Станислав Миллер
Не буди Лихо
Глава 12
Они снова вышли в лес. Каждый шаг, утопающий в тумане, грозил обернуться нападением диких зверей. Но мгла теперь казалась еще опаснее, ведь в ней затаилось таинственное злобное существо. Все, что было о нем известно – оно жаждет убивать. Этой информации было достаточно, чтобы постараться убраться отсюда как можно скорее.
Катя слишком хорошо представляла, как существо прячется за каждым кустом, каждым деревом, вырастающим из тумана. Его не сдержало даже то, что они были все вместе впятером, а сейчас их осталось еще меньше.
Сперва они двигались быстрым шагом вдоль поезда. Убедившись, что зверей в прямой видимости нет, Максим стал всех подгонять. Чтобы следовать за ним, пришлось перейти на бег. На мгновение Катя даже почувствовала облегчение от того, что надела кроссовки перед поездкой. Вместо мягкого мха на пути встречались ветки, камни и ямы. Будь она в шлепках, ни о каком беге и речи быть не могло.
Они миновали головной вагон и единственным их ориентиром осталась железная дорога. В кустах справа раздалось шуршание. Максим на ходу выстрелил в сторону источника звука. Грохот спугнул птиц с деревьев вокруг, они взметнулись вверх, растворившись в черном небе. Взволнованное карканье пронеслось над лесом.
Что бы ни было в кустах, там оно и осталось. За то время, пока они добирались до обрубленного конца железной дороги, ни одно из чудовищ не посмело напасть.
– До этого места мы дошли в прошлый раз, – сказал Максим, повернувшись к остальным. – Теперь просто пойдем дальше в этом же направлении. У меня нет компаса, нет ориентиров, нет представлений куда мы придем. Все, чего я хочу – это оказаться как можно дальше от той твари в поезде. Мы либо выберемся, либо забредем в самую чащу. Если есть другие предложения, самое время их озвучить.
Предложений не было. Возражений, впрочем, тоже.
«Разумеется, – подумала Катя. – Все мы понятия не имеем, куда идти».
Но двигаться было нужно, пусть даже наугад. Любое промедление могло привести к тому, что звери догонят их и разорвут в клочья. Или не звери, что еще хуже. В голове вдруг снова всплыло лицо Седого в тот момент, когда его тело проталкивали сквозь дыру в окне.
Катя помотала головой, пытаясь отогнать страшный образ.
Ей пришлось немного ускориться, чтобы не отстать от группы. Пожалуй, было даже хорошо, что Максим так гнал их вперед. Жаль, что она была не в лучшей форме. Последний раз Катя бегала на дальние дистанции еще в школе. Да и то, физрук многого с них не просил.
Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем ощутила, что легкие работают на пределе. Катя думала, что не так уж много. Затем что-то кольнуло в печень. Сначала один раз, но вскоре это ощущение закрепилось и не желало уходить. Будто внутри поселился злобный лепрекон с булавкой.
Ничего, какое-то время она еще продержится. Вопрос был в том, как долго? Достаточно для того, чтобы достичь того места, куда они бегут? И куда они бегут? Это был тот еще вопрос.
Аделина держалась немного лучше. По ее фигуре и так можно было сказать, что она полжизни провела в спортзале, а ровное дыхание за все время марафона это только подтверждало. Ей мешали лишь неудобные кроссовки на платформе. Отличный выбор для города и очень плохой для леса.
Аделина изредка прикасалась к щеке, морщась от боли. Катя заметила, что ее пальцы были покрыты красным. Мысли о том, что ее лицо изуродовано, наверняка причиняли больше страданий, чем сами раны. Катя хотела заверить ее, что не все так страшно, но берегла силы, которых и так почти не осталось. Она едва не запнулась о камень.
Мгла оставалась все такой же густой. Более того, туман поднялся выше, скрывая деревья почти наполовину.
