Сергей Юрьевич Демьяхин
Игрушки создателя
– Вот и отлично. Пойдём там. Веди давай и по дороге больше не пойдём, надо слегка в стороне топать.
– Да с тобой куда угодно, дорогой. – промурлыкала Света.
Ого, чего это она? У меня всё-таки жена есть и, судя по всему, любимая. Мне эти связи на стороне совсем не упёрлись, да ещё и с девяностолетней бабкой.
– Так, Светлана Игоревна, проясним сразу наши отношения. Для местной публики ты – моя сестра, сегодня утром забрала меня из деревенской больницы, где я проходил лечение от отравления грибами. Поэтому рекомендую… нет, настаиваю и дальше оставаться сестрой. Я женат, если ты не в курсе. И к тому же чрезвычайно старомоден. В этой части есть что-либо непонятное?
– Нет, – та сразу преобразилась, даже взгляд стал не масляно-романтичный, а вполне себе серьёзно-деловой. – Уважаю таких людей.
– Вот так-то лучше. И без этих там всяких. Смотри мне, детишек ещё не соврати. Поищи себе мужика постарше.
Это что же – местные гормоны так на старушку действуют? Или у настоящей Светы был какой-нибудь супер-убойный набор генов, ведь профессию шлюхи выбрать… Надо иметь специальное призвание.
– Да я в самом расцвете сил, – возмутился Петюня-Локи. – Не глядите, что низкого роста, я ого-го какой. Девки в деревне почти все по мне сохнут.
– Да, чего это? Мы мужчина хоть куда. А Милие не та уже бабуля. Светлана Игоревна, а соврати нас.
– Так, заткнулись все, – прикрикнул я, гася прелюдию к разврату в зародыше. – А ну, смотрите-ка все сюда.
Все, как по команде, закрыли рты. Но потом открыли снова, уже от удивления. Да и было от чего удивиться – прямо перед нами, из-за кустов возник ещё один чёрный автомобиль. Я не сильно разбирался в земном автопроме, но, на первый взгляд, машина эта практически не отличалась от той, на которой ездила Лайе.
– Оо, круть! – простонал Петюня. – Жалко ключей нет.
Я молча порылся в карманах и выудил ключи, отобранные у киберов. Брелок напоминал небольшой пульт из старинных фильмов. Неужели это машина Иннокентия Афанасьевича? Вот это был бы подарок, честно говоря, ноги уже отказывались выполнять свои прямые обязанности. Ладно, была-не была, жму на кнопку.
– А ты волшебник, Саша, – сказала Светлана, когда громкий сигнал возвестил об открытии дверей.
– Да нет, – скромно ответил я. – Я ещё только ученик.
– Ну чё, тогда поехали? – Петюня радостно ощерился и уже было рванул к водительской двери, когда я нажал на кнопку повторно. – Ой, она закрылась. Это чё за сигналка такая? Может только на хозяина реагирует?
И тут я в-третий раз за день заржал, как лошадь. Видимо сказалось всё то напряжение, которое пришлось испытать моему вполне себе мирному сознанию. Упав на землю, я смеялся и никак не мог остановиться.
– Ох, парень, ну нельзя же быть таким идиотом! Ха-ха, видел бы ты своё лицо! Ой, не могу, сигналка!
– Кади, Кади! – испуганно выпалил Локи. – Ты чего это, а? Хватит, не смешно уже.
– Да как же не смешно? Ещё как!
Я трясся в судорогах этого адского ржания до тех пор, пока вдруг не ощутил хлёсткий удар женской ладошкой по своей правой щеке.
– Ещё раз, – попросил я.
Светлана не заставила себя долго уговаривать и чётко врезала по левой.
– Это для симметрии, – заявила она со знанием дела. – Не благодари.
– Спас…, хорошо, как скажешь. Где научилась?
