравновешенного истязателя, ожидая удара, но, когда тот закончил говорить, удара не последовало. Вместо этого Альфред услышал слова, которые затем ещё долго звучали у него в голове, отдаваясь переливом беззвучных колоколов.
– Посмотри на себя! – произнёс величественным голосом лысый колдун, стоя в заходящих лучах на уступе небольшого холма. – Как же ты жалок! Мы прошли с тобой одно и то же расстояние, а из-за какой-то поганой еды ты уже готов сдаться и издохнуть прямо тут! Даже рта своего поганого раскрыть не можешь, чтобы попросить!
Искоса посматривая в тот момент на его горделивую позу, Альфред видел Джаргула во всём его суровом величии.
Костяные наплечники всё так же слабо блистали, отражая бегающие по ним блики заходящего солнца, а тяжелые складки бордовой мантии, замаранные бесконечной дорогой, обрамляли его руки и ноги, словно тот всю жизнь так и плыл в ней сквозь одну сплошную реку крови. Под увенчанным сверкающей лысиной грозным ликом с горящими глазами и крючковатым носом топорщилась прямая серая борода. А на груди время от времени появлялся и исчезал странный символ, казавшийся каким-то затенённым и даже неестественным, но отлично вписывающийся во всё, чем владел сам чёрный колдун.
Без сомнения, Альфред снова видел перед собой того жуткого человека, который напал на его школу и призвал из самых тёмных глубин ада ту отвратительную сущность, убившую их директора прямо на его глазах, заставив самого юношу смотреть на всё это зверство, не отрываясь, посредством своей неестественной магии. Такому человеку он не мог ответить.
Стоя на месте, как вкопанный, Альфред лишь продолжал исподлобья мельком поглядывать туда, где находился Джаргул, стараясь унять внезапную дрожь, но время шло, и пустота заполняла собой всё, до чего могла дотянуться. Пока чёрный колдун, наконец, не сошёл со своего места и двинулся дальше к утёсу, прошипев в сторону Альфреда лишь ещё парочку каких-то неразборчивых фраз, похожих на проклятия, отчего тот машинально отдёрнулся и зажмурился, вжав голову в плечи, словно неразумный птенец.
Вскоре чёрный колдун вплотную подошёл к краю скалы. Осторожно двигаясь за ним вслед, юноша медленно огибал огромные стволы местных сосен, сплошь поросшие висячим мхом и перемежавшиеся редким кустарником, который, не очень сильно расползаясь по округе, давал ногам идущего больше простора, что не могло не радовать самого Альфреда, который к тому времени начинал всё сильнее хромать на больную ногу.
«Вот эта вроде ничего!» – искрящим голосом отозвался вдруг идущий впереди него Джаргул. Он стоял у одной из сосен и внимательно смотрел вверх, оглядывая её далёкую крону. «Чего он здесь хочет?..» – устало подумал про себя Альфред, но лысый человек не стал удосуживать его своим вниманием и, продолжая рассматривать сосну, оставался стоять на выбранном месте, пока парень как обычно жался где-то в стороне, неуверенный в его действиях. Между тем, не отрывая своего взгляда от ствола дерева, Джаргул медленно обошёл его со всех сторон, и только когда его сапог одобрительно столкнулся с корой, чёрный колдун снова позволил себе притворно снисходительно заговорить со своим пленником: «Ну-у-у? И чего мы стои-и-им-м? Живо сюда!!!» Повинуясь его голосу, Альфред осторожно приблизился к соседней сосне и встал рядом. Только отсюда он заметил, что Джаргул не просто так выбрал это место, так как сразу же за той сосной открывалась небольшая поляна, которая была надёжно укрыта другими деревьями, превращавшими её в хорошее убежище от ветра, поросшее мягкой травой и устланное в своём основании землёй, а не вездесущими камнями. «Заночуем здесь», – с саркастичным благодушием объявил чёрный колдун и скинул со спины свой холщовый мешок. Прогнувшись в пояснице, он раскинул в стороны свои затёкшие руки с костлявыми пальцами и, как следует потянувшись, тут же плюхнулся на зад, опёршись ими о корни сосны, словно об изломанные подлокотники импровизированного кресла.