– Проклятье! Не могу ничего толком разглядеть, – возмутился Максим. Его голос был ровным, как будто все это время он не бежал, а размеренно прогуливался по набережной. – Я даже не уверен, куда мы двигаемся. Не удивлюсь, если мы вновь возвращаемся к поезду.
– Это не важно, – ответил ему Доминик. Кожаный плащ, что мешал двигаться, он снял и держал в руках.
– В смысле?
– Потоки энергии здесь устроены иначе. Что ни делай – все равно придешь туда, куда предначертано. Все произойдет, как должно. Не мы управляем ими, а они управляют нами.
– Опять ты со своей чепухой, – недовольно произнес Максим. – Лучше бы бросил свой плащ. Он тебе только мешает.
– Там еще… много разных штук, – сказал Доминик. Он немного выдохся и старался экономить силы. – К тому же… знаешь… сколько он стоит?
Затем он погрузился в свои мысли и в течение бега больше не сказал ни слова. Все это время лицо было сосредоточено, будто Доминик решал сложную математическую задачу.
«Экстрасенсорную задачу», – поправила себя Катя.
То, что сказал Доминик, произвело на нее впечатление. Неужели он прав, и все предопределено? Тогда какой смысл бежать и что-то делать? Как приятно было бы остановиться, позволить всему течь своим чередом…
Они двигались сквозь темный лес, в котором непролазные заросли сменялись ямами и ухабами. Среди мха неожиданно вылезали скользкие булыжники и трухлявые пни. Сухие ветви, как копья, метили в голову.
Туман, что неотрывно сопровождал их еще с поезда, вел себя странно. Чем ближе они были друг к другу, тем дальше он уплывал, тем реже становились его клоки.
Но стоило кому-либо оторваться от группы, как белесые клубы сгущались вокруг него, словно живое существо, играющее с добычей. Мгла становилась столь плотной, что, казалось, можно протянуть руку и схватить ее, как горсть снега.
Им пришлось сбавить ход после того, как Катя пару раз отстала и чуть было не потеряла их окончательно.
Еще через пятнадцать минут в ее голове попеременно пульсировали лишь две мысли: «Я больше не могу!» и «Когда же это закончится?»
Вместо ног она ощущала несгибаемые деревяшки, ступать на которые было больно и неприятно. Легкие обжигало с каждым вдохом, во рту пересохло. Сердце было готово взорваться в любую секунду.
Сквозь пелену боли и усталости она слышала, как Максим пытался ей помочь.
– Дыши носом! Два шага – вдох, два шага – выдох! – говорил он. – Или еще чаще, если воздуха не хватает! Терпи, солнце, терпи!
И Катя старалась настолько, насколько это было возможно. Она слушала его, пыталась контролировать дыхание. Представляла, что волки следуют по пятам, что существо, убившее Седого, затаилось в тумане. Что оно ждет, когда она ослабеет и останется одна.
Все это поддерживало ее на ходу, как судно, идущее к цели, но обреченное затонуть.
Спустя некоторое время, они выбежали из чащи и оказались на ровной маленькой поляне. Сделав еще несколько шагов, Катя без сил рухнула на землю.
Глава 13
Катя лежала на холодной, влажной траве, судорожно пытаясь привести дыхание в порядок. Ни одна постель в мире не была комфортнее этого клочка земли, от которого требовалось быть лишь ровным и мягким. Впрочем, даже будь он покрыт колючей проволокой, это вряд ли ее смутило бы.
Катя оказалась слабым звеном, из-за которого могли пострадать остальные. Если погоня продолжалась, то сейчас они все медленно приближались к смерти.
«Если бы физрук гонял нас, как положено, – вдруг подумала она, – я бы справилась».
Разумеется, Катя понимала, что пытается найти отговорку. Кроме себя винить было некого. Ее немного утешило, что Аделина и Доминик тоже выдохлись и тяжело дышали. Они, конечно, были способны бежать еще какое-то время, но были рады неожиданному отдыху. Только Максим оставался в полной готовности. Похоже, он ничуть не вспотел.
