Виктор Юрьевич Савинов
Два дня под солнцем
В общем, не шикуют. Но свобода, тишина, отсутствие проблем – решают все. И идут сюда или законченные интроверты, или те, кому больше некуда идти. Или и те, и другие…
Другое дело, если в Зону попадают обычные хорошие ребята. Услышав про ЧАЭС, события далекого уже 1986 года, они загораются романтикой Зоны. И приходят, разочаровываются, и уходят. Иногда возвращаются. Таких называют “студенты” – в Зону они приезжают во время каникул…
– А давай заснимем ночную Припять? – предложил Дреймур.
– Я не против, – ответил Акробат и начал щелкать тумблерами на фотоаппарате – солнце зашло за дома. За ночные съемки руководство платило двойную цену. Но мало кто выдерживал – слишком сильное воображение плюс действительно непонятные вещи творили в предательски покинутом городе…
Дреймур как бы нехотя включил свой фонарь, – мощный и дорогой. Акробат пошел со своим, менее мощным, но более удобным. Широкая спина друга и во многом наставника казалась Дреймуру неимоверно вытянутой и в длину, и в ширину. Казалось, что тьма вокруг осязаема.
– Акробат, тебе не страшно? – спросил Дреймур.
– Есть немного, – честно признался Акробат.
– Надо выходить отсюда и искать какой-нибудь хороший пейзаж. Давай на высотку залезем.
– Хорошая мысль, – одобрил Акробат и положил фотоаппарат в сумку. Взял ружье в руки и прикрепил к нему фонарик. Дреймур последовал его примеру и взял в руки свой ПМ поудобнее, проверяя, на каком режиме он стоит, включил фонарик под стволом пистолета. Удовлетворенный, Дреймур улыбнулся. Давно он не улыбался.
Ночной вид Припяти с самой высокой точки города был действительно захватывающим. Конечно, было страшновато – ведь эту махину 30 лет не чинили… но Дреймур об этом не думал. Вернее, не хотел думать. Когда он поднимался по узким, дурно пахнущими плесенью ступенькам, ему хотелось надеяться, что все целое, что вчера таджики ремонт закончили… нет, уж лучше пусть 30 лет не чинили.
От такого каламбура Дреймур немного развеселился, но неожиданно вскочившая тень на лестничном пролете заставила его снова насторожиться. Но все было тихо. В мертвом городе было только двое живых…
Выбравшись на крышу, Дреймур с облегчением вздохнул более-менее чистый воздух Зоны.
– Страхово, – честно признался Акробат, смотря с края высотки вниз.
– Фоткай быстрее и забудем об этом, – предложил Дреймур, страдающий высотобоязнью.
Акробат усиленно защелкал аппаратом. Дреймур решил осмотреться. Он пересилил себя и подошел к краю посмотреть на панораму мертвого города. Хм, обычно я с гостиницы стоял, подумал диггер. Дреймур, когда он был в первый раз в Припяти, чувствовал себя мародером – он ходил, как он чувствовал, по могильнику. Но… время идет, чувства притупляются. Только одно осталось.
Дреймур вздохнул. Да, он любит свою родню до безумия. И родителей. Они самые дорогие ему люди. И сестрички. Он их любит, хотя где-то в душе какая-то пружинка по отношению к младшим сестрам уже выпала. И оставила только холод…
А, собственно, что он делает в Зоне? Дреймур и сам не знал. Конечно, объяснения были. Романтика, деньги, слава… только ничего этого нет. Да и было максимум дня три первых. Деньги есть – диггерам платили нормально. Жилье… да где спальник кинул и костер сделал – там и жилье. А зимой он шел в Чернобыль или Киев и там жил. Но после Майдана он жил только в Чернобыле и лишь благодаря тому, что местный начальник администрации сам диггер, держался на плаву.
Неожиданно случилось то, что отвлекло внимание Дреймура от собственных раздумий. Около ж/д моста светил фонарик. И не один.
