Яна Набокова
Паподефицит. Чем лечить и что делать. Как помочь мужу быть отцом
Мужская часть. Карьера
В каждом человеке есть и мужская, и женская часть, в девочках тоже. Конечно, они формируются родителями. Нас сейчас интересует папа, а значит, поговорим про мужскую часть в девочках.
Мужская часть в девочках прекрасно гармонирует с ее женской частью и предназначена для обеспечения комфорта этой части. Она отвечает за карьеру, преодоление трудностей и простройку личных границ.
Рассмотрим идеальный вариант. Девочка видит, как папа решает жизненные ситуации, спокойно все разруливает: мужчины обычно делают это молча, без лишней истерии, принимают решения и двигаются в нужную сторону.
Если у девочки хорошие отношения с папой, то вместе с ней растет осознание «все проблемы – это задачи, все задачи решаемы».
В наилучшем развитии событий, папа – это добытчик, для него не является сверхзадачей обеспечивать семью и зарабатывать. Он знает себе цену, владеет какими-то профессиональными навыками и уверенно общается с людьми.
Для него обычное дело – ошибаться, переделывать и не чувствовать себя при этом никчемным ничтожеством. Ну, подумаешь, контакт отошел… ключи забыл… отчет не отправил. Так сейчас, погодь, отправлю… Для мужчин косяк – сигнал продолжить работу, а не фиаско всей жизни. Они смотрят вдаль, в перспективу, на большой ожидаемый результат, а не на мелкие промежуточные затыки.
Если девочка имеет возможность коммуницировать с папой такого типа, наблюдать, помогать где-то, тогда для нее поиск профессии, устройство на работу, карьерный рост – очередная задача, без лишних страхов, стеснительности, комплексов неполноценности и синдромов самозванца. Она просто делает что нужно, в свое, кстати, удовольствие. Здесь же происходит адекватное взаимодействие с деньгами.
Если папа подается мамой в образе «лежу на диване, отращиваю мамон», картина складывается иная. Хотя этот самый папа точно так же нормально починит раковину, вкрутит лампочку или еще что, весь его подход воспринимается под соусом маминого приговора папе: «тюлень», – и абсолютно вычеркивается из вариантов к будущему применению.
Вместо этого применяется мамина стратегия решения проблем – из состояния обиды, надрыва, жертвы. А где есть жертва, всегда найдется агрессор. У мамы это папа, конечно, а у подрастающей женщины – будущий спутник жизни. Вот тут начинается: все сама, тотальный контроль, я мужик, мне никто не нужен, да пошли вы все, слабаки.
Применение и рост мужской части
Один и тот же гвоздь может быть забит женщиной совершенно по-разному: из чувства любопытства, интереса, так, побаловаться, или же в состоянии «не допросишься, сколько раз говорила, никогда ничего для меня не сделает». Дело не только в том, сколько по факту и как делает мужчина в доме, а в том, как женщина это интерпретирует как минимум самой себе, молниеносно транслируя свое отношение ребенку.
Та же диванная геопозиция мужа может восприниматься как преступление против трудолюбия, семейного бюджета и отношений с женой, а может быть вполне одобряемой. Мне не влом принести плед без просьбы и укрыть прилегшего отдохнуть мужа. Я нормально справлюсь с ребенком и с остальным. Если не сама, то найду, как решить этот вопрос. Все люди заслуживают отдыха, а мой муж тем более.
Девочкам неплохо бы перенять у пап способность отложить все и отдохнуть. Полчаса на «отключиться от гиперответственности, синдрома отличницы и бега в беличьем колесе». Тогда не так популярно было бы лечить выгорание и депрессию. Девчата учатся у мам загоняться донельзя, а потом удивляются болячкам, медленному карьерному росту и прочим побочкам.
Откуда взяться успеху, если человек впахивает на пределе, не оглядываясь на свое состояние.
Абсолютно точно скажу, что самореализация, карьера, успех и здоровая самооценка растут отсюда.
