Владимир Алексеевич Колганов
Загадочная Русь: от Рюрика до Путина
Понятно, что эта публикация связана с событиями 3-5 июля, которые Временное правительство квалифицировало как попытку захвата власти большевиками. Показания прапорщика Ермоленко могли стать основанием для обвинений против их лидеров. Одним из авторов заметки был Григорий Алексинский, который какое-то время примыкал к большевикам, а затем занял непримиримую позицию по отношению к соратникам Ульянова-Ленина.
После этой публикации были арестованы Лев Троцкий, Лев Каменев, Семен Рошаль и Федор Раскольников, а Ленин и Григорий Зиновьев скрылись от полиции. Возникшая проблема обсуждалась 27 июля (9 августа) на VI съезде РСДРП (б), проходившем в условиях строжайшей конспирации. Вот отрывок из выступления Николая Бухарина:
«Основной документ – показания Ермоленко. А Ермоленко – шпион немецкого штаба. Затем Алексинский, который как охранник присутствует на допросе товарищей и которого не допускают в совет, называя его грязным. На этом суде будет ряд документов, устанавливающих связь с Ганецким, а Ганецкого с Парвусом, а Парвус писал о Ленине. Докажите, что Парвус – не шпион! Чтобы распутать всё, нужны совершенно иные условия, а их в ближайшем будущем мы не будем иметь».
Николай Иванович ошибался. Доказать, что в основе обвинения фальшивка, совсем не сложно – стоило внимательно прочитать заметку в «Живом слове», как всё становится предельно ясно. Надо было лишь задать себе вопрос: зачем германским властям понадобилось сообщать какому-то Ермоленко информацию о Ленине, ставя его при этом под удар? Это же против всякой логики! Это не в правилах спецслужб – сообщать недавно завербованному, ещё не проверенному в деле агенту секретную информацию без особой на то необходимости. А между тем, германская разведка доказала высокий профессионализм своих сотрудников, успешно действуя в Петрограде накануне первой мировой войны. И вдруг такой ужасный ляп! Можно, подумать, что Шидицкий и Люберс перепились на радостях по случаю удачной вербовки Ермоленко и выложили ему все секреты германского генштаба. Но нет – секреты касались только Ленина и большевиков. Бухарину простительна такая неосведомлённость в особенностях работы спецслужб, но как же его товарищи, опытные конспираторы, не догадались?
Итак, эту фальшивку, судя по всему, состряпали либо в Петрограде, либо в Париже или Лондоне. С другой стороны, непонятно, откуда Временному правительству стали известны каналы передачи денег. Но тут наверняка сработала зарубежная агентура стран Антанты, правительства которых были кровно заинтересовано в том, чтобы Россия продолжила войну, а пацифисты вроде Ленина оказались за решёткой. Судя по всему, сотрудники разведки не хотели выдавать реальный источник информации, и пришлось использовать вариант с Ермоленко. Однако доказательств преступных связей Ленина с германским правительством у разведки не было, поэтому соорудили наспех нечто похожее на правду.
Впрочем, в словах Бухарина, сказанных на съезде, есть некая странность – зачем доказывать, что «Парвус – не шпион»? Если он напрямую не был связан с партией, так пусть сам с этими обвинениями и разбирается. Здесь следует иметь в виду, что возвратившись в 1917 году в Россию, Бухарин редактировал печатное издание «Известия Московского военно-революционного комитета». Логично предположить, что деньги на издание поступали от Парвуса, поэтому Бухарин и озаботился его реабилитацией. Однако Николай Иванович не знал, что Парвус получал деньги от германского правительства, иначе бы помалкивал.
Остаётся непонятно, что означают слова Бухарина – «Парвус писал о Ленине»? Вот и Ленин писал о Парвусе, притом весьма нелицеприятно. Видимо, в стенограмме допущена неточность – должно быть «Парвус писал Ленину». Это действительно так, поскольку известно, что Парвус добивался встречи с Лениным в 1915 году.
