Яна Вячеславовна Гусева
Хорошо, когда нас ждут
Моим соседом по парте был Лёшка Журавлёв – умный и прилежный ученик. Надо сказать больше – лучший ученик шестого «Б» класса. Всегда опрятный и вежливый, приятный и начитанный собеседник, а ещё победитель в турнирах по шахматам. Мы хорошо общались, часто помогали друг другу, ходили в гости, играли в догонялки, гоняли мяч летними вечерами.
Как-то раз на уроке геометрии, которую я жутко не любил, мне пришло на ум пару интересных строчек. Я быстро полез в портфель, достал блокнот и стал записывать, да так увлёкся, что сочинил десять четверостиший!
– Крылов! – услышал я строгий голос учительницы. – Повтори то, что я сейчас сказала.
Я испугался и молча уставился на неё, не зная, что сказать, ведь я не слушал материал.
– Молчишь. Значит, не слушал. Чем ты занят? – она смотрела на меня пронизывающим насквозь взглядом, и мне даже показалось, что она знала, чем я занимаюсь.
– Квадрат длины гипотенузы равен сумме квадратов длин катетов, —прошептал Лёшка – мой спаситель.
Я повторил за ним.
– Правильно, – кивнула учительница. – А почему же сразу не сказал?
– Вспоминал, – робко сказал я.
– Слушай внимательно, Коля, – уже мягко произнесла она и продолжила урок.
Я выдохнул и поблагодарил Лёшку. Мне вдруг захотелось поделиться с ним самым сокровенным и показать стихотворение, хотя мы с другом нечасто откровенничали. Честно говоря, я редко делился своими переживаниями вообще с кем-либо.
После уроков я пошёл в библиотеку с Лёшкой, который обычно пропадал там в это время. Я взял книгу «Животные нашего края» и сел за парту рядом с Журавлёвым.
– Лёш, как ты относишься к поэтам? – тихо спросил я.
Друг отложил книжку, поправил очки и сказал:
– Я люблю стихи.
– Тогда держи, – я протянул ему блокнот, который был открыт на странице со стихотворением, написанным на геометрии.
Лёша удивлённо взял мой блокнот и принялся читать. Секунды тянулись бесконечно. Мне было неловко, я боялся, что он скажет, что я пишу ужасно, или посмеётся надо мной, но одноклассник улыбнулся и произнёс:
– Очень красиво, это ты написал?
– Правда?! – воскликнул я. – Да, моих рук дело.
– Тогда тебе обязательно стоит посетить школьный конкурс чтецов. Ребята будут читать стихи известных поэтов, а ты свой! Представляешь, как будет интересно?
От его слов мне захотелось улыбнуться, но я вдруг представил себя посреди большой сцены актового зала, в котором соберутся все ребята с двух деревень, они будут смотреть на меня и слушать. К слову, я очень боялся выступать, я даже перед классом плохо пересказывал, сбивался, слегка заикался и стеснялся. Почему? Я сам не мог найти ответ. Мама говорила, что бояться нечего, ведь каждый ученик отвечает урок и каждый бывал и будет на моём месте, но я всё равно робел.
– Конкурс будет через две недели, – вывел меня из задумчивости Лёшка. – Я запишу тебя, потому что талант нельзя зарывать в землю!
Он поправил очки, сделал запись в тетрадку, где обычно помечал что-то важное, и вновь углубился в книгу.
Я кивнул и ещё долго смотрел в окно, но видел не зимний пейзаж, а своё выступление и множество ребят, уставившихся на меня и отпускающих шутки в мой адрес. И зачем я только показал свои стихи Лёшке?
***
Лёшка записал меня на школьный конкурс чтецов. Пока мама была на работе, я тренировался перед зеркалом, но получалось не очень. Мама заметила, что я стал каким-то скрытным, и постоянно заваливала меня вопросами. Я всё списывал на усталость и уроки, но она что-то подозревала – пристально смотрела на меня и подолгу молчала.
Времени до конкурса оставалось совсем мало. Была назначена репетиция, но я боялся и её. Когда настала пора выходить на сцену, я весь дрожал, дыхание перехватило, руки тряслись, а ноги совсем не слушались меня. Наконец я глубоко вздохнул, постарался успокоиться, насколько это было возможно в ту минуту, и вышел на сцену. В зале сидело много участников конкурса, пришли даже ребята с соседней деревни. На первом ряду сидели две учительницы русского языка и литературы, они были ответственные за конкурс.
