Юлия Ляпина
Возвращаться – плохая примета. Том 2

Королева одобрительно кивнув принцам, удалилась к себе, составлять успокоительный манифест для горожан. Ее Величество не собиралась сдаваться и оставлять действия канцлера без ответа, даже самый влиятельный политик должен знать меру.

Руима поспешила в лабораторию. Пора было отправить Рите и Врану голубка, времени на подготовку решительного отпора почти не осталось.

Глава 3

Маргарита

После водных процедур мы вернулись в нашу комнатку и, быстро расчесав волосы, улеглись еще подремать.

Вран задышал ровно и глубоко едва коснулся головой тощей подушки, а мне не спалось. Мужская рука на талии налилась тяжестью, от нее разбегались мурашки, хотелось прижаться плотнее и в то же время убежать на край света.

Покрутившись немного, я поняла, что не усну. Посчитав разводы на потолке, решила пойти собрать провиант в дорогу. Может получиться Врана чем ни будь вкусненьким угостить. Приняв решение, я бодро сползла с кровати, натянула вполне чистую мантию поверх рубахи и пошла вниз, на кухню.

Конечно, скромной трактирной кухне было далеко до палат мэтра Эскофье. Железная печка, котел для кипятка и лишь самые простые и необходимые приспособления.

Когда я зашла, размышляя о том, чем бы удивить своего спутника, а в голове все еще крутилось каруселью «счастье мое». Хозяйка распекала кухонную девчонку за целую корзинку испорченных лепешек:

– Ох, курица ты глупая! Почему хмеля в тесто не положила? Кто это есть то станет?

Хозяйка воинственно размахивала тонюсенькой лепешкой над головой девчонки, но к ее чести надо сказать – и пальцем помощницу не тронула.

– Да и недопекла еще, вон, смотри, тесто еще влажное!

– Сударыня, – вмешалась я, – если вы позволите мне взять немного этих лепешек, я научу вас готовить очень вкусное блюдо, которое наверняка понравится вашим гостям.

Хозяйка выдохнула и мрачно кивнула. В этих скудных краях еду не выбрасывали, даже и не очень качественную.

Вместе с хозяйкой мы собрали все нужное – обрезки мяса: баранины, и курятины, даже немного дичины нашлось. Потом овощи и пряные травы. Всего понемногу из того, что уже лежало в мисках приготовленное для других блюд и немного масла для смазывания противня.

Девчонка крутилась рядом и жадно совала нос в каждый этап приготовления. В большой миске я смешала все ингредиенты, порезанные кубиками, добавила соли и специй, хорошенько перемешала.

– Еще можно добавить немного вареной крупы, но сейчас не будем, это блюдо мы возьмем с собой в дорогу, а крупу в горы таскать себе дороже.

Хозяйка понятливо закивала и стала внимательно наблюдать, как я быстро заворачиваю начинку в лепешки и укладываю получившиеся рулетики плотным рядком на смазанный маслом противень.

– Теперь поставим противень в духовку минут на двадцать – тридцать и все!

Хозяйка покачала удивленно головой и принялась наводить на кухне порядок. Утомившись, я вышла через заднюю дверь к амбарам и хозяйственным постройкам. Постояла на нежарком осеннем солнышке, и уже хотела возвращаться в трактир, как услышала возню, писк и взрыкивание.

Любопытствуя, заглянула за угол амбара. На жесткой осенней травке возился пяток подросших щенков. Рядом на солнышке возлежала утомленная сука и меланхолично поглядывала вокруг. Я потянула носом – захотелось повозиться с щенками, повалять лопоухих в желтоватой пыли.

Хоп! Я с удивлением посмотрела на свои лапы и едва в них не запуталась. Щенки замерли, а потом всей кучей приблизились, принюхиваясь и царапая когтями пропеченную землю. В себя меня привел крик за спиной:

– Госпожа Травница! Пора противень вынимать, али нет?

Встряхнувшись я вновь увидела край зеленой мантии. Поспешно распрямившись заспешила к кухне оставив щенков в недоумении. Их мать даже не подняла на меня золотистого собачьего взгляда, видно и не такое в своей собачьей жизни встречала.