К настоящему времени «показания прапорщика Ермоленко», обнародованные в июле 1917 года, и «документы Сиссона», опубликованные осенью 1918 года в американской прессе с целью компрометации большевиков, уже никем из историков не принимаются всерьёз. Но есть ещё два документа – сообщения заграничной агентуры Департамента полиции о слежке за Лениным в конце декабря 1916 года. Как написал Юрий Фельштинский в своей работе «Ещё раз о немецких деньгах», рукописная копия этих документов хранится в Бахметьевском архиве Колумбийского университета, в коллекции Григория Алексинского. Вот выдержки из копии донесения, написанной рукой Алексинского:
«Я установил наблюдение за домом 27 на Spiegelgasse [адрес Ленина в Цюрихе] с 25 декабря 1916 г. И взял на себя руководство наблюдением 28-го утром. Ульянов с небольшим саквояжем вышел из дому и поехал <…> в Берн. <…> Прибыв в Берн в 10 часов, он направился прямо в Hotel de France <…> вышел из отеля через полчаса, <…> поехал на другой конец города. <…> Потом <…> вошел в германское посольство. <…> Наблюдение было возобновлено 29-го утром у посольства, и только в 4 часа дня после полудня Ульянов вышел оттуда и поспешно направился в Hotel de France. <…> Затем он сел в поезд, с которым мы и вернулись в Цюрих».
Как выяснили историки, слежку за российскими социал-демократами в Швейцарии осуществляло «Бюро Бинта и Самбена». К счастью, в Государственном архиве Российской Федерации есть личный фонд Генриха Бинта, а в нём, опять же на наше счастье, нашёлся напечатанный на пишущей машинке документ, почти слово в слово повторяющий содержание «копии Алексинского». Но вот беда – между рукописной копией и машинописным текстом, хранящимся в ГАРФ, есть существенное отличие – в последнем документе заключительная фраза гласит:
«Представленные мною сведения доказывают, что Ульянов, он же Ленин, так же как и Бронштейн, он же Троцкий, являются агентами: первый – Германии, а второй – Австрии».
Здесь авторы этого якобы подлинного донесения явно перестарались, поскольку в обязанности филёра не входил анализ добытых им материалов. Конечно, сотрудники службы наружного наблюдения могут высказывать свои предположения, однако сделав на основе косвенных доказательств категоричные выводы, они рискуют остаться без работы.
В качестве доказательств сговора большевиков с правительством Германии пытались использовать и копии телеграмм, которые Ленин отправил Ганецкому в Стокгольм – они были предоставлены французской миссией в России. Вот самые примечательные отрывки из телеграмм, датированных 12 и 21 апреля 1917 года:
«До сих пор ничего, ровно ничего: ни писем, ни пакетов, ни денег от вас не получили».
«Деньги (2 тыс.) от Козловского получены. Пакеты до сих пор не получены».
Следует обратить внимание на то, что деньги (причём довольно скромная сумма) предназначались для отправки в Швейцарию, а вовсе не в Россию. Причина в том, что большевики, находившиеся в эмиграции, отчаянно нуждались в финансовой помощи Ганецкого, который занимался коммерцией. Единственное, что может вызвать подозрение, это загадочные пакеты. Однако нужно иметь очень богатое воображение, чтобы предположить, будто таким образом пересылались крупные суммы денежных средств или в этом тексте зашифровано какое-то секретное послание.
В итоге следственная комиссия Временного правительства так и не нашла доказательств, подтверждающих выдвинутое прокурором обвинение. Есть версия, что эсеры поспешили закрыть это дело, поскольку и у них рыльце было в пушку – якобы они получали деньги от правительств стран Антанты. Но вот какая незадача – в составе Временного правительства было всего трое членов партии социал-революционеров. Неужто кадеты и меньшевики тоже состояли на содержании у зарубежных доброхотов?
На самом деле намерение финансировать большевиков появилось у германского правительства только после октября 1917 года. Берлинские дипломаты были заинтересовано в том, чтобы в России у власти как можно дольше оставались люди, которые не хотят продолжения войны. Это подтверждается содержанием телеграммы, которую заместитель статс-секретаря иностранных дел 28 ноября 1917 года направил германскому посланнику в Швейцарии:
«По полученным здесь сведениям, правительство в Петрограде терпит огромные финансовые затруднения. Поэтому чрезвычайно желательно, чтобы им выслали деньги».