– Крылов Николай, шестой «Б» класс, – сказал я как можно увереннее. – Стихотворение собственного сочинения.
Обе учительницы убрали блокноты и подняли на меня глаза. Я был единственным, кто выступал с собственным стихотворением, дотянул до последнего, долго не мог решиться выйти. Если я так боюсь репетировать, что же я буду делать на сцене?
Зал замер. Все ребята внимательно смотрели.
– Наливается соком трава,
Проплывает туман над рекой,
Словно б-белые обла-к-ка…
Я запнулся, залился румянцем, растерянно поглядел сначала на учителей, потом на ребят, замерших в ожидании продолжения.
«Кому и что я хочу доказать? – подумал я. – Я простой ученик, никакой не поэт».
Я опустил голову и быстро удалился со сцены. За кулисами был выход, я взял свой рюкзак и побежал прочь из школы, пока меня не хватились. Больше всего не хотелось, чтобы меня жалели. Я неудачник – и точка.
Домой я зашёл без настроения, снял валенки, куртку, прошёл в свою комнату, лёг на кровать и зарыдал. Плакал я редко, мама учила меня видеть в каждом дне хорошее и не расстраиваться по пустякам, но, видимо, это был особый случай. В тот момент я чувствовал себя одиноким. У меня и друзей-то особо не было, кроме Лёшки, но он всегда занят учёбой. А я жил в своём мире, выдумывал в голове истории, витал в облаках, обожал читать книги и мечтал стать писателем, с самого детства. Я боялся даже произносить эту мечту вслух, такой нереальной она казалась. Да и какой писатель в наше время? Я обыкновенный деревенский мальчик.
Неожиданно открылась входная дверь. Это была мама. Я слышал шуршание её куртки, тихое пение и быстрые шаги.
– Коленька, сынок, ты уже дома? – спросила она и приоткрыла дверь в мою комнату.
Я приподнялся и взглянул на неё. Мне стало стыдно за слёзы, ведь мужчины не должны плакать.
– Коля! – воскликнула мама, и я заметил, как она побледнела. – Что стряслось? Ты ушибся? Заболел?
Я помотал головой. Она подбежала ко мне, села на край кровати и стала ласково гладить по спине.
Мама что-то говорила, задавала вопросы, а я молчал, но потом вдруг вывалил всю тяжесть души на неё. Она внимательно слушала, а когда я закончил рассказ, произнесла:
– А чего же ты молчал, партизан? Стихи пишет, а матери не даёт почитать. Я, вообще-то, люблю стихи! Знаешь, как в школе читала… м-м-м-м-м…
Я вяло улыбнулся и представил маму на сцене: как всегда, гордую и независимую, с длинной косой, в школьном сарафане и с листком бумаги в руке.
– Значит, вот что, Коля, будем тренироваться!
Я вздохнул, но понимал, что деваться некуда. Я прильнул к маме и зарылся в её длинных волосах, которые она распустила.
– Стихи-то покажи, – лукаво произнесла мама.
Я вскочил и принёс свой блокнот. Она аккуратно взяла его и принялась внимательно читать строки, которые я отчаянно ото всех скрывал. Может быть, поэтому я и боялся читать их на сцене – не хотел делиться личным.
Мама читала около часа: вслух, про себя, распевая, улыбаясь и даже плача.
– Сынок! Это шедевр! Ты у меня юный поэт!
Я смущённо опустил глаза, а мама нежно погладила меня по голове.
В тот вечер я тренировался читать стихотворение по маминой методике, которую ей советовали ещё в её школьные годы. Вечер прошёл быстро, я даже и не заметил, как стрелка часов подошла к одиннадцати, пора спать.
***
На следующий день я ждал, что в мой адрес будут пускать колкости, но все присутствующие на вчерашней репетиции будто забыли о ней. Лёшка на переменах читал книгу про мировые открытия двадцатого века, а я тоскливо рисовал в своём блокноте. В глубине души я надеялся, что Лёшка скажет мне о моём исключении из конкурса, и мне не придётся волноваться и упорно готовиться, но этого не случилось. После уроков Лёшка напомнил про сегодняшнюю репетицию, сложил книги в фиолетовый толстый рюкзак, поправил очки и вышел из класса. Я тяжело вздохнул, накинул пиджак на плечи, взял портфель и направился в актовый зал, где должна была проходить репетиция. Я снова дотянул до последнего. Когда настал мой черёд, Лёшка подошёл ко мне и прошептал на ухо:
– Будь смелее.
