Элтэнно. Хранимая Звездой
Герой – род мужской, число единственное

Порою и шапка корона,

Какую носил Мономах,

Но жизнь… она лучше без трона.

А правда – она в мелочах.

Коль на зад отыскал одиссею,

Проблем вокруг будет полно.

Герой – род мужской, книгочеи!

Единственное число.

Маг, позабывший про совесть,

Огребёт за грехи наконец.

… Завершена о Страннике повесть.

Жил когда-то такой вот глупец.

Продолжение части III. И вселенная перевернулась

В этой части произойдут заключительные перемены, навсегда сделающие Странника тем, кто он есть. И в отличие от прошлых частей описанные события большей частью окажутся записанными в анналы истории, как и положено сухим значимым фактам.

III.2. Тяжела ты, шапка Мономаха

«Я никогда не сообщаю людям, что они должны скоро умереть. Стараюсь не сообщать и другие печальные вести. Зачем? Пусть лучше они не ожидают бед и несчастий. Пусть будут счастливы».

Вольф Мессинг

Глава 1

Мне не нужна была попутчица. Тем более такая. А потому я злобно огрызнулся:

– Давай-ка без своих советов!

– Я заткнусь, как только ты ответишь, в чём смысл проводить время в мире, который надо уничтожить.

– В том, что больше его не будет?

Женщина зло уставилась на меня, буравя зелёными глазами. Я ей крайне не нравился. Она мне, честно говоря, тоже. Вообще никак! Но Тьма хотела, чтобы я таскал за собой эту гадину, именуемую моей помощницей, поэтому я с ней не расставался, хотя искренне мечтал избавиться от этой обузы. С ней не могло идти ни малейшей речи о свободе действий.

– И на что здесь смотреть? – резонно обвела она рукой тоскливое пространство. Посреди бесконечного поля пожухлой низенькой травы выделялись лишь несколько холмиков-землянок вдали.

– Милая, если тебе не нравится, так не смотри, – словно идиотке пояснил я ей. – Глаза там закрой вместе со ртом, например.

Несколько минут мы шли в молчании, пытаясь переварить невероятную антипатию друг к другу. За собственными мыслями я даже подзабыл, что намеревался поглазеть на местных жителей. Они являлись искусственно созданным гибридом гномов и крысолюдов и обитали только здесь. Это одному богу захотелось поэкспериментировать с развитием новой цивилизации, вот мне и стало интересно лично оценить результат… до того момента, как эта женщина начала говорить. Теперь меня переполняли совсем иные эмоции и мысли, так что теперь я яростно вышагивал вперёд в совсем другую от поселения сторону.

– Мне не нравится, что хранитель мира всё ещё жив, а мы устраиваем себе бесцельную экскурсию. Ладно бы перед нами стоял приказ кругами обращения заниматься, но…

– Если бы мы не заключили его в путы, а убили, то здесь бы уже не было так спокойно.

Она закатила глаза. Я же вдруг наткнулся на неказистое существо мне по пояс. Внешне оно было покрыто пушистой серой шерстью, но в остальном фенотип определили черты подгорного народа. Широкие плечи, грубое, но вполне похожее на человеческое лицо, мощные пятипалые руки и… такие умильные прекрасные круглые глаза! М-да. Без самого скромного намёка на интеллект.

– Ты меня понимаешь? – мягко спросил я и, присев на корточки, дружелюбно протянул пальцы.

Мне не ответили. Нос существа задёргался и он (или она) юркнул ближе ко мне, чтобы начать скрести ткань плаща на месте кармана. Я улыбнулся и вытащил завёрнутый в бумажную салфетку пирожок. Шершавый язычок лизнул мою ладонь, и острые зубки шустро ухватили лакомство.

– Всё. Теперь пойдём отсюда.

Разрушать планету для меня было тягостно. Тоже самое, как бросить в пламя коробку с новорождёнными щенками. Но, несмотря на невинность, этот мир обладал мощью. Он отдал больше, нежели все ранее мною виденные. Моя помощница довольно заулыбалась, наблюдая за силой потока. А я… а я был готов убить её за это!

Однако не убил.

Зря, наверное.

