Софья Эл
Телохранитель для убийцы

Глава 7

Защитная система организма человека удивительна. Мы устроены таким образом, что, когда получаем даже самые страшные ранения, миллиарды клеток тут же выполняют установку, заложенную природой. Спазм мелких сосудов и активный процесс тромбообразования помогает бороться с кровотечением. Если все проходит удачно – кровь снова приливает к пораженному участку, способствуя заживлению, а гной, появляющийся в ране, не что иное, как процесс очищения.

Но все это происходит в том случае, если человек остается жив.

Кровавые сгустки внутри раневого канала, обломки кости и черные омертвевшие края кожи – вот и все, на чем закончилась жизнь затянутого в строгий костюм охранника коттеджа владельца «Ланцелота». Упал лицом в землю, выронив смартфон. Пуля вошла в затылок, пробив теменную кость, и, пройдя сквозь мозг, вышла наружу около виска. Возможно, мужчина по инерции еще сделал пару шагов вперед. Судя по траектории проникающей щели, он все же начал поворачивать голову за секунду до выстрела.

Услышал что-то или случайность?

Оттолкнулась пуля о кость или все же был шорох?

Первый охранник был задушен. Беззвучно, на приличном расстоянии от второго. Следы борьбы, помятая трава, но ничего сверхъестественного.

Осторожно прикоснувшись к ледяной коже возле раны, я постаралась развести края в стороны, но попытка не увенчалась успехом. Разглядеть в засохшей ране с обломками кости угол входного отверстия было невозможно. Для этого нужна лаборатория, хороший свет и пара чуть больших специалистов.

Зачем было стрелять, если можно было так же бесшумно свернуть шею?

– Он хотел, чтобы его услышали, – Клод озвучил очевидную версию.

Но на вопрос «зачем» это так и не отвечало. Судя по повреждениям, выстрел совершен с близкого расстояния. Кто в итоге был целью? Марат или Питер? Кто из парней должен был услышать и испугаться?

– Ты не думаешь, что?.. – прошептала я, уткнувшись носом в плечо, максимально превращая голос в бубнеж.

– Не похоже.

Бесполезный призрак. То ли Клоду не нашлось места в аду. То ли ад дотянулся до меня, обрекая на жизнь со своим мучителем.

– Девушка, не трогайте тело! – прорычал не отходящий от меня лейтенант полиции.

Примирительно подняв руки вверх, я осторожно поднялась на ноги. Лейтенант недовольно оглянулся на отца Марата. Он явно был не в восторге от моего присутствия на месте преступления. У лейтенанта под глазами чернели круги, а лицо, несмотря на вполне молодой возраст, осунулось от усталости. Аккуратно отступая назад, я стянула любезно предоставленные перчатки.

– Простите, а это не первый раз, да? – лейтенант закатил глаза, а я с облегчением выдохнула.

Это не касается Питера.

– Семён Дмитриевич, мы так не договаривались! – рыкнул полицейский, обращаясь к владельцу «Ланцелота», а я уже шагала в сторону дома.

Не касается Питера. Не за ним.

У отца Марата и без нас хватает врагов. Обычных, из плоти и крови. С нанятыми киллерами или натренированными бойцами. Таких, которых у каждой весомой фигуры полно. В принципе было логично, что со смертью Чендлера и на владельца «Ланцелота» так же обратили более пристальное внимание. В 2013 году Клод собирался поглотить маленькую еще тогда корпорацию. У руля стояли Белянины, которых Клод хладнокровно убрал, как и всех остальных. Если бы не засуетились приспешники прошлого Клода-старшего, возможно, сейчас и не было бы никакого «Ланцелота».

Как и Роксаны Андреевны.

За семь лет я так и не смогла понять, что произошло с Клодом в последние пару месяцев его жизни. Всегда им управляла лишь жажда власти. Ему было мало постоянно. Клод хотел по меньшей мере Мир и завоевывал его кровью других. Наверное, набожные сказали бы, что Клод чувствовал приближение смерти и раскаялся.