Коммуникация с мужчинами
Здесь тот еще привет. Мужчины – люди-экшн. Слова им нужны, чтобы констатировать свершенное дело. Потому они и не болтают много. А если болтают – скорее всего, мало что делают.
А девочкам, им бы слушать… и говорить… И ЧТОБЫ ВСЕ ОДНОВРЕМЕННО. С девочками оно-то и хорошо, им в этой взаимной трескотне очень даже комфортно. Ну и пускай бы, если бы они не старались вылепить из возлюбленного лучшую подружку. Если у мужа не получается полноценно учавствовать в болтовне – «коса на камень, ты меня не любишь – не слышишь – не понимаешь – игнорируешь» и прочие перлы богатых на синонимы девичьих монологов.
Нормальный мужчина «услышал – принял в работу – работал – работал – работал – сделал – пришел показал – и только тогда рассказал». Но девочка, которая не имеет положительного детского опыта общения с мужчиной и привычки к его манере взаимодействия с реальностью, думает, что раз в ответ на ее просьбу не последовала восторженная речь, увенчанная клятвенным обещанием и скрепленная поцелуем, то он ее вообще не услышал. Это если в своем взрослом будущем она повстречала мужчину.
Можно связать свою жизнь с более разговорчивым товарищем, который потребность в «поговорить» удовлетворяет на пять с плюсом, только с претворением слов в дело у него проблемка. Опять что-то не то.
Конечно, «женщины любят ушами», спору нет. Но не исключительно ими. Одними серенадами, простите, сыт не будешь. Полноценное общение папы (не апгрейднутого чрезмерной болтливостью) с дочерью формирует в ней здоровое осознание: это нормально, что папа не вещает, как «Русское радио», сутки напролет. Он все это время меня любит, к нему всегда можно подойти и быть рядом.
Но не у всех так в детстве получилось. Если папы было мало или не было вообще, если маме его молчание казалось угрюмостью и отстраненностью, или же если девочка выросла в женском окружении, и для нее молчание – непонятное вражеское состояние, то в будущем ей никак не удается оставить в покое мужа, когда он собирает шкаф. Она то и дело что-то спрашивает, по 100 раз на дню пишет сообщения, когда он на работе, и всяко коннектится.
Она пытается восполнить недостаток мужского общения детства, заделать душевную дырочку неуверенности, почувствовать принятие и даже проявить свои чувства. Но мужу этого бывает слишком много: он жениться планировал, а не удочерять кого-то в ЗАГСе.
Естественно, такой напор слегка пугает, появляется уже абсолютно настоящая отстраненность. Мужик отстраняется, чтобы хоть немножко отдохнуть, женские сомнения о его нелюбви подтверждаются, и уровень доверия к мужчинам катится вниз, а женская уверенность в себе благополучно тает.
Мысли: «Я не интересна», «Любовь надо заслужить», «Им всем одно только и надо» – друг поперед друга выходят в топчик самых думаемых. Мадам либо горько переживает одиночество, в отчаянии отстав от мужа, либо по зову ушей вляпывается в историю с красноречивым молодцем, который разочаровывает уже совсем в другом вопросе.
Безусловно, вариантов развития событий очень много. Моя задача – показать здесь параллели. Перейду к прекрасному непогрешимому идеалу.
Допустим, в детстве получилось, мужской способ общения понятен и принят как нормальный, есть доверие, понимание мужских стратегий. Так что с того?
Для начала – отсутствие желание проверять каждые 5 минут, любят ли меня. От этого уже легче, всем. Потом – общение задачами, а не намеками, подводками, домыслами и эмоциями. Именно этот способ предоставления информации мужчины воспринимают лучше всего. И, наконец, они хотят общаться с такими женщинами, мужчинам с ними понятно, комфортно, общения не слишком много, а столько, что хочется добавки.
Итоги по девочкам.
1. Безопасность.
2. Внешность.
3. Тактильный контакт.
4. Мужская часть. Карьера.