– Эй, куда ты надумал идти?

– Что? – спросил я, как если бы не понимал, о чём она.

– Куда ты направился?

– Я думаю туда. Там дорога, а обычно их прокладывают там, где ходят. Насколько мне известно, этот способ даже в междумирье работает.

– Но, чтобы замкнуть цепь, нам нужен мир в другом направлении!

– Чтобы замкнуть цепь, лично мне нужно немного расслабиться и отдохнуть.

Не говоря более ни слова, я побрёл в ближайший нейтральный мир. Это было достаточно просто сделать. Междумирье не такое пространство, где, как на поверхности планеты, силы скапливаются на смежных территориях. Миры могли соседствовать друг с другом и находиться в союзе с разными силами. Я не говорю о том, что такая близость проходила ровно и спокойно, однако она являлась достаточно частым явлением. Всё же хранителей миров не бесчисленное множество, поэтому последовательная экспансия была крайне ограничена.

Если же объяснять причину подробнее, то прежде всего стоит заметить, что творцы всегда строили миры под себя. Принять чужое «наследство» некоторым магам было просто‑напросто невозможно из-за несовместимости строения энергетики. И даже если бы такой проблемы не стояло, то попробуйте-ка найти бесконечный поток могущественных типов. Могущественных, да ещё согласных покорно работать на вас в качестве передатчиков силы, миром продуцируемой. Вон, Тьма попробовала создать Чёрный Орден в нескольких мирах. И что? Много талантов за столько лет? Намного проще или прийти к соглашению, вроде того что заключил Арнео, или, что ещё проще, разрушить и получить своё.

– Тебе нравится?

И как мне сказать, что нет? Сюрприз вышел ужасным.

Я вынужденно посмотрел на свои руки, так как смотреть толком не на что больше было. Затем понял, что это ничего не изменит и, собираясь с духом, поглядел в бирюзовые спокойные глаза. Красивые обманчивые слова у меня подобрать не получилось. В этой лазури предопределено было отразиться досадной обиде.

– Ты воссоздал небытие. Лишь отделил небо и землю. Так что… что мне здесь может нравиться?

– Теперь ты можешь помочь мне творить.

Хм. Я ошибся. Мой собеседник не проявил ни грамма эмоций!

… Зато меня аж передёрнуло.

– Я? Творить?! Ну знаешь блин! Я думал, что буду помогать тебе как-то иначе, а никак не создавать мир наравне с тобой.

Вот теперь пророк расстроился. Нижняя губа его по-детски оттопырилась, и мне не пришло в голову ничего лучше, как объясниться.

– Я никогда не пробовал творить. Да и это твой мир.

– Да, это мой мир. Поэтому я дозволю через себя иметь тебе в нём всю твою силу. Я стал мыслить о тебе иначе.

Но я же Разрушитель миров! Их пожиратель!

Треклятье, этот наивный божок совсем не понимает, что и кому он предлагает? Я могу нести только смерть. Откуда во мне взяться творению?

– Я увидел, что ты можешь сделать мой мир красивым, – с тихой тоской произнёс Пророк.

Вот идиот…

А, может, не идиот? Вдруг он прав? Что если я смогу? Это же не Реальность, а Фантазия. Почему бы не попробовать?

Я поднял голову к чему-то бледно-розовому, призванному пока что считаться небом, и изменил его. Основой стала тьма, глубокая как дно самой глубокой бездны. На неё легла серебристая туманная россыпь, какой мерцали для меня тропы междумирья. Затем тонкая сливовая дымка приглушила сияние, сделав его таинственным и загадочным.

– Ночь теперь выглядит так, будто отсюда можно уйти за Грань и отправиться к другим мирам.

– Не прерывай меня. Не видишь, что ли, я занят? – настойчиво попросил я.

Я был восхищён.

Я делал немыслимое.

Я творил мир!

Я разрушал мир!

Я делал немыслимое.

Я был восхищён.