Луи радовался этим переменам в хозяине, мне было все равно, а Гин пытался разобраться. Аманда вела свою игру, где главное – жизнь Питера. Чтобы это ни было, в итоге все мы встретились с армией, что сами вырастили. Переворот, в котором ключом ко всему стал маленький мальчик.

Единственный рычаг управления монстром по имени Уильям Клод.

Он умер первым.

На крыльце, крутя в руках соломинку от коктейля, сидел Питер, задумчиво опустив голову. Остановившись, я невольно улыбнулась. Чуть потерянный вид парня внезапно вызывал умиление. Он молодец.

«Дес, а ты?»

«Залезай!»

Питер поднял голову. За виной в его глазах прятался страх. Подмигнув, я подошла ближе и опустилась на крыльцо рядом с Питом.

«Двумя руками держи. Крепче, вот так. Не бойся».

Русая макушка коснулась моей щеки, а я невольно вздрогнула, недоуменно повернувшись. Питер закрыл глаза, положив голову мне на плечо.

«Я не отойду. Никогда, Пит».

– Тогда не было страшно, Рокс. Сегодня было, – Питер резко поднял голову, отворачиваясь.

– Сейчас ты взрослый, – я пожала плечами, сжав руку Питера, – а тогда был маленьким. Дети все воспринимают по-другому.

– Знаешь, он говорил, что ты не чувствуешь боли, – едва слышно прошептал Пит, а я сжала пальцы в кулак, – врал?

Первые две пули, что тогда прошли сквозь плечо, разбивая сустав, по ощущениям были похожи на укус комара.

Последние, что разносили грудную клетку забитого в угол раненого зверя, – на раскаленное железо.

– Нет, Пит, – чуть потрепав Питера по голове, выдохнула я, – поехали домой.

Питер кивнул, поднимаясь на ноги. Почему-то он решил не прощаться с друзьями. Может, сделал это раньше, а может, что-то произошло, но сейчас Пит спокойно направился к выходу, медленно ступая новыми кроссами по брусчатой тропинке. Следуя за Питером, я пыталась рассмотреть налипшее вокруг него пятно смерти. В ночном свете особо и не поймешь, стало ли оно больше. Да и от усталости в глазах двоилось.

– Роксан, – обернувшись на голос отца Марата, я остановилась.

Владелец «Ланцелота» в расстегнутой на две верхние пуговицы рубашки устало потер лицо. Да, таким я его и помню. Дорогой костюм, молодое тело и старческий взгляд. Медленно выдохнув, я заставила себя улыбнуться. Наши демоны порознь, Семён Дмитриевич.

– Я обещала выводы, – кивнула я, затягивая туже волосы на затылке, – на самом деле там нет ничего, с чем бы не справились эксперты. Вам бы продать дом, похоже, у вас это уже не первый случай. Поэтому и разрешили посмотреть мне.

– Вы многообещающе просили.

– Ничего необычного там нет. Убийца спокойно мог задушить и второго, но расчет был, видимо, в том, чтобы напугать вашего сына. Ну и при всем этом вас все равно боятся. Иначе бы уже давно убили Марата. Думаю, вы и так знаете, кто это делает, – мужчина усмехнулся, а калитка тихо скрипнула, оповещая об уходе Питера, – ну и если позволите, маленький совет. Ищите тех, кто на посту не будет ковыряться в телефоне. Вы лучше меня знаете, что это отвлекает.

Засунув руки в карманы, я сжала смартфон. Какая-то мысль пролетела в голове, но тут же испарилась. Что-то упустила. Перебирая в пальцах остывший аппарат, я невольно уставилась на то, как мужчина затянулся сигаретой. Почему-то это не вписывалось в его образ.

– Сначала вы случайная встречная в баре, – медленно проговорил отец Марата, прищурившись, – после— грубиянка в кабинете директора. А сейчас раздаете советы, как выстроить мне охрану, пару минут назад беспристрастно разглядывали тела. Это становится любопытно.

