Виктор Батюков
Игры со смертью
Вместо ответа девушка выложила на стол ключи, лист бумаги и ручку: – Заполните, пожалуйста, анкету, и если можно хотелось бы взглянуть на Ваш паспорт.
– А чего на него глядеть? Паспорт как паспорт. Синенький с фотографией. Я уверен у Вас точно такой же. – Попытался пошутить Петр, но заметив в карих глазах администратора недовольство тут же положил документ на стол.
Пройдя все необходимые формальности Бочкарев наконец-то оказался в своем одноместном, к его удивлению, чистом и уютном номере.
«Однако внутри отель оказался гораздо лучше, чем снаружи». – Сделал он для себя вывод, и прихватив казенное полотенце направился в душевую.
Освежившись, и сменив костюм на более легкую одежду Бочкарев спустился вниз.
– Фатима могу ли я у Вас кое-что спросить?
– Пожалуйста, всегда рада помочь. – Улыбка девушки оставалась все такой же доброжелательной, но в глазах читалась решительность в любой момент дать отпор.
«Бедная малышка. Сколько раз тебе приходилось отбиваться от таких вот назойливых постояльцев как я.» – Сочувственно подумал Петр, а в слух сказал. – Вы не подскажите где я могу пообедать?
Глаза администратора мгновенно потеплели: – В квартале отсюда есть не дорогое кафе.
– Спасибо, и еще вопрос.
Девушка снова напряглась.
– Далеко ли от вас улица Зязикова?
– Всего в трех остановках. – Не переставая улыбаться ответила администратор, но напряжение в глазах так и не исчезло.
– Спасибо. – Поблагодарил Бочкарев, и вышел из гостиницы.
Через час после вкусного, и сытного обеда, в указанном девушкой заведении, Петр стоял перед красивым, современным зданием УФСБ.
«Наконец-то хоть один прилично выглядящий дом в этом городе. – Усмехнулся Бочкарев, поднимаясь по ступенькам к массивным дверям. – А то пока сюда шел было такое чувство, что попал в Белорусский поселок.».
Сидящий за толстым стеклом дежурный не обратил на вошедшего никакого внимания. В бронежилете, с автоматом в руке, он что-то кричал в телефонную трубку. В это мгновение раздался протяжный вой сирены, и мимо Петра пронеслись к выходу два десятка сотрудников в полном боевом снаряжении. Дождавшись, когда уляжется шум, а дежурный займет свое место он подошел к окошку: – Простите, это из-за меня такой переполох, или у вас так оповещают конец рабочего дня?
– Что Вам нужно? – Не обращая внимание на его слова спросил дежурный.
– Омар Сандиев у себя, или тоже в этом забеге участвует?
– Второй этаж 210 кабинет. – Бросил дежурный, и снова взялся за трубку.
Капитан Сандиев сидел за столом и с кем-то говорил по телефону. Разговор был нервным, и его голос то и дело срывался на крик. Увидев вошедшего, он быстро попрощался с оппонентом, положил трубку, и изучающе посмотрел на посетителя.
– Вы ко мне? – Перешел на русский язык капитан.
– Судя по табличке на двери то да. – Не спрашивая разрешения Петр подошел к стулу и сел напротив Сандиева.
Брови капитана недовольно нахмурились.
– Слушаю Вас.
– Я из Москвы. У меня к Вам записка от Романова. Знаете такого?
Лицо Сандиева просветлело. Блеснув белозубой улыбкой, он радостно закивал головой: – Владимира Владимировича? Конечно, дорогой! Я у него стажировку проходил. Большой человек. Очень большой. Так Вы от него? Как он? Как здоровье? Служит еще, да? Ай, молодец! Золото а не человек. Семья как? Жена, сын, все живы, здоровы?
– Не совсем.
Радостная улыбка медленно сползла с гостеприимного лица капитана: – Что случилось?
Протянув ему запечатанный конверт Петр, немного помолчав, сказал: – Жена Романова умерла несколько лет назад, а Юра трагически погиб в прошлом году.
– Как погиб?
– Его убили. – Уклонился от прямого ответа Бочкарев.
– Кто?
– Я думаю в записке все сказано.
Быстро пробежав глазами исписанный листок бумаги, капитан снова посмотрел на Петра. В его взгляде читалось удивление.
