Вадим Владимирович Кирпичев
Опровержение материализма. Главный вопрос человечества
Почему?
Ответ подсказала замечательная и в целом верная мысль Ленина, что род деятельности во многом определяет для человека и выбор философской системы. Гуманитарии часто склонны к идеализму, к преувеличению роли идей, сознания. Трудящиеся классы, которые постоянно сталкиваются с упрямством вещей, земли, металла, с жестким внешним миром, естественно тяготеют к материализму. Что понятно. Если работающий с металлом человек ошибется в субъективных свойствах обрабатываемой железяки, то она запросто и вполне объективно может оторвать зазевавшемуся палец, а то и голову. Тут вопрос существования. А он всегда объективен. Если ошибка в субъективности влечет объективно печальный финал, то естественно все чохом считать объективным. Чтобы не расслабляться.
Поэтому марксизм как идеология рабочего класса был обречен на материализм. Платоны трудящимся без надобности. Рабочему классу требуется философия простая, как булыжник. И построенный на очевидностях материализм подошел марксизму идеально. Материализм есть философский булыжник пролетариата. Кстати, этот грубообработанный камень является грозным оружием в сильных руках.
К тому же материализм позволяет абсолютизировать законы природы и общества, что и помогало марксизму на "научной" основе обещать трудящимся грядущую обязательную победу.
Но ведь и физики работают с брутальными вещами. Только трудящиеся при помощи инженеров создают полезные, а порой и великие вещи, а физики вещи познают. Поэтому физиков вполне можно назвать рабочим классом науки. А рабочий класс, как мы уже знаем, самым естественным образом тяготеет к материализму.
Во времена Галилея лидерами мнений были клирики. Они и боролись с неприемлемыми идеями Коперника. Ныне в лидерах мнений ходят физики. А смысл жизни физика есть познание объективных законов реальности. Поэтому они крепко держаться за материализм и сторонятся Канта. Ведь физики так крепко прикипают к своим представлениям о мире, что начинают принимать эти представления за реальность. А если взять Хокинга, то хотя бы называют свои представления новой реальностью.
Кто работает с информацией, идеями, психикой, тому проще осознать, насколько субъективны человеческие представления о мире.
Главное, что нужно знать о вселенной
Ахтунг!
Мир такой, каким его видит и формирует разум.
Запомните эту мудрую и простую мысль Канта. Тело со всеми его органами чувств есть антенна. Тело принимает сигналы от внешнего мира, а создает красочную и логичную картину мира по своим формам мышления сознание. Глаза не зеркало, а телеантенна. Органы чувств только принимают внешние сигналы, а преобразуют их в материальную картину мира "программы" разума. Правильная теория познания – это не теория отражения, а теория преображения.
А мир такой, какой он есть на самом деле, нам увидеть не дано. И сравнить настоящий мир с миром видимым нет никакой возможности. Как нет возможности познавать и исследовать внешний мир. По этой причине материализм (объективный реализм) является совершенно иллюзорным мировоззрением.
Вы только вообразите, какой солянкой является представление разума о материи, чего только в это блюдо ни намешано. Будущее, настоящее, прошлое, причинно-следственные связи между объектами, культурные коды, словарный запас, привычный набор идей, стереотипы, теории, все новые и новые идеи и модели и т.д. и т.п. И с такой солянкой в голове кто-то еще будет претендовать на объективное познание мироздания?
Кстати, самое трудное для материалиста – это понять, что разум видит не внешний мир, а упрощенную до неадекватности картинку мира. И ничего другого разум увидеть не в состоянии. Я сам привыкал к этой гениальной идее Канта лет пять. Но стоит это осознать, как картина мира становится понятной и логичной. Материализм недооценивает роль разума в формировании представления о мире и одновременно переоценивает его познавательные способности. Разум слишком слаб, чтобы быть зеркалом сложнейшего мироздания, но он достаточно изощрен, чтобы преобразовать его в простую и уютную картину мира.
Объективно существует сложнейшая реальность. Она первична. Тут материализм прав.
Но формы разума слишком просты для познания такой сверхсложной реальности, поэтому он ее упрощает до простой материальной картинки мира. Вывод? Материя (представление разума о мире) субъективна. А претензия материализма на объективное познание мира является иллюзией.
Субъективный реализм – это синтез материализма и идеализма. У материализма он берет онтологию, идею о том, что первична объективно существующая реальность. У идеализма субъективный реализм заимствует гносеологию (теорию познания). В этот теории познания материя субъективна, так как является преставлением субъекта о внешнем мире. Причем сам этот внешний мир увидеть разуму заведомо не дано.
