Владимир Алексеевич Колганов
Загадочная Русь: от Рюрика до Путина
В одной из своих книг Владимир Бушин намекнул на то, что фотокопию «экибастузского доноса» Арнау получил во время своего визита в Москву, и не от кого-нибудь, а от самого Льва Копелева – в книге он зашифрован литерой «К», но всё сходится именно на Копелеве:
«Этот человек и рассказал о подлинном характере интересующих нас лагерных событий 22 января 1952 года, поскольку был их очевидцем, он-то и презентовал Арнау донос Ветрова. При этом сообщил, что в своё время сей документ был предъявлен в ходе одного из процессов по реабилитации некоего третьего лица и, к счастью, сохранился у адвоката. Он получил документ от адвоката, которого удалось убедить в том, что документ может быть полезен "К" для его собственной реабилитации».
По мнению Бушина, передача фотокопии произошла в 1974 году, то есть когда Копелев всеми силами поддерживал гонимого властями Солженицына, и было это задолго до того, как они рассорились. Вот так попытка доказать факт одного доноса приводит к появлению другого обвинения, причём против человека, который уже не может постоять за самого себя.
Так был ли Солженицын стукачом? В некоторых случаях, когда есть не вполне убедительные факты, на помощь может прийти только логика. Способен ли зэк отказаться от обязательства сотрудничать? В лагере он в полной зависимости от своего начальника, так что попытка обмануть его, отлынивая от «работы», чревата самым огорчительным итогом.
Есть некое сходство двух путей, которыми ныне признанные авторитеты, Сахаров и Солженицын, пришли к необходимости жёсткой критики советской власти. Сахаров чувствовал свою вину в том, что принял участие в создании оружия массового поражения, а Солженицын понимал, что был не прав, согласившись на сотрудничество с лагерной администрацией. Открыто никто не говорил, что виноват, однако их самоотверженность, их подвижничество можно объяснить попыткой искупить вину.
Часть 3. Всё только начинается
Глава 19. Колумбийский след перестройки
До сих пор отношение к событиям в СССР 1985-1991 годов двойственное, причём не только в России, но и за рубежом. Многие люди рады тому, что произошло. Другие видят в этих событиях злонамеренную акцию по развалу великой державы и более того – уверены в том, что всё было сделано по указке Запада, а основными исполнителями стали генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв и главный идеолог партии Александр Яковлев. Если против бывшего генсека не выдвигают явных обвинений в сговоре с американскими спецслужбами, то Яковлеву доставалось по первое число.
Вполне естественно, что источниками сведений о Яковлеве являлись бывшие сотрудники КГБ или партийные работники. В январе 1992 года обвиняемый по делу ГКЧП Владимир Крючков, бывший глава КГБ, на допросе сообщил (газета «Известия», 8 июля 1993 г.):
«По Яковлеву в КГБ поступала оперативная информация о его недопустимых, с точки зрения безопасности государства, контактах с представителями одной из западных стран».
Позже бывший генерал КГБ Евгений Питовранов утверждал, что подозрения в сотрудничестве Яковлева с иностранными спецслужбами возникли в 70-е годы, после того, как у него стали появляться дорогие вещи, а денежные траты значительно превысили зарплату советского посла – в то время Яковлев руководил посольством СССР в Канаде.
В октябре 2005 года в газете «Коммерсант» был приведён отрывок из рассказа бывшего главы КГБ Виктора Чебрикова:
«Я помню такой случай. Юрий Владимирович Андропов показал мне записку, с которой он был на докладе у Брежнева. О том, что Яковлев по всем признакам является агентом американской разведки. Леонид Ильич прочел и сказал: "Член ЦРК [Центральной ревизионной комиссии КПСС] предателем быть не может". Андропов при мне порвал эту записку».
В 2011 году Валентин Фалин, бывший секретарь ЦК КПСС, в одном из интервью сообщил следующее:
«Вскоре после командирования Яковлева в Канаду Центр получил данные о том, что он – "в кармане у американцев"».