Пожав плечами, я отвела взгляд, снова перебирая в голове каждое сказанное мной слово. Тревога противно засела где-то в груди, заставляя сверлить взглядом закрывшуюся калитку.

– Простите, – тряхнув головой, я вновь посмотрела на отца Марата, – а Марат. Он знаком с оружием? – мужчина недоуменно приподнял бровь, а я тут же выставила руку вперед. – Нет, я просто, – ком встал в горле, перекрывая дыхание. – Боже, он слышал выстрел?

– Нет, – сказал Семён.

Но я уже ничего не слышала. Сорвавшись с места под гул вырывающегося из груди сердца, я бежала по тропинке. Страх сковал ребра, мешая вздохнуть полной грудью.

Выстрел, чтобы испугать.

Но Марат был даже не в состоянии понять, что за хлопок. Он просто не услышал бы его в доме.

Никто, кроме нас с Питом, в тот момент не могли услышать.

Почему он не тронул их в доме? Чего ждал? Пальцы сомкнулись на ручке калитки. Я рванула на себя, сминая металл. Не обращая внимания на скрип. То ли железа, то ли моих зубов.

«Боишься снова не успеть?»

– О, Рокс, – начал говорить Пит.

– Лежать! – крик с хрипом сорвался с губ, пока я перебегала дорогу. – На землю, Пит!

«Почему в белый, Пит? Может, что-то брутальнее?»

«Боже, Рокс, ничего ты не понимаешь. Что может быть круче минимализма».

Выстрел громом среди неба раскатился по округе. Пит пошатнулся, недоуменно прикладывая ладонь к животу. Подпрыгнув, я толкнула Питера, заставляя того осесть на землю.

Новый выстрел разорвал футболку на груди Питера, моментально наливаясь отвратительным красным пятном. Рывком потянув Пита к себе, я тут же накрыла его своим телом, прижимая к земле. Рядом кто-то закричал. Секунду назад безлюдная улица превратилась в наполненную толпой бесполезного народа. Быстро оглядевшись, я села около Питера, прижимая его окровавленную ладонь к животу.

У меня трясутся пальцы? Чертов тремор? Сейчас? Хватая ртом воздух, я надавила сильнее, выкрикивая куда-то в темноту:

– Скорую!

– Уже вызвали, – кто-то ответил мне, но я не слышала.

– Держи крепче, – глядя в затуманенные глаза Питера, сказала я, – я рядом.

– Дес, легкое.

– Заткнись, твою мать! Где ты был раньше?!

– Роксана?

– Ро… – выдавил Питер, тут же заходясь в кашле.

Губы Пита окрасились красным, а я судорожно осматривала рану в груди. Пузыри воздуха. Клод прав, легкое. Быстро засунув ладонь под Питера, я нащупала выходное отверстие.

– Пакет, целлофан, пищевую пленку, что-нибудь, срочно! – крикнула я, не отводя взгляда от Пита. – Тише Пит, все хорошо.

Питер попытался что-то сказать, но вырвался вновь лишь очередной хрип. Красный пузырь надулся в уголке его губ, тут же стекая вниз.

«Дес?»

«Пит, она… Отойди, Пит. Ей надо отдохнуть».

«Дес, проснись!»

– Пит! – крикнула я, хватая парня за подбородок, пачкая в его же крови. – Потерпи, слышишь меня? Чуть-чуть потерпи!

«Пап, это Питер».

«Меня ждет сын».

Кто-то протянул плотный пакет. Разорвав футболку Питера, я откусила большой моток пластыря, пытаясь плотно залепить пулевые отверстия в груди. Пальцы не слушались, но кто-то, поняв, что я делаю, тут же выхватил все из рук, помогая. Мне оставалось лишь крепко держать Питера. И сжимать ту дыру в его животе, что мне абсолютно не нравилась.

Пусть это просто ночные глюки.

Кровь не черная.

С ним не могло этого случиться. Только не с ним.

– Никогда, Пит, – ослабевшие окровавленные пальцы Питера выскользнули из моих рук.