«Нужен хворост и сухой мох или труха какая-нибудь мелкая» – распорядился он, не глядя на Альфреда, который сначала никак не отреагировал на его слова, и лишь когда лысый колдун многозначительно повернул голову в его сторону, смекнул, что тот обращался к нему. Неуверенными шагами юноша отступил назад и вяло огляделся по сторонам, выискивая в кустах сломанные ветки и сухой валежник, которого было не так уж много, из-за того что утёс постоянно осыпался вниз, заполняя ближайшие земли мелкой каменной крошкой. Заметив неподалёку от себя большую ветку, он направился к ней, но как только его ноги сделали первые шаги, из-за спины парня вновь раздался звучный голос Джаргула: «И чтобы собрал всё до темноты! Не успеешь притащиться сюда с хворостом – шкуру спущу как найду!» Услышав это, Альфред посмотрел на левый край утёса, за которым уже скрылся мерцающий диск заходящего солнца, и заторопился вперёд, обыскивая землю под ближайшими деревьями.
Вскоре он уже набрал небольшую кучку сухих веточек, но, не имея с собой даже ножа, парень просто продолжал рыскать по округе, высматривая их везде, где только мог, пока не набрёл на обломанный сук, на четверть засыпанный каменной крошкой. Неуклюжими движениями он принялся обламывать его ветки, собирая их у своих ног, пока не почувствовал на руках свежие ссадины. «Липкие…» – отстранённо подумал про себя Альфред, сжав в кулак испачканные смолой пальцы, пульсирующие болью. Похоже, что новые раны уже не так сильно сказывались на его измученном состоянии. Тогда он взялся с силой тянуть сук из насыпи. Упираясь ногами в землю, парень медленно сползал вниз вместе с ветвями, пока не упал на спину, прихватив за собой добрую их половину. Еле-еле встав опять на ноги, он заметил, что изголовье сука порядочно выворотило наружу, и тогда Альфред решил схватиться за него целиком. Обняв сук за основание, он что было силы толкнул его в сторону и повалился набок, обнажив обломок древесины наружу. «Вытащил!» – задыхающимся голосом проговорил вслух Альфред и слегка удивился тому, что услышал. Это был голос побитого жизнью старика. *Храх-хэ…* – выдохнул он со всей силы и тут же закашлялся, почувствовав во рту привкус крови. «Я добуду сегодня еду! Я должен поесть или на самом деле сдохну!» – сурово отрезал он про себя, ощутив смысл этих слов всем своим телом. Как следует отдышавшись, Альфред в очередной раз медленно привстал на ноги и взялся за иссушенные ветки злополучного сука. Потянув его на себя, он почувствовал явное движение и вытащил сук, после чего убрал одну руку за спину и снова дёрнул его, удостоверившись, что сможет тянуть за собой свою находку и так. Собрав с земли все мелкие веточки, Альфред зажал их подмышкой и, взявшись свободной ладонью за основанье сука, поплёлся назад к утёсу.
Подтаскивая за собой упрямые ветки, он старался идти так, чтобы не упасть, но с каждым шагом парень всё больше и больше уставал от своей ноши. Его ноги молили об остановке, но Альфред до одури сопротивлялся этому чувству, так как вокруг него уже давным-давно собирался вечерний мрак, и времени на отдых у него не было. К счастью, он не успел далеко отойти от утёса, и вскоре тот замаячил у него перед глазами. Собравшись с последними силами, юноша рванул с места свой сук и двинулся вперёд, как вдруг заметил справа от себя чью-то фигуру. «Это он, чёрт его дери!» – злобно, но в то же время и с облегчением выругался про себя Альфред, обратившись в сторону одинокой фигуры, но стоило ему сделать шаг, как одинокая фигура тут же скрылась в кустах, прошуршав мимо него с нечеловеческой скоростью. Альфредом овладел сиюминутный испуг.
– «Что это было?..» – взволновано проговорил он про себя.
– А это волки, – спокойно объявил тогда за его спиной Джаргул, заставив парня чуть ли не подпрыгнуть на месте от неожиданности.
