Татьяна Галахова
Расследование в «Трэвэлерс Рефьюдж»
Глава 11
В ожидании адвоката Райли решил побродить по саду, где, как всегда, было свежо и тихо, а воздух благоухал чуть сладковатым запахом разнообразных цветов и кустарников. Однако в прошлый раз, в сумерках, всё здесь показалось ему почти безупречным. Сейчас же, пройдя вперёд по тенистой дорожке, инспектор заметил, что сквозь гравий кое-где пробивались сорняки. От его внимательного взгляда также не ускользнули сильно разросшиеся ветви деревьев. Было видно, что при всех стараниях, хозяева уделяют саду куда меньше внимания, чем помещениям внутри пансиона. Райли вспомнил об упомянутом Милдред садовнике Джошуа, подверженном влиянию зелёного змия. Он понял, что Форестерам просто не хватало рук содержать в идеальном состоянии такой большой сад.
Неожиданно в беседке, увитой душистым горошком, Майкл увидел Эндрю Моргана с журналом в руках.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – дружелюбно произнёс гид, оторвавшись от чтения. – Вся группа, как обычно, отдыхает после экскурсии. А вам, я вижу, не спится средь бела дня. Впрочем, как и мне… У меня из головы не идёт сегодняшнее происшествие. Это просто невероятно – попытка ещё одного убийства! Что вы об этом скажете?
– Только то, что в настоящее время ведётся расследование, – коротко ответил инспектор.
– Я думаю, сержант слишком молод, чтобы заниматься такими серьёзными делами, поэтому вся надежда на вас.
– Позвольте с вами не согласиться, – с лёгкой улыбкой на лице парировал инспектор. – Видите ли, если всё время быть в стороне от серьёзных дел, то откуда возьмётся опыт? И потом, не стоит недооценивать способности Невилла: он делает всё, что положено в таких случаях. Кстати, позвольте полюбопытствовать, от кого вы узнали о случившемся?
– А разве это секрет? О коробке конфет мне рассказала повариха Дженнифер, как только мы вернулись с экскурсии.
Их разговор был прерван появлением в саду Тельмы Чендлер, которая, издали помахав мужчинам рукой, лёгким шагом направлялась к беседке.
– Оказывается, не только мы бодрствуем, – весело сказал Эндрю, когда она приблизилась к ним.
Тельма слабо улыбнулась в ответ, но присаживаться не стала.
– Мистер Райли, не могли бы вы уделить мне немного времени? Мне необходимо кое-что вам рассказать, – обратилась она к детективу.
– Да, конечно! Думаю, нам лучше пройти внутрь.
– Нет-нет, не стоит – вы можете оставаться в беседке, а вот мне пора: я что-то засиделся здесь, – понимающе произнёс Морган и поднялся с места.
Когда Райли и Тельма остались наедине, женщина заговорила виноватым голосом:
– Я знаю, что поступила неправильно, но вчера я не сказала вам одну важную деталь. На ваш вопрос, не слышала ли я в ночь убийства каких-либо звуков, я ответила, что спала до самого утра. На самом деле, это не совсем так. После того, как мы с мужем покинули гостиную, он решил почитать перед сном, а я почти сразу отправилась в постель. Посреди ночи я проснулась. Мне почему-то не спалось, и я подошла к окну – оно расположено чуть левее от входа в «Трэвэлерс Рефьюдж». Фонарь хорошо освещал подъездную дорожку, и я увидела велосипедиста, который отъезжал от пансиона. Я постояла у окна ещё какое-то время и снова отправилась в постель.
– Вы разглядели этого человека?
Женщина отрицательно покачала головой.
– Нет, не разглядела. Но это определённо был мужчина.
– А вы не запомнили, в какое время проснулись?
– К сожалению, нет. Для меня это было совсем не важно, поэтому я даже не стала смотреть на часы.
– Ваш муж всё ещё читал в это время?
