полная версия

Александр Николаевич Горин
Недетская сказка

Что не тонет, то всплывёт

– Нам нужно где-то переговорить, вдали от лишних ушей, – сказала Анастасия, обращаясь к оставшимся.

– Пошли ко мне в спальню, – предложил Иван, – она вполне подойдёт.

Ванька взял Варю за руку и повёл всех в царскую спальню, отделённую от дворцовых покоев узким длинным коридором.

– Начнём с того, – сказала Настя, когда все расселись, – что хочу поделиться важной информацией на счёт Балабола. По дороге к Тени на меня напали трое бандитов с неким Курьяном во-главе. Две стрелы, пущенные из его лука, поразили моих охранников, а третья стрела смертельно ранила Вербу, которая закрыла меня своей грудью. Я обратилась в птичку и подслушала разговор нападавших. Курьян подчеркнул, что был послан отцом меня убить, но, так как мы не были с ним знакомы, то он попросил своего отца составить мой словесный портрет, в котором основной деталью были мои редкие синие глаза. Я расправилась с бандитами и решила, что единственный, кто знает меня и имеет взрослого сына – Вихор. Но оказалось, что сына Вихра зовут Маркел, и он горький пропойца не способный метко стрелять. Я навела справки и выяснила, что у Яги есть сын Курьян, отцом которого предположительно является Балабол. В принципе, всё сходится, но мне теперь нужно попасть в лагерь Яги и заполнить недостающие пробелы этой тёмной истории.

– Жаль, что Верба погибла. Дрозд будет тосковать, но зато ты жива и можешь взять себе Искру, – сочувственно произнёс Иван.

– Я не собираюсь ехать к Яге верхом. Меня там не ждут. Я нанесу тайный визит и очень постараюсь добыть необходимые сведения, а заодно передам Яге привет от Кощея.

– Так это Балабол решил устранить вас с Иваном, чтобы расчистить место для Яги? – спросил Демьян Анастасию.

– Выходит, что так.

– Тогда он заслуживает смерти.

Настя оставила реплику Демьяна без ответа и обратилась к Ивану:

– Пришла пора тебе определиться с Прасковьей. Считаю, что сейчас самое подходящее время для этого.

– Да, мне есть, что ей сказать. Сегодня я разорву наши брачные узы, но не знаю, что мне с ней дальше делать.

– Пусть возвращается к себе в усадьбу, не казнить же её, – улыбнулась Настя.

– Вот и я так подумал, – облегчённо сказал Иван. – Тогда я пошёл. Демьян, охраняй Варвару пуще глаза, пока не вернусь.

– Эй! Один пойдёшь? А если у Прасковьи тебя ждёт засада? Совсем от любви тронулся, – ворчливо, по-отцовски, выпалил Демьян. – Давайте сделаем так: Настя останется с Варварой, а я сопровожу тебя к Прасковье, подходит?

– Хорошо. Варенька, не волнуйся, Настя двадцати охранников стоит. Мы мигом, – сказал Ванька и направился в покои Прасковьи.

Когда затих звук шагов, Анастасия спросила Варвару, скромно сидевшую в уголке:

– Ты любишь Ваню?

– Люблю, – тихим голосом ответила Варя, – но…

– Что такое? – с интересом спросила Настя.

– Мне не нравится, что он меня обманул. Сказал, что кузнец, а сам царём оказался.

Настя засмеялась и пояснила:

– Тут ты ошибаешься, Ванька действительно кузнец, а царём его я назначила побыть, пока Кощей в чувства не вернётся. Сама понимаешь – нельзя царству без царя. Да ты же была всему свидетель.

– Я тоже подумала, как у такого страшного Кощея может быть такой красивый сын? Правда, он его не признал, но такое, наверно, бывает, когда несколько лет в гробу пролежишь. Значит, Ваня не царь? – обрадовалась Варвара.

– Временно исполняющий обязанности, я бы так сказала, – улыбнулась в ответ Настя.

– Уф, с души отлегло. А ты взаправду Ванина сестра?

– А что, разве мы с ним не выглядим родственниками?

– Внешне, конечно, вы похожи, а вот нутром различны.

– Ишь ты, ловишь суть за вымя. Но ты права, у нас отцы были разные, ну и мамки, разумеется.