Под вой сирен Питер потерял сознание.

Глава 8

Нью-Йорк, Статен-Айленд, Сити Фарм Колони 2013 год

Споткнувшись о пустую пивную банку, я тяжело опустилась на заваленный различным мусором пол. Липкий пот застилал глаза, мешая разглядеть здание получше. Осторожно освободив пальцы функционирующей правой руки из крепкой хватки мальчика, я с силой потерла веки.

Но туман никуда не исчез.

Тяжелые красные капли стекали по безвольно висящей левой руке, болезненно-шумно падая на пол. Пуля не прошла навылет. Каждое движение все ярче приносило боль. Пытаясь перевести дыхание, я закрыла глаза, ощущая рядом с собой прижавшееся к моему боку теплое тело.

– Дес, вам нельзя останавливаться, – голос Луи сквозь наушник врезался в мозг.

– Сколько их? – успокаивающе потрепав Питера по голове, я постаралась выжать из себя улыбку.

Дыхание Луи на той стороне трубки словно остановилось. За эти пару лет он неплохо научился понимать ход моих мыслей. Питер потянулся вперед, пытаясь разглядеть мою раненую руку, но я отрицательно помотала головой. Ребенок нахмурился, но послушно сел обратно.

Небольшая передышка. Мы не оторвались. Да, небольшую дистанцию я себе выгрызла. Но это все. Не хватит, чтобы зализать раны и придумать план получше.

– Человек двенадцать, – прохрипел Луи, а Питер наклонил голову, прислушиваясь, – двадцать максимум.

Нервный смешок сорвался с моих губ. С силой сжав виски, я опустила руку ниже, зажимая рот ладонью. Закусив кожу на обратной стороне кисти, я подмигнула Питеру. Все нормально, парень. Мы выкарабкаемся.

Ты выкарабкаешься.

Если бы был еще «D».

Если бы работала вторая рука.

Не давая себе передумать, я схватила маленькую ладошку, двигаясь больше по памяти. Клод тренировал меня здесь все время. Это моя территория. Каждый угол, каждый поворот. Я могла описать граффити на стенах с точностью, до метра. Место рождения монстра по имени Дес.

– Дес, уходите, – прохрипел Луи, а я быстро перебирала ногами, пытаясь успеть добежать до нужного помещения.

Пит должен быть закрыт со всех сторон. Я не смогу держать такое количество вооруженных людей на достаточной дистанции. Упав на колени около кирпичной кладки, я принялась шарить рукой возле самого пола.

Где же оно?

– У меня не хватит сил, – не отрываясь от поисков, тихо прошептала я, покосившись на замершего Пита, – если я отключусь в дороге, Питу… Здесь я знаю каждый угол, Луи. Если у всех нас есть шанс – то это он.

Рука ушла в дыру в стене, а я, потеряв равновесие, тут же столкнулась лицом с кирпичной кладкой. Отлично. Быстро перебирая пальцами, я очищала небольшую нишу от постороннего мусора. Смрадный запах мочи и гнили бил в нос, но я ни на что не обращала внимания.

Они близко.

Ледяное дыхание старой подруги шевелило волосы на затылке.

Подожди немного. Совсем немного. Никуда я уже не денусь.

– Сколько ты сможешь, – голос Луи надломился. – Боже, если бы кто-нибудь сказал мне…

– Сколько нужно, Луи. Скажи, сколько нужно. И я выдержу, – потянув Пита за руку, я кивнула на нишу, – залезай.

Мальчик снова нахмурился, а в глазах блеснули слезы. Только этого не хватало. Рванув на себе застежки бронежилета, я кинула его Питеру. Цель не я. Шальная пуля, секунда моего отвлечения – и парень покойник без этой штуки. Судорожно шаря по карманам штанов, я искала что-нибудь полегче.

– Дес, а ты? – нижняя губа Питера задрожала, а я крепче сжала зубы от неосторожного движения в бок.

