Владимир Александрович Андриенко
Посланец короля
–А зачем им слышать наш разговор? И так они видели тебя и того уже достаточно. Лишнее им знать не зачем.
–Оно верно, ага. Тем более что дело у меня к тебе есть тайное.
–Тайное? – насторожился Исхак.
–Да ты не бойсь я не подослан к тебе. Но мне нужна помощь.
–Но ты доверенный человек Асана Мустафы!
–И что с того? Он защищает меня, пока я нужен ему. Но что будет потом? И мне нужен человек, на которого я мог бы положиться.
–И ты вот так доверился первому встречному?
–Не знаю, но тебе я поверил. Как только увидел – поверил. Мне скоро нужно будет бежать, и один я не справлюсь с этим.
–Бежать? Назад в Московию?
–Нет, – покачал головой Кемаль-ага. – Там мне делать нечего. Но и туркам я служить не стану. Я должен бежать из Стамбула в Европу, а оттуда в Новый Свет.
–С чего так далеко?
–Думаю там затеряться. Но перед тем хочу оказать последнюю услугу московскому царю.
–Царю? А что тебе сделал хорошего этот царь? Вот меня он из рабства выкупать не спешил. А после того как я ислам принял меня там, в родной станице, наверняка предателем сочтут.
–Да и мне его особенно благодарить не за что, но услуга та не ему, но земле нашей. Царь пришел и уйдет, а она останется. Ведь я кое-что узнал в доме Асана Мустафы о предстоящем походе турок против войск великого государя…
***
И вот пришел час им встретиться. Исхак-ага среднего роста коренастый человек одних с Кемалем лет, согласился оказать ему помощь.
– Я укажу тебе на раба, который все, что тебе надобно, исполнит. Но моего имени тебе называть не стоит.
– О чем речь, Исхак-ага. Я и сам все понимаю. Но верный ли то человек?
– Верный. Я видел его в деле. Отчаянный, и желает вернуться обратно на родину.
– Такого и надобно. Показывай.
Исхак-ага провел Кемаля к галере «Звезда Ислама» и там познакомил с её капитаном. Они быстро сговорились, и капитан продал ему одного сильного раба.
Капитан был рад избавиться от этого непокорного зверя. Раб был высокого роста и ударом кулака мог свалить лошадь. Его нельзя было принудить к покорности ни плетями, ни угрозой смерти. Турок приказал бы его вздернуть на рее, но он был сильный гребец.
– Не пожалеешь, ага, что купил такого батыра! – нахваливал капитан пленника, пересчитывая золото.
– Не сомневаюсь, эфенди, – совершенно искренне ответил Кемаль.
– И беру я с тебя за него не совсем дорого. Но я готов услужить янычарскому аге.
– Пусть благословит тебя Аллах, эфенди. Пусть он сбережет тебя во время войны с неверными.
– Где твои рабы, ага? Кто станет сопровождать пленника? – спросил капитан.
– Я справлюсь сам, эфенди.
– Сам? – не поверил капитан. – Но ты видел, что это за зверь?
– Ничего. И не таких я ломал.
Капудан пожал плечами. В конце концов, какое ему дело? Пусть этот сумасшедший ага делает, что ему угодно…
***
Кемаль осмотрел пленника, когда они ушли подальше от места сделки, и произнес по-русски:
– Теперь ты мой раб, Иван.
Тот только криво усмехнулся.
– Я прикажу снять с тебя цепи.
– Тебе не дорога твоя жизнь? – нагло спросил пленник.
– Очень дорога особенно сейчас. Я не собираюсь умирать.
– Тогда не снимай с меня цепи.
Кемаль усмехнулся и отвел пленника в небольшую хижину за городскими воротами…
***
Асан Мустафа Кепрюлю хорошо плел сети заговора. Теперь у него есть претендент на трон в Крыму. Он станет великим визирем, посадит на трон своего хана и султан сделает его сераскером. И тогда он завоюет себе новую страну и станет мечом ислама и победителем гяуров.