– Здесь Владимирович просит, чтобы я помог Вам собрать сведения о находящимся в Ингушетии филиале агентства «Алмаз».
– А в идеале помогли к ним проникнуть.
Сандиев отодвинул от себя записку: – Извини, брат, но это невозможно.
– Почему, брат? – Бочкарев грудью навалился на стол пристально глядя капитану в глаза.
– Ты знаешь какая у нас обстановка? Теракты, убийства, перестрелки почти каждый день. Вон пять минут назад в Назране машина рванула. Есть жертвы. Люди с ног сбились, сутками не спят, а Вы хотите, чтобы я вам прикрытие выделил. Да у нас каждый человек на вес золота.
Петр помолчал, переваривая услышанное, затем откинулся на спинку стула, и усмехнулся.
– Понимаю. Людей просить не буду. Сам справлюсь. Сможешь найти для меня какую-нибудь машину?
– Конечно. Во дворе стоят «Жигули». Только вчера конфисковали у одного гаденыша. Представляешь, хотел её на рынке взорвать. Хорошо вовремя обезвредили, а то бы…
– Омар, давай без подробностей. Я человек очень чувствительный, когда мухе лапки отрываю навзрыд плачу, а тут от твоих откровений и вовсе могу в обморок шмякнуться. Значит с машиной проблем нет?
– А вы из неё точно все выкинули? По дороге меня никакой сюрприз не ожидает?
– Обижаешь. Мы всё-таки профессионалы.
– Ладно, верю. И еще. Набросай-ка ты мне схему как к этому филиалу покороче подобраться, что он из себя представляет, сколько человек там находится, охрана, ну и так далее. В общем все, что у вас на них имеется.
Капитан немного помолчал, глядя куда-то в потолок, затем вскочил, и попросив Бочкарева подождать, быстро вышел из кабинета. В отсутствии хозяина Петр подошел к висевшей на стене карте республики, и нашел на ней селение Азу. Оно, к его разочарованию, находилось на самом юге Ингушетии. «Что ж тебя так далеко занесло-то? – Размышлял Петр. – Не мог где-нибудь поближе обосноваться?». Он вглядывался в карту, пытаясь по ней понять, что там за местность, можно ли подойти к база незамеченным, или хотя бы на какое расстояние это возможно. «Да, Коржев, место ты себе выбрал грамотно, ничего не скажешь. К базе, наверное, даже кузнечик незаметно не допрыгнет, но я тебя все равно достану.».
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет, все тем же размашистым шагом, вошел Сандиев.
– Собирайся, сейчас выезжаем.
– Выезжаем?
– Да. Я тут подумал нельзя тебя одного отпускать. Время у нас сейчас очень неспокойное.
– Об этом здесь из каждого утюга твердят.
– Поэтому я и решил тебя сопровождать.
Бочкарев улыбнулся: – Ну что ж, хоть будет кому в дороге анекдоты рассказывать. Только в гостиницу заскочим. Я вещи заберу.
– Хорошо, но запомни, у нас всего три дня, включая этот. Потом я должен вернуться.
– Надеюсь, что управимся раньше. – Бочкарев взял со стола записку, разорвал её на мелкие кусочки, и бросил в корзину. – По коням, капитан.
Забрав из номера так и не распакованную сумку Петр подошел к столу администратора.
– До свидания, любезная Фатима. Очень рад был с Вами познакомиться.
– Уже уезжаете? – На лице девушки отразилась растерянность. – Но Вы внесли деньги за два дня проживания, а не пробыли здесь и двух часов.
– Дела, милая, дела. – Бочкарев, улыбнулся, подмигнул, и направился к выходу.
Администратор проводила взглядом странного постояльца до двери, а когда он сел в поджидавшую его машину, сняла трубку, и проворные пальчики пробежали по кнопкам набора номера.
11
Александров взглянул на часы, и поднялся
– Через час приземлится самолет с Доуласом на борту.
В след за ним встал и Морозов: – Мы встретим его в аэропорту или…
– Мы? –Александрович удивленно посмотрел на Сашу. – Я еду туда один.
– В таком случае, что делать мне? – Морозову очень не хотелось отпускать его одного.