Прасковья вздрогнула, когда на пороге возник Иван.

– Ты меня напугал. Почему не предупредил о своём визите?

– Хватит из себя царицу корчить. Я твой муж, когда хочу, тогда и прихожу.

– Ты не имеешь права так со мной говорить. Я вся извелась от волнения, отец пропал куда-то, а тут ты со своими мужицкими повадками. Чего надо?

– Хочу объявить, что расторгаю наш брак. Отныне ты мне не жена.

– Вот как! Интересно, что на это скажет папа? Думаешь, ты тут самый главный?

– А ты знаешь, что твой папа пытался убить Настю и собирается убить меня?

– Чушь! Папа любит тебя, как родного сына, просто он иногда не доволен твоими дурацкими выходками.

– А твоим выходкам он безумно рад.

– Каким?

– Что ты спишь с кем попало, например.

– С чего ты это взял?

– Я знаю всё! Тебе не стоит отпираться, но я начну с другого. Кощей вернулся, я больше не царь, и неверная жена мне больше не нужна.

– Кощей вернулся? Ты врёшь!

– Погляди на царскую башню. Чей там штандарт с черепом развивается?

Прасковья выглянула в окно, вернулась, рухнула в кресло и затихла.

– Мне нужна правда. Почему ты изменяла мне? Что я сделал не так?

Прасковья задумалась, уставившись в пол, а потом, пристально глядя на Ивана, разразилась потоком слов:

– А что ты сделал так? Сначала ты ухаживал за мной, дарил дорогие подарки (Прасковья мельком взглянула на браслет с рубином), водил развлекаться и говорил красивые слова, но тебя хватило ненадолго. Ты практически перестал со мной разговаривать, ходить со мной на танцы и в гости, дарить дорогие украшения, ну и, конечно, делать мне комплименты. А ведь ты наверняка знаешь, что женщина любит ушами, но, к сожалению, я была этого лишена.

– Ушами любят те, у кого уши вместо сердца. Я глубоко сомневаюсь, что поваров, охранников и прочую челядь привлекали твои розовые ушки, скорее то, что находится гораздо ниже талии, но даже если они и добирались в конце концов до твоих ушей, то это довольно экзотический способ удовлетворения. Никогда не слышал о таких изысканных ласках. Я считаю, что тебя во мне привлекал только статус царя. При слове «царица» ты увлажнялась между ног и приходила в возбуждённое состояние, но я теперь не царь, так что обсыхай и возвращайся к себе в усадьбу. Там ты можешь экспериментировать со своими ушами в любое время дня и ночи с каждым, кто разделяет твои наклонности.

– И что, ты даже не скажешь мне на прощанье слов утешения?

– Ну почему же, конечно скажу, ведь мы прожили вместе долгие пять лет: «Береги уши».

Иван вернулся с лёгким сердцем к себе в спальню и обнял Варвару.

– Теперь я абсолютно свободен. Прости, но мне не сразу повезло найти свою любовь, зато я теперь твёрдо знаю, как она прекрасна.

Анастасия полюбовалась на чужие чувства и обратилась к Демьяну:

– Усиль охрану дворца и внимательно гляди по сторонам. Опасность ещё существует, а значит, всем нам не стоит расслабляться. Наёмный убийца бродит по замку и ждёт удобного случая. Я отбываю в гости и возлагаю на тебя защиту Ивана и Варвары.

– Не переживай, делай своё дело, а мне предоставь моё, – уверенно ответил Демьян.

– Демьян, где сейчас расположился вражеский лагерь?

– К северо-западу от столицы в полднях пути, вероятно, завтра они будут уже под нашими стенами.

– Меня это вполне устраивает, – сказала Настя и вышла из спальни.

Анастасия прошла по коридору до зала и вышла на балкон, где приняла образ белой голубки с игривым хохолком на голове. Голубка развела крылья в стороны, как бы пробуя твёрдость воздуха, и полетела на северо-запад.

Настя долетела до лагеря Яги, когда солнце уже пряталось за горизонтом, заливая багрянцем тихо плывущие облака. Ветер стих, обещая тёплый вечер и звёздную прохладную ночь. Сделав круг и определив своей целью центральный шатёр, предполагавший резиденцию Яги, голубка приземлилась с его тыльной стороны.

