Владислав Лепский
Ошибки всех 2: Грехи Голливуда
– Надо проверить пульс!
– Нет! Стой!
Было поздно. Мои пальцы уже касались её шеи. Пульс – есть! Я не понимал почему Митчелл сказал не подходить к ней. Пока я не заметил камеру.
Карманная камера, которую давно уже носят все сотрудники. Но такие ввели только сейчас. Эта маленькая штучка сразу фотографирует преступление и последние кадры, если с сотрудником что-то происходит. Связь камеры с пульсом – идёт через специальный браслет с измерителем. Такую камеру не отключить – вся информация сразу идёт через спутник в базу, в режиме онлайн. И мне остаётся надеяться, что я отлично получился на фото.
– Сейчас тут будет половина полиции штата! Молодец, Дрейк! – сказал Норвуд. – Нужно ехать!
– Наверное и так всё записывала.
– Ты меня слышишь?! Нужно ехать!
– Я догоню тебя! – сказал я.
Норвуд сел в свою машину и устремился в путь. Я взял Валери на руки и занёс в трейлер. Хоть я должен и ненавидеть её, но умереть в пустыне, на солнцепёке – никому не желаю.
Уложил её на диван. Мягко и нежно, как свою девушку, которая перебрала с выпивкой.
– Прости! – сказал я и погладил её лоб.
Достал из мини-холодильника холодную воду и положил рядом с ней. Норвуд не спрятал сумки с деньгами. Мои счета точно заблокируют скоро, а покойнику – деньги не нужны. Нет! Не нужны мне его грязные деньги!
Запер дверь трейлера и направился к машине. Сирены вдали было уже слышно. Нужно бежать!
***
Перечислил на личный счёт Мэри пятьдесят тысяч. Больше не могу. Ограничение банка не позволяет. Чёрт! Теперь, я пополнил ряды тех, кто её поддерживает в сети. Наверное, попаду в топ-список, но не в плане отношений.
Конвой полиции проехал мимо меня, пока я стоял возле мотелей. В салоне машины опустил кресло, чтобы спрятаться. Я не думал, что так много полиции соберётся.
Конвой проезжал. Сирены постепенно начинали стихать.
Завёл двигатель. Поправил кресло и уверенно сел за руль.
Я еду к тебе, Мэри!
***
Малибу. Клифсайд-Драйв. Недалеко от особняка Мартина.
Добрался до нужного места за три часа. Я уже смотрел на дом.
Двухэтажный особняк Мартина был замаскирован кустами и деревьями. Видно, что долгий период не следил за домом. Сам дом выглядит, как новенький. Стоял и возвышался над каньоном. Зловеще.
Было видно – двух людей, на улице около дома, возле железных ворот. Снаружи, мимо них, проходил парень с собакой. Собака начала гавкать на них, а после – мочиться на железные выдвижные ворота.
– Убери отсюда на хуй, пса! – сказал один из них.
– Простите, сэр! Она немного нервная. – неуверенным голосом ответил парень.
– Да, мне плевать! Убери!
Двое снаружи, а – сколько внутри? Я наблюдал за этим всем из машины.
Открыл окно. Было очень жарко, но ветер немного охлаждал меня.
Каждый раз, когда вижу собаку, пробивают воспоминания о Чарли. О том, что его нет.
– Слушай, а когда мы уедем отсюда? – спросил один из них.
– Когда босс позвонит!
– Как я устал. Домой хочу, сил нет!
– Устал он. Тебе платят, чтобы просто за девчонкой последить. Сильный труд, тоже мне.
Это диалог я услышал, когда начинал подходить к дому. Подходил аккуратно и тихо. Людей кругом нет, и это хорошо. Нужно подумать, как попасть туда. Должен быть способ.
***
Дом Сусанны. 2020 год.
– Как умер? – спросил я, с шоком в голосе.
– Прости, Дрейк. Я хотела сказать… – сказала она и опустила глаза.
Сусанна отвела меня на задний двор своего дома. У неё был небольшой сад. Укутанный небольшими пальмами и деревьями. Очень красивое место, чтобы расслабиться и отдохнуть.
– Вот. Я похоронила его тут.
Под одним из её маленьких деревьев, из-под земли торчал крестик. Деревянный. Из двух веток, скреплённых нитками. На нём висел его любимый ошейник.