Уложив готовые рулетики в корзинку, угостила парочкой хозяйку и девчонку-помощницу. Больше пока делать нечего, пойду еще подремлю.

Вран спал. Стараясь его не тревожить, я присела на скамью у окна и принялась его разглядывать. Герцог лежал на спине, одеяло сползло до пояса, а согнутая рука прикрывала лицо от озорных солнечных лучиков.

В груди разлилось теплое чувство: мне нравились его сильные руки. Густые черные волосы, разметавшиеся на подушке, вызывали желание погладить, удостовериться, что они гладкие и прохладные, как мне помнится.

Вран слишком худощав, видны следы недоедания. Его волосы выглядят менее ухоженными, чем принято у аристократов, зато он высокий, на голову выше меня, и я чувствую себя радом с ним невесомой и хрупкой.

Осторожно почти невесомо я прикоснулась пальцем к влажной теплой коже, лаская жилистые руки, крупные мужские ладони, обводя синие вены, проступившие сквозь тонкую белую кожу на внутренней стороне руки. В воздухе отчетливо пахло чистым мужским телом. Я глубоко вдохнула прогретый солнцем воздух.

Как он красив, силен, в каждой линии тела и лица видны поколения предков, работающих не только мечом, но и головой. Конечно, я пристрастна, раз не могу оторвать взгляд он сильной линии шеи и плеч, любуюсь изломом бровей и теплым солнечным бликом на смуглой коже.

От любопытства мысленно сравнила Врана с принцем Ульсоритасом – оба молодые, крепкие мужчины, с хорошими родословными и воспитанием. Воины и политики, рыцари и шалопаи. Но разные, как смеющийся ручей и глубокий омут.

В глазах герцога больше печальной мудрости. Принц же так долго играл бесшабашного юнца, что маска пристала намертво. Он чувствует чужую боль, но прячется от нее. Зато и свою выплеснет не задумавшись. А Вран скроет и будет носить глубоко внутри, как носил память о предавшей любовь невесте.

А вообще, почему и зачем это я сравниваю Врана и Ульсоритаса?

Расколоритер тоже красавец и, даже более обходителен и умен чем младший брат. Его искусство политика прославляют даже менестрели, убеждая шутливыми песенками подданных в том, что их будущий король может снег зимой продать. Я хихикнула.

Задумавшись, я штопала носок, совсем износившийся в гонке по лесам. Потом так же задумчиво перешла на другой носок, потом третий. Перед глазами вставали принцы на блестящем дворцовом паркете и Вран среди моря серебристой полыни.

Засмеявшись я очнулась от грез. Тут – то увидела, что уже перештопала все чистые носки, сложенные в нашей комнате. Устав от долгого сидения потянулась и наткнулась на внимательные глаза Врана. Как долго он за мною наблюдал из под руки прикрывающей лицо?

– Хорошего дня, – негромко сказал он.

– Хорошего. Ой!

От резкого движения клубок и носки посыпались с колен. Я растерялась. Мне захотелось, что бы он улыбнулся. Непослушные конечности тянулись погладить смуглое лицо, зарыться руками в волосы.

Лениво улыбнувшись (ооо, меня можно было выносить вперед ногами) Вран встал с кровати. Я смущенно отвернулась.

Пошуршав одеждой герцог протянул мне руку. Я растерялась.

– Рита, можно гребень?

Покраснев, я сунула в горячую ладонь расческу. Он отдернул пальцы, словно обжегся. Потом начал разбирать волосы на затылке и огорченно хмыкнул: за ночь мокрые пряди сбились так, что самому разобрать очень сложно.

– Поможешь? – спросил он, и я вспомнила, как дышать.

Оказывается, я не отводила от него взгляда.

– Помогу. – Вран протянул гребень обратно.

Я присела на край кровати, в разворошенное, чуть влажное белье и принялась осторожно разбирать смоляные пряди. Он сидел смирно, даже если я нечаянно дергала за особенно спутанную прядь, а я подумала, что он часто так сидел под руками слуг, храня такое же неподвижное выражение лица. Постепенно волосы легли шелковистой волной, и я осмелела: расчесывала от корней до кончиков, гладила щекотные прядки, вдыхая запах.