– Остаешься здесь, и ждешь моего сигнала. Как только получишь СМС со словом «Пора» садишься в машину, и едешь к базе Коржева. Паркуешся в ста метрах от бетонного забора, и не глуша мотор ждешь меня.
– И все? – Лицо Александра разочарованно вытянулось.
– Что дальше расскажу в машине. – Заметив, как расстроился Морозов Александрович положил ему руку на плечо, и заглянул в глаза. – Поверь, Саша, то, что ты будешь делать необходимо мне и Сергею. Ему даже в первую очередь.
Капитан первого ранга, сотрудник спецотдела ГРУ Александр Морозов глубоко вздохнул, и словно курсант – первогодок опустил голову
– Хорошо. я сделаю все как Вы скажете.
– Вот и прекрасно. – Александров еще раз взглянул на часы, и заторопился. – Прости, расставание затянулось, я уже опаздываю. – Он подбадривающе хлопнул Морозова по плечу, и вышел из номера.
Небольшой самолет пробежал по бетонке до самого конца, и вырулил на стоянку для частных авиарейсов. Из него вышли всего пятеро пассажиров. Двое молодых людей бережно поддерживали под руки худого, седовласого мужчину, который несмотря на теплую погоду кутался в длинное пальто
– Мы багаж в руках понесем? – Спросил он по-английски своих спутников.
– Ну что Вы, профессор. – Успокоил идущий позади него мужчина. – Сейчас подъедет тележка.
Он махнул рукой, и от багажного отделения в их сторону направился автокар.
– Проследите чтобы все было аккуратно выгружено, и уложено. Хотя нет. Я сам.
Сев рядом с водителем автокара, он принялся давать указания грузчикам, внимательно следя за тем, как укладывают громоздкие ящики и коробки.
– Не стоит так напрягаться, Карл. Они ведь все равно по-английски не понимают. – Улыбаясь повернулся к седоку водитель.
– Откуда Вы знаете как меня зовут? – От неожиданности профессор даже соскочил с тележки, но когда всмотрелся в лицо усатого, в тяжёлых, роговых очках мужчины, в его мозгу зажегся огонек воспоминаний. – Алекс?!
– Собственной персоной. – Александрович склонил голову в коротком поклоне.
– Я потрясен! – Профессор всплеснул руками, и тут же снова взобрался на автокар. – Ты что здесь делаешь?
– Живу, работаю, а вот тебя, признаться, никак не ожидал увидеть в этой сибирской глуши.
В место ответа Доулас приподнялся, и помахал стоящим не вдалеке сопровождающим
– Господа! Господа! Подойдите, сюда, прошу вас. Позвольте представить вам моего коллегу Алекса. Уникальный, в нашей области специалист.
Молодые люди с почтением пожали ему руку, и снова занялись багажом.
– Почему ты работаешь здесь, в аэропорту, а не в НИИ? – Немного остыв от неожиданной встречи спросил он Александровича.
– В Красноярске нет таких исследовательских институтов.
Доулас покачал головой, и тут же схватил Александрова за руку: – Это само провидение послало тебя ко мне. Я сейчас провожу один научный эксперимент, и мне очень нужна будет твоя помощь.
– Что-то стоящее? – Александров изобразил легкую заинтересованность.
– Случай уникальный. Соглашайся, не пожалеешь.
– Когда приступаешь?
– Немедленно. – Доулас наконец вспомнил о багаже, и своем окружении. Он обернулся, и с подозрением оглядел упакованные вещи.
– Все погрузили? Вы проверили? Если чего не будет хватать головы со всех сниму. Я поеду с Алексом, а вы догоняйте. Встретимся у машины. Трогай, коллега. Сейчас я тебе расскажу какой феномен нас ожидает.
Красноярский филиал охранного агентства «Алмаз» представлял собой не что иное как заброшенный пионерский лагерь. Два двухэтажных корпуса, и столовая расположились на поляне густого, сибирского леса. Коржеву оставалось лишь сделать небольшой ремонт, поставить по периметру бетонный забор, и вот уже детская здравница превратилась в неприступный объект, за стенами которого обучали искусству убивать. Единственной ниточкой связывавшей базу с городом была грунтовая дорога, которая, подобно ручью, извиваясь между деревьями вливалась в асфальтное шоссе. Но и на ней, в трех местах стояли шлагбаумы, чтобы любопытные, или заблудившиеся путники знали, что здесь их присутствие не желательно.
