Тайный адвокат
Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми

И это мрачное огорчение из-за попытки ограничить то, как и когда мы можем наносить кровавые, смертельные травмы нашим согражданам, должна вызывать у нас беспокойство.

ВЕДЬ ВСЯ ЭТА ПЕЧАЛЬНАЯ САГА ДЕМОНСТРИРУЕТ, ЧТО ПРОБЛЕМА НАШЕГО ПОДХОДА К ВОПРОСУ САМООБОРОНЫ КРОЕТСЯ НЕ В САМОМ ЗАКОНЕ, РАВНО КАК И НЕ В ЕГО ПРИМЕНЕНИИ СИСТЕМОЙ ПРАВОСУДИЯ, А В НАШЕМ ЕГО ПОНИМАНИИ.

Причем, как мы увидим на страницах этой книги, это понимание – или скорее его отсутствие – может оказывать более сильное влияние, чем сам закон.

В данном случае политики не просто потратили впустую бо́льшую часть десятилетия, принимая законы и контрзаконы, не принесшие ровным счетом никакого практического результата, – в процессе мы оказались пассажирами неуправляемой вагонетки, несущейся на сумасшедшей скорости, раздувая и прославляя «добродетель» безудержного насилия.

Это не ода пацифизму. К сожалению, при определенных обстоятельствах всегда будет существовать потребность в применении силы. Тем не менее она должна подлежать ограничениям. Хотя сценарий, который вам предлагается в рамках данной дискуссии, подобно тому, как это сделал я в начале главы, и представляет вас в роли Очевидно Порядочного Домовладельца, выступающего против Очевидно Плохого грабителя, взаимодействия между людьми далеко не всегда настолько однозначны. К вам в сад может зайти мальчишка, чтобы присмотреться к вашему сараю, а может, просто забрать случайно залетевший на ваш участок мяч. В конце концов, подростки могут просто гулять по вашей территории. Различать ситуации и действовать обоснованно и пропорционально в данных обстоятельствах, вне всякого сомнения, необходимо, чтобы свести к минимуму необратимые последствия, вплоть до гибели людей.

Более того, в политической гонке вооружений, направленной на разрешение все большего насилия, упускается из виду тот факт, что законы самообороны тщательно выверены не только для того, чтобы защитить вас, если вы посчитаете себя в опасности, но и для того, чтобы защитить вас, если кто-то другой посчитает, что вы представляете угрозу для него.

Мало кто из нас планирует становиться грабителем. Между тем многим доводилось вступать в конфликты с незнакомцами. Многим знакомо чувство дискомфорта, граничащее с ощущением опасности, при столкновении с незнакомым человеком, и, скорее всего, большинство из нас, независимо от того, осознавали мы это в тот момент времени или нет, вызывали подобные чувства у кого-то другого. Многим из наших детей доводилось в тот или иной раз забредать на чью-то частную территорию.

То, как именно закон разрешает людям реагировать, имеет значение. Ограничения в отношении действий, которые могут совершить другие люди в отношении нас и наших детей, имеют значение. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то применял насилие против нас или наших детей, если только он искренне не считает это необходимым. Нам бы не хотелось, чтобы государство выдавало кому-то разрешение на применение необоснованной или непропорциональной силы против нас. Мы полагаемся на то, что закон защитит нас, независимо от того, считаем ли мы себя героем или злодеем.

САМАЯ ЧТО НИ НА ЕСТЬ РЕАЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В СЛЕДУЮЩЕМ: КОГДА МЫ НЕ ПОНИМАЕМ, КАК УСТРОЕН ЗАКОН И ЧТО ОН В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ РАЗРЕШАЕТ, НЕ ГОВОРЯ УЖЕ О ЕГО ОБОСНОВАНИИ, ЭТО НЕПОНИМАНИЕ МОЖЕТ СБИТЬ НАС С ТОЛКУ.