А мне уже все равно. Никакой бронежилет не спасет от толпы вооруженных солдат.

– Залезай! – хлюпнув носом, мальчик присел на корточки. – Не так. Ноги – туда. Голова и руки – к выходу. Ниша не сквозная. В любой момент ты должен быть готов выбраться. Когда твоя мама придет – она сама подойдет сюда. А если это будет кто-то другой, – сжав пальцами дуло килограммовой беретты, что с отсутствием второй руки просто стала ненужной, я потянула ее Питеру, – стреляй.

Клод учил его этому, чуть ли не как парень начал ходить. Поэтому, пусть и не очень решительно, Питер протянул руку, обхватывая пистолет. Тяжелый для ребенка. Но, устроившись в нише удобнее, Питер попробовал вновь вытянуть руку.

– Двумя руками держи, – Питер недоуменно взглянул на меня, а я потянула его пальцы к стволу, – крепче. Вот так. Не бойся. А теперь давай-ка забирайся поглубже.

Как назло, крупных предметов, чем можно было значительно прикрыть дыру, вокруг не наблюдалось. Да и чутье подсказывало, что стоит мне двинуться с места – Питеру конец. Черная паутина смерти плотно облепила лицо мальчика, приковывая меня к нему.

– Пятнадцать минут, Дес.

Я не смогу отойти. Чертовски плохо. Из всех доступных маневров – шаг влево, шаг вправо.

– Дес, – тихо прошептал Питер, но я услышала.

– Я не отойду Пит. Не бойся, – глядя в широко открытые глаза мальчика, было невозможно врать, – никогда.

В голове шумело, а во рту пересохло. Покачнувшись, я поднялась на ноги, выпрямляясь в полный рост. Ну что, Клод, успел по мне соскучиться?

– Луи, ты обещал показать мне Калифорнию, – прислушившиссь к затихшему дыханию друга, фыркнула я, – все, передумал, стоило жениться?

– Так, это что за намеки, Дес? Следующий уикенд, как тебе? – усмехнулся Луи, а я рассмеялась.

– Боюсь, что у меня планы.

– Вот так всегда! Стоит тебя куда-то позвать, – обиженно пробурчал Луи.

Едва слышные шаги царапнули слух, а я перехватила беретту удобнее.

– Ладно, я согласна, только если познакомишь меня со своей женой.

Осторожные движения. Шли, осматривая каждый угол. Они были уверены, что со смертью Клода я не стану им мешать.

Я и не планировала. Просто этот мальчик каким-то неведомым мне образом был единственным, кто смог найти в разуме Дес человека.

Семнадцать вооруженных до зубов людей шли, дрожа от страха. Пятнадцать минут. Как быстро они поймут, что сегодня у них гораздо больше шансов победить? Если уже не поняли.

Сто из ста.

Глаза почему-то щипало.

Очередной шорох совсем близко, несколько шагов.

Зажмурившись, я тяжело сглотнула слюну. Пятнадцать минут, Дес.

И все закончится.

– Луи, – прошептала я, с трудом разлепляя губы, – когда все закончится. Отправь меня домой. Я очень хочу домой.

Я просила невозможного. Переправить тело гражданки Америки в Россию для захоронения практически нереально. Но для них разве было хоть что-то невозможное? Если мы победим, Луи же сможет что-то придумать. Может, хотя бы прах.

Боже, почему сейчас это вдруг так важно.

Какие-то глупые бессвязные мысли. Но так… я что, боюсь?

– Я все сделаю, Дес. Только продержись.

Москва, 2020 год

Засохшая кровь Питера под сильным напором воды таяла на пальцах, стекая по белой фаянсовой поверхности. Дозатор для мыла защелкал снова, выдавая последние капли. Вода становилось прозрачной, а я все смотрела на оранжевый круг вокруг слива. Подставив сложенные лодочкой ладони под струю, я плеснула воды в лицо. Дышать стало легче. Зачерпнув еще, сильно намочила шею, до красноты растирая кожу.

