Татьяна Викторова
Ясный день. Рассказы, которые согреют в любую непогоду

Синее платье

Цок-цок-цок… каблучки стучали по асфальту, успевшему высохнуть после весеннего дождя. Дине приятен этот стук, она спешит домой. Плечи немного затекли от сидячей работы на приборо-ремонтном заводе, но она не ощущала усталости. Да какая может быть усталость в двадцать два года, когда вся жизнь, все радости впереди.

Подойдя к магазину тканей, остановилась и решила заглянуть на минуточку. В магазине образовалась небольшая очередь – явный признак дефицита. Дина, еще не видя, что за ткань «выбросили», присоединилась к очереди. И только когда взглянула на прилавок, увидела синий рулон, который продавщица ловко переворачивала, когда отмеряла ткань.

Это был материал синего цвета, в котором, пожалуй, больше насыщенной голубизны, похожей на небо. Дина прильнула взглядом, как зачарованная. Представила себя в платье из этой ткани и в груди что-то радостно заклокотало. Ткань была легкая, струящаяся, а цвет, как магнит, притягивал взгляды.

«Хоть бы хватило», – прошептала Дина, представив себя в синем платье на свидании с Борисом, про себя она мысленно называла его Боренька, но вслух не решалась. Они познакомились в марте и еще даже немного смущались, встречаясь.

Пока Дина думала о Борисе, рулон уменьшался, все стоящие впереди покупательницы (в очереди были одни женщины) непременно брали отрез синей ткани. Дина забеспокоилась, появился страх, что не хватит. Рулон «таял» на глазах. Мечта о платье стала меркнуть. «Может, на блузку хватит», – едва слышно прошептала она. Впереди стоявшая пожилая женщина обернулась, Дина сомкнула губы, поняв, что ее слова были услышаны.

Остатки ткани достались как раз этой женщине, и Дина оказалась перед пустым прилавком и вопросительным взглядом продавщицы.

– А есть еще такая же ткань? – неуверенно спросила она.

– Такой больше нет.

– Ну, может, еще рулон найдется, мне очень надо, – не надеясь на чудо, спросила девушка.

– Я же вам сказала: больше нет. Выбирайте из того, что есть.

– Вот так всегда: «выбросят», лишь бы подразнить, и снова пусто, – с негодованием сказал кто-то в очереди.

Дина молча отошла от прилавка, настроение уже не было таким радужным. Оказаться рядом с Борисом в синем платье уже не представлялось возможным.

Она вышла, заметив, что небо снова «нахмурилось».

– Скажите, а вам очень нужна эта ткань?

Дина не поняла, к ней ли это обращаются. Повернулась и увидела ту самую пожилую женщину, которой достался остаток ткани. В светлом плаще, в шляпке, из-под которой поблескивала седина, с лучиками-морщинками у глаз – она выделялась неброской интеллигентной красотой и элегантностью.

– Может, у вас важное событие, и вы хотели новое платье? – продолжала допытываться женщина.

Дина пожала плечами.

– Нет никакого события, просто… просто у меня свидание… Я хотела пойти на свидание в новом платье, – искренне призналась она.

– Свидание… – повторила женщина вслед за Диной, и ее лицо, словно солнечным лучом, осветила улыбка. – Как это знакомо: свидание. Кажется, вчера было, – она подошла ближе, – как вас зовут?

– Дина.

– Диночка, вам удивительно подходит этот цвет, – она достала из сумки сверток и развернула его. На улице отрез стал еще выразительнее, на него было приятно смотреть. – Я как-то машинально его взяла, мужу покойному нравилось, как я одевалась, и этот цвет нравился… но вам, Дина, нужнее, у вас свидание, – она протянула сверток, – возьмите, пусть у вас будет красивое платье.

– Что вы! – Дина отпрянула. – Вы же для себя купили.

– Берите, вам, молодой девушке, изумительно идет, а я просто случайно взяла, по доброй памяти. Это ваш отрез, вы его должны были купить. Вы не думайте, я вам его за деньги отдаю, – сказала женщина, испугавшись, что Дина откажется.

– Сколько? – спросила девушка.

– Сколько заплатила, столько и стоит.

Дина отсчитала деньги и хотела немного дать сверху, но женщина категорически отказалась.

– Скажите, вам точно этот материал не нужен? – еще раз спросила девушка.