Я был в шоке. Не могу поверить, мой жизнерадостный четвероногий друг покинул меня.
– У меня один вопрос, а точнее – два! – сказал я и наклонился ближе к крестику.
– Я слушаю.
– О, нет! Это я буду слушать! – строго сказал я. – Вопрос первый: как он умер?
– Дрейк, он умер от тоски. Он постоянно болел. Ты пропал насовсем.
Это я во всем виноват. Если бы больше жил нормальной жизнью – возможно не потерял бы мать и Чарли.
– Вопрос номер два: Где мои деньги сейчас?
– Что?
– Ты за идиота меня держишь?! Я вижу, что могиле уже примерно год! – грубо и с гневом звучал мой голос.
– Дрейк, ты меня за воровку принимаешь?
– Я перечислял деньги тебе. Значит – ты уже брала их не для нужд Чарли!
Сусанна резко замолчала и стала смотреть на могилку.
– Да, я брала эти деньги. Время сейчас непростое и поэтому твои деньги очень помогали.
– Если бы ты сказала это раньше – я бы не перестал перечислять их. Я ухожу, не хочу знать это место, как и тебя!
– Ты не будешь навещать его?
– Я не хожу туда, где побывала смерть!
***
– Шнырял тут! Ты посмотри! Думал, что самый незаметный человек на планете?
Меня схватил толстый мужик с темной неухоженной бородой и волосами, скрутил руку и завёл вовнутрь. Спасибо!
Надеюсь задняя часть пиджака несильно задралась кверху, иначе будет видно пистолет.
В доме было пять боевиков Мартина. Одеты были очень солидно. По возрасту им явно больше тридцати. Радует, что мне не пришлось ломать голову и проникать скрытно.
– Прости, сладкая! Что заставляем тебя пройти такой неприятный момент. Так обидно, когда такие красавицы попадают в заложники, или, когда их бьют. Не бойся нас. – разговаривал один из них с Мэри, поправляя ей волосы.
Мои мысли перечисляли только худшие варианты того, что могли с ней сделать, но – реальность меня удивила.
Я увидел её. Жива. Сидит, как королева. Они даже её не связали. Видимо не хотели пугать или она сама согласилась сидеть смирно, чтобы не убили.
– Мартин сказал, что я могу забрать её! Я выполнил часть требований! – громко сказал я.
Нужно попытаться взять обманом.
Собеседник Мэри, подскочил с дивана, на котором он сидел рядом с ней. Очень властно подошёл ко мне. Я чувствовал себя, как в школе. Когда лидер каких-то задир, хотел избить меня лично на глазах своих шестёрок.
– Тогда, я позвоню ему? А после – мы тебя обыщем.
– В этом нет необходимости!
И о чём я думал? Что всё так будет просто? Хуй тебе, Дрейк!
Возле меня встал ещё один бандит. Он был ещё старше. Лысый, и от него вонял неприятный одеколон.
– Что значит «нет необходимости»? Это моя работа. Ребята, обыщите его!
Двое его людей, которые стояли по бокам от меня, хотели уже схватить меня, но не успели.
Достал пистолет. Направил его на «лидера». Дуло смотрело ему прямо в лицо. Громилы отступили, но начали активность.
– Ты что делаешь? Мы тебя повесим!
Чтобы сделал адекватный человек? Уже не узнаю, я-то нажал на курок.
Выстрел…
Голова его развалилась как арбуз. Я никогда не стрелял в людей, но это точно не как в кино. Кровь человека не такая жидкая, как бутафорская. Настоящая кровь – она густая и тяжёлая, местами, как краска липкая.
Когда видишь, как часть человеческого мозга попадает тебе на одежду и лицо, вместе с этой густой кровью, то понимаешь: ни один психолог – это не исправит и не сотрёт из памяти. Мэри уж точно.
– Тревога!!! – крикнул «одеколон», который стоял рядом со мной.
Я ударил толстяка ногой в живот, а вонючку – прикладом по его лысой голове, прямо в глаз. Толстяк упал на задницу, а который с запахом, пытался прийти в себя.
– МЭРИ! НА ПОЛ! – крикнул я, подпрыгнул к ней.
Я чувствовал себя героем тупого боевика с элементами комедии. В котором, мне не заплатили за сьёмки и просто заставили играть глупую роль. Которую я играл с Викторией.
