Тина Вальен
Русская сага. Дорога без конца. Книга четвёртая

Люди в белых халатах

Вечный подвиг – он вам по плечу,

Низко вам поклониться хочу,

Люди в белых халатах.

(Песня Трошина В.)

В далёком шестьдесят седьмом году Ина не часто, но общалась со студентами медицинского института, потому что их учебные заведения находились на одной улице. Однажды знакомый парень затащил её на весёлую вечеринку в своё общежитие. Послушав разговоры будущих врачей, ей стало понятно, что учатся они спустя рукава. Все хвалились прогулами, шпорами и полной безответственностью перед будущей профессией. Ина спросила у соседа, который после второй рюмки стал хвастаться своими «хвостами»:

– А как же клятва Гиппократа?

– Я ему пока ничего не обещал, – ответил он и громче всех рассмеялся своей шутке.

– А что вы говорите, получая диплом врача?

– Об этом надо спросить у нашего отличника, он один всё знает. Николай, я скоро диплом получу, мне уже надо начинать учить слова «Клятвы Гиппократа»? – крикнул он щупленькому юноше, скромно сидевшему среди хорошо разогретых водкой сокурсников.

– Настоящая Клятва устарела. Не сможешь выучить, прочитаешь по бумажке клятву врача: «Получая высокое звание врача и приступая к профессиональной деятельности, я торжественно клянусь честно исполнять свой врачебный долг» и так далее.

– Ты смотри, он и правда всё знает, – удивился сосед Ины, почти врач.

– Для тебя надо будет запомнить одно: не навреди! – добавил Николай и с ехидцей усмехнулся.

– Вот прочитаю я её, и затянется на моей шее стетоскоп, а на жизни придётся поставить большой красный крест, – изобразил скорбь сосед и предложил выпить.

Надо сказать, что он лучше всех веселил собравшуюся компанию, у него явно был другой талант, но точно не врачебный. После вечеринки Ина думала о том, что эти ребята буквально рвали задницы, покоряя самые высокие проходные баллы мединститута и, покорив, расслаблялись на все последующие шесть лет обучения. Интересно, стала бы она хорошим врачом, если бы после школы поступила в медицинский институт? Как давно это было. Сейчас, встречаясь с такими недоучившимися врачами, она не удивлялась, вспоминая ту вечеринку. Мало того, в поликлиниках появились «врачи», которые просто купили диплом и место. Недавно одного такого сняли с должности заведующего терапией. Хочется верить, что это исключение.

Ина соединилась с дочкой по скайпу и расписала в красках долгожданный приём.

– Представляешь, мало записаться на приём, надо до него ещё дожить, а потом не умереть от оскорблений врача!

Дочь, выслушав её, рекомендовала поржать, прочитав хохмы некой Пилки, врача-гинеколога, которая оттягивалась в живом журнале по теме врачей и пациентов. Ина заглянула на сайт и действительно посмеялась.

Списано без купюр. Итак, опус: «Будем знакомы. Пилка. Времени у меня, как всегда, нет, но я просто обязана рассказать вам, откуда берутся врачи. Итак, мы люди серьёзные, сильные, но больные на всю голову. Психологические курсы создали именно для нас, чтобы не считали всех пациентов сволотой.

На работе смотришь в окно и видишь: идёт себе по улице обычный человек, в пиджачке кожаном и с чемоданчиком, напевает под нос. А как войдёт он в поликлинику, сразу видно, что сволочь! И пиджак у него в дырках, и в чемоданчике, наверное, взрывное устройство, и поёт фальшиво, в общем, сразу видно – пришёл затруднять нам, врачам, жизнь. Поэтому наша главная медицинская цель – как бы всем нашим пациентам так осложнить жизнь, чтоб они носа своего у нас больше не показывали. Никогда! Поэтому мы делаем всё, чтобы вы очень долго сидели в очереди на приём. Иногда врач выглядывает, но не вызывает, а бежит в туалет на глазах озверевшей очереди, чтобы хватануть адреналину. Есть ещё много методов издевательства над пациентами. Взятие крови из вены, например. Некоторые врачи, чтобы покачественнее навредить пациенту, стараются его чем-то заразить. Спирт, которым протирают место укола, всего лишь специальная водичка с ручными микробами. Спирт идёт на коктейли. В капсулах – всякие микробы, в капельницах – дрессированные вирусы, на стетоскопе – герпес, перчатки смазаны раствором из сифилиса и гонореи. И чтоб вы не говорили, что вас никто не предупреждал.