По прибытию на базу Доулас с Александровичем (которого не хотели впускать до тех пор, пока профессор не пригрозил немедленным отъездом), разместили в просторных комнатах со всеми удобствами.
– Не желаешь взглянуть как идет установка моего оборудования? – Спросил Доулас после сытного ужина.
– С удовольствием. – Согласился Александров. – Я слышал ты недавно разработал новый прибор способный не только считывать мозговые импульсы, но и воздействовать на них?
– О! ты следишь за моими достижениями? – Рассмеялся польщенный профессор. –Да, ты прав. Месяц назад, по моим чертежам, такой аппарат был собран.
– По твоим чертежам? Карл, ты не перестаешь меня удивлять. Надеюсь он здесь?
– Пошли, я тебе его сейчас покажу. – Красный от гордости, и похвал Доулас схватил Александрова за рукав, и потащил в соседний корпус. Там, в подвальном помещении, трудилось несколько человек. Одни раскрывали коробки и ящики, другие устанавливали приборы на стол, третьи подсоединяли кабеля, и удлинители проверяя их исправность. За их работой следили два профессорских лаборанта.
– Как продвигается сборка? – Спросил их Доулас, как только переступил порог бывшей прачечной.
– Через полчаса закончим.
– Хорошо. мой прибор уже извлекли?
– Да, господин профессор, он на столе.
– Идиоты! – Выкрикнул Доулас бросаясь к предмету похожему на 19 дюймовый компьютерный монитор. – Додуматься только поставить уникальный прибор на самый край! Алекс ты встречал где-нибудь еще подобных бездарей?
– Приходилось. Это и есть твой «Доу ван»?
– Он самый. – Передвинув аппарат в центр стола профессор выпрямился, и утер выступивший пот бумажной салфеткой.
– Что скажешь?
– До тех пор, пока не увижу его в действии от комментариев воздержусь.
– Ты всегда был осторожен в оценках, – понимающе кивнул Доулас. – Но ничего, через каких-нибудь час – полтора ты сможешь по достоинству оценить все возможности моего изобретения.
– Хочешь сказать, что мы уже сегодня начнем эксперимент?
– А чего тянуть? У меня от нетерпения руки чешутся.
– Но ведь почти десять вечера.
Доулас громко рассмеялся, и обнял Александрова за плечи: – Дорогой коллега, когда это мы обращали внимание на время суток?
– Вы правы, профессор. Только, если ты не возражаешь, я поднимусь на воздух выкурить трубку. А то когда начнется эксперимент будет не до этого.
– Хорошо, только долго не задерживайся. Джонсон, проводи профессора.
Выйдя из сырого подвала Александров, к неудовольствию охранников, раскурил трубку, и расположился, в чудом сохранившейся детской беседке. ««Доу ван» действительно опасная штука – стал размышлять он методично выпуская клубы дыма. – она работает напрямую с мозгом, а значит не реагирует на сигналы из вне. Даже самый мощный импульс будет ей воспринят как незначительная помеха. С этой стороны к «Доу» не подступиться. Попробуем с другой. Хоть и рискованно, но другого способа вырвать Сергея из лап этого чудовища я не вижу». – Взглянув на часы Александров выбил трубку, и кладя её в карман незаметно нажал на телефоне кнопку отправки СМС.
– Алекс! Что так долго? У нас уже все готово. – В нетерпении бросился к нему Доулас, как только он открыл дверь. – Пойдем скорее.
У стола с приборами, в специальном кресле из прорезиненной материи, сидел обнаженный по пояс Громов. Его руки, и ноги, словно пиявками, были облеплены присосками, соединенными с датчиками. Лобную часть сжимал стальной обруч, а от злосчастного прибора к выбритой макушке Сергея тянулся толстый провод,заканчивающийся небольшой иглой. Профессор устроился по другую сторону стола, а Александров, мельком взглянув на Громова, стал позади Доуласа, и казалось с головой ушел в изучение работы «Доу ван». Как только все приготовления, и настройки были завершены профессор оторвался от прибора, и подал знак лаборанту. «Начнем, господа».
Игла вошла в темечко Сергея вызвав у него, вопреки ожиданиям Доуласа, лишь гримасу боли.
