Валерий Белов
Премудрость Иисуса сына Сирахова. Поэтическое прочтение
Глава 22 В друга защиту не стыдно вступиться
Грязному камню подобен ленивый:
Всякий освищет бесславье его,
Видя, как он, развалившись под сливой,
Ликом опухший от сна и от пива
Косточкой метит попасть в небосвод.
Куче воловьей ленивый подобен.
Тот, кто поднимет его, отряхнёт
Руку свою иль отдёрнет со злобой…
Только с какою нуждою особой
Трогать кому-то воловий помёт?
Стыдно отцу, если сын не воспитан,
И унижение, ежели дщерь
По невоспитанности за бандита
Выйдет… а если – за антисемита,
Скажет родня про отца: «Ну, воще!»
Дочка разумная тихо, как мышка,
Мужа найдёт и родит сыновей.
Ежели нагла она и бесстыжа,
Мужу с отцом будет хуже, чем грыжа,
И опозорит гулящей сильней.
Будет в презренье у них у обоих,
А окажись муженёк слишком строг
И при разборках не сдержан и боек,
Эта хабалка за след от побоев
Нагло посадит супруга в острог.
Музыка с пляской во время печали -
Вот что такое не к месту рассказ,
Сказанный вами, и пользы едва ли
Он принесёт тем, кому изначально
Было, поверьте, совсем не до вас.
Лишь наказанье с ученьем приличны
Всякому времени. Не научить
Петь безголосого пением птичьим.
Так не усвоит советов отличных
Пусть и не круглый дурак, но почти.
.
Мудрые истины вдалбливать глупым,
Что от глубокого сна пробуждать
Пьяного вусмерть, лежащего трупом,
Или в жару под телячьим тулупом
В мини-бикини на пляже лежать.
Глупому что-то рассказывать – то же,
Что задремавшей дитяти внушать
Мысли о том, что ей делать негоже.
Смысл наставлений представить не сложно -
Сын не запомнит из них ни шиша!
Скорбного плача достоин умерший,
Свет для него потушил небосвод.
А над глупцом плакать нужно не меньше,
Чем над умершим со взором померкшим,
Ибо сам разум исчез для него.
Чем неразумней, тем больше амбиций…
Не разгуляешься с ношей такой,
Хоть самому от проблем удавиться…
Злая жизнь глупого и нечестивца
Хуже чем смерть, что приносит покой.
Не говори без нужды с безрассудным
И к неразумному в дом не ходи.
Не замарай себя склокой паскудной,
Прочь уклонись от худых пересудов
И о других по себе не суди -
Не огорчишься безумцем помпезным.
Если есть выбор с кем вместе идти,
Помнить не вредно и даже полезно:
Легче нести соль, песок и железо,
Чем нерадивого глупость снести.
Что тяжелее свинца? Что за имя
Будет ему, как не глупый! Совет,
Если обдуман, поддержан другими,
Мнением общим, сомнения снимет
В сердце любом – в том сомнения нет!
Не поколеблется сердце от страха,
Если в основе разумный совет.
Не приведёт он безумца на плаху.
Для боязливого всё пойдёт прахом.
Здесь не поможет и Ветхий завет.
Умным где не назовёшь размышленье,
Там несомненно поселится страх.
Сердце бесстрашное и разуменье
Вкупе с признательностью к наставленьям -
Вот к чему всех призывает Сирах.
Кто без греха? Даже сильно непьющий
Волю рукам дать порой норовит.
Вызовет слёзы лишь в глаз другу бьющий,
Сам по сусалам в ответку получит…
Друг без обиды такое простит.
Даже когда ты ругался безбожно
И против друга сорвался на крик,
То не отчаивайся, ведь возможно
Дружбу вернуть, как бы ни было тошно
Укоротить свой поганый язык.
Лишь поношение, гордость, коварство,
Тайны открытие, подлость и спесь,
Всё – что не просто по дружбе подраться -
Друг не простит. Как потом ни стараться,
Здесь не помогут ни хитрость, ни лесть.