– Мои часы остановились. Кто-нибудь помнит, – неожиданно подал голос Доминик, – сколько времени прошло с остановки поезда?
– Пару часов? – сказала Аделина. Она достала смартфон, взглянула на экран. Затем удивленно подняла глаза. – Странно, у и меня часы не идут. Батарея не разряжена, как такое может быть?
– Или не идет время вокруг нас, – удовлетворенно кивнул Доминик. Он будто бы ожидал такой ответ.
– Если бы время не шло, то и мы бы не двигались, – сказал Максим. – Ты продолжаешь нести какую-то чушь. А за нами может охотиться это существо! Хватит!
– В существо ты можешь поверить, а во все остальное – нет? Как можно быть таким недалеким!
– То существо я видел своими глазами!
Катя слушала их спор, уставившись на черное небо, покрытое звездами. Они были прекрасны. Вскоре, ей удалось восстановить дыхание. Она перевернулась, облокотившись о землю.
– Максим, дай ему сказать, пожалуйста. – попросила Катя. Затем бросила взгляд на Доминика. – Да, здесь много странных, очень странных вещей. Нет людей, везде этот чертов туман. Он как живой, боится, когда мы вместе. Не работают часы, не проложены рельсы… И никто не может этого объяснить. Так хотя бы ты попробуй!
Она задумалась на секунду.
– Там, в поезде, перед нападением ты пытался что-то сказать. Мол, все не случайно. У тебя есть какое-то предположение? Самое время его озвучить.
– Конечно! – повысил голос Максим. – Давайте сядем в круг на прекрасной полянке, будем читать мантры и водить хороводы! Подождем пока всех не сожрут. Надеюсь, это будут волки, а не та тварь с поезда.
Заметив, что никто не отреагировал, он недовольно замолчал, скрестив руки на груди. Катя и Аделина уставились на Доминика. Он прокашлялся, прежде чем начать. У Кати сложилось впечатление, что в этот момент он преображался в свою телевизионную версию.
– Я уверен, есть причина, по которой мы, и именно мы, а не другие пассажиры, оказались здесь, – вкрадчиво начал Доминик. – Это место отнюдь не праздничная ярмарка, если не заметили. Здесь все создано так, чтобы измотать нас, вывести из себя, уничтожить.
Он повертел амулеты на запястье.
– Нас, таким изощренным образом, наказывают. А наказывают тех, кто совершил нечто плохое. Судя по тому, в какую потустороннюю жопу мы попали, каждый из нас далеко не ангел во плоти.
– Ты считаешь, что мы это заслужили? – прервала его Аделина. – Да каждый второй в мире гораздо хуже нас! У меня во дворе каждый вечер собираются алкаши. Пусть чудовище их забирает!
– Нужно совершить что-то действительно плохое. Ты подумай над тем, что я говорю. Седой – преступник, который только вчера освободился из тюрьмы. Он там не в отпуске был. Наверняка ограбил или замочил кого-то!
– Он застал жену с любовником, – кивнул Максим. Похоже, он все-таки решил прислушаться к разговору. – Зарезал его и расчленил на части. Дали десять лет. Седой сам мне рассказал.
– Черт! – воскликнула Аделина. – А я еще жалела, что он умер.
Доминик ткнул пальцем в Максима.
– А много людей ездит в поезде с пистолетом? Максим сказал, что он из полиции, но формы на нем нет. А на слово, уж извини, поверить трудно. Думаете, он просто так с Седым на разведку ходил? Может, он такой же бандит.
– Тебе удостоверение показать? Так давай, вернемся в поезд! – возмутился Максим. – А девчонки, что? Тоже убийцы?
Катя вздрогнула. С этого момента она поняла – Доминик нашел то, что объединяло их всех. Похоже, он был прав. Они здесь не случайно. Вот только рассказывать свою историю она не имела ни малейшего желания.
К счастью, Доминик развернулся к Аделине.
– Тебе есть, что нам рассказать?