Да и как человек в принципе может претендовать на объективность своего познания, когда порой ему стоит прочитать книжку объемом в несколько десятков страниц, и вот он уже очутился в другом мироздании.
Причина, по которой иллюзорную теорию познания материализма так трудно искоренить
Напомню, что говорит материализм о познаваемости мира.
Из философской энциклопедии: "Материа-листич. решение второй стороны осн. вопроса философии— о познаваемости мира— означает убеждение в возможности адекватного отражения самой действительности в человеч. сознании, в познаваемости мира и его закономерностей".
С тем, что объективно существует внешний мир никто не спорит. Проблема в другом. Надо понять, что объективность бытия внешнего мира нельзя переносить на объективность познания его свойств. Материализм ошибается именно в том, что иллюзорно считает возможным объективное познание мира. Дефект материализма не в онтологии, а в теории познания.
Сознание не пустое зеркало. Мозг – это самостоятельный "игрок" со своими "программами" и формами мышления. Теория отражения давно опровергнута исследователями работы интеллекта.
Напомню главный фокус материализма, которым он "обманывает" все новые поколения школьников, студентов и ученых.
При переходе от онтологии к гносеологии у Канта происходит потеря объективности. Но материализм этого замечать не желает. Он "простодушно" считает, раз бытие объективно, то и теория познания позволяет изучать свойства внешнего мира также объективно.
Но с какого перепугу? Если разум не способен даже увидеть внешний мир, то каким образом он может его объективно познать? Да никаким. Это онтология объективна. А вот гносеология субъективна. Факт объективного существования вещи вовсе не доказывает, что можно эту вещь объективно познавать.
Раз сознание субъекта познает лишь свое представление о мире, то такое познание заведомо субъективно.
Запомним, что именно при переходе от онтологии к теории познания материализм и передергивает карты. Он переносит объективность существования внешнего мира на возможность объективного познания его законов. А вот этого делать нельзя. Философия все-таки не карточный фокус. Не материя создает разум по образу и подобию своему. Это разум ежесекундно творит картину материального мира по своему образу и подобию.
Непереносимая правда Канта
Канту не поверили. Его назвали величайшим философом всех времен, а вот его главную идею субъективности материи отвергли.
Почему?
Перед ответом на этот вопрос еще раз вспомним Коперника и Иисуса Христа. Аналогии напрашиваются.
Коперник перевернул "очевидную" картину мироздания и понадобились века, чтобы признали его гелиоцентрическую систему и перестали преследовать ее сторонников.
Бердяев заметил, что христианство – это не учение Христа, а учение о Христе. Христос на своем земном пути не победил. Победило в итоге созданное апостолами учение о нём. Так же не победила и идея Канта о субъективности материи. А признание самого Канта великим философом – слабое утешение.
Так что мы можем смело назвать Канта Коперником философии. Только его правда оказалась еще более неприемлемой. Почему?
На первый взгляд, ответ кажется очевидным.
Материя субъективна. В этой главной идее Канта содержится отрицание и мировых религий, и классической науки. Всё действительное неразумно, всё разумное недействительно. Материя, мир, бытие есть наше неадекватное представление о непознаваемой реальности. Вот суть кантианства.
Очевидно, что над субъективной материей невозможно актом веры надстроить объективный сверхмир Бога. Если материя субъективна, то человек очевидно не имеет ни морального, ни интеллектуального права верить во Всевышнего. А это финал монотеизма. Идея субъективности материи есть аматериализм. Если атеист просто не верит во Всевышнего, то аматериалист точно знает, что объективного Бога нет.
Субъективная картинка материи всегда прикрывает объективно существующую реальность. Солнце есть в реальности, но субъективная картина солнца есть и в мозгу – это процесс возбуждения коры головного мозга. Бога верующие выносят за пределы материи, а с этим и за пределы реальности. Вывод? Они Бога выносят и за пределы бытия. Если за каждой материальной картиной вещи спрятана вещь реальная, то за идеей нематериальной нет ничего, а есть только иллюзия. Слово есть, а денотата нет. Все что вынесено за пределы субъективной материи есть иллюзия. Если материя есть субъективное представление о реальности, то иллюзия (не материя) есть субъективное представление о нереальности, то есть о небытии. Так что по Канту Бога нет. Без объективной материи он быть не может. Если за субъективной материей спрятана объективно существующая реальность, то за нематериальными субъективными идеями спрятаны наши желания. Или ошибки, иллюзии.