Знаете, почему мы не пускаем в родильный зал всех родственников, с самоварами, гармонью и аквариумом? Не, места у нас много, просто для того, чтобы роженица родила быстрее, её нужно отдалить от всех близких и любимых, потом свет в комнате выключить, подойти сзади и на ухо громко гавкнуть, с украинским акцентом. Половина рожает. Остальных – на кесарево, чего их баловать?

Ещё мы, разумеется, ничего не знаем. И когда врач с умной мордой смотрит в комп и важно кивает в такт вашему рассказу, он смотрит порно сайт. Что ещё я хотела сказать напоследок?.. Ах, да! Я, разумеется, Бог. Гинекологический. Есть у нас и ортопедические, и психиатрические… Можно на нас молиться и носить жертвенную пищу: пельмени можно, бутерброд или мороженое. Только не настенные часы, ими уже все стены забиты. Ладно, можно и настенные. Но только с кукушкой!»

Ина прочитала и подумала, что врач, который заставил пациента улыбнуться, уже помог. Если ещё и посочувствовал, то получай часы с кукушкой! Их можно понять: трудно каждый день иметь дело с болячками, стонами, скорбными лицами. Каждому сочувствовать сердца не хватит. Только юмор и спасает несчастных. Интересно, сама юмористка тоже лечится у юмористов или предпочитает профессиональных зануд?

Пришла весна как символ вечного обновления жизни. За зиму Ина привела в норму все барахлившие части своей тушки и готова была в здравии и трезвом уме встретить свой юбилей, увы, осенний. Но в мае.

Юбилей

Юбилей – это когда много цветов, а ты ещё жив.

(Народный юмор)

Первое мая Ини с Максом отпраздновали на даче, а уже третьего он уехал в Питер, чтобы помочь брату достроить сарай. К юбилею Макс торжественно вручил ей коробочку с бриллиантовыми серёжками-гвоздиками, о которых она мечтала. Она и сама купила бы их, но Макс сказал, что бриллианты женщинам должны дарить. И подарил!

Десятого мая на своём 60-летнем юбилее Ина выглядела на все сто, как насмешничал Кураж. Процентов, процентов! Он снова вернулся в ожившую тушку. Её страничка в интернете полна поздравлений. Приятно. За столом собрались самые близкие подруги. В мае у всех полевые работы – страда, только москвичи и Нелли отдали долг такой значимой для неё дате.

Доченька и зять обрушили на её юбилейную голову букет алых роз и огромный плоский телевизор – сюрприз! Такую дорогую вещь Ина собиралась купить лет через этак… Внучка, маленькое сокровище, спела, сплясала и сама так радовалось, что у всех гостей включились внутри подзабытые лампочки детского восторга.

Лада зачитала свой поздравительный адрес, от которого Ина выпала в осадок. Не такую правду она думала от неё услышать… и прямо в глаза. Спасибо, любимая, подружка!

«Уважаемые дамы… Позвольте, наконец, и мне сказать всё, что думаю о юбиляре. Судьбе довелось познакомить нас ещё в студенческие годы… Весёлые и беззаботные мы грызли гранит наук в свободное от работы и личной жизни время, не ведая о том, что ниточка, нас связующая, протянется до сегодняшнего дня, и дай бог долгое ещё время.

Оглядываясь в прошлое, я обнаружила закономерность не удивительную для меня и, надеюсь, для всех. Среди нас Ина во всём оказалась первой. Первой вышла замуж, первой родила чудесную дочь Алёнку, первой стала бабушкой, первой стала писать стихи, а потом и книги, первой познала азы интернета, первая, и далее… до бесконечности.

Никогда не забуду, как искала на карте мира далёкий город Мадрас в Индии, куда отправилась она со своей семьёй в далёкие семидесятые «невыездные» годы. И увидели мы её снова только через три года. Красивую, нарядную и загадочную.

Появилась у них машина, и первой сдала экзамен по вождению она, а не муж. И вот мы на новоселье в их первой собственной квартире, и из нас вылезла вдруг мещанская зависть: мы сидели на кухне, Ина взяла сигарету и включила над газовой плитой вытяжку… Глупее выражения на моём лице никогда больше не было! Удивительно, зависть не к машине, обстановке, одежде, а к обыкновенной по нынешним временам простой вытяжке!