У «Glock 18» было два изъяна – разброс и не экономность.
Хорошо, что люди Мартина не носили полуавтоматы. Иначе, мне и Мэри – конец.
Взял Мэри за руку и поднялся наверх, пока были произведены ответные выстрелы. Старался подниматься так, чтобы она была впереди меня. Пуля не поцеловала её. Пусть меня убивают.
– Мэри! Спрячься!
Мэри не смотрела на меня. Кровь на её лице – ещё больше подчёркивало её шок и страх.
– Они наверху! Скорее! – услышал крик вонючки.
Они постепенно поднимались ко мне. Я решил отпугнуть их выстрелами навскидку. Мои выстрелы были короткие и редкие. Экономь, Дрейк!
Бородатый – полный мужик, который меня изначально схватил. Стрелял неточно, неуверенно, но приближался к комнате, в которой мы спрятались. Видимо заржавели его навыки стрельбы.
Я произвёл выстрелы.
Он вылетел, а точнее – упал вниз. Моя шальная пуля его зацепила. Издался глухой звук его тела, покатился вниз. Ещё трое осталось.
– Вызывай подмогу! Тут законченный псих! Он людей убивает!
Не к добру. Если подкрепление будет тут, и к этому моменту, если мы не сбежим – нам конец.
Перестрелка шла около десяти минут, а казалось – целый час.
– Ты слышишь?! Ты покойник! Ты хоть знаешь, кто мы? Кем работаем? А?
Плевать мне, я просто хочу вытащить Мэри . Подойди ко мне, сука! Я застрелю тебя! Он выжидает, чтобы у меня закончилось время. Хорошо! Иду напролом.
Звуки выстрелов, моих выстрелов.
Вышел из укрытия, навстречу им. Из последней тройки: одного убил, другого смертельно ранил, а последний – спрятался.
Чувствовал, как вес пистолета становился лёгким. Патронов уже очень мало. Надо переходить на что-то рукопашное. Найти что-то лёгкое и острое.
Я чувствовал себя, как в дешёвой компьютерной игре, в которой нет: надписей, полоски здоровья, количества патронов и маркера до цели.
– Мэри! Найди что-то острое! – крикнул я.
Мэри ещё прибывала в состоянии шока. Она не слышит меня. Мне придётся самому. Каждая секунда промедления – цена наших жизней.
Я уже слышал чётко его шаги. Хотел быстро обойти меня.
Сделал выстрел. Отпугнул.
В комнате, где укрылась Мэри, стоял столик – старый, деревянный. Я быстро перевернул его и ногой отломал одну ножку. Как рукопашное оружие – сойдёт.
Последний из бандитов заходил в комнату направив пистолет. Я ударил его деревянной ножкой по рукам. Он выронил пистолет, но случайно произвёл шальной выстрел. Мой локоть поцеловал его в лицо, и он потерял равновесие. Не думая, я воткнул острую часть ножки ему в шею. Кровь полилась не сразу, только через десять секунд. Он руками пытался остановить кровь, но я пробил ему сонную артерию.
Я не мог на это смотреть. Кровь меня запачкала, а точнее – мои руки. Было ужасно – чувствовать тепло его красной жидкости, чувствовать, как жизнь постепенно разряжается в теле человека.
– Всё хорошо, родная! Всё закончилось! – сказал я, и пытался обнять Мэри.
Спряталась за кафами, как маленькая девочка, которая не хотела слышать неприятный скандал родителей. Она закрыла глаза и зажала уши. Дотронулся к ней, за её плечо. Начал осматривать её. Цела, но грязная.
– Всё закончилось. Нам нужно бежать!
Открыла свои большие голубые глаза. Её напуганный взгляд, переместился на мои кровавые ладони. Закричала и начала убегать от меня. Даже успела ударить по лицу. Забавно, она часто одевалась в образы убийц и маньяков, а убегает – при виде настоящего.
Я облокотился об стену и просто начал опускаться на корточки.
Норвуд предупреждал. Я могу винить себя, и только себя.
***
– Митчелл. Забирать жизнь, трудно? – спросил я.
Норвуд ухмыльнулся. Сделал затяжку. Выдохнул.