Мы можем оказаться очарованы тем змеиным маслом за полцены, что попытался впихнуть нам Крис Грейлинг, поклявшийся в добродетели применения непропорциональной силы друг к другу, и поддакивать газетным статьям и заголовкам, чествующим «избиение» грабителей.

Причем даже если Крису Грейлингу действительно не хватило компетентности, чтобы изменить закон так, как он обещал, то у других есть для этого и мотивы, и средства. Опыт США является для нас в этом плане поучительным.

В 2005 году законодательное собрание штата Флорида приняло поправку к уголовному кодексу о введении так называемого закона об «активной самообороне», пролоббированного Национальной стрелковой ассоциацией (47). Плод творения губернатора-республиканца Джеба Буша и бывшего президента Национальной стрелковой ассоциации Мариона Хаммера (48), раздел 776.012 (2) законодательства штата Флорида, не только четко установил, что смертоносная сила может быть применена, если человек обоснованно считает это необходимым для предотвращения смерти, тяжких телесных повреждений или совершения насильственного преступления, но и что «лицо, применяющее или угрожающее применить смертоносную силу в соответствии с данным подразделом, не обязано отступать и имеет право оставаться на месте, если лицо, применяющее или угрожающее применить смертоносную силу, не занимается при этом какой-либо преступной деятельностью и находится там, где имеет право находиться».

Как мы уже видели ранее, законодательство Англии и Уэльса не обязывает отступать. Тем не менее вопрос о том, мог ли человек отступить вместо того, чтобы применять силу, является важным фактором, который должен быть учтен при общей оценке обоснованности его действий. Так, при столкновении с человеком, находящимся в вашем доме, пути отступления могут быть ограниченны. И наоборот, человек, увидевший на улице, в ста метрах от себя, агрессивно настроенного мужика, выкрикивающего угрозы в его адрес, имеет очевидную возможность удалиться, избежав тем самым конфронтации. Согласно же американскому закону об активной самообороне, человек имеет законное право оставаться на месте, несмотря на то что, поступая подобным образом, он, возможно, провоцирует конфликт и повышает вероятность применения насилия.

Если насилие в итоге будет спровоцировано, он имеет право применить против другого человека смертоносную силу.

Очевидные риски, связанные с подобным пересмотром допустимой самообороны, были обозначены в процессе рассмотрения данного законопроекта законодательным собранием штата. Начальник полиции Майами Джон Ф. Тимони назвал данный законопроект «ненужным и опасным». Он заявил, что дети могут стать невинными жертвами, и предупредил, что владельцы оружия могут посчитать, что имеют «полный иммунитет». Он добавил: «Будь то колядующие или просто играющие дети во дворе у человека, который им не рад, или какой-то пьяный парень, который забрел не в тот дом, вы поощряете возможное применение смертоносной физической силы там, где ей попросту не может быть места» (49).

Его опасения вскоре подтвердились. За девять последующих лет случилось по меньшей мере двадцать шесть случаев убийства детей и подростков, в которых ссылались на закон об активной самообороне (50). В их числе смерть девятилетнего ребенка, погибшего под спровоцированным спором перекрестным огнем, когда обвиняемый безуспешно пытался сослаться на нововведенный закон. В другом случае в Вест-Палм-Бич безоружный девятнадцатилетний подросток был убит после ссоры из-за выгуливания собаки. Кристофер Коте постучал в дверь своего соседа шестидесяти двух лет, который открыл ему с дробовиком в руках, вышел на улицу и застрелил молодого человека (51). Согласно официальной статистике, количество смертей, вызванных действиями людей в рамках самообороны, почти утроилось во Флориде в период с 2005 по 2010 год по сравнению с предыдущим пятилетним периодом – среднее количество «оправданных убийств» в год увеличилось с двенадцати до тридцати пяти (52). Исследование, опубликованное в журнале Американской медицинской ассоциации, продемонстрировало, что количество убийств по Флориде увеличилось на 24,4 процента в период с 2005 по 2014 год, а количество убийств, связанных с применением огнестрельного оружия, возросло на 31,6 процента. Мало того что это произошло в период, когда общенациональный уровень убийств снижался, так еще эти тенденции не наблюдались в других штатах, где закон не был принят (53).