– Нет, он уже спал.
– Позвольте узнать, почему вы не сказали мне об этом вчера?
Тельма вздохнула:
– Я знаю, что виновата и прошу за это прощения. Видите ли, Роберт… Недавно его назначили заведующим кафедрой общей физики в Даремском университете. Он так давно ждал этого повышения… В общем, когда стало известно об убийстве, я подумала, что лучше промолчать. Я побоялась, что это может косвенно навредить моему мужу. Мало ли что? Все эти допросы, опознания, подписи в протоколах. К тому же, неизвестно, имеет ли отношение к преступлению то, что я видела.
– Почему же сейчас вы всё-таки решили сказать правду?
– Сегодня стало известно о том, что миссис Форестер пытались отравить. И вот тогда… Мне стало страшно, понимаете?
– Понимаю. Скажите, от кого вы услышали о сегодняшнем инциденте?
– Да о нём в пансионе уже все знают! Дженнифер рассказала о случившемся мистеру Моргану, а он – нам.
– Что же, благодарю вас за информацию: вы правильно сделали, что пришли ко мне.
Через час вернулся Невилл и сообщил, что на банке с пестицидом отпечатков пальцев обнаружено не было. Именно это Райли и предполагал, поэтому результаты дактилоскопии нисколько его не удивили. Со своей стороны, инспектор поделился с сержантом сведениями, столь неожиданно полученными от Тельмы Чендлер.
– Итак, – заключил он, – пока Тельма спала, Чендлер передал письма миссис Форестер. Это было примерно в четверть двенадцатого, а минут двадцать спустя он лёг спать. Ночью его жена проснулась, посмотрела в окно и увидела мужчину, отъезжающего от «Трэвэлерс Рефьюдж» на велосипеде. Однако нам не известно, в какое время это происходило. Впрочем, к этому мы ещё вернёмся. А что вы думаете насчёт сегодняшней попытки отравления миссис Форестер? – вопросом закончил инспектор.
Невилл с жаром заговорил:
– И в убийстве, и в попытке отравления я подозреваю Криса Вуда! Если убийство Брайана Форестера ничего ему не давало, то после сегодняшнего инцидента вся картина резко меняется. Крис единственный из всех, кто заинтересован в смерти миссис Форестер: она принесла бы ему явную выгоду, ведь он становился владельцем «Трэвэлерс Рефьюдж»! Вот парень и решил не медлить и, коль уж начал, довести дело до конца. К тому же, как вы только что рассказали мне, Тельма Чендлер видела, как в ночь убийства он отъезжал от пансиона на велосипеде.
– Значит, вы считаете, что убийство Форестера и попытка отравления его жены – дело рук Криса Вуда?
– А кого же, если не его? Я думаю, парня надо ещё раз хорошенько допросить, и он сознается.
Мэтью смотрел на Райли, и что-то подсказывало ему, что инспектор не разделяет его точку зрения. Немного поостыв, он спросил уже без прежнего энтузиазма:
– А вы… вы думаете по-другому?
– Признаться, да, – ответил Майкл. – Вчера мы с вами предположили, что Вуд и его тётя гипотетически могли пойти на преступление. Например, для того, чтобы исключить изменение условий завещания до достижения Крисом двадцати пяти лет. А вот у кого не было корыстного мотива в этом деле, так это у миссис Форестер. Однако сегодняшняя неуклюжая попытка отравления меняет всё местами: она снимает подозрение с Криса Вуда и Дженнифер Коутс и, наоборот, бросает его на Милдред.
– На Милдред? – изумлённо спросил сержант.
