Вольдемар Хомко
Теория доктора Пушэ
– Поднимись и помоги мне с мальчишкой! Ну же!
Глава 10
На носу был канун Рождества. Снег белыми невесомыми хлопьями падал на каменистую дорогу, по которой тряслась легкая двуколка, везущая Мэтью Кьюласа, репортера «Лондон Газет» в сторону Корка, небольшого городка, расположенного на юге Ирландии.
Вообще-то, снег не характерен для данной местности, зимой здесь обычно дождливо и довольно тепло, но сегодня, видимо в предчувствии светлого праздника, небо решило сподобиться на небольшую порцию замершей воды.
Закончив все свои дела в Лондоне и сдав редактору довольно неплохую статью про уровень преступности на юге Ирландии, Кьюлас тотчас занялся воплощением своего плана по сбору информации о некоем докторе Котэо Пушэ, постоянно проживающем в отдаленной ирландской деревушке Гуган-Барра.
Мэтью, со свойственной ему и его профессии въедливостью побывал в Кардиффе, Суонси и Дублине, там, где оставил хотя бы небольшой след загадочный доктор, занимающийся ветеринарией и врачующий зверушек в Англии, а потом и в Ирландии. Узнал репортер довольно необычные, а порой даже и загадочные вещи о жизни этого странного эскулапа, меняющего места жительства и работы так же часто, как лиса заметает следы, после удачной охоты.
Итак.
В Кардиффе, столице Уэльса, как разнюхал соломенноволосый лондонский газетчик, доктор, а звали его в то время Закари Свессон, имел обширную практику, врачуя домашних зверушек первых лиц города, но и не отказываясь от самых обычных пациентов, не имеющих финансовой возможности заплатить за лечение домашних питомцев, и поэтому расплачивающихся натуральными продуктами. Была у доктора и жена, некая миссис Свессон. Как сообщили надежные источники, брак у них был крепким и счастливым, но только до поры до времени. У доктора была ирландская кошка по кличке Мисси, в которой он души не чаял и всячески одарял ласками, уделяя домашнему пушистому животными времени едва ли не вдвое больше чем жене. Той такая ситуация совершенно не нравилась, но время бить в колокол отчаяния пока еще не пришло.
Однажды домашняя питомица убежала на улицу и трагически погибла, попав под колесо тяжелой почтовой кареты. Доктор сокрушался, рвал на себе волосы, но вернуть любимицу к жизни была нельзя. Немного успокоившись, Пушэ попытался забальзамировать Мисси, а сам стал искать способы оживить кошку. К сожаленью, наука того времени не могла оживлять людей, не говоря уже о животных, и с каждым днем доктор все более ожесточался, отдаляясь от домочадцев и не разговаривая с женой по нескольку недель. Идея вернуть Мисси к жизни стала навязчивой и вот, пришло время, когда Пушэ начал во всем обвинять миссис Свессон, и однажды даже поднял на нее руку. Она пожаловалась в полицию, и доктору назначили принудительное лечение в местной психиатрической больнице Уитчерча, где Пушэ провел полгода, выйдя совершенно изменившимся человеком. Если раньше пациенты отмечали в нем некоторые положительные черты, то теперь это был угрюмый, суровый ветеринар, к сожаленью не оставивший навязчивых идей по возвращению к жизни несчастной питомицы. В лечебнице, Пушэ познакомился с неким мистером Пойзоном, попавшим в застенки Уитчерча за медицинские опыты над людьми. Дождавшись пока Сириуса Пойзона отпустят на испытательный срок, Котэо Пушэ предложил тому стать его ассистентом, и они начали работать вместе. Конечно, репутация доктора не могла позволить ему и дальше продолжать лечить домашних животных сильных мира сего, но основательные финансовые накопления дали некоторую возможность заниматься тем, что никак не могло оставить его больную душу и тело. Вместе с Пойзоном, в котором Пушэ нашел не только старательного и трудолюбивого помощника, но и ярого сподвижника своего дела, доктор пытался экспериментировать на пушистых пациентах, но это привело только к тому, что на него начали коситься и перестали приносить больных животных. Именно в то время в Кардиффе начали пропадать дети, но полиция ничего не смогла доказать и власти предложили доктору Пушэ просто уехать.
Он перебрался в Суонси, соседний город, взяв себе новое имя Катц Флафёр, но вскоре похожая ситуация произошла и там. Сообщение между городами было довольно слабым, но вскоре и там начали пропадать подростки. Почуяв опасность, Флафёр, он же Котэо Пушэ, вместе с ассистентом не стали ждать обвинений властей, а перебрались через канал Святого Георгия и оказались в Ирландии. Решив начать со столицы, Дублина, они занялись все теми же медицинскими опытами по оживлению несчастной Мисси, которую доктор все время возил с собой в ящике. Погубив немало кошачьих душ, но так и не найдя средство для оживления домашней любимицы, мерзкая парочка, не дожидаясь визита полиции, решила уехать в глушь и на время затаиться, избрав в качестве деятельности свою основную профессию. Благо, что недостатка в болезнях у крупного и мелкого рогатого скота не было, а сельчане с благодарностью несли доктору продукты, с которыми в то крайне непростое время можно было жить припеваючи, не задумываясь о хлебе насущном.
