полная версия

Виктор Витальевич Васецкий
Рассказ о «Пурге» – выездном измерительном пункте

После разгрузки эшелона все те, кто получил квартиры, выгрузили из эшелона мебель и всё неслужебное время полностью использовали на их ремонт. Причина торопиться была. На последнюю декаду августа было запланировано обеспечение измерениями учебно-боевого пуска ракеты из ракетной дивизии, которая расположена в районе посёлка Татищево Саратовской области. По-моему, естественно, что до этого хотелось привести своё жилье в надлежащий вид, отремонтировать его и по возможности дополнить какой-нибудь новой мебелью. Всё-таки любой переезд – это половина пожара. Я до отъезда для выполнения работ успел завершить хороший ремонт и вдобавок к имевшейся мебели приобрел в кредит небольшой мебельный гарнитур-полустенку. К моменту отъезда для выполнения спецработ всё было готово – и кухня, и обе комнаты.

Перед самым отъездом у меня произошел неприятный инцидент с начальником политотдела управления. Он вызвал меня к себе и сообщил, что в нашей части намечаются кадровые перестановки и мне предлагается стать на должность начальника отделения, это повышение – майорская должность. Я сказал, что на Байконуре мне было обещано, что через 5 лет службы на выездном измерительном пункте, при отсутствии взысканий, я могу рассчитывать на службу в обычной воинской части, где служба большую часть времени будет проходить в одном месте. По-моему, я это уже заслужил. На что услышал от начальника политотдела: «Если ты отказываешься от повышения, то не получишь его никогда. Закончишь службу капитаном». Я доложил об этом по команде. И командир части, и Урядник дали мне один совет: главное – не сорваться, не начать пить, продолжать служить, и всё образуется. Из этого разговора я узнал ещё и о том, что командир части, подполковник Иванов, увольняется в запас, как достигший предельного возраста нахождения на военной службе, и его место займет майор Урядник.

Вообще вопрос с политотделом должен решаться через замполита, но наш замполит остался в Ленинске, а нового нам ещё не прислали. Да Бог с ним, с этим начальником политотдела. Его дело говорить, вот он и говорит, а наше дело – проводить испытательные работы.

Началась погрузка техники на эшелон. Надо отметить, что в Капустином Яру железнодорожная рампа для погрузки техники была намного удобнее той, которая находилась на 37-й площадке Байконура. Однако погрузка всё равно процесс достаточно сложный. Как ни странно, на этот раз погрузка прошла достаточно быстро. Личный состав ещё не забыл опыт погрузочных работ при передислокации части. Сержанту Тенишеву присвоили воинское звание прапорщика. Мне, наверное, уже традиционно, было разрешено добираться до места выполнения работ вне эшелона. Саратовская область находится недалеко от Астраханской, поэтому добраться до Татищево можно было междугородним автобусом, что я и сделал. На третий день после моего приезда прибыл эшелон с техникой, после разгрузки эшелона стало известно, что выездная телеметрическая позиция будет находиться в Петровском районе Саратовской области, недалеко от совхоза «Сталь». В эту командировку был направлен штаб нашей части во главе с его начальником. Предполагалось, что при проведении испытательных работ будут издаваться ежедневные приказы по части. Один из автомобилей с фургоном был определён как штабная машина и установлен на выездной телеметрической позиции, которую развернули в Петровском районе Саратовской области недалеко от совхоза «Сталь». При проведении этой работы использовались оба комплекса БРС-4 МП. Один комплекс был установлен на выездной телеметрической позиции, которая на этот раз была размещена в пригороде райцентра Петровск Саратовской области, недалеко от местного совхоза в полном составе (три станции СПР и станция СПО). Из состава второго комплекса на ВТП установили две станции СПР. Третья станция СПР и станция СПО этого комплекса на первом этапе подготовки учебно-боевого пуска ракеты будут использоваться для её подготовки в ТРБ. После окончания подготовки изделия к пуску они будут перемещены на выездную телеметрическую позицию для приема и анализа телеметрической информации о полете этой ракеты. Практически для неё будет выполнена полная полигонная программа телеметрических измерений на этапах предстарта, старта и полета. Хочу отметить, что от Татищева, где мы выполняли первую часть работы, до совхоза «Сталь» расстояние чуть больше 100 километров, а при подготовке изделия в нашей части нам машина не выделялась, предлагалось ездить на работу и с работы транспортом дивизии. Туда в 6.30 утра обратно в 21.00. В первый день мы со старшим инженером расчёта так и сделали. На следующий день работы выполнялись в ТРБ. Закончились они днём в 15.00. Мы решили добираться до гостиницы на перекладных. Проезжали через сам поселок Татищево. В одном из дворов я увидел стоящую машину – «Запорожец» старой модели, светло-зеленого цвета, он, видно, стоял там много лет. Постучал, вышел незнакомый мужичок. Я поинтересовался, на ходу ли этот транспорт. Мужичок сказал, что последний раз заводил его 8 лет назад. Потом на этом агрегате умер аккумулятор. Он долго стоял, и у него полностью сгнили пороги. Сейчас он наверняка уже не заводится, и оживлять его уже нет смысла. И действительно, из проржавевшего насквозь порога торчал пучок проводов. Я спросил мужичка, что он собирается с этим транспортом делать. Он ответил, что не знает. Я предложил ему 300 рублей, он запросил 500. Договорились на трехстах рублях и трёхлитровой банке спирта. На следующий день я на попутных машинах добрался до ВТП, устроил ревизию в своём МАЗе-СПО. Три литра спирта никак не набиралось. Попросил у начальников станций СПР, добавили. Ещё через день мы провели с владельцем «Запорожца» взаиморасчёт: я ему – триста рублей и спирт, а он мне «Запорожец» со всеми документами и заверенной у нотариуса доверенностью на право управления и продажи этой машины. Аккумулятор в этот автомобиль я привёз и поставил из фургона aгрегата ЧВУ-1, который мы собрали ещё на Байконуре Он был далеко не новый, занял половину багажника, который в этой машине находился перед пассажирским салоном, там, где у обычных машин располагается двигатель, который в этом автомобильчике находился сзади. Несмотря на свою старость, «Запорожец» завелся с первой попытки и уехал своим ходом. Всю эту командировку наш расчёт добирался к местам выполнения работ на моем личном транспорте.

