Юсси Адлер-Ольсен
Женщина в клетке

10

2007 год

– Добрый день, меня зовут Асад, – произнес незнакомец, протягивая Карлу волосатую цепкую руку.

Карл не сразу вспомнил, где находится и кто это с ним говорит. Прошедшее утро не принесло ничего вдохновляющего; честно говоря, он мирно вздремнул, задрав ноги на стол и уткнувшись подбородком в грудь, со сборником кроссвордов судоку на животе.

Спустив онемевшие ноги на пол, он уставился на возникшего перед ним смуглокожего мужчину. Тот выглядел старше Карла и определенно не был его земляком.

– Ладно, Асад, – лениво откликнулся Карл.

Асад так Асад, какая разница!

– Ты – Карл Мёрк. Так написано у тебя на двери. Мне сказали, что я буду тебе помогать. Это так?

Прищурившись, Карл всесторонне обдумал услышанное. Помогать?

– Да. Надеюсь, что так, – ответил он наконец.

За что боролся, на то и напоролся! Сейчас до Карла впервые дошло, что и на него самого присутствие в конторе этого коренастого существа накладывает известные обязательства. С одной стороны, помощника нужно чем-то занять, а с другой – придется и самому в некоторой мере чем-то заниматься. Пожалуй, это было необдуманное требование! Теперь, когда на Карла пялится помощничек, он больше не сможет тянуть время. Раньше он думал, что все просто: сам он будет подремывать, отбывая положенные часы, а подчиненный пусть возится со всякими делами – тут ведь надо и полы помыть, и кофе заварить, и прибрать, и разложить что-нибудь по папкам. «Уж чем заняться, всегда найдется», – думал Карл еще недавно. И теперь вот этот тип сидит тут уже не первый час и пялится в пространство, то и дело зыркая на Карла своими глазищами: работа вся переделана и больше ничего нет. Даже специальная литература за спиной у Карла расставлена на полках по алфавиту, и все папки украсились номерами на корешках – бери и пользуйся! Со всеми этими делами помощник управился за два с половиной часа. И что дальше?

«Моя бы воля, – подумал Карл, – отпустил бы его домой, и дело с концом».

– Есть у тебя водительские права? – спросил он в надежде, что Маркус Якобсен упустил из виду это условие и тогда можно будет все переиграть по новой.

– Я умею водить такси, и личный автомобиль, и грузовик тоже, и Т-пятьдесят пять, а также танк Т-шестьдесят два, и бронетранспортер, и мотоцикл двухколесный и с коляской.

Тогда Карл надумал занять его чтением: пусть просвещается. Протянув руку, он вытащил с полки первую попавшуюся книгу: это оказался Справочник криминалиста за авторством инспектора полиции А. Хаслунна. Ладно, сойдет.

– Когда будешь читать, Асад, обращай внимание, как строится каждое предложение! Так можно многому научиться. Тебе приходилось читать по-датски?

– Я читал все газеты, и Конституцию, и все остальное.

– Все остальное? – переспросил Карл.

Да, нелегкая попалась задачка!

– Может быть, ты и судоку любишь решать? – спросил он тогда и протянул Асаду свой сборник.

К концу этого дня у Карла разболелась спина: теперь он не мог свободно развалиться на стуле. Зато кофе, приготовленный Асадом, оказался потрясающим: он победил сонливость, кровь быстрее побежала по сосудам, и под влиянием этих факторов Карл наконец принялся за папки.

Некоторые дела он и без того знал вдоль и поперек, но большая часть пришла из других полицейских округов, а часть и вовсе относилась ко времени до его поступления в уголовную полицию. Объединяло их то, что на их расследование были затрачены значительные ресурсы и к ним было привлечено пристальное внимание средств массовой информации, а в ряде случаев дело касалось граждан, пользовавшихся широкой известностью. Кроме того, расследование всех этих дел в итоге привело в тупик, в котором терялись все следы.

В грубом приближении их можно было рассортировать на три категории.

Первая и самая большая включала дела об убийствах различных типов, где в ходе расследования были выявлены вероятные мотивы, но так и не удалось выйти на убийцу.

