Владимир Дараган
Путешествия во время пандемии

Дизайнер обложки Анастасия Кривогина

© Владимир Дараган, 2023

© Анастасия Кривогина, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0051-8330-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сначала благодарности.

Огромное спасибо Анастасии Кривогиной за работу над обложкой. И еще спасибо всем моим друзьям в реальном и виртуальном мирах. Ваши пожелания, дискуссии и советы помогли создать эту книгу.

У этой книги два автора. Кто второй? Это ты, дорогой мой читатель. Я напомню, как все было.

Октябрь 2020-го года. На планете пандемия, границы закрыты, все в масках, на улице то дождь, то снег, то дождь со снегом. Куда податься?

Ты приходил ко мне по вечерам, чтобы выпить чаю и поболтать. Помнишь, о чем? Сначала мы поговорили о любви, потом о счастье, а дальше обо всем на свете: фотография, эзотерика, музыка, литература… Даже старина Кант и бозон Хиггса не остались без внимания.

Ты приходил в мокрой куртке, раздевался, я вручал тебе теплые носки, заваривал чай и готовил бутерброды. Потом мы разжигали камин, садились в кресла и смотрели на огонь. Каждый вечер начинался с моего рассказа о заготовке дров. Я очень этим гордился – собрал и напилил все упавшие сучья и сухие стволы, что нашел около дома. Поленница была видна из окна, мы обсуждали, что дрова можно не экономить, торопиться не будем. И начинали разговор.

Помню, что говорил я – мои рассказы хранились в телефоне. Когда есть заготовки, то легко выглядеть умным и знающим. Читать с выражением – дело нехитрое. Ты критиковал или соглашался. Это зависело от погоды и настроения. Я не записывал твои слова – эту книгу написал по памяти. Если что напутал – извини. Напиши мне об этом – я исправлю.

Но сначала я расскажу о самоизоляции – так во всем мире называлось предписание сидеть дома так часто и так долго, как это возможно. Итак…

Самоизоляция

Октябрь 2020-го года. За окном вторая волна пандемии Ковид-19, позади семь месяцев самоизоляции. Утро начинается с графика числа заражений за прошедшие сутки. Вечером ставишь галочки в списке рабочих дел, прошедшие дни отмеряешь записями в соцсетях. Вот когда ты в магазин ходил? Ах, да! В этот день ты о Петрарке написал. А окна помыл? Вроде нет – это ни с чем в постах не ассоциируется.

Раньше ты переживал, что работаешь, а жизнь проходит. Сейчас все нормально – ты работаешь, а нигде ничего не проходит.

А какими прекрасными были самоизоляционные планы! Ящики и антресоли ждали суровой ревизии и опустошения. Пыль под диваном тряслась от страха за свое будущее. Пауки разрабатывали стратегию выживания в условиях твоего энтузиазма. Писатели в далекой Франции не подозревали, что ты начал учить французский, намереваясь влиться в их ряды…

Да, все начиналось прекрасно. Ты с гордостью смотришь на две полки, где всё теперь лежит параллельно и перпендикулярно. На другие полки ты не смотришь, а читаешь, как не смотрят на свои полки твои виртуальные друзья. Они тоже планировали навести везде красоту и порядок.

Совсем недавно ты ходил по улице прозрачным невидимкой. Все равнодушно смотрели сквозь твою прозрачность. Сейчас же тебя начали разглядывать и оценивать: кто ты, куда, откуда и зачем идешь? Что несешь? Правильно ли надета маска? Не слишком ли близко собираешься пройти мимо? И дурь всякого издали видна.

А как насчет великих мыслей, пришедших в голову за дни самоизоляции? Дни, когда комнатная серость переползала в голову, когда если и появлялись мысли, то о других мыслях. Наивно казалось, что еще немного, и ты сформулируешь что-то главное. Не надо было обольщаться. Даже сейчас еще не все сериалы просмотрены, не все из холодильника перепробовано, не все увидено через оконное стекло.

Начинаешь философствовать, что надо привыкать к виртуальному общению, что это будущее человечества: он на Земле, она на Марсе… И еще понимаешь, что можно неплохо жить не по планам, а по обстоятельствам. Планы прекрасно заменяются совестью и шилом в попе.

Планы, цели… – это о чем? Сейчас время такое, что поневоле вспомнишь слова Данте Алигьери:

Цель от себя отводит человек,

Сменяя мысли каждое мгновенье.