Другие штаты – главным образом южные – последовали примеру Флориды и после 2005 года приняли свои собственные аналоги закона об активной самообороне. По состоянию на 2018 год, согласно данным Национальной конференции законодательных органов штатов, похожий закон о самообороне принят в двадцати пяти штатах США (54). Конечно, следует быть осторожными в попытках выявить причинно-следственные связи в тенденциях, связанных с насилием, однако, по оценкам исследования, опубликованного в издании Journal of Human Resources в 2016 году, законы об активной самообороне способствуют совершению около 600 дополнительных убийств в год (55). Другое исследование, опубликованное в «Европейском журнале права и экономики» в 2018 году, показало, что законы об активной самообороне привели к значительному росту числа смертей от огнестрельного оружия в крупных городах и их пригородах соответствующих штатов (56).

Было высказано предположение, что многие из проблем связаны не столько со строгим юридическим применением законов об активной самообороне, сколько с тем, как они преподносятся американскому народу. Как мы видели на примере Англии и Уэльса, то, что закон говорит о самообороне на самом деле, по большому счету не имеет особого значения. Бо́льшая часть общественности, не имея времени, опыта или желания для изучения свода законов, услышит только сопутствующие разговоры о псевдозаконах. Американские СМИ трубят об «активной самообороне», а не об «активной самообороне исключительно в ситуации, когда вы искренне полагаете, что она необходима». Мы немногим лучше – мы «даем отпор грабителям», а не «используем обоснованную силу против грабителей» (не забывая учитывать призрачную разницу между непропорциональной и чрезвычайно непропорциональной силой). Влияние закона на действия каждого отдельного человека во многом определяется его пониманием.

Когда общественность думает, что государство поощряет граждан быть готовыми прибегнуть к насилию – будь то воинственное приглашение к конфронтации или попустительство по отношению к применению непропорциональной силы, – некоторые восприимчивые слушатели поверят государству на слово. Они будут стрелять первыми, и будут поступать так часто. В своих комментариях для Reuters (57) Марк Хоэкстра поднимает очевидный вопрос: произошли бы вообще все эти смертельные стычки, не будь принят этот распиаренный закон об активной самообороне? Чувствовали бы мужчины, стреляющие в людей, себя менее уверенно, не наслушайся они мачистской, спонсированной Национальной оружейной ассоциацией риторики о незыблемом праве американцев защищать себя и свою собственность? Кроется ли реальная проблема в культуре, подпитываемой законом и его представлением, а не в его формальном тексте?

Прежде чем вернуться к обсуждению положения дел на нашем берегу, я поделюсь с вами еще одной историей из США. В сентябре 2018 года двадцатишестилетний Ботэм Джин находился в своей квартире в Далласе, штат Техас, где царят законы об активной самообороне^[16]. Эмбер Гайгер, офицер полиции, жившая в том же квартале, по ошибке вошла в квартиру мистера Ботэма. Не осознавая своего просчета и ошибочно приняв Джина за грабителя, вторгшегося к ней в дом, она достала пистолет и застрелила его (58).

Хотя нам, к счастью, пока далеко до опыта американцев, мы не должны быть настолько наивными, чтобы считать себя неуязвимыми. Если премьер-министр заявляет британской общественности: «Когда грабитель переступает порог чужого дома… он отказывается от своих прав» (59), тем самым он не только неверно объясняет существующее законодательство, но и подводит людей к тому, чтобы насилие в ответ на кажущуюся угрозу воспринималось ими не крайней, а первоочередной мерой.

В доминирующем нарративе упускаются из виду нюансы.

Грабители или предполагаемые грабители – плохие люди. В момент проникновения в чужое жилище они лишаются всех своих прав – включая право на жизнь.

