Владислав Чубаров
Совершенство, которое мешает жить: Кто такие нарциссы, как их понять и что делать, если нарцисс – это вы

Почему нарциссу трудно получить удовольствие от процесса

Представьте себе, что вы сидите в ресторане. Вы заглядываете в меню и видите там несколько разных блюд. Возможно, вы так голодны, что хотели бы съесть много. Возможно, не очень голодны и ограничитесь небольшим перекусом. Возможно, у вас есть пристрастия, привычки или вы знаете, какое блюдо готовят здесь лучше всего. Так или иначе, у вас есть внутренний советчик, который шепчет вам: «Возьми это». Даже если вам трудно сделать выбор, обычно вы все-таки останавливаетесь на нескольких вариантах, между которыми колеблется ваш внутренний советчик. Не так ли?

Но представим себе человека, который не хочет или не может выслушать своего внутреннего советчика. Вместо этого ему приходят в голову различные внешние соображения, например, такие:

«Если я закажу много еды, не подумают ли другие, что я обжора?»;

«Если закажу мало – не подумают ли, что я экономлю и мало зарабатываю?»;

«Это блюдо недостаточно изысканно выглядит. Закажу другое»;

«Никто в компании больше не ест мяса, не буду и я» и тому подобное.

Этот человек ориентируется не на свои желания, а на внешние факторы и предполагаемые оценки окружающими его выбора. Скорее всего, в результате он съест меньше или больше, чем хотел, и не то, что хотел. Но так как он и не пытался руководствоваться своими желаниями, то он будет считать, что поступил правильно. Он съел красивое блюдо или съел то, что ели все, никто не подумал о нем плохо – значит, цели достигнуты. Он даже не подозревает, что получил меньше удовольствия, чем мог бы. Но, возможно, он все же чувствует смутное неудовлетворение где-то внутри: то ли в животе пусто, то ли слишком тяжело, то ли во рту неприятный привкус.

Если отвлечься от метафоры с рестораном, примерно это и происходит в жизни человека с нарциссизмом: вместо собственных желаний он руководствуется внешними факторами. Причем, как правило, внутренний советчик (аутентичное «я», диктующее человеку его собственные желания) перестал подавать голос давным-давно, еще в детстве. Поэтому он обычно даже не понимает, что что-то упускает. Может присутствовать только смутное ощущение нехватки и неудовлетворенности, которое интерпретируется как скука или беспредметная тяга: «Хочу того, не знаю чего». Многие нарциссы считают, что вечное смутное ощущение неудовлетворенности и есть та мотивация к достижениям, которая делает их успешными.

Константин: «Я не понимаю, что вы имеете в виду, когда спрашиваете, чего я хочу на самом деле. Конечно, как и все, я хочу успеха и роста, поэтому и перехожу из компании в компанию, как только появляются новые предложения более высокого уровня. Мои коллеги суетятся как муравьи, доделывая мои проекты, а я уже пошел дальше, мне неинтересно вникать так долго – я начинаю скучать».

Константин совершенно равнодушен к сути проектов, которыми он руководит, будь то проектирование сети медицинских центров, организация социального кредитования или кибербезопасность. Ничего из этого его на самом деле не интересует и не волнует: главное – повышать свой уровень, идти вверх по ступеням карьерной лестницы. Коллеги, как видим, также не заслуживают ни малейшего тепла или благодарности.

Федор, коллега Константина в медицинской компании, получает огромное удовольствие от процесса и результатов своей деятельности. «Меня пытались перекупить, но я понимаю, что еще не закончил здесь и что именно я обладаю тем видением, которое позволит нам построить по-настоящему крепкий и полезный бизнес на благо людей, – говорит Федор. – Здесь работы непочатый край, много интересных задач, и люди очень мотивированы». Федор гораздо менее нарциссичен, чем Константин, и там, где Костя заскучал через год, Федор увлеченно работает и спустя четыре года. Конечно, может случиться, что Федор перерастет задачи, которые перед ним стоят. Но даже если это произойдет, рассуждать о дальнейших шагах он будет не так, как Константин. Он позаботится о том, чтобы передать дело в надежные руки, не бросив его на полпути.

Почему Костя относится к бизнесу поверхностно и видит в нем и в коллегах только средство самореализации, строчку в своем блестящем резюме? Потому что он не знает, любит ли он этот бизнес, нравится ли он ему, есть ли у него желания, связанные с медицинскими центрами. Может быть, если бы у Кости был доступ к его собственным желаниям, он бы занялся чем-то совершенно иным. Но доступа нет, и камертона желаний тоже нет. Остается руководствоваться критериями внешнего успеха.

Федор, наоборот, с большой любовью относится к конкретике своей работы: ему нравится эргономичность современных приборов, он с увлечением сравнивает их технические характеристики, он печалится о том, что многие высокие технологии недоступны большинству людей из-за их цены, и так далее. Иными словами, его аутентичное «я» вовлечено в работу, что и позволяет Федору получать от нее удовольствие.