Позади юноши вновь стоял чёрный силуэт его пленителя, который в первые секунды показался Альфреду самой смертью, и лишь затем, осознав эту картину, он снова позволил себе возвратить себя в чувства. Взирая на парня с высоты своего роста, чёрный колдун продолжал разглядывать его испуганное лицо, пока не соизволил заговорить со своим пленником снова:
– Ты же не думал, заходя за мной в такой старый лес, что здесь ты не встретишь ни одного волка?
Альфред невольно попятился в сторону. Мысль о волках и беспристрастно спокойный голос Джаргула вызывали на его коже неприятный холодок.
– Ладно, пошли, – слегка раздраженно отсёк чёрный колдун и развернулся в сторону утёса.
Не сразу опомнившись, Альфред поспешил за ним, снова взявшись за свою тяжёлую ношу. Поднатужившись, он всё же сумел дотащить весь найденный им хворост до места стоянки, однако стоило ему это сделать, как Джаргул тут же нашёл для него новое задание, и Альфред взялся за костёр.
– «Почему он не может разжечь его своей всемогущей магией? – понуро думал про себя парень, складывая кусочки сухого мха и трута, который ему повезло раздобыть ещё в начале своих поисков у ствола изгнившей берёзы. – Творить все эти бесчинства в нашей школе ему ничего не мешало! Да и на той поляне день назад они…»
– Потому что, молокосос, если уж использовать настоящую магию, то не для таких жалких делишек, как паршивый костерок перед сном! – пробуравил его мысли Джаргул, подав свой гулкий голос из дальнего угла поляны, и тут же добавил: – Разжигай, давай, быстрее! Я жрать хочу!
Оставив эти мысли, Альфред без особого усердия продолжил укладывать ветви, но вскоре заметил, что чёрного колдуна уже не было на своём месте.
«Так я и к утру костра не дождусь!» – гневно проговорил тот откуда-то из-за спины парня, и прежде чем Альфред успел откинуться в сторону, схватился за лежавший у края поляны сук. Ловкими движениями Джаргул стал обламывать его ветви своими руками и бросать их в сторону юноши, а когда обработал его целиком, то попросту сломал тот об колено, после чего засунул руку в полы мантии и извлёк оттуда небольшой кожаный кисет. «Поджигай, давай, живо!» – распорядился чёрный колдун и кинул кисет ему под ноги. Осторожно подняв его с земли, парень обнаружил внутри как раз то, что ожидал – это было огниво. В детстве он много раз пользовался им, разжигая огонь в камине их дома, но с того момента, как Альфред поступил в школу магии, ему пришлось забыть о подобных мелочах, ставших для него, скорее, пережитком прошлого. Быстро достав его наружу, юноша поднёс огниво к подложенному под кострище мху и несколько раз чиркнул по нему кайлом, стараясь укрыть искры от ветра своим телом. Спустя пару секунд из кострища появилась тонкая полоска дыма, а уже через минуту Альфред старательно загребал сухую траву, нахлобучивая её на всполохи разгорающегося огонька. «Пойду сломаю рогатины для подвеса, – развернулся в сторону леса Джаргул и грозно добавил. – Следи за костром, твою мать! Потухнет, и я самого тебя спалю на этом месте!» Глядя на его удаляющуюся спину, Альфред облегчённо перевёл дух. На какое-то время поляна вокруг перешла в его распоряжение.
Он сидел у костра, подкидывая в огонь новые ветки, и медленно осматривался по сторонам. Глубокая синева ночи уже таилась в покое надвигающейся на него прохлады, убаюкивая лес своей тишиной и заглушая все дневные звуки, из-за чего парень чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что лес сгущается вокруг него, оставляя глаза слепнуть в пучине неопределённости и открывая слишком много простора для воображения, заставляя отвлекаться на каждый подозрительный шорох. Поэтому, чем ближе подступала к нему темнота, тем больше Альфред сосредотачивался на костре, приказывая себе не смотреть по сторонам, но пробуждающиеся первобытные инстинкты парня настойчиво твердили ему сейчас об обратном. «Что же будет дальше?..» – устало задумался измотанный километрами пути юноша, протянув к огню затёкшие ноги. Сейчас Альфреду, как никогда раньше, хотелось просто отдохнуть от всего, позволив себе хоть на минуту расслабиться и забыться, но жестокая реальность каждую секунду напоминала ему о себе, и, наблюдая за ней, паренёк всё же кое-как умудрялся оставаться на плаву своего сознания.