Потом жизнь нас всех разъединила. Мы с семьёй переехали в Щёлково, семья Тани улетела в Зимбабве, Нелли с мамой долгое время носили траур, а у Ины медленно, но верно рушилась семейная жизнь. Никто не знал. Зато все ахнули, когда она совершила самый настоящий по тем временам подвиг: развелась и переехала в Москву. Потом, поднатужившись, они с дочкой купили отцу и мужу, бросившему их в самый трудный момент, квартиру к пятидесятилетнему юбилею.

Меня всегда поражала её способность быть… как бы сказать… на вершине волны. Мало того, её эта вершина уже в следующий момент не устраивала. Сила жизни, интерес буквально ко всему в ней, меня, человека более уравновешенного, всегда поражали. И влюблялись в неё всегда молодые мужчины, наверно, чувствовали в ней эту бешеную энергетику, да ещё на фоне потрясающей женственности и обаяния.

Вот уже кажется, что я знаю Ину: она такая, такая и такая. Всё! А потом всё это знание летит в тартарары, потому что Ина ещё и такая, и такая… и такая!»

– Лада, остановись, а то я сгорю от смущения на этом самом месте! – предупредила Ина.

– Я ещё не закончила! Иночка, я тебя поздравляю с круглой датой, но позволь мне усомниться только в одном: женщине с таким заразительным смехом никогда не может быть шестьдесят, она всегда будет юной! А теперь… аплодисменты!

– Лада, спасибо тебе за эту тронную речь, – с улыбкой поблагодарила Ина. – Но! После такой хвалы в свою честь мне остаётся только напиться, чтобы свалиться с этого трона!

Все рассмеялись, потом, выпивая и закусывая, отдались воспоминаниям, а Ина думала о том, что никто из них уже давно не удивляется обыкновенной вытяжке на кухне. Все живут в комфорте, давно нет очередей за продуктами и одеждой, у всех квартиры, машины, у многих дачи, их дети и племянники устремлены к ещё большим высотам, но стали ли они от этого счастливей? Таня и Лада похоронили мужей… Нет, никто из них не стал счастливей от более благополучной жизни… Но она не будет говорить об этом… В конце застолья Ина подняла бокал и почти пропела:

– «Было время много лет назад. Был время, кто-то был богат…» Это я к своему прошлому и к тому, что жизнь полосатая. Было время, когда она нас разбросала, а сейчас снова собрала за одним столом. И я счастлива тем, что у меня такие умные, интересные и не по-женски сильные подруги. Лада, конечно, преувеличила мои достоинства и умолчала о недостатках, которых тьма.

Стоит заметить, что пока я чирикала в своём дневнике разные глупости, она уже написала несколько вещей, которые меня просто потрясли не только красотой слога, стиля, но и содержанием. Подтверждением служит только что произнесённый спич. Но так получилось, что весь этот талант она отдала своей семье, без остатка. И этого дорогого подарка её семья достойна: у Лады два умных, успешных и красивых сына, и муж любил и берёг семью, что редко встретишь в этой жизни. Светлая ему память. И что может быть достойнее любого нашего таланта, чем талант материнства и семья?

О Танюше хочется говорить только высоким слогом. История любви к ней самого интересного и талантливого студента педагогического института, которую он пронёс через всю долгую семейную жизнь, достойна романа. Светлая и ему память! Говорят, Бог любит таких сильных и достойных мужчин, поэтому и забирает к себе, иначе они обязательно сидели бы рядом с нами. Витя завалил бы нас новыми открытиями и идеями, Гена удивил бы всех песней собственного сочинения, естественно, посвящённой Танечке.

Нелли с мамой стоически пережили смерть сына и брата из-за врачебной ошибки. Он, только что вернувшийся из армии, женился, но его сын родился уже без него. Беда не ходит одна: похоронили отца. И вот на пенсию и мизерную зарплату они помогли невестке вырастить и выучить мальчика, своего любимого внука и племянника в одном лице. Теперь берегут друг друга. Когда я смотрю на их нежные отношения, на душе светлеет.

