Тина Вальен
Русская сага. Дорога без конца. Книга четвёртая

Домыслы

Женские домыслы – самое страшное оружие самоуничтожения.

(Народный юмор)

Ина хотела убрать из книги эту главу, потому что она состоит из фантазий и домыслов, но потом оставила, потому что они слишком долго и изуверски её терзали. В юности хотелось сразу узнать всю подноготную любимого человека, а главное, любит ли он её так же сильно, как она его?! И Ина, погибая от любопытства, пыталась срочно это выяснить по косвенным данным. И всё это превращалось в непостижимые нормальному разуму вымыслы. Что делать, если в существующей реальности человек пока не обладает способностью читать чужие мысли, поэтому приходится забивать голову предположениями, которые чаще всего неверны.

Иногда трудно понять даже близкого человека. Казалось бы, что ты уже знаешь его характер, привычки, желания, иногда даже мечты, но вот он без причины нахмурился, чем-то недоволен, на вопросы не отвечает. Может быть, он в чём-то виноват перед тобой и скрывает это? Или в чём-то виновата ты?

Ине до судорог хотелось залезть в голову любимого человека и узнать, как он на самом деле относится к ней. Ну почему человеку не дано такой возможности?! Половина проблем в отношениях с людьми исчезла бы сразу. Помнится, она пыталась выяснить у бывшего мужа причину его плохого настроения, а он всегда отвечал: «А ты сама подумай!» Более изуверского выяснения отношений трудно было придумать. Всё это позади. С Максом ей гораздо легче, с ним Ина была абсолютно открыта, с самого начала объяснив ему форму и содержание их будущих отношений. В первую очередь они должны быть свободными. И свобода эта заключалась только в одном: каждый волен был выйти из них в любой момент, если одного что-то не устроит в другом. Совершенно не устроит, и это нельзя будет никаким образом изменить.

Восемь лет она с Максом, оба давно узнали все минусы друг друга и пока великодушно их принимали, не доводя до крайности. Ина сразу предупредила друга, что сыта прошлыми стрессами по горло, поэтому готова только к беспроблемным отношениям. Со своей стороны, она очень старалась сделать их лёгкими и радостными, даже весёлыми. У неё получилось. Взаимные просьбы? Нет проблем. Исключались только замужество и желание Макса видеть её во время болезни, а она никогда не должна видеть его пьяным в лоскуты.

Макс принял эти условия и даже начал понимать всю прелесть таких отношений. В последнее время материнский инстинкт Ины высунул голову и всё испортил: она стала переживать за здоровье друга, принимать его проблемы близко к сердцу. Было из-за чего. Возможно, мужчину нельзя сильно жалеть, чтобы он оставался в глазах женщины героем?

Последний раз, после первого провала с ремонтом квартиры и длительного лечения, он явился к ней с повинной головой и цветами, ожидая нравоучений. Это делала мать, прежняя жена, даже дочь. Ина давно поняла, что никакие словесные рулады не могут изменить суть взрослого человека. Принимай, какой есть, или не принимай. Друг начал каяться, на что Ина с улыбкой ответила:

– Макс, нет проблем. Не мне учить орла летать.

И Макс улыбнулся в ответ, сразу взлохматил достоинство и через неделю купил в кредит свою мечту, машину. Купил и порадовал себя и Ину, доказав, что после срыва вновь станет для неё надёжным другом. Тем не менее она предупредила, что таких сюрпризов она больше не примет!

Вроде всё хорошо и спокойно, но стоило Ине всего лишь месяц пожить рядом с дочкой и зятем, как паралич ничем не обоснованных предположений снова напал на неё. Ей стало казаться, что между зятем и дочкой появилась какая-то напряжённость. Может быть, из-за неё?! Из-за этих дурацких мыслей пухнет голова и тлеют нервы, готовые вот-вот вспыхнуть.

Ей изначально очень хотелось назвать семейную сагу «Хроники» – хронические больные люди, потому что все радостные события в жизни её родни всегда вызывали подсознательный страх, что они внезапно закончатся, а горестные события уже поджидают за каждым углом. Постоянное ожидание неведомого краха приводило к неврастении, которая с возрастом превращает человека если не в душевного банкрота, то вечного страдальца.