– Наши не могут здесь быть, – прочитал его мысли Акробат.
– Значит, туристы.
– В Зоне?
Довольно разумный вопрос отрезвил Дреймура – в Зону не ходили сейчас – снова закрыли власти. Потом он сообразил. По Зоне ходили слухи: около ж/д моста погибла группа туристов, и они теперь помогают всем спастись – вроде все были хорошими людьми. Кто-то даже общаться с ними успевал. Но таких Дреймур не знал. Но то, что это было не «комильфо», однозначно.
– Нет. Только не это.
– Именно это, – сплюнув на серый бетон Зоны, мрачно ответил Акробат.
Дреймур включил фонарик и поморгал им. Фонарь вдалеке резко остановился и посигналил на Морзе: «СОС». Значит, живые.
– Может, свалим? – предложил Дреймур.
– Пойдем глянем. Чего нам, – криво ухмыльнулся Акробат.
– Интере-е-е-есно девки пляшут, – протянул Акробат, когда увидел троих желторотиков. Лет по восемнадцать-девятнадцать…
– Какого хрена вы здесь делаете? – с неожиданной злостью спросил Дреймур.
– Так мы это… гуляли…
– В закрытой Зоне?
– Ну… да.
Акробат молча махнул рукой. Потом подмигнул Дреймуру. Тот понял.
– Ну раз сами сюда «загуляли», то сами и уйдете, – улыбнулся хищно казах. В его лице в тот момент и правда что-то было звериное. От орла.
– Нет! – вскрикнул один из «зеленых» – Вы не можете нас бросить…
– Да ну? И где же прописано, что мы должны вам помочь вместо того, чтобы заняться своими насущными и очень важными делами? – с неприкрытой иронией спросил Акробат.
– У вас есть Кодекс! – срываясь почти на крик, говорил тот – Вы обязаны помогать! Зона не простит…
– Не поминай ее в походе! – сказал Акробат и дал нагловатому пареньку затрещину. Пацан был, видимо, с «района», наглый, уверенный, но вид увесистых и страшных в полу-отблесках фонарей металлических блестящих автоматов не на предохранителе тормозил его.
– Прошу вас… мы не справимся одни.
– И как вы сюда попали?
– Нас привел Жук…
– Жук! – одновременно вскрикнули Акробат и Дреймур и переглянулись. Жук был известным барыгой, но чтоб таскать пацанов зеленых в Зону…
– Я, конечно, подозревал, что он скотина бездушная, но чтоб настолько… – возмущенно произнес Дреймур.
– Действительно, это уже слишком, – флегматично согласился Акробат. Он думал о своем…
– …Это уже слишком.
Ректор сидел перед понурым Романом.
– Георгий Палыч не заслужил, чтоб его били по лицу всякие… субъекты.
– А нечего лапать мою невесту! – запальчиво сказал Ромка.
– Она сама полезла к нему, – сказал ректор, не смотря в глаза Роме. Они оба знали правду – что «Георгий Палыч» озабоченный. Хоть ему и было почти семьдесят…
– Вы лжете! – резко крикнул Рома.
– Тише! Ты! – оправился ректор и подошел к нему. Похлопал по плечу.
– Я не смогу замять скандал, – честно сказал он. – У него слишком большие связи. И радуйся, что легко отделался, Рома…
…– Акробат!
– А?
Акробат очнулся и осмотрелся. Все было так же. Только, пожалуй, позы ребят изменились. Стали миролюбивей. По крайней мере сдержанней. Ну Дреймур не держал руку на предохранителе, фактически говоря “это друзья”.
– Пора с Жуком поговорить, – хмуро сказал Дреймур.
– Прижучить Жука?, – съехидничал один из желторотых. За что тут же словил затрещину и прозвище Юз. Дреймур так назвал его в честь какого-то писателя, известного по нецензурщине в произведениях.
– А ты будешь Колом, – сказал Акробат наглому.