– Всё относительно, Дрейк. Если забирать жизнь того, кого ненавидишь, то чувствуется удовольствие. А если убивать всех подряд, то можно сойти с ума. Жалею ли я? Да! Поэтому я тебе говорю подумать: стоит ли рисковать жизнью ради неё и влезать в это? Она не из тех девушек, которая тебе «спасибо» скажет! Если она такое увидит, то поставит крест на тебе. А то, что это её эмоционально уничтожит – даже говорить не надо.
– Крест уже стоит. Мы давно не вместе… – сказал я тихо, расстроенно.
Доставал продукты, которые привёз, после прогулки по пустыне. Магазины очень далеко, поэтому закупился с запасом.
– Меган видела это – то, как ты убивал? – спросил я.
Я немного боялся его реакции на такой вопрос, но он ответил спокойно:
– Да. Видела. Я же при ней убил Блейка. А теперь – я не знаю, что с ней сейчас. Какая судьба теперь у неё. – сказал он и поднялся.
Митчелл подошёл к окошку, выдыхая сигаретный дым.
– Дрейк, если перед тобой встанет выбор: убить или сбежать. Сделай правильный выбор! Я – олицетворение худших ошибок человека.
– Не думаю. Есть убийцы и психопаты, которым неведомо чувство сожаления, а ты его проявил. Мы с тобой адекватные люди, просто обстоятельства и эмоции могут взять вверх, как и с любым человеком.
– Дрейк. Я даже Макса не спас!
– А что ты бы сделал? Убил бы всю полицию и охрану Нью-Йоркской тюрьмы? Ты действовал по ситуации.
Гляньте-ка. Утешаю убийцу и успокаиваю его, оправдывая его действия.
– К чёрту всё! – последнее, что сказал Митчелл и завалился спать.
Я вышел из трейлера. Хотелось ещё немного подышать свежим пустынным воздухом, а не вонючими носками Норвуда.
Тяжело мне понять его, он не рассказывает всей истории. Я не хочу осуждать его и не буду. Он простой человек, которому не повезло, который совершил ошибки. Ошибки совершает каждый. Ошибки совершают все.
***
Мэри склонилась надо мной. Я поднял голову к ней, посмотрел ей в глаза. Она так и не вытерла кровь с лица.
Я уже понимаю, что меня ждёт дальше.
Запыхавшийся и уставший, я ждал, пока моё сердце перестанет дребезжать от адреналина. Я очень сильно хотел её обнять, и обнял. Обнял так сильно, как в последний раз.
– Я люблю тебя! – сказал ей прямо в ухо.
Она молчала. Оттолкнулась.
– Что ты наделал, Дрейк?
– Тебя спас! – сказал я и рукавом пиджака, пытался вытереть кровь с её лица.
Оттолкнула руку. Ладонями протёрла лицо. От увиденного на руках, ещё больше задрожала.
– Они из ФБР… – тихо сказала Мэри.
Её голос почти не было слышно.
– Что? Бред! – сказал я.
– Дрейк! Они из ФБР! – её тон стал громче. – Что ты НАДЕЛАЛ?!
– Это бандиты. Ты не понимаешь, они могли тебе, что угодно сказать!
– Дрейк! Я не дура! Они мне всё рассказали, показали. Они были – внедрённые агенты, которые работали на Мартина, чтобы арестовать какого-то Митчелла Норвуда и самого Мартина!
– Это бред какой-то… – сказал я и упал на колени. – Скажи, что это шутка! Я прошу тебя!
Она молчала. Ничего не сказала, только тряслась вся.
Нет, этого не может быть! Агенты? Но, они же намного опытнее и сильнее обычных бандитов, могли убить меня моментально.
Проверил карманы одного из трупов. Нашёл удостоверение. Кожаный чехол, чёрного цвета.
Открыл, перевернул.
Золотой жетон с орлом. Герб. Надпись:
«FBI – Федеральное Бюро Расследований. Специальный Агент – Сэм Лардсон»
Я убивал хранителей правопорядка. Только вот, право было не на их стороне. Если нашу страну защищают такие агенты, то неудивительно, что наша страна в такой жопе.
Я потушил пять свечей жизни, а одну – отправил на смертную казнь, чтобы спасти ту, которая даже не нуждалась в спасении. Если только от меня самого…
«Снято! Перерыв!» – эти два слова я хочу сейчас услышать, как никогда. Но не услышал.
От простого парня – в актёра, из актёра – в убийцу федералов.
