Татьяна Регн
Океан Энцелада
Символ челнока на экране загорелся белым.
– Подключаемся, – скомандовала Анна, подходя к своему шлему-модулю. Себе она всегда выбирала «аиста-курьера». Секундная задержка после подключения к системам АИС, и вот командир уже видит поверхность Энцелада через камеру «аиста», почти своими глазами, словно участвует в интерактивном кино.
Дверь челнока открылась. Посадка была совершена в километре от полевой лаборатории, чтобы в случае падения судна не разрушить ее, поэтому группе высадки пришлось проехаться. Снег на поверхности падать перестал. Последний выброс воды из гейзеров был более двадцати часов назад, вся вода превратилась в снег и осела. Вокруг была гладкая ледяная равнина, простиравшаяся до горизонта. Там виднелись пики гор, на деле бывшие острыми льдинами, некогда столкнувшимися и образовавшими ряд ледяных вершин, названных грядой Куфа. На их фоне полевая лаборатория выглядела маленькой и жалкой, как муравейник среди мегаполиса.
Хотару всю дорогу вертела головой и делала снимки – даже сквозь шум гусениц было постоянно слышно жужжание поворотного механизма ее «аиста» и щелчки затвора. Хосе всю дорогу был странно молчалив, хотя обычно любил болтать и травить шутки. Анна осматривала состояние антенны возле лаборатории: огромная стрела взмывала вверх, блестя на свету. Визуального осмотра антенны, конечно, недостаточно, но никаких признаков повреждений командир не увидела.
– Заходим внутрь группами. Сначала я и Ёсики, – сказала Анна, когда они въехали на территорию лаборатории.
Замок на двери принял введенные манипулятором Хосе коды, и дверь с шумом поднялась наверх. Три «аиста» заехали внутрь, и дверь тут же закрылась за ними. В образовавшемся коридоре освещение поступало только от второй двери, которая пока что светилась красным цветом. Началась обработка воздуха и процедура выравнивания температуры этого помещения с помещением внутренним. Как только процесс завершился, вторая дверь подсветилась зеленым. Хосе нажал на кнопку доступа, и створки двери развернулись в разные стороны. АИС командира двинулся внутрь лаборатории первым, и тут же связь прервалась – экран просто потух.
– Потеря сигнала, – Анна нажала кнопку перезагрузки на своем шлеме. – Перезагружаю.
– У меня тоже потеря, – Хотару сняла с себя шлем-модуль и начала что-то быстро набирать на пульте управления.
– Соединение разорвано только с вашими двумя, – Медеу наблюдал за показателями шлемов-модулей.
– Не понимаю, в чем дело. Все было нормально, я проверила каждый, все процессы были в норме, все идеально… – Хотару продолжала что-то набирать на пульте, смотря в экран.
– Ребят, а у вас? – Анна обратилась к коллегам, которые оставались в шлемах.
– Сигнал есть, картинка есть, – ответил Виктор.
– Мы снаружи. Может, зайдем? – предложила Мария.
– Не думаю, – покачала головой Анна. После секундной паузы продолжила: – Снимайте, но не отключайте. Что-то внутри здания глушит наши сигналы.
– Осталось понять, что, – ответил Виктор, снимая шлем-модуль.
– Сохранилась запись с наших «аистов», – сказала Хотару.
– Что ж, давайте посмотрим, – Анна подошла ближе к монитору Хотару. – Запускай.
– Я запущу твою запись, ты заходила первой, – бортинженер нажала на панели пульта несколько кнопок.
На экране отобразилась видеозапись, начатая в момент активации. Первым, что увидел «аист», была командир, включившая его и других «аистов». Хотару запустила перемотку, и запись в ускоренном темпе пролетела до момента, когда два АИС стояли перед заблокированной дверью с зеленой подсветкой. Ёсики замедлила скорость и нажала на воспроизведение. Появилась картинка: открывалась дверь… и тут картинка сразу же пропала. Хотару отмотала назад, запустила видео с нужной отметки и сразу же поставила паузу. Кадр застыл.
Лаборатория была пуста. Часть инвентаря валялась на полу, полки, на которых хранились образцы, были покорежены, ножки стеллажей, привинченные к полу, местами оторваны, винты вырваны из поверхности. «Аисты» лежали на полу, у одного был вырван с мясом манипулятор, у другого оторвана гусеница – на всех вмятины и дыры.
– Что за жесть… – выдохнул Виктор.
– Кто это сделал? – подала голос Хотару. – Они же из суперпрочного сплава…
Никто не знал ответа.
– Стоп, смотрите, – Мария показывала в дальний угол лаборатории. – Что это?