Есть счастливые исключения. Многие живут легко, без всякой ответственности за свою жизнь, за жизнь близких им людей и поэтому имеют «нордический характер» и железную нервную систему. Сострадание им незнакомо.

Есть другие удивительные феномены – это старики, пережившие войну, сталинские лагеря, голод и разруху, но до конца сохранившие доброе сердце и улыбку на лице. Может быть, их до конца жизни радовало, что они выжили в то время как миллионы их соплеменников погибли и давно лежат в сырой земле? Но и этот феномен уже исчезает с уходом этого поколения.

Поколение Ины, не пережившего таких ужасов, почему-то более безрадостное. Ему тоже пришлось выживать, но не так трудно, перестройка – не война, а уже после неё появилась надежда пожить нормально. Должно же когда-то в их стране настать такое благословенное время…

Внукам уже точно должно повезти. Да, вместе с техническим прогрессом они получили желаемый комфорт, но этот прогресс до такой степени увеличил скорость жизни и насыщенность её информацией, что доводит и их до депрессий из-за страха отстать, не успеть и упустить свой шанс.

Ине уже не страшно за себя, ей страшно за внучку. Может, подумать об этом завтра, как делала героиня из известного романа? Хороший пример из позапрошлого века, а из нынешнего – вечно улыбающиеся американцы? Извините, половина из них обращаются к психологам.

Похоже, всем миром овладевает страх. Раньше Ина жила планами на будущее, сегодня – анализом прошлого, а где-то между ними потерялось настоящее. Очень поздно она стала учиться останавливать внимание на проживаемом дне, радоваться ему как последнему. Получается, но очень редко. До сих пор она стесняется безделья, буквально заставляет себя полениться и расслабиться, залечь, например, на целый день в кровать с интересной книгой. Для неё это самые счастливые дни. Почему-то именно после них обязательно приходит бессонница. Теперь Ина не спит, потому что интуитивно чувствует, что в семье дочери не всё ладно. Дочь переживала молча, но потом всё-таки поделилась с ней:

– Мам, я не могу понять, почему Сергей потерял вкус к жизни? Его даже не порадовал ремонт лоджии. Спросил, сколько я в него вложила денег, а после даже не поблагодарил. Не могу понять, что с ним происходит? Ведь только потому, что он не захотел вкладываться в покупку квартиры для нашей семьи, я с лёгким сердцем потратила полученный за работу бонус на оформление сделок, различные доплаты и на переезд в нашу с тобой новую квартиру. Может быть, ему не понравилось моё активное участие в этом проекте, но ремонт полностью сделан на твои деньги. Обид быть не должно. Конечно, два месяца, которые ты жила у нас, дались ему нелегко, но не в гостинице же тебе жить? Да и ты скрываешься в своей комнате, как только он возвращается с работы, чтобы дать ему отдохнуть. А ему, возможно, видится в этом твоё нежелание с ним общаться. И это при том, что я всегда убеждаю его в полном твоём к нему уважении! Мам, может, я что-то не понимаю?

Чем помочь дочери? Мы все считаем себя умными, особенно когда молоды и самонадеянны. Только по прошествии почти тридцати лет после собственного развода Ина смогла спокойно проанализировать этот мучительный процесс и сделать запоздалые выводы. Они ошеломили неверной реакцией на многие события в своей жизни. Сейчас самое время поделиться этими выводами с дочерью. Может быть, и она неправильно понимает поведение мужа. Но вскоре у него произошли настоящие неприятности на работе.

Алёна рассказала, что свой огромный холдинг Прохоров и Потанин разделили, и самые верные друзья Сергея ушли с Прохоровым, даже не предупредив его об этом. При этом у них открылись все возможности быстрого карьерного роста, а ему, оставшемуся у Потанина, пока ничего не светило. К тому же взятый им беспроцентный кредит не позволял быстро отреагировать на ситуацию.

– Мам, я его успокаиваю. Да, друзья поступили с ним не совсем красиво, но это не причина так сильно переживать. Можно перевести кредит в другой банк… «А я не переживаю!» – отвечает он и хмурится всё больше.

Ина попыталась уговорить дочь не драматизировать ситуацию, главное, все живы и здоровы. Но дочь переживала:

– Мама, меня беспокоит, что он носит проблему в себе. Может быть, совсем не эту, а другую? Только какую, не могу понять.