Здесь не совсем понятно, почему запрос направлен в Швейцарию. Видимо, деньги собирались переводить через тамошние банки. Этой же теме посвящена телеграмма статс-секретаря иностранных дел Кюльмана представителю МИД при Ставке главнокомандующего, отправленная 3 декабря того же года:
«Только когда мы по разным каналам и под разными предлогами обеспечили большевикам постоянный приток фондов, они сумели проводить энергичную пропаганду в своём главном органе "Правде" и значительно расширить прежде весьма слабый базис своей партии. <…> Как только бывшие союзники бросят её, Россия будет вынуждена искать нашей поддержки. Мы сможем оказать России помощь разными путями: во-первых, восстановив железные дороги <…> затем – выдав ей значительную ссуду, необходимую для сохранения своего государственного механизма. Это может иметь форму аванса под обеспечение зерном, сырьем и т.д. и т.п., которые Россия будет поставлять нам».
Эта телеграмма интересна подтверждением того факта, что германское правительство финансировало пропагандистскую кампанию в Россию – речь может идти только о воздействии на общественное мнение с целью создания условий для прекращения войны с Германией. Ещё интереснее признание Кюльмана в том, что напрямую российские революционеры не получали финансовую помощь. Для этого использовались западные социал-демократы – Александр Гельфанд (Парвус), Карл Моор (Байер), Христиан Раковский, эсеры Цивин (Вайс) и Николай Рубакин, а возможно и другие. Их сотрудничество с правительством Германии до поры до времени оставалось тайной для большевиков – когда же возникли подозрения, Ленин отказался от помощи зарубежных благодетелей. Не исключено, что немцы через Парвуса способствовали процветанию коммерческого предприятия Ганецкого, доходы которого шли на поддержку большевистских эмигрантов и партийной печати. Что же касается намерения выделять советскому правительству деньги в обмен на поставки сырья, то эта идея также вполне укладывалась в русло тогдашней политики Германии.
Однако необходимым условием финансовой помощи со стороны Германии стало заключение сепаратного мира. После вступления США в войну германским войскам становилось всё труднее противостоять противнику на двух фронтах – на востоке и на западе, – поэтому немцы, не рассчитывая более на кажущийся пацифизм большевиков, предъявили советскому правительству ультиматум, угрожая наступлением на Петроград. Только после того, как 3 марта 1918 года был подписан Брестский мир, появилась возможность для выделения денег. Этой теме посвящена телеграмма статс-секретаря Кюльмана германскому послу в Москве Вильгельму фон Мирбаху, отправленная 18 мая:
«Используйте, пожалуйста, крупные суммы, так как мы заинтересованы в том, чтобы большевики выжили… Не в наших интересах поддерживать монархическую идею, которая воссоединит Россию. Наоборот, мы должны, насколько возможно, помешать консолидации России, и с этой целью надо поддерживать крайне левые партии».
Как видим, здесь речь идёт не только о поддержке большевиков – возможно, немцы делали попытки субсидировать партии меньшевиков, трудовиков и эсеров-максималистов, не говоря уже о националистах, которые выступали за отделение целых регионов от России. В то же время страны Антанты пытались аналогичными методами поддержать правых эсеров, которые настаивали на продолжении войны – об этом Мирбах 3 июня сообщает в МИД Германии:
«В связи с сильной конкуренцией со стороны Антанты необходимо 3 млн. марок в месяц. В случае необходимости перемены нашей политической линии может возникнуть нужда в более крупной сумме».
Действительно, многое в политике решают деньги – вопрос лишь в том, кто больше даст. Видимо, правительства Антанты оказались щедрее – 6 июля в Москве левые эсеры Блюмкин и Андреев убили посла Мирбаха. Расчёт был на то, что Германия нарушит мирное соглашение, и Россия вынуждена будет возобновить участие в войне. Но политики просчитались – для Германии затишье на Восточном фронте было важнее смерти важного чиновника.
Итак, ещё в июне 1918 года германское правительство готово было предоставить большевикам финансовую помощь, хотя до сих нет достоверных сведений о реально перечисленных средствах. Но вот наступает август, и на благих намерениях и щедрых обещаниях поставлен жирный крест: 27 августа Германия вынуждает Россию подписать дополнительное соглашение к мирному договору. Согласно этому документу, в обмен на продление перемирия Россия должна была выплатить Германии огромную контрибуцию – более 245 тонн золота.
На первый взгляд, это не поддаётся объяснению. Противники большевиков лезли вон из кожи, чтобы доказать, что германское правительство давало деньги на революцию и поддерживало советское правительство, а на поверку всё наоборот – Россия финансирует Германию, причём никто не ставит под сомнение этот факт. Как же так, господа хорошие?