– Мэри! Мэри! Послушай, родная! – сказал я и взял её легонько за щёчки. – Тебе нужно срочно ехать к Валери. Слышишь? Прямо сейчас тебе нужно ехать к ней. – сказал я и поцеловал её в лоб. Не побрезговав, что там минуту назад была кровь.
Глаза Мэри были мёртвые. Она смотрела на меня стеклянным взглядом.
– Зато будет, что рассказать в Интернете, да? – сказал я, пытаясь её хотя бы расшевелить плохим юмором.
Ударила меня. Хмыкнула. Значит слушает меня.
– Ты совсем больной?! Придурок! Шутить ещё вздумал?!
– Я всё равно покойник уже. – сказал я и развёл руки в стороны, – Плевать…
Я начал рыться в карманах у покойников. Нашёл ключи от машины. Дал Мэри в руки.
– Возьми машину и поезжай за помощью. Тебе помогут.
– Я проклинаю тот день, когда связалась с тобой! – сказала она и сжала ключи с сильным ненавистным взглядом.
– А я проклинаю тот день, когда украл путёвки… – сказал я с голосом, как будто говорю в последний раз.
Мэри убежала. Побежала искать автомобиль.
Вышел на улицу и вернулся к машине. Некоторые люди снимали меня на телефон, а я смеялся. Хотелось пошутить и казать, что идут сьёмки. Но не стал.
В новостях будут говорить, что виноваты видеоигры, а не то, что меня тренировал коп.
Сел в машину. Было тяжело, недосып давал о себе знать, а адреналин уже не проявлялся.
Рано, Дрейк. Ещё рано!
Завёл двигатель.
У этой машины была привычка включать радио вместе с движком. По радио заиграла «Home – Resonance». И я поехал на белом «Chevrolet Alero 2001». Плевать, что прокатная.
***
У меня была мечта – поехать вместе с Мэри в Майами. Она не хотела туда, так как Санта-Моника и Лос-Анджелес её и так устраивали. Теперь она будет вспоминать Санта-Монику с тошнотой, а Малибу – с рвотой.
В фильмах обычно, когда главный герой впервые убивает – он рыгает. А меня – даже не затошнило. Забавно.
Сам себя отправил в дорогу, путь в один конец – во всех смыслах.
Нажал на педаль газа и выкрутил громкость радио на максимум, чтобы не слышать сирен полиции или скорой.
Я ехал вдаль.
Туда, где всё также тепло. Туда, где светило солнце. Туда, где нет этого гнилого города. Туда, где нет – меня…
Глава 10: То самое место
Майами. Флорида. Пляж. Недалеко от парка Коллинс. Две недели спустя…
Вот и наступил новый 2022-й год.
Гуляю по дневному пляжу Майами. Было слышно музыку из береговых баров. Из громких колонок, играла композиция «Mayer Hawthorne – Breakfast in Bed».
Листья пальм колыхались от ветра. Ветер продувал мои волосы и лицо. Моя двухнедельная бородка, превратилась в суровую бороду. Было жарко.
Мне пришлось нелегко, чтобы сюда добраться. Отель не снимешь, когда находишься в розыске.
Вот что я хотел видеть после всего этого дерьма – пляж.
Удивительно, но я ещё жив. Я перешёл дорогу очень влиятельному человеку и вместо того, чтобы убить его или дипломатически решить конфликт – я просто уехал во Флориду.
Майами – солнечное счастье для каждого туриста. Место, где даже туристы не любят туристов. Кубинцы, русские, украинцы – главные жители этого города.
Чайки пролетали надо мной, а красивые девушки стреляли глазками опустив свои маски, пока не видят полицейские, чтобы хоть как-то себя показать или быстро сфотографироваться для «Instagram».
Маска. Маска стала нормой. Плюс масок был в том, что они скрывали моё лицо. Или это уже не моё лицо, а маска поверх другой? Что дальше? Какой следующий «тренд моды»?
Карантин станет некой «пагубной привычкой» государств. Станет на подобии нового года, который празднуют не раз в год, а раз в десять или пятнадцать лет. Если бы «COVID-21» был кокаиновой дорожкой, то я занюхал бы с удовольствием.