Все пригляделись. Из-за отсутствия освещения в той части лаборатории видно было плохо, но казалось, там есть какой-то волнистый контур, похожий на…
– Щупальце?.. – предположил Медеу.
– Увеличь-ка картинку и попробуй добавить света, – попросила Анна Хотару.
После произведенных бортинженером манипуляций экипаж ИСИДА-2 недоуменно рассматривал небольшое, около полуметра, вьющееся серое щупальце.
– Среди наших приборов нет ничего похожего. Что это такое? – спросил Виктор.
– Может, оно живое? Выросло из проб, которые мы взяли? – предположила Мария.
– Последнюю пробу брал Сантьяго, так ведь? – командир обернулась к помощнику за ответом.
– Дело в том… – очень тихо начал Хосе после возникшего молчания. – Дело в том, – продолжил он громче, заметив, что на него все обернулись, – что это моя вина.
Мария начала что-то возмущенно говорить, но Анна попросила ее замолчать.
– Когда я брал третью пробу, – продолжил Хосе, – я опустился на глубину три тысячи метров. Должен был на две, но решил, что спущусь на три, просто посмотрю… – он виновато огляделся. – И там я увидел его, – мужчина махнул рукой на щупальце. – Это первое живое существо в космосе! – словно оправдываясь, говорил Хосе. – И я следил за ним, а он следил за мной, я уплываю, а он за мной, я к нему, а он от меня. Словно играет в догонялки. Сначала я хотел только пофоткать его и потом подняться на нужную глубину, взять пробу, уплыть, а потом понял, что это, может быть, единственный шанс познакомиться с этим существом. Ну и… вместо пробы с двух тысяч я взял его, погрузил в термоотсек, привез в лабораторию, открыл здесь… И он все разнес. Я же не знал, что он так себя поведет!
– Да он же живой! А ты его как подопытного!.. – накинулась на Хосе Мария так быстро, словно только и ждала, пока тот закончит свой рассказ.
– Подождите, – осадила пыл коллеги Анна.
– Он вырубил моего «аиста». Я сначала подумал, что это просто какие-то неполадки, – продолжал Хосе, не в силах больше держать тайну в себе. – Я попытался активировать другого, но он отключал их одного за другим, что бы я ни делал…
– И ты решил спихнуть все на поломку? – язвительно перебила его Мария.
– Да, я стер записи из памяти «аистов» и камер. Подумал, что без воды оно все равно долго не проживет.
Анне сразу вспомнилось, что только несколько лет назад появились протоколы по ситуациям «Первого контакта», как их назвали. За всю историю космических исследований Солнечной системы еще не было случая знакомства с организмом серьезнее бактерий с Европы. А тут целый… осьминог? Который одной левой… А сколько у него левых?..
– Сантьяго, ты говорил, что делал фото?
– Да, командир, только я все удалил… И записи стер…
– Совсем удалил или себе сохранил? – спросила Анна, внимательно изучая своего коллегу.
– Я оставил одну…
– Тащи сюда, – не выдержал Виктор, встревая в разговор.
Пока Хосе возвращал удаленный файл в общую базу, мозг Анны лихорадочно работал. Существо выводит АИС из строя без физического воздействия. Похоже, оно даже не шевельнулось в своем углу, когда их «аисты» отключились. Телекинез? Какая-то ударная волна? Не хватало только фаерболлов, усмехнулась командир, но в памяти уже всплывали разные сцены, описанные фантастами, которыми Анна зачитывалась, будучи подростком.
– Вот, – Хосе открыл снимок.
Вытянутое грушевидное тело, широкая часть сверху. На голове по две пары глаз с каждой стороны, нижние ближе к центру, верхние дальше. Шесть щупалец – два спереди, казалось, были длиннее остальных. Все щупальца словно соединены «юбочкой», которая светилась бледно-голубым цветом. Тело существа на снимке казалось черным.
– Ктулху фхтагн… – попытался пошутить Сантьяго, вспомнив вымышленное морское чудище из старой фантастической книги.
– Нам нужно понять, обладает ли оно разумом, – заговорила Анна. – По протоколу…
– Да кое-кто уже положил на протокол! Вытащить из среды обитания!.. – вспылила Мария, однако тут же вернула над собой контроль и замолчала.
– Я понимаю, ситуация сложная. Если бы можно было сделать как-то иначе, мы бы сделали. – Анна осмотрела экипаж, пытаясь понять настроение команды. – Сейчас у нас есть проблема, которую надо решить. Нельзя, чтобы наша русалочка разрушала лабораторию и дальше, и нельзя оставить сам факт нахождения русалочки без внимания. Сантьяго отчасти прав: у нас могло больше не быть шанса познакомиться с ним.