Применение непропорциональной силы – это ровно то, чего они заслуживают. Ограничения вашего права на убийство вызывают ненужные сомнения. Доверьтесь нам, и мы развеем их. Только не обращайте внимания на мелкий шрифт, гласящий, что это неизбежно означает, что и с других людей снимаются ограничения на ваше убийство.

В рамках парадигмы, в которой права домовладельца считаются абсолютными, право на защиту жизни может быстро превратиться в право на лишение жизни. И это очень важный момент с точки зрения основ человечности.

МЫ НЕ ДОЛЖНЫ ОТНИМАТЬ ЖИЗНЬ БЕЗ ВЕСКИХ НА ТО ПРИЧИН. ЭТО ВАЖНО, ПОТОМУ ЧТО В ОТСУТСТВИЕ УСЛОВИЙ ПРИМЕНЕНИЯ СИЛЫ, ДАЖЕ В СИТУАЦИЯХ НЕВООБРАЗИМОГО УЖАСА И УГРОЗЫ, МЫ МАРШИРУЕМ ПОД ФЛАГОМ САМОСУДА.

Даже если мы правильно оцениваем, что человек перед нами представляет угрозу, расследование на этом не окончено. Некоторые взломщики будут разделять позорную, нелицеприятную биографию Брендана Ферона, попытавшегося ограбить Блик-Хаус Мартина, однако некоторые будут детьми, совершающими свою первую глупую ошибку. И мы надеемся, что эта их первая ошибка станет последней благодаря их перевоспитанию, а не из-за того, что Тони Мартин возьмет на себя роль судьи и палача.

Недавно наша национальная риторика еще больше приблизилась к краю пропасти. Делу Ричарда Осборн-Брукса, старика семидесяти восьми лет, убившего грабителя отверткой, на протяжении нескольких недель в апреле 2018 года были посвящены гневные заголовки газет.

Он был арестован и допрошен – совершенно непримечательный и ожидаемый результат, когда полиция приходит к вам домой и обнаруживает, что вы убили кого-то на своей кухне, – после чего полицейское расследование пришло к выводу, что никаких дальнейших процессуальных действий в его отношении предпринимать не следует. Тем временем, пока на волне общественного осуждения продавались огромные тиражи и штамповались услаждающие слух цитаты для избирательных бюллетеней, редакторы и политики в унисон распевали свою благочестивую лживую песню: «Разве закон не приводит в ужас? Дом англичанина должен быть его замком».

В данном случае гнев был вызван не осуждением мистера Осборн-Брукса и даже не его обвинением. Ибо ни того ни другого не последовало. Нет, кампания, поддержанная петицией, запущенной газетой The Sun, была направлена на то, чтобы запретить полиции расследовать смерть грабителя (60). Мысль о том, что следует задавать какие-либо вопросы там, где была уничтожена человеческая жизнь, что после обнаружения окровавленного трупа в доме человека должна последовать какая-либо надлежащая процедура, была просто невыносима для газеты The Sun и ее взбудораженных, введенных в заблуждение читателей.

И снова правительство не смогло удержаться от того, чтобы не окунуть ноги в мутную воду. Вместо того чтобы отказаться от комментариев по поводу продолжающегося полицейского расследования или напомнить общественности о важности надлежащей правовой процедуры, министр юстиции Дэвид Гаук дал понять, что он «сочувствует домовладельцам, которые вынуждены защищаться, когда к ним врываются грабители». Его представитель добавил: «Именно поэтому в 2013 году мы дополнили закон, чтобы дать домовладельцам больше защиты от взломщиков» (61).

И все мы можем увидеть невооруженным взглядом, к чему ведут эти разговоры. К обществу, наделяющему нас правом – и даже поощряющее это – применять непропорциональное насилие в отношении друг друга, в котором государство даже не утруждает себя расследованием. Настоящая антиутопия, к которой мы продолжим свое неуклонное движение, если не произойдет радикального изменения существующего общественного дискурса и понимания.