Вдруг справа от него раздался ритмичный треск валежника и шорох потревоженных широкими шагами мелких камешков: «Ещё не спёкся тут, червь?!»
Нервно встрепенувшись, Альфред отполз в сторону от костра и замер. Вывалившись из-за соседних кустов, Джаргул снова вернулся на поляну, неся за собой целую вязанку крупного хвороста, перетянутую той самой верёвкой, которую он взял этим утром из ночлежки.
– «Чёрт, мешок с его едой!!!» – ошарашила парня внезапная мысль, которая тут же была подхвачена чёрным колдуном:
– Правильно, задохлик – мешок!
Свалив хворост у костра, Джаргул присел на корточки и достал из вязанки две длинные жерди, раскоряченные по краям несколькими обломанными сучками и покрытые свежей корой:
– Если бы ты только смекнул пораньше, да? Но теперь уже поздно! Ты упустил свой скрытый шанс поесть, отдавшись блаженной неге у тёплого костерка и забыв о своих главных потребностях! Жри теперь огонь, гнида!
С этими словами чёрный колдун рассмеялся во всё горло, огласив своим разящим басом весь лес. Альфред нахмурил брови и сжал кулаки за спиной. Ему хотелось рвать и метать от негодования!
– Ладно, надо бы и перекусить, чем эти твари – милосердные боги, как говорится, послали! – насмешливо отчеканил Джаргул, как только прекратил смеяться, и вновь обратился к Альфреду. – Иди сюда, будешь рыть канавки для рогатин. Потом, как выроешь, вставишь их в землю. А я пока схожу, погляжу, чем сегодня вечером побалую своё брюхо.
Поджав губы, парень продолжал сидеть на месте, но вскоре поднялся на ноги и сделал несколько быстрых и решительных шагов к костру.
– «Чёрт тебя дери!» – яростно думал он про себя, разрывая покрасневшими от ссадин пальцами каменистую почву поляны и утаптывая ногой появляющуюся ямку. Его ногти то и дело упирались в твёрдый грунт, обдираясь об острые края попадающихся осколков камней, но Альфреду уже было всё равно. Придя к простому выводу, что теперь он уж точно потерял свой последний шанс на выживание, юноша больше не беспокоился о сохранности своего тела, однако боль в конечностях парня оставалась всё та же. Наблюдая за тем, как он корячится, Джаргул неспешно копошился в мешке, то и дело извлекая из него очередной свёрток с едой, для того чтобы развернуть его и осмотреть содержимое. Наконец он нашёл то, что искал, и привстал с места.
– Возьми палку, идиот! – прокричал он Альфреду раскатистым голосом. – И хватит засорять воздух вокруг своей зловонной безнадёжностью! Шанс существует всегда, пока ты жив! Хотя для такого жалкого существа, не смеющего даже подать голос ради спасения своей жизни… А, да ну тебя к дьяволу! – чего тут рассуждать?.. Копай, давай, смерд!
Услышав его слова, Альфред лишь слегка поёжился и взялся за лежавшую рядом с ним хворостину.
– «Легко ему говори-ить!..» – вяло, но гневно протянул он тогда про себя, продолжая разрывать края ямки с помощью своего нового инструмента, однако Джаргул уже вновь потерял к дальнейшему разговору с ним весь свой оставшийся интерес и занимался теперь тем, что молча скручивал верёвку, наматывая её на локоть.
Через пару минут Альфред закончил свою работу и, вставив в землю обе рогатины, осторожно притоптал раскопанный вокруг них грунт, после чего Джаргул согнал паренька с места, подкинул в костёр новых дров и, подняв с земли последнюю длинную жердь, из тех, что он принёс с собой в вязанке, вдел её в узкую складную ручку небольшого котелка, в котором уже плескалась вода, набранная им не так давно из лесного ручейка. Вывалив в котелок содержимое одного из свёртков, он тотчас же достал из мешка другой и вынул из него пару кусков сырого мяса, отправив их вслед за остальной едой. Приправив своё блюдо щепоткой соли, он водрузил котелок над костром, подняв его за жердь обеими руками и, удостоверившись в крепости всего подвеса, уселся рядом с костром, подложив под себя пологи своего робища.