Внизу раздался громкий звук: кажется, уронили медную кастрюлю или таз. Я вздрогнула, протянула Врану гребень:

– Все, можно подбирать.

– Спасибо, – герцог обернулся, протянул руку, и остановился.

Словно впервые увидев, он рассматривал мое лицо. Убрал непослушную прядку с щеки, погладил уголок губ.

– Господин! Ужин подан!

Мы встали в смущении, привели себя в порядок взяли кошели и спустились в общий зал.

Похоже к вечеру здесь собирались все местные обитатели. Зал гудел. Пахло уже не только медовым квасом, но и пивом, и дешевой молочной брагой.

Я поморщилась. Мне не хотелось сидеть на виду у всех.

Вран разделял мои чувства. Он попросил хозяина принести ужин нам в комнату. Хозяин кивнул и принял монету ни чуть не удивляясь нашей просьбе.

Через несколько минут мальчишка притащил нам поднос с жарким, лепешками и кувшином кваса. Спиртное мы не пили – завтра предстоял тяжелый путь, да и наливка мне все еще икалась.

Приготовлено было вкусно, вот только перца многовато. Потянувшись к кувшину с квасом, я вдруг заметила, как поплыли куда-то стены, потолок приблизился и на грани слуха донесся шепот Врана:

– Превращайся!

Вран

Герцогу становилось все труднее скрывать свои чувства к Маргарите. Тянуло к ней неимоверно, но он понимаю, что нелюбим и старался не навязываться, отойти в сторону. Но не выходило. Его чувства к ней не угасали, лишь прятались под броню долга.

Ужин подали в комнату. Проголодавшись, Рита с аппетитом уплетала жаркое, а Врана насторожил легкий запах жженого сахара, исходящий от блюда. Проглотив буквально пару ложек, он почувствовал, как сжимаются внутренности и начинает кружиться голова.

Больно, резкими толчками билось в груди сердце! Отрава, шевелилась в желудке, туманом ползла к голове, вяло колыхалась в венах.

– Рита! Рита! – Слова медленно, неохотно продавливались сквозь стиснутые зубы: – Превращайся… Превращайся…

О, трижды светлые Боги! Она лежит, неподвижно опустив голову на стол. Безвольная рука свесилась к полу. Светильник, мерцая в такт прерывистому дыханию, словно считает мгновения ее жизни. Нужно докричаться до нее:

– Рита! Рита! Превращайся!

Ему кажется, что он кричит, раздувая жилы на шее, но на самом деле едва шепчет, кривя сведенный судорогой рот.

Вдруг узкое окошко, едва прикрытое редкой тканью от мух, распахнулось. В комнату заглянул неприметный узкоглазый мужчина. Кажется, герцог видел его внизу, в зале, хозяин посылал узкоглазого крепыша в погреб. Ухмыльнувшись, мужчина подошел к столу и приподнял голову Риты за волосы.

– Готова! – Констатировал он и принялся сдирать цепочку с начавшим чернеть медальоном. Ему мешали волосы и плотный ворот мантии, но он не торопился и был методичен как врач или сумасшедший.

Еще один шепот Врана, видимо, достиг слуха умирающей девушки и вместо безвольного человеческого тела на стуле забилась в рвотных спазмах крупная рыжая дворняга.

От облегчения он незаметно для себя провалился в собачье тело. Едва организм срыгнул плотный комок пищи, пропитанной ядом, как острые зубы вцепились в домотканые штаны несостоявшегося убийцы. Заорав, мужик выхватил кистень и начал, не глядя крушить все вокруг. За дверями послышался шум. Быстро приняв решение, герцог ментально крикнул:

– Рита, прыгаем в окно! Нас могут убить прежде, чем разберутся, а назад в людей пока нельзя – яд вышел не весь!

В ответ раздался короткий взлай – рыжая псина бросилась к открытому окну. Звук падения, скулеж, и Вран в облике черного пса последовал за подругой. Откатившись в сторону, рыжая дождалась прыжка своего спутника и вдвоем они скрылись в сгущающихся сумерках.

Маргарита

Дорога к Старшей Сестре осложнялась частыми приступами рвоты. Особенно стыдно было потому, что на узкой горной тропе негде было укрыться.