Средства траекторных измерений были размещены, как обычно, на позиции, рядом с распределительным узлом связи, на окраине города Петровска. Надо отметить, что на этот раз места выполнения измерительных работ находились на приличном расстоянии друг от друга, что создавало некоторые проблемы в обеспечении продовольствием. Хотя приготовление пищи выполнялось в агрегатах 15т118 (столовая-клуб) на шасси автомобиля МАЗ-543, которые были расположены один – на выездной телеметрической позиции, а второй – на позиции средств траекторных измерений. Это создавало дополнительные трудности в снабжении необходимыми продуктами, за которыми надо было посылать машину, как правило ГАЗ-66, которая должна была привезти их как на выездную телеметрическое позицию, так и на позицию траекторных средств. Продукты привозились с продовольственного склада, который находился в Татищево. Ответственным за подвоз продовольствия был назначен прапорщик Тенишев, который при этом одновременно выполнял функции старшего машины, которая еженедельно ездила за продуктами больше чем за сотню километров в одну сторону. В один прекрасный день солдат-водитель этой машины приболел, и Тенишев, у которого было водительское удостоверение соответствующей категории, решил сесть за руль сам, чтобы вовремя привезти необходимое продовольствие. Но, как говорится, где тонко, там и рвется. На обратном пути в ГАЗ-66 врезался выехавший на встречную полосу для обгона автомобиль «Москвич», водитель которого при столкновении сильно повредил руку. Приехал автомобиль ГАИ. Сначала инспекторы определили, что в ДТП виноват водитель «Москвича». Однако после тщательного изучения путевых документов их мнение изменилось. Тенишев, несмотря на наличие водительского удостоверения, не был вписан в путевой лист как водитель и соответственно не имел права садиться за руль. Таким образом, он становился виноватым в ДТП по существовавшим в те времена законам. Водитель Москвича мгновенно вник в ситуацию. Обращаясь к сотрудникам ГАИ, стал требовать отвезти его в больницу, иначе ему станет плохо. Больница находилась в Петровске, и Тенишев попросил по дороге довезти его до ВТП. На выездной телеметрической позиции он по телефону дальней связи доложил о случившемся Уряднику, изложил ситуацию. Урядник по телефону позвонил руководству в Капустин Яр и попросил о помощи. Очень удивился, когда в ответ на свою просьбу получил указание от того самого полковника, который был с нами в Красноярске, а теперь являлся официальным куратором выездного измерительного пункта, – замять инцидент своими силами. Водитель автомобиля «Москвич» не должен иметь претензий. С инспекторами ГАИ необходимо договориться так, чтобы они никуда не сообщали об инциденте по команде, до вышестоящего руководства в Капустином Яру сведения о случившемся также не должны дойти. Такое было указание, а указания руководства в армии выполняются. В это время на подполковника Иванова уже были отправлены документы на увольнение из армии. На майора Урядника готовилось представление о назначении его командиром части. Его место должен был занять майор Андреев, начальник 1-го отделения, которому Урядник и поручил выполнение указания нашего куратора из Капустина Яра. Сначала водитель «Москвича» требовал, чтобы ему за то, чтобы он не поднимал шум вокруг случившегося, купили новую машину, иначе он будет обращаться в военный трибунал. А это закончится для нашего прапорщика уголовной ответственностью за нарушения правил эксплуатации военного автомобильного транспорта, которые привели к травмированию человека и серьезному повреждению гражданского автомобиля. Потом, видно поняв, что может не получить ничего, запросил на ремонт полторы тысячи рублей. Для примера, в то время я, как старший лейтенант, получал на руки в месяц около двухсот пятидесяти. В общем, где брать деньги, было непонятно. Однако Тенишев пользовался авторитетом у солдат, с которыми совсем недавно, перед тем как стать прапорщиком, жил в одной казарме. Старшина погрузочной команды попросил майора Андреева разрешить поработать этой команде на строительстве коровника в расположенном относительно недалеко от выездной телеметрической позиции совхозе «Сталь». Выполнить так называемую шабашку, которую выполняли сезонные рабочие-шабашники. Ведь до окончания спецработ, в которых погрузочная команда не принимала участие, оставалось ещё полтора месяца, полтора месяца до того, как вся эта команда будет задействована на погрузку эшелона. Выполнять такую шабашку было незаконно, но указание куратора не сообщать по команде о происшедшей аварии необходимо выполнять, что и было сделано. Как это происходило, я не знаю – на выездную телеметрической позицию мне удавалось попасть только во время проведения комплексных испытаний изделия для декоммутации данных о их проведении и затем во время пуска ракеты для обработки информации о старте и первом этапе её полёта, – когда эта шабашка уже была выполнена. Инцидент с автомобильной аварией был улажен.