Вскоре над поляной разлился умопомрачительный запах поспевавшего мясного рагу. То и дело сглатывая слюну, Альфред наблюдал за тем, как Джаргул готовился к ужину, поочерёдно выуживая из глубин своего мешка ложку и хлеб, бутыль с вином и свёрнутую в кулёк хаас-динскую приправу, превращая свою трапезу в настоящий королевский банкет. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» – проговаривал про себя парень одно и то же ругательство, наблюдая за его действиями. Он уже был готов пресмыкаться перед ликом грозного колдуна, но, не зная с чего начать, каждый раз несдержанно падал на колени, отступаясь от этой идеи, словно она принадлежала не ему. «Он узнает, когда я начну это делать! А если я в последний момент решу сорвать с огня его котелок, этот гад тоже узнает! Чёрт!» – бесился про себя юноша, поглядывая на движения Джаргула и вдыхая в себя сладостный аромат пищи всеми порами тела.
Спустя ещё какое-то время, Альфред в очередной раз почувствовал в своём животе жгучую боль. Ему казалось, что его желудок просто выворачивает наружу, и, не найдя для себя лучшего спасения, он решил отойти от костра за край поляны, только чтобы не чувствовать этот запах, который к тому моменту уже почти сбивал его с ног. Оттуда он наблюдал за тем, как чёрный колдун помешивал своё варево, добавляя в него щепотки приправы, и каждый новый миг этого действа возбуждал в Альфреде непередаваемый голод.
К тому времени как блюдо было готово, парень уже почти не чувствовал себя. Отвернувшись в сторону леса, он подрагивал от собственной немощи, и лишь холодная лесная ночь, стремительно опускавшаяся на его плечи с высоты утёса, приносила ему небольшую толику успокоения, остужая его измождённые нервы.
Вглядываясь в её непроглядную тьму, парень всё ярче и ярче представлял себе кровавые сцены расправы, которые он готовил для своего похитителя. Острый деревянный шип, вонзавшийся в его горло, большой камень, ломавший его лысый череп, и даже зубы, откусывающие его уродливый нос, – всё это отныне как нельзя лучше годилось для того самоубийственного плана, который Альфред хотел осуществить сегодняшней ночью. С наслаждением погружаясь в эти мысли, он постепенно переставал замечать течение времени и очнулся от них только тогда, когда услышал громкое чавканье. Недолго думая, юноша решил заткнуть свои уши руками, чтобы не мучиться. «Скоро, скоро…» – не переставая твердил он про себя, стараясь ещё больше отвлечься от клокотавшего в нём голода.
Вдруг в его спину врезался уже знакомый колкий удар, поваливший его тщедушное тело на землю, и Альфред тут же очнулся от своего спасительного транса. За его спиной, как и ожидалось, стояла довольно разомлевшая фигура чёрного колдуна. Обтирая пальцы о бороду, он почтительно бултыхал в руке порядком опустевшей бутылью вина и, поглядывая на Альфреда многозначительным взглядом, буквально светился от собственной сытости и довольства. «Поднимайся», – мрачно проронил Джаргул, но Альфред не шевелился. Его руки и ноги давно уже стали ватными от усталости и боли, поэтому, когда парень, наконец, позволил себе отдохнуть – то вся его напряжённость мигом рухнула, а её место заняла непреодолимая подавленность, распространившаяся на каждый мускул его тела. Однако Джаргулу, как и прежде, оставалось абсолютно плевать на его состояние. «Поднимайся!» – снова прорычал он и, выбросив бутылку, тут же схватил Альфреда за грудки, выволочив его на поляну освободившимися руками словно непослушную скотину. Почувствовав его удушающую хватку, парень тут же задёргал ногами, но было уже поздно. Протащив его за собой по всей поляне, чёрный колдун кинул обессиленное тело парня у той самой сосны, которую он заприметил ещё вечером, когда решил устроить здесь стоянку, и отошёл в сторону. Быстро оглядев сосну ещё раз, Джаргул подошёл к костру, поднял с земли свой холщовый мешок и вынул из него недавно смотанную верёвку.