«Потерпи, сынок». – Прошептал побледневшими губами Александров. Его лицо стало белое как мел, а пальцы словно клещи впились в спинку стула разрывая кожаную обивку. Лампы над столом накалились до предела, стрелки на электронных датчиках рванули за красные линии, на экране, словно сумасшедшие замелькали цифры. Истошный крик Громова! Взрыв! И все погрузилось во мрак.
Добравшись до беседки Александров прислонился к её деревянной стене, и достал из кармана трубку. следом за ним, пытаясь стереть с рук и лица въедливую копоть, приковылял профессор.
– Вы мне можете объяснить, коллега, что сейчас произошло? – Выбрасывая в урну очередную, использованную салфетку, спросил он.
– Слишком большая нагрузка. Трансформатор не выдержал, короткое замыкание, и вот. – Александрович кивнул в сторону подвала.
Там десяток человек, поднятых по пожарной тревоге, безрезультативно пытались сбить пламя. Из помещения вынесли потерявшего сознание Громова, и два обгорелых трупа. Александрович удовлетворенно хмыкнул. «Расчет направления взрыва оказался верным. Сергей не пострадал, а что касается этих двух лаборантов. Ну что ж. В любом деле есть свои козлы отпущения.».
– Но ведь мы все рассчитали! – Прервал его мысли Доулас. – Напряжение не должно было быть слишком большим. Ваш трансформатор, по паспорту, выдерживает в два раза больше.
Александров снисходительно посмотрел на чумазого профессора: – Вы в России, дорогой коллега. А она не поддаётся вашим вычислением.
Наконец до Доуласа дошел весь ужас катастрофы. Его глаза расширились до предела, руки задрожали, а лицо исказила гримаса отчаяния.
– Мой прибор! – Истерически закричал он бросаясь в горящий подвал. Трое пожарных едва успели перехватить его у входа, и не обращая внимания на сопротивление повели в санчасть. Александров устало проводил их взглядом, и медленно побрел к воротам.
Ожидание, вот самое тяжелое испытание для человека. Тот, кто ждет приказа стрелять, и тот кто ожидает расстрела испытывают одно и то же чувство. Чувство тревоги, нервозности, и всевозрастающего раздражения. Чем дольше ожидание, тем глубже человек погружается в это, разрывающее нервы, состояние. И лишь тот кто обладает огромной силой воли, способен управлять своими эмоциями, может справиться с этим испытанием и не сойти с ума.
Со стороны показалось бы, что Морозов с головой ушел в найденный им среди художественной литературы, стоявшей на полке, историко-приключенческий роман. Он цокал языком, качал головой и «проглатывал» страницу за страницей. Когда же действия 15 века вошли в самую интригующую фазу, а стрелки часов приблизились к полуночи, на журнальном столике ожил телефон.
«Пора». – Закрыл книгу Александр, и тут же забыл обо всем, что только что с таким увлечением читал. Маршрут, и место ожидания были оговорены заранее, а потому машина шла быстро и уверенно ведомая твердой рукой. Единственно, что отличало Морозова от других, ночных водителей так это отсутствие в салоне музыки, и очень сосредоточенный, но не на дороге, взгляд.
Объехав по едва заметной колее первый шлагбаум Морозову вдруг в голову пришла одна мысль. Остановив машину, он вернулся к ограждению, и при помощи карманного фонарика осмотрел механизм приводящий шлагбаум в движение. «Нечто подобное я и ожидал». – удовлетворенно хмыкнул он, и через минуту железная палка бесшумно поднялась вверх. Таким же способом была устранена и вторая преграда. У третьей Александр съехал в кусты, заглушил двигатель, и принял позу для длительного ожидания. Но долго ждать не пришлось. Не успели его глаза привыкнуть к лесной темноте как рядом послышался легкий шелест шагов. Совсем близко, у машины хрустнула ветка, и на заднее сидение скорее ввалился, чем сел Александрович.
– Как Сергей? – Первое, о чем спросил Морозов.
– В порядке. Гони, остальные вопросы по дороге.