Причина кардинального изменения отношения германского правительства к России состояла в том, что, несмотря на переброску войск с востока, ситуация на Западном фронте не изменилась к лучшему. Командование, не желая признать своей вины, обвинило в неудачах политиков из МИД – по мнению главнокомандующего Людендорфа, ставка на мирные переговоры себя не оправдала, и 9 июля статс-секретарь Кюльман был отправлен в отставку. Однако вскоре войска Антанты перешли в наступление, и к середине августа стало ясно, что поражение Германии неизбежно. В этой ситуации пора было уже подумать о себе, а не поддерживать Россию – впереди замаячила перспектива выплаты контрибуций державам-победительницам. Судя по всему, германское правительство решило расплатиться с Великобританией и Францией русским золотом – поэтому и был предъявлен ультиматум правительству большевиков. Дальнейшие события известны – свыше 90 тонн золота всё-таки успели переправить в Германию до того, как Вильгельм II отрёкся от престола, а в ноябре было подписано Компьенское соглашение о перемирии, по условиям которого золото оказалось в руках представителей Антанты. О подготовке этого соглашения британский премьер-министр Ллойд-Джордж рассказал в книге «Военные мемуары» (том 6):
«На заседании 8 октября мы уже имели сообщение маршала Фоша [командующий войсками Антанты] о тех условиях, которые он считает необходимым обеспечить при заключении перемирия с Германией. <…>
3. Обеспечение репараций, которые должны быть взысканы в возмещение за разрушения, произведенные неприятелем в союзных странах. Счет на эти репарации будет предъявлен в ходе переговоров о заключении мирного договора».
Итак, версию о германо-большевистском заговоре можно списать в утиль, однако придётся решить ещё одну загадку – верно ли, что решающую роль в подготовке революции в России сыграл еврейский капитал?
Глава 16. Джейкоб Шифф и права человека
24 марта 1917 года газета New York Times опубликовала заметку о торжествах в Карнеги Холл по случаю революции в России. Помимо откликов на это событие, в тексте был приведён следующий рассказ:
«Эксперт в российских делах, Джордж Кеннан, сообщил о том, как общество "Друзья русской свободы", финансируемое Джейкобом Шиффом, распространяло идеи русской революции среди пятидесяти тысяч пленных офицеров и солдат, содержавшихся в японских лагерях. "Мы знаем, – сказал Кеннан, – как армия помогла Думе совершить бескровную революцию, в результате которой на прошлой неделе возникла новая Россия". Кеннан рассказал, что во время японо-русской войны он был в Токио, и ему было разрешено встречаться с пленными россиянами в конце первого года войны. Они просили дать им что-то читать [видимо, речь идёт о свежих газетах], и он задумал организовать революционную пропаганду в русской армии. Японские власти поддержали эту идею. Позже он отправил письмо в Америку с просьбой прислать любую русскую революционную литературу, которую можно достать. <…> "Эта работа финансировалось нью-йоркским банкиром, которого вы все знаете и любите, – сказал он, имея в виду мистера Шиффа, – и в скором времени мы получили полторы тонны русской революционной пропаганды [так в оригинале]. В конце войны пятьдесят тысяч российских солдат и офицеров вернулись на родину пламенными революционерами. "Друзьями русской свободы" было посеяно пятьдесят тысяч семян свободы в сотне русских полков"».
Конечно, нелепость этого утверждения потрясает. Странно, что Кеннана не покалечили, когда он предлагал русским офицерам агитационные материалы социал-демократов и социалистов-революционеров. Многие из офицеров были возмущены бездарностью генералов, но, чтобы заставить дворян поднять руку на священные устои, требовалось нечто большее, чем пропагандистские статьи. Ну а малограмотные солдаты и вовсе не были готовы к тому, чтобы воспринимать революционные идеи. Тут нужны были опытные агитаторы, которые простыми словами могли бы всё разъяснить, ответить на недоумённые вопросы. Так что Кеннан явно преувеличил влияние «полутора тонн пропаганды» на судьбу России.