– Ну, я увлекалась не только историей. Знаешь, когда всю жизнь проводишь в четырёх стенах, только и остаётся, что заниматься самообразованием. Я ведь не ходила совсем, проблемы с позвоночником. Ещё в ранней юности травму получила, да такую, что баллов не хватало на операцию. Впрочем, это слишком мягко сказано, не было у родителей средств, совсем. Да и не факт, что лечение бы помогло. Жила на социальное пособие и от нечего делать занималась всем, до чего могла дотянуться. Психология мне помогала хоть как-то справиться со своим положением. Да и Глие навещала иногда по доброте душевной, родственников-то у меня совсем не осталось под старость лет. А те, кто ещё были живы… да кому нужна старая калека?
– Я не знал.
– Естественно. Ну так как, полегчало тебе?
– Да, – я поднялся на ноги и принялся отряхивать одежду.
– Слава богу, – выдохнул Петюня. – А то я тоже малненько сдрейфил. Папка мой вот так же смеялся, когда его белая горячка тяпнула. Допился до белочки. На другой день помер.
– Тьфу на тебя! – выругался я. – Я помирать пока не собираюсь. И вам не дам. По крайней мере, приложу все силы для этого. А знаешь что, Петюня?
– Чего?
– Мне всё недосуг было, но сейчас словно просветление нашло, спасибо Светлане.
– А суки то здесь причём? – удивился парнишка.
– Э – э…, ладно, не будем о грустном, так вот скажи мне, Пётр Алексеевич, а почему это, собственно, ты как будто и не удивлён вовсе постороннему голосу в своей голове? И то, что мы со Светланой Игоревной, ну скажем, не совсем люди? Как ты всё это объяснишь? Вот ни за что не поверю, что ты каждый день с инопланетянами общаешься.
– Конечно, не каждый.
– Хм, поясни.
– Да чего тут объяснять, подожди, Локи, не лезь, меня тут за жабры взяли. Ну и что, что их нету. Это поговорка такая. Да не трясусь я. Просто стрёмно всё это.
– Я жду.
– Да был уже голос. Был. Только женский.
– Это в каком смысле? – удивился я. Что, дело обещает новый поворот событий? – Когда это было?
– Не так давно, я сразу и не врубился, что это такое. Подумал, что как и папка, голоса слышать начал, белку словил. Даже пить не стал в этот день больше, подумал, вдруг отпустит.
– Ну и?
– Так не помогло. Талдычит и талдычит в голове. Я уж и сбёг подальше от дома, как раз тогда и на вышку забрался, может, думаю, из за неё всё? Ну, голоса вражеские передаёт, а я, значит, как это, жертва, короче. Отвинтил эту штуковину. Да только хрен там. Ничего не поменялось.
– А что хоть говорил этот женский голос?
– Так про вас и говорил. Чтобы я не пугался и не удивлялся, когда опять голос услышу. Что меня выбрали пришельцы для важной миссии. Только тогда и отстала, когда я пообещал ей всё, чего она просила меня. Типа, к миссии готовиться.
– Прямо так и сказала? – заинтересовалась Светлана и погладила трясущегося парня по голове. – Успокойтесь, мальчики, ведь ничего же страшного не произошло. Мы ведь все люди, причём добрые и тебе, Петя, ничего не угрожает. Локи ведь тоже хороший человек. Он не причинит тебе зла.
– Это я знаю уже, но сначала, когда его голос услышал, чуть от страха не обделался. Я уж и забыл про тот случай, память у меня так себе, иной раз… да почти всегда, не помню с утра о том, что вчера натворил. Мамка ругается, а я и не понимаю, за что. Так вот и живу.
Мне даже стало немного жаль этого недотёпу. А ведь надо просто бросить алкоголь употреблять, глядишь и с памятью проблемы отпадут сами собой.
Но есть что-то знакомое в его рассказе. Голоса в голове. Не далее, как совсем недавно, я уже столкнулся с некой загадкой. Да, той самой, про шестерых в конце непонятно чего, про трон, венец всевластия и тому подобной чепухи. Старичок-пенсионер явно озвучивал чей-то, ранее заготовленный, текст. И кто то ведь передал мне это послание. Голос самого Гридоебова был мужским, что естественно, но вот что слышал он сам? Может тоже женский? И как связаны, абсолютно никчёмный, Петюня, и матёрый, стошестидесятилетний прожигатель жизни? На первый взгляд сличение сих персонажей просто абсурдно. Что и с чем там сравнивать? Да и на второй – тоже. Но ведь какая то связь имеется, просто я пока не понимаю, какая.