Глава вторая. Ваша семья

Грустная ирония: пока жители Великобритании празднуют пополнение в королевской семье, правительство страны отмахивается от права простолюдина на жизнь. Это мрачное напоминание о том, что системы государственного здравоохранения вроде НСЗ^[17] наделяют государство властью над человеческими жизнями, превращая граждан в подданных.

Тед Круз, сенатор от штата Техас, 25 апреля 2018 года (1)

Вечером в пятницу, 23 апреля 2018 года, во второй раз за неполный год, несколько сотен обеспокоенных граждан собрались на штурм детской больницы. С плакатами «Дайте ему шанс» и «Я стою за жизнь», покачивающимися вверх-вниз в море сердитых и страдающих лиц, «Армия Альфи» набросилась на стоящих в ряд полицейских, заграждающих вход в детскую больницу Алдер Хей в Ливерпуле.

Демонстранты намеревались прорваться через барьеры, чтобы добраться до несчастного мальчика двадцати трех месяцев, по имени Альфи Эванс, который находился в отчаянном положении (2).

Как и предыдущим летом, когда «Армия Чарли» объединилась у больницы Грейт-Ормонд-Стрит в поддержку опустошенных родителей другого больного младенца, их призыв был кратким, но оглушительным: «Пожалуйста, не дайте государству убить нашего ребенка».

КОММЕНТАРИЙ ОТ ЮРИСТА РФ:

Исключено в России. У нас выхаживают детей с массой тела при рождении от 500 грамм, право на охрану здоровья и жизнь появляется с момента рождения. Лишить его по суду не представляется возможным ни при каких условиях и факторах. Ребенок будет обеспечиваться лекарствами. Например, больных спинально-мышечной атрофией (СМА) по решению Верховного суда РФ Миндзрав обязан обеспечить препаратом. Другое дело, что финансирования мало, поэтому исполнение закона «хромает».

Впервые о судьбе Чарли Гарда общественности стало известно в начале 2017 года (3). Чарли страдал от редкого наследственного заболевания, называемого синдромом истощения митохондриальной ДНК с энцефаломиопатией. Он был помещен в больницу Грейт-Ормонд-стрит в возрасте двух месяцев, после того как его встревоженные родители, Констанс Йейтс и Крис Гард, выразили своему терапевту беспокойство по поводу развития Чарли. Вскоре после этого у него начались судороги, и ряд анализов подтвердили печальный диагноз.

Симптомы были тяжелыми. Прогрессирующая дыхательная недостаточность привела к тому, что для поддержания жизни Чарли пришлось использовать аппарат искусственной вентиляции легких. Он не мог шевелить конечностями и не мог открывать глаза настолько, чтобы видеть. У него была стойкая энцефалопатия – отсутствовали обычные признаки нормальной деятельности мозга, такие как реакция на внешние раздражители, взаимодействие с окружением или плач. Кроме того, он был глухим и страдал от частых судорог. Врачи заключили: качество его жизни было настолько низким, а состояние настолько безнадежным, что искусственное поддержание жизни не принесло бы Чарли никакой пользы. Таким образом, представители больницы Грейт-Ормонд-Стрит обратились в суд с просьбой постановить прекратить искусственную вентиляцию легких и заменить ее на паллиативный уход – по сути, чтобы суд приговорил Чарльза к смерти.

КОММЕНТАРИИ ОТ ЮРИСТА РФ:

Невозможно в РФ. Пока не наступит «смерть мозга», ребенок будет на аппарате искусственного дыхания. Это закреплено в ст. 6 «Право пациентов на жизнь» Федерального закона 323 «Об охране здоровья граждан». Пациенты не могут быть произвольно лишены жизни. Медицинские работники не имеют права удовлетворять просьбу пациента, его родственников или лиц, представляющих его интересы, об ускорении его смерти.

Между тем имелся и другой вариант: в Соединенных Штатах только разработали новаторский метод лечения под названием «нуклеозидная терапия». Родители Чарли отыскали врача, который сказал, что при условии финансирования он готов лечить Чарли в США. Чтобы раздобыть необходимые деньги, отчаявшиеся родители Чарли обратились к общественности, и с помощью социальных сетей и краудфандинга им удалось собрать 1,2 миллиона фунта стерлингов для оплаты курса нуклеозидной терапии в США (4).