– Ну, я-то никогда никого не убивала. – Она неловко улыбнулась, что было больше похоже на нервную гримасу. Заметив их взгляды, она поспешно добавила: – Никогда! Это херня какая-то, чего вылупились?
– И не делала ничего столь же плохого? – не отставал Доминик. – Знаешь, я ведь многое могу понять по твоей энергии. Стоит потянуть за ниточку-другую, и каждый из твоих секретов выйдет наружу. Каждый.
Катя уже собиралась попросить его перестать пугать и бросить эти фокусы, как Аделина неожиданно разревелась.
– Аборт, – произнесла она сквозь всхлипывания. – Доволен? Аборт считается?
– Не знаю. Это не совсем то же самое, – Доминик выглядел озадаченным и смущенным.
Катя вспомнила, как в одном из выпусков новостей показывали противников абортов. Они собрались возле клиники, агрессивно скандировали лозунги. Один из них тряс табличкой с огромными буквами: «АБОРТ – ЭТО УБИЙСТВО!».
Что бы ни затащило их сюда, оно могло разделять позицию активистов.
– Срок был уже поздний. Ни один врач не соглашался взяться за это дело. Оно и понятно – это было незаконно, – прорвало Аделину. – Пришлось обратиться в бабке, которую посоветовали знакомые. Она все и устроила. Вы не представляете, какая это была невыносимая боль! Но я сделала это. Да, сделала. И теперь расплачиваюсь, как все вы!
– Какой был срок? – мрачно спросил Максим.
– Двадцать семь недель. Почти семь месяцев.
На мгновение повисла пауза. Все молча переваривали услышанное.
– Нельзя убить того, кто еще не родился, – нарушил тишину Доминик.
– Остынь, многие понимают это по-другому, – заявила Катя.
Он повернулся к ней и уставился со странным выражением лица. Затем сделал шаг вперед.
– Катя, теперь твоя очередь! Несмотря на твое невинное лицо, я не думаю, что ты здесь случайно. Признавайся, кого убила ты?
– Я… – слова застряли у нее в груди.
– Убила или нет?
– Отстань от нее! – Максим встал между ними. Его мышцы напряглись, готовые в любую минуту дать отпор. – Какая тебе разница? Что это даст?
Однако их спор закончился в тот момент, когда Катя сказала:
– Это правда. Я – убийца.
Глава 14
Катя выходит из кафе, с наслаждением вдыхая чистый вечерний воздух. Следом за ней, пошатываясь, выходит Дима. На его лице блаженная улыбка.
Из дома продолжает доноситься музыка. Пройдет еще час, и соседи получат полное право пожаловаться на шум. Но время еще не подошло, так что все посетители кафе могут отрываться на сто процентов.
– Классно, посидели, да? – говорит Дима. Его язык слегка заплетается. – Антоха шикарный праздник устроил на свою днюху! Банкетный зал, вон, какой снял! А бухло, вообще, рекой течет!
Пожалуй, последние пару рюмок для него были лишние. Катя не говорит этого вслух – все равно уже поздно, а ругаться не хочется. К тому же, скоро они окажутся дома. Можно будет стащить каблуки, упасть на мягкую кровать и погрузиться в сладкий сон.
Дима неуклюжей походкой идет к своему автомобилю – серебристому «Фольксвагену». Родители подарили его годом раньше на день рождения. Он до сих пор не перестает им восторгаться.
Ключи падают из кармана на асфальт. Дима долго безуспешно пытается их поднять. Пальцы скребут по твердой поверхности.
– Ты собираешься ехать в таком виде? – встревоженно спрашивает Катя.
– Не бойся. Я с закрытыми глазами могу доехать куда надо, – он, наконец, поднимает ключи и пытается открыть дверь. – Да и машину здесь бросать не хочу. Такую крошку угонят в два счета.
Катя говорит, он может кого-нибудь сбить, на что Дима отвечает презрительной ухмылкой. Она замечает, что становится темно, но он неопределенно хмыкает. Она не сдается, вспоминая, как пару месяцев назад Антоху лишили прав за пьяное вождение. К ее неожиданности, Дима соглашается.