Вран старался сделать что мог. Убегал вперед, скрывался в камнях, даже отыскал ямку, полную воды – обезвоженный организм требовал жидкости.

К рассвету, вымотанные и обессиленные, мы добрались до каменной арки со скамьей и чашей у ворот. С облегчением напились воды и подремали часок на голом камне. Последствий отравления больше не было, и Вран подал команду перекидываться обратно.

Ух! Мятое, грязное, местами порванное и испачканное платье, а запах! Да нас в таком виде и на порог не пустят! Все вещи остались в трактире, даже умыться нечем. Ой, уже есть – в чаше снова плескалась вода. Мы старательно умылись и прополоскали рты.

Потом Вран первым шагнул в арку ворот. Раздался басовитый звук, его мягко толкнуло в грудь, отбрасывая назад. Пришел мой черед. Я медленно вошла в арку, опасаясь, что вытолкнет и меня, но раздался легкий звон. Я прошла ворота!

Оглянулась на Врана – он успокаивающе махнул рукой и вернулся к скамейке, мол будет ждать.

Навстречу мне выступила фигура в темной одежде:

– Кто ты и зачем вошла в это место?

– Я ученица травницы. Меня зовут Рита. Я пришла сюда за Благословением Династии.

– Ты пришла одна?

– Мой спутник остался у ворот.

– О нем позаботятся. Ступай за мной.

Внутри монастырь целомудренных дев мало отличался от монастыря влюбленных: те же каменные своды, факелы, и тишина вокруг.

Шли мы недолго. Вскоре монахиня оставила меня в маленькой комнате с каменной, покрытой шкурами лежанкой и вышла. Еще через минуту в дверь вошла другая женщина – ростом она была ниже, но в речи слышалась привычная властность:

– Приветствую тебя, Рита!

Я присела в легком реверансе.

– Мы знаем, что ты прошла испытание и можешь считаться членом Династии Риинер. Но в нашем монастыре тоже существует испытание. Ты должна пройти его, чтобы попытаться взять Благословение Династии.

– Попытаться?

– Благословение само выбирает, в чьих руках оно принесет спасение.

Вздохнув, я лишь кивнула:

– Хорошо, когда начнется испытание?

– Скоро. Пока ты можешь вымыться и сменить одежду. Больше ни о чем не волнуйся, о твоем спутнике позаботятся.

Мне почему-то представилась большая чугунная ванна, исходящая паром, стоящая на вершине скалы, и Вран с чашкой кофе, обозревающий из горячей воды окрестности.

Хихикнув – вот, эйфория навалилась, я прошла в соседнее помещение. Там была небольшая каменная чаша с горячей водой, большая простыня и кусок мыла. На каменной лежанке обнаружилось чистое белое платье, из тонкой шерсти с крученым из цветных нитей поясом.

Вымылась я с наслаждением. От слабости немного пошатывало, но в целом чувствовала себя хорошо.

Вернувшись в комнату, увидела на каменном столике чашку с бульоном и сухарики. Громко поблагодарила любезных хозяек, выпила бульон и опять прилегла. Думаю, если будет нужно – позовут.

Вран

Герцог метался по каменной площадке. Риты все не было! Он уже вымылся горячей водой прямо тут, на холодном ветру. Переоделся в теплую одежду взамен тонкой нижней рубахи и штанов. И даже съел любезно предложенный суп! А Риты все не было!

Ветер протяжно завывал над ущельями, издёрганный парень присел на каменную скамью и провалился в сон.

Перед ним предстала круглая пещера, вся выстланная коврами, убранная подушками и красивыми драпировками. Герцог огляделся: уютно, но слишком дремотно, чувственно, все навевает грезы о плотских радостях.

В центре будуара что-то шевельнулось. Присмотревшись, Вран похолодел – Рита, его Рита! В тонкой, почти прозрачной сорочке девушка возлежала на пышных подушках и томно потягивалась, словно большая кошка. Рядом, сладко улыбаясь, сидел – не может быть! – младший принц собственной персоной! Кровь Врана вскипела, но усилием воли он сдержался и прислушался:

– Маргарита, Вы прекрасны! Вы достойны только самого лучшего, ваши нежные пальцы…

С этими словами принц принялся перебирать тонкие изящные пальчики девушки, поглаживать, ласкать и прикасаться губами. Щеки девушки зарделись, она казалась немного выпившей или одурманенной.

