Владимир Алексеевич Колганов
Агентесса
Глава 17. Засада на улице Севр
Вроде бы можно радоваться – полковник заглотнул наживку и даже предложил своих агентов в помощь… А вдруг это будут люди из ГРУ, а не из Моссад? Если бы можно было напрямую связаться с главой СВР, тогда наверняка бы знала, а теперь сиди, гадай на кофейной гуще… Неужто придётся сообщить полковнику, что всё сорвалось…
«Ну до чего скверно стала соображать! Есть же Чаусов – тот и свяжется с главой СВР, тогда всё станет ясно. Если полковник не согласовал своё решение о посылке агентов ни с кем из руководителей спецслужб, тогда он… Дальше не стоит продолжать – пусть в Москве сами с этим разбираются».
Вечером Элен переговорила с Чаусовым, объяснила, что к чему.
– Ну и рисковая вы дама! Я таких люблю… Ладно, провентилирую этот вопрос.
Через час он сообщил, что никаких запросов на силовую поддержку ни в одну из спецслужб не поступало.
На следующий день настал черёд обрабатывать Гастона. Позвонила:
– Милый, я соскучилась!
Тот был без ума от радости. Договорились вечером встретиться в отеле – даже номер забронировал заранее. И вот уже опять вдвоём в постели. Когда любовный пыл Гастона несколько угас, настало время для серьёзного разговора.
– Милый! Я хочу кое в чём тебе признаться… Но только обещай, что меня простишь.
– Конечно, дорогая!
Но видно было, что слегка насторожился.
– Дело в том, что авария на шоссе произошла не случайно, это было покушение.
– Вот оно как!
Тут уже на смену насторожённости пришла растерянность – видимо, Гастон не ожидал, что свидание с прекрасной дамой превратится в обсуждение обстоятельств каких-то уголовных разборок или, не дай бог, действий арабских террористов. Одна мысль крутилась в голове: «Во что же она вляпалась?»
Затем Элен изложила ту самую «легенду», которую глава СВР заготовил для неё на крайний случай. При этом добавила несколько впечатляющих подробностей – тут не пришлось ничего придумывать, поскольку после ареста Егора произошло множество событий, которые не каждому по силам пережить.
– Понятно, что мне пришлось бежать, чтобы не оказаться в застенках ФСБ, ну а теперь они охотятся за мной, поскольку есть у меня материалы, которые могут скомпрометировать кремлёвский режим. Вчера какой-то тип остановил на улице и предупредил, что покушение может повториться, если не передам им компромат. Со страху сказала, что документов при мне нет, они хранятся в банке… В общем, дали два дня на размышление.
– Ах, бедная Элен! – только и смог вымолвить Гастон.
– Но что мне делать, милый?
В этой ситуации нет смысла что-либо подсказывать. А потому что он сам должен прийти к единственно верному решению. Так и случилось.
– Не беспокойся, я тебя спасу! Выделю тебе охрану.
Элен вздохнула:
– Гастон, это нереально. Даже если тебе позволят это сделать, не могу же я всю жизнь ходить в сопровождении «ажанов» и ждать выстрелов из каждой подворотни. Нет, нужно что-нибудь другое.
Но что? Гастон развёл руками, признав, что ничего другого в его бедную голову не приходит. Рад бы что-нибудь придумать, но выше головы не прыгнешь – не каждый профессионал способен разработать комбинацию, которую задумала Элен.
– А что если сделать так. При следующей встрече я скажу, что согласна передать им компромат. Думаю, они понимают, что есть немало хищников, желающих поживиться чужим добром, поэтому, не желая рисковать, будут поджидать меня у банка.
– Я понял! – вскричал Гастон. – Там мы их и возьмём!
«Неужели получилось?» Впрочем, нужного результата надо ждать ещё два дня – так она рассчитала. День Гастону понадобится на согласование этой операции, а потом уже можно приступать к финальной стадии. Хотя, конечно, до финала ещё далеко.
Вечером следующего дня опять связалась с Чаусовым, так, на всякий случай. Тот сообщил, что всё пока без изменений. Теперь оставалось только «зарядить» полковника и сообщить Гастону точное время, когда отправится в банк за компроматом. В качестве воображаемого места хранения компромата Элен выбрала Почтовый банк на улице Севр.