Моя Алёна из другого поколения, но ею я горжусь больше всего. Когда наш папа пал на поле битвы с зелёным змеем, пришлось мне строить по кирпичику защитную стену для нашей обители, а она помогала тем, что училась хорошо и окончила школу с золотой медалью. Как ни странно, но именно из-за отца она как-то быстро повзрослела и мигом завершила строительство, став для меня Великой Китайской стеной, за которой не страшны никакие ураганы. И отца она простила, купив для него квартиру, после чего он женился на молодой красавице и вполне этим счастлив. Климат в её собственной семье прекрасный, а уж сваты стали для неё роднее меня, так иногда кажется. На пятидесятилетний юбилей она подарила мне Париж. И вопреки известному выражению, мне совсем не хотелось умирать, увидев его.

Все остальные дни рождения мы праздновали с Максом на даче. И цвела не сирень-черёмуха у него в саду, а два прекрасных куста зимней вишни, рядом с которыми мы угощались шашлыком, копчёной карпом, а потом, уже тёмной ночью, ставили сети в пруду. В понимании моего брутального друга он устраивал мне первоклассный праздник. Я хоть и ёрничаю немного, но полностью с ним согласна. Родственный долг взаимопомощи призвал его в Питер на две недели именно в день моего юбилея, но он обещал возместить моральные потери своего отсутствия. Надеюсь, что не очередным удовольствием – совместной охотой.

Оглядываясь назад, я вынуждена признаться, что до этого в моей жизни не было такого мужчины, который бы удивил, поразил и заставить запомнить подаренный мне праздник лучше, чем делала это моя доченька. Макс – исключение. А ведь она совсем молодая женщина, нежная, скромная, деликатная, но никто из моих бывших мужчин не может сравниться с ней щедростью души, широтой и красотой жеста ради близкого ей человека. На моей груди два именных ордена: Алёна и Ксения. Спасибо судьбе за самые дорогие награды.

– Мама, теперь ты вынуждаешь меня краснеть! – заявила Алёна. – Не пора ли показать гостям наш замечательный парк?

– Ещё два слова… Спасибо и вам, мои девочки-подружки, за то, что разделили со мной праздник. Счастья нам всем, здоровья и радости!

Вера

Вера не требует фактических доказательств.

(Истина)

Ина, вдохновлённая юбилейными речами в свою честь, нашла наконец-то время поискать в Сети Веру, свою двоюродную сестричку из Усть-Илимска. Не то чтобы ей не хватило душевности за праздничным столом, просто её всегда мало. С именем Веры в её сердце оживали светлые и искренние привязанности детства и юности, когда ещё жила на этом свете любовь родителей.

Защемило, затосковало внутри так, что захотелось услышать хотя бы голос из прошлого, живой голос сестры-подруги. Ина набирала имя её в строке поиска и думала о том, что ищет не сестру, а потерянную веру. Только внутренний циник комментировал: «Какой пафос! Она ищет веру! Если не верить, да ещё потерять…»

Ина нашла сначала дочь Веры Ирину, которая и соединила их. В телефонной трубке очень изменившийся, но знакомый голос. Из глаз потекли непрошенные слёзы. Они стали переписываться, из писем Ина узнала историю семьи такого близкого для неё человека.

После окончания автодорожного техникума Веру направили строить дороги в совсем молодой город, маленькую цивилизованную точку в Сибири, Усть-Илимск. Он как продолжение Братска только начинал развиваться, и дорог в этом районе нужно было построить очень много. Сам город строился по образу и подобию Ленинграда и вместил в себя сто тысяч специалистов разных профессий с семьями и детьми. Потом рядом с городом был построен огромный лесопромышленный комплекс по уничтожению ближайших лесов, как шутила сестра.

Через год после распределения Вера встретила прекрасного парня Анатолия, который в молодости много бегал по тайге, увлекался рыбалкой и охотой, и они поженились. Вскоре им дали новую квартиру. У них родились дети, Максим и Ирина. Родители Вериного мужа приехали в Братск после войны, так и остались там до самой пенсии. Они с мужем помогали им на даче, а те с удовольствием занимались их детьми. Всё было прекрасно, но в перестройку им тоже пришлось нелегко.