Яга сидела в походном плетёном кресле возле небольшого грубо отёсанного стола, покрытого льняной скатертью с пятнами и разводами от еды и напитков. На столе стояла миска с сезонными фруктами и плошка с толстой коптящей свечой, слегка освещающей полумрак шатра. Перед Ягой сидел Балабол, держащий в кулаке пригоршню ягод, которые он методично отправлял в рот и глотал, почти не пережёвывая.

– Где мой сын? Ты говорил, что отправил его на разведку, и он должен был вернуться ещё три дня назад, – суровым тоном вопрошала Яга.

– Курьян – и мой сын тоже, поэтому не надо говорить со мной, будто только тебя интересует его отсутствие, – ответил Балабол, проглотив несколько крупных ягод малины.

– Значит, ты не знаешь где он?

– Может забрёл куда, а может разыскивает наш лагерь, ведь мы на месте не сидим.

– И куда же он мог забрести? – с ехидством спросила Яга.

– Да куда угодно. Мог к девкам пойти, а может в трактире меды пробует, а может девок вместе с мёдом, – с ухмылкой сказал Балабол.

– По себе судишь. Мой сын не таков.

– Не волнуйся, Глафира. Курьян сможет постоять за себя, к тому же, с ним пара крепких бойцов.

– Не понимаю, Агей, зачем для простой разведки нужно было посылать сына, да ещё с двумя бойцами? Ты что-то от меня скрываешь, – с тревогой спросила Яга.

– Мы на пороге войны. Не мог же я отправить сына одного даже на такое плёвое дело, не обеспечив ему надёжную защиту. Ты плохо обо мне думаешь, – с обидой сказал Балабол.

– Прошу тебя, Агей. Пошли кого-нибудь поискать нашего сына, сердце стонет от волнения, – умоляюще попросила Яга.

– Хорошо, я пошлю ещё двоих, но мне кажется, что Курьян вот-вот появится, – сказал Балабол и пошёл на выход из шатра, закинув в рот последнюю горсть ягод.

Анастасия, обернувшись мухой, слышала весь разговор, испытывая при этом гадливое чувство презрения к цинику Балаболу, но Ягу ей было по-человечески жалко. Когда затихли шаги, на месте, где сидел Балабол, возникла Настя и тихо произнесла:

– Глафира. Не вздумай кричать и звать охрану, иначе ты умрёшь быстрее, чем они добегут до шатра, а я не хочу тебя убивать. Нам нужно просто поговорить. Если поняла, то кивни мне в знак согласия.

Испуганная Глафира открыла рот, чтобы закричать, но последние слова девушки подействовали немного успокаивающе, и она решила, что охрану позвать никогда не поздно. Яга кивнула и спросила:

– Кто ты, и как пробралась сюда, минуя охрану.

– Анастасия – сестра бывшего царя Ивана, – представилась Настя.

– Почему бывшего, он умер? – удивилась Глафира.

– Нет, он жив, но вернулся Кощей и попросил освободить трон.

– Кощей вернулся? Ты лжёшь!

– Он послал меня и просил не причинять тебе боль, так как считает, что ты верно ему служила. Однако он рекомендовал не возвращаться в столицу, потому что государственных изменников ждёт суровое наказание, а видеть твою голову на плахе ему будет не очень приятно.

– Врёшь. Ты хочешь оттянуть время, чтобы собрать силы для защиты, но я не собираюсь покупаться на твои дешёвые россказни.

– Кощей знал, что ты будешь упорствовать в своей дремучей наивности и просил тебе передать: «Крысятник – лучшее место для крысы».

После этих слов Яга поникла, уронила плечи и побелела лицом, словно нос к носу столкнулась со смертью, которая протянула к ней свои костлявые руки. Губы её нервно вздрогнули, но ни одного слова не вырвалось из приоткрытого рта.

– Я понимаю каковы твои чувства, но приготовься к ещё худшей новости, которую я сообщу, когда ты будешь готова, – сказала Настя с печалью в голосе.

– Слушаю тебя, – сказала Яга, выдержав продолжительную паузу.