– Давайте порассуждаем вместе, – предложил Майкл. – Крис вовсе не глупый парень, так почему же он планирует ещё одно убийство в такое крайне неподходящее время? Идёт расследование, в пансионе находятся полицейские – зачем такая спешка? К тому же, Крис прекрасно понимает, что после отравления хозяйки пансиона он сразу же становится подозреваемым номер один. По этой же самой причине Дженнифер тоже не решилась бы на преступление. Далее, конфеты были начинены мышьяком крайне небрежно. Уверен, что, если Крис или его тётя всё же рискнули бы устранить миссис Форестер именно сейчас, уж они постарались бы сделать это так, чтобы никто ничего не заметил. Во всяком случае, с первого взгляда.
– Но зачем это было нужно миссис Форестер?
Как будто ожидая заданный сержантом вопрос, Райли продолжил:
– Давайте по-прежнему исходить из того, что Милдред не убивала своего мужа. Но что, если её привязанность к Крису – притворство, и на самом деле она вовсе не хочет, чтобы он стал совладельцем пансиона? В этом случае Милдред могла просто воспользоваться убийством Брайана в своих интересах. Она изобретает хитроумный план – инсценирует попытку отравления и избавляется от Криса, подставив его под обвинение в обоих преступлениях.
– Но… Нет, я не верю в это, – замотал головой Невилл.
– И я тоже не верю, но сейчас мы с вами пытаемся рассмотреть абсолютно все возможности, даже самые маловероятные. Лично я по-прежнему считаю, что и убийство Форестера, и попытка отравления его жены – дело рук кого-то из постояльцев пансиона. Помните, что нам рассказал Альберт Коннорс? Когда Дорис подавала чай в гостиной, он спросил у девушки, что за парень крутится возле неё. Она назвала его имя и сказала, что он вбил себе в голову, будто скоро станет совладельцем пансиона, а в будущем ему будет принадлежать весь «Трэвэлерс Рефьюдж». В тот момент в гостиной находились все постояльцы, кроме Харперов, и они слышали слова Дорис.
– То есть, кто-то мог использовать эту информацию и навести подозрение на Вуда?
– Совершенно верно. Вернёмся к коробке конфет. Что вы сказали мне, когда я попросил вас подробно описать её содержимое? Вы сказали, что сразу же увидели белый порошок и добавили: «Такое впечатление, что его просыпали по неосторожности». Ваши следующие слова: «Мне бросилось в глаза, что донышко трёх конфет было повреждено». Со слов миссис Форестер, она заметила порошок белого цвета, как только открыла коробку. Как и вы, она обнаружила деформацию нижней части нескольких конфет при первом же осмотре. Какой вывод можно сделать из всего этого?
Невилл внимательно слушал инспектора и даже не попытался прервать ход его мыслей своими предположениями. Райли продолжал:
– А вывод такой, что всё было выполнено слишком грубо, нарочито, словно отравитель хотел, чтобы яд в конфетах обнаружили! А значит, преступник не задумывал отравление как таковое – он преследовал цель бросить подозрение на…
– Криса Вуда, – закончил за инспектора речь Невилл.
– Именно так. Бросить подозрение на Криса Вуда и тем самым пустить следствие по ложному следу. Вот для чего был нужен этот спектакль. Всё было рассчитано на то, что миссис Форестер непременно заметит порошок в коробке. Позвольте напомнить вам, Мэтью, что слишком очевидные факты зачастую оказываются ложными: это приманка, которую преступники подбрасывают полиции, чтобы запутать следствие.
– Да, похоже, что Крис не имеет к этому никакого отношения, и эта коробка конфет должна была увести нас в сторону от истины.
Невилл на секунду задумался и затем, разведя руками, воскликнул:
– Но ведь Тельма Чендлер видела Криса в ночь убийства! Он же говорил вчера, что ездит в город на велосипеде.