Как же я жил без силы, подобной этой? С поддержкой Тьмы я снова стал тем, кем должен быть. Инструментом. Точным и острым хирургическим инструментом. Могущество опьяняло, как и вернувшийся смысл существования. Мне не надо было искать своих целей. Мне давали цель. Меня награждали за её достижение. Я был на своём месте. Я был истинно счастлив. С момента моего ухода из родного мира прошло всего полсотни лет по времени междумирья, а то прошлое стало казаться мне несуществующей дымкой и неким подростковым безумным бунтом против мудрого родителя. На что я там хотел променять такие силы? На какую-то скромную человеческую жизнь?! Просто дышать, спать, добывать монету на пропитание и тратить её? Какой бред царил в моей голове! Вот он я – Разрушитель миров! Меня никогда не прельщали иллюзорные игры Арнео изображать из себя примитивного смертного. Мне всегда нужна была наивысшая власть над пространством.

Да. Всё именно так. Нынче я не мог сказать, согласился ли я на повторное предложение Тьмы служить ей из примитивного желания выжить или же из жажды снова ощутить поток смерти в своих руках. Я действительно годы страдал по утерянным возможностям и в данный момент вовсю упивался собственным могуществом, перед которым дрожали даже боги. Неспособность пользоваться дорогами междумирья ломала меня как наркомана, вдруг лишённого его ядовитого зелья. Я был восхищён своим настоящим! Теперь я знал, кто я на самом деле. И я знал, чего искренне хочу. Я хотел быть выше богов не потому, что Хозяева в обмен на покорное служение щедро дозволяли черпать из источника их власти – потока смерти, а потому что я сам желал создавать его. Я хотел достигнуть их уровня знаний и не только понимать зачем я сейчас по их приказу замыкаю цепь разрушений миров, но и провести этот ритуал вместе с ними. Я хотел стать равным им. Я хотел повелевать Тьмой.

… Увы, мысли об Элдри не давали мне забыть и о другом моём желании. Куда как более скромном и даже примитивном.

Мы расстались слишком быстро и совсем не так, как я хотел. Между нами осталось слишком много недосказанного и несовершённого. Я был вынужден принять собственную «транспортировку» в кокон без времени и пространства, где годами, пока не восстановил способности к тёмной магии, бился в искренней истерике и в полнейшем одиночестве. Я был вывернут наизнанку, разбит, раздавлен и почти что сошёл с ума. Всё начиналось заново. С нуля. Уже в третий раз в жизни! Но тяготило меня, что тогда, что сейчас, не это. Я мог да уже и принял власть Тьмы над собой, я вновь начал наслаждаться тем, что когда‑то вдруг показалось мне мерзостью… Однако мне не позволили объясниться с Элдри. А я, да я никак не мог вычеркнуть из памяти, как она безумно кричала и тянула руки, стиснутая Оуэном столь крепко, что так и не смогла вырваться. Как же невозможно для неё было принять мой уход из её жизни! А нам не дали даже сказать друг другу: «Прощай». Вот он мой камень преткновения! И, несомненно, это только моя проблема, но…

Великая Тьма, как мне уместить в своей голове этот взгляд, полный безнадёжности, и нежный шёпот несколькими минутами ранее? Треклятье, ну какой самый счастливый день в жизни?! Девочка моя, да что ты себе надумала? Как мне тяжело вспоминать тот момент, когда ты лежала обнажённая на моей кровати и на что-то там надеялась. Как же мне тебе объяснить…

… Я поневоле потёр лоб ладонью. В очередной раз выдумывать воображаемые реплики Элдри и свои собственные слова в настоящий момент являлось не самым верным проступком. Сырой поток смерти, которому ещё только предстояло насытить себя будущим могуществом, едва не искривился.

Надо сосредоточиться.

– Что с тобой опять?!

– Голова у меня от тебя болит. А ты что подумала?

Моя помощница смерила меня убийственным взглядом и отвернулась, а я, словно назло не себе, а ей, вернулся к размышлениям.

Может всё же рискнуть? Запрет на посещение моего мира на мне не лежал. Сухие новости о нём до меня доходили. Я знал, что судьба Артондола находится на волоске, но его способствование укреплению позиций Тьмы в Шрай-Хане подставило-таки табуретку под виселицу. В результате действий хранителя мира не прижившиеся на севере Чёрные маги начали экспансию на юг континента и даже нашли там благодатную почву для распространения своих идей. Это позволило Элдри более-менее спокойно занять трон. И пусть освобождённых от Ордена земель было мало, пусть Амейрис теперь не имел выхода к Серому морю, но моя девочка стала настоящей королевой.