Двери кабинок в туалете поочередно хлопали, впуская новых посетителей. Кто-то периодически подходил ко мне, задавая какие-то глупые вопросы. Что за дебилизм? Это туалет в больнице. Если человек стоит возле зеркала и не шевелится, то вряд ли он оцепенел от счастья.

Автоматические действия. Закрыть кран, чтобы вода перестала шуршать по нервам. Уставиться на свое отражение в зеркале. Расширенные зрачки, опущенные уголки губ. Странное сочетание ярости и пустоты. Оперевшись на раковину, я опустила голову. Нужно выходить.

Новый скрип двери, и уже кто-то тянет меня за руку. Да что же такое? Медленно повернувшись, я постаралась сфокусироваться на красном от слез лице.

– Гера? – нахмурившись, я выпрямилась, делая шаг назад от раковины. – Ты чего ревешь?

Гера отрицательно замотала головой, громко хлюпнув носом. Странно видеть ее такой. Ненакрашенная, лохматая, с наспех собранными на затылке волосами. Никакого флера духов, лишь помятая местами рубашка с оторванной пуговицей.

– Ты что здесь делаешь?

– Дядь Андрей позвонил, – помяв в руках бумажную салфетку, Гера запрокинула голову, часто моргая.

Отвернувшись к окну, я пыталась сообразить, что не так. Весеннее пасмурное небо посветлело, а сквозь облака прорывались первые лучи солнца.

Уже утро?

– Зачем приехала? – выдохнула я, растирая щеки.

– Рокс, ты как с другой планеты! – нервно усмехнулась Гера. – Это же Петька!

Я рванула руку на себя, выпутываясь из ставших липкими и противными пальцев Геры. Питер. Это Питер. Парень, что в восемь лет обожал играть в куклы втайне от отца, а в пятнадцать уже спокойно мог составить конкуренцию любому взрослому бойцу. Мальчик, что завоевывал первые места на олимпиадах по химии и ненавидел геркулесовую кашу. Мой Питер.

– Пойдем, – мягко прошептала Гера, не делая новых попыток схватить меня, – там доктор велел позвать тебя.

– Ты давно здесь? – тряхнув головой, я уставилась на открытую дверь.

Это всегда теперь так будет? Выворачивающий душу сквозняк.

– Мы все здесь, Рокс, с самого начала.

Глава 9

Врачи умеют творить чудеса. Наука, упорство и желание вырвать человека из лап смерти. Боги нашего времени. Да, в жизни мы встречаем разных представителей данной профессии, но я точно знала, что есть такие волшебники. Ангелы-хранители тех, кто стоит у грани. Скальпель против остро заточенной косы, шприц вместо волшебной палочки.

Иногда они спасают тех, кого не нужно спасать. Потому что врачи не судьи.

Я таким человеколюбием не страдала.

Клода вытаскивали с того света множество раз. Трем таким случаям была свидетелем я. Миру было бы легче без него. Кто-то или что-то решило, что он должен жить? Зачем? Из хорошего, что сделал этот монстр, был лишь Питер.

На негнущихся ногах я медленно шла по коридору под тихое шуршание подошвы кроссовок о больничную плитку.

Будь волшебником.

Человек в белом халате не мог слышать мои мысли, но я старательно повторяла их снова и снова.

Для него. Будь волшебником.

Наверное, первый раз в жизни мне действительно хотелось, чтобы Питер был похож на Клода. И почему время вдруг превратилось в вечность? Каждое движение фигуры в белом халате словно в замедленной съемке. У меня заложило уши? Почему его губы шевелятся, но я ничего не слышу.

Снова Гера сжимает мой локоть, а я трясу головой, растерянно почесывая ухо. Ухватив пальцами мочку, я тяну вниз, будто так слова лучше дойдут до мозга. Врач хмурится, наклоняясь ближе ко мне.

– Что? – подавшись вперед, я пытаюсь сосредоточиться на словах доктора.

Почему-то сейчас я не могу сделать выводов из того, как он двигается. Его жестикуляция, одежда, взгляд – все вдруг потерялось. Исчезло, превратившись из источников информации в бесполезный набор действий.