Так что же, ненарциссичный человек всегда занимается тем делом, которое любит? Вовсе нет, не у всех получается сразу реализовать себя, но если контакт с собственной аутентичностью есть, то человек это как минимум осознает.

Например, Вера, которая трудится в одной фирме с Федором, считает, что она сейчас работает не на своем месте. «Я стараюсь делать все как надо и очень ценю людей и условия работы, – признает она, – но в целом я тут только потому, что мне нужны деньги, а моя психологическая практика пока не приносит дохода. Активно развиваю ее в свободное время». Вера тоже знает, чего она хочет, и она не собирается делать карьеру в этой компании, она стремится работать психотерапевтом. И пусть коллеги будут умолять ее остаться, предложат повышение и «более высокоранговые задачи» – Вера с улыбкой поблагодарит их и пойдет своим путем, как только сможет.

Вера и Федор менее нарциссичны, чем Константин. И более счастливы? Да, если понимать под счастьем удовольствие, которое человек получает оттого, что занимается любимым делом или, как Вера, стремится к этому.

Нарциссизм снижает удовольствие от жизни не только в профессиональной сфере.

«Я вышла замуж и родила, потому что без этого женщину нельзя считать полноценной», – говорит Алиса. Критерии, которые Алиса применяет к своей семейной жизни, очевидно внешние. Алиса считает, что ей нужен муж, который бы разделял ее стремление к успеху, ну а ребенок в ее представлении является важной «галочкой в резюме», без которого, по мнению Алисы, к ней будут возникать вопросы как к успешной и «всего достигшей». Получается, что и муж, и ребенок являются для Алисы прежде всего средствами поддержания самооценки. Но так как в семейной жизни и особенно в материнстве очень многое зависит от того, нравится ли это людям в их повседневности, – Алисе начинает казаться, что игра не стоит свеч. Материнство для нее – утомительный и бессмысленный труд, который она стремится по возможности делегировать няне, а с мужем Алиса развелась. Вот как она объясняет причину развода: «Я хочу совершенствоваться, идти вперед, повышать наш уровень потребления и доходы семьи, а ему и так хорошо».

Ненарциссическое отношение к семье и браку дает большее удовольствие от процесса, даже если многое в жизни идет не совсем так, как хочется.

Екатерина вышла замуж в сорок семь, уже имея взрослого сына, рожденного двадцать лет назад от любимого мужчины, с которым они вместе не жили. Нынешнее замужество – результат их с партнером взаимной любви, а не внешних обстоятельств. Катя не всегда была счастлива, ее желания не всегда исполнялись, но она получает много удовольствия от общения с сыном и мужем, вспоминает об отце сына как об интересном человеке. Во всем, что происходило в личной жизни Екатерины, был смысл, никак не связанный с результатом, самооценкой или ощущением собственной полноценности.

Нарциссический характер мешает получать удовольствие от тех жизненных процессов, которые не предполагают достижения важного результата или успеха.

«Вот люди рисуют или вышивают в качестве хобби, – говорит мне нарциссичная клиентка Ирина. – Но я не понимаю зачем, я ведь все равно не достигну в этом какого-то значимого уровня. Это будут просто любительские работы, мало кому интересные. Ради чего тогда?»

Существует множество людей, получающих радость от созидательных хобби и творчества. Есть маленькие рок-группы, играющие для аудитории своего городка. Они никогда не станут звездами, но у них есть слушатели, а главное – они творят, общаются и любят свою музыку. Есть ансамбли непрофессиональных импровизаторов, которые собираются раз в неделю поиграть джем. Есть талантливые художники, не претендующие на большие выставочные залы. Все они не могут жить без творчества: оно помогает им осмыслять жизнь, чувствовать ее поток, одухотворять ее, выражать ту самую внутреннюю аутентичность. Оценка внешнего мира важна для многих творцов, но она никогда не является главной – ни для Стивена Кинга, ни для школьника, кропающего стихи. Сказать свое – вот что важно; будет ли это признанным – другой, отдельный вопрос.

Но для Ирины вопрос значимости, признания, результата является первым и самым главным. Без ответа на этот вопрос она вообще не готова начинать творить. «Зачем это нужно?» – подобные внутренние реплики всегда тормозят нарциссических людей, когда они учатся чему-то, в чем вероятность достижения значимого для них внешнего успеха невысока.

Невыносимость уязвимости

«Меня смущает не только то, что я не стану известным художником, – добавляет Ирина. – Это даже не главное. А главное, что мне самой не будет нравиться то, что я делаю! Я же вижу, как люди умеют рисовать. Мне противно будет смотреть на свои кривобокие "творения". Я буду чувствовать себя двоечницей, и мне будет стыдно».