В 2015 году бывший полковник КГБ Владимир Меднис передал на «Радио Свобода» свои воспоминания, где говорилось о том, что ещё в 1972 году он, резидент советской разведки в Монреале, получил сведения о связях высокопоставленного советского работника с разведкой одной из западных стран и доложил об этом своему прямому начальнику Олегу Калугину. К удивлению Медниса, реакции не последовало. Меднису якобы удалось довести эту информацию до председателя КГБ Юрия Андропова, но и тогда реакции не было, более того – Медниса отстранили от оперативной работы. Этот загадочный пассаж из книги Медниса разъяснил в интервью «Радио Свобода» бывший генерал КГБ Олег Калугин: «Это Александра Яковлева он имел в виду, члена Политбюро». Сам же Калугин, в 1995 году сбежавший в США, до сих пор утверждает, что Яковлев не сотрудничал ни с ЦРУ, ни с другими зарубежными спецслужбами.
Действительно, ни «шпионом», ни агентом влияния Яковлев не был. Для воздействия на идейных коммунистов, претендующих на звание интеллектуала, в арсенале ЦРУ есть иные средства. Идеологической обработкой это трудно назвать, однако вовремя и как бы исподволь предоставленная информация о том, что в СССР тщательно скрывалось, способна оказать сильнейшее воздействие на впечатлительного человека. Не секрет, что гораздо позже, в 70-е годы, многие люди из числа интеллигенции становились диссидентами, наслушавшись «Радио Свобода» или прочитав «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. Увы, сокрытие правды чревато для власти весьма неприятными последствиями.
Александр Яковлев был одним из четырёх стажёров, прибывших в 1958 году из Москвы в Колумбийский университет по программе студенческого обмена, причём он имел отношение к ЦК, а не к КГБ или ГРУ, как остальные. Так уж случилось, что как раз ко времени его приезда в США на прилавках магазинов Лондона, Нью-Йорка и Торонто появилась книга Збинека Земана «Германия и революция в России», в которой были приведены копии документов из архива германского МИД периода первой мировой войны (см. главу 9). Следует иметь в виду, что Яковлев неплохо владел английским языком и даже прочитал роман Пастернака «Доктор Живаго», который тогда только-только появился в продаже – об этом он написал в своей книге воспоминаний «Омут памяти».
Не важно, каким образом книга Земана попалась ему на глаза, но нет никаких сомнений, что Яковлев был потрясён, ознакомившись с текстами телеграмм сотрудников германского МИД. Каково было человеку, свято верившему в идеалы коммунизма, избравшему карьеру сотрудника аппарата ЦК КПСС, узнать, что германское правительство через своих агентов финансировало большевиков! После этого не стоит удивляться красноречивому признанию, сделанному Яковлевым в книге «Омут памяти»:
«Я пришел к глубокому убеждению, что октябрьский переворот является контрреволюцией, положившей начало созданию уголовно-террористического государства фашистского типа».
Весьма и весьма резкое высказывание! Но этого Яковлеву показалось мало:
«Большевизм лицемерен, двуличен и лжив, он безмерно угрюм и упорен, а потому исторически туп. <…> Советская власть была тотально коррумпирована с самого начала своего возникновения – коррумпирована политически, коррумпирована идеологически, коррумпирована экономически».
Подтверждением тому, что перелом в сознании Яковлева произошёл во время учёбы в Колумбийском университете, служат его собственные слова из предисловия к российскому изданию «Чёрной книги коммунизма», появившемуся на прилавках книжных магазинов Москвы в 1999 году:
«Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм – это не наука, а публицистика – людоедская и самоедская».
Итак, в «лживости большевизма» Яковлев убедился в 1958 году, хотя сомнения появились ещё раньше, сразу после доклада Хрущёва на XX съезде КПСС:
«Все последующие месяцы пытался разобраться в самом себе, в своих метаниях. Прежде всего, хотел понять, почему слова Хрущёва произвели на меня столь тяжкое впечатление?»