– Твой сын Курьян мёртв. Он и его два помощника караулили меня на дороге, чтобы убить. Погибли два охранника и моя кобыла, но я спряталась и подслушала их разговор, когда Курьян объявил своим бандитам, что его отец хочет получить мою голову в обмен на большое денежное вознаграждение. Они стали меня искать и мне пришлось защищаться. Скажу только, что твой сын хорошо сражался, но у него не было шансов выжить, впрочем, как и у его друзей.

Глаза Глафиры заволокло слезами, но ни одна капля не намочила щёк.

– Почему я должна тебе верить? – спросила Глафира, но Настя не узнала её голос – таким он был утробным и подавленным.

– Я думаю, что тебе стоит получше расспросить Балабола об этом. А чтобы он не отпирался, скажи ему, что приполз раненый Аксён и всё тебе рассказал. К моему сожалению, Аксён разделил участь твоего сына, но Балабол не станет отпираться. Так ты сможешь убедиться, что я говорю правду. Но у меня есть один нерешённый вопрос, от которого зависит жизнь моего брата, и пока я его не решу, твоя жизнь висит на волоске. Ты посылала убийцу к Ивану?

– Зачем мне убивать Ивана, если я могла взять столицу без боя? Жуть вас предал и перешёл на мою сторону. Вы не сможете защитить город с двумястами бойцов, из которых половина разбежится в первые минуты осады, потому что никто не хочет умирать за царя-самозванца. А остальные сложат головы в первый же день. Мне не нужны ваши с Иваном жизни. Я никогда не была детоубийцей, можешь спросить Кощея.

– Тогда я хочу послушать твоего тайного советника, который нанял людей для убийства моего брата.

– Ты уверена, что это был он?

– Да. Пригласи его к себе и допроси. Я побуду здесь и послушаю, но меня никто не увидит. Ты можешь быть спокойна за свою жизнь, если не причастна к действиям своего советника, но, когда он будет уходить, простись с ним на всякий случай и поблагодари за преданную службу, – с сарказмом произнесла Анастасия и исчезла.

Какое-то время Глафира сидела без движения, уставившись в одну точку, осмысливая всё, что услышала. Затем она позвала охрану и приказала привести к ней тайного советника. Вернувшись в кресло, Яга откинулась на спинку, вцепилась пальцами в подлокотники и закрыла глаза, обдумывая предстоящий разговор.

– Я здесь, ви звал меня? – коверкая слова, произнёс маленький лысоватый мужчина, почтительно остановившись у порога.

– Да, я хочу у тебя кое-что спросить, но думаю, что тебе лучше присесть, – ответила Яга.

– Я имею вас слушать.

– Хочу предупредить тебя, Грэгор. Мне нужна только правда, так что не вздумай лгать, когда будешь отвечать на мои вопросы. Это понятно?

– Да, я понял, – подобострастно ответил советник.

– Мне нужны подробности о плане по убийству царя Ивана: кто заказчик, кто исполнитель, чьё решение.

Едва заметная тень пробежала по лицу советника. Немного подождав, чтобы преодолеть волнение, он начал говорить:

– Госпожа, я не делал попытки убивать. Я немного помочь Агею решить его проблема с дочерью.

– В чём проблема с дочерью Агея?

– Ви не поняли. Проблему иметь Агей, а Иван есть муж его дочери.

– Поясни, в чём проблема Агея.

– Агей сказал, что Иван истязает Прасковья, много бьёт и обещает отдать в конюшню.

– Не понимаю, зачем в конюшню, за лошадьми присматривать?

– Нет, госпожа. Конюхи должны присматривать за Прасковья и требовать её тело без разрешения. По-омутянскому это, кажется, насилствовать.

– Насиловать, – поправила советника Яга.

– Агей сказать мне, что ви дали соглашение на убирание Ивана. Он попросил не предавать оглашения вокруг, чтобы не вредить делу. Агей знакомить меня с человеком, и я должен ему задавать, кого нужно убить.

– Я правильно поняла, что Агей привёл к тебе человека, который должен убить Ивана? Назови его имя.

– Его имя – Калган, но убивать Иван он не будет. Это делать другой человек.

– Кто?

– Я не знаю.

– Сколько золота тебе обещал Агей?

– Госпожа, я не могу брать золото за службу для вас. Ви мне хорошо платите, и моя честь не принимает добавки к преданности. Агей сказать, что ви это нужно, а мой долг – служить моей госпожа.