Если не ошибаюсь, у Фрейда есть трактат «Будущее одной иллюзии». Там он к теме подошел со стороны психологии. Мол, у верующих мир устроен так, как им хочется. А это признак детства. Или старости.
Умаляет Кант и классическую науку как объективное исследование внешнего мира. Никакого внешнего мира для разума нет, а есть субъективная и замкнутая матрица наших преставлений. Кант тем самым резко понизил статус учёного. Теперь это не равный разумом некоему высшему замыслу исследователь объективного бытия, а лишь сочинитель логичных, непротиворечивых представлений о непознаваемом мире. Наука же есть лишь системное и логичное построение замкнутой матрицы представлений о мироздании.
А ведь почти аксиома, что классическая наука есть системное исследование объективного внешнего мира. Но такой мир, если следовать Канту, увидеть и познать абсолютно невозможно. Вывод? Видимое мироздание есть логически безупречная иллюзия. Идеальная декорация.
Получается, что кантианство обижает и клириков, и физиков. Первых она лишает монотеизма, а у вторых забирает статус гордых искателей истин объективного мироздания.
Но если клирики теряют все и безвозвратно, то физикам намного легче. Да, они лишаются статуса гордых искателей объективных законов бытия, но наука остается. Меняются лишь ее смыслы. Наличие познаваемого внешнего мира превращается в условность, удачный прием для исследователей. Пафос познания объективной материи заменяется на гордость устроителей истинной, непротиворечивой матрицы представлений о мире. Познание становится игрой в познание. Но что наша жизнь?
И все-таки думается, что настоящая причина отрицания идеи Канта вовсе не в обидах ученых и священников. Суть проблемы гораздо глубже.
При должной просветительской работе мир бы привык к мысли, что священная очевидность объективного мира ложна. Но тут Кант покусился не только на святыню очевидности, но на что-то гораздо более важное, затронул базовые интересы. Какие? Об этом и пойдет сейчас речь.
Иначе не понять, почему Канта не признают столь упорно, почему его правда столь непереносима. Да, он опроверг самую очевиднейшую из очевидностей. Да, на ней базируются мировые религии и классическая наука.
Ну и что? Ведь Кант прав. Его истина неопровержима. А истина для разума священна. И все-таки уже третий век от нее отворачиваются. В чем причина?
Величие Канта в том, что он не побоялся указать миру на очень скромные познавательные возможности разума. И мир ему этого не простил.
Тут надо вспомнить, насколько политики определяют прогресс и пропаганду достижений разума. Наполеон запретил во Франции инквизицию. Советская власть, когда начинала модернизацию всей Северной Евразии, привела в школы науку, чтобы в них царствовал закон Ома, а не Закон Божий. А вот нынешним политикам истинное мировоззрение пока без надобности.
Почему?
Вот и поговорим о христианской эре. Настало время торжественно отправить ее на пенсию. Заслужила.
Глава 7
Дело в эре
Если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, они бы опровергались.
Томас Гоббс
Томас Гоббс жил во времена Галилея и борьбы Ватикана с системой Коперника, так что он знал, о чем говорил.
Вот и Кант затронул не просто интересы групп людей, а нечто гораздо более важное, масштабное.
Что же?
Кант противопоставил себя нашей эре. Да, именно на саму христианскую эру замахнулся Кант, а такое эпоха не прощает. И это легко доказать, если осознать в чем смысл мировой истории и как он соотносится с переменой эр.
А в чем смысл мировой истории?
Смысл истории – в объединении человечества.
Эра есть хронологически оформленный этап приближения истории к своему смыслу.
Всякая наступающая новая эра есть этап объединения человеков. В римскую эру ойкумену Средиземноморья объединял Рим. В христианскую эру мир глобализировал Запад. Поэтому наша эра есть эра западнохристианская, время победившего Запада.
А почему выиграл именно Запад?
Христианство (с его общечеловеческой этикой) и классическая наука наряду с передовыми технологиями во всех сферах и обеспечили торжество западной цивилизации. А базовая идея Канта бьет и по христианскому монотеизму, и по традиционной науке. Логично, что для нынешней западнохристианской эры и доминирующей сейчас на планете западной цивилизации Кант абсолютно не нужен. Его идеи подрывают сами основы нашей эры. Он, по сути своей, мыслитель постхристианской эры, и по этой причине нашей эре его идеи невыносимы. Из-за интересов эры школьники, студенты, учёные и простые обыватели до сих пор верят в иллюзию объективного мироздания. Современный человек в этом не превосходит людей первобытной эпохи, античности и Средневековья.