– Может быть, я что-то не так делаю? – спросила Ина. – Помнишь, я его спросила, правильно ли я сделаю, если перееду к вам поближе? Он не был против, а потом даже вместе с нами ездил смотреть варианты квартир. Может, причина кроется в его характере и в воспитании – не лезть в чужую жизнь?

– Мам, он очень деликатен и оттого внутренне уязвим, поэтому меня это очень беспокоит.

– По-моему, это просто усталость, а мы с тобой слишком много фантазируем на эту тему.

Алёна вздохнула и сказала: – Нет, мам, с ним явно что-то не так.

Что не так? Сплошное «может быть». В общем и целом, Ине зять нравился, она не уставала его нахваливать при любой возможности. Перед сном Ина вдруг сравнила две пары, две параллели: Алёна и Сергей, она и Макс. Разные миры, но как Макс не старался вызвать ответную любовь, Ина не могла её родить. И ведь не сволочь.

Сергей хоть и не женился на Алёне сразу, но не бросил её во время болезни, а когда она, наконец, забеременела, с удовольствием расписался с ней. Первые годы они были без ума друг от друга, а после свадьбы Ине стало казаться, что его чувства к дочери остыли. Но казаться – не быть. И какое ей до этого дело?!

Как-то вечером Ина с дочкой вышли на отделанную лоджию с бокалами вина, уселись на барные стулья и залюбовались панорамой сверкающей огнями Москвы. Сергей позвонил и сообщил, что торчит в пробке, Ксюша уже спала. Вино расслабило, они разговорились. Почему бы не любить друг друга вечно, размечталась дочь.

Тогда Ина и сказала ей, что до сих пор верить в вечную любовь, как в сказках, значит быть счастливой. Не многих женщин судьба так балует. Выйти замуж по взаимной любви – это большая удача:

– Обычно всё по-другому. Вы ждёте такое счастье? Тогда ждите, ждите, ждите… Потом, как в телефонной трубке, связь оборвётся, так и не соединив вас со счастливой судьбой.

– Мам, у нас с Серёжей она была, есть и будет…

– Значит, тебя сам Бог погладил по голове, ты самый счастливый человечек на земле. Скажи судьбе спасибо и успокойся. Просить у неё счастья вечного – нахальство. Просто сейчас твоя семья переживает кризис отношений.

Чем он кончится?.. Неужели разводом? Тогда Ина посоветует дочери в третий раз выйти замуж за любящего её человека, на чём и держится основное число долгих браков: любит, постоянен, надёжен, дети милы сердцу, как и жена, отчего спокойно на душе и сердце. Мир в доме. Только чёртом затаятся в глубине тихие мечты о собственной любви, но совсем тихие, о чём умолчит.

Ина напечатала последнюю строку… Счастливый день трёх восьмёрок кончился. Ксюша снова на даче. Ремонт заканчивается. Макс, как всегда, звонит перед сном и желает спокойной ночи, что она ценит больше всего. Пока не произошло ничего плохого, а она уже приготовилась к нему. Сердце что-то нехорошее предчувствует, или просто устала? Вечером в пятницу дети тоже уехали на дачу, а к Ине на минутку забежала Фира. Поболтали. Уходя, она сказала такую вещь, от которой Ина выпала в осадок. Оказывается, когда она жила на даче с Ксюшей, отец Сергея пожаловался ей, что сын очень сильно любит Алёну, а вот она его – не очень, поэтому он очень переживает.

Потрясённая сообщением, Ина подумала: сколько же здоровья они все теряют, мучаясь необоснованными домыслами и подозрениями? Как научиться главному – не переживать из-за пустяков? Она решила окончательно перечеркнуть написанную главу. С точки зрения свата её дочь любима, с её точки зрения – зять любим чрезмерно. Значит, дети любят друг друга, что всегда утверждала дочь. А депрессия Сергея? Она может накрыть сегодня по любому поводу. Вероятно, у него есть серьёзные причины для неё, и ему не до расшаркиваний и куртуазных поклонов. И не надо приписывать злонамеренность тому, что можно объяснить чем угодно, только не ею.