– А сколько золота попросил Калган за убийство Ивана?

– Пятьсот золотых монет, – вздохнул советник и опустил глаза.

– Иди и позови стражу. Я позже решу, как отблагодарить тебя за эту услугу, сказала Яга Грэгору и отвернулась.

Советник понуро вышел, а минуту спустя в шатёр явились два стражника и застыли в ожидании приказа.

– Приведите ко мне Агея и стойте у входа, но не советую подслушивать наш разговор, – сурово приказала Яга.

Балабол был немного встревожен неожиданным конвоем, но, войдя в шатёр и обнаружив там только Ягу, немного успокоился.

– Курьян не появился?

– Появился Аксён, которого ты послал вместе с Курьяном убить Анастасию. Правда, он приполз весь израненный, но рассказал всё.

– И что же он рассказал? – заволновался Балабол.

– Он сказал, что мой сын и его напарник мертвы, – угрожающе выпалила Яга.

– Враньё. Курьян был отменным бойцом, он не…, – Балабол осёкся, но было поздно.

– Был? – вскричала Яга. – Значит это всё правда! Ты послал на смерть нашего сына и всё это время морочил мне голову какой-то разведкой?

– Глаша, я всё объясню, – дрожащим голосом начал Балабол. – Я потратил уйму денег на эту военную компанию и не мог допустить, чтобы что-то нарушило наши планы. Анастасия представляла реальную угрозу для успешного завершения этого мероприятия. Она могла переломить ситуацию в свою пользу, и мы никогда не взяли бы столицу. Это щепетильное дело я мог доверить только близкому человеку, а кроме Курьяна таких в моём окружении нет. Поверь, Анастасия невероятно умна и предприимчива для женщины. Она, к тому же, обладает некой магической силой, что делает её очень опасным соперником. Она в два счёта расправилась с Мутью прямо в его кабинете и то, что от него осталось, выглядело как мешок с костями, который переехала гружёная телега. Короче, она страшный человек.

– И ты отправил сына сразиться с этим «страшным человеком», заведомо обрекая его на смерть?

– Курьян был отличным стрелком. Выстрел с дальнего расстояния, когда человек не ожидает этого, надёжный способ убить, не вступая в контакт. Тут не было никакого риска, но, видно, что-то пошло не так. Мне жаль. Я тоже страдаю от потери, как и ты.

– Ладно, Анастасия была опасна, а чем был опасен мальчишка Иван, которого ты тоже попросил убить?

– Иван убит? – ободрился Балабол.

– Не знаю, но ты же его заказал Калгану.

– Ты и это знаешь. Я хотел обезглавить трон, чтобы лишить столичный гарнизон стимула. Ну какой дурак будет защищать город и дворец, если там нет царя?

– Почему ты не поставил меня в известность, почему не посоветовался со мной?

– Ты очень щепетильна и самолюбива, вряд ли ты согласилась бы на это, разве не так?

– Так. Назови мне имя человека, который должен убить Ивана, и мы закончим на этом.

– Я не знаю его имени. Калган должен был послать убийцу, но кого, я не ведаю.

– Тебе есть, что добавить?

– Глафира, мы близки к победе. Скоро ты станешь царицей Омутляндии, и это компенсирует тебе потерю Курьяна. Жизнь будет прекрасна, а твои мечты о великом государстве обретут реальные очертания. А меня прости, ведь я хотел блага тебе и нашему сыну и не имел злых намерений.

– Во-первых, вернулся Кощей, и я возвращаюсь домой в Сырляндию, во-вторых, никакое царство мне не заменит моего ребёнка, и, в-третьих, я не смогу забыть весь этот кошмар, пока ты гадишь на эту землю. Стража!

В шатёр вбежали стражники.

– Убейте его прямо здесь! Я хочу это видеть!

Балабол рухнул на колени и вскинул в мольбе руки, но не успел произнести ни одного слова. Два острых клинка пронзили ему грудь, шею и спину, а кровь чёрной лужицей растекалась по земле, отражая сполохи чадящей свечи.

Конец – делу венец

Едва успели убрать труп Балабола, как в шатре опять появилась Настя. Яга была готова к её появлению или, по крайней мере, ожидала концовки драмы, вызванной приходом Анастасии.