Конец истории как финал христианской эры
Концепция Фукуямы о конце истории во многом права. Но конец истории неизбежно означает и окончание нашей эры.
Почему?
Запад, который сейчас принято называть коллективным, выполнил свою историческую миссию по объединению человечества. Он создал общемировую экономическую систему. Развил производительные силы за своими пределами. И тем завершил свою историческую задачу, а с ней и нашу эру. Ведь следующий цикл объединения человечества Западу явно не под силу. Да и христианство не обладает потенциалом для объединения всего мира, всех цивилизаций.
Сейчас формируется многополярный мир, начинается своеобразное Новое Средневековье. С развитием мощных экономик за пределами Запада стартовал этап новой раздробленности, который неизбежно приведет к новому объединению мира, но уже на другом, более высоком уровне.
Новую, уже начавшуюся на самом деле, эру я бы назвал эрой союзной. Через союз цивилизаций будет постепенно нарождаться единая союзная цивилизация, в которой уже не будет культур и народов разных сортов.
А что Кант? Так ведь он просто необходим союзной эре. У немецкого гения мир теряет абсолютные ценности. Раз материя субъективна, то не за что воевать и убивать. Надо договариваться, вступать в союзы. В этом выводе непреходящая современность и несомненное будущее Канта. В мире, который не имеет абсолютных ценностей вне человечества, само объединенное, союзное человечество становится высшей ценностью.
Так к чему мы идем?
Эра наша закончилась. Формирующийся при колоссальном противостоянии многополярный мир и есть начало постхристианской эры.
Здесь будет уместно «разоблачить» известную идею Хантингтона о столкновении цивилизаций. Хантингтон: " Запад – единственная из цивилизаций, которая оказала огромный и временами разрушающий эффект на все остальные цивилизации". Только одной этой фразой Хантингтон опровергает всю свою концепцию столкновения цивилизаций.
На самом деле не столкновение цивилизаций идёт в мире, а через глобализацию силой, хитростью и упорством продвигается проект мирового доминирования западной цивилизации. Столкновение Запада со всем миром – вот что имеем в подкладке. И в этом столкновении каждая цивилизация выворачивается как может. Исламская цивилизация в основном разгромлена. Российская цивилизация на данный момент Западом частично раздроблена, ослаблена и вытеснена на периферию. Зато китайская цивилизация, проведя настоящие, а не псевдореформы, активно развивается.
Вывод?
Ныне каждая цивилизация стоит ровно столько, насколько смогла противостоять Западу или использовать его глобальный проект в целях собственного развития, а не деградации. Постхристианская (союзная) эра завершает время всесилья Запада. Развитие производительных сил за пределами стран нынешних глобализаторов даёт экономическую базу для достойного бытия других цивилизаций.
Черновик новой, союзной эры таков. По логике смысла истории, союзная эра должна быть новым витком в спирали объединения человечества. Условно говоря, нужен переход от Евро-Атлантосоюза к Геосоюзу. К новой степени объединения толкают и законы экономики. Интернет, современные технологии также будут работать на смысл истории, на создание единой союзной этики и правил сосуществования. И главное здесь – это быть субъектом мировой истории, а не её сырьём и строительным материалом.
Религии – стены между народами. Союзная эра постепенно их разберёт. И тут уж для выработки союзного мировоззрения и этики никак не обойтись без Канта. В постхристианской эре правда великого немецкого философа вполне может стать и переносимой, и востребованной. Порой, чтобы выжить, надо уметь перетерпеть даже непереносимую правду.
Открытие Канта ликвидирует мировые и национальные религии. Религии помогают вести войны, помогают людям убивать и умирать. А в мире субъективной материи это невозможно. В нем мир теряет абсолютные надчеловеческие ценности, а высшей ценностью становится сам человек и все человечество в целом.
Но уходящая эра опасна. Она уже не в силах объединять мир, но вполне может его ликвидировать. Из психологии известно, что когда человек теряет смысл жизни, он начинает искать пути самоуничтожения. Это и про нашу эру. Но что надо сделать, чтобы христианская эра не утащила за собой в могилу весь мир? Надо найти в себе силы ответить на главный вопрос человечества. О нем сейчас и пойдет речь.