– Точно, милая, точно. Пусть тебе платье красивое сошьют… Портниха-то есть?

– Есть! – радостно кивнула Дина.

– Вот и славно! – она не спеша пошла на остановку, неся в руках сумку молочного цвета.

– Спасибо вам! – крикнула Дина.

Она еще раз посмотрела на ткань, осознавая происшедшее. Вот подошел автобус, женщина села в него… и только тогда Дина вспомнила, что не спросила, как зовут незнакомку.

Портниха Зоя, которую постоянные клиенты называли Зоечкой, открыла дверь, впустив Дину.

– Зоечка, я ткань купила. Сошьешь мне платье?

По лицу Зои было видно, что она завалена заказами.

– Ну очень надо, – жалостливо сказала Дина.

– Горит, что ли? – недовольно спросила Зоя.

– Не горит, но, понимаешь, очень надо новое платье, а тут такая ткань…

– Ну показывай, чего там у тебя.

Девушка развернула сверток.

– Ну-у-уу, хорошая ткань. Где такую взяла?

– В тканевом на Маяковского.

– Как шить будем?

– Не знаю, придумай, – попросила девушка.

Зоя взяла тетрадку, быстро набросала фасон и показала Дине.

– Так просто? – удивилась Дина.

– А тут не надо сложного, ткань сама по себе достойная.

Готовое платье Дина не хотела снимать, так хорошо оно на ней сидело. Отрезное по талии, оно подчеркивало ее фигуру, струилось легко, освежая синевой.

– Ну, хороша девка, – сказала Зоя.

– Спасибо, Зоечка, в самый раз, а цвет… нарадоваться не могу.

Майский день выдался теплым. Дина впервые надела свое синее платье, туфли-лодочки и прихватила легкий плащик. Солнце играло в витринах магазинов, казалось, даже лица прохожих преобразились от весенних лучей. Дина время от времени опускала глаза, чтобы увидеть изумительный цвет платья; потом смущенно смотрела вперед, словно кто-то мог ее упрекнуть в излишней радости.

– Ты какая-то сегодня… другая, – заметил Борис, глядя Дине в глаза, – и платье красивое… тебе очень идет.

– Правда?

– Самая настоящая правда, – искренне признался он и взял девушку за руку.

В синее платье Дина наряжалась еще много раз. И на второй день собственной свадьбы она тоже была в нем, и они с Борисом дружно раздавали гостям блины.

После рождения Димки платье из-за небольшой полноты на время пришлось отложить. Потом еще несколько раз надела его, пока не родился Ромка. И тогда платье перекочевало в комод.

У Дины были разные вещи… Но иногда она доставала синее платье, приложив к себе, смотрела в зеркало, вспоминала, как первый раз пошла в нем на свидание и как в тот день Борис предложил выйти за него замуж. Это была та вещь, от которой почему-то не хотелось избавляться.

Серые глаза

– Юрий Матвеевич, вы мне машину разрешили свою взять, а водителя не могу найти, – снабженец, заглянувший в кабинет главного инженера, выглядел беспомощным и ждал спасительно ответа.

– А чего его искать? В плановый загляни, наверняка там.

– А-а-аа, – снабженец хлопнул себя ладонью по лбу, – точно, у Нели сидит, понял, спасибо, Юрий Матвеевич.

– Да не за что, уж вся контора знает, где Сергея искать.

Водителя, который был закреплен за главным инженером, и правда можно было чаще всего увидеть в кабинете молодого плановика Нели Масловой. Ровная челка, собранные на макушке волосы и большие серые глаза, на которые все обращали внимание. Но самый первый человек на предприятии, кто выделил эту хрупкую девушку, был Сергей, водитель главного инженера, молодой, холостой, высокий и задумчивый.

Он садился на стул, стоявший почти у самой двери, и гипнотизировал девушку взглядом.

– Зачем пришел? – спрашивала она.

– Просто так, посмотреть в твои серые глаза.

– Некогда мне, видишь, работаю.

– А я не мешаю. Могу молча сидеть.

Неля уже привыкла к таким визитам и спокойно работала, не обращая внимания на скромного водителя. Она привыкла, когда кто-то заходил из конторских и, кивнув на дверь, говорил:

– Поехали.