Я молча кивнул ему и пошёл на сцену. Когда я оказался у микрофона, то снова увидел огромный зал, смотрящие на меня лица, а главное – их ожидание от меня чего-то, что я не могу им дать. Я посмотрел на Лёшку. Он улыбнулся в ответ, и мой страх неожиданно пропал. Стоило мне только почувствовать поддержку близких, как сразу захотелось свернуть горы. Я вспомнил все мамины слова, похвалу и её восторг от моих стихов. На душе стало тепло, я улыбнулся самому себе, а может быть, уставившимся на меня лицам или Лёшке, достал из чёрных брюк блокнот и стал читать стихи. Я решил подстраховаться и изредка подсматривал в текст.
– Наливается соком трава,
Проплывает туман над рекой,
Словно белые облака
Опустились на землю гурьбой.
От лучей восходящего солнца,
Серебрится, сверкает роса,
Ранним утром при ясном рассвете
Сердцу верится в чудеса.
Возвышаются вверх тополя,
Еле слышно журчит ручей,
Не шумит на деревьях листва,
Не колышет ветер ветвей.
Я брожу по заросшим дорожкам,
Наслаждаясь лесной тишиной.
Собираю букеты ромашек,
Слышу пение птиц над рекой.
Милый лес мне дарит свободу,
Тишину, беззвучье шагов.
Охраняет меня природа
От напастей и злейших врагов.
Всё тепло и спокойствие леса
Я навеки тебе дарю,
Пусть туман над рекой проплывает,
Облака обнимают зарю.
Посыпались аплодисменты, я снова улыбнулся.
– Браво! – услышал я голос Журавлёва.
Я кивнул ему, затем поклонился зрителям и спустился со сцены.
По дороге домой мы весело болтали с Лёшкой обо всём на свете. В тот момент я понял, что никогда не был одиноким, ведь у меня есть такая замечательная мама, а главное – лучший друг. Мы с ним разные, вечно спорим, часто нам даже не о чем поговорить, но я был твёрдо уверен в том, что Лёшка всегда будет за меня. А как ещё должен поступать друг?
Я смотрел на яркое солнце, которое буквально ослепляло, на искрящийся от него снег, ветхие деревенские домики и чувствовал себя счастливым. Я наконец поверил в себя, перестал бояться конкурса и понял, кем хочу стать.
Молодые годы
***
В открытое окно дул свежий весенний ветерок. Сквозь очки я мечтательно разглядывал звенящий парк, шумящие деревья, изящные лавочки и гуляющих в парке людей. Незаметно для себя делал наброски нового рассказа, который ждали в студенческой газете, и краем уха слушал скучную лекцию. Несмотря на то что я всегда был прилежным учеником, я любил витать в облаках. В такие моменты в моей голове складывались сюжеты для новых рассказов, строки стихов и просто сладкие мечты. Там, в голове, всегда было хорошо и спокойно.
Я учился на втором курсе в литературном институте. Моя мечта постепенно сбывалась, я медленно прокладывал путь писателя: заявлял о себе, читал стихи на конкурсах, а зимними вечерами – для друзей, относил рассказы в студенческую газету и с нетерпением ждал публикаций. Меня читали, знали и любили. Добрый и миролюбивый Коля был для всех простым и очень талантливым парнем. В нашей группе далеко не все писали.
Я жил в общежитии вместе с лучшим другом Лёшкой и одногруппником Сашей. На выходные уезжал домой – в деревню, где меня всегда ждала любимая мама. Всё такая же сильная, мудрая и добрая. В субботу она возвращалась с рынка раньше обычного, чтобы увидеться со мной, а в воскресенье и вовсе не ездила.
Я скучал по ней и по дому. В общежитии мне было совсем некомфортно, я мечтал остаться наедине с самим собой, чтобы спокойной поработать над новым рассказом, но мне не удавалось. Лёшка учился на факультете естественных наук и все вечера проводил за книгами, а в выходные вместе со мной садился в электричку, и мы мчались домой.
Саша – высокий парень с атлетическим телосложением, приехал в город из соседнего маленького городка, он мало общался с нами, увлекался спортом и так же, как и мы, уезжал на выходные. В будние дни любил прогуливать пары, спать до обеда и гонять мяч с ребятами в соседнем дворе.
Случалось, что я оставался один в общежитии. Странно, но тоска по дому и одиночество тут же начинали одолевать меня. Тогда я брал блокнот и начинал писать – становилось легче.