Потом откроются анонимные собрания «Жертвы “COVID-21”». Где соберутся все нытики, которым было сложно перебороть период безделья и лени. Где-то в 2032-м году, какой-нибудь неопасный вирус снова повторит всё.
Всё повторяется раз в десять лет. Какой-то полицейский случайно убьёт китайца и создаст движение «Жёлтая жизнь важна». Повторив этот «флэш-моб». Но я такое уже не увижу.
Я не знаю, что с Митчеллом, – он смог спастись или сбежать? Я предал его, чтобы выиграть время для Мэри. Надеюсь, она успела покинуть страну. Надеюсь она усмирила свою гордость и боевой характер. «Боевой». Ха, смешно.
Женщина так природой устроена, пропускать весь негатив через себя и казаться глупой – это их броня. Девушки так хотят позитивом заливаться, как пчёлы мёдом. А мы, мужчины будем ныть, и перематывать все свои неприятности, в которых сами и виноваты, как какое-то «эпическое испытание». Замыкаясь в себе, превращаться в мрачных циников со стаканом виски в руке. Иногда, всё наоборот происходит.
Жаль Мэри не видит эту красоту, и не увидит. Надо было выбирать девушку, с которой морально легче, Дрейк! Где она ценит твой характер и душу, а не твой – статус актёра и кошелёк. С Викторией было хорошо до известности, с Мэри до знакомства. Желаю им обеим – всего самого прекрасного.
Красивые девушки делали селфи недалеко от меня. Зацепили меня на фоне. Привязали к фотографии.
Современный отдых – это когда девяносто процентов времени у тебя в руках смартфон, и ты каждые пять минут делаешь фото, но не отдыхаешь совсем. А загар? Так, случайность. Какая классная особенность этого «современного отдыха».
Смартфоны просто не выпускали из рук. Куда не пойду попаду на чью-то фотографию, а люди признав меня, потом, дома, будут рассказывать, как им повезло случайно найти популярного человека, или будут с призрением смотреть.
Фантастика – это когда ты думаешь, что соц. сети созданы только для общения. Наивно пологая, что это так, но – нет!
Воспоминания. Память. Мы заменили свои воспоминания фотографиями со смартфона. Хранилищем нашей души стали: Twitch, Instagram, Facebook, Twitter, Tik Tok и другие соц. сети. У русских ещё какие-то социальные сети есть, но мне это неинтересно.
Телефон давно уже потерял изначальную цель, – звонки? Я тебя умоляю. Даже SMS давно неактуальны. Только, если вы не бизнесмен или рабочий, который созвонился с боссом, чтобы узнать, когда его смена.
Иллюзия общения – это голосовые сообщения и представь, что у тебя разговор с человеком. Иллюзия разговора есть и ты доволен.
Мы продали свою душу «Цифровому дьяволу», который каждый день пожимает руку президенту. Интересно, а кто сейчас президент?
Я чувствую, что это последний мой отдых. Недалеко от места, где я находился, стояли два броневика специального назначения.
Радовало, что я нашёл это – «то самое место» из моего сна, который снился мне давным-давно. Я узнал его. Только теперь я: без Мэри, без Тодда, без Чарли, без успеха, без родных, без финансов. Что толку, что я нашёл то самое место, если нет важных деталей этого сна? Я один.
Мэри не простит меня. Я не обвиняю её, она хорошая девушка. Она достойна лучшего человека рядом с собой. Надеюсь, это будет достойный парень, которого она искренне будет любить. Любить также, как того самого первого.
Пляж – он прекрасен! Словами не передать, как я рад находится тут. Видеть – прекрасный океан, птиц, людей.
Запись готова к публикации. Все мысли и некоторые видео-дневники будут доступны через какую-то программу онлайн-хранилища в свободном доступе. Таймер установлен, через двадцать четыре часа будет публикация. Там точно, я смогу рассказать всё и всем – без цензуры.
Не хочу жить в мире: цифровых сплетен, цифровой зависимости, цифровых мнений, цифровых эмоций.
Не хочу видеть, как людям набрать горстку цифровых сердечек – важнее, чем просто сказать близкому человеку: «я люблю тебя». Не хочу видеть проявления эмоций в стикерах больше, чем на лицах людей.
Мои ноги несли меня к океану. Я очень хотел постоять и помочить их. Постоять и посмотреть на волны, которые бушующими и большими размерами накрывали людей с головой. Но им было весело.
