Серик Асылбекулы
Отвести душу… по-казахски
Комекбай. Ты все высказала?
Рысты. Тебе этого мало?
Комекбай. Ну, тогда дай мне тенге 700-800.
Рысты. Зачем тебе?
Комекбай. У меня все горит внутри, из-за позора и печали, в который вы на пару с Ниетали ввергли меня сегодня, схожу в магазин, возьму водки и утоплю свое горе. Душу отведу…
Рысты. Нет у меня ни копейки! Сколько месяцев прошло, как ты перестал приносить домой ни гроша? Вот уже три месяца, как мы еле-еле тянем на пособие детей. А он, видите ли, бедненький, хочет залечить горе и печаль!.. Только вот твоя печаль, как я понимаю, никак не кончится! Тебе просто нужен повод, просто умираешь от нетерпения, чтобы скорее увидеться с этой продавщицей, шалавой Зибаш! Если в один прекрасный день застану вас обоих за вашими утехами – все волосы повырываю и засуну их кое-куда! Вот увидишь – прилюдно опозорю! Посмотрим потом, хватит ли у вас совести смотреть в глаза людям? Просто никак не могу выследить вас к сожалению.
Комекбай. Ого, куда тебя занесло? Поверила в злые сплетни глупых людей, и теперь бесишься. Оллахи-биллахи, поверь, между мной и Зибаш никогда ничего не было и нет!
Рысты. Поверить?! Тебе?!! Вы только посмотрите-ка на этого ангелочка! Поверь мне – говорит еще! Ты, оказывается, не ночевал дома в тот день, когда я поехала на сватовство к Жарыкбас ага в Кызылкайрат. И где ты пропадал в ту ночь? Глаза бы мои не видели тебя, котяра похотливый!..
Комекбай. Кто тебе такое наплел?
Рысты. Кто наплел?– спрашивает еще, бессовестный! Кому надо тот и наплел! Или ты думаешь, что кроме вас двоих все ослепли вокруг? Иди, иди к своей шлюшке, излей свою печаль. Положи свою голову на ее белые ляжки, проливай свои жалкие слезы. Кобель!..
Комекбай. Эээ, потише, не плачусь я там по бабам всяким!
Рысты. Иди, иди, изливай, кому хочешь. Только не заявляйся пьяным среди ночи, чтобы изводить меня. Посмотри на старших своих детей, один уже джигит, другая – девушка уже хоть замуж выдавай. Их бы постеснялся!
Не зная, что и как отвечать своей богом данной супруге, Комекбай вскакивает. Он стоит в полной растерянности, потом в сердцах машет рукой, срывает с вешалки свою куртку, хлопает дверью, нащупывает в коридоре ботинки, приминая задники обуви, кое-как надевает их, и сразу же направляется к магазину, который находится в центре аула.
Сцена №2
Комекбай заходит в продуктовый магазин. За прилавком стоит привлекательная молодка, вся белая, гладкая, ухоженная. Она встречает его, как старого знакомого. Белый халат на ней и снежно-белый, накрахмаленный колпак на голове придают ей особенно нарядный вид.
Комекбай. (приблизившись к прилавку, немного вялым голосом). Салем*…
*[Салем – Привет]
Зибаш. (расточая теплую улыбку) Салем-салем!.. Что-то ты совсем без настроения? Не заболел случаем?.
Комекбай. Да-нет…Просто голова немного…
Зибаш. Ааа, принял на душу с кем-то вчера?
Комекбай. Нет, откуда…
Зибаш. (Подойдя к Комекбаю, погладив его по лицу красивыми, белыми пальцами) Смотрите-ка, как щетиной оброс. Колючая… Побрейся. А то… немного на старичка смахивать начинаешь.
Комекбай. (Оживляясь, приходя в себя, поглядывая на большое зеркало, висевшее на стене за витринами). Неужели… прям таки на старичка?