– Ну, во-первых, Тельма не узнала отъезжающего от пансиона мужчину. Во-вторых, она понятия не имеет, сколько было времени, когда она его увидела. В-третьих, наличие у человека велосипеда вовсе не доказывает, что это именно он выходил из «Трэвэлерс Рефьюдж» в ночь убийства. Так что пока мы не можем сказать, кто был тем велосипедистом и что он здесь делал. А с Крисом мы сегодня непременно поговорим. Скоро придёт адвокат Форестеров, чтобы огласить завещание Брайана, и Вуд обязательно будет присутствовать при этом. Думаю, после оглашения документа у нас будет удобный момент побеседовать с ним.
… Рой Бенкли оказался невысоким пожилым человеком со щедро припорошенными сединой волосами. На нём был дорогой костюм тёмного цвета, видимо, специально предназначенный для подчёркивания своего статуса в глазах клиентов. Откашлявшись и приняв важный вид, мистер Бенкли обвёл взглядом присутствующих, вскрыл конверт и зачитал текст находящегося в нём завещания. Собственно, ничего нового для себя Майкл Райли не услышал: адвокат озвучил то, что миссис Форестер сообщила ему ещё вчера. Впрочем, бесстрастные лица наследников красноречиво говорили о том, что и для них ничего неожиданного в документе не содержалось.
После процедуры оглашения завещания Крис Вуд был приглашён для беседы с полицейскими. Парень выглядел испуганным: он сидел, втянув голову в плечи, и напоминал нахохлившуюся птицу. Однако его взгляд был цепким и внимательным.
Инспектор без каких-либо прелюдий задал Крису вопрос:
– Почему вы не сказали нам, что были здесь в ночь убийства Брайана Форестера?
Вуд удивлённо посмотрел на Райли, и его круглые глаза округлились ещё сильнее. С не меньшим удивлением смотрел на детектива и Невилл, пока до него, наконец, не дошло, что его коллега решил прибегнуть к особой тактике.
– Вас видели из окна, – объяснил Майкл.
– Я…, – парень запнулся и нервно провёл рукой по волосам. – Я приехал в пансион сразу после полуночи, и уже через полчаса уехал домой.
– Вы приезжали к Форестеру?
Крис кивнул головой.
– Как вы вошли в пансион? Кто вам открыл дверь?
– Никто. Я взял ключ у тёти Дженнифер.
– А кто закрыл за вами, когда вы уходили?
– Я сам запер дверь.
– А теперь расскажите подробно о вашей встрече с мистером Форестером. Почему вы встречались с ним в столь поздний час?
Вуд вздохнул и медленно заговорил:
– Недели две назад мистер Форестер попросил меня отдать в ремонтную мастерскую его пишущую машинку и настольные часы. Их давно уже починили, но у меня никак не получалось зайти на ними. Несколько дней назад я, наконец-то, забрал машинку и часы из мастерской, но всё не мог вернуть их хозяину. Он несколько раз напоминал мне об этом и лично, и через тётю. В тот день я вернулся из Абердина без четверти двенадцать. Мама передала мне, что мистер Форестер требует, чтобы я немедленно принёс ему отремонтированные вещи. Он предупредил, что не будет спать допоздна. Я сел на велосипед и поехал в «Трэвэлерс Рефьюдж».
– Значит, вы обманули нас, сказав, что якобы привезли хозяину машинку и настольные часы из ремонта дня три тому назад.
Крис виновато опустил голову.
– Что было дальше? – спросил Райли.
– Мистер Форестер был сердит на меня. Он высказал недовольство тем, что я стал часто бывать в городе и поздно возвращаться домой. Думаю, ему об этом тётя Дженнифер рассказала.
– Как вы расстались?
– Мистер Форестер сказал, чтобы я ехал домой, потому что уже поздно. Сказал, что сейчас у него много работы, и что он ещё поговорит со мной на эту тему.
– Когда вы вернулись в деревню?
– В половину первого.
– Почему вы так точно запомнили время?
– Просто мама не спала, ждала меня. Она сразу позвонила тёте Дженнифер, потому что она тоже беспокоилась. Я слышал, как мама сказала ей: «Крис только что вернулся. Это сущее издевательство – на часах половина первого!»