– Тогда ты садись за руль, – предлагает он.
– Я? У меня же нет прав.
– А кто еще? Ты ведь ни капли не выпила! Я что, зря учил тебя ездить? – Дима открывает дверь и делает приглашающий жест. – И потом, можно водить и без прав, если рядом с тобой сидит опытный водитель. Знаешь такое правило?
Она кивает, чтобы не показаться глупой, хотя впервые про это слышит. Несколько раз Дима учил ее водить, и получалось неплохо. Похоже, в конечном счете он был в чем-то прав. К тому же, если Дима поведет сам, то ничем хорошим это точно не закончится.
Катя садится на кресло, настраивает его под себя. Дима плюхается рядом. Недовольно откидывает в сторону ремень безопасности. По машине расплывается привкус алкоголя и табака.
Она понимает, что завтра с утра он едва ли сможет встать с кровати.
– Порядок помнишь? – спрашивает Дима, лениво прикрыв глаза.
Катя выжимает педаль тормоза, опускает ручник, после чего заводит автомобиль. Двигатель мягко вибрирует.
– Молодец. С первого дня, как я тебя встретил, – говорит Дима, – сразу понял, что такая девушка не только ослепительно красива, но и умна. Я не ошибся.
– Это сказал ты или мистер Алкоголь?
– Оба. Хотя завтра я скажу тебе это вновь. Обещаю.
Хотя его язык заплетается, и несколько слов звучат неразборчиво, Катя улыбается.
Она плавно трогается. Выезжает с парковки на дорогу, выравнивает автомобиль и удерживает скорость в районе 20 км/ч. Снаружи медленно проплывают уличные фонари.
– Ты это… давай побыстрее, – слышится голос Димы. – Если так будешь ехать, менты нас точняк остановят. Подумают, мол, пьяный старается ехать аккуратнее. Газуй, здесь ограничение шестьдесят. А то мы так до города никогда не доедем.
Катя увеличивает давление на педаль газа. Машина набирает ход. Сумерки набирают силу, видимость становится хуже. Но Катя не спорит. Она еще только учится водить. У Димы стаж – целый год, ему виднее. Если бы он еще был повнимательнее… и трезвее.
Впрочем, поездка протекает хорошо. Катя ни разу не заглохла, не выехала на встречную полосу, не запуталась в коробке передач. С такими навыками можно смело поступать в автошколу. Правда, она сомневается, что отец разрешит.
До города остается меньше пяти минут езды. Со стороны пассажирского сиденья слышится шорох. Дима тянется к приборной панели, пару раз тычет мимо нужной кнопки, затем у него получается. Стекло с его стороны плавно уходит в дверь.
– Что-то мне совсем плохо, – говорит Дима и высовывает голову в окно.
Сперва Катя думает, что он собирается проветриться, но протяжные кашляющие звуки рвоты дают ей понять, что она не права.
Теперь придется отмывать машину. Хорошо, что не ей.
– Может, мне остановиться? – спрашивает Катя. – Дима, я лучше приторможу.
Он не отвечает. Тело недвижимо висит на двери, голова снаружи. Она поворачивается к нему, спрашивает вновь. В этот момент впереди на дороге мелькает силуэт в полосатой футболке.
Катя замечает его лишь краем глаза, но мозг пытается подсказать – силуэт слишком маленький для взрослого человека, а машина едет слишком быстро.
Она выкручивает руль вправо, автомобиль кидает в сторону. Через секунду слышится грохот и мир вокруг гаснет. Затем плавно, с шипением появляется вновь. Катя не сразу понимает, что сдувается подушка безопасности.
Лобовое стекло покрыто трещинами, сквозь которые невозможно ничего рассмотреть, кроме бетонного столба, словно вырастающего из машины. Из-под капота поднимается серый ручеек дыма.