Зибаш. Шучу. Ты же султан джигитов, в точности как Бред Пит. Ты же знаешь, Зибаш не станет заглядываться на простоватых мужичков.
Комекбай. И все же, лет через десять или пятнадцать, и в самом деле, стану стариком, и тогда ты перестанешь обращать внимание на меня?
Зибаш. Даже если ты станешь изможденным старцем, все равно буду любить только тебя. Потому что ты хороший, у тебя душа светлая. В тебе есть то, что вижу только я, и что никогда не разглядит твоя бестолковая Рысты.
Комекбай. Рахмет*, душа моя. Как хорошо, что ты есть на свете. Иначе…
*[Рахмет- Спасибо]
Рысты. Что иначе?
Комекбай. Иначе… эта жизнь потеряла бы какой-либо смысл. Иногда даже не знаешь, ради чего существуешь на свете. В общем, какая-то бесконечная суета и беготня, никогда не прекращающаяся.
Зибаш. Не говори так! Живи, хотя бы ради меня. Кстати, сможешь заглянуть ко мне сегодня вечерком? Женисжан сейчас на каникулах, уехал на неделю к деду.
Комекбай. Не знаю, получится сегодня или нет. Если получится, позвоню по сотке. Ладно?
Зибаш. Ладно. Ну, говори, что тебе нужно.
Комекбай. (смущаясь) Дай бутылку водки…в долг … и пачку сигарет.
Зибаш снимает с полки бутылку водки, затем пачку сигарет, заворачивает в целлофановый пакет и подает Комекбаю.
Зибаш. Что-нибудь еще нужно? Не стесняйся, говори.
Комекбай. Больше ничего не надо. Зибаш, спасибо тебе. Скоро получу деньги в кооперативе, и тогда верну все долги. Хорошо?
Зибаш. Ой, ни слова больше! Душа моя, ведь все, что у меня есть, все – твое!
Комекбай. (ласково целуя Зибаш в лицо). Рахмет.
Зибаш. Ну, хорошо, до встречи.
Комекбай, попрощавшись с Зибаш, выходит во двор магазина. В эту минуту перед ним появляется его сосед Ермек.
Комекбай. Ассаламалейкум, сосед!..
Ермек. Уалейкумсалам!
Комекбай. Не зря говорят: «Везучего джигита встречает на дороге женгей*», Ереке, хорошо, что ты подвернулся. Я как раз шел искать тебя.
*[Женгей – жена брата]
Ермек. А что? Что-нибудь случилось?
Комекбай. (с виноватым видом почесывая затылок). Да нет. (Кивая на пакет в своей руке). У меня с собой поллитровка. Надо бы ее как-то прикончить?
Ермек. (замявшись). Поллитровка говоришь?..
Комекбай. Да-да!.. Посидим по душам.
Ермек. Душу отвести?…
Комекбай. Мы же соседи. От бога. К тому же давно не сидели с тобой по душам. Давай посидим,…о том – о сем. Говоря по-узбекски: гапляшямыс*.
*[Гапляшямыс – казахская транскрипция узбекского слова «говорить»]
Ермек. Ну, вообще-то дело хорошее. Только, наверное, сегодня не получится.
Комекбай. Почему?!
Ермек. На вечер нас пригласили в дом Жарбосына.
Комекбай. Что, день рождения, что ли?
Ермек. Нет, к ним приехали гости из Алматы. Похоже, родственники по матери. Кстати, вас разве не позвали?
Комекбай. Нет.
Ермек. Вроде бы вы раньше жили дружно – не разлей вода.
Комекбай. Раньше, да… Кстати, когда вы должны идти к ним?
Ермек. В семь.
Комекбай. Ну, тогда у нас еще целых два часа. Мы с этим… за полчаса расправимся.
Ермек. (качая головой) Неее, Комеке, не принуждай меня. Неудобно идти к почетным гостям с перегаром. К тому же через полчаса должны подъехать мои компаньоны из города. У меня с ними есть небольшой разговор. Мы должны внести кое-какие изменения в договоре.