По тому каким кулем упал на сидение «Нивы» Александрович, и с каким трудом он выдавливал из себя каждое слово Саша понял, что этот человек держится в сознании лишь благодаря огромному физическому напряжению, а потому он аккуратно вывел машину из укрытия, и больше ни о чем не спрашивая, погнал её в сторону города. В фойе гостиницы Морозов вошел держа Александрова в охапке, изображая хорошо гульнувших друзей. Под осудительные взгляды дежурного администратора, и пары запоздалых клиентов они поднялись к себе в номер. Уложив его на кровать Саша снял с почти бесчувственного тела пиджак, ботинки и галстук. В этот момент губы Александрова дрогнули.
– Позвони Романову. Завтра Сергея отправят в Москву. – Прохрипел он, и его связь с этим миром прервалась.
12
Более двух часов тряски по каменистой дороге выбили у Бочкарева всю охоту шутить. Последние полчаса он ехал молча изучая, словно фотографируя, окружающую местность.
– Долго еще? – Спросил он Сандиева, потирая ушибленную, на очередном ухабе, ногу.
– Почти приехали. сейчас обогнем этот лесок, за ним будет луг, а на краю, в ложбинке и находится ваша база.
– Не наша, Омар, а Коржева. – Поправил его Петр. – Останови здесь, у поворота.
– Зачем?
– Капитан. Вас в ФСБ специально учат задавать дурацкие вопросы или ты самообразованием занимаешься?
Когда «Жигули» съехали на обочину Бочкарев достал из сумки камуфляжный костюм, высокие ботинки, и стал переодеваться, не прекращая при этом отчитывать Сандиева.
– А ты хотел меня прямо к воротам базы подвести, да? Думал они тут же перед нами ковровую дорожку постелют, лаваш с аджикой вынесут, и бесплатную экскурсию по филиалу устроят?
– Ничего я не думал. – Огрызнулся обидевшийся капитан.
– А раз не думал, то сиди здесь, и жди меня. Я пока осмотрюсь что к чему, а когда вернусь вместе решим как действовать.
Петр повесил на шею бинокль, и подмигнув ФСБешнику, двинулся в лес.
– Не задерживайся. В этих местах быстро темнеет. – Крикнул ему вдогонку Омар.
Пройдя километра два вдоль опушки Бочкарев увидел, наконец, древние, сторожевые башни, возвышающиеся над селением. «Ага. Вот мы и притопали». – Удовлетворенно подумал Петр, и выбрав взглядом подходящую ель, ловко вскарабкался на её верхушку. Устроившись поудобнее среди размашистых ветвей, он припал к окулярам.
«Быстро темнеет» было мягко сказано. Ночь наступила так внезапно словно кто-то выключил лампочку. На дерево Бочкарев взбирался еще при свете дня, а вот в бинокль он уже смотрел в инфракрасном излучении. Первые секунды Петру показалось, что перед ним располагаются заброшенные развалины древнего аула. Несколько каменных башен без крыш, десяток таких же, полуразвалившихся домов, ни каких заборов, ограждений или чего-то подобного. Казалось люди отсюда ушли минимум лет сто назад. Но нет. Вон в одном из домов зажегся свет, а в его отражении мелькнула чья-то тень. Бочкарев посмотрел на часы. «Пол-одиннадцатого. Хорошо. судя по всему ночной охраны здесь нет. Или есть? Лазер! Как это я сразу не догадался. Точно. Зачем привлекать внимание бетонным забором если можно протянуть по периметру пучки энергии. И не заметно, и эффективно. Только откуда они берут энергию? Хотя это пока не важно. Стоп! А там что такое?». Сместив бинокль немного влево Петр заметил, как из хижины, в матовый свет луны, стали выходить люди.
«… восемь, девять, десять, двенадцать, пятнадцать. Куда они на ночь глядя? Ого, да они вооружены по хлеще любого спецназа. Вряд ли это вечерняя прогулка перед сном. А вот и командир. Ишь как при виде его засуетились. Погоди, погоди». – Не веря своим глазам Бочкарев даже протер линзы чтобы убедиться, что это не обман зрения, но мираж не исчез. Перед пятнадцатью вооруженных до зубов парней стоял разыскиваемый всеми ведомствами России главарь боевиков Искандер Магомедов.
– Ах ты, Зюганов тебя задери! – Выругался Бочкарев, и стал быстро спускаться вниз. – Ну Коржев, ну собака. Нет, нельзя оскорблять животное. Ну жаба. Тоже не годиться, лягушку жалко. Виталий Сергеевич вас даже обозвать некем. Но так или иначе, а тебе хана.