– Вряд ли тебя утешат мои соболезнования, Глафира. Единственное, что я выскажу на прощание – это восхищение твоим мужеством и здравомыслием. Надеюсь, что со временем ты смиришься с утратой и доживёшь свой век в согласии с собой, но не вини меня. Любой поступил бы точно также, когда жизни грозит опасность.

– Я понимаю умом, что ты вынуждена была защищаться, но мне невыносимо видеть тебя сейчас. Уйди, окажи мне неоценимую услугу, – ответила Яга, тяжело вздохнув.

– Будь по-твоему, – ответила Настя и пропала.

Демьян воспринял всерьёз весть о том, что Ивана хотят убить. За эти годы он проникся к сыну настоящей отцовской любовью, стараясь наверстать упущенное время, и потому предпринял всё возможное, чтобы избавить себя и Авдотью от возможной ужасной потери. Демьян поручил четверым охранникам вести скрытное наблюдение за Иваном и сообщать ему о любых подозрительных людях и происшествиях. Кроме того, на кухне постоянно дежурил кто-то из доверенных лиц, наблюдая за приготовлением пищи. Однако спасло Ваньку не круглосуточное наблюдение, а чуткий слух Варвары, которая услышала какой-то шорох и обратила внимание на источник звука. Мельком взглянув в открытое окно, Иван увидел странную тень, закрывавшую верхнюю половину оконного проёма, словно наползавшую тучу. Скорее интуитивно, чем осознанно, он отклонился в сторону, когда певучая стрела, чуть не продырявив его насквозь, вонзилась в стену. Схватив кинжал, Ваня ринулся к окну, но там уже никого не было, а Варя громко вскрикнула, пытаясь остановить любимого от необдуманного шага. На крик прибежал охранник. Он мгновенно оценил обстановку и выскочил за дверь. Прошло немного времени, когда появился Демьян и ободряюще спросил:

– Всё обошлось, вы не ранены?

– У нас всё хорошо, только Варя немного испугалась.

– Мы его поймали. Бандит запутался в верёвочной лестнице, по которой он спустился до окна. Надеюсь, что опасность миновала, но лучше немного переждать и осмотреться, – сказал Демьян, пытаясь выдернуть стрелу из стены.

– Мне кажется, что второго покушения не будет, ну не армию же убийц сюда послали, – с бравадой отметил Иван.

– Бандита сейчас допросят, и мы узнаем, сколько их было и надо ли ожидать продолжения. Давайте сходим поужинать и дождёмся результата допроса.

Настя возвратилась во дворец поутру, но перепутала балкон и, приземлившись, услышала голос Кощея:

– Видать, ты издалека к нам прибыла. В наших краях на одну синеглазую голубку всегда найдутся пара соколов, пяток ястребов, ну а коршунов – без счёта.

Настя обернулась в себя и ответила Кощею:

– Я бы рада змеем Горынычем полетать, но, боюсь, старый балкон не выдержит моей туши и обвалится.

– А ты, однако, шутливая. Куда летала-то?

– Передала от тебя Яге привет, а она чуть в обморок не упала. Открой секрет своего привета, может ещё пригодится?

– Когда я Ягу в казначеи произвёл, то, в профилактических целях, привёл её в одну пещерку, где полным-полно крыс. Бросил крысам кусок мяса, а сам смотрел, как Яга от страха корчится. Тогда и дал ей напутствие, мол, ежели будешь у меня из казны золото тырить, то превращу в крысу и поселю здесь с сородичами. Вот такая банальная история.

– Она всё равно стырила, – улыбнулась Настя.

– Ну, может и стырила, но не у меня. Я уже в отпуске по болезни был, – в свою очередь усмехнулся Кощей.

– Если серьёзно, то война закончена. Яга отводит войско обратно за кордон, а твой отравитель Балабол понёс заслуженное наказание.

– Высекли Балаболку?

– Его казнила Яга.

– Ух-ты! Это от патологической жадности, наверно. Он у неё много денег стырил?

– Нет, просто они не сошлись характерами, – иронично заметила Настя.

– Ты мне нравишься! Давненько уже со мной никто так не говорил, – прищурился в улыбке Кощей. – Пойдёшь ко мне помощницей геолога?