Комекбай. (Расстроенный) Ну-у ладно.
Ермек. (Важничая) Хорошо, сосед. Не обижайся.
Они расходятся в разные стороны.
Сцена № 3
Попрощавшись с Ермеком, Комекбай в поисках компаньона подходит ко двору Алайдара, с которым некогда учился в одном классе. Во дворе всполошено носится туда и сюда петушок, его неотступно преследует неуклюжий рыжий Жанайдар, учившийся в одном пятом классе с дочерью Комекбая. Глядя на них, Комекбай несколько минут, как вкопанный, стоит на месте. А неуклюжий рыжий сорванец, не замечая его, по-прежнему гоняется за петушком.
Комекбай. (Жанайдару) Эй, что не здороваемся?
Только тогда раскрасневшийся, с пунцовыми щеками, потный рыжий подросток оборачивается и резко останавливается на месте. Раздувая ноздри, он испуганно вытаращивает глаза.
Жанайдар. Ассаламалейкум!..
Комекбай. Аликумасалам… Эй, ты же едва не до смерти загнал бедного петушка – вот-вот легкие разорвутся у него. Или он задолжал что-то твоему отцу Алайдару?
Жанайдар. Нет.
Комекбай. Тогда зачем гоняешь-то?
Жанайдар. Он сам виноват, курам покоя не дает.
Комекбай. Если не дает покоя курам, значит, дело у него к ним есть, наверное. Кстати, ты же учишься с моей дочкой Бакытгуль в одном классе?
Жанайдар. Да, мы все вместе учимся в пятом «А».
Комекбай. Как твое имя?
Жанайдар. Жанайдар.
Комекбай. Гм-м-м… Значит, выходит, Жанайдар Алайдаров…
Жанайдар. Да.
Комекбай. Отец дома?
Жанайдар. Да, дома.
Комекбай. Ну, тогда зови его сюда. Скажи, что пришел дядя Комекбай. Или ты меня не узнал?
Жанайдар. Конечно узнал. Вы друг моего отца, его одноклассник.
Комекбай. Молодец! Я вижу, ты все-таки умнее своего отца. Тогда зови своего Алайдара, скажи, что я пришел.
Жанайдар. А почему домой не заходите?
Комекбай. Нет, я спешу.
Жанайдар. Тогда я мигом…
Жанайдар шмыгнул в дом. Через несколько минут во двор выходит увеличенный вариант рыжего и неуклюжего подростка – Алайдар. Среднего роста, коренастый мужчина с внушительным, выпирающим животом останавливается, глядя по сторонам. Похоже, он поначалу не замечает Комекбая, стоявшего у ворот в тени огромного карагача.
Комекбай выходит из тени карагача и направляется к нему.
Комекбай. Что с тобой, уж не заболел ли ты куриной слепотой?
Алайдар. А, вон ты где, оказывается. Упаси боже от куриной слепоты. У моей жены нет привычки, как у твоей Рысты – запирать в темном сарае, когда ты под мухой. А куриная слепота – это болезнь, которая появляется в таком беспроссветном месте.
Комекбай. Собака, не забываешь про год обезьяны, а? А ведь я из-за вашей вредности оказался запертым в сарае.
Алайдар. Ну, как? Жив, здоров ли, как твоя семья? Почему не заходишь в дом?
Комекбай. Нет, спешу я.
Алайдар. Ну, тогда слушаю тебя.
Комекбай. (Виновато почесывая затылок) Есть поллитровка. Надо ее вдвоем…
Алайдар. Хочешь сказать, надо раздавить ее?
Комекбай. Да, надо бы… раздавить. Залечить раны боевые так сказать …Немного отвести душу.
Алайдар. Дело хорошее, но…
Комекбай. Мы же все-таки одноклассники. Живем в одном ауле, давно не виделись…
Алайдар. Работа же. Сам понимаешь, что жизнь такая штука, надо все время вертеться.