– Ты чего материшься? – Спросил поджидавший у дерева Сандиев.
– Омар бегом к машине. Вызываем ОМОН, спецгруппу, кто там у вас еще есть? Всех сюда. – Петр был так возбужден, что даже не удивился присутствию здесь капитана.
– Ты не суетись, а спокойно объясни в чем дело. Что на этой базе происходит такого, из-за чего нужно под ружье пол Республики ставить?
– Здесь Магомедов со своей бандой скрывается. Ты понимаешь, что это значит?
– Понимаю. – Сандиев отступил шага на три назад, и достал пистолет. – А ну руки за голову, лицом к дереву.
– Омар у тебя все дома? – Бочкарев изумленно глядел на капитана даже не думая повиноваться. – Котик, хомячок все живы – здоровы?
– Хватит балаболить! – Вскрикнул ФСБешник. – Поворачивайся, а то я тебе прямо в лоб пулю всажу.
– За что? Объясни перед смертью, а то ведь я человек упрямый и из того света к тебе по ночам приходить буду, допытываться.
Сандиев сверкнул глазами. – За то, что слишком много видел, а соответственно, знаешь
– Понял, теперь можешь спать спокойно. – Улыбаясь кивнул Бочкарев.
Разговаривая с капитаном Петр со всех сторон оценил ситуацию. Сандиев идеально выбрал расстояние. Ни прыжок к нему, ни в сторону не спасал от пули. А в том, что он выстрелит сомнений не было. Оставалось только подчиниться. Повернувшись лицом к дереву Петр сложил руки за голову, согнул ноги в коленях, напрягся, и внутренним зрением стал следить за действиями капитана. Вот рука с пистолетом поднялась до уровня затылка, указательный палец сдвинул курок, сухой, хлесткий выстрел, и Бочкарев, ломая ветки, исчез в зарослях шиповника. Упав на землю Петр замер. Вот кто-то осторожно подошел к кустам, наклонился чтобы разглядеть его в темноте, пора. Бочкарев вскочил словно подброшенный пружиной. Правая рука вцепилась в горло, а левая сдавила запястье. Но что это? Горло и рука оказались намного тоньше чем рассчитывал Петр, и почему у Сандиева такие длинные волосы?
– Фатима? – Наконец-то он разглядел перекошенное лицо девушки.
– Отпусти задушишь. – Просипела она.
– Прости. – Петр с трудом разжал пальцы. – Ты как здесь оказалась? Только не говори, что по грибы ходила.
– Меня Владимирович попросил подстраховать.
– Романов тебя? – Бочкарев недоверчиво вгляделся в лицо девушки.
Фатима поправила волосы, и с вызовом посмотрела на Петра.
– Между прочим я уже два года здесь по заданию полковника работаю.
Бочкарев улыбнулся, и взял девушку за руку
– Прости, нервы шалят. Кстати, ты когда сюда шла не заметила куда Сандиев подевался?
– Видела, а что? – Не скрывая улыбки ответила она.
– Да Омар меня пристрелить хотел вот жду, жду даже надоедать начинает.
– Он здесь, не далеко. Пошли покажу.
Выбравшись из шиповника они, так и держась за руки, подошли к месту несостоявшегося расстрела. Там, у дерева, корчась от боли сидел со связанными ногами раненый в руку Сандиев.
– Чем это ты его, булавкой?
– Маникюрными ножницами. – Девушка открыла сумочку и извлекла оттуда небольшой, но мощный пистолет. Бочкарев повертел его в руке, и отдал хозяйке.
– Славная игрушка.
– Спасибо, а это тебе. – Она протянула пистолет капитана. – Думаю он ему больше не пригодится.
Петр оторвал от рубашки ФСБешника лоскут материи и принялся за перевязку: – Отвезем его в Магас, сдадим начальству. Пусть оно решает, что с ним делать.
Обхватив раненого за талию Бочкарев помог ему встать на ноги
– Идти сможешь?
В ответ Сандиев лишь скрипнул зубами.
– Слушай! – Теряя терпение повысил голос Петр. – Будешь из себя Че Гевару строить пристрелю прямо здесь. Делать мне больше нечего как с тобой возиться.