Тем не менее по итогам рассмотрения дела в Высоком суде в марте и апреле 2017 года судья Фрэнсис отказался разрешить новаторское лечение, вместо этого постановив, что, по его мнению, Чарли следует отключить от аппарата искусственной вентиляции легких.

Следующие несколько месяцев в вышестоящих судах Англии и Уэльса рассматривались поданные родителями апелляции, однако ни Апелляционный, ни Верховный суд не отменили решения Высокого суда. Когда эти апелляции провалились, родители обратились в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), судьи которого также отказались вмешиваться ради спасения жизни Чарли.

Вскоре дело приняло глобальный характер. Решение ЕСПЧ привлекло внимание американских СМИ, а сайт Breitbart^[18] раскритиковал «суд ЕС» за поддержку решения британской «группы смерти» (5). Вечером второго июля 2017 года, после протестов у Букингемского дворца, Ватикан опубликовал заявление папы Франциска, где он сообщил, что следит за делом Чарли «с любовью и печалью». По поводу родителей Чарли в заявлении говорилось: «[Папа] молится, чтобы их желание сопровождать и лечить своего ребенка до конца не осталось без внимания». Через несколько часов президент США Дональд Трамп написал в Твиттере: «Если мы можем помочь маленькому Чарли Гарду, мы с радостью это сделаем» (6). В этот же день ватиканская больница Ospedale Pediatrico Bambino Gesù предложила принять Чарли, чтобы предотвратить отключение его от искусственной вентиляции. Это предложение было одобрено не без участия министра иностранных дел Италии Анджелино Альфано, настоявшего на этом во время телефонного разговора с министром иностранных дел Великобритании Борисом Джонсоном (7). Об этом разговоре стало известно в тот же день, когда тридцать семь членов Европейского парламента опубликовали открытое письмо премьер-министру Великобритании и министру здравоохранения, осуждая «возмутительный исход дела Чарли», который, как было сказано, «нарушает самые фундаментальные ценности Европы, в частности право на жизнь, право на человеческое достоинство и неприкосновенность личности» (8).

Канал Fox News сообщил своей американской аудитории, что Чарли был «приговорен к смерти британским правительством» (9), а сайт Breitbart предупредил, что решения судов являются неизбежным следствием «управляемого государством здравоохранения» (10). Газета Austin American-Statesman сообщила читателям, что «европейские бюрократы приняли бессердечное решение, что тратить деньги на [Чарли] нерентабельно, даже несмотря на возможность проведения лечения» (11).

Комментаторы Fox News осудили «циничный поступок» судьи вынести решение в пользу «государственной Национальной службы здравоохранения, которая всегда ищет пути сокращения расходов», проводя параллели с просьбой Эбенезера Скруджа «сократить избыточное население» и, неизбежно, с нацистами, предупреждая, что Великобритания стоит на пороге «полного принятия евгеники» (12). Спикер палаты представителей США Пол Райан написал в Твиттере: «Я поддерживаю Чарли Гарда и его родителей. Забота о здоровье должна быть делом пациентов и врачей – правительству не место в вопросах, связанных с жизнью и смертью» (13).

Тем временем в Лондоне толпы протестующих со всего мира начали собираться у здания Королевского суда на улице Стрэнд, скандируя «Медицина, а не убийство», «Позор БГОС [Больница Грейт-Ормонд-Стрит]» и «Позор судьям».

Возмущенные отказом британцев предоставить Чарли «необходимое ему медицинское лечение», комитет по ассигнованиям палаты представителей Конгресса США 19 июля принял поправку, дающую Чарли право на «постоянное проживание» в США, однако британский суд отказался отпускать его за границу (14).

Протестующие довели борьбу до самой больницы, собравшись на Грейт-Ормонд-Стрит и призывая семьи других пациентов подписать петиции и присоединиться к кампании. В ответ больница вызвала полицию (15).