Захват произошёл довольно буднично. Не успела Элен отойти и двадцати шагов от банка, как на неё набросились какие-то люди. Тут же завыла сирена, улица Севр оказалась заблокирована с двух сторон, и по громкоговорителю предложили всем оставаться на своих местах. Затем напавших на неё скрутили, затолкнули в минивэн, и Элен осталась почти одна на пустынной улице – прохожие разбежались от греха подальше, а рядом с ней стоял Гастон. Тут-то он и задал свой вопрос:
– Элен! А где же компромат?
Увы, поздно спохватился.
– Ты знаешь, я решила не рисковать и распорядилась переправить документы в Цюрих, в главный офис банка. Так оно надёжнее.
– Что ж, может быть, оно к лучшему, а то ведь пришлось бы разбираться, привлекать прокуратуру, службу безопасности. Могло бы дойти и до Совета по правам человека при ЕС. А я этих болтунов, ох, как не люблю, – и после короткой паузы спросил: – Так ты довольна?
– Спасибо тебе, милый! Я позвоню.
Газеты на следующий день пестрели заголовками об этом происшествии, причём один заголовок напрочь опровергал другой, и невозможно было понять, то ли это был налёт на банк, то ли террористы пытались захватить заложников.
Однако на этом история не закончилась – Элен пригласили в префектуру. Всё тот же знакомый силуэт на фоне окна, а за столом – Гастон. Он выглядел так, словно бы по нему проехался паровой каток. Не слишком ли жестокая расплата за одну ночь любви?
– Напрасно вы влезли в это дело.
– Позвольте спросить. А с кем я говорю?
– Майор Перес, департамент внутренней безопасности.
– Так какие у вас претензии ко мне?
– Мадам! Вы ввели в заблуждение полицию. Никакого компромата в банке не было. Зачем вы всё это устроили?
Элен достала из сумки платочек и приложила его к глазам.
– Слабая женщина ищет защиты… Что в этом удивительного? Вы наверно забыли, что на меня недавно было совершено покушение.
– С этим ещё надо разбираться.
– Пока вы разбираетесь, арабские террористы смогут меня убить.
– Арабы тут совершенно ни при чём. На вас напали ваши соотечественники, русские.
«Неужели просчиталась?» Удивление с изрядной примесью испуга было столь искренним, что майор счёл необходимым как-то успокоить даму, рассказав о том, что узнал на допросе задержанных налётчиков.
– По нашим сведениям, есть некая военизированная организация в России, которая обслуживает коррумпированных чиновников и политиков. Речь идёт о случаях, когда спецслужбы даже за хорошую плату отказываются их «прикрывать» или «решать вопросы», потому что руки не хочется марать. В эту организацию входят люди, когда-то воевавшие в Чечне или служившие в Иностранном легионе. По сути, это частная армия, которая властям не подчиняется и существует за счёт заказов.
«Ничего себе! Куда же смотрят Чаусов и его друзья? Страшно, если в стране будут рулить израильтяне, но не менее страшно, если такие вот "свои", не ведающие ни совести, ни чести… Эх, дали бы в руки пулемёт, перестреляла бы всю эту сволоту!»
А у майора появились новые вопросы:
– Так где же этот пресловутый компромат?
– В швейцарском банке. Там надёжнее, вы же сами видите, что здесь творится.
Обиделся.
– Не вам об этом судить! – и уже спокойнее: – И каково содержание тех документов?
– Сведения о каких-то банковских операциях, транзакциях… Но я в этом ничего не понимаю.
– Тогда зачем же они вам?
– Надеялась, что смогу выручить мужа из тюрьмы. Его свобода в обмен на компромат.
– Мой бог, ну до чего же вы наивны!
«Похоже, этот майор не такой бездушный солдафон, каким показался мне вначале – кое-что человеческое в нём осталось. Если не свяжет покушение и налёт с похищением Жосса и не начнёт копать, тогда ещё есть надежда выбраться без потерь из этой ситуации. Увы, Гастон тут не поможет».
Однако худшие предположения оправдались.
– Мадам! А вам не кажется, что слишком уж много разного рода инцидентов вокруг вашей незначительной персоны? Вы словно притягиваете их, как магнит. С чего бы это?