Но для этого нужно чтобы Ибрагим-паша проиграл войну урусам. У него будет 120 тысяч воинов. Плюс всадники Селим-Гирея и воины Молдавии и Валахии. Всего 150 тысяч.
Империя османов может выставить и 250 тысяч, если нужно, но Ибрагим не станет собирать таких сил. И он провалит штурм Чигирина. Потому пусть Кемаль делает все что нужно, чтобы предупредить московитов.
К нему подошел слуга и доложил о приходе бостанджи-баши. Паша сразу принял его. Толстый чиновник был бесконечно благодарен своему господину за то, что тот вытащил его из Еди-Куле, и за то, что тот не приказал сделать его евнухом.
А у Асана Мустафы было такое желание. Ведь вытащил он его из крепости именно как евнуха. Это сняло с него все обвинения. Но бостанджи-баши не собирался терять своего мужского достоинства, и паше Константинопольскому пришлось рискнуть.
– Что принес? – спросил Асан Мустафа.
– Новости, мой господин! – радостно сказал бостанджи-баши. – Твой Кемаль нашел уруса!
– Где?
– Выкупил на галере одного раба. Мои люди проследили за ним.
– Значит, он пошлет гонца помимо моего. Не верит мне до конца. Что же, это не так плохо.
– Значит нам…
– Ничего не делать! – приказал Асан Мустафа. – Пока ничего не делать.
– Но господин меня не дослушал, – продолжил бостанджи-баши. – Я ведь не все сказал.
– А что еще? Я приказывал только следить! И если ты нарушил мой приказ, то клянусь Аллахом, ты станешь евнухом! И тебе придется продать свой гарем!
– Господин!
– Молчи! Ты ведь рисковал не только своей глупой головой, воруя девок из гарема повелителя, но и моей! И я не прощу тебе больше ни одной ошибки!
– Нет, нет, мой господин. Я ничего не нарушил. Мог ли я осмелиться на подобное. Но я направил к нему моего человека. Это бывший урус по имени Исхак-ага. Он служит мне.
– И это через него он купил раба? – догадался Асан Мустафа.
– Да. И самого раба я также ему подставил. Он говорил с Кемалем и сейчас он здесь.
– Здесь? – удивился паша.
– Я подумал, что господин захочет говорить с ним.
– Зови!
Вскоре громадного роста раб вошел и пал ниц перед пашой.
– Поднимись!
Тот поднялся.
– Ты правоверный? – спросил Асан Мустафа.
– Да, эфенди. Но по приказу бостанджи-баши я скрываю это. Янычарский ага Кемаль, ваш слуга, посылает меня к урусам.
– В Чигирин? – догадался паша.
– Да. Он желает предупредить воеводу Урусов о численности османской армии и направлениях удара основных сил османов.
– Сделай, как он желает. Отправляйся в Чигирин.
– Но он сказал мне еще кое-что.
– И что же это?
– Он сообщит русскому большому воеводе, что мой господин Асан Мустафа опасен и его влияние при османском дворе не должно расти. Он боится моего господина!
– Вот как? Значит он сам урус, раз так радеет за московитского царя. Вот про это ты ничего не расскажешь воеводе. Пусть я, Асан Мустафа, буду визирем, и пусть война продолжается…
***
Октябрь, 1676 год. Агент московского царя.
Агент московского царя получил новости из Чигирина. Гонец от воеводы Ромодановского привез ему послание.
«Наш доброжелатель из Стамбула доносит, что в Едирне (Адрианополь) собираются войска, которые выступят весной следующего года на Чигирин.
Войско возглавит великий визирь пятибунчужный паша Ибрагим. Падишах Мухаммед IV имеет намерение назначить его сераскером (главнокомандующим).
В войске визиря будет 150 тысяч человек. Наряд армии – 120 пушек из коих 50 тяжелых – осадных…»
Башмаков подумал о том, кто этот «наш доброжелатель из Стамбула». Ведь у него сейчас нет там верного человека. Но Ромодановский получил послание из столицы империи Османов.
