Владимир Александрович Андриенко
Посланец короля
– И он осмелился? – вскричал Линч.
– Он вице-губернатор по воле короля Карла! Я ничего не мог сделать!
– Но Искерти ведь не состоит на королевской службе!
– Но он мог действовать от имени Моргана!
Капитан порта Джеймс Вильсон также как и Линч ненавидел пиратов, но он был менее категоричен. Ввязываться в спор с большими господами из Уайт-холла он не собирался.
Линч поднялся со своего стула и стал шагать по кабинету. Он был в новомодном удлиненном кафтане голландского сукна с позументами. На его башмаках блестели серебряные пряжки. Локоны черного тщательно завитого парика губернатора делали его полное лицо более строгим. Без парика он выглядел добряком.
– Вы правы, Джеймс! Правы. С Морганом стоит быть осторожным!
– И я так подумал, сэр! Тем более что на его корабле пленник.
– Пленник? – не понял Линч. – Какой еще пленник?
– Я точно не знаю, но, говорят, этот человек служит испанцам. И он завел Искерти и его пиратов в ловушку. И Искерти привез его Моргану. Он многое сможет рассказать пирату. Морган, как вам известно, умеет развязывать языки!
– Известно! Это большой негодяй, и место ему на виселице. А кто этот пленник?
– Я не знаю, сэр!
– Так узнайте и немедленно мне доложите!
– Да, сэр!
Капитан порта с готовностью отправился исполнять поручение временного губернатора Ямайки…
***
Висенте извлекли из трюма. Королевский офицер от имени сэра Томаса Линча потребовал передать его в руки королевской администрации. Помощник Искерти не мог возражать и выдал пленника.
– Но капитан станет возражать. Это его пленник. И может сам сэр Генри Морган…
– Я привез приказ от губернатора. А Морган не представляет здесь высшую власть и подчиняется сэру Томасу, – высокомерно заявил пирату офицер.
Висенте сел в лодку и его отвезли во дворец губернатора. Там его сразу принял Линч.
– Прошу вас садиться.
Висенте сел. Губернатор подошел к нему и строго сказал:
– Я жду от вас правдивого рассказа и обещаю вам мою защиту.
– Я готов отвечать, сэр, – ответил Висенте на плохом английском.
– Кто вы такой? Это мой первый вопрос.
– Дон Федерико де Монтехо. Это мое имя. Именем Висенте меня называли среди пиратов.
– Вы испанец?
– Да, – ответил тот.
– Вы слуга испанского короля?
– Сейчас я нахожусь на службе его католического величества короля Испании Карла II Австрийского. Но до этого я служил королю Карлу II Английскому и сражался на море с голландцами.
– Вот как? – удивился Линч. – Это правда?
– Да. Я служил на флагманском корабле принца Руперта. Его высочество знает меня. И я был представлен самому королю и его брату герцогу Йорку.
– Но как вы попали к пиратам?
– Совершенно случайно, сэр, – не стал раскрывать все свои карты Монтехо.
– Хорошо! Я сам ничего не смогу сделать для вас, но вы отправитесь в Англию первым кораблем. И если вы действительно знакомы с принцем Рупертом и с герцогом Йорком, то вам нечего бояться.
– Я готов плыть в Англию, сэр. Если иного решения нет.
– Его нет, сэр. А от Моргана, который жаждет вашей крови, я сумею вас защитить!
Через неделю Федерико де Монтехо на корабле «Святой Яков» отправился в Англию. На этом его мексиканские приключения закончились. Он, конечно, не желал оставлять Анну здесь, но выбора у него не было.
Монтехо знал, что Искерти нажаловался Моргану и тот хотел его повесить. Он даже сам явился к Линчу и требовал выдать ему Висенте. Но временный губернатор был с крут с пиратами и потому добиться от него Морган ничего не смог…
***
Лондон, декабрь, 1674 год.
Герцог Яков Йорк родной брат короля Карла II лично рассмотрел жалобу вице-губернатора Ямайки. Он еще раз прочитал донесение Моргана и отбросил его от себя. На лице принца была гримаса отвращения.