Сохранила ли она память обо мне?

… И хранит ли она то, о чём я стараюсь никак не думать?

Душа моя тут же замерла в пятках, а в горле пересохло.

Я боялся. И я точно знал, чего боюсь. Ведь стоит взять в руки многогранник Ужаса Глубин и пути назад уже не будет. Это дорога без возврата. В один конец. План, столь тщательно сокрытый в моих мыслях, из бессовестно нахальной выдумки превратится в процесс. Это уже станет шагом. Деянием. И что, если Хозяева не примут его? Насколько страшными станут последствия для Элдри? Насколько я разрушу её жизнь? Ведь у неё наверняка все хорошо. Нет, зря я тешу себя надеждой. Вряд ли она забыла обо мне так, как бы мне хотелось, но наверняка её голова заполнена заботами о многострадальной стране, а сердце бьётся ради некоего иного мужчины. Куда-как достойнее меня.

… Сколько в моём мире могло пройти времени? Пожалуй, где-то года четыре. А, может, и шесть лет. Достаточный срок, чтобы Элдри смогла разрушить иллюзии детских привязанностей и начала жить по-взрослому. У неё всё прекрасно, и не должно у меня щемить душу от того, что я так давно её не видел. Я ведь…

– Да что ты творишь?!

– Вот же!

Сила рассеивалась. Мне пришлось экстренно выправлять ход потока. Сердце на миг замерло. Показалось, что вернуть контроль над процессом уже не получится, но… Уф-ф, вышло.

– Знаешь, – с гневом процедила моя помощница и поправила чёрно-белую прядь волос так, чтобы та лучше прикрыла обожжённую часть лица. – Ты сущие…

Она вдруг замолчала на полуслове. Наверное, предугадала мою последующую фразу: «Рот закрой» и действительно заткнулась. А это было нечестно. Против моих правил.

– Раз уж начала, так договаривай, милая. Кто сущие? – с напускным интересом и улыбкой осведомился я. – Сущие таланты? Сущие мечты? Чудеса? Герой?

– Герой-то здесь причём? – свысока подметила женщина. – Чтобы ты знал, герой – род мужской, число единственное. А я имела в виду неприятности.

– Тогда рот закрой.

– Может и закрою, когда совершу обращение. Специально стану призраком, чтобы звучать у тебя в самой голове. Только по этой одной единственной причине стану!

– А как же намерения преобразоваться в лича?

– Я ещё не достигла того могущества, когда некуда двигаться в развитии, чтобы совершать обращение прямо сейчас. Так что у меня полно времени подыскать к понравившейся мне причине ещё с десяток разумных.

***

Странно, что я так неуверенно себя чувствовал. Ну, да ладно. События, когда я едва не распылил в пространство энергию целого мира, вынуждали действовать. Я был в шаге от полного провала. Мне следовало избавиться от своего камня преткновения, хотя бы частично.

Что такого в том, чтобы просто тайком взглянуть на Элдри и убедиться, что на лице её живёт улыбка? Намного проще покончить с терзаниями, когда видишь, насколько они односторонни. Мне просто один раз увидеть её втихаря. Больше ничего и не надо. Всего‑то взгляну издалека, успокоюсь и приду в состояние внутреннего равновесия. И нечего тут бояться. В конце концов, удача любит смелых. Да и дураков она любит.

А я порой прекрасно сочетаю в себе оба этих качества!

Счастливчик прям.

Словно в подтверждение моим мыслям, мужчина в благородном костюме свысока окинул меня взором и сообщил:

– Молодой человек, вам очень повезло. Я сейчас в прекрасном настроении и расположен делать людям добро. И первое доброе дело, которое я сделаю, будет советом. Советом лично для вас – никогда не обращайтесь ко мне до того, как о вас доложат, или я сам проявлю интерес к вашей персоне. Сейчас я прощаю вам вашу дерзость, но в следующий раз вы получите десяток плетей.