Комекбай. Да, понимаю, но часик-то найдется для меня… Есть разговор…
Алайдар. Комеке, не принуждай меня.
Комекбай. Что случилось?
Алайдар. Через час придет Ниетали. Есть машина картошки, которую нужно отвезти в райцентр.
Комекбай. Ну, успеешь же. (Показывает пакет в руке). Вдвоем быстро справимся…
Алайдар. Комеке, ты в своем уме? Я за рулем, по дороге полно гаишников, или ты хочешь, чтобы я потерял права, которые кормят мою семью?
Комекбай. Ну тогда позвони по сотке Ниетали, скажи, что повезешь завтра. Днем раньше, днем позже – какая разница? Сегодня мы с тобой бухнем, как следует. Сделай так! По-дружеский!..
Алайдар. Нет, Комеке! Нельзя же нарушать договор. К тому же Ниетали один из уважаемых людей этого аула, неудобно как-то.
Комекбай. (Вспылив) Да брось присмыкаться перед этим псом Ниетали! Это же ненасытный обжора, сосущий кровь из нашего аула. Или ты этого не знаешь?
Алайдар. (Удивленно) Эй, Комеке, что с тобой приключилось сегодня?
Комекбай. Со мной ничего не случилось. Я прежний Комекбай. А вот с вами, действительно, что-то произошло. Ну, ладно, скатертью тебе дорога, я пошел.
Комекбай уходит. Алайдар, ничего не понимая, удивленно смотрит ему вслед.
Второй акт
Сцена № 4
Вечер. Огорченный тем, что не смог найти во всем ауле ни одного человека, кто проявил бы готовность распить с ним бутылку водки и выслушать его душевные излияния, Комекбай, в конце концов, опять возвращается в свой двор. Чтобы напрасно не беспокоить домашних, он на носочках прокрадывается в веранду, берет из большого шкафа на торе, предназначенного для лишней посуды и кое-каких продуктов, фонарь, двухсотграммовый граненый стакан, пять или шесть куртов, заворачивает все это в газету, и выходит во двор.
*[Курт – сушеные соленые колобки из творога ]
Затем поднимается по лестнице на кровлю сарая, находящегося напротив дома, устраивается у стога сена, сложенного на плоской крыше в виде покатого конуса для защиты от дождевой воды. Кладет под себя толстым слоем ворох сена, и, скрестив по-турецки ноги, садится на край охапки. Не спеша расстилает перед собой газету в виде дастархана, на нее ставит бутылку водки, граненый стакан, кладет пять или шесть куртов, и пристраивает включенный фонарь. Свет фонаря разбрасывает тьму и придает окружению довольно-таки привлекательный вид. И вот эти приготовления создают посиделкам романтическое ощущение дружеской вечеринки близких людей на лоне природы.
Комекбай некоторое время сидит в раздумье, дескать, «что еще нужно сделать?», затем с решительным видом откупоривает бутылку и принимается с бульканьем наливать жидкость в стакан. Не мешкая, опустив веки, встопорщив брови, двигая кадыком, принимается глотать водку, при этом гортань издает клокочущие звуки. После чего берет с газеты один курт и, сжав его острыми зубами, раздавливая во рту, две-три минуты сидит в туманном забытье, словно ловя кайф.
Комекбай. (Постепенно приходя в хорошее настроение) Вот собака!.. Есть-таки у этого зелья чертовинка!.. Посмотри-ка, как успокаивается душа, благодать какая!.. (Прыснул от смеха, качая головой). Эх, надо же, котелок-то начинает варить! Да еще как!
И чего я столько времени потратил, упрашивал всякого, мол, пойдем со мной, выпьем, зальем печаль, унижался перед ними? Вот оно как, если есть водка, можно и в одиночку залить горе… Эх-х, хорошо то как!..