Брат короля был католиком и ненавидел пиратов. Особенную ненависть Йорк питал к Генри Моргану. Из-за того, что брат пожаловал этому пирату рыцарский титул, он читает его донесения.
Лорд адмиралтейства Филипп Монтегю подобрал бумагу и снова положил на стол перед герцогом.
– Ваше высочество, не станет рассматривать жалобу сэра Генри?
– Вы именуете его сэром, лорд Монтегю?
– Но сам король произвел Моргана в рыцари! И сэр Генри много помогает Англии, и он настоящий патриот!
Герцог криво усмехнулся:
– Бедная Англия если она ставит на грязных подонков типа Моргана!
– Ваше высочество! Френсис Дрейк тоже был пиратом!
– Но Дрейк не Морган и не Рейли! Они хоть и были пиратами, но были джентльменами. И жили они в иное время. Сейчас нам уже нет нужды ставить на пиратов!
– Но этот Монтехо испанец и наш враг! Он действовал во вред Англии и этого прощать нельзя! Испанский король подумает, что мы слабы! Мы должны покарать его!
– И как вы предлагаете его покарать, Монтегю?
– Я бы его повесил, но он дворянин и потому можно его обезглавить или расстрелять. Это благородная казнь. И я намерен просить это у короля!
– Вы желаете воспользоваться слабостью моего брата, Монтегю? Его можно убедить в чем угодно! Но расстрелять кавалера ордена Алькантара, это пощечина испанскому двору!
– Мы не боимся испанского двора! И я вынужден буду доложить обо всем королю! Временный губернатор Ямайки Линч поступил необдуманно отправив Монтехо в Англию. Сэр Генри предлагал повесить его в Порт-Рояле! Так и стоило поступить!
Двери в кабинет распахнулись, и в покои герцога Йорка бесцеремонно влетел принц Руперт. Его лицо пылало гневом. Его не допустили до узника, и он не смог даже повидать Монтехо.
– Ваше высочество! – вскричал принц, но заметил лорда адмиралтейства, и обратился к нему. – А! И Монтегю здесь! Отлично! Это по вашему приказу я не могу видеть дона Федерико де Монтехо?
– Я лорд адмиралтейства волею моего короля! А Монтехо совершил преступление против короля Англии! И это мое право держать его под стражей!
– Я сражался вместе с Монтехо против де Ритера! Мое имя кое-что значит при дворе! Я оказывал услуги королю, когда милорду еще вытирали сопли! А теперь милорд желает отдавать приказы мне?
– Монтехо арестован по приказу губернатора Ямайки! – вскричал уязвленный Монтегю.
– Но Линч, насколько я слышал, отказался наказывать Монтехо! И вы возбудили дело по жалобе не Томаса Линча, а Генри Моргана! А этот Морган грязный и жестокий пират! И я не стану судить благородного дворянина, по навету грязного пирата! – Руперт повернулся к герцогу. – Ваше высочество! Вы брат короля Англии! Вы второй дворянин в государстве! Неужели мы осудим дворянина и воина по столь смехотворному поводу?
Герцог Йорк ответил принцу:
– Я с вами на одной стороне, принц! Но лорд Монтегю собирается жаловаться королю. И только его величество вправе решать судьбу дона Федерико! Все же он испанец и сражался против англичан, хоть они и пираты.
Руперт посмотрел на лорда адмиралтейства:
– А если я попрошу вас не вмешиваться в это дело, милорд?
– Что это значит, принц? – спросил Монтегю.
– Вы забудете о жалобе пирата, а его высочество своей волей освободит Монтехо. Зачем говорить королю о такой мелочи? Герцог Йорк сам решит это дело!
– Но…
– А я взамен, буду вам обязан моей признательностью.
Монтегю склонил голову. Принц Руперт дал понять ему, что если он не согласится, то он станет его врагом. В конце концов этот испанец того не стоит, чтобы так рисковать, и лорд согласился. Он протянул жалобу Моргана Руперту и тот швырнул её в камин. Дело было решено…
***
Принц в своей карете вывез дона Федерико из тюрьмы и передал ему деньги от герцога Йоркского.
– Это вам, Монтехо! Здесь тысяча фунтов. Это вам хватит на путешествие.
– Мне нужно уехать, принц?