Сердце Врана дало сбой, он понял, в чем состояло испытание – устоять… Со стоном он вцепился в свои волосы и стал следить за развитием событий.

Принц уже добрался поцелуями до локтя и принялся языком рисовать круги, вызывая приступы возбуждения. Рита задышала чаще.

Потом, вдруг приподнявшись, огляделась замутненными глазами, и прошептала:

– Бордель. – Хихикнула и оттолкнула принца, уже начавшего поглаживать ее грудь.

Морок растаял в воздухе и на его месте возник другой принц – Расколоритер. Почти не удивившись, девушка помахала ему ручкой и сказала:

– Привет, глюк! Кажется, у меня сегодня день визитов.

Рас не стал рассыпаться в комплиментах, он просто с пронзительной нежностью и пониманием смотрел в глаза полулежащей Риты. Гляделки продолжались долго, наконец, девушка со стоном уткнулась в подушку и закричала:

– Зачем?!

И столько муки было в этом голосе, что Вран вздрогнул, очнулся и сам шагнул к необычному ложу. Но едва он приблизился на расстояние вытянутой руки, как желание пронзило его с головы до ног. Кровь ударила в голову, зажглась огнем и потекла вниз. Возникло дикое желание схватить и покорить, подмять под себя нежное девичье тело, просвечивающее через тонкое полотно.

Немного постояв со сжатыми до боли кулаками, Вран заставил себя рассматривать девушку отстраненно, словно дорогую картину или скульптуру – не тянуть к ней жадные руки, а любоваться. Вот длинные волосы рассыпались полурасплетённой косой по спине, как он любил, вот крутой изгиб бедра, складки рубашки скрывающие тонкие лодыжки, розовые пяточки подрагивают, выглядывая на свет… Подрагивают? Взгляд парня метнулся вверх – Рита плакала, глухо, взахлеб рыдала, давясь всхлипами. Опустившись на колени, боясь даже дотронуться, Вран отвел с красного, мокрого лица влажные пряди:

– Рита, – позвал он, – Рита, не плачь, я здесь. Что случилось?

Девушка подняла голову и кинулась к нему на шею, бессвязно лепеча и обливаясь горючими слезами. Сквозь слезы он услышал ее шепот:

– Никогда, никогда, мамочка, как же больно!

Он держал ее на руках, пока всхлипы не прекратились. Потом ласковыми поцелуями стер последние слезинки. Глупая девочка, стесняясь, прятала лицо у него на груди и тем согревала его сердце.

Мало-помалу Рита успокоилась. Он продолжал нежно баюкать ее, нашептывать ласковые слова. Наконец, девушка затихла, потом повозившись, спросила:

– Вран, скажи, это очень мерзко выглядело?

На изумленный взгляд парня девушка пояснила.

– Я уснула в пещере. Очнулась здесь. Ко мне приходили мужчины, с которыми я знакома в этом мире. Они все говорили, как любят и ценят меня, какая я замечательная и красивая, но … Тут Рита снова нырнула с складки куртки Врана.

– И что?

– Иии мне приятно было это слушать… Но в их словах скользила похоть. Я словно наливки опять напилась – все плыло и горело… – Она подняла на герцога потерянный взгляд. – Они правда приходили? Мне до сих пор не по себе. Неприятно вспоминать их взгляды, руки, казалось, что обкормили афродизиаком.

– Что такое афродизиак? – Вран озадачено потер бровь, пытаясь разобраться.

– Любовное зелье.

– Почему тогда тебе неприятно?

– Потому что это была не я. Я не испытываю к этим людям пламенных чувств, я их не люблю и не хочу. Это все было навязанное, чужое, поэтому постыдно, понимаешь?

Вран отошел в сторону, уставившись в стену: нелюбим и не нужен. И как теперь дальше скрывать свои чувства. Постаравшись взять себя в руки, он ответил, сдерживая эмоции в голосе:

– Понимаю.

– Думаешь, это повторится?

– Скорее всего, нет. Это было испытание.

– Мы его прошли?