Ближнего, сын, в нищете не отвергни,
Пусть разорился он вдрызг, что с того?
Ты от банкрота не прячься за дверью,
Чтоб обретя нувориша доверье
Снова гулять при богатстве его.
С ним оставайся в дни тягостной скорби.
После, когда приберёт его смерть,
В очень нелёгком наследственном споре,
Как переживший с ним радость и горе,
Долю в наследстве ты будешь иметь.
Прежде чем пламень спалит общежитье,
Дымом охватится весь коридор.
Ссоры предшествуют кровопролитью,
Даже в изрядно солидном подпитье
Лучше, сынок, обходиться без ссор.
В друга защиту не стыдно вступиться,
Даже когда он неправ, что с того,
И поступает как явный тупица,
Даже когда с его глупых амбиций
Сам пострадаешь ты из-за него.
Тот, кто прознает как зло приключилось
Из-за его, скажем так, дуроты,
Будет чураться по этой причине
И сторониться его, дурачины,
Остерегаться – но только не ты!
Не залатает на совести дыры
Дружбу предавший. Срубить топором
Проще, чем с корнем всё дерево вырвать.
Может поэтому с честью мундира
Не уживается правда порой?
И на старуху бывает проруха,
Сор выметает на двор половой.
Мудрость житейская будет порукой,
Чтоб за слова не для всякого уха
Не поплатиться своей головой.
Глава 23 Лишь на картинках Бог подслеповатый
Господи, Отче, Спаситель, Владыко
Дней и ночей скоротечных моих,
Огороди ты меня горемыку
От всех врагов моих, шитых не лыком,
Не допусти меня пасть через них.
Кто бы приставил к моим помышленьям
Бич от проступков и действий дурных?
Где тот наставник, что даст наставленья,
Чтоб не потворствовать мне заблужденьям,
Бьющим не хуже боксёра под дых?
Дабы проступки мои не умножить,
Не увеличить ошибок напасть,
Кто мне советом разумным поможет
Не совершить роковую оплошность,
Перед противниками не упасть,
Чтобы не били в ладоши две шельмы –
Враг мой и сплетник, его побратим?
Боже, не дай стать насмешек мишенью,
Не допусти мне очей возношенье
И вожделение Ты отврати
Прочь от меня… Пожелания чрева
И сладострастия да не скосят
Взор мой, послушный желаньям, налево,
Где к мессалинам профессии древней
Тянет мужей от их жён на сносях…
Важно следить за своими устами,
Ибо как много приносит вреда
Сам же себе, кто бубнить не устанет,
Даже под очень густыми усами
Не закрывающий рот никогда.
А говорить про всех тех, кто безусы,
Мудрый Сирах в Книге даже не стал,
Не интересны ему муси-пуси…
И, как ребёнка находят в капусте,
Всё обнаружат пустые уста.
Грешник и плут будет ими уловлен,
И злоречивый преткнётся чрез них,
Как и надменный – все вольно-невольно
И без промилле в крови алкоголя
Раньше иль позже развяжут язык.
Не приучай, сын, уста свои к клятве,
Господа всуе не упоминай,
Будь то Спаситель, Аллах или Яхве.
Счёт тебе высшие силы предъявят
И за другие Его имена.
Кто обращается к ним непрестанно,
Часто клянущийся силой небес,
Вроде как просит их вынуть каштаны
Прочь из огня – прикрываясь осанной,
Частный преследует свой интерес.
Мелочно это и даже ужасно -
От наказаний ему не спастись.
Ну, а случись, что он клялся напрасно -
Век греховоднику не оправдаться,
И сонм несчастий его посетит.
Речь, обличённая смертью, в итоге
На эшафот приведёт бунтаря.
Ввергнет народ в разоренье убогий,
Жертва аборта, урод в жопе ноги -
Так про таких болтунов говорят.
В роде Иакова да не найдётся
Дерзких евреев, преступен чей нрав,
Власть поменять кому слишком неймётся…
(Только в России у нас, мне сдаётся,
В этом вопросе Сирах был неправ.