Надо же, а я уже подзабыл в каком прекрасном мире родился. Однако мне было не с руки обозначать своё присутствие более ярко, поэтому я приложил руку ко лбу, чтобы не так мешало солнце, и продолжил наблюдать за барышнями по ту сторону широкого дворцового пруда. Девушки и женщины беззаботно играли в крокет и все, как одна, были одеты в роскошные пышные платья и широкополые шляпки. С такого расстояния выявить, под какой именно скрывается личико моей девочки, казалось невозможным. Собственно, из-за этого я и обратился к стоящему поблизости солидному мужчине с вопросом, кто же из них королева. Моя интуиция коварно молчала. Мне чудилась, что либо вот та, либо вот эта девушка Элдри, но более пристальный взгляд рушил предположения на корню.

– Морьяр? Ты ли это?! – вдруг услышал я издали и где-то за спиной.

На душе заскребли кошки. Попытка остаться инкогнито провалилась. Меня узнали даже со спины. Даже в столь тщательно подобранной для маскировки ливрее слуги. Даже с расстояния не в один десяток метров. Даже с идеально сокрытой аурой, Тьма подери!

Я медленно обернулся. Да, всё верно. Голос принадлежал Элдри. Неудивительно, что мне казалось невозможным различить мою девочку среди благородных дам на поляне – её там не было. Она гуляла по парковым тропинкам бок о бок с каким-то высоким и статным кавалером, и, наверное, они вели приятную оживлённую беседу, так как я ещё успел заметить, какое довольное и весёлое лицо было у мужчины до того, как его спутница, одной рукой придерживая подол простого парчового платья, а другой хватаясь за сердце, сначала медленно, а потом и со всех ног бросилась мне навстречу.

Глава 2

Я испытал смущение и радость.

Великая Тьма, как же давно мне хотелось прижаться к Элдри, вдохнуть запах её волос, ощутить елозящие по моему лицу кончики прохладных пальцев и как же приятно слышать, как она беспрерывно шепчет: «Морьяр, ты вернулся».

– Ты вернулся. Вернулся ко мне! – в последний раз сказала она и, недоверчиво глядя мне в глаза, искренне улыбнулась. Я понял, что всенепременно должен сказать что-нибудь в ответ.

– Хотел посмотреть, как ты тут. Рад, что у тебя всё хорошо.

Девушка не так уж изменилась, но взгляд глаз и то, как нахмурились от сказанного её брови, определённо сделало её взрослее. Назвать Элдри ребёнком у меня бы теперь язык не повернулся. А она меж тем, продолжая удерживать мои ладони в своих, сделала шажок назад и принялась вглядываться в каждую деталь моего облика. И с каждой секундой лицо её всё более и более мрачнело.

– Ты не вернулся! – зло и резко прозвучал вывод. – Ты пришёл, чтобы исподтишка удовлетворить своё любопытство и уйти. Ты что, всерьёз не рассчитывал даже поговорить со мной?

Хм. Ну, как-то так. Да.

– Мы же говорим.

Серо-зелёные глаза вдруг стали похожи на два сотрясаемых бурей моря, где зрачки были эпицентрами водоворота. Я смотрел в них и чувствовал, будто тело моё несётся в открывшуюся морскую бездну. Ещё вот-вот и я разобьюсь о подводные скалы!

… Но тут Элдри моргнула. По щекам её отчего-то одна за другой покатились слёзы. И она, бросив на меня взгляд, полный боли, не менее быстро, чем ко мне, устремилась прочь от меня.

– Погоди же. Постой! – выкрикнул я, но она не остановилась.

Тогда я было бросился за ней следом, но путь мне преградили два гвардейца. Им повезло, что я не обратил их в прах. Так. Мимолётом. Просто, чтобы не мешали. На их удачу мне довелось своевременно вспомнить про договор Тьмы с Артондолом, а потому, скрипя зубами, я всего-то перебросил своё тело в пространстве. Теперь я оказался немного впереди Элдри. Она ошарашенно уставилась на меня и нервно оглянулась назад. Конечно же там, где я стоял ранее, меня уже не было. Но суета вокруг образовалась та ещё.