На этот раз пуск проводился в ночное время. Это всегда очень зрелищно. Кажется, что на несколько минут среди ночи начался день. И сам пуск, и полет изделия прошли без замечаний. Боевые блоки точно поразили предназначенные им цели на Камчатке. Принятая станциями СПР телеметрическая информация была на месте декоммутирована. Графики показаний контрольных датчиков о работе всех основных систем ракеты подготовлены и переданы анализаторам телеметрической информации, которые прибыли с Байконура, магнитофонную ленту с декоммутированной информацией тоже забрали они для доставки её на вычислительный центр города Ленинска, так как подробный анализ полета этого вида ракет и подготовку рекомендаций по их совершенствованию проводили инженеры-испытатели и научные сотрудники 8-го управления Байконура. Технику нашей части было решено переправить в Капустин Яр эшелоном, потому что её было очень много и, следуя своим ходом, колонной, через две области, Саратовскую и Астраханскую, она создавала бы серьезные помехи дорожному движению. (хотя первоначально такая возможность предусматривалась). В кузов одной из грузовых машин перед погрузкой её на эшелон я поставил свой «Запорожец». Своим ходом до Капустина Яра он бы не доехал ввиду старости, а так доедет, и после ремонта в свободное время можно будет кататься на нем по городу. После окончания погрузки я междугородным автобусом вернулся в Капустин Яр.

Дома меня встретила пустая квартира. Пока я был в командировке, жена собрала свои вещи и уехала к себе на родину, в Кисловодск.