Уже, не Мятелев ли это? Ведь Мортыньш так и не нашел его. Следы стремянного стрельца затерялись в Чигирине. И вот новости из Стамбула. Но если это Федор, то отчего не дает о себе знать?
«Может, не доверят моим людям? – думал Башмаков. – Хотя все мои люди в Польше и Украине верные. Умрут, но не предадут дела великого государя. Или Федька захотел выйти из дела? Да нет. Он ведь сам вернулся сюда и сделал для Руси так много. Да и русский он, православный».
Он позвал слугу и приказал привести к нему Збышка. Тот сразу явился.
– Что, пан, желает?
– Я должен покинуть Варшаву, пан Збышек. Я возвращаюсь в Москву. И пан остается за меня.
– Я? Пан все доверит мне?
– А почему нет? Мортыньш не знает пана и потому пану нечего опасаться.
– Когда пан едет?
– Через час!
– Уже? – удивился Збышек.
– Ждать нельзя, пан Збышек. Мортыньш что-то задумал, и я не желаю рисковать ни своей жизнью, ни жизнями своих людей. Пусть все, кто был здесь, и кто мог видеть Мортыньша и кого видели его люди уходят отсюда. Этим займешься ты. Для того я тебе оставлю 5 тысяч злотых.
– Всех людей?
– Всех. Кого отправишь в Семиградье (Венгрия), а кого в Батурин. Пусть там приглядывают. А Мортыньш не должен найти ни одной нити.
– Пан уже не верит ему? Но Мортыньш зависит от пана!
– Пока все стоит оставить как есть. Пусть пан Збышек даже не подходит к дому сенатора.
– Как прикажет пан.
В тот же день Дементий Башмаков пересек границу Речи Посполитой. А еще через неделю он уже был в Москве…
Глава 7
Рабыня за 10 тысяч динаров.
Стамбул. Ноябрь, 1676 год. Эйюб.
Усадьба Асана Мустафы.
В роскошном саду дома Асана Мустафы даже осенью редкие растения и цветы радовали глаз обладателя Эйюба. Сюда привозили образцы из разных уголков мира, и отец нынешнего владетеля много золота тратил на сад. Он с гордостью показывал его падишаху и валиде-султан.
Сам Асан Мустафа следовал заветам своего отца и даже призвал к себе на службу известного садовника из гяуров, Матео Дезире, который отвечал за растения в райском уголке Эйюба своей головой.
Кемаль-ага любил прогуливаться здесь среди цветов, фонтанов и беседок. Он немного поговорил с мастером Матео и тот показал ему новые цветы.
Затем они увидели толстого бостанджи-баши константинопольского, который шел по дорожке, выложенной камнем. И сейчас толстое тело чиновника уродливым пятном портило пейзаж, которым наслаждались ага и мастер.
«Чего это нужно здесь этому жирному борову? – подумал Кемаль. – Не нравится мне рожа этого парня».
– Прошу меня простить, ага, – сказал мастер. – Но говорить с этим господином я не желаю.
– Я хорошо тебя понимаю, Матео. Я сам не сильно хочу с ним говорить. Но может он идет не к нам?
Мастер более ничего не ответил и исчез среди кустов.
– Кемаль-ага! – бостанджи-баши первым позвал янычарского агу. – Рад тебя видеть!
– И я рад тебе почтенный эфенди! Но сейчас я немного занят и спешу выполнить приказ нашего господина!
Кемаль соврал. Никакого поручения у него не было.
– Погоди. У меня к тебе есть дело, почтенный.
– Какое же?
–Я с недавних пор вынужден скрывать мою любовь к женщинам. Наш господин, вытаскивая меня из Еди-Куле, сказал, что я евнух. Это спасло мою шею, но…
Кемаль усмехнулся и ответил:
– Я знаю все обстоятельства этого дела, эфенди. Не стоит тебе все повторять. Ближе к делу. Чего тебе нужно?