Вновь всплыли все подробности сегодняшнего дня и у меня создалось впечатление, что кто-то просто забавляется со мной, как ребёнок с игрушкой, ежечасно подбрасывая всё новые загадки, одну за другой. Вопрос только в том, кому и зачем это всё нужно? Что за силы управляют абсолютно непонятной игрой? Процентов на девяносто я был уверен, что кроме выходцев с Технеции, на земле скрывались под людской личиной, как минимум некие киберы, во главе с Медароном. Хотя это только теория. Да и пресловутый Медарон, возможно, не самая главная фигура в этой партии.
Короче говоря, для того, чтобы выжить в этом мире, да ещё защитить своих близких, просто необходимо выяснить ряд вопросов и как можно скорее. Но для начала надо что-то делать с местной сетью, иначе я так и буду тыкаться во все углы вслепую и разбивать нос впотьмах.
– Значит, так, – подвёл я итог. – Машину оставляем здесь. Если вдруг её смогут идентифицировать, нам с вами не поздоровится. Подождём, когда всё утихнет, тогда и будет видно, что с ней делать. Пусть пока тут постоит, место вроде укромное, так что, думаю, ничего с ней за ночь не случится.
Света, у тебя ведь должны быть документы на право управления транспортом?
– А откуда я могу знать? – девушка заглянула за обложку паспорта и достала оттуда тоненькую стопку карточек. – Вот всё, что есть. Только я всё равно не умею управлять этим транспортом.
– Тьфу ты! – я даже сплюнул от досады. – Совсем из головы вылетело, что ты не та Светлана. Нет, я видел, как она проводила все эти манипуляции, но, честно говоря, не уверен, что справлюсь.
– Так я умею, – влез Петюня. – И Локи научу, будем с ним на пару рулить.
– А чё, можно? Блин, клёво, я хочу. Когда начнём?
– Да кто ж вам машину-то доверит? Обоим.
– Ну это вы зря, – обиделся Петюня и за себя и за другого парня. – Я, между прочим, с малолетства водить обучен, папка с собой на работу меня часто брал. А он в районном гараже работал, так там какой только техники не было. У меня и права есть, только машины нету. А так я ещё в армии и грузовики водил и автобусы. Да на всём уеду, если надо будет.
– Ну надо же, – удивлённо протянул я. – Ты полон сюрпризов, мой юный друг. А по тебе и не скажешь, что был воином.
– Да какой там воин. Так, баранку крутил.
– Ладно, это выяснили. Светлана, отбой. У нас теперь личный водитель объявился, да ещё и со сменщиком впридачу. Только, Петюня, предупреждаю сразу, будешь пить алкоголь, уволю к чёртовой матери.
– Это чё же, вообще нельзя, что ли? – парень явно испугался. – Беспредел какой-то! А если праздник, там, типа день рождения? У меня как раз скоро.
– В праздник можно, но немного, – слегка успокоил его я. – А так, мне пьяница на работе не нужен.
– Ха, ну если в праздник можно, то ладно тогда, – Петюня довольно ухмыльнулся и я внезапно почувствовал себя обманутым. А вдруг на этой планете праздники каждый день? Да ладно – не может этого быть, кто тогда работать будет? Нет, это бред какой-то.
Деревня показалась примерно через час отнюдь не бодрого движения по лесным тропинкам. Их было такое количество, что создавалось впечатление, что у каждого из жителей Ходорковичей, (название деревни было указано на столбовой табличке), была своя собственная дорожка в лесу. Почему тут всё так затоптано? Муравьи и те вон двигались более организованно, чем люди. Хотя это, наверное, из-за отсутствия связи. На Технеции тебе и в голову не могло прийти отклониться от маршрута, проложенного системой. Причём для каждой из категорий граждан эти маршруты были отличны от других. Например, обычные гражданские лица, никогда не встречались на правительственных дорогах. Для пожарных, спасателей и медиков существовали свои трассы, то же самое правило соблюдалось и для правоохранителей, коммунальных, дорожных и прочих служб.