В сентябре у меня был запланирован очередной отпуск за 1986 год. Необходимо было поставить все точки над i в семейной жизни. 15 cентября я уже летел самолётом из Волгограда в Минеральные Воды, откуда электричкой добрался до Кисловодска. Разговора с супругой не получилось. Она сказала, что, когда выходила замуж, я жил в Харькове, а не как сейчас, в Тьмутаракани. Она надеялась, что после Байконура мы будем жить в нормальном городе и не собирается угробить всю свою молодость, путешествуя со мной по гарнизонам. Возвращаться из Кисловодска обратно ей ни к чему. В конце разговора ко мне подошла дочка и сказала: «Папа, не уезжай». Я чуть не расплакался. Однако делать было нечего – насильно мил не будешь. Через 3 часа я уже сидел в самолете, который летел из Минеральных Вод в Донецк, рядом с которым в городе Макеевка жили мои родители. Семейная жизнь закончилась. Родителей это расстроило, кажется, даже больше, чем меня. По крайней мере мне пришлось их успокаивать. Отпуск пролетел быстро. Я вышел на службу. Командиром части уже был Урядник. Место заместителя командира занял майор Андреев, теперь уже без приставки И.О. В последних числах ноября он подошёл ко мне и сказал, что часть, подобная нашей, организована под Архангельском, на космодроме Плесецк. И её командование просит командование нашей части поделиться с ними опытом выполнения специальных работ. На мой вопрос, при чём здесь я, он ответил, будто они с командиром части решили послать делиться опытом меня. На вопрос – в качестве кого, получил ответ – в качестве себя. А не захотят перенимать опыт, это их право. Ты в нашей части с момента ее образования и участвовал во всех испытательных работах. К тому же уже развёлся, и тебя ничего не держит дома. Я, правда, ещё официально не развёлся, но спорить было бесполезно. На автобусе доехал до Волгограда, потом самолётом долетел до Москвы. Из Москвы поездом доехал до станции Плесецкая Архангельской области, где уже стоял мороз и лежал снег. Оттуда меня на УАЗике отвезли сначала в третье управление космодрома Плесецк, сотрудники которого планировали, помогали проводить и контролировали выполнение всех измерительных работ, выполняемых техническими средствами космодрома. Измерительные средства нового выездного измерительного пункта не были исключением. А затем вместе с двумя офицерами этого управления, одного из которых я хорошо знал еще по военному училищу (казармы наших курсов находились в соседних подъездах, и мы знали друг друга лично), отправился на площадку, где был расквартирован новый выездной измерительный пункт. Там вообще служил мой однокурсник. На момент моего прибытия этот измерительный пункт был оснащен одним комплексом БРС-4 МП. Условия эксплуатации техники там были райские по сравнению с нашими. Все автомобили комплекса – пять измерительных станций на шасси МАЗ-543 и пять автомобилей ЗИЛ-131 с комплектом ЗИП для них, пять мобильных электростанций и бытовой комплекс в составе двух автомобилей-гостиниц и автомобиля столовая-клуб – располагались в отдельных гаражах-боксах, в которых были предусмотрены даже специальные трубы-дымоходы, которые надевались на глушители машин и электростанций, чтобы их можно было заводить прямо в боксах для подготовки к выходу на маршрут и техническому обслуживанию на месте. Нам о таком оставалось только мечтать. Наши автомобили МАЗ-543 не были избалованы гаражным хранением, а электростанции заводились исключительно на свежем воздухе.

Оказывается, дело было в том, что для размещения нового выездного измерительного пункта была передана площадка, на территории которой до этого размещалась ракетная часть, вооружённая мобильными стратегическими ракетами, устанавливаемыми на шасси автомобиля МАЗ, и на которой сохранилась вся инфраструктура, необходимая для обслуживания и хранения таких автомобилей. Я прибыл на этот выездной измерительный пункт, когда там были спланированы учения, которые включали в себя три этапа. Первый этап – марш к месту условного выполнения измерительных работ. Второй этап – развертывание выездной телеметрической позиции, организация жизнедеятельности личного состава, подготовка средств измерений к применению по назначению, выполнение необходимых для этого кабельных соединений согласно инструкции по эксплуатации комплекса БРС-4 МП. Третий этап – прием, регистрация и обработка в полевых условиях тестового сигнала, который формировался входящим в состав комплекса имитатором. Последний этап – свертывание выездной телеметрической позиции и марш к месту постоянной дислокации. Я попытался отметить, что при выполнении реальных работ существовал, как правило, ещё и такой элемент, как перевозка технических средств эшелоном с их погрузкой и разгрузкой, а перед проведением марша неплохо было бы провести дополнительные занятия с водителями по изучению ими всех особенностей предполагаемого маршрута. Но ведь руководство нового выездного измерительного пункта просило прислать для консультации командира части, или его заместителя, а не умничающего старшего лейтенанта. При проведении марша к месту условного выполнения работ одна из станций СПР съехала на заснеженную обочину дороги и упала набок. Несколько часов оставшимися машинами её вытаскивали и ставили на колеса. После этого учения были завершены, все машины отправлены к месту постоянной дислокации, и, хотя окончательная цель их не была достигнута, личный состав нового выездного измерительного пункта приобрел бесценный опыт в проведении марша технических средств к месту выполнения работ, учете особенностей пути следования, действий в неожиданно возникающей аварийной ситуации.