Сегодня Ина может поделиться с детьми двумя способами выхода из депрессии. Во-первых, можно физической болью вытеснить душевную. Можно научиться делать шпагат, вне зависимости от комплекции и возраста. Чем сильнее боль, тем быстрее придёт излечение. Начать обязательно с предварительной растяжки, но, если вы поспешили и теперь лежите в гипсе на больничной койке – не беда. Почешете ногу под гипсом, и придёт невыразимое словами счастье, которое вытеснит любое переживание. И никогда не используйте в своём излечении других врагов: наркотики и алкоголь. Они потому и враги рода человеческого, что вгоняют его в уже неизлечимую зависимость. Смертельную. Лучше – гипс.

А по поводу взаимного непонимания… Ина вспомнила одну историю. Мужчина и женщина полюбили друг друга, но оба говорили только на своём языке. Невозможность общения и желание когда-нибудь понять те или иные поступки друг друга заставили обоих вести дневник. Общение на уровне быта и любви идеально, но что таится в душе каждого? Почему он хмурился вчера, а она плакала во сне? Развязка интриги происходит, когда к ним приезжает близкий друг, владеющий обоими языками. Они несут ему свои дневники в надежде найти ответы на множество недоразумений. Драма плавно переходит в комедию, когда трое друзей всю ночь просидели, расшифровывая обе исповеди. Муж только три раза угадал причину поведения жены, а жена нафантазировала море глупостей, но зато и угадала гораздо больше истинных причин поведения мужа.

А истина проста: мужчина и женщина отличаются друг от друга не только физически, но и психологически, они неодинаково воспринимают окружающий мир и друг друга в нём. Иногда интуитивная глупость женщины, не успевшей включить разум, выдаёт более точную догадку или программу решения проблемы, чем мужской разум, вооружённый железной логикой.

Прав был тот, кто сказал: «Женщины знают почти всё, а мужчины знают только две вещи, как останавливать кризисы и руководить миром». Явная издёвка. Зато рядом с хорошенькой женщиной даже пространство искривляется.

Психологи считают, что жизнь состоит из 20% событий и 80% реакции на них. И какова эта реакция, таковы качество и длительность жизни. Ина уже не сможет научиться хладнокровно реагировать на события в жизни близких и дорогих ей людей, не для этого она родилась женщиной. А кто может? Пожалуй, никто. Не стоит только домысливать разные ужасы и без оснований предполагать всякие глупости.

Новоселье

Нужна сотня мужчин, чтобы устроить лагерь, но довольно одной женщины, чтобы устроить дом.

(Роберт Ингерсолл)

В сентябре Ина въехала в новое жильё. Всё добро из гаражей они с дочкой перевезли сами, наняв машину и грузчиков. Мебель вымокла, деталей не досчитались. Горе, конечно, но не смертельное. Кое-как собрали всё в кучку и высушили, а приглашённые мастера за день собрали её.

Неделю Ина искала материал для штор, неделю их шила. Чтобы правильно собрать и повесить ламбрекен, пришлось сто раз залезть и слезть с лестницы: ноги уже не могли сгибаться. Ни о каком новоселье не могло быть и речи. Ина была мертвее мёртвого. Но дочь убеждала:

– Мам, проще сразу отметить новоселье и сказать всем спасибо.

– Алёна, мне и месяца не хватит привести всё в божеский вид. И ножка от стола потеряна, нет её ни в гаражах, ни на даче. Так жалко: десять лет я этот стол хранила именно для такого случая. Макс в поисках озверел совсем.

– Мама, новоселье отмечают даже на полу! И ты сделаешь всё без претензий. Отстреляешься и спи спокойно. Приводить всё в идеал тебе и года не хватит. И спасибо надо сказать всем…

– О! Спасибо надо сказать обязательно! Вот кухню привезут и скажу!

– Твой сарказм от усталости. Ты, конечно, рассчитывала на большее.

– Зато сразу стало понятно, кто кому ху! Высветились точки над Ё, и ты не поверишь, я этому очень рада, потому что все повышенные обязательства кое к кому тоже могу снять с себя с чистой совестью.

– Что за намёки? Макс ведь дал деньги на новую кухню.