– …стабильно тяжелое, – доносится до моего сознания.

Я непроизвольно делаю шаг назад, врезаясь спиной в Геру. Мозги отказываются работать. Будто и слов не было. А если были – то они ничего не значат. Про кого-то другого. Не Питера. Но врач почему-то смотрит на меня, а я оглядываюсь, сталкиваясь взглядом с Герой.

Что происходит?

Внезапно то, что всегда было понятным, превращается в хаос. Это же моя стихия. Смерть и кровь – верные спутники. Я не миротворец. Вряд ли какой-нибудь священник обрадуется, расскажи я ему обо всех грехах. Но…

Почему сейчас я чувствую себя беззащитной?

Но ведь… Беззащитен кто угодно. Кроме меня.

Внутри что-то громко треснуло, оглушая. Кажется, что Гера не слышала. Новый щелчок теплом пробежался по телу, на секунду заставляя мозг завыть от паники.

Но лишь на секунду.

С хрустом расправив плечи, я медленно наклонила голову, отчетливо ощущая размеренное биение собственного сердца. Пальцы Геры на моем локте дрогнули. Не моргая, я уставилась на доктора.

– Мы сделали все, что смогли. Организм парня сильный и здоровый, но тяжесть полученных ранений не позволяет вас обнадеживать. Сейчас он в коме и мы продолжим бороться за его жизнь, но вам нужно быть готов… – врач захрипел, пытаясь разжать сомкнутые на его горле пальцы.

Не волшебник. Ну ничего, придется научиться.

Кто-то закричал, но некогда отвлекаться на мелочи.

Толкнув трепыхающееся в моих руках тело к стене, я приподняла врача над полом. Совсем немного, позволяя тому балансировать на мысочках. Его бешеный пульс гладил пальцы, согревая их и даря покой. Бледное лицо врача с тяжелыми мешками под глазами вмиг стало багровым. Усмехнувшись, я стряхнула со лба налипшие волосы. Дышать вмиг стало легче. Кончики пальцев покалывало, а я наблюдала, как судорожно пытается хватать ртом воздух мой будущий волшебник.

– Рокс! – взвизгнула надоедливая муха со своими противными и мокрыми ладонями на моей коже.

Давно пора прихлопнуть. Махнув рукой, я стряхнула повисшую на плече Геру.

– Рита, отойди от нее! Не трогай! – закричал отец, а я закатила глаза. – Роксана, пожалуйста.

Я тоже просила «пожалуйста». Не пить, посмотреть на меня. Когда ты потерял жену, а я – мать. Когда больше всего мне нужен был отец. Я плакала и просила быть со мной хотя бы немного.

Теперь только твое «пожалуйста». И я тоже подумаю, стоит ли к нему прислушаться.

Врач вновь дернулся, пытаясь вырваться. Потеряв терпение, я сжала пальцы сильнее, с удовольствием наблюдая, как сверкнул знакомый страх в глазах доктора.

– Да не брыкайся, – устало выдохнула я, разминая шею, – без толку.

Топот ботинок в глубине коридора. Видимо, кто-то все же вызвал охрану. Улыбка на моих губах тут же расползлась шире, а тело заныло в предвкушении. О, да. Вряд ли кто-то из этих несчастных составит хорошую компанию. Но немного потанцевать все же получится.

Боковым зрением заметила, как отец засеменил в ту сторону, откуда раздавались шаги. Разочарование обидой укололо сердце. Я так не играю.

– Дес, – голос Клода ударил по мозгу.

– Теперь послушай меня, – слегка ослабляя хватку, я дождалась, пока доктор сделает вдох, – почему-то мне кажется, что мы договоримся. Я не буду ставить тебя перед выбором между твоей жизнью и Питера. Так ты точно нагородишь ошибок. Но я точно могу обеспечить абсолютно любой твой финансовый запрос. От всего, что необходимо для лечения Пита, включая специалистов, оборудование, медикаменты и прочее до практически любых твоих хотелок. Если ты скажешь, что на его спасение тебя вдохновит яхта – вряд ли я поверю.