После того как техника была приведена в исходное положение, я купил билет на поезд, через Москву и Волгоград вернулся в Капустин Яр. Там я узнал, что солдаты нашей части решили хорошо отремонтировать приобретённый мною по случаю «Запорожец». Он стоял в дальнем углу одного из боксов автопарка и был отгорожен шторой из рогожи. Меня попросили за штору не заходить. Честно говоря, я и не собирался. Функцию, для которой эта машина приобреталась, она выполнила.

Через некоторое время меня вызвали в отдел кадров. Там сказали, что, если начальник политотдела запретил повышать меня в должности, можно сделать так, что я в конце лета наступающего года переведусь на должность инженера отдела управления на Камчатку. Там такая должность имеет категорию «капитан». Следовательно, я переведусь без повышения, как и требует политотдел. Но там выслуга лет идет год за два, платят два оклада, и работа научная, о которой я мечтал. Я подумал и согласился. До Нового года оставалось 10 дней. На этот раз я встретил Новый 1987 год в шумной компании. Мне давно не было так весело. Сначала был вечер с танцами в Доме офицеров, который находился в двух кварталах от моего дома, потом ёлка на площади перед ним. В конце концов вся компания оказалась у меня на квартире. А под утро, когда все разошлись, осталась одна молодая женщина, которая сказала, что ей некуда идти. Она с мужем жила на квартире у ее родителей, потом развелась. Родители с её сыном сидят, но развод не одобряют, постоянно ругают за это. В общем, до начала лета она жила на два дома – то у родителей, то у меня. Кроме постели нас ничего не объединяло. Оба уже были научены горьким опытом семейной жизни и поэтому не искали никаких общих интересов. Да их и не могло быть, слишком разными людьми мы были.

Поездка на Северный полигон заставила меня всерьёз задуматься над вопросами применения измерительных средств выездного измерительного пункта. Ведь происшествие, которое там произошло с автомобильной техникой, в случае проведения реальных работ вполне могло бы привести к задержке их выполнения, а возможно, и срыву. Изучив мой отчёт о командировке, командир части отдал приказ о проведении постоянных тренировок с водителями автомобилей МАЗ-543 и офицерами, которые назначаются старшими этих машин, по вопросам изучения предстоящих маршрутов следования в целях недопущения возникновения аварийных ситуаций. В марте в части были запланированы и проведены учения, связанные с большим перерывом в выполнении опытно-испытательных работ и необходимостью тренировки личного состава для безукоризненного их выполнения в будущем. Все технические средства выездного измерительного пункта были выведены в полевой район, где провели прием и частичную обработку телеметрической информации одного из космических спутников.

Когда наступил апрель, в мой день рождения Афонин предложил мне зайти в автопарк. Я подошёл к нашему боксу. Открылись ворота, и навстречу мне выкатился красно-оранжевого цвета «Запорожец». Я с трудом узнал в нём в ту машину, которую оставил осенью в автопарке. Сейчас она напоминала божью коровку. Всё, что не было покрашено, было отхромировано. Моторчик урчал, как новый. Салон был в идеальном состоянии. Афонин сказал, что ремонт машины – это подарок личного состава мне на день рождения. Я не удержался и прокатился по городу. Машинка казалась сказкой. Очень жаль, что в таком виде её нельзя было зарегистрировать в ГАИ – слишком много изменений было внесено в конструкцию. Однако я даже два раза съездил на ней в Волгоград.

В мае Афонин и все водители МАЗов его призыва уволились в запас. В часть пришли новые водители, которые закончили учебное подразделение.

А нас ожидали в этом году запланированный на середину июля пуск ракеты из Карталов и запланированный на середину августа пуск ракеты из Татищево.