– Прекратить! – прикрикнула на гвардейцев и перепуганных дворян моя девочка. – Моё величество желает остаться с этим сударем наедине.

Кто-то начал чинно кланяться, отходя подальше. Служивые чеканили шаг. Случайно затесавшийся в эту компанию садовник юркнул за кусты, прижимая к себе длинные ножницы.

– Пошли в беседку, Морьяр. Хватит тебе пугать моих подданных.

– По-моему, твоё поведение напугало их больше.

Девушка усмехнулась в ответ на мои слова и, давая знак идти за собой, в ровном темпе пошла в избранном ею направлении.

Конечной целью действительно являлась беседка. Это была шестиугольная постройка из белого мрамора. Опутывающие её вьюнки цвели, благоухали и дарили прохладу. Внутри находились деревянные резные скамьи и округлый столик по центру. На нём стояла медная чаша, из которой бил небольшая фонтанчик. На воду падал яркий солнечный свет из отверстия в крыше, и оттого она сверкала подобно россыпи драгоценных камней.

– Ты знал, где меня искать, – первой начала Элдри, присаживаясь на одну из скамеек, и машинально расправила подол платья. – Выходит, и раньше следил тайком?

– Нет, я прибыл в этот мир всего с полчаса назад. Просто старался быть в курсе его событий, поэтому имел понимание с чего стоит начать твои поиски. Выяснил, что ты в парке. Подумал, что всё удачно сложилось, сменил наряд и… вот мы встретились.

– Одежда иллюзия?

– Да.

– Сними её. И с ауры сними.

– Первое можно, – выполняя её пожелание, согласился я. – А вот с аурой, извини. Мне не хочется привлекать внимание одного нашего общего знакомого бога. Пришлось весьма постараться, чтобы юркнуть в мир незаметно.

– Ты как всегда, – мягко улыбнулась Элдри, и мне стало несколько легче на душе. – И почему тебе так сложно сделать хоть что-то простым способом? Почему обязательно из всего сотворить самую настоящую историю?

– Не знал, что ты так обо мне думаешь.

– О, ты многого не знаешь из того, что я о тебе думаю, – сверкнули её глаза смехом и каким-то ехидством. – Особенно из того, что пришло мне в голову, когда я проводила время в Цурканде. Сударю Оуэну, Его магичеству Рейграда, не было дела до моего магического искусства. А вот в стране Света оно вызвало фурор! До того момента я не знала, что использую свет непра… Нет, я всё-таки выражусь так, как хочется! Через жопу. Да-да, через жопу! Я практически заново стала учиться тому, что умела. Король-жрец выпучивал глаза и чесал репу, не понимая, как у меня ранее заклинания получались.

Я не выдержал и рассмеялся в голос. Признание Элдри разрушило напряжение между нами, стёрло вынужденное отчуждение прошедших лет. В результате мне резко надоело стоять как истукану. Я с мальчишеской ловкостью запрыгнул на скамейку, едва не наступив на королевское платье, затем сел на спинку сидения и, покончив с прытью, ненадолго прислонил к своему бедру светловолосую головку.

– Вот тут искренне прошу прощение, но достойного учебника для начинающих светлых магов я не отыскал. Я учил тебя тому и тем принципам, которые мне самому виделись приемлемыми. И согласись, из тебя вышел хороший маг!

– Маг я хороший. А правительница, Морьяр, никудышная, – поняв, что ей не нравится глядеть на меня снизу вверх, королева Амейриса тоже села не как полагается, да ещё и задрыгала ногами.

– Неужели так плохо?

– Я уже начала разбираться в тех бумагах, что мне приносят, и теперь осознаю какую уйму опасных распоряжений успела наиздавать. Так что да. Плохо. У меня всё шиворот на выворот. Мне представлялась одна страна, а творю я другую. Да и сама по себе как порой чего отчебучу, так хоть, – она не стала договаривать и махнула рукой. Но мне и так было понятно, что может иметься в виду. – Подданные меня не любят, придворные за глаза пересказывают друг другу анекдоты обо мне, а стража не знает охранять меня от людей или людей от меня.

– Когда-то что‑то подобное я слышал от Арнео.