5. Коммуникация с мужчинами.
Почему бойкая девочка из третьей главы проживает совсем не такую взрослую жизнь, как ее сестренка – при общем-то папе?
Вопрос не только в том, что происходит в семье по факту: какие объективные события и отношения между членами семьи.
Очень многое зависит от того, что ребенок чувствует, как воспринимает происходящее. Два разных человека, глядя на облако, увидят разные образы, что-то им напоминающее. Это несколько мгновений жизни… А тут пара десятков лет непрерывного взросления… Каждый ребенок, каждая девочка проживает их по-своему.
Она что, не хотела, чтоб папа ее обнял?
Может, ей не была нужна его похвала?
Или она прямо-таки с рождения мечтала драться с мальчишками из-за оторванной у куклы головы?
Или кайфовала от папиных угроз и воспитательных нравоучений?
Может, ей предначертано было прожить жизнь, полную борьбы и разочарований?
Конечно, нет. Скорее всего, любви, нежности, принятия ей хотелось гораздо больше, чем можно было сказать на первый взгляд. Я таких девочек знаю. К сожалению, их очень много.
Способность таких девочек проявлять и просить ласку поранилась о неожиданную и чрезмерно резкую реакцию родителей. Ребенок это заметил, а взрослые нет. Никто не объяснил, не восстановил контакт на уровне тела, не дал понять, что реакция была не совсем корректной и на любовь никак не влияет.
Малышка в какой-то очень далекий момент в прошлом решила, что папе с мамой легче ее любить, когда она их не трогает, не пристает по пустякам, не тянет за юбку-штанину и не мамкает-папкает. А может, и другое что-то поняла для себя, только мы этого уже не узнаем, потому что сердечко закрылось и спрятало нежность подальше, туда, где ее никто не обидит.
А потребность-то никто не отменял. Почувствовала, что ее ласки нежеланны. Пускай неправильно почувствовала, но никто не счел нужным убеждать ее в обратном. И она с этим живет доооолгую жизнь.
Если вы любите свою очень шкодную девчушку, хотите подарить ей счастливое будущее, не позвольте ей поверить этим чувствам, принять их за правду. Они с ней останутся, будут тихо ждать удобного момента проявиться и вылезут как раз тогда, когда самое время быть счастливой женой, теплой, любящей мамой, но не получается. Тело привыкло, что любовь – это дистанция. И любит, как умеет, отдаляясь, страдая и ничего не в состоянии изменить.
Девочки, у которых в детстве остались такие вот горькие чувства к папе, ощущение недополученной любви, непонятой детской молчаливой грусти, непроизнесенной просьбы о помощи, не забывают об этом, вырастая. Этот холодный папа, или его холодный образ, который они почувствовали, даже если папа таковым и не был, не дает покоя.
Ей все хочется растопить этот холод, потому нечаянно, неосознанно в каждом мужчине она видит отголоски папы, а влюбиться легче всего в его точную копию, в такого же, как папа, отстраненного, равнодушного или жестокого, резкого.
Даже если папа таким не был, но она ТАК почувствовала, образ мужчины рядом с ней всегда будет таким.
Она будет искать подтверждения этого сходства во всех его действиях, провоцировать и зеркалить болезненные истории из прошлого, чтобы наконец залечить эту ранку, вывести отношения в плюс, хотя бы с этим мужчиной, доказать себе, что она стоит любви, что с папой это была не точка, а многоточие.
Бег по кругу. Выбраться трудно. К тому времени, как можно было бы попытаться выбраться из лабиринта воспоминаний, действительно что-то предпринять, по дому уже бегают дети, отнимая весь мамин ресурс своей живостью, пугая похожестью характеров на нее саму и мужа, не давая расслабиться от ответственности.
Такие женщины мечтают о человеке, который как-то сам их поймет, за их нахмуренными бровями и упреками прочитает мольбу: «Люби меня, пожалуйста, даже такой. Я хочу поверить, что это возможно».