В конечном счете 24 июля, после проведения ряда дополнительных медицинских тестов, Высокий суд вынес окончательное решение, подтвердив свое первоначальное постановление о начале проведения паллиативного лечения (16). Это решение было осуждено британскими политиками – временный лидер Партии независимости Соединенного Королевства^[19] Найджел Фарадж написал в Твиттере, что «истеблишмент сомкнул ряды против родителей Чарли Гарда и «лишил их прав» (17), – равно как и в США, где сенатор от Техаса Тед Круз стал одним из многих людей, задавшихся вопросом: «Почему правительство должно иметь право решать, кому жить, а кому умирать?» (18)

28 июля 2017 года Чарли скончался в хосписе. Желание врачей и судов исполнилось. Жизнь ребенка оборвалась, хотя, по словам матери Чарли, «если бы Чарли начали лечить раньше, у него был шанс вырасти нормальным, здоровым мальчиком»^[20] (19).

ВЕСЬ МИР, НАБЛЮДАВШИЙ ЗА ЭТИМИ СОБЫТИЯМИ, БЫЛ ПОТРЯСЕН ТЕМ, С КАКОЙ НЕПРИНУЖДЕННОСТЬЮ БРИТАНСКИЙ ИСТЕБЛИШМЕНТ ПОСТАНОВИЛ, ЧТО РЕБЕНОК ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ, И НАМ НЕ ПРИШЛОСЬ ДОЛГО ЖДАТЬ ПОВТОРНОГО ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ.

Альфи Эванс (20) родился 9 мая 2016 года, став первым ребенком Тома Эванса и Кейт Джеймс. С двухмесячного возраста у него стали проявляться признаки задержки развития, после чего он начал терять навыки, которые развились у него в первые месяцы жизни. В возрасте шести месяцев серия диагностических тестов показала, что задержка была значительной, хотя конкретного расстройства выявить не удалось. В декабре 2016 года Альфи был госпитализирован в детскую больницу Алдер Хей. К февралю 2018 года медики пришли к выводу, что у Альфи прогрессирующее, смертельное нейродегенеративное заболевание, скорее всего, какое-то митохондриальное расстройство, не поддающееся лечению. Шансов на выздоровление не было. Альфи не мог дышать или глотать без посторонней помощи, и, по мнению врачей детской больницы Алдер Хей, качество его жизни было чрезвычайно низким. Как результат, в декабре 2017 года больница обратилась в Высокий суд с заявлением о необходимости прекращения искусственной вентиляции легких.

Ощущение дежавю на этом не заканчивается. Если больница Алдер Хей, возможно, и считала себя не в состоянии предоставить необходимое лечение, одно медицинское учреждение было готово и могло это сделать: детский госпиталь Bambino Gesù в Риме, все та же больница, что предлагала взять Чарли Гарда. В феврале 2018 года в ходе нескольких слушаний в Высоком суде родители Альфи, не представленные адвокатом, провели перекрестный допрос медицинских экспертов и обратились к судье Хейдену с просьбой отклонить ходатайство больницы Алдер Хей и разрешить Альфи отправиться на лечение в Рим.

И снова Высокий суд постановил, что ребенка следует отключить от искусственной вентиляции легких^[21]. И снова, несмотря на то что родители довели дело до Верховного суда, а затем и до Европейского суда по правам человека, они столкнулись с многоуровневым сопротивлением судебных и медицинских органов, несмотря на растущую общественную поддержку в пользу сохранения жизни Альфи.

11 апреля 2018 года, после того как господин судья Хейден утвердил план ухода в конце жизни, сторонники, подобно «Армии Чарли» до них, собрались у больницы, скандируя имя Альфи и исполняя балладу Hero Мэрайи Кэри. К ним обратился Том Эванс, который держал в руках три паспорта – свой, Кейт Джеймс и Альфи, – в то время юридические представители объясняли репортерам, что мистер Эванс имеет законное право забрать своего сына из больницы. Они заявили, что Альфи обманным путем оказался узником системы: «НСЗ нарушила древнейшие права Альфи в соответствии с habeas corpus^[22], еще в тринадцатом веке гарантировавшей защиту от незаконного задержания» (21).