– Не знаю. Думаю, да.

Приглушенный свет масляных светильников мигнул, комната, выстланная тканями, исчезла. Вран старался не приближаться к Рите, надеясь, что полумрак пещеры скроет мрачное выражение его лица.

В дверной проем заглянула невысокая закутанная фигура и поманила за собой.

– Иди, – сказал Вран, – тебя зовут. Я подожду здесь. – Хотелось не дышать, не быть, навсегда остаться здесь каменной статуей. Но долг превыше всего. Он откинул эти мысли и сел на лежанку ждать.

Рита вышла, оглядываясь и поправляя косу.

Глава 4

Согласно распоряжению младшего принца, в его утренней гостиной навели идеальный порядок.

Небольшой столик изящно сервировали к чаю.

Верховная Хранительница Династии, войдя, с удивлением огляделась и присела в любезно выдвинутое принцем кресло.

На тяжелом серебряном подносе сиял начищенными боками кувшин с кипятком. Рядом поблескивали чайничек с заваркой и коробочка с сахаром. Отдельно лежал нарезанный лимон, листики мяты и звездочки бадьяна. Под серебряным колпаком оказался нежнейший рулет с полюбившимся Хранительнице сочетанием калинового желе и белкового крема.

– Итак, Ваше Высочество, что вы хотели узнать? – сразу спросила достойная дама, наслаждаясь тонким вкусом напитка.

Принц хотел было лукаво улыбнуться, но гримаса получилась такой фальшивой, что не провела бы и престарелого конюха. Тогда Его Высочество сразу пошел ва-банк:

– Я хотел бы узнать, где сейчас находятся Маргарита и Вран.

– Хм, и Вран и Маргарита, или только Маргарита, Ваше Высочество?

– Оба, госпожа Хранительница, они оба мне дороги.

Верховная Хранительница отпила еще глоточек – ммм, настой изумительный, в конце концов мальчик так старался, даже мэтра Эскофье обаял…

– Вран и Маргарита сейчас далеко, Ваше Высочество, у них особое задание. Они смогут вернуться во дворец, когда выполнят его.

Принц, кажется, вздохнул с облегчением. В ответ достойная дама не удержалась от маленького нравоучения:

– Ваше Высочество, неужели вы думали, что я скрываю столь важных и дорогих мне людей в своей лаборатории под замком?

– А кто вас знает! – чистосердечно пробормотал принц. – В вашей лаборатории можно элефанта заморского спрятать. Причем все будут уверены, что это болонка.

Такого искреннего смеха Верховной Хранительницы Ульсоритас не слышал никогда! Едва не расплескав свой чай, чопорная дама посмотрела на принца совершенно шалыми глазами юной девушки, неожиданно чмокнула его в щеку и произнесла с материнской нежностью:

– Вы влюбились, Ваше Высочество! Что ж, давно пора! Я рада за вас и спасибо за чай!

Помахав на прощание рукой, Руима выскользнула из покоев принца. Расправила рукава и, вновь став строгой Хранительницей, поплыла по коридору к покоям старшего принца. Расколритер тоже приглашал Верховную Хранительницу …

* * *

Наблюдатель появился в своем кабинете и брезгливо сморщил нос – его давно не было, и приходящий дежурный не проветривал затемненную комнату. Даже пепел по-прежнему лежал в камине пышной шубой.

На столе горой громоздились папки и пакеты с донесениями. Аккуратно ступая по ковру, Наблюдатель подошел к окну и, чуть-чуть отодвинув черные шторы, выглянул в серые осенние сумерки. Под окнами было темно и тихо. Чутко прислушавшись, он вернулся к столу и дернул сонетку. Снизу послышались торопливые шаги.

– Затопить камин. Подать вино и мясо. Да. Пришлите, наконец, уборщиков! – раздраженно прошипел хозяин кабинета, не поворачиваясь лицом к вошедшему. Тот молча козырнул и вышел вон.

Вскоре в комнате загремело медное ведерко, совок. Потом затрещали дрова, возвращая помещению уют. Еще через некоторое время по дому поплыл аромат, от которого у всех его обитателей потекли слюнки – аромат горячего жареного мяса с пряными травами и теплого вина с медом.