Работа, путешествия, дуракаваляние – сейчас во всем нужны планы А, В, С… Один главный и кучу запасных – никто не знает, что придумают власти завтра, куда еще запретят ходить. Это означает, что все суета. Просыпаешься утром и не о планах думаешь, а слушаешь звуки за окном. Обычно ты слышишь звуки трубы. Хриплые, противные – пора вставать. Ты встаешь и делаешь дела, пока трубач не устанет дуть в свою дуду. Иногда за окном тишина и пенье птиц – это доступное сейчас счастье. Тогда ты слушаешь свой организм и следуешь его велениям.

Друг пишет: «А тебе-то какая разница – эпидемия, пандемия, нет ни того, ни другого? Сидишь, читаешь, пишешь. Отменены тусовки, поездки, ненужные встречи. Работаешь из дома – красота, а не жизнь. Можно в лес выбраться – бродить, листьями шуршать, грибы искать…»

Ну да, конечно. Выбираться из пандемического треугольника (компьютер, диван, кухня) нужно. Можно в лес, а можно отправиться в виртуальное путешествие. Ты снимаешь с полки глобус…

– Ты помнишь этот глобус? Сколь раз мы его крутили, чтобы найти место, куда отправиться в очередное виртуальное путешествие. В первый вечер мы решили поговорить о любви, и я ткнул пальцем в небольшой островок в Карибском море.

Любовь на острове

Из блокнота

Есть места, созданные Богом для любви.

Чушь, скажете вы. Если есть любовь, то хороши все места. Ты возьмешь ее за руку, посмотришь в глаза, и остальной мир пропадет. Где-то войны, эпидемии, вранье из телевизора, а вам все равно. Есть ты, есть она, есть любовь. И не важно, что вокруг помойка, что холодно на ночном перроне захолустного городка, где вы встретились. Важно, что ее рука теплая и сухая, а ее глаза смотрят на тебя.

Не буду спорить. Можно даже добавить драматизма в описание такой встречи на перроне: бездомная черная собака около урны, полная луна в разрывах туч, запах креозота от старых шпал… Но давай лучше представим, что ты идешь с ней по берегу моря. Под ногами плотный песок, ваши босые ноги моет шипящий прибой, вечереет, солнце уже ласковое – греет, а не обжигает до волдырей. И вы идете не просто в никуда, а приближаетесь к ресторанчику со столиками на берегу. Официанты скоро зажгут свечи, принесут вам коктейли с дольками лайма на краях стаканов. Луна сменит солнце, на море засеребрится дорожка, медленный ветер принесет запах рыбы и водорослей.

– Судя по положению твоего пальца на глобусе, для этого надо лететь на мексиканский остров Козумел? Не слишком далеко? Романтично можно погулять и поближе.

– Где? В Юрмале можно наматывать километры по плотному песку дюн, но вашу идиллию обязательно нарушат бодрые пенсионеры со скандинавскими палками. На Лазурном берегу нужно стараться не наступить на загорающих красавиц. Есть страны, где за пределы пляжа отеля лучше не выходить. На Козумеле уже сорок лет не было ни одного преступления. Местная мафия под контролем полиции. Или наоборот – это неважно. Но, как говорят, знаешь другие места – напиши в комментариях.

– Ладно, давай про Козумел. Или лучше сначала о любви.

Простая история любви

Ох уж эти женщины! Автор целую книгу о них написал, но мог бы ограничиться тремя словами: женщин надо радовать. Это самый простой секрет долгих теплых отношений. Не надо ничего ждать, требовать, просить. Женщин надо просто радовать.

А если у тебя все плохо, нет сил и тепла, которыми можно поделиться? Тогда отойди в сторону и не мешай им радоваться самим. Пусть женщины сами решают: напоить ли тебя теплым портвейном и положить руку на горячий от горестных мыслей лоб или пойти в кафе с подружками, чтобы набраться сил и вернуться веселой, принеся свежий лечебный воздух радостного мира.

Скажете, чушь? Надо, чтобы всю жизнь плечом к плечу, сквозь бури и невзгоды, пока смерть не разлучит? Можно и так, конечно. Жить стиснув зубы, решая проблемы, карабкаясь по скалам над обрывом. Но лучше, если стискивать зубы будет мужчина. А если с ним радостная женщина, то и стискивать зубы будет проще. А то и вообще не придется.