– Мне опасно просить кого-то иного. И господин может на меня снова рассердиться. Но тебе ничего не стоит оказать мне эту услугу.
– Ближе к делу, эфенди, – Кемаля начала раздражать говорливость толстяка. – Ты можешь сказать, что тебе нужно?
– В Стамбуле появилась новая красавица. Я видел её и хочу купить. Но не могу сделать это сам. И обратиться к кому-либо кроме тебя не могу.
– Ты желаешь, чтобы я купил для тебя красотку?
– Да. Этим ты обяжешь меня, ага. И я не останусь у тебя в долгу.
– И сколько она стоит, эфенди?
– За неё просят 10 тысяч динаров! Но она того стоит! Клянусь тебе. И боюсь, что скоро о ней может узнать и главный евнух падишаха. Тогда она будет потеряна для меня, ага. Нужно спешить.
Кемаль еще раз усмехнулся. Этот толстяк, напоминавший евнуха, оказался такими страстным любовником. Кто бы мог подумать.
– И, эфенди, даст мне на покупку 10 тысяч? Ведь у меня таких денег нет.
– Дам. Здесь все в порядке, но тебе следует спешить, ага. Время дорого!
– Но что, эфенди, даст мне взамен?
– Что угодно! Если ага задумает сбежать из Стамбула, то никто не поможет ему в этом лучше меня!
Кемаль посмотрел на бостанджи-баши и спросил:
– А с чего мне бежать отсюда?
– Аге это виднее, – хитро ответил толстяк. – Но я могу дать клятву Аллаху, то не позабуду своего обещания!
– Хорошо! – согласился Кемаль. – Я помогу тебе, эфенди, но сейчас мне нужно спешить.
– Наш господин сейчас покинул Эйюб и спешить тебе некуда. Ты выполнишь его поручение потом.
– Хорошо! Я готов оказать тебе услугу прямо сейчас.
– Вот и отлично…
***
Кемаль-ага переоделся в кожаные штаны и куртку, чтобы никто не узнал в нем янычара и приближенного Асана Мустафы. Голову он обернул простой белой тканью, сделав нехитрый тюрбан, дабы в нем видели не гяура, но правоверного.
Бостанджи-баши похвалил его за предусмотрительность.
– Ты выглядишь как настоящий купец, Кемаль-ага. В таком виде тебя никто не узнает. Вот деньги.
Он вручил Кемалю тяжелый кожаный кошель. Тот привесил его к поясу.
– Я покажу тебе дом, где остановился этот торговец рабами.
– Он гяур? – спросил Кемаль.
– Трудно сказать. Но, наверное, да.
– А та женщина, что ты желаешь купить, гяурка?
– Какое это имеет значение, Кемаль-ага! Она просто красавица. Она должна попасть в мой гарем и там никто не посмеет отобрать её!
– Но цена слишком высока, эфенди. Самая высокая цена на красавицу и девственницу не более семи тысяч динаров.
– Она того стоит. Скоро сам убедишься.
– Не могу я тебя понять, эфенди. То ты попался на том, что покупал женщин в гареме у султана, а теперь готов отдать такие деньги за рабыню.
– Тогда шайтан помутил мой разум, Кемаль-ага. Сам не могу понять, зачем я позарился на тех девок. Но так поступали и поступают многие. Даже главный евнух падишаха полумира не чист на руку.
– А он не боится, что султан обо всем узнает? Тогда ему не сносить головы. Я видел его, и он не производит впечатления смелого человека.
– Он трус каких мало, – ответил бостанджи-баши. – Но он великий хитрец, ага. Он творит свои дела тайно, и никто ни в чем его не сможет обвинить. Да и султану он нужен. Он знает толк в красавицах и знает, как присматривать за теми, кто приглянулся падишаху.
– Евнух знает толк в женщинах? – спросил Кемаль-ага.