Сергей вставал, еще раз взглянув на девушку, исчезал за дверью. Он не засиживался в гараже с мужиками, он шел к Неле, и не было ему дела до того, кто и что сказал. Еще иногда приносил что-нибудь сладкое – дефицитные дорогие шоколадные конфеты. Молча оставлял на столе и уходил. Пару раз предлагал сходить в кино, но девушка отказывалась.

Так тянулись дни и месяцы. Все знали, что Серега, водитель главного, неравнодушен к молодой плановичке с красивыми глазами.

– Неля, ухажер-то у тебя настырный, так, глядишь, и до загса доведет, – кадровичка Нина Мироновна подмигнула, высказав свое предположение.

– Да что вы, даже не думаю, и вообще не нужен он мне.

– Ой, не скажи, он ведь от тебя не отходит.

– А что я сделаю, силой, что ли, выгонять… Главному может нажаловаться…

– Сама смотри, Сережка-то вроде хороший, молодой, серьезный.

Неля морщила аккуратный носик, показывая, что ей все равно, цокала каблучками по коридору, здороваясь с коллегами. Когда она спускалась в цех и шла мимо станков, молодые работяги оглядывались на нее, наблюдая, как колышутся в такт шагам ее светло-русые волосы.

– Не надоел он тебе?

– Кто?

– Сама знаешь кто. Серега с «буханки».

Молодой слесарь Сашка был Неле почти родней, являясь женихом ее двоюродной сестры. Только об этом на предприятии никто не знал. В глазах девушки мелькнул озорной огонек.

– А что делать? Куда деваться? Наверное, пока замуж не выйду, не отстанет.

– Ну так ты скажи, что у тебя жених есть, может, успокоится.

– Ну вот ты и будешь женихом!

– А Светка не обидится? – Сашка сразу подумал о своей невесте, двоюродной сестре Нели.

– Да я сама ей расскажу, она поймет. Сегодня на служебный вместе пойдем, он всегда там главного ждет, пусть видит.

Сашка почесал затылок.

– Ну смотри, я не против помочь, если ты, конечно, хочешь, чтобы и правда отстал. А то, может, он тебе нравится…

– Договорились же, – оборвала девушка.

Сказанные Нелей слова о замужестве совершенно не обескуражили Сергея, он совсем не удивился, а только сказал: «Не верю».

Неля пожала плечиками и равнодушно уткнулась в бумаги.

А вечером все так и произошло. Сашка обнял девушку и на глазах у Сергея чмокнул в щечку. Так, в обнимку, они и пошли к автобусу. Единственное, о чем жалела Неля, что не увидит реакцию Сергея на следующий день, потому что уходит в отпуск.

На работу она вышла через месяц. Бодрая, посвежевшая, кажется, стала еще красивее. В отпуск они ушли в один день с Сашкой, и она успела погулять на его свадьбе.

В конторе все было как обычно. На своем месте стояла служебная машина главного инженера. На втором этаже в приемной слышался стрекот печатной машинки «Ятрань» – наверняка секретарша Галя усердно строчила очередной приказ.

Она оглядела рабочий кабинет, сняв красный плащик, осталась в светлом платье, потом заглянула к начальнику планового, взяла новое задание. Ближе к обеду почувствовала что-то необычное, словно чего-то не хватало в ее привычном рабочем процессе, подняла свои красивые серые глаза и посмотрела на дверь. Потом встала, подошла к окну, откуда хорошо просматривалась вся территория. Возле машины главного инженера вместо светловолосого Сереги стоял долговязый темненький паренек и старательно протирал стекла.

Это было так неожиданно, что она отошла от окна и наконец поняла, чего же не хватает сегодня. За полдня Сергей ни разу не заглянул к ней. Она вспомнила, как они с Сашкой на глазах у Сергея повели себя как влюбленная парочка… «Неужели он поверил?» – подумала Неля. И только сейчас ей стало неловко, даже стыдно за свой поступок.

Перед обедом заглянула в отдел кадров к Нине Мироновне и невзначай поинтересовалась новеньким.

– Так это новый водитель Юрия Матвеевича. Сережа-то уволился…

– Как уволился? Почему?

– Так он на БАМ уехал.

– Когда?

Нина Мироновна задумалась, что-то подсчитывая в уме.

– Погоди, кажется, сегодня. Да, вот, наверное, через час поезд, с вокзала их торжественно провожают. А ты разве не знала?

– Так я же в отпуске была.