В 1999 году Вера перевезла к себе из родной деревеньки уже старенькую маму с двумя осиротевшими племянницами, Олей и Таней. Их мама Валентина, младшая сестрёнка Веры, трагически ушла из жизни, а две дочки, инвалиды с детства, нуждались в опеке. Вера купила маме и девочкам квартиру и стала для них опекуном, взвалив на себя непосильную ношу. Потом к ней после армии приехал брат Толя, устроился на работу, женился. У них с женой уже двое взрослых детей, Степан и Екатерина. Они окончили институты и работают в Иркутске.

Вместе с Толей в Сибирь приехал сын дяди Миши – Володя. Он, как и Толя, работал на лесопромышленном комбинате с хорошей зарплатой, женился, родились две дочки, а через десять лет он погиб. Его старшая дочь Юля замужем, а Нина окончила школу с медалью и учится в Новосибирске. Веточки их рода множатся…

В своё время Ина долго и упорно искала старшую дочку дяди Миши – Зину. Как оказалось, её судьбе не позавидуешь. Она вышла замуж за военного, родила девочку, но почему-то сбежала от него, оставив родившегося ребёнка. Без жилья и средств Зина приехала в родную деревню, но родители уже умерли, дом был продан. Мама написала Ине, что Зина заходила к ней в гости, и она предложила ей пожить у неё, но та всё-таки уехала неизвестно куда. С фотографии на Ину смотрит необыкновенно красивая девушка.

В очередном письме Вера написала, что в возрасте восьмидесяти лет умерла её мама. Она так и не привыкла жить в чужом краю: во сне всё полола свой родной огород в деревне. Конечно, тяжело отрывать стариков от привычной жизни, но другого выхода не было. Племянницы продолжают доставлять много хлопот, иногда выставляя ей нелепые и непомерные требования, которые невозможно выполнить.

В отчаянии Вера спрашивала: «Может быть, над их родом висит проклятие? Её мама рассказывала, и слухи ходили, будто бы отец бабы Ольги был колдун, да и сама она невероятным образом отмолила всех сыновей от смерти во время войны. Неужели за это расплачивается вся женская половина их рода?» Всё может быть, даже чего не может…

После смерти родителей мужа они продолжили заниматься дачей, стали выращивать на продажу рассаду. Крутились, как могли, и вопреки препонам судьбы купили уже взрослым детям отдельное жильё. Максим нашёл себе невесту из хорошей семьи, им сыграли аж две свадьбы. Очень красивой оказалась свадьба на родине невесты на станции Зима, откуда родом поэт Евтушенко и где создан его музей. Как раз в день рождения поэта для молодожёнов устроили праздник, и сам поэт по телефону пожелал молодой семье счастья и долголетия.

Вскоре после свадьбы состоялся переезд молодой семьи в город Красноярск. Обмен квартир дался очень трудно. Ириша, жена Максима, получила в подарок от родителей машину, а в июле 1910-го года у них родилась дочка Ксения, потом Оля. Дочь Веры Ирина, натура серьёзная и цельная, работает учительницей начальных классов, поэтому пустых парней к себе близко не подпускала. Но и для такой ответственной девушки нашёлся приличный парень, и в марте 2011-го года они осчастливили Веру внуком Иваном.

Вера узнала, что в Иркутской области доживал свои дни дядя Митя, пропавший без вести сразу после войны, а в Иркутске живут две тёти по линии её мамы. Вера очень сожалела, что не устроилась по распределению поближе к Москве, чем создала детям много трудностей…

Ина вздохнула. А многие ли могли в те времена наплевать на распределение после учёбы? Ей удалось зацепиться за Подмосковье чудом. Ина написала сестре, что она хоть и живёт сейчас в столице, но иногда хочется сесть на поезд и уехать в Сибирь, где чистый воздух, где снег укутывает поля и леса белоснежным покрывалом и остаётся таким до самой весны, поблёскивая звёздочками радости под лучами зимнего солнышка. А в Москве даже падающий с неба белоснежный снег сразу разбивается об асфальт, чернеет и старается побыстрей растаять, чтобы не попасть под колёса машин, заполонивших все улицы. И людям приходится дышать тем, что выдыхают эти машины. Так что пусть ни о чём не жалеет. Ещё неизвестно, кому из них повезло больше.

Они обменялись фотографиями и увидели семьи друг друга. Позже началось живое общение по Skype. Когда такой возможности не станет, тёплый голос сестры Ина всегда может услышать в телефонной трубке.