В последующие дни, когда новая юридическая претензия была передана в суд, армия Альфи продолжала расти.

Протестующие с воздушными шарами, плакатами, транспарантами и плюшевыми медведями собирались у здания больницы Алдер Хей, в то время как петиция за спасение его жизни собрала почти четверть миллиона подписей (22). Местный депутат Европарламента, Стивен Вулф, квалифицированный барристер, заявил СМИ, что «Алдер Хей больше заботится о сохранении лица, чем о спасении жизни маленького ребенка» (23).

Мистер Вулф также вспомнил случай 2014 года, связанный с пятилетним мальчиком по имени Ашья Кинг с раком мозга, родители которого бросили вызов врачам НСЗ и увезли его в Прагу для прохождения протонно-лучевой терапии, что привело к международному розыску.

КОММЕНТАРИИ ОТ ЮРИСТА РФ:

Анализ п. 2 ст. 21 ФЗ «Об основах охраны здоровья» 2011 г. позволяет прийти к выводу, что законодатель предоставляет гражданину право выбрать медицинскую организацию как по территориально-участковому принципу, так и по собственному усмотрению.

Родители были арестованы, но в конечном итоге Ашья получил разрешение на лечение в Праге, и оно прошло успешно. Говоря об Альфи, мистер Вулф отметил в интервью дневной телепередаче «Доброе утро, Британия»: «То же самое произошло и в случае с Чарли Гардом, то же самое произошло и с Ашьей Кингом… Теперь мы знаем на примере Ашьи Кинга, который выжил, что наши специалисты способны на ошибки» (24).

Пятнадцатого апреля Папа Римский проявил интерес к этому случаю, упомянув Альфи в своих воскресных молитвах (25), а после того как шестнадцатого апреля Апелляционный суд отклонил последнюю апелляцию родителей, предоставил Тому Эвансу личную аудиенцию. После этого Папа Франциск выразил полную поддержку родителям, написав в Твиттере: «Я вновь призываю услышать страдания родителей [Альфи] и удовлетворить их желание продолжать поиски новых вариантов лечения» (26).

В тот же день, когда Европейский суд по правам человека отклонил вторую попытку демонстрантов атаковать Алдер Хей, им помешали полицейские, поддерживаемые государством.

Том Эванс инициировал частное преследование трех врачей Альфи, о чем с воодушевлением сообщил весь мир, включая Daily Mail, обратившуюся к своим читателям с вопросом: «Могут ли медики предстать перед судом за сговор с целью убийства?» (27) Последовавшие угрозы, оскорбления и запугивания в адрес персонала больницы были, пожалуй, предсказуемы (28).

Тем временем, подобно Чарли Гарду, маленькому Альфи было также предоставлено иностранное гражданство – на этот раз Министерством иностранных дел Италии – в попытке вывести его из-под юрисдикции беспощадных судов Англии и Уэльса. Интерес американских политиков и СМИ достиг своего пика в последние дни судебного процесса, которые пришлись на конец апреля 2018 года. Двадцать пятого апреля, когда Апелляционный суд окончательно отказался отпустить Альфи в Рим, у здания британского посольства в Вашингтоне была организована бессрочная акция протеста, а политики принялись наперебой предлагать свою поддержку (29).

Найджел Фарадж обеспечил юридический перевод для американских зрителей, заверив американцев, что «в Италии есть лечение, которого нет здесь», и кивал, когда ведущий Fox News предположил, что Альфи оказался «заложником Национальной службы здравоохранения» и что «часть [проблемы] кроется в НСЗ, не желающей рисковать тем, что он поедет в Италию, получит там необходимое лечение и определенное качество жизни, так как это стало бы для нее позором» (30).