В следующие минуты Неля даже не понимала, что ею руководит, не осознала еще, и совершенно неважно стало, что о ней подумают.

– Юрий Матвеевич, пожалуйста, дайте вашу машину, мне на вокзал срочно надо, прямо сейчас, – она смотрела умоляюще.

– Что у тебя стряслось, Маслова?

– Мне надо Сергея увидеть… ну который у вас водителем работал.

– Вот тебе на! То, как скала неприступная, а то вдруг увидеть… Не поймешь вас, молодых. Ну бери, раз надо.

Она бежала по перрону в светлом платье, держа в руках красный плащик, потому что день выдался теплым. Группками стояла молодежь, рядом провожающие. Вот парень играет на гитаре, поет про туманы. А дальше «рвется» из магнитофона голос Высоцкого, кто-то плачет, кто-то смеется: «Это же комсомольская стройка! Это же БАМ!»

Неля ищет глазами в надежде увидеть Сергея, хотя уже почти отчаялась найти в толпе знакомое лицо.

Он первым увидел ее, пошел навстречу, оставив на минуту родителей и младшего брата. Она почти наткнулась на него.

– Сережа! – запыхалась от быстрой ходьбы и волнения. – Сережа, я хотела тебе сказать, что тогда с Сашкой – это все неправда. Это просто ерунда какая-то, я не подумала тогда… Сашка мне родня, он теперь муж моей двоюродной сестры, я даже на свадьбе у них была…

Он не сказал ни слова, легкий ветерок трепал светлые волосы, безотрывно смотрел в ее серые глаза, словно стараясь запомнить. А она ждала хотя бы слова, хотя бы улыбки. А он был серьезным, даже не пытаясь улыбнуться. Наконец, произнес, может, самые главные для них обоих слова:

– Ты приедешь ко мне?

– Что? – Неля была обескуражена вопросом и потому переспросила.

– Ты приедешь ко мне? – повторил он.

Она еще несколько секунд молчала, потом кивнула. И не надо было больше слов и объяснений, в этот момент обнял ее и так хотелось поцеловать впервые в жизни… Но рядом стояли родители, и стеснение охватило обоих.

Полгода они переписывались. И в каждом письме Сергей вспоминал ее серые глаза. Он приехал в отпуск ненадолго. Но за это время они успели сделать праздничный вечер, на котором были родители и самые близкие родственники. А уже там, на БАМе, расписались. В небольшом таежном поселке родился их первенец, потом дочка. Через пять лет вернулись в родной город, оставшись в нем теперь уже навсегда.

* * *

– Ой, бабуля, как это все романтично! Неужели это все с тобой было?

– Да что уж там романтичного, ничего особенно, я тебе все вроде по-простому рассказала.

– Нет, бабуля, это очень романтично, и я бы написала это все загадочно, интригующе, с долей романтики…

Нелли Андреевна (именно так звучит ее полное имя, хотя по молодости на работе все звали просто Неля) поставила чайник, достала любимый сервиз. Вместо светлой челки – легкие локоны короткой стрижки, вместо хрупкой фигурки – приятная полнота. Но глаза – такие же красивые серые глаза.

Дверь в прихожей открылась.

– О-о, дед пришел! – девушка пошла встречать.

– Вот так гостья у нас! Аришка, ну иди, обниму.

– Деда, привет! А мне бабуля такую историю рассказала, а я так это все красиво представила, ну прямо сплошная романтика!

– Что за история?

– Ну, про то, как ты на БАМ уезжал, как бабушка на вокзал примчалась, проводила тебя.

– А-а-аа, помню, прибежала, на шею мне бросилась, возьми, говорит, с собой…

– Ну что ты придумываешь, седая твоя голова! – Нелли Андреевна с укоризной посмотрела на мужа, заметив улыбку на его лице. – Не было такого, дорогой ты мой муженек!

– Ну, уж и приукрасить нельзя!

– Да Аришка уже приукрасила. Садитесь-ка лучше за стол, сочинители вы мои.

– Не, бабуля, – Ариша встревожилась, – а то, что ты сначала дедушке отказала и даже пошутила, – это правда?

– Правда, внучка.

– А то, что на вокзал успела приехать, – правда?

– Тоже правда! – сказала Нелли Андреевна.