Да уж… Что-то автора понесло в нравоучения и советы, о которых никто не спрашивал. Пора перейти к истории, как учат нас коучеры по написанию книг. Истории всегда интереснее нравоучений.

Он был холост, она была не замужем. У них было прошлое, но оно не было радостным, и мы не будем о нем рассказывать. Он и она приехали в Мексику, на небольшой остров в Карибском море. Он приехал, чтобы отдохнуть от проблем. Она тоже за этим, но еще с надеждой встретить Его. Она не знала, как он будет выглядеть, как он будет за ней ухаживать, как он ее полюбит и как они будут счастливы.

– Туда только семейные приезжают, – говорили ей подруги. – Зачем столько денег тратить, езжай в Сочи или в Крым. Там все проще и понятнее.

Она не хотела в Сочи. Картинки в сети манили бирюзовым морем, песчаными пляжами до горизонта, пирамидами Майя, розовыми фламинго, коралловыми рифами, цветными рыбками и острыми мексиканскими закусками в вечерних ресторанах у кромки прибоя.

– Ну, разве что фламинго с рыбками, – подруги вздыхали и начинали интересоваться ценами на билеты.

Дальше неинтересно. Вспомнила английский язык, выучила пять испанских слов, в кафе попрощалась с подругами, получила ценные советы, села в самолет и с двумя пересадками добралась до острова с песчаными пляжами. Потом очередь на паспортный контроль, такси с открытыми окнами, через которые дул влажный горячий ветер, регистрация в отеле, просьба сменить комнату – ей хотелось с видом на море. Потом долгие раздумья, что надеть: юбку или шорты? И, наконец, первый выход к морю.

Море не было полностью бирюзовым. Бирюза была, но полосами и далеко от берега. И была бирюза темной от черной тучи над горизонтом. Из тучи где-то лился дождь, сверкали далекие молнии. Было красиво, но тревожно.

– Ветер поднимается, – сказал он. – Если купаться, то сейчас. Потом повесят черный флаг и будут всех гонять с пляжа.

Он не был мужчиной ее мечты. Небольшого роста, с тонкими запястьями, слабым подбородком, редкими волосами и слабым голосом. «Типичный офисный работник, – подумала она. – Таких и в Москве полно».

– А как вы узнали, что со мной можно разговаривать по-русски?

– У вас пакет из «ВкусВилла».

Блин! Зачем она взяла этот пакет? Там «кроксы», чтобы ходить по пляжу и бутылка воды, подаренная отелем. Теперь этот офисный крысенок не отвяжется.

– Да, не подумала, что тут могут быть русские.

– Могут, могут. Теперь русские все могут. Вы только что прилетели?

Господи! Как бы улизнуть и не обидеть?

– Да, вот хотела встретиться с морем, посидеть, прийти в себя от перелета.

– Не буду мешать. Удачного вам отдыха.

Ушел «крысенок». Понятливый, догадался, что не в её вкусе. Она села на скамейку, посмотрела на волны, поежилась, когда пошел дождь, и вернулась в отель.

Ужин был такой, о котором она мечтала. Тарелка с кусками арбуза, дыни, папайи, ананаса. Россыпь зеленого сладкого винограда по ободку тарелки. На другой тарелке острая сальса, гуакамоле, подсоленные помидоры, кукурузные чипсы. И еще тарелка с тушеной говядиной, овощами и картофелем.

– Ладно, после самолета можно такое позволить.

В столовой появился аниматор, объявил, что через час начинается концерт и выступление фокусника.

– К черту фокусника. Пойду в бар. Закажу «маргариту». Заодно узнаю, что это такое.

«Маргарита» кисловата, но приятна. Алкоголь ощущался, но вкус лайма все забивал. Это «лонг-дринк» вспомнила она. Значит, можно сидеть долго, размешивать лед трубочкой и разглядывать посетителей. Она села около края барной стойки, чтобы видеть полутемный зал. Вот американское семейство с высокими стаканами, заполненными кока-колой. Несколько мужских компаний, пьющих пиво, две накрашенных девицы с коктейлями на столе. За дальним столиком сидел загорелый парень с мускулистыми руками, выпирающими из тесной футболки. На голове бейсболка – явно американец. Взгляд уверенный, спокойный. Встретились глазами, она улыбнулась.