Во вторую группу также входили дела об убийствах, но уже более сложного характера. Иногда трудности возникали с определением мотива, а порой присутствовало несколько жертв. Иногда до суда доходили пособники, но не главные преступники, и порой сам факт убийства был связан с каким-то элементом случайности. В этом типе дел удачный исход расследования иногда мог зависеть от удачного стечения обстоятельств: случайный прохожий, ставший свидетелем, средства передвижения, использованные в других преступлениях, донос, вызванный посторонними причинами, и тому подобное. Без удачи такие дела трудно поддаются раскрытию.

И наконец, третья группа представляла собой мешанину из дел об убийстве или предполагаемом убийстве, связанном с похищением человека, изнасилованием, поджогом, разбойным нападением, вызвавшим смерть жертвы, где присутствовал элемент экономических преступлений, а также нескольких дел с политическим оттенком. Это были дела, в которых полиция потерпела неудачу, а также некоторые, в которых правовое сознание дало серьезный сбой. Младенец, исчезнувший из коляски, старик, задушенный в своей квартире. Владелец фабрики, тело которого было обнаружено на кладбище в Карупе, или, например, дело о женщине-дипломате в Зоологическом саду. Хотя все в душе Карла этому противилось, он вынужден был признать, что предвыборное рвение Пив Вестергор было не только борьбой за избирательские голоса: настоящего политика ни одно из этих дел и впрямь не могло оставить равнодушным.

Он закурил новую сигарету и покосился на сидевшего напротив Асада. Нечего сказать – спокойный человек. Если он способен, как сейчас, заниматься своими делами, то они, возможно, и сработаются.

Карл уложил папки в три стопки и взглянул на часы. Если еще полчаса посидеть, сложив руки и закрыв глаза, то потом можно и по домам.

– Что это за дела у тебя тут лежат?

Слегка приподняв веки, Карл взглянул на Асада сквозь ресницы. Держа в руке Справочник криминалиста, помощник склонился над его столом. Судя по пальцу, заложенному между страницами, Асад довольно-таки далеко продвинулся в изучении книги. Или просто картинки просмотрел, как многие делают.

– Ты нарушил ход моих размышлений, – изрек Карл, подавляя зевоту. – Но раз уж так, то скажу: это дела, над которыми нам предстоит работать. Старые дела, от которых отказались другие. Понимаешь?

– Очень интересно, – произнес Асад, подняв брови и взяв из стопки верхнюю папку. – Никто не знает, кто это сделал, или вроде того, да?

Вытянув шею, Карл взглянул на часы: еще нет и трех. Тогда он взял папку и посмотрел на нее:

– Этого дела я не знаю. Что-то связанное с раскопками на острове Спрогё во время строительства моста через Большой Бельт. Они нашли в земле труп, и дальше стоп. За дело взялась полиция Слагельсе, но так ни до чего и не докопалась.

– Они не докопались? И это идет в первую очередь?

Карл посмотрел на него с недоумением.

– Имеешь в виду, с него ли мы начнем нашу работу?

– Ну да. Оно будет первое?

Карл нахмурился: что-то многовато вопросов.

– Сначала я должен хорошенько ознакомиться со всеми делами, а потом уж решу, с чего начинать.

– Это что – очень секретно? – спросил Асад, аккуратно укладывая папку на место.

– Эти дела-то? Да. В них вполне могут оказаться вещи, не предназначенные для посторонних глаз.

У смуглого помощника сделался вид мальчика, которому отказались купить мороженое, но которому прекрасно известно, что если постоять так подольше, то это поможет. Взаимное разглядывание затянулось, и Карл наконец смутился.

– Ну что? – спросил он. – У тебя какой-то конкретный вопрос?

– Раз уж я тут работаю, то если я пообещаю, что буду хранить тайну и никому ничего не скажу, ты разрешишь мне посмотреть эти папки?

– Асад, это же не твоя работа!

– Но другой-то у меня сейчас нет. Я дочитал до сорок пятой страницы, и в мою голову больше ничего не лезет.

– Вот как?

Карл огляделся, надеясь отыскать занятие если не для головы, то хотя бы для мускулистых рук Асада, однако и сам видел, что делать тут нечего.