Свободное передвижение предусматривалось только в личных аппартаментах, общественных местах и в рабочих помещениях. Как на мой взгляд, это было очень разумно, поскольку напичканная различными механизмами, сооружениями и тотально электрифицированная инфраструктура мегаполисов Технеции могла представлять для, не имеющего специальной подготовки и допуска, гражанина, немалую опасность.
Конечно же и у нас находились умники, плевавшие на всевозможные запреты, но, если уж с кем происходил несчастный случай, то расследование и вынос вердикта был молниеносным. Сам виноват, если влез куда без допуска, государство признавало нарушителя виновным и похороны производились за счёт его родственников. Чёрт, прямо сам себя описал.
Здесь же, судя по всему, народ бродил как попало и где попало. Да, многое ещё из местного менталитета предстояло выяснить, ну, к примеру…
– Петюня, а как вы утилизируете тела умерших? – спросил я угрюмо топающего шкета. Ну а как ещё ему топать-то? В непраздничный то день.
– Чего?
– Ладно, спрошу попроще. Отец твой когда умер, что вы с ним сделали?
– Дык это, а чё ещё делать-то? Закопали на кладбище, да и всё. Так там всех закапывают. Хоронят, то-есть. Мамка до сих пор за могилкой ухаживает, плачет и ругается. Ну и я с ним иногда по маленькой пропускаю.
– Вы что, людей в землю закапываете? – три голоса слились в один, причём один из них принадлежал самому Петюне. Чёрт! Как же тяжело различать их с Локи. Может им голосовые тембры ещё поменять, а то я стал уже напрягаться разгадывать, кто из них говорит в данный момент.
– Ага. А куда ж их девать то? Правда, кладбище у нас небольшое, там в одной могиле гробов по пять закопано, друг на дружке стоят.
– А гроб – это что? – спросила Светлана. – Просто у нас умерших людей пропитывали специальным раствором, а потом сжигали. Экологически безопасно, да и по Факиншую.
– Так и у нас в городе, говорят, жгут, только я чё то не верю. А к кому тогда на могилу-то ходить, поговорить по душам? По маленькой, опять же. Ну а гроб – это такой ящик деревянный, в него покойника суют, отпевают в церкви и хоронят в землю.
– Так вы и дерево вместе с ним закапываете? – опять ужаснулись все.
– И чё, мы им ещё и печку топим. Да просто так жжём, костёр – это красиво. Развели как-то с пацанами и давай через огонь прыгать. Ну, кто не зассыт, конечно. Девки смотрят, ржут, радуются, а мы – кто выше прыгнет. Ну, так, чтоб жопу не опалить.
И тут участковый на велике приехал, да не наш, с соседнего участка. Наш-то хоть на мотоцикле, ха, к мамке моей всё клеится, а этот вообще лошара, да и бухой всегда. Вот просто в сосиску. Говорит, мол, нихрена вы не умеете прыгать, а вот они с пацанами в молодости – умели. Щас, говорит, покажу, как надо, велик в кусты бросил и побёг. А у нас там дрова про запас лежали, мы же долго сидеть собрались, так он об эти дрова и споткнулся. Мордой в костёр прямо. Девки визжать начали, а нам весело. Только потом всем страшно стало, когда он поднялся. Видать, спиртяги недавно хватанул, орёт, а у него изо рта пламя, как у дракона. Я сам чуть не обосрался.
Короче, свалили мы оттуда, а этот придурок целый год, говорили, харю лечил. Его ещё потом Крюгером прозвали.
– Почему? – спросил я на автомате, находясь под впечатлением от рассказанной истории. У меня никак не могло уложиться в голове, что можно смеяться над человеком, попавшим в беду. Да не просто в беду – лицом в огонь, это же очень больно и опасно. Можно не только зрения лишиться, но и самой жизни.
– А я знаю? Страшный, наверное, стал, как Крюгер. Хотя я потом его видел, кажись, вообще не поменялся. Это… начальник.
– Что?
– Вон магазин. Давай деньги, я за колбасой сбегаю.