– Здесь нет ничего удивительного, ага. Он ведь не всегда был евнухом. Было время, когда он славился своим распутством по всему Стамбулу. И одна его выходка не понравилась падишаху, и тот приказал сделать его евнухом. Так он получил одну из главных придворных должностей в империи. Правда, радости ему это не доставило…
***
Во дворе дома купца, куда они вошли, были выставлены пять невольниц, рядом с которыми толкались покупатели. Надсмотрщики демонстрировали прелести красавиц, и расхваливали товар покупателям.
– Взгляните на эту девушку из цесарских земель, почтенные господа. Её волосы как лисий мех и кожа бела как молоко. Кто желает взять себе на ложе такую красавицу?
– А вот черноволосая дочь Кавказа! Страстная в любви и непорочная! Кто заплатит за подобное сочетание? Кто не пожалеет 5 тысяч динаров?!
– Взгляните на юную дочь франков! Её захватили люди Вахида-паши в море на франкском корабле! Лекари установили, что она девственна!
Кто-то из покупателей заметил, что девица слишком худа. Торговец ответил:
– Она еще слишком юна, мой господин! Ей всего 12 лет и спустя два-три года она станет настоящей красавицей!
Бостанджи-баши только махнул рукой и произнес, обратившись к Кемалю:
– Это не те! Ту женщину он поместил особо. Но дальше я пойти с тобой не смогу. Меня могут узнать, хоть я и переоделся. У меня приметная фигура.
– Я справлюсь сам. Жди меня здесь, эфенди.
– Я укроюсь под тем навесом. Там на меня не обратят внимания.
Кемаль-ага подошел к одному торговцу. Тот расхваливал рабынь:
– Это девственницы, эфенди! И цена не такая большая, клянусь Аллахом. Покупай рабынь у моего господина! Они лучше, чем товар у иных торговцев.
– Мне нужна одна рабыня, что стоит много больше, чем эти девки.
– Ты только посмотри на них, эфенди! – торговец схватил Кемаля за рукав. – Это настоящие…
– Я уже сказал, что мне нужно! – нахмурился Кемаль.
Торговец поправил чалму и ответил:
– У господина много денег? Есть у него 10 тысяч динаров?
Кемаль похлопал себя по поясу. Золото звякнуло в кошеле.
– Тогда господину следует говорить с хозяином. Я же только посредник в его торговле.
– Так проводи меня к нему.
Торговец кликнул слугу и приказал отвести купца к хозяину. И вскоре Кемаль-ага переступил порог комнаты, где на мягких подушках возлежал богато одетый купец. Он был одет как мусульманин в цветастые шаровары, туфли с загнутыми носами и шитый золотом халат, перехваченный в талии шелковым поясом.
– К тебе пришел покупатель, мой господин, – произнес слуга, и по знаку хозяина удалился.
– Прошу тебя садиться, почтенный…, – купец сделал паузу, ожидая, что пришедший назовет свое имя.
Кемаль-ага вздрогнул, услышав этот голос.
– Пан Мортыньш! – вскричал он.
– О Езус! – подскочил тот. – Пан Комарницкий? Может ли это быть правдой? Так скоро?
– Что скоро, пан? – по-польски спросил Кемаль-ага.
– Я прибыл найти пана в Стамбуле, но не ждал, что это произойдет так скоро! Как пан узнал про меня?
– Я и не знал, пан Мортыньш. Я здесь оказался случайно.
– Случайно? Но этого не может быть! Я не верю в подобные случайности!
– Но это так, пан сенатор! Должно быть, это рука самой судьбы.
– Прошу пана садиться! Нам есть про что поговорить.
Кемаль-ага сел рядом с сенатором. Он все еще не мог поверить, что видит Мортыньша перед собой.
–Пан удивлен, увидев меня в этом наряде восточного купца? – спросил сенатор. – Мне пришлось так поступить.
– И, пан, в наряде купца оказался в Стамбуле?
– Я не мог никому этого доверить. Я сам отправился искать пана.
– Но как пан Владислав узнал, что я в Стамбуле? – спросил Кемаль-ага.