– Ну ладно! Если ты клянешься всем святым, что ни под каким видом ни с кем, кроме меня, не будешь говорить о прочитанном, то изволь, если хочешь. – С этими словами он пододвинул к Асаду крайнюю стопку. – Здесь дела трех разных категорий, так что смотри не перепутай. Я долго и тщательно продумывал систему их классификации. И помни: ни с кем, кроме меня, об этих делах не разговаривать!

Карл повернулся к компьютеру, но вспомнил:

– И еще одно! Это мои дела, и я очень загружен работой. Сам видишь, сколько их тут. Так что, пожалуйста, не рассчитывай, что я буду их с тобой обсуждать. Тебя взяли на работу, чтобы ты следил за чистотой и варил мне кофе. Когда тебе нечем заняться, я не против – читай, если хочешь. Но это не имеет никакого отношения к твоим рабочим обязанностям. Договорились?

– Договорились. – Асад постоял секунду, поглядывая на среднюю стопку. – Как я понимаю, в папках, которые лежат отдельно, особенные дела. Я возьму три сверху. Я не перепутаю стопки. Буду держать их в своей комнате. Когда они тебе понадобятся, ты только крикни, и я сразу их верну.

Карл проводил взглядом удаляющегося помощника: три папки под мышкой и Справочник криминалиста наготове. Это зрелище внушало ему тревогу.

Не прошло и часа, как Асад снова вошел в кабинет, где оставшийся в одиночестве Карл думал о Харди. Бедняга! Ему теперь и жизнь не мила! В таких мыслях не было ничего конструктивного.

Асад положил на стол одну из папок:

– Это единственное дело, которое я сам помню. Оно случилось, как раз когда я ходил на курсы датского языка, и мы читали о нем в газете. Оно показалось мне тогда очень интересным. И сейчас тоже.

Он протянул папку Карлу. Тот бегло взглянул на обложку:

– Значит, ты приехал в Данию в две тысячи втором?

– Нет. В девяносто восьмом. Но на курсы датского языка я ходил в две тысячи втором. Ты тогда занимался этим делом?

– Нет, до структурной реформы такие дела проходили по ведомству разъездной бригады.

– И к разъездной бригаде оно отошло потому, что все случилось в море?

– Нет, это было потому… – Но тут Карл взглянул на внимательное лицо Асада с выразительно двигающимися бровями и передумал вдаваться в объяснения. – Да, именно так.

Зачем отягощать неподготовленный ум длинными экскурсами в область процедурного порядка полицейского ведомства?

– Классная была девушка Мерета Люнггор, мне кажется, – сказал Асад и бегло улыбнулся.

– Классная? – Перед глазами Карла возник образ красавицы, брызжущей энергией. – Да, это уж точно.

11

2002 год

Прошло несколько дней, а куча весточек на столе все росла. Стараясь не показывать своего раздражения, секретарша держалась с напускным дружелюбием. Несколько раз, думая, что Мерета не замечает, она подолгу ее разглядывала. Один раз спросила, не хочет ли та поиграть с ней в сквош, но Мерета отказалась: она больше не собиралась заводить приятельские отношения с подчиненными.

После этого секретарша вернулась к обычному тону, сдержанному и официальному.

В пятницу после работы Мерета забрала последние письма и, перечитав несколько раз, бросила в пластиковый мешок, который завязала и отнесла в мусорный бак. Чтобы с этим было покончено раз и навсегда.

На душе было уныло и скверно.

Домработница оставила на столе жаркое, и оно все еще было теплым, когда они с Уффе наконец набегались по комнатам. Рядом с огнеупорной латкой лежал конверт и сверху записка.

«Не хватало только, чтобы она решила уволиться», – подумала Мерета и прочла записку: «Приходил человек с конвертом. Должно быть, из министерства».

Мерета вскрыла конверт и обнаружила там бумагу, на которой было написано: «Удачной поездки в Берлин». И больше ничего.

Рядом в нетерпеливом ожидании сидел над пустой тарелкой Уффе, его ноздри подрагивали от аппетитного запаха. Сжав губы, чтобы не расплакаться, Мерета стала накладывать ему еду.