– Во время нашей предыдущей беседы я спрашивал вас, не звонил ли вам мистер Форестер насчёт плёнки, которую нужно было срочно отдать на проявку. Вы ответили отрицательно. Настаиваете ли вы на этом сейчас?
Вуд снова опустил голову и тихо произнёс:
– Я сказал вам неправду. Мистер Форестер дал мне плёнку и попросил поскорее отдать её в фотоателье. А когда я узнал, что его… убили, то испугался, что вы станете меня подозревать. Я скрыл, что был здесь и поэтому промолчал о плёнке.
– Где она сейчас? – спросил Райли с волнением в голосе. Мысль о том, что парень избавился от неё, вызывала у него беспокойство.
– У меня, – коротко ответил Крис.
Инспектор облегчённо вздохнул, а Вуд продолжил:
– Я не мог отдать плёнку на проявку: как бы я объяснил то, что она находится у меня? Ко мне подходил Терри, один из постояльцев, и тоже спрашивал насчёт неё. Я ответил, что ничего о ней не знаю. Он сильно расстроился.
– Послушайте, Крис, нам очень нужна плёнка Глейзера. Это срочно. Привезите её и никому об этом не говорите: ни своим родным, ни постояльцам. Терри тоже не должен об этом знать. Договорились?
– Да, конечно, – чуть взбодрившимся голосом произнёс парень. Ему было приятно от того, что у него с полицией появился секрет, пусть даже маленький и ничего не значащий.
Следом за Вудом в кабинет вошла Дженнифер, и инспектор строго обратился к ней:
– Миссис Коутс, почему вы скрыли от полиции, что ваш племянник был здесь в ночь убийства мистера Форестера?
По выражению лица женщины было видно, что этот вопрос застал её врасплох: глаза поварихи расширились, а рот от неожиданности слегка приоткрылся.
– Так всё же почему? – переспросил Райли.
Видимо, Дженнифер поняла, что отрицать этот факт не имеет смысла.
– Простите меня, бестолковую, – произнесла она голосом, полным раскаяния. – Я не сказала вам об этом, потому что не хотела для племянника неприятностей. Мистер Форестер ещё давно попросил Криса отдать в ремонт пишущую машинку и настольные часы. Он сразу же отвёз их в Абердин, но долго не мог забрать назад: то с друзьями в городе встречался, то ещё что-нибудь. Брайан каждый день спрашивал про машинку: она ему была нужна для ведения дел, да и часами он очень дорожил – как-никак, от деда достались. А Крис всё тянул и тянул. В тот день Брайан рассердился не на шутку. Он зашёл ко мне на кухню и спросил, почему Крис до сих пор не вернул ему вещи из ремонта.
– Вы не запомнили, во сколько это было?
– Около семи часов вечера, туристы как раз отдыхали после возвращения. Я позвонила Этель, своей сестре, и сказала, чтобы Крис поторопился и немедленно принёс мистеру Форестеру отремонтированные вещи. Она ответила, что Криса сейчас нет дома: он в Абердине и вернётся не раньше одиннадцати часов вечера, а может, и позже. Я зашла в кабинет Брайана и передала ему слова Этель. Спросила, не потерпит ли он до завтра, но он и слышать ничего не хотел об этом. Сказал, что и без того долго ждал, что сегодня у него полно работы и пишущая машинка будет ему нужна, как воздух. Дальше – больше: он разошёлся и начал мне выговаривать, что в последнее время Крис стал необязательным и что ему это не нравится. Видимо, чтобы проучить парня, Брайан велел привезти машинку и часы сегодня, в любое время. Сказал, что будет работать в кабинете допоздна.
– И во сколько Крис приехал сюда?
– Думаю, уже за полночь.
– А вернулся домой?
– В половину первого.
– Откуда вы это знаете?