«Похоже, не всё ещё потеряно. Тут важно сменить акценты, перевести разговор на другую тему или заставить Переса признаться в том, что не столь умён, как может показаться».
– По-моему, вы сами уже ответили на свой вопрос.
– Не понял. Что вы имеете в виду?
– Так вы же упрекнули меня в наивности… Да, так оно и есть, теперь я в этом убедилась. И самым лучшим выходом лично для меня стало бы уничтожение компромата, тогда все от меня отвяжутся.
– Логичнее передать эти документы нам. Тогда мы сможем защитить…
– Ну что вы такое говорить?! А ещё майор… Гастон и то понимает, что я готова всем пожертвовать ради мужа. Нет, эти документы я приберегу, ещё есть надежда сторговаться с теми, кто засадил его в тюрьму.
Перес больше не настаивал на продолжении разговора. Ну а Гастону уже не до Элен – ему предстояло выслушать ещё немало слов от представителя вышестоящей организации, да и от своего начальства получит на орехи.
Глава 18. Рокировка
Итак, полковника вроде бы удалось переиграть. На самом деле, это локальная победа – куда важнее, что Элен узнала кое-что об этой «тайной армии», выполняющей заказы нуворишей. Интересно, Чаусову что-нибудь известно о таких головорезах?
Вечером связалась, однако ответ бизнесмена немного удивил:
– Вы понимаете, мы не можем запретить крупным компаниям пользоваться услугами ЧОПов или создавать свои подразделения того же профиля. Покончить с преступностью государство пока не в состоянии, вот и приходится мириться с подобными организациями. Однако «частными армиями» их назвать нельзя. Где армия, а где сотня бойцов, хотя и хорошо обученных.
– Но если нарушается закон…
– Во-первых, это ещё надо доказать. А во-вторых, если они совершают преступления за пределами России, то это вне нашей юрисдикции.
В общем, понимай, как хочешь – то ли Чаусову на всё на это наплевать, поскольку безопасность его бизнеса обеспечивают российские спецслужбы, то ли он лукавит, потому что сам не прочь воспользоваться услугами этих «нелегалов». Всё это грустно, но поделать ничего нельзя. Можно лишь задать вопрос:
– Вы не могли бы узнать, что там с пленником?
– Это кто такой?
– Достаточно сказать слово «пленник», и там поймут. Поверьте, это очень важно! Дело в том, что у них есть «крот», он может быть связующим звеном между пленником и кем-то из наших фигурантов. Если это будет доказано, тогда появится убойный аргумент, которого так не хватает.
– Ладно, я попробую.
Ну что ж, хотя бы так. А то ведь может угаснуть последняя надежда.
– И что, никаких подвижек наверху?
– Да нет, пока всё тихо, – и тут словно бы вспомнил: – Впрочем, есть одна новость, радостная или не очень, это как кому понравится. Завтра о ней сообщат… В общем, известный вам фонд «Благо» приказал долго жить.
– Ликвидировали?
– Да нет, нашли нового хозяина и сменили название. Теперь с нашей «жертвой» он никак не связан.
«Вот оно как! Идельсона вывели из-под удара, а дело решили спустить на тормозах». Элен поняла, что никакой компромат ей не поможет – простят и олигарха, и того, кто к нему благоволил, получая за это солидные подачки. Проблема в том, что юридически всё вроде бы чисто, никак не подкопаешься, а морально-этическая сторона не волнует никого.
Егор для них – это совсем другое дело. Фактически никаких преступлений он не совершал, но переступил черту, за что неизбежно следует суровое наказание. Всё потому, что подверг сомнению ту самую мораль, на которой и держится власть в любой стране, от России до Америки.
Так что же делать – сдаться на милость победителя, терпеть насилие и делать вид, что тебе приятно? Но то, что она делает здесь, в Париже, это и есть попытка заслужить прощение – не для себя, а для Егора. И пока есть хоть малейший шанс на успех, надо продолжать начатое дело… И тут опять Элен почувствовала – что-то здесь не так, что-то упустила… Ну так и есть! Будет ли справедливо отдать Лехницкого на растерзание полковнику в обмен на снисхождение Егору? И чем тогда её мораль отличается от их мерзостной морали? Вот говорят, что Лехницкий помогал коррупционерам, переправляя нелегально нажитые деньги за рубеж. А что если поклёп? Если Егора так подставили, могли и Лехницкого обвинить в том, чего он не совершал.