– Если бы такой способ был, – хрипло прошептал врач, а я снова сжала руку.

– Не перебивай. В большинстве случаев уже кто-то что-то пробовал – и оно сработало. Израиль, Германия, Япония, Америка – тебе предстоит узнать все об этом случае. Нет у меня веры в отечественную медицину за сорок тысяч деревянных в месяц. Я окажу любую помощь. А ты отказываешься от всех пациентов и переходишь в личную работу над случаем Питера.

– Но это…

– Мне плевать на возможности. Что-то кажется нереальным – ты не выживешь. Нарушаешь договор – не выживешь. Узнаю, что что-то пошло не так – не выживешь, – разжав пальцы, я улыбнулась, – в полицию можешь звонить прямо сейчас. Запись с камер наблюдения подтвердит каждое твое слово, – пожав плечами, я устало опустилась на кушетку, растирая ладонями лицо, – умрешь бедным и законопослушным, правда, не дожив до старости.

«В чем сила, брат?» Бодров укоризненно смотрит где-то глубоко в памяти на меня с экрана телевизора. Горькая усмешка застывает на моих губах, когда я слышу, как доктор тихо объясняет охранникам, что «девушка просто перенервничала», «ничего страшного не произошло», «девочки преувеличили».

Не в правде.

Осталось найти деньги. И если здесь было четкое понимание, как это сделать, то на то, как совместить это с защитой Питера, мозгов пока не хватало. В голове шумело словно с похмелья, а пальцы охватила дрожь.

Перед глазами вновь застыло бледнеющее лицо Питера.

Мне нужна помощь.

Разблокировав экран смартфона, я быстро ввела номер, что жил в моей памяти все это время. Нажав клавишу вызова, я с каждым гудком чувствовала, как рушу жизнь человека на той стороне трубки.

Будь я хоть немного человечнее, пожелала бы, чтобы он сменил номер. Прошло много лет. Скорее всего, его дети уже выросли, а сам он уже давно похоронил в закромах памяти все, что связано с «Destiny».

Но с этим идти мне было действительно не к кому.

Осторожно накручивая прядь волос на палец, я наблюдала, как доктор медленно опускается на кушетку. Хороший мальчик.

– Алло? – настороженный и тихий голос, что нисколько не изменился с годами.

Нервно проведя кончиком языка по вмиг высохшим губам, я закрыла глаза.

– Алло, говорите, не слышно вас.

– Луи, – зажмурившись, сказала я.

Он поперхнулся, громко закашлявшись. Конечно, узнал. Прямо сейчас начался отсчет времени, ведь одним звонком я разрушила привычный уклад его жизни.

Надежды на то, что за столько лет его не выследили, было слишком мало. Международный звонок не то, что нельзя отследить.

– Говори, – на выдохе, произнес он.

– Нужна помощь. Ты нужен здесь.

– Я могу отказаться? – голос Луи дрогнул, а я медленно выдохнула.

– Боюсь, что после моего звонка теперь тебе и твоей семье нужна защита. Я дам ее. Здесь.

Доктор косился на меня, а я методично расчесывала предплечье. Он не откажется. Выбор без выбора.

Прости, Луи. Но это Питер. Он важнее.

– Как мне тебя найти? – потухшим голосом спросил Луи.

– Как прилетишь, идите туда, где виделся с моим отцом.

Гудки в ответ были подтверждением того, что он все понял. Засунув телефон в карман, я повернулась к доктору, подмигивая ему. Вот и не так уж все и страшно. Осталось проверить теорию через Луи, продумать все требования, уговорить на сомнительный договор нужного человека, организовать за его счет охрану и лабораторию. И синтезировать «D».

Но все это только после того, как внутри перестанет дребезжать от чертовой пустоты.

– Могу я его увидеть? – выдохнула я.

А врач почему-то улыбнулся.