– Арнео?

– Лайрэма, – поправился я. – И раз уж о нём речь, то, может, спросишь его, как тебе быть? Мне думается твоё высокое положение в его интересах.

– А я спрашивала и не раз, он же частенько меня навещает. Но на этот вопрос Лайрэм только руками разводит и сетует, что если бы он знал ответ, то не бродил бы веками как бард, а давно уж представлял из себя некоего грозного властелина всея мира сего. А то и не только сего.

– Это он как-то совсем размечтался. Куда ж такому паршивому божку миры-то коллекционировать?

Мне нравилась собственная язвительность. Я был готов рассмеяться, но Элдри лишь натянуто улыбнулась и спросила:

– А ты как? Что теперь для тебя важно в жизни?

Она смотрела мне в глаза и ждала ответ, который сходу я дать никак не мог. Ей удалось сформулировать свои слова очень каверзно. Вот если бы прозвучало нечто вроде: «Чем занимаешься?», я бы ещё попробовал рассказать о сути своего служения, а так…

Что теперь для меня важно?

Увы, я твёрдо мог ответить на этот вопрос, но знал, что Элдри не стоит слышать такое. Ведь я хотел не просто ощущать могущество потока смерти, а иметь полную власть над ним. Я хотел не служить, а самому отдавать приказы. Я хотел вырваться из тисков плена, чтобы саму стать палачом. И, как ни странно, силу огня этой жажды я мог сравнить только с несравненной глупостью. Подобная маниакальная тяга жила во мне только тогда, когда я бродягой странствовал в этом мире и как последний дегенерат зациклился на том, чтобы вырастить чужого ребёнка… Это было и огнём, и воздухом, и водой, и землёй. Тогда это было тем, что позволяло мне держаться на ногах. И, казалось бы, о чём я? Ведь совсем уж примитивно считать такое за смысл жизни столь великого существа как я, но оно действительно было им.

… Было им? Разве оно стало бессмысленным?

– Морьяр, ты чего молчишь?

– Для меня по-прежнему важна ты. Важна так же, как прежде, – понял я и затих, ошеломлённый своим осмыслением.

– Я тебя тоже люблю. Той же любовью.

Элдри мягко взяла меня за ладонь и поцеловала в щёку. Её тёплые губы и холодные руки заставили меня затаить дыхание. Не будь поцелуй столь коротким, я бы всё же сжал её пальчики, стараясь их отогреть, а там…

– Ты меня удивляешь, – постарался отшутиться я, чтобы сбросить наваждение, и немного отодвинулся от девушки. – Мне кажется вокруг тебя вьётся много куда как более достойных для любви кандидатур. Вон тот мужчина, с которым ты была, кстати. Он выглядит как самая настоящая мечта. Твой жених?

– Нет и не будет, – с холодным спокойствием произнесла она.

– Со стороны выглядело, что вам приятно общаться. В чём соль? Его титул не подходит?

– Подходит. Это же Йорснер, младший принц Ингшварда. Мы с ним действительно очень дружны и у нас много общих интересов. Сегодня он мне рассказывал о восстановлении Эрвиньи. Город уже не узнать. Стену завершили, а на главной площади возвели огромный монумент. Пристань тоже перестроили до порта… Судя по твоему лицу, тебе не интересно об этом слушать, да?

– Не в этом дело. Мне была дорога Эрвинья, которой уже нет. Описываемая тобой похожа на некий новый город, так что лучше расскажи чего-нибудь про себя. Что мешает браку? Этот… как его там? Йосер. Он идиот и не хочет делать предложение, что ли?

– Он регулярно делает мне предложение. Можно сказать, это превратилось в нашу маленькую дружескую традицию, – звонко рассмеялась Элдри и вдруг стала предельно серьёзной. – Это я не соглашаюсь. И не соглашусь. Нет, Морьяр, не смотри так. Я жду только одного человека. Тебя. Я жду, когда ты за мной вернёшься.

– Вернусь за тобой? – опешил я, и она грозно повысила голос.

– Ты мне обещал! Ты сказал, что если я достигну уровня, подходящего для междумирья, то ты возьмёшь меня с собой. И я тренируюсь. Каждый день. Каждую свободную минуту! Ну же, посмотри на меня. Посмотри мою ауру внимательнее.