Восточный ветер задул сильнее, и волны так разгулялись, что брызги пены перелетали через борт. Уффе любил смотреть с прогулочной палубы на кильватерную струю по бокам корабля и на парящих над ней чаек. А Мерета радовалась, когда брату было хорошо. Как здорово, что они все-таки отправились в эту поездку, Берлин ведь такой чудесный город!

Недалеко от них на палубе находилась пожилая пара, немного дальше, возле пароходной трубы, расположилось за столиком семейство с термосами и припасенными в дорогу сэндвичами. Дети уже поели, и Мерета улыбнулась им. Отец взглянул на часы и что-то сказал жене. Семья начала собирать вещи.

Мерета помнила такие же путешествия с родителями. Это было очень давно. Она повернулась в другую сторону. Люди уже спускались на автомобильную палубу. Скоро они будут в порту Путтгарден, до прибытия осталось десять минут. Однако не все спешили собираться. Впереди, перед панорамным окном на носу, спокойно стояли двое мужчин и глядели на море, уткнувшись носом в шарфы. Один казался очень худым и изможденным. Видя, что они стоят в нескольких метрах друг от друга, Мерета подумала, что эти двое путешествуют не вместе.

По внезапному наитию она вынула из кармана письмо и еще разок посмотрела на четыре написанных в нем слова, затем опять спрятала листок в конверт. Подержав в поднятой руке, посмотрела, как конверт трепещет на ветру, и отпустила. Тот взмыл вверх, а затем нырнул и улетел в открытый проем под прогулочной палубой.

В первую секунду Мерете захотелось спуститься и подобрать его, но тут он вдруг выпорхнул из проема, заплясал над волнами, перевернулся несколько раз в воздухе и канул в белую пену. Уффе засмеялся: он все время следил за конвертом. Заливисто хохоча, он вдруг сорвал с головы бейсбольную кепку и швырнул ее следом.

– Стой! – только и успела крикнуть Мерета, прежде чем кепка скрылась в волнах.

Бейсболку Уффе получил в подарок на Рождество и очень ее любил. Не успела она исчезнуть из вида, как он уже пожалел о своем поступке: было видно, что он хочет прыгнуть за ней и вернуть свое сокровище.

– Нет, Уффе, стой! – закричала Мерета. – Все, улетела, теперь не достанешь!

Но Уффе уже занес ногу на металлический борт, высунулся за деревянные перила, перегнулся так, что уже едва удерживал равновесие.

– Перестань, Уффе, ее нельзя достать, – снова крикнула Мерета.

Но Уффе был очень сильным, гораздо сильнее сестры. И он даже не слышал ее. Для него существовали только кипящие волны, где исчезла подаренная на Рождество бейсболка – драгоценная реликвия в его незамысловатой, бедной впечатлениями жизни.

И тогда она с размаху ударила его по лицу. Она никогда этого не делала и сама в испуге отдернула руку. Уффе ничего не понимал; потрясенный, он забыл про бейсболку и схватился за щеку. Много лет он не испытывал такой боли и даже не мог понять, что это такое. Посмотрев на сестру, он ударил ее в ответ. Ударил так, как никогда раньше.

12

2007 год

И в эту ночь начальнику отдела убийств Маркусу Якобсену опять не удалось толком поспать.

Свидетельница по делу об убийстве велосипедиста в парке Вальбю пыталась покончить с собой, приняв большую дозу снотворного. Какого черта она вздумала это сделать, было совершенно непостижимо, у нее же имелись дети и любящая мать. Кто мог запугать женщину до такой степени? Ей была предоставлена защита свидетеля, круглосуточная охрана и все такое. И откуда она вообще взяла эти таблетки?

– Шел бы ты домой поспать, – сказал его заместитель, когда Маркус вернулся после обычного совещания у главного инспектора.

– Пожалуй, стоит прилечь на пару часиков, – кивнул Маркус. – Но тогда вам с Баком придется съездить в Ригсхоспиталет^[12] и попробовать добиться от этой женщины объяснений. И не забудь захватить с собой ее мать и детей, чтобы она их видела. Надо же как-то вернуть ее к действительности.

– Или отвлечь от действительности, – сказал Ларс Бьёрн.