Он полагал, что от благочестивых
Глупости общей не следует ждать,
Что не увидит еврей перспективы
От возмущенья безумцем спесивым
В стражей порядка камнями швырять.
Всем измененьям виной Зодиаки,
Раз получилось всё наоборот -
Переменились небесные знаки,
И от того, каким был при Сирахе,
Стал отличаться еврейский народ) …
К грубой невежливости, оскорбленьям
Не приучай уст послушных, сдержись,
Ибо греховно плодить озлобленье.
Где оснований нет для умиленья,
Не отравляй окружающим жизнь.
Помни о матушке и о папане,
Даже когда ты сидишь средь вельмож
Или лежишь в расслаблении в бане
В тёплой компании и при стакане,
Думай о тех, с кем ты водочку пьёшь.
Дабы пред ними тебе не забыться,
В глупость свою по привычке не впасть,
Не возопить – «О, какой я тупица,
Лучше б мне было совсем не родиться!» -
И день рождения свой не проклясть.
К бранным словам приучившись однажды,
Не отучиться от них во все дни.
Матом ругающихся многоэтажным
Не на земле, так на небе накажет
Тот, кто за речью приличной следит.
Если душа аж кипит самоваром,
Страсти в ней булькают как на огне,
Многое сделается с пылу-жару
То, что потом обернётся кошмаром,
Вызовет лишь осужденье и гнев.
Не перестанет блудить сладострастник,
Огнь сладострастья покуда в груди
Не догорит. Как его ни старайся
Огородить ты от пагубной страсти,
До самой смерти он будет блудить.
Раз у распутных судьбина такая,
Значит, её бесполезно менять…
Грешник желаньям своим потакает,
Как поступил много ранее Каин,
Брата убивший… «Кто видит меня?
А если так, то бояться чего мне,
И не меня ожидает тюрьма.
Нет скрытых камер, жучков в телефоне,
Всё шито-крыто и некому вспомнить
То, что сокрыла кромешная тьма».
Страх хитреца лишь глаза человечьи.
Глупый не знает – всевидящий Бог
Мир, что Он создал, от скверны излечит,
Всем хитрозадым позор обеспечит,
А слишком ушлых отправит в острог.
Лишь на картинках Бог подслеповатый,
Как на ладони пред Ним каждый дом.
Знает Господь всё, что было когда-то,
Видит кто правый, а кто виноватый,
Зрит даже то, что свершится потом.
Хоть Высший суд, как и все, перегружен,
Где переполнены все стеллажи,
Строги пенитенциарные службы -
Даже жена, что оставила мужа,
От наказания не убежит.
Друг постарался не в службу, а в дружбу,
Или супруга сама «туши свет» …
Прелюбодейства значительно хуже
То, что наследник в дому не от мужа.
Вот уж чему оправдания нет!
.
Выведена пред собрание будет
И экспертиза произведена
Всем её детям. Блудницу осудят,
Волчий билет малышам нарисуют,
И не дадут её ветви плода.
Память оставит она на проклятье,
И не изгладится женский позор.
Боком выходят чужие объятья.
Честь у супруга укравший приятель
С падшею женщиной больше чем вор.
К слову о мерзости и о свободе:
В блуде погрязшая – это не мать!
Пусть осознает любой греховодник:
Нет ничего лучше страха Господня,
Сладостнее, чем закону внимать
И выполнять предписания строго…
Пусть небезгрешные мы, что с того?
В рай пролагая при жизни дорогу,
Слава великая – следовать Богу,
Быть на хорошем счету у Него.
Глава 24 Премудрости нет абсолютной
Премудрость среди всех народов
В почёте и восхвалена.
Чертог её на небосводе.
Когда до нас она нисходит,
То с глаз спадает пелена
И можно лучшую отметку
Себе поставить и творить,
Себя почувствовав поэтом…
Но это так бывает редко,
Что даже стыдно говорить.
Премудрость на устах у Бога
И тех, кто ангел во плоти.
Ей дела нет до нас убогих,
Что мы идём своей дорогой
И с нею нам не по пути.