Все время, пока помощники сновали по дому, готовя ужин и наводя уют, наблюдатель стоял у стола, проглядывая бумаги. Наконец он выбрал из общей кучи три сообщения. Сел в кресло у маленького столика, на котором был сервирован ужин. Он ел мясо, потягивал вино, но взгляд, скользящий по комнате постоянно возвращался к бумагам.

Первое сообщение было красиво свернутым куском пергамента в разноцветной ленте с массивной серебристой печатью. Второе – обычным конвертом из желтоватой, самой дешевой бумаги Моря Слез. Третье сообщение представляла собою легчайшую паутинную бумагу, скрученную в диаметр лапки голубя.

Закончив ужин, хозяин кабинета велел убрать со стола, но сам остался сидеть в кресле с бокалом, обдумывая сообщения.

На пергаменте было написано торжественное сообщение от канцлера Ода. Он докладывал об успешной вербовке большой группы агентов, подготовивших вино с магией крови для встреч выпускников в магических школах столицы и окрестностей.

Вторая бумага была сообщением о захвате двух дюжин(!) девушек с черными псами. Третье сообщение докладывало о провале бунта магов в столице и очередной оригинальной победе Хранительницы.

Через час из ворот бывшей конторы вылетел верховой: он вез приказ в столицу – затаиться и наблюдать, более ничего. Наблюдатель решил, что страна еще не готова к смене династии, хотя бы потому, что аппетиты канцлера превышали потребности королевы и принцев настолько, что новоиспеченный барон становился слишком дорогим союзником.

Еще через полчаса из тех же ворот выехал десяток вооруженных до зубов наемников под руководством адепта. Их путь лежал в лесное убежище, в котором держали захваченных девушек.

Адепт имел склонность к исцелению, но очень не любил этим заниматься, считая целительство уделом ветхих травников. Однако приказ был ясен – девушек отпустить, в случае «порчи» подлечить. Кривясь и выпуская в морозный воздух клубы пара, адепт следовал воле старшего.

* * *

Королева вместе с воспитанницами собиралась на прогулку. Стайка девушек в одинаковых серых плащах с меховой опушкой смеясь топталась на галерее поджидая повелительницу. Наконец Ее Величество вышла из своих комнат в сопровождении двух статс-дам.

– Леди, сегодня мы идем в лес, за хвойными почками. Все взяли корзинки? – поинтересовалась госпожа эт Бирук.

– Да, миледи, – присела в реверансе старшая воспитанница.

Дама еще раз сурово оглядела девушек и кивнула:

– Следуйте за Ее Величеством!

Однако выйти из дворца королева не успела. Ее внимание привлек сильный шум, доносящийся из покоев кронпринца.

– Минутку, леди! Меня одолело любопытство!

Фрейлины и воспитанницы послушно потянулись следом, задорно блестя глазами.

Ее Величество с малой свитой вошла в покои старшего сына и с удивлением осмотрелась. Большая квадратная комната для учебных занятий, которую принц покинул несколько лет назад, была открыта. В ней толпились незнакомые ее величеству люди в темных камзолах. Повсюду лежали куски черного и светлого дерева, стучали молотки, визжали пилы.

Прямо в центре этой катавасии принц Расколоритер серьезно разговаривал, о чем – то с мажордомом и мастером – строителем.

– Рас!

Окликнула сына королева негромким мелодичным голосом. Принц поднял голову, его озабоченное лицо просветлело. Улыбнувшись, он обогнул кучу строительного мусора и, приблизившись к матери, поцеловал ей руку.

– Что происходит, Ваше Высочество? – Полюбопытствовала королева.

Расколоритер слегка смутился.

– Матушка, я решил превратить эту комнату в нечто необычное.

– Хм, во что же?

– В игровую доску.

– Вот, как! Откуда же возникла такая потрясающая идея?

Помявшись, принц объяснил:

– Сейчас игра в «уголки» становится все более популярной. Даже наш уважаемый маршал вчера загнал меня в угол, оторвав от прелестных леди: просил объяснить ему правила. А леди Маргарита рассказала нам как-то раз об огромных шахматных досках, которые устраивали на ее родине. К тому же, в такую игру, может играть весь двор! – Продолжил вдохновленный идеей принц. – Если нарядить воспитанников в черные камзолы, а будущих фрейлин в белые платья – получится неплохая партия и вечер знакомств!