– Да. В Англии вам пока оставаться не стоит. Дела против вас не завели, но настроения в адмиралтействе могут повернуться и против вас. Ваши враги могут воздействовать на короля. И вам стоит быть далеко от Англии. Поезжайте во Францию.
– Я воспользуюсь вашим советом, принц.
– И если потом, после того как все уляжется, вы захотите присоединиться к моей компании, то я приму вас, Монтехо.
– А может ваше высочество помочь мне перебраться в Америку сейчас?
– Сейчас? – удивился принц Руперт.
– У меня остались незавершенные дела в Новом Свете.
– Я не знаю, что вас заставляет это сделать, но возвращаться вам нельзя. Морган слишком мстителен и его сообщник Искерти также! Скоро Линч будет отстранён от своей должности временного губернатора Ямайки и на свой пост снова вернется Модифорд! Все обвинения с этого человека сняты. А Модифорд благоволит Моргану!
– Значит, мне стоит переждать?
– Именно, переждать, друг мой. Поезжайте во Францию, а затем еще куда-нибудь. Затаитесь на время. Пусть вас никто не сможет найти…
Глава 5
Поморянский замок.
Речь Посполита. Поморянский замок, август, 1674 год.
В старом замке, построенном на невысоком холме, и прикрытом с трех сторон прудами и болотами, уже неделю гостил новый король Речи Посполитой Ян III Собеский.
Превратившись из коронного гетмана в короля, пан Ян еще больше горел желанием вести войну с турками. Потому он прибыл сначала во Львов, а затем и в этот замок, избрав его своей резиденцией.
С ним прибыли придворные и его жена Мария Казимира де Ганж д'Акьен. Королева не хотела ехать сюда, но муж заставил её.
Король был высок, плотного сложения, с мощной шеей и крепкими руками. На нем – красного бархата польский кунтуш с позументом, подпоясанный шелковым кушаком. Он обошёл укрепления замка и отметил слабые стороны обороны.
– Пан полковник, – король обратился к графу Морозвицкому, командиру королевского регимента – личной гвардии короля Речи Посполитой.
– Ваше величество, – Морозвицкий приблизился.
– Вы командуете крылатыми гусарами Речи Посполитой, граф.
– По воле вашего величества.
– Как вы оцениваете качеств полковника Поланецкого?
Морозвицкий ответил:
– Он по праву считается первой саблей Речи Посполитой, ваше величество.
– Это я знаю. Я много раз видел его в деле. Но что он собой представляет как польный гетман?
– Ваше величество, намерены его пожаловать в польные гетманы?
– Мне это решение подсказывает Сейм.
– Я сомневаюсь в пане Поланецком как в полководце. Рыцарь он хороший, но разве он гетман? Этот пан много раз своими необдуманными действиями приводил к гибели крылатых гусар.
К королю подошел придворный и низко поклонился:
– Ваше величество!
– Я занят и приказал меня не беспокоить.
– Её величество королева ждет вас, ваше величество.
Собеский сразу сменил гнев на милость. Отказать королеве он не мог.
– Продолжайте осмотр без меня, граф. Потом сделаете доклад.
– Да, ваше величество! – поклонился Морозвицкий.
Король вернулся в большие покои.
Королева француженка, не смотря на пятерых детей, была весьма красива и обладала хорошей фигурой. Она ждала короля в зале для приёмов. На ней – французского покроя платье с лифом богато украшенным драгоценностями, в волосах укреплена бриллиантовая диадема.
– Марыся! Ты хотела меня видеть?
– Я хотела с тобой говорить, Ян.
– Я слушаю тебя, моя королева.
– И зачем ты привез меня сюда, Ян! Здесь небезопасно.
– Ты в полной безопасности, Марысенька. Рядом с тобой я – король и рыцарь. Я сумею защитить свою даму.
– Оставь, Ян! Ты уже не гетман. Ты король! И тебе больше пристало жить в Варшаве или в Кракове! Там столько королевских резиденций.
– Корона налагает обязанности, Марыся. И я здесь потому, что хочу обеспечить твое будущее и будущее наших детей.
– Ян! Но зачем для этого торчать здесь! Мы посетили эти края, и нам следует ехать обратно.