Лишь в церкви, оказавшись рядом
С премудростью, на белый свет
Посмотрим просветлённым взглядом,
Святые совершим обряды
И снова – суета сует.
Поговорим о ней подробно,
О всём, что сохраняет дом
И защищает от урона -
Премудрость есть у всех народов
И даже в племени любом.
Премудрость – жизни непрерывность
Не оборвать, детей взрастить;
– не в том, чтоб где взрывают рынок
Удачно спрятаться от взрыва,
А чтобы взрыв не допустить.
И, говоря на перспективу
О том, кому страной рулить,
Не в том премудрость, чтобы рыло
Кривым всем выправить правилом,
А чтоб во власть их не пустить.
Прими наследие, Израиль,
Премудрости – Сирах изрёк.
А прав ли в этом он? Едва ли,
Но если не входить в детали,
Сирах от правды не далёк.
Премудрость вещь в себе, и всё же
При допущении таком
В делах, поступках неотложных
Сказать конкретно невозможно
Рыдает колокол по ком.
Премудрости нет абсолютной,
И не испить её до дна
До горечи в осадке мутном.
Но если речь вести о сути,
Никто не скажет в чём она
И где живёт – в уме иль в сердце,
В молчании иль на устах,
Передаётся по наследству
Иль со святыми по соседству
Покоится на небесах.
Как мысли не полнее моря,
Не глубже всех великих бездн,
Так сам у мудрости в фаворе
Сирах посредством аллегорий
Дал замечательный ликбез
О пользе мудрости. Советов
Мудрей не сыщешь днём с огнём,
И в каждом случае конкретном
В Писании на то и это
Ответы верные найдём.
Глава 25 Супруге злой ты власти не давай
Единомыслие меж братьями, любовь
Меж ближними и муж с женой в согласье –
Три вещи, согласится здесь любой,
Которые средь будничных забот
Стирают прочь напасти точно ластик.
Где в книге жизни почерк ровный, не кривой
И без помарок выписаны строчки,
Премудрость там дружила с головой
И, как в хорошем доме половой,
Следы и грязь подчистила до точки.
Надменность нищего премудрости душа
Возненавидела – шаляй-валяем
Болтается, в кармане ни гроша.
Благая весть ещё не снизошла,
А он себя блаженным выставляет.
Противен мудрости богач, когда он лжив,
Скрывается от выплаты налогов.
Всё, что трудом неправедным нажил,
В офшоры перевёл, чтоб я так жил…
Прочёл я где-то раньше у Белова:
«Иной не мёрзнет на морозе,
Червонцев, что червей в навозе,
И нету дна у сундука –
А мажется под бедняка».
Не телом слаб стал, а рассудком оскудел –
Так осудил Сирах прелюбодея
Со стажем, с сединою в бороде -
Не возраст оставляет не у дел,
А похоть всех не делает умнее.
Победам счёт давно заканчивать пора.
От тех, кого твоё узнало ложе,
Как много ты насобирал добра?
Что в юности своей ты не собрал,
То в старости приобрести не сможешь.
Сединам следует судить, увещевать,
А старцам – молодым давать советы.
Венец их – опытность. Заветные слова
От них прилично людям узнавать
И в страх Господень верить беззаветно.
Кто детям радуется – счастлив. И блажен
При жизни видящий врага паденье,
Как вынесло его на вираже
Туда, где не опасен он уже.
Жить без боязни – это наслажденье.
Блаженен тот, при ком разумная жена
В поддержке мужа просто совершенство.
Когда умна супруга и верна,
Одна, как говорится, сатана
С единоверным – это ль не блаженство?
Когда питоном возлежать не моветон,
Жена готовит кроликов на ужин,
К тому, кто не достойнее чем он,
Хоть положи зарплату в миллион,
Супруг приличный не пойдёт на службу.
Он языком своим вовек не погрешит,
Когда за леность от жены получит.
И, как сказал достойнейший пиит,
Кто «жить торопится и чувствовать спешит»
Не проклянёт своё благополучье.