– Пана многие принялись искать. Знакомый пану московит явился в мой дом в Варшаве и прямо спросил, где пан Анжей? Люди Ордена также хотели знать, где есть пан? И я послал панну Марту Поланецкую искать следы пана.
– Марта?
– И она в Чигирине нашла ваш след, пан Анжей. Хотя вы старались его запутать. Она узнала, что вы в Стамбуле, и мы отправились сюда.
– Так и Марта здесь?
– Здесь.
– Стало быть, это она та самая рабыня, что стоит 10 тысяч динаров? – догадался Кемаль.
– Нет, пан, то не она. Панна Марта, конечно, красавица, но дни её золотой молодости прошли. За панну Марту уже никто не даст десяти тысяч.
– Значит, пан Владислав нашел новую красотку? – усмехнулся Кемаль.
– Да и вам она знакома.
– Вот как? – удивился тот. – Не могу понять, о ком говорит пан сенатор.
Мортыньш усмехнулся, и эта усмешка Кемалю не понравилась. Он стал серьезен.
– Пусть пан сенатор, не говорит загадками.
– Пану знакома девица Анна дель Кампо?
– Что? – Кемаль-ага не мог поверить услышанному. – Что пан сказал?
– Пану Комарницкому знакома девица по имени Анна дель Кампо? Она из испанского королевства.
– Я знаю Анну, но откуда пан сенатор знает о ней? Она живет в Новой Испании и сейчас находится далеко отсюда.
Мортыньш засмеялся и сказал:
– Она совсем рядом. Она в соседней комнате и это она стоит 10 тысяч динаров!
Кемаль-ага замер на месте. Грянь в этот миг гром, он и то удивился бы меньше…
***
Стамбул. Ноябрь, 1676 год. Дворец падишаха.
Асан Мустафа Кепрюлю припал к ногам падишаха полумира Мухаммеда IV Охотника. Он прикоснулся губами к расшитой золотом и украшенной крупным жемчугом туфле повелителя.
Султан разрешил ему подняться:
– Можешь встать, Мустафа. Я знаю о твоей преданности мне. Я ценю тебя, как ценил и твоего отца.
– Но падишах не вручил армию мне.
– Мустафа, – укоризненно проговорил Мухаммед. – Ты же знаешь, что армию ведет великий визирь, и он имеет звание сераскера (главнокомандующего).
– Я радею не о себе, мой повелитель. Я радею о славе и величии моего падишаха.
– Ты считаешь, что мой выбор сераскера ошибкой? – спросил султан.
– Могу ли я ничтожный раб осуждать моего повелителя? – вопросом на вопрос ответил Асан Мустафа.
– Но ты недоволен?
– Я не пожалел бы и самой жизни ради победы непобедимого войска моего падишаха. Я положил бы Чигирин к его ногам.
– Ибрагим-паша также сделает это, мой Мустафа. У него будет 150 тысяч войска. А у Ромодан-паши и Самойловича не больше 40 тысяч. Победа нам предначертана самим Аллахом! И мой астролог предсказал победу.
– Вот как? – спросил Асан Мустафа. – Всем сердцем этого желаю. Но я не верю в преданность делу ислама, ни хана Селима Гирея, ни молдавского и валашского господарей.
– Но это наши верные союзники, Мустафа. Хан Селим Гирей нам предан всей душой. Великий визирь Ибрагим верит ему.
– А я думаю, что Ибрагим-паша просто слеп, если верит Селиму, мой повелитель.
– Ты ошибаешься, мой Мустафа, – сказал султан. – Я хорошо знаю Селима и могу сказать, что у нас давно не было такого преданного хана в Крыму.
– Могу ли я спорить с моим государем? Я только раб султана.
– Он хорошо готовит войска и приведет под бунчуки Ибрагим-паши не меньше 10 тысяч всадников. А когда Чигирин падет, то я прикажу его всадникам идти дальше, впереди моих непобедимых алаев. Я посажу на гетманское место Юрия Ихмельниски, который станет служить только мне, как поданный!