Однако чего не сделаешь, чтобы угодить банкиру, который, оплатив все расходы Кеннана в 1905 году, пожелал через двенадцать лет предстать перед публикой в качестве спасителя России. Сам Шифф не смог явиться на торжество, но прислал приветственную телеграмму:
«Не могли бы вы от моего имени сказать присутствующим на сегодняшнем заседании, насколько глубоко я сожалею о своей неспособности отпраздновать с "Друзьями русской свободы" победу [в оригинале – reward, что переводится как "награда"), то есть вознаграждение за труды)], на которую мы надеялись и за которую боролись все эти долгие годы».
Впрочем, своё отношение к революции Шифф выразил ещё 17 марта в телеграмме, направленной в New York Times:
«Могу ли я через вашу газету выразить свою радость по поводу того, что русская нация, великий и добрый русский народ наконец-то освободился от векового гнёта и путём почти бескровной революции вступил в свои права? Хвала Богу на небесах!»
Участие Джейкоба Шиффа в судьбе России не ограничилось финансовой поддержкой общества «Друзья русской свободы». Американский писатель Джим Маррс в книге 'The Terror Conspiracy Revisited: What Really Happened on 9/11 and Why We're Still Paying the Price' (2011 г.) сообщил то, о чём умалчивает англоязычная Wikipedia:
«Джейкоб Шифф, который был главой нью-йоркской инвестиционной фирмы Kuhn, Loeb & Co., преумножил свой капитал благодаря крупным военным займам Японии [его доля участия составляла примерно 50%]. Эта финансовая помощь позволила японцам подготовить ошеломляющую атаку против русских в Порт-Артуре и на следующий год привести к краху русский флот. В 1905 году Микадо [титул для обозначения императора Японии] наградил Шиффа Орденом Священного Сокровища второй степени в знак признания его важной роли в этой кампании».
Разгром русского флота непосредственно связан с историей, которая случилась в апреле 1903 года. Тогда российский министр иностранных дел граф Ламздорф направил в морское ведомство копию донесения посольства в Риме о намерении итальянской судостроительной фирмы «Ансальдо» продать четыре броненосца, предназначенных для Чили, причём оплату необходимо было произвести через банк Ротшильда в Париже. Однако адмирал Абаза, направленный для переговоров, не сумел договориться с банком, и сделка сорвалась. Если учесть, что Джейкоб Шифф был тесно связан с Ротшильдами, то этому не стоит удивляться. В итоге крейсера, которые не удалось купить России, пополнили японский флот.
Но вот что странно – одной рукой Шифф финансирует японцев, а другой помогает солдатам разбитой русской армии. Впрочем, помощь эта весьма своеобразна, поскольку пленным присылали не продовольствие, а пропагандистские материалы. Причина такого вопиющего несоответствия в том, что Шифф, выходец из еврейской семьи, испытывал лютую ненависть к властям императорской России, которые поставили многих евреев в положение изгоев. После того, как в России начались еврейские погромы, Джейкоб Шифф совместно с адвокатом Луисом Маршаллом, членом правления общества «Друзья русской свободы», выступил инициатором создания Американского еврейского комитета (АЕК), который и появился на свет в 1906 году. Отношение этой организации к проблеме защиты российских евреев предельно откровенно выразил её президент Луис Маршалл. Вот отрывок из его интервью газете New York Times, опубликованного 19 марта 1917 года:
«Русский еврей интеллектуально стоит так же высоко, если не выше, чем еврей любой другой страны. Он мыслитель с ранней юности, он обладает пламенной любовью к обучению. Он способен адаптироваться к новым условиям и понимает истинную ценность свободы лучше, чем любой другой человек, потому что он знает, что значит жить без неё. Евреи были среди лидеров русской революции 1905 года в значительной степени из-за того, что реакционеры жестоко их преследовали. Одна из причин заключалась в том, что "Чёрная сотня " была сформирована под руководством царя, который стал главой этой печально известной организации. Невыразимое преследование Бейлиса было также обусловлено враждебностью партии власти против евреев из-за их стремления к свободе и из-за их сотрудничества с теми, кто стремился к либерализации России».
Против этих слов невозможно возразить – евреи действительно считались гражданами «второго сорта». Однако из каждого правила найдётся немало исключений – некоторые евреи достигли очень высокого положения в России, словно бы поставив себе цель опровергнуть утверждение заокеанского защитника их прав. В качестве примера можно сослаться на банкира Лазаря Соломоновича Полякова, брата железнодорожного магната Самуила и финансиста Яковa Поляковых. Вполне приличное существование обеспечили своей многочисленной родне чайный король Вульф Высоцкий, банкир Борис Каменка, купцы первой гильдии Самуил и Исаак Малкиель. При желании этот список можно было бы продолжить.