Пришла пора встретиться с Лехницким. Снова придётся использовать камуфляж, снова уходить от слежки так, чтобы никто не заподозрил её в том, что намерена совершить что-нибудь противозаконное. Подручных полковника вроде бы удалось вывести из игры, но теперь следить за ней могут сотрудники этого майора, у них опыта побольше. Что поделаешь – придётся рисковать.
Когда Лехницкий слушал рассказ Элен о последних событиях, сначала удивлялся её фантазии, захват людей полковника его порадовал, однако то, что произошло с фондом «Благо», очень огорчило. Всё потому, что сразу понял то, что стало понятным и Элен – их бросили на произвол судьбы, и теперь придётся рассчитывать только на себя.
Нельзя сказать, что совет в гостинице «Бристоль» начался на грустной ноте – оба уже привыкли к тому, что в любой момент можно получить удар исподтишка, только успевай уворачиваться. Теперь для них стало делом принципа не только спасти себя и своих близких, но и наказать преступников. Это напоминало шахматную партию, потери в которой неизбежны, но нужно было так всё рассчитать, чтобы поставить короля перед выбором – либо получишь мат, либо будем договариваться. Чёрный король в данном случае – это Идельсон. В результате рокировки он ушёл из-под удара, который намечался по центру, с помощью органов государственной власти, правоохранительной системы. Теперь король находится в самом углу доски, под защитой нескольких фигур, и вся надежда только на прорыв белых пешек по краю. Возможно, это противоречит шахматным канонам, но почему не попытаться, если нет другого выхода?
К этой аналогии они пришли, но вот вопрос – кто выступит в роли пешки, этой маленькой фигуры, почти незаметной рядом с ферзём или ладьёй? Нужен человек, так или иначе связанный с Идельсоном, причём из самых незаметных. И тут в голову Элен пришла идея:
– А что если использовать одного из тех наёмников, которых задержала полиция у банка, когда собирались отобрать у меня компромат, тот, которого у меня не было?
Лехницкий замотал головой:
– Нереально! Во-первых, никто его тебе не выдаст…
– Это я беру на себя.
– А во-вторых, нет никакой гарантии, что он нас не сдаст, не переметнётся обратно на их сторону.
– А ты подумай, что главное для наёмника.
Лехницкий хлопнул себя по лбу:
– Деньги! Элен, ты как всегда права. Если предложим солидный куш по окончании операции, он не откажется.
– Но где такие деньги взять?
– Это не проблема. У меня есть заначка и в Париже, и в Швейцарии.
Элен еле сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Маленькая проблема решена, но как этого наёмника использовать? Лехницкий предложил вполне разумный вариант:
– У него же есть друзья в Москве, те же коллеги по «частной армии».
– Ты собираешься оплачивать и их работу?
– Чего не сделаешь ради такого дела! Но думаю, они выполнят задание не только ради денег, но и чтобы выручить из беды «своего», а уж он поделится с ними гонораром.
Теперь осталось самое трудное – найти ту болевую точку, по которой должны ударить эти вояки. Можно позаимствовать идею из отечественных детективных сериалов либо из американских боевиков – там в подобных случаях берут в заложники кого-то из семьи. Вот только не хотелось бы ради благого дела использовать такие методы. Взять самого Идельсона в оборот и вынудить сделать признание? Но это ничего не даст – суд не примет во внимание то, что сказано под угрозой смерти, да и толку от такого признания нет. Отправить Идельсона в тюрьму – это только полдела. Гораздо важнее – снять обвинения с Егора и Лехницкого. А вывод из всего этого один – оправдания должен добиваться сам Идельсон, как бы ни тяжко ему было переступить через собственную гордость. И впрямь тут есть противоречие – сначала добивался осуждения Егора, а теперь такой крутой вираж…
– Я должна подумать.
Элен взяла тайм-аут, чтобы попытаться обработать майора из департамента внутренней безопасности. Кто знает, может, Перес будет заинтересован в её услугах – нет, не в постели, а в качестве агента для работы среди местных бизнесменов или среди русских эмигрантов, которых здесь немало. Должен же он оценить её способности – хотя бы то, как вышла из-под его удара во время последнего допроса.