Сергей Николаевич обнял внучку:

– И то, что глаза у тебя бабушкины, – это тоже правда. Такие же красивые серые глаза.

Добро пожаловать в семью, детка

– Очень мило, – Ольга Геннадьевна смерила взглядом Полину, молодую жену сына Никиты, – ну проходите, садитесь за стол.

Никита что-то шепнул на ушко жене, подбадривая. Полина, стройная, светло-русая девушка, не собиралась бояться и глаза вниз не опускала.

– Спасибо, Ольга Геннадьевна, сейчас только руки помою. Где у вас ванная?

Хозяйка приподняла брови, смелость девушки сбила ее с толку.

Когда Никита объявил, что женился и что они временно будут жить у родителей, Ольга Геннадьевна стучала ладонью по столу: «Я против! Я категорически против!»

Теперь она наблюдала, как Полина смело накладывает салат, с аппетитом пережевывая, запивая морсиком.

– Никита, попробуй, это очень вкусно, – подсказывает она.

– Да уж сам разберется, не у мачехи рос, – заметила Ольга Геннадьевна.

Она встала и подала фартук невестке.

– Посуду надо помыть.

– Ага, сейчас, только доем, – Полина не отказывалась, слово сдержала и отправилась на кухню. Ольга краем глаза следила за ней. С первого взгляда ей не нравилось, как Полина моет, вытирает, как расставляет посуду.

– Да что вы так переживаете, – запросто заметила девушка, – разберусь со временем, шли бы отдыхать, нечего за мной присматривать.

Ольга Геннадьевна вспыхнула, резко развернулась и пошла в спальню.

– Сеня, – она шепотом позвала мужа, – ну ты подумай, кого он привел, она ведет себя, как будто родилась здесь. А на самом деле приблудная какая-то, и нашел же Никита ее в каком-то общежитии.

Арсений отложил журнал и вздохнул.

– Ну, что поделаешь, раз сын уже вырос. Зря он, конечно, просто расписался, мы могли бы и свадьбу сделать.

– А я против свадьбы, категорически против! Поживут вместе и разойдутся, надеюсь, глаза у него откроются.

Прошла неделя.

– Полина, пора запомнить, как сервировать стол, – сделала замечание Ольга Геннадьевна.

– У нас что, гости? – равнодушно спросила девушка.

– У нас так принято, – натянутым голосом сказала свекровь, испепеляя невестку взглядом. – Никита рос в приличной семье.

– Я уже это слышала. Однако на штамп в паспорте это не влияет, я – законная жена, и нечего меня каждый раз носом тыкать, я вам не котенок.

– А ты не дерзи, ты в моем доме живешь.

Полина надкусила яблочко, уперлась пятой точкой в подоконник.

– Ну, раз я тут живу, значит, это и мой дом, придется вам смириться. И вообще, хватит ворчать, как вас только студенты терпят…

– Сеня, Сенечка, – Ольга Геннадьевна «поплыла» в зал жаловаться мужу, – ты знаешь, что она говорит, да она скоро вообще права на нашу квартиру заявит. Нет, я не желаю это терпеть… Наш сын привел какую-то хабалку, никакого уважения к старшим, она вообще нас ни во что не ставит.

– Оля, ну что я могу сделать, это выбор Никиты, надо заметить, внезапный выбор. Могу только предложить им переехать в новую квартиру, которую мы купили для Никиты. Правда, там еще ремонт идет.

– Ничего, пусть сами заканчивают ремонт, – Ольга услышала, как пришел сын.

– Никита, сынок, а не пора ли вам переехать в новую квартиру, молодая семья должна жить отдельно.

– Так там же еще ремонт, – Никита удивился предложению матери.

– Ну нет, мы отказываемся, – ответила Полина, догрызая яблоко. – Нам сейчас деньги на обстановку нужны, на ремонт мы их тратить не готовы. Вот будет все сделано, тогда переедем. Правда, Никита?

– Ну да, логично, – Никита согласился с женой. – Мам, мы еще поживем.

– Ну, если поживете, тогда воспитывай свою жену…

– Мам, ну чего опять?

– Женился без нашего согласия, привел в дом неизвестно кого…

– Это почему же неизвестно кого? Меня не на вокзале нашли…

– Ну да, то-то родителей твоих ни разу не видели…

– Так они в деревне живут. Нет, ну если вы хотите, чтобы они погостили у вас, то, пожалуйста…

– Нет! Не хочу! Я против, я категорически против! Хватит, что ты у нас живешь.