Словно бы в обоснование успехов упомянутых персон Маршалл счёл необходимым ещё раз указать в этом интервью на интеллектуальные способности евреев:
«Существует относительно мало неграмотных среди мужчин-евреев в России, в то время как средний русский крестьянин неграмотен. <…> Может ли быть какой-либо вопрос относительно способности к самоуправлению людей, чьи предки были учеными в самые тёмные дни Средневековья и которые старательно впитывали знания даже в часы глубочайших невзгод?»
Непонятно, почему Маршалл сравнивает уровень грамотности евреев и крестьян, игнорируя другие слои населения, тем самым слегка преувеличивая уровень образования евреев. Скорее всего, это издержки той эйфории, которая охватила жителей нью-йоркского Ист-Сайда и функционеров АЕК после падения царского режима. Неудивительно, что на первых порах АЕК находила возможность финансировать своих российских коллег. 3 апреля 1917 года газета New York Times опубликовала текст телеграммы, которую барон Александр Гинзбург направил из Петрограда Луису Маршаллу:
«Новое правительство приняло на себя обязательства отменить весь класс конфессиональных и национальных ограничений. Указ об отмене всех законов и параграфов, негативно влияющих на положение евреев, вскоре будет опубликован. Очевидно, что большие суммы понадобятся для урегулирования всех проблем. Мы телеграфировали вашему комитету подробную информацию о наших нуждах, но пока получили только $ 100,000. <…> Еврейство России, освободившееся от ига, с благодарной признательностью протягивает руки к свободнорождённым американским братьям».
Но вот восторженные возгласы и приветствия затихли, и наступила проза жизни. В конце апреля 1917 года российские евреи образовали комитет с целью оказания поддержки Временному правительству, которое для пополнения казны выпустило «заём свободы». Эти средства были необходимы и для продолжения войны на стороне Антанты. Комитет обратился к своим американским коллегам из АЕК, рассчитывая на их участие в распространении займа на территории США. Однако российским евреям отказали, в вежливой форме объяснив, что американское правительство выпустило собственный военный заём, на обеспечение которого брошены все силы. Среди подписавших это сообщение были Джейкоб Шифф и Луис Маршалл.
Итак, российские евреи до поры до времени получали помощь от АЕК, одним из руководителей и спонсоров которого был банкир Джейкоб Шифф. Но пока остаётся без ответа вопрос, в какой мере российские революционеры еврейского происхождения могли рассчитывать на финансовую поддержку этой влиятельной организации. В связи с этим стоит обратить внимание на одного из лидеров большевиков, Льва Давидовича Троцкого (Бронштейна). В феврале-марте 1917 года после высылки из Испании он нашёл убежище в Нью-Йорке.
Американский исследователь Ричард Спенс опубликовал результаты исследования [Richard B Spence, ‘Hidden Agendas: Spies, Lies and Intrigue Surrounding Trotsky’s American Visit, January-April 1917’, Revolutionary Russia, Volume 21, Issue 1 June 2008, 33 – 55], указывающие на связь со спецслужбами некоторых людей, с которыми Троцкий встречался в США, или их ближайших родственников. В этой статье всё смешалось в кучу – нью-йоркская газета «Наше слово», Александр Парвус, Абрам и Йозеф Животовские, британская Intelligence Service, Сидней Рейли, глава британской военной разведки Уильям Вайсман, Александр Вайнштейн, который был агентом Иозефа Животовского, и даже Бенджамен, брат Якова Свердлова, не говоря уже о множестве других малоизвестных широкой публике людей. Читателю предлагается поверить в связь между британским супер-шпионом Рейли, Животовским, Вайнштейном и банкиром Улофом Ашбергом, главой стокгольмского Nya Banken, который обеспечивал доставку финансовых средств большевикам. И всё это замысловатое сооружение возникло только для того, чтобы сделать более правдоподобной версию, согласно которой Троцкий был на содержании британской разведки или хотя бы воспользовался её помощью для возвращения в Россию. Столь оригинальным способом автор исследования попытался объяснить происхождение десяти тысяч долларов, которые канадские власти обнаружили у Троцкого при задержании в порту Галифакса. Да и само задержание, как можно предположить, было произведено с целью воздействия на Троцкого, дабы побудить его к сотрудничеству.