Однако назвать октябрьский переворот контрреволюцией, а большевизм лицемерным и тупым – это совсем не то, что разочароваться в Сталине. Ну а обвинение в коррумпированности «с самого начала» однозначно связано с немецкими деньгами, с «германо-большевистским заговором»!
После ознакомления с книгой Земана у Яковлева появилось вполне логичное желание более детально разобраться в том, что произошло накануне октября 1917 года. Именно этим объясняется его контакт с неким представителем западных спецслужб, который мог обеспечить ему доступ в «закрытую библиотеку», о чём в своей книге сообщил Владимир Крючков. Валерий Болдин, бывший помощник Горбачёва, в своих воспоминаниях («Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачёва») подтверждает, что Яковлев работал в библиотеках:
«Яковлев, вернувшись в Москву из Канады, рассказывал, что во время учебы в Колумбийском университете, роясь в библиотеках, встречаясь с американскими учеными, добывал такую информацию и отыскивал такие её источники, за которыми наша агентура охотилась не один год».
КГБ и ГРУ Минобороны отдыхают! Однако чего не скажешь, чтобы оправдать собственную любознательность и замаскировать истинную цель поисков: докопаться до правды об октябрьском перевороте и о связях большевиков с иностранными державами. Но вот что важно: обвиняя большевизм в «изначальной» коррумпированности, Яковлев не приводит в своей книге никаких доказательств, словно бы пытаясь скрыть свои изыскания 1958 года и нелегальные контакты, о которых хотелось бы забыть. По существу, весь его антибольшевистский запал сводится к обвинениям в терроре:
«5 сентября 1918 года правительство легализовало террор, издав знаменитый декрет "О красном терроре". В нём говорилось о жизненной необходимости террора в условиях пролетарской диктатуры».
На самом деле, в постановлении от 5 сентября речь идёт совсем о другом – о необходимости применения крайних мер по отношению к активным врагам в сложившейся ситуации, когда революция в опасности, а вовсе не в условиях пролетарской диктатуры:
«Совет Народных комиссаров <…> находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путём террора является прямой необходимостью <…>, что необходимо обеспечить Советскую республику от классовых врагов путём изолирования их в концентрационных лагерях. Подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам».
Характерно, что Яковлев «забыл» упомянуть о том, что это постановление появилось на свет через несколько дней после убийства главы Петроградской ЧК Урицкого и покушения на Ленина.
Столь же «забывчив» Яковлев и при анализе одной из статей Ленина:
«Уже в январе 1918 года, всего через два месяца после контрреволюционного переворота, в статье "Как организовать соревнование?" Ульянов-Ленин с удовлетворением отмечает наличие "тысячи форм и способов" внедрения "заповеди социализма"».
Далее в книге приводится цитата из статьи, в которой Ленин пишет о том, что «в одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы», что «в четвертом – расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве. В пятом – придумают комбинации разных средств». Меры действительно жестокие, однако надо понимать, что в январе 1918 года городское население было на грани голода, но при этом находились люди, которые хотели усугубить эту ситуацию – против них и предлагалось направить карательные меры. Существенно, что в статье речь идёт не об «удовлетворении», но о тех рекомендациях, которые, по мнению Ленина, позволят выйти из тяжелейшего положения:
«Тысячи форм и способов практического учета и контроля за богатыми, жуликами и тунеядцами должны быть выработаны и испытаны на практике самими коммунами, мелкими ячейками в деревне и в городе».
Совсем непросто обосновать свои политические взгляды, особенно если их нет – есть только сиюминутные, конъюнктурные соображения. Поэтому пришлось Яковлеву и в своей книге, и в интервью не раз прибегнуть к подтасовкам, излагая факты.