Ежедневные перепалки продолжались уже второй месяц. Ольга Геннадьевна делала замечания, Полина огрызалась, Никита, казалось, не замечал, Арсений Сергеевич терпеливо успокаивал жену. Не вмешивалась только Анна Михайловна, мать Ольги и бабушка Никиты, поскольку жила отдельно.

– Сеня, Сеня, мама сломала ногу! Представляешь, уже гипс наложили. И что она будет делать дома одна? Я думаю, надо перевезти ее к нам, я буду ухаживать.

– Ну, о чем разговор, конечно, привезем, – Арсений Сергеевич рад был помочь любимой теще.

– Мама, даже не думай, ты нас не стеснишь, я возьму отпуск без содержания и буду с тобой, – Ольга рьяно взялась ухаживать за матерью.

– Никита, я должна быть на конференции. Побудешь с бабушкой? А то у нее давление к тому же.

– Мам, не могу, не отпустят с работы, ты уж сама как-нибудь…

– Оленька, я обойдусь, у меня же телефон если что, – подала слабый голос Анна Михайловна.

– Нет, мама, я тебя одну не оставлю, я отпрошусь.

– Не надо отпрашиваться, я как раз с дежурства ночного приду, дома буду, присмотрю, – отозвалась Полина, собираясь в больницу.

– Хм, – Ольга Геннадьевна подозрительно посмотрела на невестку, но от комментариев воздержалась.

Вечером она застала мать в отличном расположении духа, в чистом белье, накормленную, а в комнате было прибрано. «Не переживай, Оля, Полиночка весь день была дома…»

С того дня после дежурства в больнице, где Полина работала медсестрой, она оставалась с бабушкой. Ольга, видя, что мать довольна, умерила свой пыл и стала делать меньше замечаний Полине.

В самом начале зимы, когда за окнами все чаще пробрасывало снежок, а морозец становился все злее, Полина неожиданно собрала чемодан и съехала.

Анна Михайловна расстроенно разводила руками, не понимая, что произошло. Ольга и Арсений Сергеевич застали Никиту дома уже одного.

– Как это ушла? – в голос спросили родители. Недоумение их было так велико, что по выражению лица Ольги Геннадьевны можно было понять, что она в ступоре от случившегося. – Объяснись, пожалуйста, что происходит.

– Уже произошло, мы с Полиной разводимся.

– Ты с ума сошел! Вы только что поженились! Почему?

– Потому что мы разные люди, и наш брак был ошибкой. И вообще, я люблю Дашу, и в скором времени женюсь на ней.

Ольга упала в кресло, обхватив голову руками.

– Я против! Я категорически против! Никита, раскрой глаза! Когда бабушку не с кем было оставить, ты не смог, а Полина помогала ухаживать, да такие девушки на дороге не валяются…

– Правильно, Оля, говоришь! – поддержала Анна Михайлова, – Полиночка – замечательная девочка, таких из семьи отпускать нельзя.

– Сеня, Сеня, ты слышал, он разводится! – закричала Ольга Геннадьевна. – Сеня, прошу, объясни ему, что с такими женами не расстаются…

– Мама, давно ли ты называла ее простушкой, неумехой и хабалкой? Ты ее критиковала на каждом шагу, а теперь возмущаешься, – Никита не мог понять собственную мать.

– Да, критиковала, имею право! У меня опыта больше! Одумайся и помирись с Полиной, никакой Даши нам не надо. А то потом еще кто-нибудь у тебя появится, после Даши…

– Между прочим, с Дашей я встречался еще до Полины целый год! Мы поссорились и расстались, думали, навсегда… Я поторопился жениться на Полине, да и она из-за квартиры согласилась…

– Не наговаривай на девушку! – возмутилась Ольга.

На следующий день она сама разыскала Полину в общежитии.

В небольшой комнате так и стоял неразобранным чемодан, она просто не успела это сделать.

– Поля, здравствуй! Ты, конечно, не ожидала меня видеть, – начала Ольга Геннадьевна, сняв шубку.

– Здравствуйте, разувайтесь, у меня тут чисто.

– Да, конечно, – она сняла сапоги. – Поля, я считаю, вам с Никитой надо помириться, потому что я против вашего развода, категорически против.