– Ты себя со стороны то видел? – возмутилась Светлана. Рассказ про несчастного участкового Крюгера, судя по всему, её совсем не тронул. – Надо умыться хотя бы. А то с тобой ни одна приличная девушка даже разговаривать не станет.
– Да, Петюня, давай, умой нас. Мне нравится с девушками разговаривать.
– Локи, это ты? – спросил я. – Что то тебя давно слышно не было.
– Да я, я. К встрече готовлюсь. А вдруг я не понравлюсь его маме?
– Ну…, – я слегка замялся с ответом. – Не знаю насчёт того, понравишься или нет, но ругаться точно будет.
– Здесь колодец рядом, – перебил нас Петюня. – Пошли, я покажу.
Наконец -то я и напился вдоволь и смыл грязь с рук и лица. Наш потенциальный водитель и наследник миллионов, судя по всему, с гигиеной дружил не очень, поэтому пришлось слегка прибегнуть к насилию, хорошо, Локи подсобил, поэтому в "Перекрёсток" Петюня побрёл уже совершенно протрезвевший, чистый и злой. В руке он сжимал купюру в десять тысяч рублей, при этом, когда брал её из моих рук, таращился, как на диковину. Ну, понятно, я местных денег не видел, но он-то что? Впрочем, бумажные деньги на Технеции отсутствовали, только цифровые расчёты в гражданских баллах. Те начислялись каждому индивидуально централизованной системой гражданской полезности обществу. Там учитывалось всё вплоть до мелочей, ею же списывались штрафы. Если от тебя пользы больше, чем вреда, тогда всё нормально – еда и проживание обеспечены. А вот если наоборот… Об этом лучше не думать, а старательно выполнять все правила и предписания системы распределения обязанностей.
К слову, Петюня на Технеции, скорее всего, и дня не продержался, его бы просто утилизировали, учитывая размеры причиняемого им вреда. А тут ничего, живёт и радуется. Ещё бы мамка не ругалась…
Ждали мы долго. Не хотелось сильно отсвечивать, поэтому я и Светлана попросту присели невдалеке от колодца на огромный плоский камень, лежащий в зарослях слив и вишни. Однако прохожие, нет-нет да и позыркивали в нашу сторону любопытными глазами. Насколько я успел уже понять, население в деревне было немногочисленным, чужаков примечали сразу, но и излишней подозрительности к нашим персонам я также не ощущал. Ну сидит парочка, может, грибники устали с дороги. Или охотники. А может, рыболовы. Нас, мол, не трогают, так и бог с ними. Да уж, умиротворение. И не поверишь, что ещё пару часов назад чуть не отправился туда, откуда не возвращаются. Два раза.
Наконец наш посланец вернулся, сгибаясь под тяжестью двух, набитых доверху, емкостей.
– Это что? – спросил я, когда тот буквально рухнул рядом с нами на дерево своим тощим задом.
– Колбаса, – гордо ответил тот. – Два пакета. Локи ещё мороженое захотел, съели его прямо в магазине.
– А почему от тебя алкоголем разит?
– А как я домой пойду в таком виде? – тут же окрысился тот. –Меня ж мамка не узнает. Будет думать, что опять что-то затеял. Когда голос слышал, не пил, так она пристала – чего, мол, случилось?
– Послушай, Петюня, – я подозрительно посмотрел на этого молодого брехуна. – Мне уже говорили, что ты врёшь постоянно, только со мной этот номер не пройдёт.
– Да скажи ты ему. Кади, ой, Александр Викторович, да боится он.
– Ничего я не боюсь.
– Боится, что мы его в космос заберём, а мамку здесь оставим. Уговаривал меня бежать в другую страну. Деньги, сказал, теперь есть. Еле отговорил, да и маме его колбаса нужна. Как тут убежишь, я же ведь с ней ещё даже не познакомился, в натуре. Ой! Я, кажется, уже в космосе. Петюня, ты же сказал, с мороженым не запьянеешь.
– Сука ты, Локи, а ещё друг, называется. Раскололся, как фраер. Чё замолчал, я тебя спрашиваю? Блин, вырубился, что ли?