Асан Мустафа знал Юрия Хмельницкого, сына знаменитого Богдана. В первый раз он стал гетманом еще в 16-летнем возрасте, после смерти его отца. Но умный генеральный писарь Выговский легко отобрал у юного Хмельницкого булаву и власть.
***
После того как Выговский пал, на казацкой раде гетманом признали Юрия. И это он подписал с русским царем новый договор, по которому власть гетмана была сильно ограничена. Затем Юрий переметнулся на строну поляков и изменил царю. Но в 1662 году он потерпел поражение от армии Ромодановского и вынужден был на раде в Корсуне отказаться от булавы и власти.
Юрий ушел в монастырь подстригся под именем брата Гедеона. Но в монастыре ему долго отдыхать не дали. По приказу Правобережного гетмана Павла Тетери его в 1664 году арестовали и посадили в крепость, откуда он сумел выйти только в 1667 году после смерти Тетери.
Хмельницкий снова вернулся в монастырь, но его захватили татары и увезли в Крым. Оттуда хан отправил его в подарок султану. И по приказу Мухаммеда Охотника Хмельницкого бросили в Еди-Куле. И вот в 1676 году 35-летнего Юрия, сломленного духовно и физически, освободили и султан пожелал сделать его гетманом и князем Украины…
***
Султан спросил Асана Мустафу:
– Что не так с Хмельницким? Я вижу по твоему лицу, что этот гяур тебе не нравится? Ты прав, Мустафа.
– Что, мой государь? – не понял султана паша константинопольский.
– Мне также не нравится этот хилый гяур! Он не стоит и мизинца своего отца. Но у него есть имя, Мустафа! И это имя привлечет к нему казаков!
– Но если… Если он как и Дорошенко, сбежит к гяурам, мой повелитель? Что будет тогда?
– К нему нужно приставить надежную охрану и предупредить, если он изменит, то я придумаю ему такую кару, что сам шайтан содрогнется!
Падишах стал сердиться и Асан Мустафа не стал больше задавать ему вопросов и высказывать сомнения.
– Устами повелителя говорит сама мудрость!
– Я рад, что ты понял меня, Мустафа. И потому я поручаю тебе найти того, кто станет охранять Ихмельниски. Это должен быть верный чобарджия. Он станет отвечать своей головой перед тобой, а ты ответишь передо мной.
– Воля и слово падишаха.
Мухаммед отпустил пашу жестом руки. Тот стал пятиться к выходу, ибо поворачиваться к повелителю спиной не полагалось…
****
Стамбул. Ноябрь, 1676 год. Дом купца.
Кемаль-ага видел Анну дель Кампо. Она была здесь. Она в Стамбуле!
– Анна!
– Дон Федерико?
Она замерла на мгновение, но затем бросилась на шею Кемалю.
– Анна как вы здесь? – сказал он по-испански. – Я не могу поверить!
– Я искала вас, дон Федерико.
– Но как вы попали сюда?
– Тот господин сказал мне, что я встречу вас здесь, и я отправилась в Стамбул.
– Но как вы оказались рабыней?
– Тот господин сказал, что это самый лучший путь сюда. И я вижу вас, дон Федерико. А вы рады видеть меня?
– Рад, но я никак не могу прийти в себя от изумления, Анна! Я менее всего ожидал видеть вас здесь. Это плохое место.
– Но вы сами …
– Я иное дело, Анна.
–Я скажу правду, дон Федерико. Я хотела видеть вас и быть вместе с вами, и мой дядя разрешил мне это. Я отправилась из Мехико в Испанию. А оттуда в Польшу, и встретила там господина Мортыньша. Он помог мне вас найти.
– Анна! – он взял её руку и прижал к своим губам. – Анна, я также стремился к вам. Для этого я и бежал в Стамбул, рассчитывая отсюда отплыть в Испанию под чужим именем, а оттуда в Новый Свет.