Телефон был переключен на секретаря, однако раздался звонок.

«Ни с кем не соединять, кроме королевы и принца Хенрика», – гласило распоряжение, данное секретарше. Значит, это жена.

– Да? – сказал Ларс в трубку.

Когда он услышал голос собеседника, усталость навалилась на него пуще прежнего.

– Это начальник Управления полиции, – сказал шепотом Ларс, прикрыв рукой трубку, а потом передал ее Маркусу и на цыпочках вышел из кабинета.

– Да, Маркус, – раздался в трубке характерный голос. – Я звоню, чтобы рассказать тебе: министр юстиции и комитеты быстро провели работу. Так что дополнительные ассигнования приняты.

– Приятная новость, – ответил Маркус, прикидывая, как можно поделить бюджет.

– Ну, ты же знаешь официальный путь прохождения служебных бумаг. Сегодня Пив Вестергор и комитет Датской партии по вопросам права побывали на совещании в Министерстве юстиции, и колеса завертелись. Начальник полицейского ведомства попросил начальника Государственной полиции выяснить у меня, управились ли вы с организацией нового отдела.

– Полагаю, что да. – Маркус нахмурился, представив усталое лицо Карла.

– Вот и хорошо. Передам эту новость по инстанциям. И с какого же дела вы собираетесь начать?

Такой вопрос как-то не вдохновлял на энергичные действия.

В душе Карл уже совсем собрался домой: часы на стене показывали шестнадцать тридцать шесть, но его внутренние часы их значительно обгоняли. Поэтому звонок Маркуса Якобсена, предупредившего, что сейчас спустится, показался ему совсем некстати.

– Я должен отчитаться наверх о том, над чем ты сейчас работаешь, – заявил Маркус.

Карл тоскливо посмотрел на пустую доску объявлений и немытые кофейные чашки, выстроившиеся на столе для совещаний.

– Ладно, Маркус. У меня еще есть двадцать минут, так что можешь зайти. Вообще-то, у нас тут работы выше головы.

Положив трубку и набрав полную грудь воздуха, он медленно выдохнул, встал и пошел по коридору.

Асад сидел в своей каморке. На его крошечном письменном столике стояли две фотографии в рамках, на каждой теснилось бесчисленное множество людей. Над столом красовался плакат с арабской надписью и экзотическим зданием – что это такое, Карл не смог сразу вспомнить. На крючке в двери висел коричневый халат того покроя, который исчез из обихода вместе с теплыми гамашами. Вдоль стены напротив двери были аккуратно расставлены в ряд орудия труда: ведро, швабра, пылесос и целый арсенал бутылок с моющими и чистящими средствами. На полке были разложены резиновые перчатки, маленький транзистор с кассетным проигрывателем, из которого чуть слышно лились звуки тунисского базара, рядом блокнот, бумага, карандаш, Коран и маленькая пачка периодики с арабской печатью. На коврике, расстеленном перед полкой, еле-еле могло поместиться коленопреклоненное тело. Все вместе выглядело весьма живописно.

– Асад, – заявил Карл, – появилась спешная работа. Через двадцать минут сюда придет начальник отдела убийств, надо быстренько приготовиться к его приходу. Мне бы хотелось, чтобы, когда он придет, ты мыл пол в другом конце коридора. Надеюсь, это тебя не слишком затруднит.

– Я смотрю, Карл, ты уже привел все в систему, – сказал Маркус Якобсен, устало кивая на доску для объявлений. – Похоже, оправился?

– Оправился? Ну да! Стараюсь по мере сил. Но должен предупредить, что для полного восстановления мне еще потребуется время.

– Если это кризис, тебе поможет беседа со специалистом-психологом. Не стоит недооценивать пережитые душевные травмы, тебе ведь пришлось через такое пройти!

– Думаю, в этом нет необходимости.

– Ладно, Карл. Но если понадобится, ты только скажи.

Маркус Якобсен повернулся к стене, на которой висел телевизор.

– Тебе установили плоский экран, – сказал он, увидев сорокадюймовую картинку новостного канала ТВ-2.