– Света, – безжизненным голосом проговорил я. – Готовь свои ладошки, у меня, кажется, сейчас опять приступ начнётся. Лучше сразу вдарь, посмотрим заодно, имеет ли твой метод превентивное действие.
В четвёртый раз ржать я не стал, Света даже и не подумала распустить руки. Состояние моё стремительно приближалось к апатии, когда уже всё равно, ни до чего нет дела. Я просто вытащил палку колбасы, которая одуряюще пахла и спросил:
– Как это едят?
Петюня молча взял её, подцепил оболочку и очистил почти до половины.
– Только у меня ножа нету, резать нечем, – в его голосе намешано было много всего. Вина, непокорность, страх и злость.
– Да похер, – ответил я. – Мы же, по сути, животные.
Забрав колбасу обратно, я зубами отгрыз приличный кусок и, с наслаждением принялся жевать. Первая моя трапеза на Земле. Столько веков ожидания! Смесь запахов мяса и пряностей просто взорвала мне мозг. Как же это было вкусно!
Глава 8
– Щас пройдём огородами, где-то с полкилометра и мы дома. Вечер уже, поливать кончили, там пусто теперь. Никто нас не увидит. Да хоть бы и увидели, вы же на людей похожи, чего бояться? Это в кино инопланетяне страшные, зелёные там, или, наоборот, как черти, а вот Светлана Игоревна, вообще ништяк.
– Д-дыа! Тётя М-милие Игрьна, соврати насс.
– Ты спи пока, Локи, не мешай клинья подбивать. Силёнок маловато у тебя для земных тёлок.
– Я – это ты.
– Да пофиг. Щас, когда к мамке придём, ты лучше вообще заткнись, а то она голос в голове не слышала, вдруг испугается, прибьёт меня нечаянно. Хотя, может и нет. Специально прибьёт.
– А чё, ужже прибивала? Я ббоюсь. Нет ещё мороженого?
– Так ты всё сожрал. Ох, как вкусно, никогда не ел такого! Я, между прочим, тоже никогда такого не пробовал, на-халяву самое дорогое купил. Продавщица, наверное, охренела от удивления, эта сосулька у них в морозилке уже третий год лежала. А тут я ей ещё чирик сунул, так у неё во всей кассе даже сдачи не набралось. Пришлось колбасы на все деньги брать, хватило даже на бутылку с сигаретами. А вот на хлеб не осталось совсем.
– Ппофиг. Давай ещё водки накатим.
– С дуба рухнул? Тебя щас опять накроет, а мне блевать? Александр Викторович, ты кого мне подсунул, он же вообще не может бухать. Я приличный человек, меня вся деревня знает. И не только наша. И чё получается – я теперь страдать из-за него должен?
– Сам наливал, – парировал я. – Теперь терпи.
– Так я ж себе. Себе наливал то. Ему мороженое. А почему раньше нормально всё было, а теперь ноги заплетаются. Я ж грохнусь щас. А мамке чего скажу?
– Бросить пить не пробовал?
– Да я и не пил раньше. Как папка помер, так и началось. Бабки соседские говорили, что это дух его в меня вселился.
– Врали твои бабки. Это фантастика.
– Раньше я тоже думал, что врали. А сейчас верю.
– Локи не твой папка. Его отец тоже умер, только он почему то не спился.
– А чё, его батя тоже бухал?
Хм, вот насчёт этого я был абсолютно не в курсе. Глие никогда не рассказывала мне о своём муже. По крайней мере, ничего плохого. Этот светлая женщина, в принципе, никогда ни на кого не жаловалась, какого чёрта я тогда послушал её? И у Локи была бы возможность когда нибудь соединиться со своей матерью. Прошлого не вернёшь, я как то пытался проводить опыты со временем и, насколько мне было известно, не я один. Гилтри вообще не один год посвятил этому направлению, но всё тщетно. Люди не способны на подобные выкрутасы. Если кто и смог бы справиться с такой задачей, то уровень его интеллекта должен был бы насчитывать миллиарды уровней. Куда уж жалкой космической аномалии, кем мы и являемся, по сути своей.