«Что, крысёныш, жрать ещё хочешь или нет? А?» – издевательски поинтересовался чёрный колдун, стоя к нему спиной и покручивая в руке её кончик. Альфред безмолвно посмотрел в его сторону, медленно изогнув свою шею и проехавшись по земле побитой щекой. «На что же в самом деле способен челове-ек?..» – отстранённо протянул Джаргул, наблюдая за всполохами костра перед собой. Пытаясь опереться на руки, парень всё же смог кое-как оттолкнуться от земли и откинуться назад, уперевшись в надёжный ствол дерева за своей спиной. «Что он собирается делать?» – промелькнула в его голове опасливая мысль.
Постояв у костра ещё немного, Джаргул наконец развернулся в его сторону и снова подошёл к той сосне, под которой сидел юноша. Наклонившись, он взял его за запястье и, не обращая внимания на обессиленные потуги Альфреда освободиться из его хватки, завёл это запястье ему за спину, наступив на предплечье парня своим сапогом. Альфред тут же застонал от боли и попытался извернуться, но чёрный колдун предвидел его движения и, схватив парня за вторую руку, притянул её к первой. Убрав с неё свой грязный сапог, он обхватил их обе в области предплечий. Уткнув Альфреда лицом в землю, Джаргул придавил его руки к пояснице своим коленом и быстро поднял лежавшую рядом с ним вёрёвку, стянув её в петлю, после чего накинул её на руки мальчика, прокрутив несколько витков и как следует затянув. Затем лысый колдун встал, поправил свою робу и, отыскав другой конец верёвки, взялся обвязывать его вокруг ствола сосны. Почувствовав свободу, Альфред отполз от того места, где его связали, но вскоре понял, что верёвка не позволяла ему отползти слишком далеко. Тогда Альфред перевернулся на бок и увидел, как Джаргул завязывал на сосне ещё один крепкий узел. «Опять веревка! Зачем он снова связывает меня? А как же эта его метка?» – ошарашено думал про себя Альфред, в то время как чёрный колдун вытягивал пеньковое полотно, подёргивая его в разных местах и проверяя свою работу на прочность. Когда же Джаргул, наконец, удостоверился в надёжности своих пут, он снова подошёл к юноше и уверенным движением взял его за волосы, с силой заставив подняться на ноги, отчего тот почувствовал лишь жгучую боль и ненависть, подчиняясь могучей руке Джаргула, точно кукла.
«Та-а-ак!» – по-хозяйски распорядился чёрный колдун и, отпустив волосы Альфреда, отошёл в сторону: «Теперь иди на меня». Пошатывающимися шагами парень нехотя двинулся вперёд. Глядя за тем, как чёрный колдун отходил назад всё дальше и дальше, он чувствовал, что верёвка за ним медленно натягивалась, и в определённый момент Альфред больше не мог двигаться, упёршись ногами в землю и повиснув на ней. «Нет, так не годится, ты можешь ещё!» – настойчиво процедил Джаргул издевательским голосом и сжал пальцы на своей правой руке. По телу Альфреда тут же прокатилась волна нестерпимой боли, буквально принудив его вытянуться вперёд ещё на один шаг. «Так!» – снова проговорил чёрный колдун: «И это всё? Давай, крысёныш, ты можешь и больше!» Покрутив перед носом Альфреда своей рукой, он вновь сжал пальцы, и парень заревел от боли, откинувшись назад половиной тела, однако, протянув всё же в сторону Джаргула свой изогнутый в пояснице таз и свои ноги. Ненадолго удержавшись в таком состоянии, Альфред, в конце концов, неуклюже извернулся и упал на землю. «Мда, слабовато пока», – заметил вполголоса чёрный колдун, наклонившись над тем местом, где теперь валялись ободранные башмаки мальчика. Задумчиво вытянув перед собой свою смертоносную руку, Джаргул принялся водить ей по земле, и к тому моменту, когда Альфред сумел открыть глаза, у его ступней красовалась жирная черта. «Вот, задохлик, глянь