Вскоре после распада СССР и ликвидации КПСС Яковлева обвинили в том, что в 1966 году он собственноручно разработал сценарий суда над писателями Даниэлем и Синявским. Вот что написано об этом в книге «Омут памяти»:
«В сентябре 1965 года по записке КГБ подверглись аресту писатели Синявский и Даниэль, "вина" которых заключалась в том, что они, подобно Пастернаку, опубликовали свои произведения на Западе. <…> Вместе с отделом культуры я подписал рутинную в подобных случаях сопроводиловку к записке КГБ. В ней предлагался порядок освещения процесса в печати».
Действительно, «порядок освещения» – это вовсе не указания ЦК, какие обвинения следует предъявить, как их обосновать, как формулировать. Однако надо понимать, что публикация за рубежом «клеветнических», «антисоветских» произведений – это сильнейший удар по идеологии. Поэтому вполне логично, что дело взял под свой контроль идеологический отдел ЦК КПСС – предлагался вот такой «порядок» (из книги Владимира Буковского «Московский процесс», часть I, 1996 г.):
«В целях разъяснения существа судебного процесса над Синявским и Даниэлем, а также разоблачения клеветнических измышлений буржуазной прессы <…> считали бы целесообразным осуществить следующие мероприятия: в творческих организациях <…> провести информации и разъяснительные беседы <…>; <…> редакциям газет "Известия", "Комсомольская правда", "Литературная газета", "Советская культура" опубликовать отклики читателей, а также видных представителей литературы, искусства и науки, одобряющие приговор суда и осуждающие антисоветскую деятельность Синявского и Даниэля. <…> Комитету по радиовещанию и телевидению при СМ СССР подготовить и передать на зарубежные страны: выступления представителей советской общественности в поддержку приговора суда по делу Синявского и Даниэля; <…> материалы, разоблачающие клеветнический характер писаний Синявского и Даниэля, их призывы к террору, злостные антисемитские высказывания, широкое использование их произведений в целях холодной воины».
Как видим, идеологический отдел ЦК выступил в лучших традициях одурачивания населения. В своей книге Яковлев такие действия называл «контрреволюционными», когда ругал большевиков. Однако одно дело, когда навешиваешь ярлыки на других, и совсем другое, когда приходится самому оправдываться. В 1992 году Яковлев заявляет, что вся эта писанина – пустяки, на которые никто не обращал внимания (журнал «Столица», № 26):
«В ЦК партии огромная, если не большая часть работы шла вхолостую. Сплошная имитация деятельности: писали какие-то записки, составляли планы».
Уж если согрешил, признайся – может быть, тогда простят. Но нет, вместо обоснования или оправдания своих поступков – явная беспомощность. Проблемы возникали во всех случаях, когда надо было развеять подозрения на свой счёт – как правило, оправдывался он весьма невнятно, если судить по воспоминаниям современников. Вот отрывок из интервью Владимира Буковского, посвящённого памяти Александра Яковлева:
«На поприще коммунистическом, конечно, сделал много такого, о чем, я думаю, потом жалел. Будучи заведующим агитпропом в брежневские времена, он, кстати, создавал агитационное обеспечение нашим процессам, в частности, процессу Синявского и Даниэля. Я как-то его спросил, он покачал головой грустно: "Да, – говорит, – было и такое"».
Впрочем, при жизни «прораба перестройки» Буковский высказывался о нём куда более откровенно («Московский процесс», 1996 г.):
«Яковлев теперь в отставке, политикой не занимается. Он теперь заведует Комиссией при президенте России по реабилитации репрессированных. Как если бы в 1945 году реабилитацией жертв Освенцима заведовал Геббельс».
Оппоненты Яковлева из числа бывших сотрудников КГБ, обвиняя Яковлева в сотрудничестве с ЦРУ, указывали на то, что во время работы в Канаде он получал дорогие подарки и тратил слишком много денег на покупку вещей, что невозможно было при его зарплате. Однако зачем ЦРУ финансировать Яковлева? Толку от него было мало, поскольку посол в Канаде не имел доступа к кремлёвским секретам и не курировал работу агентуры – для этого в штате посольства имелся кадровый сотрудник КГБ. Впрочем, был один сомнительный эпизод в работе Яковлева, когда за деятельность, несовместимую со статусом дипломата, из Канады были высланы несколько сотрудников посольства. Такая акция могла привести к отзыву посла и предоставлению ему работы в Москве, где он мог быть куда полезнее для ЦРУ. Но всё это из области предположений.