Полина зевнула.

– Ольга Геннадьевна, смысла нет, уже не склеишь. И вообще, честно сказать, позарилась я на квартиру, думала, стерпится-слюбится…

– Ну и что?! Квартира – это нормальное желание в наше время, я не осуждаю тебя, даже если это так… Полина, вернись… не хочу я тебя отпускать из семьи…

– Вы же меня терпеть не могли.

– Ну, было дело, разные социальные статусы, образование… все это сказывалось… Но по духу, Поля, ты замечательный человечек…

– Ольга Геннадьевна, посмотрите правде в глаза, ваш сын любит другую…

– Ох, как я не хочу, – Ольга закрыла глаза ладонью, – как я ошибалась… Поля, прости меня. – Ольга Геннадьевна, такая гордая, важная, неприступная просила прощение у Полины. В глазах блеснули слезы.

– Вы что, плачете?

– Да, Поля, представь себе, я не только читаю лекции в институте и экзаменую студентов, но еще и плакать могу. Ты знаешь, может, и тебе «включить слабую женщину» и всплакнуть перед Никитой? Может, он одумается…

– Как вы интересно сказали: «включить слабую женщину»…

– Да, иногда так можно делать… Но не думай, сейчас я ничего не «включала», я искренне плачу.

Полина опустила голову.

– Подожди, девочка, ты тоже плачешь? Ну зачем? Не надо! – Ольга обняла ее за плечи.

– Вы меня все про родителей спрашивали. Я ведь с мачехой росла, отец, правда, родной, но все равно в одну дуду с мачехой дудит всю жизнь. Хотела в институт поступать, но после девятого мачеха настояла, чтобы ехала учиться, короче, выпроводили меня, вот с тех пор я по общежитиям скитаюсь. А тут Никита… Ну, думаю, почему бы нет, в квартире поживу, там свое жилье будет… не получилось… В общем, Ольга Геннадьевна, не такая я белая и пушистая, как вы сейчас нарисовали, были у меня корыстные цели…

– Нет-нет, даже слушать не хочу, даже понимаю тебя. А знаешь, – Ольга вдруг повеселела, – у меня в субботу день рождения, приходи к нам!

– Нет, зачем… Все равно с Никитой не сойдемся, сто процентов гарантии, да я и сама не хочу, так что зря вы это…

– Поля, я настаиваю, чтобы ты пришла. В конце концов, ты можешь прийти как моя подруга, – она усмехнулась, – ты знаешь, я только сейчас поняла, как здорово иметь такую подругу, как ты, несмотря на разницу в возрасте. Приходи, очень прошу! Мама о тебе спрашивает, ну хотя бы ради Анны Михайловны.

Полина кивнула.

– Ради Анны Михайловны приду. Ну и вас поздравлю…

– Вот и хорошо! Я тебе салатик прихватила и котлетки, перекуси…

– Ну зачем?

– Бери-бери, я от всей души.

Полина взглянула на раскрытые контейнеры, вдохнула аромат еды.

– Я даже не знаю, чего я хочу больше: есть или спать, я ведь с дежурства, ночь была тяжелая, не прилегла даже…

– Ой, конечно, отдыхай, милая, а я пойду. Только обещай прийти в субботу.

– Хорошо, приду, – Полина закрыла дверь за Ольгой и упала на постель от усталости.

Никита не рискнул привести Дашу на день рождения матери. Зато Полина пришла нарядная, с цветами и подарком, обрадовав больше всех Ольгу и Анну Михайловну.

– Кто-то еще пришел, – Ольга Геннадьевна, поправляя прическу, пошла к двери. – Федя! Братик! – она кинулась на шею младшему брату.

– Здорово, сестренка! Прямо с самолета и сразу к тебе. С днем рождения! – высокий мужчина в военной форме подхватил Ольгу и стал кружить.

– Перестань, уронишь! Федька, как всегда, сюрпризом… Мама, Сеня, Никита, идите сюда…

Родные окружили бравого военного и по очереди обнимали и разглядывали его.

– Сынок, какая радость, как ты возмужал, – Анна Михайловна любовалась сыном.

– Та-ак, а это, кажется, твоя жена, да, Никита? – Федор схватил Полину за руку. – Поздравляю с законным браком, мама сообщила о вас… Никита, поздравляю, классная девчонка, везет же вам на гражданке, есть время невест находить…

– Подождите, – Полина отстранилась, – вы не так поняли.