Если с майором всё получится, тогда можно выбрать наиболее толкового человека из задержанных наёмников – тот и может подсказать, где у Идельсона болевая точка, по которой следует ударить, чтобы согласился на их план.
Глава 19. Услуга за услугу
Ну что, опять двойной агент – раньше по навету неблагожелателей, а теперь вполне реально? Как ни странно это может выглядеть со стороны, но майор проявил живейший интерес, буквально ухватился за идею:
– У нас тут как раз возникла некая проблема. Если сможете помочь, за мной не заржавеет. Так, кажется, у вас говорят?.. Не удивляйтесь, мне с разными людьми приходится общаться. В Париже довольно много ваших соотечественников, кое-кого удалось завербовать, но, увы, толку никакого. Из лоха невозможно сделать хорошего осведомителя. Другое дело вы, с вашим опытом…
– Неужели и до вас докатилась моя слава?
Элен и впрямь была удивлена.
– А как вы думаете? Наше ведомство должно быть в курсе того, что происходит там, в России, иначе трудно работать с русскими, которые переехали на жительство во Францию. То ли бежали от закона, то ли что ещё… Ну ладно! Приступим к делу…
Перес рассказал о том, что есть в Париже некая группа бизнесменов, которые занимаются поставкой в Россию разного рода материалов и изделий. Возникло подозрение, что речь может идти и о нелегальной переправке за рубеж военных технологий. Вот здесь Элен и нужно приложить свои таланты – устроиться на работу, войти в доверие, стать незаменимой помощницей в делах.
– У вас это получится. Будете регулярно сообщать о том, что там происходит.
Нет, этот вариант Элен совершенно не устраивал. Возможно, для беженки из России сидеть в конторе в течение нескольких лет, подслушивая чужие разговоры, это самая желанная перспектива, но не для неё.
– Месье Перес, а нельзя ли поставить задачу поконкретнее? Я нахожу продавца этих технологий, и после этого вы делаете мне ответную любезность.
Майор задумался.
– Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я выдал какие-то секреты…
– Нет, что вы! Всё гораздо проще. Мне нужно переговорить с налётчиками, которые были задержаны у банка. Надеюсь, вы пока не собираетесь депортировать их в Россию.
– Нет, сейчас идёт следствие по делу… Так в чём ваш интерес?
– Это не имеет никакого отношения к проблемам безопасности вашей замечательной страны, но, вероятно, поможет облегчить участь моего мужа.
– Да-да, я осведомлён. Печальная история!.. Ну что ж, будем считать, что договорились.
«Интересно, принято ли у них заключать контракт в подобных случаях? Но мне без этого лучше обойтись, а то и впрямь на родине сочтут двойным агентом».
Пока шла пешком от площади Бово, где расположено Министерство внутренних дел, до своего отеля, в голову пришла шальная мысль. «Огюст! Возможно, он и занимался переправкой технологий, поэтому и оказался у Шарля «на крючке»… И что же теперь делать?»
Договорилась о встрече с Шарлем, и вот опять они сидят в тени дубравы – усадьба Огюста как нельзя лучше приспособлена для таких свиданий. Хотя милой эту беседу никак не назовёшь. Всё потому что нужно на Шарля как следует нажать, чтобы он всё выложил. В итоге вот что рассказал:
– Элен, я всех подробностей не знаю. Вроде бы его поймали на чём-то, а потом завербовали. Он через своего тестя, который служит в какой-то крупной фирме по производству вооружений, должен был достать копию секретной документации и переправить её в Россию. Кое-что Огюсту удалось, и вот теперь он вынужден сотрудничать с нами… Но позволь спросить, зачем тебе всё это?
– Видишь ли, я не могу всего сказать, но дело сводится к следующему. Мне надо подставить кого-нибудь вместо Огюста, чтобы французские спецслужбы оказали мне ответную услугу.
– Чтобы и волки были сыты, и овцы целы?
– Ну вот, ты всё прекрасно понимаешь. А я голову ломаю, не могу найти подходящую кандидатуру на заклание.
– Так, может быть, его тесть?