Катя поворачивается к Диме. Он не двигается. Левой стороной головы он тесно прижат к краю оконного проема. Череп в месте соприкосновения деформирован, напоминая гнилую картофелину с ямкой от лопаты.
Она продолжает звать Диму, в надежде, что он очнется. Затем, втягивает тело внутрь и пронзительно кричит.
Левая половина лица представляет собой сплошную кровавую вмятину. Глаз выглядит неестественно крупным, он навыкате торчит из черепа.
Катя чувствует, как перехватывает дыхание. Она толкает дверь и вываливается наружу. Следом к ней приходит воспоминание о подозрительно маленьком силуэте, бегущем через дорогу.
Она заставляет себя встать. Получается не сразу, перед глазами висит пелена. Она медленно обходит автомобиль.
Между бампером и бетонным столбом зажат мальчик лет семи. Полосатая футболка густо пропитана кровью. Пространство между столбом и автомобилем настолько узкое, что Катя сперва не понимает, как он туда поместился. Она ужасается своим мыслям.
Мальчик еще жив. Он смотрит на нее непонимающим, полным боли взглядом. Пытается что-то сказать, но рот открывается без звука, как у рыбы, выброшенной на берег.
Катя судорожно роется по карманам, пытаясь найти телефон. Дрожащими руками набирает номер экстренной службы.
К тому времени, как в трубке раздается голос, мальчик умирает.
Глава 15
На последних словах своей истории Катя не смогла сдержать слез. На поляне посреди леса стояли четыре человека, каждый из которых хранил молчание.
Она не хотела рассказывать про то, что случилось после. Как весь город ополчился против нее. Как по всем телеканалам журналисты смаковали жестокие детали этой новости. Как из-за травли ей пришлось удалить страницы из всех социальных сетей.
После этого, угрозы из интернета перетекли в реальный мир. Ей разбивали стекла в квартире, гадили под дверь, поджигали почтовый ящик. Отец рвал и метал, писал заявления в полицию, но все это было без толку. Против Кати ополчились все.
Она не стала рассказывать и про то, что последние несколько месяцев не может заснуть без хорошей дозы снотворного. Про то, как таблеток становилось все больше и больше, равно как и пустых пузырьков от них. Иногда Катя размешивала снотворное в алкоголе. Лучше всего подходило виски с колой. В один из таких моментов она проспала больше двадцати четырех часов, а когда проснулась – думала, что умерла.
Нет, про это она рассказывать не будет. По крайней мере, не сейчас.
Она ощутила сначала легкое прикосновение, а затем объятия, от которых ей стало немного легче. Это был Максим. В его взгляде не было осуждения, только грусть и сочувствие.
– Не переживай, хватит, – мягко произнес он. – Это был несчастный случай. Ты не хотела никого убивать. Такое могло произойти с каждым.
– Это не так, ты ведь понимаешь, – ответила Катя. – Я действительно виновата. Села за руль без прав. Вечером. Да еще с пьяным парнем в роли наставника! Тут и без дара ясновидения можно было догадаться, что произойдет трагедия. Отец, конечно, каким-то образом договорился с полицией, и дело замяли. Помню, как следователь смотрел на меня с отвращением, когда подписывал постановление.
Она подавила желание разрыдаться.
– А травля так и не прекращалась. Соседи, журналисты, родители мальчика… Невозможно было выйти из дома, чтобы на меня не набросились с оскорблениями. Про социальные сети я и не говорю.
Катя чувствовала себя гораздо спокойнее. Может, из-за объятий Максима. Может, из-за того, что выговорилась. Где-то за спиной кашлянул Доминик, привлекая внимание.
– Теперь вы видите, я был прав, – удовлетворенно сказал он. – Седой, Аделина, Катя. Все они – убийцы. Прошу прощения, я говорю это только для констатации факта. Не для того, чтобы обидеть. Вот я и нащупал причину, по которой мы все собрались.
– А ты кого убил? – бросил Максим.