– Я желаю сделать корону Речи Посполитой короной настоящей. И наш сын станет новым королем династии Собеских. Для этого мне нужна победа над турками. Война даст мне союз с Московией и Римской империей (Римская империя германской нации). Я уже стал подыскивать жену для нашего старшего сына Якова, Марыся.
– Но я думала, что этот вопрос решен, Ян. Семейство Потоцких…
– Нет, нет, Марыся! Мне не нужен союз с Потоцкими. Мне нужен союз с одним из королевских домов. Например, с домом Габсбургов.
– Ты думаешь, что император отдаст дочь за нашего сына? Это смешно, Ян.
– А почему нет? От того, что я не наследный король? Но мой сын Яков станет наследником трона и отчего не отдать императору свою дочь за наследного принца?
– Но Яков пока не наследный принц.
– Дай срок, – сказал король и обнял жену. – Все у нас будет, Марысенька…
***
Пан сенатор Мортыньш прибыл в замок в сопровождении полковника Поланецкого. Пан Ян готовился бороться за чин польного гетмана6 и не пренебрегал обществом влиятельного человека.
– Так пан, обещает мне, что повлияет на короля?
– А ваша жена, пан Ян, разве не обещала вам того?
Поланецкий сказал, что жена обещала ему это, но мог ли он доверять женщине? К тому же характер у панны Марты в последнее время испортился.
– Вы правы, пан полковник, – сказал Мортыньш. – Женщина всегда женщина. И доверять ей решение важных дел нельзя. Я знаю, что наш новый король, невысокого мнения о военных талантах пана полковника.
– То так, пан сенатор, – согласился Поланецкий и покраснел. Ему было это неприятно, но Мортыньш говорил правду.
– Но пан все равно будет польным гетманом. Я даю ему в том слово. А слово Мортыньша – много стоит. Но пану стоит оказывать мне поддержку при дворе.
– В том вы можете быть уверены, пан сенатор.
– Вот и отлично, пан полковник. И вам более не стоит так рисковать своей жизнью в боях и схватках. Место польного гетмана не впереди отряда.
– Как прикажет, пан сенатор…
***
Марта Поланецкая также была в замке в свите королевы Марии Казимиры. В последнее время они стали дружны.
Когда королева покинула покои короля, она сразу позвала к себе панну Поланецкую. Та явилась на зов.
– Он прибыл сюда надолго! – вскричала королева. – Ему не дает покоя эта проклятая война с турками! Марта, он все еще остался коронным гетманом!
– Пусть ваше величество не распаляет своего сердца. В конце концов, этот замок не так плох.
– Не так плох! Панна шутит? Я желаю в Варшаву к нормальной жизни. Будучи супругой коронного гетмана, я жила нормальном месте, а не в проклятой крепости рядом с войной.
– Но пан круль, все равно не сможет здесь задержаться надолго. Государственные дела призовут его в Варшаву.
– Поскорее бы! Я заказала себе новое платье у французского портного! Ты будешь поражена, когда увидишь его, Марта!
– Это то самое, за которое запросили тысячу злотых?
– Да, – согласилась королева. – Но оно того стоит, Марта!
***
Пан сенатор Речи Посполитой Владислав Мортыньш явился к королю Яну III с требованием. Он не желал просить монарха. Этак, от Собеского ничего не получишь. Он собирался его принудить выполнить волю Ордена.
– Пан сенатор желает говорить со мной? – недовольно спросил король. – Пусть пан будет немногословен. У меня нет времени.
– Все будет зависеть от самого пана круля (король).
– О чем говорит, пан сенатор?
– Пан круль, должен помнить, что престолом он обязан Ордену. И Орден требует от пана круля следовать правилам.
– И в чем я нарушаю правила? В том, что поднимаю меч против османов? Но они враги христианского мира, пан Мортыньш!
– У нашей матери – святой католической церкви – есть и другие враги. И не меньшие чем османы. Пан круль не видит, что усиливается Московия? Московский царь шагает широко и дальше, эта держава будет представлять опасность для всей Европы. Речь Посполита стоит на самой границе с этим государством!
– У пана сенатора приказ от генерала Ордена? – спросил король.