– Этель позвонила мне в это время и сказала, что Крис только что вернулся из пансиона. Она возмущалась и говорила, что острой необходимости гонять его в такое позднее время не было, что это могло подождать и до следующего дня. Сказала, что, если Брайан будет и в дальнейшем так издеваться над парнем, она запретит ему помогать Форестерам. А когда утром я нашла хозяина мёртвым, то решила не говорить, что Крис виделся с ним ночью.
Дженнифер выдержала секундную паузу и продолжила со слезами и мольбой в голосе:
– Я уверяю вас, инспектор, Крис – очень добрый, хороший мальчик, и с хозяином он всегда ладил. Это первый случай, когда Брайан вышел из себя. Что же теперь будет?
Эта крупная, морально и физически сильная женщина казалась вырубленной из каменного монолита, и детективу было непривычно видеть её всхлипывающей и причитающей. Он ответил кратко:
– Если Крис не виновен, ему ничего не грозит. Вы можете идти.
Повариха направилась к двери, но вдруг остановилась и, обернувшись, спросила:
– А откуда вы знаете, что Крис был в пансионе в ночь убийства?
Её голос уже звучал, как всегда, твёрдо и даже немного властно.
– Он сам признался нам в этом, – ответил инспектор.
На лице женщины появилось выражение досады и недоумения. Она шевельнула губами, как будто хотела что-то сказать, но, не найдя подходящих слов, молча покинула кабинет.
Глава 12
Едва детективы остались одни, Невилл с нетерпением обратился к Райли:
– И что вы думаете теперь о виновности Криса? Парень признался, что встречался с Форестером, и, судя по всему, был последним, кто его видел! Возможно, он и не имел корыстных намерений, а просто набросился на Брайана в порыве гнева. Ведь со слов Дженнифер, Форестер был очень зол на Криса. Он стал выговаривать ему, вот парень и взорвался. А когда пришёл в себя после совершённого убийства, то решил извлечь из случившегося выгоду. Начинил конфеты мышьяком, а поскольку сильно волновался, сделал это весьма неаккуратно.
– Есть пара незначительных деталей, сержант. Сами по себе они ничего не доказывают, но, вместе с тем, не вписываются в предложенную вами версию.
– И что это за детали?
– Итак, деталь первая. Если Крис набросился на Форестера в порыве гнева, то откуда он взял верёвку, которой задушил его? Вы знаете, что убийства в приступе ярости совершаются спонтанно, под влиянием эмоциональных импульсов. А значит, орудием убийства становятся предметы, находящиеся под рукой. Так как же нам быть с верёвкой?
Райли выдержал небольшую паузу, дав сержанту возможность осмыслить сказанное, затем продолжил:
– Деталь вторая. Если конфеты наполнил мышьяком Крис, зачем бы он стал стирать с банки отпечатки пальцев? Ведь именно он покупал этот пестицид по просьбе миссис Форестер, а следовательно, наличие отпечатков его пальцев вполне объяснимо. Однако эксперты ничего на банке не обнаружили. Это значит, что преступник тщательно её протёр.
– Действительно, – задумчиво протянул Невилл.
– Я считаю, что вопрос наследования «Трэвэлерс Рефьюдж» уводит нас в сторону. Интуиция подсказывает мне, что истинный мотив преступления пока всё ещё скрыт от нас.
Невилл, горящий желанием внести свой вклад в расследование преступления, продолжал выдвигать версии:
– Возможно, кто-то из постояльцев имел зуб на Форестера, и когда он встретил его в пансионе, то решил отомстить.
– Лично мне это кажется неубедительным. Обычно отношения людей, знакомых лишь поверхностно, редко заканчиваются ненавистью друг к другу. Значит, Форестер должен был неплохо знать убийцу. Однако, как нам известно, он не был знаком ни с кем из туристов, кроме Эндрю Моргана. Также и никто из туристической группы не знал Брайана: разумеется, кроме того же Моргана.