– Хай, ай’м Кевин. Хау ар ю? – американец как-то неожиданно оказался рядом.

– Ай’м файн, сенк-ю.

Интересно, надо говорить свое имя?

– Откуда вы?

Его английский был простым. Значит, понял, что перед ним иностранка.

– Из России. Меня зовут Ирина.

– Перелетели океан? Вы храбрая.

Вроде он так сказал. Во всяком случае так она поняла. Кивнула.

– Могу я купить для вас дринк?

Ну да. Слышала, что так они знакомятся. Недаром сериалов насмотрелась. А что ответить? У нее «маргарита» почти не начата. Она показала на свой бокал.

– Может попозже? Мне это надо закончить.

– Окей.

Кевин заказал себе «отвертку», быстро с ней справился, заказал еще одну.

– Я из Нью-Йорка. Там сейчас ужасная погода. Снег, холод, грязь…

– Я из Москвы, там то же самое.

– Будем тут греться: алкоголь, солнце, пляж, острая еда…

Ирина кивнула. Больше говорить было не о чем.

– Что вы делаете в Москве?

Она сказала о работе в банке. Это скучно, но платят хорошо. О деньгах ему будет понятно. Кевин сказал, что он контрактор. Она не знала, что это такое, но слово было солидным. «Маргарита» продвигалась медленно, она не хотела, чтобы Кевин ей что-то покупал. Ну переспит она с ним, он влюбится. Конечно, влюбится! Американки страшные и толстые, ей не чета. Приедет она в Нью-Йорк, квартира небольшая, работы для нее нет. Два года учить язык, чтобы понять, что разговаривать на нём не с кем и не о чем. Кевин будет приходить вечером, пить пиво, смотреть по телеку бейсбол, тискать ее в кровати. Путешествовать… опять сюда греться? Но тут она уже была. Европа? Да захочет ли он? И хватит ли у него денег на двоих. Ну его к черту! А то, не дай Бог, еще дети пойдут.

– Кевин, пока. Я пойду отдыхать после самолета.

– Завтра увидимся? Я буду тут после девяти.

– Не знаю, может быть.

Все, ушла. Свобода. Одна – какое это счастье!

Вы уже поняли, что Ирина – девушка непростая. Видит далеко, себя не обижает. Может поэтому она до сих пор одна?

Что случилось дальше? По законам жанра она должна начать встречаться с «крысенком», принимать его ухаживания. Так и случилось. «Крысенок» особенно не старался – не любил курортные романы. Но так получилось, что Ирина захотела понырять с аквалангом, а Алексей (так его звали) был неплохим аквалангистом. И еще он много чего знал о разноцветных рыбках, морских черепахах, барракудах, морских ежах, медузах, осьминогах и прочих обитателях глубин, известных Ирине только по меню в московских ресторанах. Он каждый день предлагал новые развлечения: то взять машину напрокат и поехать смотреть развалины поселения Майя, то сходить на карнавал в ближайший городок, то попробовать гигантских лобстеров в ресторанчике, что стоял на скале около их отеля… И при этом никаких сексуальных поползновений. Так, легкие объятия при прощании, поцелуй в щеку и пожелание доброй ночи. С ним было легко и интересно. Через пару дней Ирина перестала замечать его худые руки, намечающуюся плешь, бородавку на шее, тонкие ноги, торчащие из нелепых шорт…

А в Москве они поженились, и вскоре у них родились две дочки-погодки. Они до сих пор живут вместе, ходят в гости, где все отмечают, что более счастливой пары никто еще не встречал.

– Это что, инструкция, как надо влюблять в себя женщин?

– Ну что ты! Это простая история о счастливой и долгой любви. Для рассказа она не годится – там должен быть конфликт, страдания, тернии на пути к счастью. А тут разноцветные рыбки, вкусные лобстеры со светлым пивом и две смешливые дочки.

– А что должна сделать женщина, чтобы влюбить в себя мужчину? Приготовить борщ?

– Это не всегда работает.

– У тебя есть история на эту тему?

– Есть, для этого надо перенестись в Москву на Космодамианскую набережную.

Как чистить картошку

– Много лет назад автор начал вести блог на сайте mail.ru. Веселое тогда было время. Политикой мало кто интересовался – так, поругивали власти, но мягко, без трагизма и неверия в светлое будущее. Под каждым постом дискуссии на много страниц, все друг друга немножко любили, не очень критиковали, ждали, что кто-то напишет интересное.