Королева одобрительно рассмеялась звонким, как колокольчик смехом:

– Неплохая идея, сын! Вот уж не думала, что ты озаботишься устройством аристократических браков! Сообщи мне, когда комната будет готова, я велю пошить мантии, и подберу «фигуры». – Еще раз светло улыбнувшись, Ее Величество поцеловала сына в щеку и вышла, за ней потянулись, крутя головами молоденькие фрейлины свиты.

Что ж, даже злобные убийцы, караулящие ее мальчиков за каждым углом неспособны лишить их маленьких радостей: игр, развлечений и … Нет, женщинами принцы не интересуются. Повес разыгрывают виртуозно, но сердец не отдают ни одной.

* * *

Прогулка удалась. Недавно в столице выпал снег, легкий и пушистый, так что воспитанницы набрав корзинку смолистых почек, затеяли возню и игру в снежки. Статс-дамы поначалу блюли свое достоинство и морщились от громких криков, но королева Араниэ заманила их в пушистую сосновую поросль и хорошенько выкатала в снегу с помощью двух своих любимцев: огромных псов северной пастушьей породы.

Во дворец все возвращались слегка растрепанные и помятые, зато румяные и веселые. Даже гвардейцы, охранявшие Ее Величество на выходе в лесистую часть парка украдкой улыбались в усы и потирали покрасневшие носы.

– Вы можете идти, леди! – отпустила воспитанниц Ее Величество. – Скажите леди Вийет, что я распорядилась дать вам малинового пирога и горячего чаю с медом.

Девушки присели в глубочайших реверансах и счастливые убежали.

– Проводите меня, леди, и можете быть свободны до обеда – обратилась королева к статс-дамам.

Тиасса эт Бирук и Мелисса эт Варнор присели в книксенах и последовали за Ее Величеством.

В задумчивости королева направилась было к покоям Верховной Хранительницы. Потом остановившись, передумала и свернула к своей гостиной. Через полчаса горничная королевы спешно передала Хранительнице приглашение на чай.

Ворчащая дама в черных одеждах появилась в гостиной королевы и засмеялась, увидев сервированный столик:

– Араниэ, вы меня сегодня уморить вздумали?

– Что такое, Руима? – Удивленно подняла брови Ее Величество. – Тебе не нравится любимый шиповниковый чай и рулет с новым изобретением мэтра Эскофье?

– Мэтр Эскофье должно быть утомился готовить этот рулет в третий раз! – усмехнулась Хранительница, укладывая на блюдечко сразу два аппетитных кусочка.

– Хм, – Королева сделала глоток и, улыбнувшись, сказала: – Я так понимаю, чаем сегодня баловались мои сыновья?

Хранительница кивнула и присела на край кресла, словно собираясь тут же взлететь. Королева продолжила:

– И оба они хотели узнать новости об этой девочке, Маргарите?

Хранительница вновь кивнула, наслаждаясь кисло-сладким сочетанием взбитых белков и ягодного желе. Но обмануть Ее Величество безмятежным видом было трудно.

Королева поставила чашку и строго посмотрела на Хранительницу:

– Какие вести?

– Их еще не поймали, – вздохнула Руима, и запила тревогу глоточком горячего чая.

– Они добрались до монастыря? – продолжила допрос королева.

– По моим сведениям – да, но прошли ли они испытания, мне неизвестно.

Ее Величество оставила чашку и перебрала чуткими нервными пальцами вшитые в отделку рукава каменные бусины:

– Значит, ты уверена, Руима, что девочка справится?

Хранительница пожала плечами:

– С нею Вран. Вы знаете, что он способен на многое, Ваше Величество.

– Способен, – согласилась королева, – но уязвим. Что ж, будем ждать вестей. Но я хотела поговорить с тобой о другом, Руима. Мне снится море, темное, серое и блестящее, а вокруг седые от измороси и мха скалы… – Ее Величество незаметно выпала в транс и начала вещать глуховатым незнакомым голосом:

– Волны бьются о крепкие доски драккара,