– Ну-у, энергомантами так просто не становятся. Всегда нужна какая-то темная история. Трагедия, так сказать, которая открывает двери потустороннему.
– И что же это за трагедия? Я вижу, ты не собираешься нам поведать?
– Почитай в интернете на досуге, – махнул рукой Доминик. – Там все про меня есть. Среди кучи фейков может и найдешь правду. Да и вообще, не пора ли нам уже убираться? Никого не беспокоят, скажем, волки или чудовища, преследующие нас?
– Зачем нам интернет? У нас ведь есть Аделина, – сказала Катя.
Аделина была занята делом поважнее. С помощью камеры смартфона она пыталась рассмотреть багровый разрыв на щеке.
– Он отравил своего отчима, – она тронула рану рукой и поморщилась. Не могла перестать это делать.
На лице Доминик появилась мрачная ухмылка.
– И он это заслужил. Когда этот мерзавец нажирался, то лупил меня и мою маму. А нажирался он каждый божий день. Маму он бил особенно жестоко. Иногда она не могла встать с кровати неделями, а мне приходилось бегать в магазин и готовить для всех. Даже для этой свиньи. Хотя, кроме водки он почти ничего не ел, – с отвращением заметил Доминик. – В один прекрасный день, я стащил у бабушки пачку таблеток от сердца и размешал их в водке. Коктейль получился на славу. Ночью у мерзавца случился сердечный приступ, но скорую помощь я, конечно, не вызвал.
Доминик выдохнул. Когда он откинул прядь волос со лба, рука дрожала.
– Знаете, почему меня не посадили? Мне было всего тринадцать. Я должен был ходить в школу, как нормальные дети. Не заниматься убийством. Даже забавно, что расплата наступает десятилетие спустя, – горько сказал он. Затем посмотрел на Максима: – Ну что, герой? Теперь твоя очередь рассказывать!
Вместо ответа Максим потянулся за пистолетом. Его взгляд был напряженным и сосредоточенным.
– Эй, приятель! Ты что такой нервный? – Доминик дернулся в сторону, но понял, что Максим смотрит не на него.
Он вглядывался в лес. Катя посмотрела в том же направлении, но не заметила ничего странного.
– Доминик, у тебя еще есть что-нибудь, наподобие того дыма, который ты пустил в поезде? – тихо спросил Максим.
– Найдется пара трюков в рукаве.
– Самое время их использовать. Там, за деревьями что-то двигалось, я уверен, – Максим повысил голос. – Ребята, по моей команде, бежим за мной!
Из тумана вылетело нечто с трясущимися отростками, и с чавканьем упало под ноги Аделине. Она с визгом отпрянула назад.
На земле валялось тело человека. Верхняя его часть. В обглоданном, изуродованном лице еще можно было распознать облик Седого.
Затем из тумана послышался вой. Звери были готовы накинуться на добычу.
– Доминик, запускай свою хрень.
Энергомант покопался в плаще и извлек на свет небольшой металлический цилиндр.
– Будет очень ярко! – Доминик провернул половину цилиндра до щелчка, затем метнул в сторону хищников. – Только не смотрите на вспышку!
– Разворачиваемся и бежим, – поддержал его Максим. – В противоположную сторону. Просто следуйте за мной. Пошли, пошли!
Едва они бросились в лес за спиной что-то грохнуло. На миг темнота вокруг уступила вспышке света. С поляны доносился скулеж волков. Они были испуганы и растеряны.
Но не все из них. К тому времени, как группа достигла края поляны, за которым начинался густой лес, Катя заметила, что один из зверей гонится за ними.
– Максим! – закричала она.
Он обернулся, прицелился и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Зверь завизжал и затерялся в тумане.
Они продолжали бежать так быстро, как только могли. Катю неустанно пронизывало ощущение опасности, что волки следуют за ними в нескольких метрах, что чудовище, метнувшее тело Седого, наверняка было с ними, что она бежит слишком медленно.