– Дядя Федя, тут уже некоторые изменения произошли, Полина мне не жена, ну, мы практически развелись…

Улыбка на лице Федора сменилась удивлением.

– Так, родственники, я ничего не понял, поэтому хочу за стол, там разберемся.

Через пару часов Полина, наслушавшись рассказов Федора о военной службе, о далеком северном поселке, засобиралась.

– Мне пора, – она быстро оделась, попрощалась с Анной Михайловной, обняла Ольгу, на прощанье кивнула Никите.

Прошло две недели, и наступил новый год. Тридцать первого в доме вкусно пахло пирогом, витал аромат мандаринов, чувствовался праздник. Никита заранее пообещал привести Дашу, можно сказать, упросил мать.

– Мам, ну все равно же поженимся, так что я с Дашей приду, я люблю ее. А если не хочешь, то мы не придем…

– Нет уж, приходите, я хочу видеть в Новый год собственного сына, тем более Федор пока еще в отпуске, надо пообщаться.

Анна Михайловна приехала еще с утра. Вечером пришел Федор.

– Оля, встречай! – он вошел, как всегда веселый, добродушный… Рядом с ним стояла Полина.

– Родственники, собирайтесь, есть важное сообщение.

Ольга еще не успела выразить радость на лице, как Федор объявил:

– Прошу любить и жаловать! Это моя невеста. После Нового года вместе уезжаем к месту моей службы!

– Полиночка, – Анна Михайловна, не скрывая слез, потянулась к ней, – проходи, дочка. Какое счастье, что Федя, наконец-то, женится.

– Да! Женюсь! Встретил девушку своей мечты! Решение бесповоротное, обсуждению не подлежит.

Полина встретилась взглядом с Ольгой.

– Ольга Геннадьевна, вы не рады?

– Вот я как раз очень рада! Я – за! Я категорически за! – Ольга подошла к Полине, обняла ее. – Добро пожаловать в семью, Поля!

– Ну вот, не хотели отпускать Полину из семьи, она и осталась, – подвел итог Арсений Сергеевич. – А ты, Федя, молодец! – он пожал Федору руку. – Долго собирался, а решил все молниеносно, настоящий стратег.

Следом за Федором и Полиной пришел Никита.

– Заходи, не бойся, – он подтолкнул вперед Дашу. Девушка смутилась, опустила глаза, но Ольгу это не обрадовало.

– Ольга Геннадьевна, вы уж пощадите будущую невестку, – шепнула Полина, – вы же на мне отыгрались, надеюсь, запал уже не тот, не станете ее так муштровать, как меня.

– Поля, можешь звать меня без отчества, мне будет приятно. За будущую невестку не переживай, ремонт в квартире у Никиты подходит к концу, пусть живут отдельно, с меня хватит, – она подмигнула Полине, – и вообще, праздник ничто не сможет омрачить, у меня младший брат женится, к тому же ты осталась в нашей семье.

Даша прижалась к Никите, боясь взглянуть на будущую свекровь, о которой уже была наслышана. Ольга подошла к ней:

– Ну что, добро пожаловать в семью, детка, – сказала она с улыбкой.

* * *

– Поля, привет, дорогая, как вы там? – Ольга часто болтала по телефону с Полиной. – Как мой крем, пригодился? Там ведь холодно, береги руки, не забывай про лицо, оно тебе еще понадобится, у тебя вся жизнь впереди.

– Оля, за крем спасибо, пригодился. Все у нас хорошо. Феде новое звание присвоили, он теперь подполковник…

– Да ты что? Надо маме сказать! Ну, слушай, в таком темпе он с тобой и до генерала дослужится. Ну, а как сама чувствуешь? Не тошнит?

– Теперь уже нет, скоро наследника Феде рожу.

– Ой, Поля, я так рада! Так хочу вас увидеть…

– Теперь уже, как малыш родится и подрастет, так что пока по видеосвязи.

– Полечка, я очень рада, что ты у нас есть! Рада за Федьку, за себя рада, что ты у меня теперь как подружка… Да что там говорить, самая настоящая подруга!

– А ты, Оля, у меня! Ты меня, кстати, многому научила, когда я у вас жила…

– Ой, ладно, не вспоминай, мне стыдно, что я тебя обижала…