– С радостью, но прости, я простоквашу люблю, особенно на ночь.

– Тьфу! Ну ладно, я понял – ты не любишь в земле ковыряться. Беру своё предложение обратно.

– Договорились. Я пойду, пожалуй, а тебе удачных раскопок, – сказала Анастасия и выскользнула в коридор.

Она пошла прямиком в столовую, где надеялась утолить свой зверский голод (почти сутки без росинки во рту), но ей встретился Вихор.

– Рад видеть тебя, Анастасия! Ты уже знаешь, что поймали бандита, пытавшегося убить Ивана?

– Ванька цел? – отреагировала Настя.

– Обошлось. Как твои дела?

– Я сутки не ела и, если не хочешь, чтобы я откусила от тебя кусок мяса, то пойдём в столовую, там и поговорим.

– Пойду, если не буду в качестве основного блюда, – засмеялся Вихор.

Анастасия накинулась на еду, запивая её морсом из ягод, а Вихор терпеливо дожидался, пока Настя насытится.

– Уф. Теперь можно с голодным равняться, – вздохнула Настя, отодвигая от себя очередную тарелку. – Я была у Яги. Известие о возвращении Кощея напрочь отбило у неё охоту стать первой в истории царицей Омутляндии. Предполагаю, что скоро она распустит своё войско и вернётся на птицеферму, где с большим успехом выращивала несушек. Жуть, по всей видимости, спрячется где-нибудь в глубинке и будет пить до беспамятства, сетуя на жизнь и плохое качество хмельного. Балабол мёртв, Яга не простила ему смерти сына и зарезала, как свинью. Кощей предложил поставить царём Колобка, а что собираешься делать ты?

– Кажется, я говорил тебе, что хочу отойти от дел. Я уже не молод и хотел бы расплатиться за то зло, которое принёс в этот мир. Буду заниматься благотворительностью, помогать нуждающимся, продвигать талантливых, поддерживать предприимчивых.

– Красиво звучит, а сможешь ли? – с сомнением спросила Настя.

– Попробовать никогда не поздно, а вдруг получится, – улыбнулся Вихор.

– Тогда начни с малого. Поддержи Ваньку на первых порах его профессионального роста. Обеспечь заказами и материалами, помоги деньгами, если потребуется, ведь он талантливый кузнец, но плохой организатор.

– Это вопрос решённый. По моим сведениям, Иван очень непрактичен – копить, воровать и вкладывать он не умеет. Я с удовольствием помогу и обеспечу его всем необходимым.

– Благодарю тебя за то, что ты уже для него сделал.

– Не стоит, я это делаю для себя в первую очередь.

– Как тебя будут называть в новой жизни?

– Зачем это тебе?

– Хочу знать, кого мне придётся благодарить в будущем, – улыбнулась Настя.

– Очевидно, как и до службы у Кощея – Белозар, – смутился Вихор.

– Красивое имя. Удачи тебе, Белозар!

Иван обсуждал с Варварой подробности предстоящей свадьбы, когда вошла Анастасия.

– Настя! Как всё прошло?

– Что прошло, то прошло, – рассмеялась Настя. – Важнее, как вы тут без меня справлялись?

– Моего убийцу поймали, он всё рассказал, а Демьян теперь собирается его казнить, – весело ответил Ванька.

– Отведи меня к Демьяну, – попросила Настя.

В нижнем крыле сторожевой башни располагалась тюрьма, где в отдельном помещении стояли клетки, куда сажали преступников. Перед тюрьмой была караульная комната, в которой Иван с Настей застали Демьяна, отдающего распоряжение одному из своих помощников:

– Помост поставь ближе к ограде так, чтобы народ мог видеть казнь со всех сторон. Палачу скажи, чтоб топор подточил – давненько у нас такого зрелища не было.

– Постой, Демьян. Зачем тебе этот спектакль? Мало крови пролилось, хочешь добавить? – прервала Анастасия.

– Это же преступник, он чуть царя не убил! – разгорячился Демьян.