– А ты – Гегелем, – сказал Дреймуру молчаливому.
– А почему? – спросил он фальцетом.
– Потому что наблюдаешь, но не комментируешь, – мрачно усмехнулся Акробат.
– Надо добраться до Большой Земли, – прервал иронию Акробата Дреймур.
– Но как?
– У нас машина, не забыл?
– А где она? – спросил Кол.
– Рядом, – бросил Дреймур.
– Там Леший сидит, – сказал Акробат. – Он нас ждет. Я сказал, что не одни.
«Когда он успел?» – промелькнула мысль у Дреймура, но он не успел даже обдумать ее.
Неожиданно хрустнула ветка слева от Дреймура. Сильно хрустнула. Поняв, что сейчас будет опасность, Дреймур и Акробат упали на землю. В эту же секунду раздались выстрелы. Без предупреждения. С трех сторон.
Диггеры погасли все фонарики – у Акробата и Дреймура был опыт. Мигом посыпались смертельные куски свинца. Повезло что легли на землю. Но Кол не успел. Три пули сразу влетели в него со всех сторон. Гегелю попали в ногу. Юз вообще целехонький оказался. Практически. Только слегка вывихнул плечо от резкого падения и корня дерева. У Дреймура была задета щека по касательной. Нормально. Жить можно. По трассерам он определил, что человека четыре палят с трех сторон. С четвертой река.
– Мочим их. Дреймур, бери слева. Я справа.
– Принято!
И тут в ответ полетели пули. Дреймур был точен. И умен. Он предварительно откатился и сразу после выстрела в полуприсядке перебежал к ближайшему укрытию, которым оказалось старое дерево. От пуль выбивались щепки, но Дреймур уже не обращал внимания. Первый выстрел попал в цель. Еще двое у него. Надо решать этот вопрос.
И в этот момент он вспомнил, что у него хранится светошумовая. Выцыганил у знакомого когда-то.
– Сэша!
Резкая вспышка ослепила бандитов. И прямых врагов Дреймура, и тех кто стоял с противоположной стороны. Этим и воспользовался Акробат, выстрелив по врагам почти очередью.
Пока бандиты палили во все что им казалось Дреймуром, казах уже переместился почти им за спину. Но он не учел одного.
Что там трясина.
– Твою ж блин мать! Куда ты залез?
– Иди нахер! Мочи их!
Но уже не нужно было. Гегель хладнокровно зарезал одного и взял другого, благо они подставились и забыли совсем про желторотиков.
– Не нужно уже, – тихо сказал он. Акробат молча кивнул и со всей силы ударил сухой сук ножом. Потом повис на нем. Дреймур не двигался.
– Лови!
Дреймур ухватился за конец палки и усилиями трех был вытащен.
– Шпа…шибо.
– Потом рассчитаемся. А сейчас латайся.
– Здесь небезопасно, надо уходить.
– Куда? – спросил Акробат, хотя и прекрасно знал ответ.
– В Припять.
В это время ночь совсем завладела городом. Даже опытным Акробату и Дреймуру было совсем не по себе.
– И куда теперь?
Голос Гегеля отрезвил Дреймура. Щека немного кровила, но Акробат помог ему сделать шов. Получилось криво, но зато безопасно.
– Жить будешь, – хмуро сказал Акробат. Он понимал, что кровь Кола на их с Дреймуром совести. Вроде и нет, но все равно тянуло…
– Куда идем? – спросил Гегель снова.
– Будем идти на Большую Землю? – спросил Юз с надеждой. От его юмора не осталось и следа.
– Нет, там слишком опасно, – покачал головой Акробат.
– А куда тогда?
– Пойдем к старожилам. Может, кто-то и остался. Какие здесь деревни?
– Думаес, я ихь помню? – мгновенно окрысился Дреймур и поморщился – рана заныла. Он все деревни округи действительно помнил очень плохо, хотя и давно в Зоне.