И вот теперь, имея на руках всю необходимую информацию, а в голове план разоблачения коварного доктора Пушэ, репортер Мэтью Кьюлас мчался в забытую Богом деревеньку Гуган-Барра, чтобы вывести на чистую воду коварного и ужасного одновременно врачевателя, пока он не погубил очередную жертву, пытаясь совершить несовершаемое.
Сознание медленно возвращалось ко мне, словно сквозь паутину продираясь через спутанные мысли и головную боль, вызванную действием неизвестного препарата, который я вдохнул при попытке убежать от доктора.
– Следи за ним! Когда очнется, дай мне знать!
Какой странный и знакомый голос одновременно! Где-то я его уже слышал. Вот только где?
– Как скажете, док!
И этот противный писклявый голосок был мне знаком. Постойте, это же…
– Ну что, очухался, мой друг?! – Я увидел перед собой красное ухмыляющиеся лицо в очках и попытался дернуться, но нет. Мои руки были связаны бечевкой. Да и силенок было маловато. Слабость по всему телу. Что же произошло?
Неожиданно мне в лицо плеснули воды, и я окончательно пришел в себя. Огляделся вокруг и посмотрел на своих мучителей, снующих у высокого стола, который я обнаружил в прошлый раз, когда залез в страшный подвал.
Это доктор Пушэ и его ассистент, мистер Сириус Пойзон. Но отчего они так суетятся и бегают, будто за ними гонится сам дьявол?
– Вижу! Вижу ты очнулся, мой мальчик! – Пушэ ласково улыбался, от былой угрюмости и нелюдимости не осталось и следа. – Ну что, пришла пора помочь мне в святой миссии! Для моей кошечки Мисси! Извини за каламбур. Ты же не зря так часто приходил ко мне, не правда ли? Бог любит троицу – так, кажется, говорится, если это выражение уместно здесь, в храме науки. Перед тем как начать наш опыт, я скажу тебе, что я немного солгал тебе, Эйден, тогда, в прошлый раз, во время ланча. Видите ли, я не только врачую бедных животных, я еще исполняю великую миссию, предназначенную мне свыше. Дело в том, что когда-то у меня была любимая кошка. Звали ее Мисси. К сожаленью, она погибла под колесами кареты. Я был безутешен, но потом дал клятву себе, что верну мою крошку к жизни. И в этом мне поможет наука. Ну и конечно мой бессменный ассистент, мистер Пойзон. У тебя все готово, Сириус?
– Почти, док. – Коротышка гремел инструментами в белой эмалированной ванночке, перетаскивая ее поближе к громадному холодному столу.
– Отлично. – Доктор поправил перчатки и потуже затянул на груди тесемки белоснежного халата. – Видишь ли, Эйден, у меня есть теория. Если пересадить некоторые части мозга из живого организма в усопший, то вполне возможно, что мертвая плоть оживет. Я десятки раз проделывал этот опыт, но что-то шло не так и моя кошечка не хотела возвращаться к жизни. Я почти отчаялся.
Тогда мой славный ассистент, спасибо ему огромное, подсказал, что, возможно, разгадка кроется в самом строении главного органа, и сподручнее было бы взять молодой человеческий орган с тем, чтобы извлечь из него все необходимые компоненты, в которых я нуждался все это время.
Слушая безумные речи этого страшного человека, я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, лежа, мокрый от пота, думая, как мне хочется обратно наверх, туда где дом, отец с матерью и братишки с сестренкой.
Тем временем, доктор отвлекся от своего рассказа и вернулся к столу, где его помощник заканчивал приготовления к медицинскому опыту.
Я пошевелил руками и ногами, пытаясь хоть как-то облегчить свою ужасную участь. Мысленно готовясь к невыносимым мукам, я барахтался как сомнамбула, пытаясь освободиться, но бечевки крепко держали мои запястья и щиколотки. Внезапно я ощутил легкое прикосновение и непроизвольно дернулся. «Крыса?!»
Нет. Это была не крыса. Что-то пушистое терлось о мои ладони, словно живой комок шерсти пытался подлезть под ладонь, в надежде, чтобы его приласкали. Потом я услышал звук трения бечевы о крепкие зубы и начал догадываться, что происходит. В ногах происходило тоже самое, словно несколько пушистых животных пытались освободить себя. Не веря своему счастью, я каждые несколько секунд проверял на прочность свои путы, но пока веревки надежно держали мои руки и ноги.
– Ладно, все готово! – Каркающий голос доктора вернул меня к ужасной действительности. – Неси его сюда, Сириус!
Послышались шаркающие шажочки отвратительного уродца, но в тот же миг я почуял свободу в руках и дернув посильнее, освободился от пут. Времени ждать пока мои пушистые спасители закончат свою работу в моих ногах не было, и я, лихорадочно ощупав пол под собой и взяв в руки какой-то длинный продолговатый предмет, что есть силы ткнул его в подошедшее ко мне чучело в очках. Пойзон взвыл, повалился на пол и заорал благим матом, который резко отрезвил меня и придал силы. Я вскочил и поскакал к тому месту, где располагалась лестница. Но тут же упал, споткнувшись о бочку с водой.