– Потому что раздолбал в гараже мою любимую польскую! Признался, что нечаянно, поклялся новую купить, но пока не намекнула, не вспомнил. Главное, деньги ведь отдал не свои, а вернул мои, честно заработанные на сдаче его квартиры. Я из сил выбилась, обустраивая её, чтобы сдать на восемь тысяч дороже. И сдала! Он балдел от счастья и сказал: они, мол, навечно твои. Мне не надо навечно… С тех пор прошло семь месяцев, как раз на кухню и накопилось.

– Намекнула. И что Макс?

– Пошли выбирать, он готов был любую купить, даже самую дорогую. Но я выбрала ровно на ту сумму, которая накопилась за семь месяцев!

– Глупая ты, мамуля. Щепетильная. Когда он собирается переезжать к тебе?

– Весной. Зимой будет снова опекать любимую собаку и брата, который опять приедет на заработки. Ещё он посчитал расходы и понял, что пока не сможет достойно обеспечить меня. К весне закроет кредит, и в мае… «Чуть свет, и я у ваших ног!» Все деньги от сдачи квартиры будет отдавать мне на расходы и питание, а пенсия пойдёт на отделку дома.

– Тридцать тысяч на двоих он считает достаточной суммой для жизни?!

– Он считает ещё и мою пенсию, не догадываясь, что она полностью уходит на питание и остальные мелочи.

– Мам, ты можешь получать эти деньги, сдавая комнату, и жить без всяких забот, как королева…

– С весны буду жить, как любимая женщина охранника Макса. Пока любимая, потом время покажет… Иногда оно врёт, забегая вперёд или отставая, иногда оно останавливается…

Ножки от стола Макс так нигде и не нашёл, пообещав в день торжества что-нибудь придумать. Это значило, что Ина сама должна решить проблему. Она взяла ключи от гаража и поехала туда искать потерю. Двери еле открыла и пришла в ужас: спальня дочери, которую она отдала Максу после ремонта, кухня польская с разбитой вдрызг витриной покрылись плесенью. Мечта Ины перевезти всю эту мебель на дачу и обновить там внутренний дизайн рухнула в пропасть.

Она собственноручно перевернула весь гараж, но ножки нигде не было. После посещения гаража она впала в бешенство, но негативный всплеск эмоций вызвал позитивное решение: поскольку её карман после ремонта пуст, а деньги нужны не только на мебель в прихожую, но и на мебель в спальню, она снова сдаст комнату до весны бывшему квартиранту Славе.

Ина позвонила ему, чем очень обрадовала, потому что тот уже был не в силах жить в холодном сарае рядом с тараканами. Риелтор назвала сумму аренды комнаты в её районе, и Ина взлетела под небеса, а Слава готов был эту сумму платить. Она позвонила Максу и обрадовала его:

– Макс, твоя денежная помощь мне не потребуется: ко мне до весны переезжает Слава, которому обещают вручить ключи от готовой квартиры как раз в конце апреля…

– Сколько он будет платить?

– Пятнадцать тысяч.

– Эх, мне брат с собакой дороже обходятся. Позвонил, выезжает ко мне. Не могу я его одного здесь оставить, потому что тёща загрызёт. Ина, я завтра сразу после дежурства поеду на дачу. Надо кое-что там доделать… И когда же придёт только наше с тобой время?!

– Не верь разлукам, старина, их круг – лишь сон, ей-богу. Придут другие времена, мой друг, ты верь в дорогу,¹ – пропела она ему.

– Ина, я верю в нашу с тобой дорогу в мае на доведённую до ума дачу, где отпразднуем твой юбилей, а потом начнём совместную жизнь. Ты ножку нашла?

– Нет. Макс, захвати с дачи стулья, когда поедешь обратно, я тебя приглашаю на новоселье.

– Новоселье – это хорошо. Подарок…

– Ты его уже сделал, не шикарный, но очень хороший, – не удержалась и снова уколола Ина.

Оказывается, где-то глубоко внутри она всё-таки обиделась, когда Макс не настоял на покупке более дорогой кухни. Макс удовлетворённо хмыкнул, не заметив издёвки.