Однако российские противники «перестройки» по-прежнему настаивают на связях Яковлева с ЦРУ. Видимо, не могут поверить, что сотрудник аппарата ЦК КПСС мог самостоятельно прийти к столь радикальной переоценке ценностей, забыв заветы Ильича и разочаровавшись в партийных установках, которые разрабатывались, как ни странно, при его участии.
Иначе объяснял «прозрение» Яковлева бывший заместитель госсекретаря США Ричард Армитедж. В ходе слушаний в палате представителей по надзору и правительственной реформе Конгресса США в ноябре 2007 года он утверждал, что именно американцы наставили идеолога «перестройки» на путь истинный:
«Одним из советников Горбачева был парень по фамилии Яковлев – тот самый, который придумал термин «перестройка». Он ещё во время холодной войны… учился в Колумбии [в Колумбийском университете]. И он учился у профессора, который рассказал ему о плюрализме. И Яковлев вернулся в тогдашний Советский Союз с идеей, что плюрализм может работать. И спустя 20 лет он стал советником. Таким образом, потребовалось некоторое время, чтобы реализовать эти инвестиции, но мы это сделали».
Если бы американцы только научили Яковлева плюрализму, вряд ли бы он так люто возненавидел большевизм. Тут требовалось кое-что куда более основательное – разочарование в кумирах, которое наступило после ознакомления с книгой Земана и другой информацией, полученной Яковлевым во время пребывания в США.
Но как же ярый антикоммунист, если судить по его книге, мог совмещать свои взгляды с работой в идеологическом отделе ЦК КПСС, где занимал ответственные посты с 1965 по 1973 год и позже, с середины 80-х годов до распада Советского Союза? Для этого требовалось не только умение приспосабливаться к любым обстоятельствам, но также изрядная доля лицемерия. Впрочем, для партийных чиновников с середины 70-х годов это стало нормой – никто уже не верил в возможность построения «развитого социализма», все только зарабатывали деньги.
И всё же хотелось бы понять, почему после наступившего прозрения Яковлев остался работать в аппарате ЦК КПСС и почему именно он стал идеологом горбачёвской «перестройки». Казалось бы, одно связано с другим, но трудно поверить, что Яковлев тридцать лет готовился к тому, чтобы разрушить «большевистскую империю». Он настаивает, что всё было именно так – вот ещё один отрывок из предисловия к российскому изданию «Чёрной книги коммунизма»:
«Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. <…> Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика – механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма – сработала».
Однако если внимательно прочитать воспоминания Яковлева, становится ясно, что побудительным мотивом для «разрушения режима» стали для него жгучие обиды на руководство страны, которое при распределении наград и высших постов так и не сумело оценить его способности и усердие, не захотело предложить достойное место в партийно-государственной номенклатуре.
Впервые его обидели, когда не позволили стать полноценным главой отдела агитации и пропаганды – несколько лет он был заместителем заведующего, потом всего лишь исполняющим обязанности, что явно указывало на недолговечность такого состояния. А в том, что случилось в 1972 году, он вроде бы сам был виноват – написал статью для «Литературной газеты», выдержанную в лучших традициях Агитпропа (так называли отдел агитации и пропаганды ЦК). Ну кто сумеет опровергнуть такое утверждение:
«Рабочий класс растёт, развивается, повышает свою культуру, овладевает всё новыми знаниями, новыми методами труда, естественно, не уменьшает, а, напротив, усиливает его ведущую роль в коммунистическом строительстве.»