– Куда ты направился, дружок! – Доктор быстро приближался ко мне, в руке его уже был тонкий длинный нож, которым пользуются хирурги.
Я попытался встать и уцепиться за лестницу, но Пушэ перехватил меня, стараясь дотянуться до груди и оторвать меня от скользкого дерева. Я резко дернулся, и бечева на лодыжках окончательно порвалась, дав мне так необходимую свободу.
Пнув Котэо Пушэ в лицо, я мигом взобрался наверх и через секунду уже был у знакомого окна. Оглянувшись, я схватил медицинский судок и кинул его в стекло. Вылезая наружу, я не чувствовал боли от порезов, нанесенных мне осколками стекла, стараясь как можно быстрее убежать из этого кошмара и добраться до знакомого подземного лаза, которым пользовался уже не раз.
– Спокойно, дружок. Ты в безопасности. – Чьи-то сильные руки подхватили меня, но я по инерции пытался брыкаться и пинать незнакомца, думая, что это чертов коновал настиг меня.
– Ну все, успокойся, я не трону тебя. – Мэтью Кьюлас, лондонский репортер посмотрел в омертвевшее от ужаса лицо парнишки и пару раз встряхнул его. – Все хорошо, парень, слышишь? Все уже позади. Пойдем со мной.
За воротами бесновалась толпа, слышались мощные удары в парадную калитку, я различал знакомые голоса, грозившие и сыпавшие проклятья:
– Ну теперь я точно сожгу это дьявольское логово! – громыхал Пип Торренс, а его дружок Джереми Нортэм вторил ему, поднося яркий факел к изгороди:
– Сожжем их всех! Нечего этой мрази делать в нашей деревне!
Репортер потащил меня к выходу, мы с трудом продрались через кучу односельчан, озлобленных и готовых вершить самосуд, не сходя с места.
Через пару секунд я уже был в объятьях матери, отец был рядом, держа меня за плечо дрожащей рукой.
Тем временем, с десяток факелов уже летели на крышу, кто-то поджигал стены, но крепкий кирпичный дом с трудом горел, и огонь, облизывая неприступные стены, бежал вверх к горючей соломенной крыше. От дома, в сторону ворот прыснули десятки кошек, но многие из них, находясь внизу, в подвале, так и не смогли спастись, задохнувшись в угарном дыму.
Несколько человек ринулись к строению, служившему доктору медицинским кабинетом и увидев люк, закрыли его, навалив для верности тяжелый камень.
Как я в последствии узнал, газетчик Кьюлас, приехав в деревню, сразу бросился искать старосту Аргала МакГрегора, чтобы рассказывать ему о том, кем был на самом деле доктор Пушэ. Моя мать, вышедшая на улицу, чтобы позвать меня, также узнала страшные новости и направляемая всезнающим старым Конмхаком, видевшим как я иду в сторону нового дома, помчалась спасать своего сына.
Когда пепелище остыло, многие сельчане решили прогуляться, чтобы полюбопытствовать, что осталось от доктора, его ассистента и горничной, миссис Мэри Слиззарт. Но в развалинах пепелища нашли только несколько костей неизвестного происхождения, а в обвалившемся подвале находчивый Пип Торренс смог откопать череп, принадлежавший, судя по всему, невысокому узколобому человеку, а также горсточку костей.
Несколько недель в Гуган-Барре только и разговоров было, что о мерзком докторе Пушэ, ставившим опыты над животными и людьми. Потом люди переключились на повседневные заботы, голод начал наступать с новой силой, и к середине зимы 1846 года уже мало кто вспоминал ту страшную рождественскую историю. Многие уезжали в Дублин на заработки, другие подались в Уэльс или дальше, в Англию. Нашлись смельчаки, решившие переплыть океан на старых кораблях в поисках лучшей доли, но многие из них погибли в дороге от голода, болезней и истощения.
Я, Эйден О`Коннерти, через некоторое время пришел в себя, и чтобы как-то забыться, начал ходить на собрания «Молодой Ирландии» вместе с моими друзьями Мэйтиу МакКонахи и Сиг О`Донелл. Позже, всерьез увлекшись ирландским национализмом и левоцентризмом, я стал видным членом организации и многое сделал для своей страны с гордым названием Эриу, немного не дожив до того момента, когда она, 6 декабря 1922 года стала полностью свободной и получила независимость от Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, превратившись в Республику.
В конце хочу добавить, что, хотя многие сельчане и не верили в смерть доктора Пушэ, я лично ни его, ни кого-то похожего больше в своей жизни не встречал. А в память о тех котах, которые, ценой своей жизни, освободили меня от страшных мук на хирургическом столе маньяка-доктора, всегда держал дома несколько пушистых хвостатых животных, а также подкармливал уличных бродяжек, не нашедших себе пищи и крова.
ноябрь 2022 Медвежий Стан