Блажен по случаю кто мудрость приобрёл,
И с ней готов с другими поделиться.
Велик кто клад с премудростью нашёл
И воспарил над миром как орёл,
Но выше тот, кто Господа боится.
Превыше прочего всего Господень страх…
А дальше, как на собственном примере,
О женской злости речь повёл Сирах
В таких разнообразнейших цветах,
Как будто сам женат был на Мегере.
Любой наезд с желанием порвать, убить,
За исключеньем только дел интимных,
Легко смягчить, совсем предотвратить,
Пообещать, надежду подарить,
Но мщение врагов неотвратимо.
Нет ярости сильнее ярости врага,
Нет головы змеиной ядовитей.
С драконом лучше жить, сказал Сирах,
Со львом и быть у чёрта на рогах,
Чем разделить со злой женой обитель.
Супруги злость так изменяет женский взгляд,
Что делает её мрачней медведя.
Так на добычу хищники глядят,
Что выжившие люди говорят,
Забредшие случайно в заповедник.
Возможно рану от меча перенести,
Но только не сердечную. От злости
Есть способы достоинство спасти -
Но не от женской, мать её ети,
Пока не оказался на погосте.
С друзьями пьёт супруг, о жизни говорит.
Пойдёт про женщин речь, вздохнёт невольно.
А почему такой несчастный вид -
Жена в печёнках у него сидит
И гробит их не хуже алкоголя.
Какой бы ни была, мала любая злость,
Когда её сравнить со злобой женской.
Сварливая жена – что в горле кость.
И что, скажи, тихоне не жилось
Без завываний дуры деревенской?
Всему виной еврейских женщин красота,
И для мужчины нет страшнее силы.
Её бежать – догонит по пятам,
Придавит как бетонная плита,
А до того подцепит вас на вилы.
На высоте себя почувствуете вы,
Как на седьмом вдруг побывали небе.
Вы всадник, но, увы, без головы
В объятиях у собственной вдовы -
Так стиснет, хоть заказывай молебен.
Кто красоте жены восторженной душой
Отдастся, пусть забудет о свободе.
С ней похотливым быть нехорошо.
Досада, стыд и срам весьма большой,
Когда жена над мужем верховодит.
Насущный хлеб делить с унылою женой,
Когда вокруг не кормленные дети –
На сердце рана, жизни никакой…
Но что супругу делает такой
Мегерой злой, Сирах здесь не ответил.
Опущенные руки холодны как лёд,
Свисают тряпкой дряблой и ненужной.
Супругу послаблений не даёт -
Такой, со слов Сираха, предстаёт
Жена, не осчастливившая мужа,
Забыв, наверно, что он тоже человек…
Так от жены берёт своё начало
То, что введёт его в смертельный грех.
Несчастный рыщет в поисках утех,
Когда на них законная начхала.
Жена да убоится мужа – Так и знай! -
Всегда, и даже в возрасте преклонном,
Супруге злой ты власти не давай.
Не ходит под рукой – прочь отсекай,
Но не мечом, а строго по закону!
Глава 26 Супруга, преданная пьянству – это стыд
С женою доброю сугубый дней отсчёт.
В Бюро знакомств при ведомстве у Бога
Жён добродетельных наперечёт.
Все передряги мужу нипочём
С такою долей, выпавшей немногим
Счастливчикам – сойтись с достойною женой.
В одной сорочке мало тут родиться
В тот день, когда у бесов выходной.
Поймает птицу счастья не любой,
А только тот, кто Господа боится.
С женою доброй быть в печали не резон.
Как отыграют свадьбу всем посёлком,
Вернётся к птицелову крепкий сон,
Забьётся сердце с милой в унисон,
И сделается времечко весёлым.
Под Господом ведя семейный свой фрегат,
На проведенье нужно полагаться.
С женою добродетельной всегда
Нет разницы – ты беден иль богат,
Ведь добрая жена – сама богатство.
Сокрытому она сокровищу под стать.
Когда выходит в свет и взгляды ловит,
Как золото не может не блистать,
Предметом зависти легко ей стать
И повод дать для мерзкого злословья.