Всё бы ничего, даже несмотря на корявый стиль. Но дело в том, что, славя пролетариат, автор счёл возможным предупредить общество о нарастающей опасности мелкобуржуазного национализма и антисемитизма. В ЦК оценили реальность такой угрозы и отправили Яковлева на десять лет послом в Канаду, где с национализмом и антисемитизмом не было проблем. Впрочем, командировка Яковлева в Канаду могла иметь более серьёзные основания, о чём будет рассказано в следующей главе.
На новой должности тоже не обошлось без унижений. После вторжения советских войск в Афганистан западные страны отказались поставлять в СССР зерно. Проблему удалось решить благодаря дружеским отношениям канадского премьер-министра и советского посла. И вот за спасение страны от голода руководителей Внешторга наградили орденами, а Яковлеву не досталось ничего. Ну разве не обидно?
Однако с началом «горбачёвской перестройки» награды, звания и должности посыпались на Яковлева, как из рога изобилия. Давняя мечта сбылась – Яковлев занял место своего прежнего благодетеля, Михаила Суслова, и теперь, как главный идеолог партии, именно он определял направление развития страны, подсказывая Горбачёву, какие действия необходимо предпринять, чтобы реформировать КПСС и вывести СССР из политического кризиса. Как всем известно, старания «перестройщиков» привели к тому, что прежде могучая держава начала разваливаться.
Вклад Александра Яковлева в этот процесс в полной мере оценил американский политолог Ричард Пайпс, написав книгу «Александр Яковлев. Человек, чьи идеи спасли Россию от коммунизма» (Alexander Yakovlev. The Man Whose Ideas Delivered Russia from Communism). Надо заметить, что Пайпс по своим взглядам и происхождению близок к Джейкобу Шиффу – один перебрался в США из Польши, а другой приехал из Германии. Пайпс ненавидел коммунистов, а Шифф – царских сатрапов, и оба ненавидели антисемитов, а потому внесли посильный вклад в разрушение империи – российской, а потом советской. Пожалуй, Пайпс в этом деле преуспел гораздо больше – именно он, будучи советником президента Рейгана, предложил воздействовать на экономику СССР, инициировав обвал цен на нефть, главный источник наполнения союзного бюджета. Вот небольшой отрывок из книги Егора Гайдара «Гибель империи», опубликованной в 2006 году:
«Р. Пайпс был автором направленной американским властям в начале 1980-х годов записки, суть которой – рекомендации использовать зависимость советской экономики от конъюнктуры нефтяных цен для дестабилизации коммунистического режима. <…> Уже 26 марта 1981 г. в частном дневнике Р. Рейгана появляется запись по поводу брифинга о состоянии советской экономики, её проблемах, связанных с зависимостью от западных кредитов. В ноябре 1982 г. президент Р. Рейган подписал директиву о национальной безопасности (NSDT-66), в которой была поставлена задача нанести ущерб советской экономике».
А в 2014 году, после присоединения Крыма к России, престарелый политолог пошёл гораздо дальше, выразив неудовлетворение санкциями США и Европы против России:
«Они очень слабые, это санкции против отдельных людей. На месте президента Обамы я бы угрожал прекращением покупки российской нефти и газа со стороны Европы. США, Скандинавия могли бы поставлять Европе энергоносители, континент не полностью зависит от российских поставок».
Итак, США приложили руку к распаду Советского Союза, но если бы не Яковлев, вряд ли бы что-то получилось. Поэтому прав Ричард Пайпс, отдавая дань Александру Николаевичу – он даже в названии книги постарался привлечь внимание к его идеям.
Какие же идеи Яковлев положил в основание знаменитой «перестройки»?
«Перед тем, как продолжить свой рассказ о Перестройке, хотел бы ответить и тем критикам Реформации, которые назойливо утверждают, что преобразования в 1985 году начались без всякого плана и даже без идей. <…> На мой взгляд, все эти требования предварительного "плана" порождены привычной традицией советского мышления. Как это можно заранее спланировать жизнь миллионов людей? <…> Что касается идей, то их было в достатке. И не только у людей, которые осознанно сделали свой выбор, встали на путь реформ. Эти идеи – идеи обновления – буквально витали в воздухе».