– Да, ваше величество. Генерал Ордена просил передать пану крулю, что скоро османы начнут войну с Московией и гетманом Левобережной Украины Самойловичем.
– Тогда нам стоит действовать совместно с Московией. Нужно создавать коалицию христианских государств против османов. Неужели Орден того не понимает?
– Пан круль сам иезуит! Неужели он не понимает, что Московия враг гораздо более опасный, чем османы? Османская империя переживает не самые лучшие времена. А Московия – молодой и растущий великан. И московские схизматы (православный христианин, не католик) опаснее, чем мусульмане. И пусть наши враги османы ослабят наших врагов московитов. Эта война выгодна Речи Посполитой.
– И что требует от меня Орден?
– Того требуют от пана интересы Отчизны! Ибо сильная Московия может в будущем раздавить Речь Посполиту! И нам нужно не дать усилиться Московии!
– И что я должен сделать?
– Не вести активных боевых действий с османами и татарами.
– Но мир между нашими державами не заключен! – вскричал король. – Пусть татары и янычары топчут Отчизну, о которой так печется пан сенатор?!
– Я не сказал, что пану крулю следует не вести войны вообще! Я сказал – не вести активных боевых действий. Да и Сейм не даст пану крулю денег на продолжение войны!
Мортыньш напомнил Яну III о том, что голос Мортыньша значит на Сейме больше, чем голос короля…
***
Мортыньш сразу отбыл из замка и отправился во Львов. По дороге у него была назначена встреча с агентом Московского царя. Встречаться с ним в городе он не хотел. Мортыньш боялся, что за ним могут проследить по приказу Собеского. Пан круль был взбешен приказом генерала Ордена и мог выместить злобу на нем, на сенаторе Мортыньше. А что он мог? Он всего лишь передал приказ…
***
Одинокий всадник в польском кунтуше догнал карету. И сенатор приказал кучеру остановиться.
– Пан сенатор заставляет себя ждать! – всадник поравнялся с каретой.
Сенатор открыл дверцу.
– Я задержался у короля. И рискую жизнью, путешествуя без охраны.
– Но лишние уши еще опаснее для пана. Не так ли? – спросил всадник.
– Именно и потому я здесь только в сопровождении этого глухого.
– Ваш кучер глухой?
– Он плохо слышит и немного туповат, но отлично правит лошадьми и ухаживает за ними как никто иной.
– У пана есть новости?
– Есть. Турки решили усилить гетмана Дорошенко, послав ему 20 тысяч отборных воинов империи. Поляки временно приостановят боевые действия против османов.
– Что? Король Ян заключает мир? Этого не может быть!
– Я не сказал, что король собирается пойти на мировую с османами! – нервно ответил сенатор. – Король думает только о войне с турками! Но Сейм не даст ему новых денег для продолжения войны. Пока не даст.
– И Дорошенко с турками обрушится на Левобережье? – спросил посланец.
– Да. Его задача при помощи османов отобрать у Самойловича Левобережье и объединить всю Украину под своей булавой. Иными словами, под властью султана. Сообщи это в Москву. И пока не ищи со мной встречи!
– Что-то случилось?
– За мной могут следить…
***
Пан сенатор Речи Посполитой приказал кучеру трогать и сам откинулся на подушки кареты. Он вел даже не двойную, а тройную игру и опасность такого положения была очевидна.
Пан Владислав Мортыньш уже и сам не мог понять, кому он служит больше московитам или Ордену. Люди из Приказа тайных дел взяли его за горло, и он вынужден был помогать им. Но московитов Мортыньш не любил и то, что он сказал королю, в его замке было истиной. Он действительно так думал и понимал угрозу со стороны Востока…
Часть 2
На службе у Речи Посполитой.
Глава 1
Правило Ордена. («Для того, чтобы завоевать всех, надо быть всем для всех»)
До Федерико де Монтехо в 1675 году нанялся на службу к курфюрсту Бранденбургскому Фридриху Вильгельму. В июне он принял участие в знаменитой битве при Фербеллине между шведскими и бранденбургскими войсками. Армия курфюрста одержала победу и это событие стали называть «Чудом Бранденбургского Дома».