Его подхватит чернь, которой только дай
Возможность грязью вымазать кого-то.
Где возмущенье брызжет через край
И ненависти истинный Клондайк,
Беснуется там чернь у эшафота,
На смерть оболганную жертву приведя.
Ужасно это всё до омерзенья.
А жёны, что ругают всех подряд,
Из ревности соперницам вредят,
Не меньшего достойны осужденья.
Жена, ревнивая к другой жене – печаль.
Для мужа как болезнь супруга злая,
Ярмо воловье на его плечах,
Стенокардия, в голову моча
И нервный тик от визга хуже лая.
Как бич язык её всех хлещет по глазам,
От слов её уста смердят зловонно.
Точнее, чем Сирах, сказать нельзя -
Тот, кто Мегеру злую в жёны взял,
За пазухой держащий скорпиона.
Супруга, преданная пьянству – это стыд.
Позор семьи, не скроет она срама,
Безумствуя, хоть выноси святых.
Пока вконец ей не пришли кранты,
То не трагедия, но точно драма.
И если говорить про женский стыд и срам,
Не жалуя ревнивого дебила -
То не одну гулящую мадам
За то, что в паспорте имеет штамп,
Толпа камнями до смерти забила.
Наклонность женщины к блудливости восток
По глаз поднятию сечёт и не прощает
Ту, что из-под хиджаба, как зверёк,
Взирает, Талибану поперёк,
Мужчину европейского смущает.
Когда в бесстыдстве этом собственную дочь
Ты уличишь и с ней позор разделишь,
Её мобильник срочно обесточь,
И даже если выучить не прочь,
Не отправляй её учиться в Кембридж.
Чему научат там, ты сам не будешь рад.
Ей также делать нечего в Париже.
Но если ты не полный ретроград,
Пошли её в Рязань иль Волгоград,
Хотя и там разврата выше крыши.
А лучше в брачные одежды облачи
И замуж выдай, чтобы о свободе
И помышлять не вздумала в ночи
И, послабленье к блуду улучив,
Не злоупотребила дочь собою.
А глаз бесстыдных ты и сам поберегись.
Как путник, жаждой сильною томимый,
К воде из грязного арыка не тянись,
И сам себе скажи – угомонись,
И вспомни, сколько лет тебе родимый.
Жены любезность благоверных усладит.
Им с ней идти по жизни нога в ногу,
И если говорить про аппетит,
Накормит так, что кости утучнит.
А кроткая жена – то дар от Бога.
Благовоспитанной душе цены не счесть.
И благодать не просто, а в квадрате -
Жена стыдливая. Такие есть,
Но много реже чем благая весть,
Их потому на всех мужей не хватит.
Нет полной меры для воздержанной души.
Желаньям дать отлуп – сродни буддизму,
Для этого все средства хороши.
А глаз свой на чужое положить -
Особый то предмет для укоризны.
Как солнце восходящее по красоте,
Так добрая жена в убранстве дома.
Сияющий светильник в темноте -
И в зрелом возрасте при доброте
Лицо жены красиво бесподобно.
В пренебрежении порой разумный муж
Бывает позабыт и позаброшен,
Как часто говорят: объелся груш.
О том, как обеляют волокуш,
Не то что знать, подумать даже тошно.
А воин в бедности, да это же позор
Империи любой без исключенья.
Какой врагам он сможет дать отпор,
Когда поднять не в силах свой топор
При степени последней истощенья?
Кому обогатиться власти не дают,
Транжирам и прижимистым буржуям
И тем, кто на приличия плюют -
Кормить всем нужно армию свою,
Чтоб не пришлось потом кормить чужую.
Купец, торгаш едва ли смогут избежать
Погрешности, тем более корчемник.
А меценатством душу ублажать
И лавры благодетеля стяжать -
Не правило, скорей, а исключенье.
Как сильно может измениться человек,
Подобное всем наблюдать не внове.
И если слабый до срамных утех
От праведности скатится на грех,
Того на меч Создатель уготовит.