– Я на неё сразу посмотрел. Ты всего в шаге от своего предела, но… выше головы тебе не прыгнуть.

– Тогда помоги мне, – она повернулась ко мне и зажала моё лицо в своих ладонях. – Ты же в магии умнее и способнее всех живущих, так помоги мне!

– Элдри…

Я взял её за ладони и опустил их, продолжая удерживать в своих руках. Сердце в моей груди при этом билось с бешеной скоростью. Последние фразы принесли мне жуткую боль. Я всего-то хотел увериться в том, что моя девочка счастлива, чтобы после спокойно заниматься своими делами, кажущимися мне более важными чем она. А она… а она оказывается… страдала.

– Элдри, я снова служу Тьме. И пока я только её слуга, мне не взять тебя с собой, даже если у тебя всё же получится невозможное. И неужели, неужели ты забыла? Когда я вернулся к твоей матери, мне пришлось убить её.

– Я помню, Морьяр. Но я не поступлю так же, как моя мама. В отличие от неё я буду тебя ждать, потому что ты придёшь. Я не дам тебе уйти от меня. Меня ты не оставишь и не бросишь как её. И ты меня никогда. Слышишь, никогда и ни за что не убьёшь!

Надо же сколько уверенности.

Я напрягся, готовясь не дать моей девочке вновь поцеловать меня, но она нисколько не намеревалась делать этого. Осталась сидеть так же, как сидела, и мне ничего не оставалось, как повторять про себя её слова и осознавать, сколько в них истины. Да, Элдри я бы не смог причинить вред, какой бы приказ передо мной ни стоял. И да, не мог я её оставить и бросить…

Треклятье, не мог я теперь от неё уйти! Я провёл без неё больше полувека по времени междумирья и ещё столько же прожить без неё вновь бы не смог.

Однако какое вместе с всеобъемлющей любовью во мне царило и не меньшее по силе отчаяние.

Мне то виделись прекрасные сцены возможного совместного будущего, то их жестоко прерывали видения смерти. Элдри была обычной смертной и не более. Сумей она даже самостоятельно достигнуть междумирья, хватило бы ей сил остаться такой, какая она сейчас? Нет. Я точно знал, что нет. Не хватило бы! Мои мысли хаотично метались в поисках возможного выхода и, наконец, я крепко-накрепко прижал девушку к себе, как если бы возле нас стоял кто-то, готовый отнять её у меня. Он, собственно, и стоял. Вездесущий рок незримо нависал над нами, давил и насмехался над моим бессовестным желанием властвовать не только над своей судьбой. Он ведал, как повергнуть в прах вознамерившегося бросить вызов основам мироздания, но тогда я видел не эту корчащуюся от смеха незримую и великую силу, а глаза Элдри. Я смотрел в них, утопая, а потому не сдержался и поцеловал девушку в губы. Сам.

Увы, оставаясь тем, кто есть, я мог лишь наблюдать за тем, как моя девочка медленно угасает в этом дрянном мирке. Нет, настало время идти вперёд! Достигнув желаемого, я получу шанс осуществить невозможное!

Жар поцелуя взрастил во мне новую тягу к достижению моих бессовестных намерений. Я по-прежнему боялся, но уже понимал, что не могу остаться бездеятельным ни на миг. Моя причина для этого исчезла. Глупо терпеть, если в жизни Элдри так и не возникло счастья. А ещё… ещё так захотелось осуществить немыслимое – стать больше, чем богом. Каково бы это было познать истинную силу и власть? Каково это пройти весь этот путь с моей девочкой от начала до конца? Насколько желанно!

– Ты сохранила мой плащ?

– Ох, ты опять о своих вещах. Вечно о них беспокоишься.

– Так сохранила?

– Конечно, ты же так любил его.

– А содержимое его карманов?

– Я провела бок о бок с тобой не один год и поэтому забрала из Рейграда все твои шмотки, уж не переживай, – рассмеялась она и предложила. – Могу вернуть их себе, если хочешь. Давай поднимемся в мои покои? Я храню их там.