 

В этом еще один источник страдания нарциссического человека – невыносимость уязвимости. Нарцисс не способен принять собственное несовершенство. Ирине будет стыдно, даже если она никому не покажет свои рисунки. Потому что в ее голове заседает внутренний совет строгих критиков, который отвергает все, что нарисовано не как у Рафаэля. Ирина не может получить удовольствие от самовыражения в творчестве, так как результат несовершенен. Большая часть людей с нарциссическим характером периодически страдает от сознания собственного несовершенства. Не страдают лишь те из них, чьи нарциссические защиты позволяют чувствовать себя всемогущими, и то до той поры, пока эти защиты работают бесперебойно.

Мы постоянно сталкиваемся со своей уязвимостью. Болезни, фрустрации, несбывшиеся ожидания, ошибки, неумение или неспособность что-то сделать сопровождают человека всю жизнь. При этом у большинства есть стратегии, с помощью которых они уживаются с собственным несовершенством, привыкают к нему. Можно грустить, иронизировать, жаловаться близкому, можно не обращать на какое-либо несовершенство внимания или даже находить в нем положительные стороны. Нарциссичному человеку труднее, чем другим, совладать с чувством собственной несостоятельности и ничтожности. А ведь у него оно возникает даже чаще, чем у других людей: то, что ненарциссу кажется обычным и простительным делом, для нарцисса – еще одно доказательство его внутренней глубокой ущербности. Но если ненарциссичные люди могут грустить и переживать по поводу неудач или своей неспособности к чему-то, то нарциссичные в дополнение к этому испытывают еще и сильный стыд. Получается две беды сразу, причем стыд обычно мучительнее. Напомним, происходит это потому, что нарцисс не может «дотянуться» до своей аутентичности, и ему кажется, что у него нет того, что есть у всех, или, как выразилась моя клиентка выше, есть «даже у какой-нибудь простой хабалки».

Многие ненарциссичные женщины грустят по поводу морщин или изменений фигуры после сорока–пятидесяти, но эта грусть обычно не становится всепоглощающей. В итоге всем, кто доживает до старости, приходится так или иначе ее принять. Но нарциссичная женщина, которая сделала свою красоту главным источником поддержания самооценки, может переживать старение как настоящую катастрофу. Точно так же для ненарциссичных людей обычно, например, тревожиться о том, что бизнес или карьера переживает трудные времена. Но у человека нарциссичного часто буквально нет ничего за душой, кроме бизнеса или должности. Он отождествляет себя со своими успехами и переживает крах бизнеса как крах самого себя, то есть как нечто не только ужасное, но и постыдное. Как я мог быть неидеальным? Если я не идеален, то меня не существует.

«Конечно, я самая-самая, – иронизирует умная и нарциссичная клиентка. – Лучшая, великолепнейшая. Но – вообще. В целом. А вот прямо сейчас – нет, простите, я не готова, я не в форме, не в голосе, не смотрите на меня». Это очень глубокое самонаблюдение: есть мой идеальный образ, который в реальности не существует никогда, а есть досадные искажения, которые все время мешают. Никогда не в лучшем ракурсе, никогда не по-настоящему, всегда стесняться себя, выбирать из сотни фотографий ту, на которой более-менее приближаешься к идеалу, – это тоже нарциссический страх уязвимости.

Обвинение других в собственных ошибках – следствие того же страха. У многих нарциссичных людей виноват кто угодно – обстоятельства или окружающие, – только не они сами. «Сам напортачит, на всех наорет, потом небрежно извинится в своем стиле, и как будто ничего не было», – жалуются подчиненные. Неприятная черта, даже если она осознается. Вроде бы человек и понимает, что совершил ошибку, но подает ее как нечто несущественное и не от него зависевшее: «Мы все были не на высоте», «Ситуация сложилась не слишком выгодная». Нарциссичный руководитель может замалчивать или преуменьшать ошибки, используя эвфемизмы («подтопление» вместо «наводнения», «плановый отход на заранее приготовленные позиции» вместо «отступления» или знаменитый «отрицательный рост»). Он прячет собственную ответственность за внешними факторами или прямо перекладывает ее на других. Такое случается даже с самыми добропорядочными нарциссами, приносящими людям немало пользы.

Нередко можно заметить, что у всеобщего любимца-политика в белоснежных одеждах есть заместитель или член кабинета с неоднозначной репутацией, от имени которого принимаются непопулярные решения. На него и валятся шишки народного негодования – в то время как «ангел» остается незапятнанным. Если вы видите политика или главу корпорации, который честно и прямо признает собственную ответственность, даже если это ему невыгодно, – будьте уверены, что это человек, возможно, грешный, но по характеру не нарциссичный: он может вынести собственное несовершенство и уязвимость, не отворачиваясь.