Монтехо принял участие в схватке у Ратенауского моста и был среди тех, кто сопровождал фельдмаршала Дерфлингера. Тот произвел кавалера в чин капитана и сделал одним из своих адъютантов.
Служба в армии курфюрста открывала для Монтехо большие возможности, но он неожиданно подает в отставку и в 1676 году едет в Варшаву под именем шляхтича Анжея Комарницкого…
***
В мае 1674 года новым королем Речи Посполитой избран Ян Собеский, который стал править под именем Яна III. В 1675 году османы снова вторглись в Подолию и снова захватили Хотинскую крепость.
Король Ян собрал армию и в битве у города Львова нанес поражение османам и татарам. Подолия была от турок освобождена. Они сумели оставить за собой только крепость Каменец.
Король Ян Собеский был готов двинуться и на Каменец, но сейм запретил ему это делать, и королю пришлось на время прервать войну.
В 1676 году османы и турки снова вторглись в переделы Южной Польши, и снова король стал раздавать грамоты на набор войска. Война продолжалась…
***
В январе 1676 года умер царь и великий князь Московский Алексей Михайлович, поручив престол своему сыну Федору Алексеевичу.
Федор, несмотря на многие болезни и физическую немощь, оказался умным монархом. Он отправил армию князя Ромодановского к Чигирину против Правобережного гетмана Дорошенко. Войска Левобережного гетмана Самойловича присоединились к армии Ромодановского. Снова разгоралась большая война…
***
Варшава. Весна, 1676 год.
Шляхтич пан Анжей Комарницкий в богатом кунтуше, щегольских сапогах и с дорогой саблей на боку, прогуливался по улицам Варшавы и заглядывал в лавки купцов с востока.
Анжей уже три дня проживал в городе, заходил в дом сенатора Мортыньша, но тот был вместе с королем на Юге Речи Посполитой. Никаких указаний он не оставил, и пан Анжей решил, что иезуиты пока не имели на него никаких планов…
***
Пан Анжей устал. Приключения утомили его, и он мечтал о тихой гавани, где мог бы насладиться покоем. И рядом с собой в этом уголке покоя он видел девушку – Анну дель Кампо. Он часто думал об этой женщине. Смуглокожая дочь Кастилии манила его, и он не сумел забыться, когда посещал иных женщин. Он думал, что время сотрет её образ когда иные красавицы войдут в его жизнь. Но они были лишь мгновением. Воображение рисовало ему, как он овладевал Анной. Ведь он так и не познал этой гордой испанки. Она никогда не принадлежала ему.
Анна даже не знала его настоящего имени. Стремянной стрелец государева полка Федор Мятелев, сын боярский, давно сменил столько имен, что уже сам не знал, кто он. Его московские корни стали давним сном, он не воспринимал их как реальность. Он начал забывать лица матери и отца. Они постепенно стирались в его памяти и их заменяли иные лица.
Часто во снах к нему приходила дочь великого сипы7, которая говорила с ним голосом Анны:
– Ты желаешь вернуться к женщине, которая как дикий ядовитый цветок обожжет тебе пальцы, – говорила она.
– Я привык к ядовитым цветам. Я много раз встречал женщин, которые обжигали меня.
– Нет, – сказала она. – Такой как Анна ты не встречал, стремянной стрелец. Ты не ценил преданности верных женщин. Ты сбежал от меня, хотя я рожала для тебя детей.
– Но они не выжили. Я никогда не знал той радости видеть, как растет твой сын. Я не учил его сражаться, как меня учил мой отец.
– И ты сбежал. Боги дали тебе возможности выбраться из нашего края, но это не милость богов. Твои товарищи умерли – и это милость. А ты познаешь много горя, и твоя судьба не будет счастливой.
– Горя я и так познал много, а что такое счастье до сих пор так и не понял. И наказали меня боги не тогда, когда я бежал из вашего города, а намного раньше. Боги оторвали меня от родины и стали бросать по странам и городам. Так они забросили меня в Лунный город. И я не сбежал из него. Я ушел, стремясь вернуться на родину.
– Но сейчас ты стремишься снова попасть в новые земли, не смотря на опасность. Супай к своей родине и живи там среди своих.