«Они могли бы без труда нас догнать, – размышляла она. – Но пока лишь следуют по пятам. Будто играют, треплют нервы. Или гонят нас туда, куда нужно им».
Ветки царапали и рвали одежду, оставляя красные полосы на теле. Корни деревьев тянулись из-под земли, готовые схватить каждого, кто будет не слишком бдителен. Катя давно перестала понимать, где находится. Вокруг мельтешили одни и те же деревья, тот же туман, те же кустарники. Она потеряла счет времени.
Неужели это будет продолжаться снова и снова?
Катя зажмурилась, продираясь через очередное сплетение ветвей. Когда она вновь открыла глаза, то сразу заметила, как сверкнул оранжевый огонек, далеко в тумане. Словно свет от лампы, зовущий мотыльков.
«Главное не обжечься», – забеспокоилась Катя.
Она подождала, пока огонек мелькнет снова, чтобы проверить, не привиделось ли ей. Когда он вновь появился, она крикнула остальным.
– Это может быть ловушкой, – сомневался Максим.
– У нас есть другой выход?
– Черт! И нет времени все обдумать. Ладно, ты права. Бежим туда!
Они свернули чуть правее, по направлению к источнику света. Никто не осознавал, что это было и как далеко находилось. Последние несколько часов отучили их строить планы.
Тем временем огонек приближался. Каждый преодоленный метр навстречу ему придавал сил. Вскоре уже можно было рассмотреть очертания здания, из окна которого лился свет. Одинокая изба посреди густого леса навевала воспоминания о страшных сказках детства. Совсем недавно это смутило бы Катю, но теперь она жаждала оказаться где угодно, только не снаружи среди волков.
«Кто бы там ни жил, пусть даже безумный отшельник-убийца, это все равно лучше, чем волки и чудовище, что гонятся за нами!» – мелькнула мысль в ее голове.
Когда до дома оставалось не больше сотни метров, Катя услышала карканье и шум крыльев птиц наверху, в ветвях деревьев. Большие черные вороны появились из ниоткуда и заполонили все пространство вокруг.
Катя закрыла лицо руками и продолжала двигаться вперед, к свету. Птицы сновали повсюду, ударяя ее крыльями, впиваясь когтями, колотя клювами.
Она услышала выстрелы. Сквозь мечущийся хаос, Катя увидела, как Максим пытается отогнать воронов от Аделины. Птицы атаковали ее с особой жестокостью. Бывшая некогда белая футболка была покрыта потом и грязью. Исцарапанные руки были испачканы в крови.
– Помоги мне! – заорал Максим. Он вновь выстрелил в воздух.
Катя, схватив ветку с земли, метнулась к Аделине и принялась бить по птицам. Она попала раз или два, сомневаясь, что это поможет. И все же, птицы стали нападать реже. Они кружили в воздухе, держась на расстоянии. Немногие из них вновь бросались на девушек.
– Сюда, двигайтесь сюда! – услышала она крик Максима. – Дом совсем близко.
Катя обернулась на голос и увидела, что Максим стоял возле открытой деревянной двери. Она схватила Аделину за руки и вдвоем они бросились к дому.
Максим сделал еще два выстрела в стаю, которая вилась над ними, после чего пистолет издал сухой щелчок.
– Черт, патронов больше нет! Живее, живее!
Они были уже совсем близко. Через секунду Катя оказалась внутри дома, следом за ней влетела Аделина.
Максим ворвался в избу последним. Он захлопнул дверь и резким движением закрыл засов.
– Это дерьмо никогда не прекратится! – выругался он. – Теперь еще и птицы! Будто весь лес обратился против нас.
Катя тяжело дышала, пытаясь отойти от произошедшего. В голове всплыла мысль, но пока еще слишком размытая, чтобы ее осознать до конца. Катя попыталась сосредоточиться.
Что-то было не так.
Чего-то не хватало.
Катя обвела взглядом своих друзей по несчастью. Внезапно в голове прояснилось.
– А где Доминик? – спросила она.