сюда! – не отвлекаясь, проговорил Джаргул – Это твой потолок! За него ты пока ещё никогда не стремился заступить в своей никчёмной жизни». Парень взглянул на черту. «Тем не менее, возможность жить дальше надо заслуживать каждую секунду!» – величаво объявил ему между тем Джаргул и резво выпрямился, прошагав к тому месту, где оставил свой мешок. Покопавшись в мешке, он вынул из его недр очередной свёрток и, развернувшись, поднёс его обратно к Альфреду. «Вот твоя возможность! Смотри внимательно!» – многозначительно вымолвил чёрный колдун и, быстро развернув свёрток, протянул вперёд огромный кусок сырого мяса. Альфред впился в него глазами. «Ты наверняка знаешь, что люди стали готовить сырую еду только после того, как боги низвергли в их руки огонь. Этому, если я не ошибаюсь, учат сейчас на ваших курсах теологии», – рассудительным голосом продолжил говорить Джаргул, размахивая перед ним этим мясом точно заправский мясник: «Так вот, спешу тебя заверить, что это был довольно медленный процесс, который протекал лишь в некоторых очагах развития первобытных людских племён. Однако сейчас, по прошествии всего каких-то нескольких десятков тысяч лет, люди уже не могут представить себе возможность поглощения животного продукта в натуральном виде, как это положено в природе, можешь такое представить?» Отметив последнюю свою фразу незначительным упрёком в голосе, Джаргул продолжил: «И всё же я даю тебе такой шанс. Сожри это мясо, если захочешь, или нет – мне без разницы. Можешь даже зажарить его, если тебе хватит сил снова развести костёр. Но сначала тебе придётся добраться до него быстрее волков!»
С этими словами чёрный колдун отошёл от Альфреда на один шаг и безразлично разжал свою руку, выронив кусок на землю словно бесполезный мусор. Наблюдая за его движениями, парень всё чаше подрагивал, стараясь не думать о самом ужасном, что могло произойти с ним. Но слова Джаргула были неумолимы.
«Ну, мне пора двигаться дальше», – отрезал он. – «Костёр я, конечно, затушу. Догони меня, если сможешь! И не надейся на удачу – волки всё равно придут на эту поляну, учуяв запах сырого мяса, тем более что отгонять их больше некому, а тебя они, похоже, не боятся так, как боятся меня. Так что бывай, крысёныш!» Повернувшись к Альфреду спиной, чёрный колдун направился к уже догоравшему костру, свет от которого всё меньше проникал за пределы ближайших сосен, и принялся забрасывать его окончательно. Повинуясь движениям сапога его мучителя, свет вокруг Альфреда стремительно исчезал, сужаясь до размера последних жалких лучей. Оставив кое-какие угли дотлевать в темноте, Джаргул поднял с земли свой мешок и, не оглядываясь, громко зашагал вперёд, направившись в сторону утёса.
Услышав его последние шаги, парень немного приподнялся с земли и глянул ему вслед. «Скатертью дорожка, козёл!» – гневно подумал он про себя, стараясь скрыть то волнение, которое посеял в его разуме чёрный колдун. Альфред не знал, чего тот хотел добиться, оставляя его одного в лесу, но даже если это являлось всего лишь его очередной причудой – парню было уже всё равно. Отныне у его ног лежал огромный кусок мяса, и все мысли юноши были сейчас устремлены только к еде! «Достать! Надо подтянуть мясо к себе!» – маячили в его голове спонтанные догадки, в то время как глаза и уши юноши внимательно следили за тем, как фигура Джаргула становилась всё дальше и дальше, исчезая в тени соседних деревьев. Через минуту последние звуки, исходившие от его неосторожных движений, стихли, и Альфред решил как следует оглядеться по сторонам. Помогая себе связанными за спиной руками, он упёрся полусогнутыми ногами в землю и медленно приподнялся, усевшись на бок.