– Меня манит женщина. Да и нет у меня больше родных. Они стали чужими.
– И в этом твое проклятие.
– А разве любить красавицу это проклятие? Я не думаю так.
– Это потому, что ты все еще в мире живых и совершенно не понимаешь, мира мертвых.
– А ты? – спросил он.
– Я уже принадлежу этому миру, и потому пришла говорить с тобой, Федор Мятелев. Я знаю твоё настоящее имя, а ты ведь никогда не называл мне его.
– И зачем ты пришла ко мне?
– Чтобы предупредить.
– О чем?
– Брось думать о той женщине. И бросай свои странствия.
– Бросать? Это легко сказать, но невозможно сделать.
– Ты можешь затеряться среди толпы и переехать в маленький городок. Скройся под чужим именем в чужой стране и не попадайся на глаза сильными мира сего. И ты обретешь счастье.
– Счастье? И что я стану делать? Я воин. Я умею сражаться.
– Тебе предстоит сменить меч на перо, и ты познаешь иную радость.
– Какую?
– Узнаешь!
После этого он проснулся и много думал потом о значении этого сна…
***
В лавке фанариотского купца, торговца холодным оружием, его окликнули.
– Пан Анжей?
Он обернулся и увидел совершенно незнакомого человека в простом костюме, какие носили служащие купеческих лавок и мелкие чиновники. Он был средних лет, плотного сложения с широким скуластым лицом.
– Кто есть пан?
– Я имею честь знать пана рыцаря. Но пан не помнит меня.
– Так кто есть пан?
– Мое имя Збышек, милостивый пан.
– Не имею чести.
Они вышли из лавки, и Збышек тихо сказал:
– Пусть пан не беспокоиться. Вы меня не знаете, и знать не можете.
– Тогда что пану Збышеку нужно?
– Вас желает видеть один пан, хорошо вам знакомый.
– Но кто он?
– Того я не могу сообщить пану рыцарю. Пусть пан доверится мне…
***
Збышек провел Анжея в один из богатых купеческих домов в восточной части города. Они вошли с черного хода.
– Прошу пана подняться на второй этаж дома.
– И что там? – спросил Комарницкий.
– Там, пан, все узнает. Или пан боится?
– Боюсь? Пан Збышек, мало знает с кем говорит.
Комарницкий поднялся и попал в богато обставленную большую комнату, где все сияло позолотой. По стенам ковры ярких расцветок, на которых была развешена отличная коллекция оружия. Богато отделанные дамасские клинки, ятаганы, сабли, шпаги, старые мечи, буздыганы, бердыши, пистолеты, янычарки, мушкеты.
Шляхтич залюбовался оружием и даже снял со стены один ятаган с самоцветом в рукояти.
– Рад видеть пана Анжея! – поздоровался по-польски вошедший человек в польском кафтане.
Анжей вернул ятаган на место и поздоровался с незнакомцем.
– Так пан не узнал меня?
– Прошу меня простить, пан! Но я вернулся издалека.
– Про то мне ведомо, пан Анжей. Может пан вспомнит своего давнего товарища, с которым он сидел за веслом турецкой галеры.
Комарницкий тут же узнал его. Он вспомнил скамью на геллере «Меч падишаха», вспомнил палаты Приказа тайных дел. Дементий Башмаков, он же Василий Ржев! Умел он казаться другим человеком, если хотел.
– Вася? – не удержался Комарницкий. – Да неужто это ты? Не узнал. Ты стал настоящим поляком.
– Пусть я буду Василием.
– Так ты звался, когда мы с тобой познакомились в степи8. Помнишь?
– Такое трудно забыть. Но перейдем к делу. Воспоминания на потом оставим. Ведь я прибыл сюда в надежде встретить тебя.
Они сели и Василий Ржев, он же большой государев дьяк Приказа тайных дед Дементий Башмаков, рассказал, как ему донесли о бегстве испанского кабальеро де Монтехо из Варшавы.
– Я подумал, что иезуиты узнали о твоей службе великому государю и решили тебя убрать.
– И я так подумал, – сказал Комарницкий. – Потому бежал. Но оказалось, что мне мстит не Орден, а женщина.