– Выдвигаемся! – прозвучал крик, издалека.
Это был голос одного из спецназовцев. Я видел вдали их силуэты. Для меня это некий «безумный комплимент» – то, что они вооружились в броню и полуавтоматическое оружие. А у меня жалкий «Gloсk 18». Может застрелиться пока не поздно?
– Тулз! Ты арестован! Стоять!
Достал пачку сигарет. За пазухой – пистолет. Надеюсь, успею его достать, когда они подойдут.
Забавно, только сейчас захотелось закурить. После всего кровавого месива. Месиво, которое оставило тяжёлый отпечаток на мне и Мэри.
Я развернулся лицом к ним.
Футболка, в которой я был, задралась на пистолет и показала его рукоятку. Спецназовцы, увидев это – прицелились и направили своё оружие в район моей головы.
– Руки! Подними руки!!! – крикнул мне, молодой голос.
Его голос пытался казаться жёстким и брутальным. Даже с большого расстояния было понятно – это молодой боец.
Я не поднял руки, ослушался его. Просто закурил сигарету. Спецназ подходил постепенно ко мне. Песок делал их движения неуклюжими, но скорость не менял.
– Руки! Подними руки или мы откроем огонь!
Я отвернулся от них показав своё безразличие. Плевать, пусть стреляют! Мне уже терять нечего!
Их шаги становились всё ближе.
Мои губы неловко уронили сигарету. Сигарета упала на влажный песок.
Я понимаю, что меня ждёт дальше: смертный приговор или пожизненное. Может ускорить рассмотрение суда и самому провести исполнение казни? Да! Застрелиться? Нет! Я слишком труслив для этого.
Есть две категории трусов: физический и моральный.
Физический – никогда не сделает себе плохо, или суицид, потому что инстинкты не позволяют сделать это. Он будет переступать трудности хоть и будет тяжело местами.
Моральный – духовно слабый человек, который не может жить нормально дальше. Не может переступать все трудности и тягости жизни, и видит лёгкий способ – выстрелить себе в лицо при первой возможности. Они боятся жизнь такой, какая она есть.
К какой категории отношусь я?
В тюрьму – тоже не хочу. Не хочу туда, потом буду оправдывать свои ошибки верой в бога, как все заключённые.
Уже было слышно металлический цокот наручников.
Нет! Не дамся!
Развернулся всем телом к ним и достал пистолет. Рука направила оружие на самого первого спецназовца.
– Брось! Брось оружие!
Я не собирался стрелять. Неуверенно целился в него, но опустил руку и выстрелил в песок. Возле его ноги.
Затвор щёлкнул. Опустел.
Прозвучала короткая очередь из «MP5», которыми они были вооружены.
Пули пробили мою грудь, и я упал на песок. В полёте, я выронил оружие и свой «IPhone». Голова моя касалась воды. Уши заливало небольшое количество. Волны игриво щекотали мои уши. Падать было не больно. Больно было пропускать через себя пули.
Совершенствуй своё тело много лет, чтобы поймать им автоматную очередь.
– Как у Норвуда это получается? Прятался, и его не поймали… – прозвучал мой хлипкий голос.
Я начинал захлёбываться в собственной крови. Молодой спецназовец – снял маску, бросил оружие, подбежал ко мне и начал придерживать мне голову.
– Стивенсон! Ты что творишь? – крикнул один из них.
– Это же хороший человек! Это же Дрейк Тулз! Зачем мы вообще стреляли?!
– Он снова фаната включил! Вообще-то в тебя выстрелить хотели! Придурок! Говорили же, не надо брать его на задание!
– Всё нормально… Всё нормально… – сказал я своим полу-севшим голосом.
Большой плюс моей смерти – я не увижу, как этот мир сам себя уничтожает.
Пулевые ранения – агония, очень больно! Но эта боль милосердна к тебе, когда заканчивается кровь и боли возникать уже неоткуда. Вот в этот момент наступает: безразличие, принятие и смерть.
Смерть – незваный гость, который приходит к тебе, когда ты счастлив… Видимо я был счастлив!
Из убийцы – в покойника…
В момент смерти – самое главное, чтобы кто-то был рядом, кто-то, кто опустит твои веки.
Титры не пойдут…
Глаза закрылись и чёрный свет залил мой взор.
КОНЕЦ!