Накануне торжества Ине позвонили с прежней квартиры и сообщили, что нашли ножку от стола. Ина выпала в осадок от потрясения: Ангел-хранитель и здесь постарался. Она метнулась по старому адресу за такой нужной пропажей и вспомнила, как в день переезда попросила Макса проверить: всё ли они забрали из пустой квартиры. Не заметить ножку стола – это надо постараться. Ящик с инструментами, которым Ина гордилась, как заправский мужик-хозяин, он забрал в свою машину: ищет до сих пор. У Ины там было всё: гвоздики и сверла разных калибров, паяльник, ножовка, шило, молоток, отвёртки, плоскогубцы. Даже Макс удивился, когда его увидел.

– Куда он мог деться из багажника? – кипела от возмущения Ина, а Макс только руками разводил.

Да за это время куда угодно: летом с братом на даче они обшивали вагонкой второй этаж, потом он делал ремонт в квартире дочери, потом стоило один раз загулять, и память стёрлась напрочь. И нет бы подарить ей взамен утерянного новый набор, но – фиг вам!

Ина ехала домой с драгоценной ножкой от стола, вспоминала грехи Макса и снова закипала возмущением, а дома ей предстояло в одиночестве готовиться к приёму гостей. Сначала она собрала стол, поставила его посередине комнаты, накрыла скатертью и залюбовалась проделанной работой. Психоз как рукой сняло. Напевая песенки, она с удовольствием перемывала долго не использованный столовый сервиз и бокалы.

Утром в выходной день приехала на помощь дочка, потом Лада, и к новоселью всё вовремя было готово. По второму классу. По первому – хозяйке надо было иметь счастливый внутренний и блестящий внешний облик. Но Ине легче было надеть на лицо маску, чем справиться с накопившейся за три месяца внутренней усталостью. К приезду гостей она уже еле передвигала клешнями.

Макс стулья так и не привёз. Выручила соседка Света своими. Организацию веселья взяла на себя дочь: первой взяла слово, за что Ина была ей несказанно благодарна. Сват не давал разговору умолкнуть, рассказывая о времени работы на заводе Хруничева и заканчивая, как всегда, рассказом о лучшем из сынов. Сергей к этому привык и только снисходительно улыбался. Короче говоря, Ине оставалось только сказать всем спасибо за помощь, за поддержку, за то, что пришли и разделили с ней её радость на новом месте жительства.

Она сидела во главе стола рядом с Максом, который выглядел прекрасно в своём новом костюме, но молчал, как партизан. Правда, он за последние пару лет сильно поправился, что очень не нравилось Ине, и она даже купила ему утягивающий пояс, но с ним он не мог дышать. Вся процедура «сделать талию» Максу превратилась в сплошную хохму. Макс с утянутым животом красовался перед зеркалом, похожий на могучего циркача-акробата, но пояс на липучках через пару минут трещал и расползался. Оба смеялись до слёз. И на новоселье рядом с большим Максом Ина выглядела совсем маленькой и бледной.

– Ина, иди к нам, – позвали подружки с другого края стола, – хватит суетиться, посиди рядом.

Ина пересела, а вместе с ней и железобетонная глыба усталости.

– Что за вид, подруга? Краше в гроб кладут. Так на тебя не похоже. Оставайся с нами.

Видимо, рядом с Максом я ноне не смотрюсь, поэтому они и решили спасти меня от сравнения, подумала Ина. Так оно и было. Позже дочь принесла фотографии. И ту, на которой она сидела рядом с другом, смело можно было подписывать «жизнь и смерть». Впервые подруги увидели всё в реальной данности: её респектабельных и милых сватов, ироничного красавца зятя, зажигающую дочку, которая принадлежала им, и одинокую дохлую её, полный нонсенс рядом с молодым другом. Да, Ина без воли, это уже не Ина. Ничего! Она восстала из пепла развода, потом из огня переезда в Москву, и сейчас отлежится недельку и обретёт себя, прежнюю, узнаваемую.

Все разъехались, последними сваты, осталось проводить Макса, который неожиданно признался:

– Ина, я так устал! После ремонта в квартире дочери сразу поехал на работу в ночную смену, после неё – на дачу, потом – к тебе. Про стулья совсем забыл, прости. Я за столом чуть не заснул. А дома Ник…

– Как я тебя понимаю, – посочувствовала ему Ина, потом обняла, чмокнула в щёку и проводила домой. Если бы она не держалась за ручку двери, то упала бы. Шкала жизни показывала, что она уже за её гранью. Энергия ушла в минус…