– Женщина? – удивился Башмаков. – Не хочешь ли ты сказать, что бежал от женщины?
– От её мести. Панна Поланецкая натравила на меня своего мужа пана Яна. А он лучше меня владеет саблей, и на дуэли без всякого сомнения уложил бы меня. Его прямой, толкающий удар – быстр и точен. И он мастер наносить его как на малых, так и на больших дистанциях. После смерти полковника Володыевского он лучший фехтовальщик в Варшаве.
–Ты верно сделал, что ушел от поединка с ним. Я приказал помочь тебе. И наши люди в Лондоне почти нашли тебя, но ты успел уехать. И твой след затерялся.
– И ты прибыл сюда ради меня, Василий?
– Не только ради тебя. Я прибыл ради большого дела. Но твоя помощь мне понадобится, и я надеялся, что бог мне поможет. И вот ты здесь! Ты где столько времени пропадал?
– Рассказать не поверишь, Вася. Был в Новой Испании, вместе с маркизом Мансера, тем самым, что приезжал в Москву от испанского короля.
– Я знаю, что маркиза назначили вице-королем в далекие земли. Но я не знал, что и ты отправился ним за море.
– Пришлось. Там я выполнял поручение вице-короля и жил среди пиратов, морских разбойников. Чудом остался жив и чудом снова попал в Европу.
– Чудны дела твои, Господи! Много на твою долю всего выпало, Федор. Или отвык уже от имени, которое тебе батька с маткой дали?
Ржев перешел на русский язык.
– Отвык, – ответил Федор. – Да и от языка от русского отвык. Я ведь в Новой Испании из Федерико превратился в Висенте. Затем в Европе снова стал Федерико, а в Польше Анжеем. В городе великого сипы меня называли Сломанная Стрела. Такое прозвище мне дал сам сипа. Но ты говорил о деле. А какая у тебя во мне нужда, Василий?
– Wielka potrzeba, pan Angers (Большая нужда, пан Анжей), – Башмаков перешел на польский. – И ты большую службу отечеству своему сослужить можешь! Король Ян Собеский желает продолжать войну с османами. Это нашему новому царю Федору Алексеевичу на руку. Но, некто толкает Собеского на войну не против султана, но против нас!
– Co to znaczy? (Что это значит?)
– Nie rozumiesz? (А ты не понял?)
– Орден? – по-русски спросил Анжей.
– Именно, пан Анжей.
– Но поляки сейчас не станут воевать с Москвой.
– Кто о сем говорит? Ордену нужно чтобы султан воевал с нами! И иезуитам не нужно чтобы король воевал с османами в союзе с нами. И Орден потребовал от короля Яна не мешать османам!
– Но большой войны с османами у нас нет, Василий.
– Все идет к тому, Анжей. Султан принял под свое покровительство Правобережного гетмана Дорошенко. А этот гетман уже сидит в Чигирине! А Чигирин ключ ко всей Левобережной Украине. И султан Мухаммед посылает войска для поддержки Дорошенко.
– А Дорошенко имеет поддержку в Украине, – все понял Комарницкий. – И если его армия выступит с таким союзником, то вся Украина может попасть под власть Дорошенко.
– Именно, – сказал Башмаков.
– Нам, стало быть, нужно убрать Дорошенко.
– Москве надобно, чтобы Дорошенко сам признал власть царя Федора! Его поражение многие воспримут как войну между Москвой и Украиной. А нам того не нужно! И так много недругов у нас есть среди украинских полковников.
– И что нужно от меня?
– От тебя? Ты отправишься в Чигирин и уговоришь гетмана сдаться воеводе Ромодановскому, что командует армией его царского величества в Украине.
– Я? Но я не знаю гетмана. Станет он меня слушать!
– Коли постараешься, то станет, Анжей! Я ведь наслышан о твоих подвигах на службе у короля аглицкого Карла. Так неужто, для своего отечества, ты того не сделаешь?
Комарницкий понимал всю сложность задачи, которую на него возложил Башмаков. Убедить гетмана, которого он лично не знал отказаться от своих планов и бежать к врагу – не так просто.
– А, ежели, бы ты меня не нашел, Вася? Что тогда было бы?