– Да, мы же должны быть в курсе происходящего в мире, – сказал Карл, мысленно помянув добром Асада, который подсоединил эту штуковину за какие-то пять минут. Оказывается, он умеет и это. – Между прочим, там сейчас сказали, что свидетельница по делу об убийстве велосипедиста совершила попытку самоубийства.

– Как? Что за черт! Неужели об этом успели раструбить? – Начальник отдела убийств был явно ошарашен и даже разволновался.

Карл пожал плечами. После десяти лет на этой должности пора бы уже человеку привыкнуть к подобным неприятностям.

– Я разделил дела на три категории. – Карл гордо указал на свои стопки. – Это сложные и неординарные дела. Я потратил не один день, чтобы вникнуть в них. Потребуется уйма времени.

Начальник отдела убийств отвел глаза от экрана:

– Ничего, сколько займет, столько и займет. Лишь бы получить результат. Если нужна будет помощь соседей сверху, ты только скажи. – Он попытался улыбнуться, а затем спросил: – С каких дел ты решил начать?

– Я уже работаю над несколькими, так сказать, на первичном уровне. Наверное, первым будет все-таки дело Мереты Люнггор.

– Действительно, это было странное дело, – оживился шеф. – Чтобы человек вот так вдруг исчез в течение нескольких минут на пароме Рёдбю – Путтгарден! И никаких свидетелей.

– Да, в этом деле много странных обстоятельств, – согласился Карл, стараясь вспомнить хотя бы одно.

– Сначала ее брата обвинили в том, что он выпихнул ее за борт, но потом это обвинение отпало. Ты нащупал какой-нибудь след, с которого можно начать?

– Возможно. Я не знаю, где ее брат сейчас, так что сначала надо его найти. Но тут есть и другие нити, это сразу бросается в глаза.

– Насколько я помню, из документов следует, что его поместили в заведение на севере Ютландии.

– Это, конечно, так. Но может быть, сейчас он уже не там. – Карл попытался изобразить на лице задумчивость, говоря про себя: «Шел бы ты уже к себе в кабинет, господин начальник отдела!»

Столько вопросов, а он едва успел на пять минут заглянуть в дело.

– Он в учреждении, которое называется «Эгелю». Во Фредерикссунне, – донеслось со стороны двери.

На пороге стоял Асад, опираясь на швабру. С белозубой улыбкой, в зеленых перчатках и в халате до щиколоток, он был похож на какое-то инопланетное существо. Обернувшись, начальник отдела убийств в растерянности воззрился на экзотическое явление.

– Хафез Асад, – представился уборщик, протягивая руку в резиновой перчатке.

– Маркус Якобсен, – ответил начальник отдела убийств, пожимая его руку.

Затем он с вопросительным выражением на лице обратил свой взор к Карлу.

– Это мой новый помощник. Асад слышал мой разговор об этом деле, – пояснил Карл, бросив на того выразительный взгляд, который, однако, не произвел ни малейшего впечатления.

– Ах так, понятно, – произнес начальник отдела убийств.

– Да, вице-комиссар полиции Мёрк действительно трудился, не жалея себя. Я только немного помогал ему и был на подхвате, где можно. – Асад расплылся в широкой улыбке. – Я только одно не могу понять: почему тело Мереты Люнггор так и не нашли? У нас в Сирии в море водится много акул, и они пожирают тела утопленников. Но раз у берегов Дании не плавает так много акул, то в конце концов ее должны были выловить. Мертвые тела всплывают, как воздушные шары, когда гниющие внутренности наполняют их газом.

– Это так. – Начальник отдела убийств попытался улыбнуться. – Но Данию окружают морские просторы, и глубины здесь большие. Нередко случается, что утонувшего человека так и не удается найти. И уже несколько раз бывало, что люди, упавшие с пассажирских теплоходов во время рейса, навсегда пропадали, а их тела так и не находились.

– Асад! – Карл взглянул на часы. – Ты можешь уже идти домой. Так что до завтра!

Помощник коротко кивнул и поднял с пола свое ведро. Погремев где-то инвентарем, он снова просунул голову в дверь, чтобы попрощаться.

– Занятный тип этот Хафез Асад! – сказал начальник отдела убийств, когда шаги смолкли вдалеке.