– Могу. – Тут же ответил капитан.
Бочкарев достал из кармана нож, перерезал веревку, и легонько толкнул его в спину: – Топай, террорист хренов.
Чтобы не плутать с раненым в кромешной темноте они, рискуя быть замеченными, выбрались на опушку, и двинулись вдоль кромки леса, стараясь держаться в тени деревьев.
– Интересно почему Романов не доверился местному ФСБ, и послал для страховки тебя? – Спросил Бочкарев не спуская глаз со спины Сандиева.
– Приблизительно полгода назад, может чуть больше, Федеральная Служба обнаружила у себя «крота». Кто-то сливал боевикам всю информацию о готовящихся операциях. Поэтому они как песок сквозь пальцы просачивались между засадами, моментально вычисляли наших агентов, и наносили удары именно там, где их не ждали. Ингушские федералы как не пытались не смогли вычислить его, и обратились за помощью в Москву. Вот мне и пришлось стать администратором гостиницы.
– Спасибо за подробную информацию, но не вижу связи между мной, и вашими проблемами.
– Полковник прислал телеграмму о том, что сюда направляется секретный спец агент для изучения филиала Коржева в селении Азу. Мы подозревали, что там не совсем чисто, но проверить небыло возможности. Вот Романов и предположил если на базе находятся боевики, то сопровождать тебя вызовется тот самый «крот», чтобы в случае обнаружения тобой чего-нибудь подозрительного – ликвидировать.
– Так значит я, сам того не подозревая, играл роль живца?
– Выходит, что так.
– Вернусь вызову Владимировича на дуэль. – Делано возмутился Бочкарев.
– Будете стреляться? – Улыбнулась Фатима.
– Зачем. Это уже не современно. Дуэль будет состоять из поедания гамбургеров. Слушай, жрать охота. Эй, оборотень в сандалях. У тебя случайно в кармане бутерброд с черной икрой не завалялся?
Сандиев, ковылявший впереди понуро опустив голову, даже ухом не повел.
– Знаешь Фатима я давно заметил одну интересную особенность человеческого организма. Может даже докторскую на эту тему напишу.
– Какую особенность?
– Если человек на что-то обиделся, разозлился, или его поймали на месте преступления, то он тут же глохнет.
– Интересное наблюдение.
– Вот мы и пришли.
За разговорами они не заметили, как обогнули край леса, и оказались у стоящих на обочине «Жигулей».
– А где твой велосипед? – Удивился Петр, обнаружив на дороге лишь одну машину.
– Я не умею водить. – Смутилась девушка.
– Только не говори, что ты за нами галопом припустила. Или в кустах ковер – самолет спрятан?
– Я на такси приехала. – Еще больше покраснела Фатима.
Бочкарев даже не поверил своим ушам. Несколько секунд он смотрел на девушку открыв рот, а затем стал давиться от безудержного хохота.
– Ты чего?
– В следующий раз, когда соберешься на задание, советую поехать на самокате. Хоть деньги сэкономишь. – И тут же, сделав серьезное лицо повернулся к Сандиеву. – А ты чего стоишь как памятник Ленину? Быстро лезь на заднее сидение. Хотя нет. Давай-ка я тебя вначале стреножу, чтобы ты там дурью не маялся.
Связав пленного по рукам и ногам Петр при помощи Фатимы уложил его в зад машины, а сам сел за руль.
– Все, через два часа сдадим это пресмыкающееся, и спать. Устал как собака. Ты мою комнату не сдала?
– Нет.
– Вот и прекрасно. – Бочкарев вставил ключ зажигания, и тут в его кармане ожил телефон.
– Кому это по ночам не спиться? – Проворчал Петр. – Владимирович? Да, слушаю. Доброй ночи товарищ полковник. У меня все в порядке. Фатима «крота» обезвредила. Совершенно верно – Сандиев. Я обнаружил в филиале Коржева бандформирование во главе с Магомадовым. Да, тем самым. Сейчас направляемся в Магас. Как у вас дела? Сергей! Где? Завтра будет в Москве? Я немедленно вылетаю к вам. Да плевать я хотел на этих обезьян с гранатами пусть их Фатима на самокате разгоняет. Товарищ полковник. Владимир Владимирович. Да я… Поймите же…Здесь и без меня… Есть.