– Хорошо, но почему мы не рассматриваем Моргана как подозреваемого?
– Почему? Факты говорят о том, что и убийство, и попытку отравления миссис Форестер совершил один и тот же человек. Но коробка конфет появилась на стойке в холле уже после отъезда Моргана в Туррифф, а следовательно, у него есть алиби. А если Морган непричастен к попытке отравления, то он непричастен и к убийству.
Сержант задумчиво потёр ладонью лоб и предложил очередную версию:
– Но ведь мотивом мог стать и шантаж. Допустим, Форестер располагал компрометирующими сведениями о преступнике и начал его шантажировать. Такое ведь возможно?
– Конечно, возможно, но всё же маловероятно.
– Вы думаете, что Форестер не мог пойти на такое, потому что он – джентльмен?
– Нет, вовсе нет! Мы, полицейские, обязаны исходить из мотива и возможностей, а не из личных качеств человека. Они ни в коем случае не должны влиять на наши выводы – запомните это навсегда, Мэтью. Я не придерживаюсь версии о шантаже по той же причине, по которой исключаю и версию о мести. Чтобы иметь на руках компрометирующие сведения о своей жертве, нужно, как минимум, быть с ней хорошо знакомым.
И чтобы более не конфузить сержанта, Райли переменил тему разговора:
– Сейчас вы должны дождаться Криса и забрать у него плёнку. Завтра утром её необходимо отвезти в полицейское управление – пусть как можно скорее распечатают фотографии. А я тем временем побеседую с мистером Коннорсом.
… Альберт вальяжно сидел в кресле: его локти стояли на подлокотниках, а выпрямленные пальцы обеих рук кончиками упирались друг в друга. В позе мужчины сквозило утончённое изящество, а во взгляде – чувство собственного достоинства. Райли подумал, что такие, как он, обычно бывают учтивы и любезны в отношениях с людьми, но при этом всегда держатся с ними в рамках прохладного дружелюбия.
– Благодарю за приглашение подняться в вашу комнату. Я ненадолго, – начал беседу инспектор. – Собственно, у меня к вам всего один вопрос: как давно вы знакомы с Дорис Хейли?
Несмотря на то, что профессия антиквара научила Коннорса сдерживать свои эмоции, на этот раз ему не удалось сохранить бесстрастность и невозмутимость: на его лице проступило выражение крайнего удивления. Однако он быстро справился с неожиданностью и заговорил спокойным голосом:
– Полагаю, о нашем знакомстве вам рассказала мисс Хейли? Впрочем, это и так ясно. Я познакомился с Дорис в Лондоне года полтора тому назад. Она нуждалась в деньгах и зашла в мой магазин, чтобы предложить несколько антикварных вещиц. Нельзя сказать, чтобы они были особо ценными, но девушка просила за них недорого, и я их купил.
– Извините, что мы интересуемся подробностями личного характера, но…
– Не стоит извинений, – перебил инспектора Коннорс. – Я вас прекрасно понимаю, так что спрашивайте обо всём, что вам необходимо знать.
– Спасибо, вы облегчили нам задачу. Ведь ваше знакомство не закончилось на покупке антиквариата у девушки?
– Вы правы, на этом оно только началось. Мистер Райли, я предвижу ваши дальнейшие расспросы, и чтобы избавить от них себя и вас, сразу перейду к делу. Дорис – весьма привлекательная девушка, и сразу после нашего знакомства я пригласил её в приличную кондитерскую на пятичасовой чай39. После этого время от времени мы продолжали встречаться.
– Между вами и мисс Хейли были любовные отношения?