– Помню, помню те времена. Блоги были в новинку, некоторые даже жизнь строили так, чтоб было о чем написать. Денег на этом никто не зарабатывал, просто было интересно общаться с людьми из разных городов и стран.

– Ну да, все так и было. То ли новизна такого общения вдохновляла, то ли похвала виртуальных друзей, но однажды автор сгоряча заявил, что напишет интересный пост, как он чистил картошку.

– Написал?

– Нет, но мог. Тогда других тем было под завязку. Интересных, незаезженных. Ты же понимаешь, что когда начинаешь писать, то все в новинку. Мысли из всех щелей лезут, только успевай записывать. А на каждую мысль еще можно рассказ из своей жизни вставить. Да еще красивой фотографией пост украсить. Некоторые даже музыку к посту добавляли. Читаешь, а при этом «Времена года» Вивальди звучат. Красота!

– А что интересного можно написать о чистке картошки?

– Это элементарно, если вспомнить былое. Вот, слушай.

Жить красиво?

Для чистки картофеля человечество придумали специальные ножи. Они срезают тонкий слой, получается сплошная экономия и красота. Я не люблю такие ножи – они требуют интеллекта и сноровки. Обычный острый нож, несколько движений и очищенная картошка летит в раковину.

– Ты срезаешь полкартошки, – ворчит теща.

– Все нормально, – защищает меня жена. – Картошку всякой химией обрабатывают. Больше срежешь – дольше проживешь.

Однажды давным-давно ко мне зашла знакомая. Мы занимались обменом квартир, и она была ключевым звеном в длинной обменной цепочке. Такие звенья надо беречь и всячески ублажать. Не всякий согласится переехать из большой трехкомнатной квартиры около леса в Беляеве в крошечную двухкомнатную квартирку около Новослободской. Мне повезло – девушка очень хотела жить в центре.

– Ты скромно живешь, – сказала она, обойдя все комнаты, посмотрев ванную и заглянув в холодильник на кухне.

– Так ведь практически на чемоданах, – начал оправдываться я.

– Жизнь одна. Надо и на чемоданах жить красиво и хорошо питаться.

Очень умная была эта девушка из обменной цепочки. Не знаю, какие у нее были на меня планы, но она взялась приготовить вкусный ужин из подручных материалов. Подручных материалов было немного: две сморщенные картошки, начавшая гнить половина луковицы, головка чеснока, скрюченный кусок сыра с «каплями росы», остатки кетчупа и пачка сосисок. За сосиски я был спокоен – купленные вчера они ничем еще не пахли и были совершенно безопасны. Да, еще нашлась половина бутылки старого подсолнечного масла.

– Ты умеешь чистить картошку? – спросила девушка.

Я хотел похвастаться, что начищенной мной картошкой можно заполнить грузовой вагон, но решил быть скромнее и просто кивнул.

– Тщательно помой, срезай тонкий слой, – дали мне напутствие.

Я очень старался. Вымыл картофелины до скрипа и, высунув от усердия язык, срезал тончайший слой кожуры. Глазки вырезал, как вырезает опухоль опытный хирург.

– Кожуру не выбрасывай, – последовал приказ. – Нарезай картошку, как для жарки – кусочками толщиной два миллиметра.

В это время на терке натирался сыр, рядом стояла разрезанная бутылка кетчупа, из которой были извлечены красные засохшие комки. Мне было поручено чистить чеснок и находить внутри луковицы несгнившие слои.

Картошки было мало, поэтому кожура тоже пошла в ход. Через полчаса мы сидели за столом, пили разбавленный спирт и заедали чем-то вкусным и хрустящим.

– Ты понял главное? – спросила девушка, когда я предложил тост за успех нашей обменной операции.

– Надо всегда жить красиво? – попытался я угадать ее мысль.

– Не надо выбрасывать кожуру от картошки. Надо уметь ее готовить.

– История ни о чем.

– Да, это просто картинка из жизни. Но ты внимательно слушал и, я уверен, запомнил.

– Что кожуру от картошки тоже можно приготовить? Ну да, теперь я буду это вспоминать, когда возьму картошку и нож в руки.

– Нет, ты запомнил, что можно жить красиво, даже на чемоданах, даже когда в холодильнике почти пусто.