На объекте в посёлке Карталы уже стояла необходимая для подготовки к учебно-боевым пускам стратегических ракет система Спектр-Б1, поэтому использование агрегатов СПР и СПО можно было свести к минимуму. Однако совсем их исключить было нельзя, так как в этом случае пришлось бы использовать для подготовки изделия в РТБ Карталов станцию БРС-4 старого типа,а устанавливать возле РТБ фургон этой станции с помощью буксира в значительной степени сложнее, чем подогнать два самоходных агрегата, а после завершения работ на данном объекте снова отогнать их на выездную телеметрическую позицию, что и было сделано, тем более что весь новый комплекс БРС-4 МП использовался для приёма информации по данному изделию о начале его полета на выездной телеметрической позиции, а порядок оформления пропусков как на людей, так и на машины был нами хорошо изучен на предыдущих работах. И вдобавок ко всему в Карталах, в отличие от прошлой работы, на этот раз пуск осуществлялся в штатном режиме, с использованием для этого унифицированного командного пункта. Перед самым началом выполнения всего комплекса испытаний командир части поздравил меня с получением очередного воинского звания и вручил новенькие погоны капитана. И автономные испытания, которые проводились с изделием в сооружении РТБ, и комплексные испытания после установки головной части на ракету прошли без сучка и без задоринки, в строго установленные сроки, и ракета была полностью подготовлена к проведению учебно-боевого пуска. В перерыве между работами меня пригласил к себе представитель Главка. Он «по секрету» сообщил мне, что подписан приказ о моём переводе на Камчатку, именно в ту часть и в тот отдел, где раньше он сам служил, моих будущих начальников он прекрасно знает, они грамотные, толковые офицеры, и передал мне записку с рекомендациями для них.

Пуск состоялся строго в назначенное время 16.07.1987 года. Ракета вышла из шахты без замечаний, и по данным телеметрической информации, полет проходил в установленном режиме, все показания датчиков были в норме. Об успешном поражении целей по телефону сообщили с Камчатки. До наступления темноты были сделаны все графики и подготовлена магнитная лента для отправки на вычислительный центр Байконура. На этот раз ее повезут туда представители 2-го управления космодрома Байконур, в ведомстве которого проходят все испытания такого типа ракет, как те, что установлены в ракетной дивизии, которая расположена в Карталах. После выполнения этой работы вся измерительная техника части была погружена на эшелон и отправлена к месту выполнения следующего, последнего перед переводом меня к новому месту службы обеспечения учебно-боевого пуска ракеты в Татищево под Саратовом.

В Саратовской области наша выездная телеметрическая позиция снова, как и в прошедшем году, была сформирована в районе совхоза «Сталь», рядом с городком Петровск Саратовской области. Вся основная подготовка к проведению учебно-боевого пуска ракеты, за исключением начального этапа, который проводился в РТБ, где на головную часть ракеты установили телеметрические блоки и каковой в течение недели закончился, в отличие от предыдущих работ, большую часть времени проводилась там, где собственно в шахте установлена ракета, с использованием комплекса БРС-4МП. Несмотря на то, что в Советском Союзе, в рамках проводимой его тогдашним руководителем Горбачёвым антиалкогольной программы, позакрывали большинство пивных ларьков и магазинов, в Петровске пивная была, и мы вместе с начальником штаба Александром Морошиным (штаб располагался, как и в прошлый приезд, в специально выделенном автомобиле на ВТП) не гнушались после окончания работ выпить пива, иногда с прицепом. Так как использовать служебные автомобили для поездок в Петровск Урядник запретил, Саня в совхозе «Сталь» взял в аренду лошадь, которую использовал для убытия и прибытия на ВТП. Не стоит забывать, что он был первым заместителем командира части, поэтому, когда он прибывал на лошади на ВTП, дневальный подавал команду «смирно», после чего вызывал дежурного офицера и, пока тот встречал начальника штаба и докладывал ему о том, что во время его отсутствия происшествий не случилось, держал лошадь за поводья. Приняв доклад, начальник штаба командовал «вольно», после чего садился на лошадь и убывал на ней за пивом. Я ему дико завидовал, но в седле сидеть не умел.

Так продолжалось две недели, потом кто-то настучал Уряднику, и он запретил мне и Морошину круглосуточно находиться на ВТП. Это с учётом того, что всем остальным он запрещал покидать выездную телеметрическую позицию под страхом взыскания. Мы оба даже высказали ему, что нехорошо убивать в офицерах служебное рвение. Однако работы шли по плану. Несмотря ни на что, в назначенное время все автономные и комплексные испытания изделия были проведены. Ракета была запущена и точно поразила предназначенные ей цели. После обработки телеметрической информации о ее полете магнитные ленты с её декоммутированной записью были переданы представителям восьмого управления Байконура, которые доставят ее на вычислительный центр этого космодрома.

А мне осталось вернуться в Капустин Яр, сдать квартиру, устроить отходную и убыть к новому месту службы на далекую Камчатку. Моя служба на выездном измерительном пункте закончилась, хотя приобретенный опыт сохранится на всю жизнь.