Итак, никакого плана не было, а идеи вроде бы витали в воздухе. Создаётся впечатление, что задача «перестройщиков» состояла не в том, чтобы реформировать страну, а в том, чтобы развалить её на части. При отсутствии понимания того, что и в какой последовательности нужно делать, иного результата трудно было ожидать. К тому времени в арсенале Яковлева были только гласность, позаимствованная у диссидентов, и тот самый плюрализм, которому его научил профессор в Колумбийском университете. Хотелось поскорее начать, а дальше – как получится. Увы, для исполнения роли российского Дэн Сяопина ни он, ни Горбачёв явно не годились.
Понятно, что когда нет собственных идей, приходится использовать интеллект советников, а иногда даже незваных доброхотов. Но чем объяснить тот факт, что Яковлев поддержал инициативу финансового спекулянта? Вот ещё один отрывок из книги «Омут памяти»:
«Однажды ко мне пришел известный финансист Джордж Сорос. Он дал мне подготовленную Фондом Сороса разработку о перспективах экономического развития СССР. Я прочитал её. Она производила сильное впечатление. Мне запомнилось, что в ней была изложена концепция эволюционного перехода страны к рыночной экономике, причём с серьёзными элементами социальной защиты. Эту записку я немедленно направил Горбачеву. Он сказал, что прочитал её. Реакция наших экономических ведомств, в том числе и правительства, была глухой, равнодушной».
Джордж Сорос (Дьердь Шварц) родился в 1930 году в Будапеште. Несмотря на своё еврейское происхождение, он благополучно пережил времена Третьего рейха, а после окончания войны отправился в Англию, где учился в Лондонской школе экономики. В 1956 году Сорос перебрался в США, где в полной мере проявил свои способности финансового спекулянта. Для обеспечения операций с ценными бумагами он основал в оффшорных зонах специальные фонды (Quantum Funds), которые к тому же позволяли ему скрывать свои доходы от налогового ведомства США. Когда Джордж Сорос обратился к Яковлеву, его финансовые успехи были ещё впереди – только в 1992 году Сорос сумел заработать свой первый миллиард долларов на падении курса английского фунта стерлингов относительно немецкой марки. Тем не менее, уже в конце 80-х годов ни для кого не было секретом, что основной целью для него является получение прибыли любой ценой.
Вот такого человека Яковлев рекомендовал на роль спасителя России. К счастью, эта затея не нашла поддержки ни у Горбачёва, ни в правительстве СССР. Только при Ельцине люди Сороса получили возможность влиять на экономическую политику России. Но почему Сорос обратился к Яковлеву, а не к кому-то другому, например, к председателю правительства?
Для того, чтобы понять причину, необходимо учесть, что имя Сороса связывают с международной еврейской организацией Бнай Брит (B’nai B’rith international) – вполне вероятно, что он является одним из её спонсоров (см. следующую главу). В то же время Колумбийский университет, где стажировался Яковлев, накрепко связан с именем Джейкоба Шиффа. Один из основателей Американского еврейского комитета и общества «Друзья русской свободы» был главным спонсором и этого университета, и Бнай Брит. До сих пор его имя находится в списке особо почитаемых персон в Колумбийском университете, что подтверждается существованием специального фонда, созданного на деньги Шиффа. Даже в научных публикациях нередко можно встретить упоминания о нём, когда приводятся сведения об авторе статьи: Jacob H. Schiff Foundation Professor of Psychology and Education или Jacob H. Schiff Foundation Professor of Social Economy. Впрочем, чаще используется краткое наименование – просто Schiffprofessor. Особый интерес представляет кафедра социальной экономики, созданная по инициативе Шиффа. Основная задача студентов этой кафедры – овладение методами воздействия на людей с целью развития их личности и, в конечном итоге, обеспечение прогресса человечества. Можно только догадываться, насколько хорошо Яковлев сумел овладеть упомянутыми методами и какое содержание вкладывали в понятие «прогресс» профессора Колумбийского университета.