Вокруг парня повисла настоящая дикая ночь. Догоравшие в костре угольки потухшего костра не могли осветить теперь и толики её пространства, но всё же давали достаточно ярких точек для того, чтобы Альфред мог ориентироваться на их мерцание. Однако, несмотря ни на что, ему всё же оставалось довольно жутко и страшно. Это вновь был тот самый первобытный страх, что жил во всех людях, но откликался лишь в те моменты, когда человека покидали последние признаки его цивилизованности, и он оказывался с природой один на один. Правда, поначалу Альфред даже почти не ощущал его. Он гневался на Джаргула, ожидая, что тот притаился за ближайшими кустами и опять наблюдает за ним, гневался на себя, проклиная свою беспомощность в тот момент, когда должен был действовать, и гневался на весь этот лес. Но темнота поляны, таившаяся всё это время по её краям и плеснувшаяся за их пределы, как только Джаргул погасил костёр, довольно быстро вправила ему мозги. Осознав это, юноша почувствовал на своей спине противный холодок. Над его головой висела одинокая луна, и вся округа казалось ему другой, отливаясь в блёклом свете её безмолвия, которое забирало у леса лишь малую толику его крон, оставляя деревья тонуть в непроглядном мраке ночи. Спереди от него высилась серая скала утёса, и Альфред мог лишь надеяться на то, что в окружавших её тенях не было ни одного хищника, рыскавшего в поисках наживы, пока его руки оставались беспомощно привязаны к этой поганой сосне.
«Чёрт!» – запаниковал про себя парень и дёрнулся в сторону. Привстав на одно колено, он натянул за спиной верёвку и попытался с её помощью встать на обе ноги. Преодолев жуткую усталость и боль, он всё же сумел податься вперёд и выпрямился. Темнота вокруг него тоже подалась вперёд. «Чёрт!» – чертыхнулся Альфред ещё раз и, стараясь не смотреть в глаза пугающей тьме, решил полностью сосредоточиться на поставленной перед собой задаче.
Отыскав то место, где недавно стоял перед ним Джаргул, произнося свои хвалёные речи, Альфред нашёл лежавшее там мясо и постарался подойти к нему как можно ближе. Собрав всю волю в кулак, он выдвинул вперёд правую ногу и попытался сделать ею ещё один шаг, однако натянувшаяся за его спиной верёвка не позволила юноше шагнуть дальше очерченной колдуном линии. Поблёскивая в темноте каким-то необычным светом, она едва заметно отделяла парня от его цели, до которой ему не хватало лишь жалкого метра, но для Альфреда этот метр стал непреодолимой преградой. Расхаживая вдоль линии из стороны в сторону, Альфред пытался зацепить своим ботинком хотя бы край вожделенного мяса, пока не подвернул себе ногу и не упал, застонав от боли. Его натёртые запястья вновь болели от напряжения, а накинутые на них петли не давали Альфреду как следует распрямить их, и каждое движение верёвки причиняло ему уже знакомое неудобство, грозящее вывихнуть суставы наружу. «Чёрт! Чёрт-т!» – всхлипывал он уже вслух, сжимаясь на холодной земле от усталости и безнадёжности.
Вдруг его ушей достиг еле заметный шорох, потревоживший собою дальние кусты и тут же стихший. «Нет… Е-ещё рано! Нет!» – затрясся в сердцах Альфред. Отчаянным движением он выкрутился ногами вперёд и попытался дотянуться ими до мяса, но не смог преодолеть отметку Джаргула даже наполовину. И всё же для парня это стало настоящей победой. «Нужна палка какая-нибудь! Чёрт, где лежит этот хворост?! Не видно ничего!» – соображал он на ходу, пытаясь поддеть ногами что-нибудь твёрдое, но как назло вокруг него не лежало ничего подходящего. Тогда Альфред попытался снова сесть на колени. Поджав их под себя, он принялся повторять все свои движения, которые позволили ему подняться с земли в прошлый раз но, испытав на своих плечах изматывающую боль, сумел помочь себе верёвкой лишь со второй попытки. «Лучше больше не падать на спину!» – решил он про себя, задыхаясь от проделанных им усилий.