– Так не убил же. Послушай, у меня есть предложение поинтересней. Калган получил за Ивана задаток в пятьсот золотых монет. Балабол мёртв и с Калгана золотишко не спросит. Убийца-неудачник будет счастлив, если его помилуют и отпустят, а Ванька сможет спокойно жить в своём семейном гнёздышке, не боясь, что кому-то захочется отомстить за казнённого. Все счастливы и живы, чего ещё надо? Есть второй вариант, но затратный. Заказываешь бандиту Калгана и, когда тот его убьёт, с чистой совестью казнишь убийцу главаря наёмников. Правда, тебе придётся расстаться с крупной суммой и надеяться, что Калган окажется честным, а не поделит твои денежки со своим подопечным, но это уж как получится. Есть ещё вариант. Собираешь армию и устраиваешь охоту на всех лихоимцев Омутени включая их главарей. Затем сажаешь всех на колы, размещённые вдоль дороги и проводишь средь населения воспитательную работу. Глядишь и призадумается народ, а стоит ли подаваться в разбойники или просто заняться выращиванием капусты, – иронично высказалась Анастасия.

Демьян глубоко задумался, но тут вмешался Ванька:

– Настя правильно говорит. Ты тут потеху для толпы готовишь, а мне дальше жить. К тому же, я больше не царь, и охранять меня будет некому.

–А ежели он ещё кого убьёт?

– Тогда поймаешь его и казни хоть каждый день, – подвёл итог Иван.

Демьян помрачнел и, махнув рукой, сказал:

– А-а, делайте чего хотите, мне всё равно.

– Нет, так не пойдёт. Ты, как начальник царской стражи, прилюдно объявишь о помиловании и отпустишь бандита восвояси. Этакий жест милосердия, который отзовётся в сердцах и поднимет авторитет власти.

– Почему я?

– Ну, пусть новый царь объявит – без разницы, – усмехнулась Анастасия.

– Ты говоришь, Балабол умер? – спросил Ванька Настю.

– Его убила Яга, не я. Кстати, хочу добавить, что война отменяется, а Яга возвращается к себе в сырляндскую деревню.

– Здорово! Значит можно к свадьбе готовиться? – улыбнулся счастливый Иван.

– Я думала, что ты уже женился вчера, – язвительно подколола Анастасия.

– Ревнуешь, злюка? – прошептал Ванька на ухо Насте.

– Нет, переживаю за брата.

– Ладно, не серчай. Ты пропадёшь опять на долгие годы, а мне что, воспоминаниями жить предлагаешь? – сказал Иван, и в его голосе слышалась неподдельная горечь расставания с очень близким человеком.

– Анастасия, будь по-твоему, я сделаю, как ты предлагаешь, – заговорил Демьян. – Только красиво объявить о помиловании я не смогу. Ты напиши мне речь, тогда я народу её и оглашу.

– Хорошо, сейчас быстренько накидаю конспект. Перо и бумага есть?

– Пойдём ко мне в кабинет, это рядом. Там всё есть.

– Вы пишите, а я к Варе пойду, а то она одна там мается, – сказал Иван и выскользнул за дверь.

– Ничего не поделаешь – любовь, – сказал Демьян, когда Ванька исчез за дверью. – Ну что, пошли сочинять помилование?

– Пошли.

Уйти далеко не удалось. Анастасия с Демьяном сделали один поворот по коридору, когда услышали стон. Звук раздавался из смежного прохода, ведущего в покои царя. Бросившись туда, Демьян увидел Ваньку, сидевшего у стены и зажимавшего правой рукой рану в боку. В конце коридора мелькнула тень, и Демьян побежал за ней, крикнув на ходу Насте: «Побудь тут, я сейчас». Иван был бледен, а кровь так быстро покидала тело, что на полу уже образовалась большая лужа. Настя села рядом и обняла Ванькину белую кудрявую голову, теребя его непослушные вихры.

– Всё будет хорошо, всё будет хорошо, – приговаривала она, окропляя слезами лицо Ивана. – Прости, не уберегла я тебя, мой дружочек.

Ваня глухо застонал, приоткрыл тяжёлые веки: «Видать, Калган двоих послал», – сказал Ванька, а затем добавил с вымученной улыбкой, – «Не плачь. Козы любят шутить, а реветь – дело коровье».

Через минуту его окровавленная рука сползла на бедро, а голова завалилась на бок. Настя поцеловала Ваньку в щёку, поправила прядь волос у него на лбу и прошептала: «Мне тут больше делать нечего. Пора возвращаться назад».