– Это правда, Федерико? Вы желали вернуться ко мне? – спросила она.
– Желал всем сердцем, Анна! Но я хотел прийти к вам новым человеком. Я не желаю более служить, никому. Я хотел сбежать из той жизни и начать новую жизнь с вами.
– И я желаю того же, Федерико! Но этот господин…
– Мортыньш не опустит меня, Анна! Он говорит со мной голосом Ордена Иисуса! А вы знаете, что такое ослушаться приказа генерала!
– Но он обещал помочь! Зачем же он привез меня сюда?
– Боюсь, что его цели были не столь чисты, Анна! Наверняка, он использовал вас как приманку для меня. И сейчас ваша жизнь под угрозой.
– Моя? – не поняла Анна.
– Стамбульский бостанджи-баши видел вас и желает вас купить за неслыханную цену – 10 тысяч динаров! И я здесь чтобы заплатить за вас эти деньги.
– Вы?!!!
– Я ведь не знал, о ком он говорит, Анна. Он просил меня купить для него одну рабыню, и я не мог ему отказать. У меня и золото с собой. И бостанджи-баши ждет.
– Но…
– Проклятый Мортыньш заигрался! – перебил её Кемаль. – Бостанджи-баши, не последний человек в Стамбуле и он привык получать то, что хочет. Особенно если это касается женщин.
– Но вы не отдадите меня, Федерико? – взмолилась она.
– Нет. Но нужно срочно придумать что-то.
Кемаль-ага позвал Мортыньша и тот сразу вошел в комнату.
– Вы все слышали? – спросил он у сенатора.
– Да, пан Комарницкий, – ответил он по-польски. – Я могу сказать, что девушка заболела.
– Нет, – покачал головой Кемаль. – Это не поможет. Он все равно купит Анну и сам станет лечить её, призвав лучших хакимов.
– Но можно заставить его подождать!
– Нет. И это не подходит. Вы не знаете этого толстяка, пан Мортыньш. Он может согласиться уступить девушку только самому падишаху.
– Султану? А он может увлечься Анной? Как вы думаете, пан Комарницкий?
– Может, но я никогда не отдам Анны падишаху. Она не станет наложницей!
– Но…
– Никаких «но», пан сенатор! Анна не будет принадлежать никому кроме меня.
В комнату вошла Марта Поланецкая. Она слышала последние слова Комарницкого.
– Вот как? – спросила она. – С чего это пан вдруг стал таким собственником?
– С тех пор как встретил эту девушку, панна!
Анна спросила его по-испански:
– О чем вы говорите, Федерико? Кто эта женщина?
Марта ответила ей на том же языке:
– Я была любовницей этого господина, которого вы, сеньорита, зовете именем Федерико!
Анна посмотрела на Комарницкого.
– Она ваша любовница?
– Она была ей давно, Анна. Много лет назад!
Поланецкая засмеялась и сказала:
– Не слишком вежливо даме напоминать о её возрасте, пан. Но ты прав, это было много лет назад…
– И больше мы не любовники, Марта. Это в прошлом.
– Отчего, пан, бросается такими словами? Было время когда пан давал клятвы и мне! Пан, забыл?
– То время ушло, Марта!
– А время этой девки пришло?
– Марта! Судьба разделила нас. Ты вышла замуж, и я встретил девушку, с которой могу связать свою жизнь.
Поланецкая побледнела от обиды. Решительный тон Комарницкого задел её за живое. Она немного помолчала, а затем стала говорить:
– Я обещаю пану…
– Хватит! – громко прервал Марту сенатор Мартыньш. – Хватит! Пана переходит все границы и панну сюда никто не звал!
Она посмотрела на Мортыньша. Тот не отвёл взгляда.
– Пусть панна покинет эту комнату, и удалиться к себе! – приказал он.
– Я еще не сказала всего, что хочу сказать!
– Панна скажет это потом! Пусть панна удалится!
В голосе Мортыньша зазвенели стальные нотки, и Марта вынуждена была подчиниться…