– Нет, всё равно доберутся до Огюста. Знаешь что, ты с ним поговори, может, что-нибудь подскажет? Я сама не могу… У нас отношения испортились после того, как назвала его предателем.
– За что?
– Да за то, что стал подсматривать, подслушивать и в итоге сдал меня тебе…
– Я же не оставил ему выхода… Ладно, пойду переговорю.
Шарль ушёл обрабатывать Огюста, а Элен сидела на скамейке, наслаждаясь тишиной и вдыхая ароматы окружающей природы. И вот какая мысль пришла ей в голову. «Похоже, мне никогда не удастся выйти из этого замкнутого круга – куда ни ткну, всюду компромат. Компромат на компромате и компроматом погоняет! А дело, ради которого сюда приехала, так и не двигается с места. Понятно, что речь не о том задании, которое поручили в СВР, а о судьбе Егора, который вынужден ни за что отбывать срок в колонии… Странно, что от полковника ничего не слышно. Неужто так и не оправился после нового "прокола"? Ведь это же его людей арестовали на улице Севр, когда напали на меня у банка…»
И тут подбегает Шарль, суёт ей в руки телефон:
– Элен! Полковник рвёт и мечет.
Ну что ж, она к такому продолжению готова:
– Я слушаю.
– Ты какова чёрта сорвала задание? Да я тебя в Мордовии сгною! Срочно возвращайся!
– Не хочу.
– Отказываешься выполнить приказ?
– Я у вас на службе не состою. Или мне уже присвоили воинское звание?
– Ах ты стерва! Ну погоди, я ещё тебя достану, – и повесил трубку.
Вот так и закончилась её «командировка». Могла бы и раньше догадаться, что, выполнив задание, Егору не поможет. Вначале ещё была надежда, а потом… Но если новая комбинация удастся, тогда плевала она и на полковника, и на его угрозы… Да, теперь всё в её руках. Только бы Огюст не подкачал. А кстати:
– Что-нибудь придумали?
– Есть один вариант. Огюст слышал, что недавно один из сослуживцев его тестя погиб в автомобильной катастрофе… Что если утечку информации на него списать?
Говорят, что дуракам везёт. Якобы им удаётся без всяких хлопот сделать то, что другим оказывается не под силу. Но так рассуждают неудачники и те, кому просто не дано то качество, без которого разведчик ничего не стоит. Это что-то вроде шестого чувства, которое заставляет искать решение задачи именно там, где оно и спрятано. Вот так и здесь – Элен вовремя вспомнила об Огюсте и тот не подкачал. Теперь остаётся только придумать «легенду», объясняющую столь быстрый успех. Конечно, Перес может сразу не поверить, но тут уж надо выложить такие подробности, составить такую логически непротиворечивую версию, которую никто не сможет опровергнуть. И тут без помощи Огюста и его тестя никак не обойтись.
– Ну что ж, пошла мириться.
И вот настал тот самый момент, когда Огюст может выдвигать условия. И наконец-то он добился своего. Понятно, что речь не шла о женитьбе, но хоть так… Да, спать с предателем Элен ещё не приходилось.
Огюст обещал выведать у тестя всё, что касалось того сотрудника, который погиб в автомобильной катастрофе, звали его Пьер Дюбуа. Элен попросила записать их беседу на диктофон, поскольку ей важны были все детали – и чем занимался этот Дюбуа в компании, и к каким материалам мог иметь доступ. Огюст вначале упирался, но в итоге дал согласие, хотя и «не бесплатно». И всё же решающую роль сыграла возможность переложить свои грехи на плечи погибшего коллеги.
К исходу следующего дня Элен уже разработала «легенду». Итак, этот Дюбуа по делам фирмы оказался в Чехии, там посетил публичный дом, где его любовные утехи были зафиксированы на видео сотрудниками русской разведки. Этот факт не должен вызвать подозрения у майора, поскольку об увлечениях Дюбуа знали все сотрудники компании, и вроде бы этому было оправдание – то ли жена фригидна, то ли Дюбуа был сверх всякой меры сексуально озабочен. Казалось бы, тут нет никакого криминала, однако, если бы эти материалы попали в СМИ или хотя бы в интернет, тогда престижу фирмы был бы нанесён ущерб, и тогда конец карьере Дюбуа.