Напротив, Энтони Саттон в своей книге «Уолл-стрит и большевистская революция» [Antony Sutton, 'Wall Street and Bolshevik Revolution', 1999 г.] настаивает на том, что Троцкого спонсировало не британское, а германское правительство. Единственный аргумент в пользу этой версии сводится к показаниям атташе чешской дипломатической миссии в Вашингтоне, которые он дал комитету Овермана в 1919 году (об этом комитете речь пойдёт чуть позже):
«Полковник Хербан: Троцкий, вероятно, взял деньги у Германии, но он будет отрицать это. Ленин бы не отрицал. Милюков доказал, что Троцкий получил 10000 долларов от каких-то немцев, когда был в Америке. У Милюкова было доказательство, но тот отрицал это. Троцкий отрицал, хотя у Милюкова было доказательство».
Какое доказательство было у Милюкова, и почему Ленин, в отличие от Троцкого, не стал бы отрицать сотрудничество с иностранными властями – это так и осталось тайной для Саттона и для членов комитета Овермана.
На самом деле, германские и британские спецслужбы тут совершенно ни при чём – с их стороны было бы наивно и даже безответственно рассчитывать на услуги человека, целью которого является установление коммунистического рая на земле. Нет сомнений, что деньги Троцкому выделил Американский еврейский комитет – святой обязанностью его членов была помощь российским евреям в возвращении на родину. АЕК уделял этой теме большое внимание, о чём свидетельствует отрывок из интервью Луиса Маршалла газете New York Times 19 марта 1917 года:
«Я слышал, что сотни русских евреев говорят о том, что они вернутся в Россию, если там будет установлена свобода».
Еврей во главе огромного государства – об этом можно было лишь мечтать! Не смущали даже его «большевистские заскоки». И надо признать, что Лев Давидович вполне оправдал ожидания членов АЕК. В 20-е годы положение евреев в России значительно улучшилось – многие из них были назначены на руководящие должности в государственных учреждениях, а поступающие в высшие учебные заведения получили преимущества перед русскими. В одном из своих интервью кинорежиссёр Алексей Герман-старший рассказал о том, как его мать, Татьяна Риттенберг, пыталась получить высшее образование после возвращения из эмиграции в начале 20-х годов:
«После этого, чтобы устроиться в медицинском институте, мама бешено стала устраиваться еврейкой – евреев тогда брали, а русских нет. Доказать было трудно, и помогла взятка».
Итак, можно подвести промежуточный итог. Участие Джейкоба Шиффа в финансировании японской армии и революционной пропаганды среди российских военнопленных в 1905 году, а также в помощи российским евреям не вызывает никаких сомнений. Пришла пора разобраться, не было ли в действиях этого банкира каких-либо иных мотивов, кроме желания ускорить проведение либеральных преобразований в России.
В феврале 1919 года Сенат США учредил специальный подкомитет при комитете Сената США о судоустройстве – главой его стал Ли Слэйтер Оверман, сенатор-демократ от штата Северная Каролина. Задачей комитета Овермана стало расследование германской, большевистской и другой деятельности, которая представляла угрозу для США. Надо отметить, что среди свидетельств, представленных вниманию членов комитета, было множество ничем не подтверждённых измышлений. К примеру, вот о чём рассказал пастор методистской церкви Джордж Симмонс, находившийся в России с 1907 по 1918 год (цитирую по книге Энтони Саттона):
«Одна из старейших учителей Смольного Института пришла по необходимости в здание, где большевики теперь держат своё оружие и откуда ведут деятельность по агитации пролетариата. <…> Она пришла ко мне и сказала: "У меня была возможность <…> посетить некоторые комнаты в здании, занятом сейчас так называемым большевистским правительством. <…> Я слышала, как разговаривали на немецком <…>". Может быть она слышала идиш и приняла его за немецкий. <…> На меня произвело впечатление <…>, что вскоре после великой революции зимы 1917 года появились десятки евреев, стоящих на скамейках, ящиках и всём, что попадётся, и говорящих пока рот не пересохнет».