– Ну а что дальше с этой девушкой?

– Ничего. Обменная цепочка разорвалась на восьмом звене. Больше мы с ней картошку не чистили. А про обмен квартир у меня есть еще одна история.

За счастье надо платить

Давайте перенесемся в Банный проезд, что в Москве около метро Рижская. Его почему-то называли Банным переулком или просто Банным.

– А ты в Банном был? – этот вопрос задавал каждый, когда узнавал, что я занимаюсь разменом квартиры. В Банном находилось Бюро по обмену жилплощади. Давно я там не был. Гугл подсказывает, что сейчас там киоск, где можно купить бюллетень по обмену. Кому это нужно в эпоху интернета, я не знаю. Но это рассказ не о бюллетенях, а о деньгах и мечтах о счастье.

Вы когда-нибудь видели толстую пачку денег, свернутых в трубочку и перетянутых резинкой? Я видел. Это красиво и полезно в домашнем хозяйстве. И еще в бизнесе.

– Есть проблемы? – толстяк с потной лысиной достал из кармана трубочку денег, осмотрел ее, щелкнул резинкой и спрятал.

Реклама, догадался я. Показал, что человек солидный, много клиентов. Мог бы показать дорогие часы, но не всякий лох, вроде меня, поймет и оценит. Трубочка понятна всем. И не надо смотреть на поношенный пиджак и стоптанные туфли. Захочет – оденется с иголочки. Сейчас он на работе.

Мы стояли в дворе обменного бюро. Внутрь никто не стремился – все важное решалось тут. Хочешь быстро – ищи толстяков с деньгами трубочкой.

– Размен трешки в центре на двушку в центре и любую однушку.

– Где трешка в центре?

– Около Павелецкой, на набережной.

– Сталинка?

– Да, после капиталки.

– Куда окна?

– На реку.

– Значит, шумно. Кухня?

– Девять метров.

– Не густо. Пеналом, значит. Что за комнаты?

– 30, 15, 8.

– Балкон?

– Символический.

– Сложный вариант. Две однушки или двушка и комната в коммуналке.

– Не пойдет.

– Тогда дороже. Мне кусок и пять кусков доплата.

Моя зарплата была 400 и еще немного от таксования по вечерам.

– Нет таких денег.

– Тогда дерзай сам. Хочешь совет?

– Не откажусь.

– Давай чирик и слушай.

– А без чирика?

– А без чирика совет простой – не жидись, когда такие проблемы решаешь. За счастье надо платить.

Уехал ни с чем. Точнее, с разочарованием. Настоящий капитализм еще не наступил, но зубы уже начал показывать. У метро Проспект Мира вижу поднятую руку. Браток: короткая стрижка, пудовые кулаки, спортивные штаны, футболка «I love New York», новенькие кроссовки, сумка «Адидас».

– Командир, до Марьино, чирик.

– Садись.

В салоне запахло пивом.

– Я пивком освежусь? Сам понимаешь, тебе не предлагаю.

– Освежайся.

Достал из сумки бутылку, открыл о ручку двери, пена залила штаны.

– Все фигня!

Присосался, выдохнул, закурил. Я считаю – для нужной суммы мне надо перевести 600 таких братков.

– Шестьсот, – говорю я вслух.

– Что шестьсот?

– Надо заплатить за счастье.

– Что-то маловато для полного счастья. У тебя проблемы?

– Проблема в том, что за счастье надо платить.

– Это обязательно. Но можно и бейсбольной битой, если не хватает суммы. Какая проблема? Заплати мне, я все решу.

– Не решишь.

– Баба, что ли?

– Ладно, проехали. Сам решу. А ты счастлив?

– Не хрена себе вопросик! Бабло есть, остальное прилагается.

– Если есть бабло, то почему в Марьино, а не на Ленинский проспект?

– Любовь там у меня.

– Красивые слова ты знаешь.

– А то! Я – мастер спорта, между прочим.

– Уважаю.

Дальше едем молча. Пиво допито, бутылка спрятана в сумку, окурок выброшен в окно. Торможу у панельной девятиэтажки. Красная десятка ложится на торпеду.

– Всё фигня, – говорит браток на прощание.

Я киваю.

– Всё фигня? Интересная философская позиция. Не всегда правильная, конечно… А есть история про фигню?

– Есть, слушай.