– Нет, это не совсем так. Вернее, совсем не так. – Альберт замолчал и начал постукивать кончиками пальцев одной руки о другую. Несколько секунд он словно раздумывал, стоит ли ему откровенничать с полицией. Затем, приняв решение, начал свой рассказ:
– Видите ли, в моей профессии есть свои маленькие секреты. Как вы знаете, в Лондоне много антикварных магазинов, и конкуренция между ними довольно высокая. Вот я и придумал способ привлечения покупателей, и Дорис была одной из тех, кто мне в этом помогал. Мне сразу же бросилась в глаза её артистичность, и за чашечкой превосходного чая с пирожными я предложил мисс Хейли своего рода заработок. На самом деле всё довольно просто. Я давал ей адреса антикварных магазинов в различных районах Лондона. Она посещала их, находила среди покупателей пожилых джентльменов и заводила с ними разговор. Девушка была заранее проинструктирована мною насчёт того, что она должна говорить, и она великолепно справлялась со своей ролью. Дорис изображала леди, интересующуюся мебелью викторианской эпохи и веджвудским фарфором40 тридцатых годов прошлого столетия. Она якобы посетила много антикварных салонов в Гринвиче, Челси, Ковент-Гардене41, но отдаёт предпочтение магазину на Каррингтон-стрит в Мейфэре, то есть моему. Она объясняла это тем, что в нём всегда большой выбор антиквариата, да и продавец хорошо уступает в цене. Надо сказать, что Дорис легко удавалось очаровывать мужчин в летах, и они охотно вступали с ней в контакт. Она советовала им посетить мой магазин и говорила, что прямо сейчас отправляется туда за антиквариатом, который присмотрела раньше. Почти всегда очередной джентльмен, с которым она знакомилась, не раздумывая, выражал желание присоединиться к ней. Они тут же отправлялись в мой магазин, и, что называется, попадали в мои руки. Не хочу хвастаться, но я умею производить впечатление на покупателей, и многие из тех, кого привела ко мне Дорис, становились моими постоянными клиентами.
Коннорс сделал небольшую паузу.
– Ну вот, теперь вы знаете один из моих секретов, – закончил он свою речь и с самодовольной улыбкой посмотрел на полицейских.
– Как я понял, Дорис была не единственной девушкой, которая работала на вас, – высказал своё предположение Райли.
– Безусловно. Обычно я привлекаю к этой работе около пяти девушек, но мне часто приходится присматривать новых. К сожалению, со временем кто-то из них выбывает из игры: выходит замуж, перебирается в другое место и так далее.
– Полагаю, ваши помощницы получают хорошее вознаграждение за свои услуги?
– Да как вам сказать… Я имею дело с девушками, чьё материальное положение оставляет желать лучшего, поэтому не балую их деньгами. К тому же, чтобы не примелькаться, они посещают антикварные магазины далеко не каждый день. Да и потом, их работа не всегда бывает результативной. Так или иначе, я даю девушкам немного денег, время от времени делаю небольшие подарки. В сущности, это нельзя назвать платой, а лишь благодарностью за их помощь.
– А почему мисс Хейли вернулась в Шотландию?
– Ну, думаю, вам лучше спросить об этом её саму. Впрочем… В Лондоне я подыскал Дорис место горничной в довольно состоятельной семье. Спустя какое-то время я узнал, что хозяин дома якобы увлёкся ею. Об этом стало известно его жене, и она быстро рассчитала девушку. Во всяком случае, так сказала мне Дорис. Она пыталась снова найти работу, но это ей не удалось. Просила помощи у меня, но я решил больше не рисковать: мне совсем ни к чему быть замешанным в таких делах и портить свою репутацию.
Когда Райли покинул комнату Коннорса, он вспомнил, как кокетничала мисс Хейли во время беседы с полицейскими и подумал, что не случайно Крис Вуд увлечён ею. Похоже, Дорис умела кружить головы мужчинам. Он также вспомнил, как на секунду смутилась миссис Форестер, когда речь зашла о Дорис. Видимо, Милдред знала о том, что Крис ухаживает за девушкой и не одобряла этого.
«Да, мисс Хейли ещё та пташка», – пронеслось в голове инспектора.