– Я не знаю, Петюня. Сам потом спросишь.
– Ага. Ладно. Вот мы и пришли.
Ну наконец-то. То, что парень называл огородами, представляло собой сплошное поле, засаженное местной культурной растительностью. Лишь узкие межи отделяли участки один от другого. Каждый кусок земли принадлежал одному дому с подворьем. Все соседские дома были выстроены в ряд, всё очень понятно и рационально. Но я не мог поверить своим глазам, когда увидел размеры этих огородов.
– Это что, всё ваше с мамкой? – спросил я, пальцем тыча в полосу земли площадью в поле для проведения рыцарских турниров, так любимых первым советником Садри.
– Ну да, а чё? – тот явно не понял причины моего удивления. – Только мы картошки стали мало сажать, раньше на спиртзавод сдавали, а потом его закрыли и всё. А нам куда столько?
Планета богачей. Они что, серьёзно этого не осознают? Это в виртуале люди отрывались на полную катушку, осваивая миллионы километров пространства, а на Технеции за такой клочок земли могли устроить небольшую войнушку самые крупные корпорации. И стоить этот клочок мог столько, что семья их десяти человек, продав его, безбедно существовала бы до конца жизни.
Здесь же столько бесхозной земли… А лес? А вода, даже в колодце, то есть в земле, где нет ни очистных сооружений, фильтров и всего прочего, просто потрясла меня своим вкусом и свежестью.
– Здесь так красиво. – заворожённо произнесла Светлана. – Только я замёрзла почему-то. Странно. А днём даже жарко было.
– А может водки, Светлана Игоревна? – спросил то ли Петюня, то ли Локи и, словно больной нервным тиком, принялся подмигивать ей поочерёдно обоими глазами. Видимо, они там оба участвовали. – Чисто так, для сугреву. Сразу теплее станет.
– Я, пожалуй, воздержусь. Где то читала, что алкоголь на пустой желудок очень вреден для здоровья.
– Ха, так он и на полный желудок вредный, что же, его теперь не пить, что ли? А закусь есть.
С этими словами Петюня протянул ей недогрызенный мной кусок колбасы.
– Спасибо, милый мальчик, но я подожду пока. Вдруг мама твоя приготовила что-нибудь вкусное? Хотя ухаживаешь ты красиво.
– Это да. Девкам нравилось. Только что может быть вкуснее колбаски?
Мы уже дошли до невысокого забора с закрытыми воротами. За забором стоял, не слишком большой, конечно же, деревянный дом, окна которого лучились изнутри мягким светом. Темнота незаметно сгустилась за время нашего нелёгкого пути, поэтому всё вокруг выглядело донельзя таинственно и сказочно. Стрекотали насекомые, ветер шуршал листьями на деревьях. Приглядевшись к одному из них, я с удивлением опознал грушу. Что же, Петюня, тебе своих фруктов не хватало, раз ты по соседским садам рейды устраивал?
– Так, Пётр Алексеевич, соберись. Локи – ты в засаде. Хватайте оба пакета и марш в любящие объятья матери. Как её зовут, кстати?
– Так это… Галина Андреевна. Пупковы мы. А отца Алексеем звали. Петровичем, стало быть.
– Ну и отлично. Дуйте к Галине Андреевне и делайте, что хотите, но мы должны сегодня здесь переночевать. Идти и искать жильё уже позно, да и куда идти? Мне связь нужна, вот завтра этим и займёмся. Всё. Давай, вперёд.
– Ну, я… мы пошли, – Петюня как то неуверенно пошуршал пакетами с колбасными палками и тяжело вздохнул. – Только это, если не вернусь, не подумайте, что я сбежал. Это я тогда у магазина так, дристанул маленько.
– Бывает. Только как ты войдёшь, кстати? Ворота закрыты.
– Ха. Ворота. Кому нужны эти ворота?
С этими словами он подошёл к забору, сдвинул в сторону пару досок и, немного покряхтев, протиснулся внутрь двора.
Мы со Светланой остались вдвоём, с тревогой ожидая развязки. Если учитывать, сколько раз за сегодняшний день Петюня повторил свою мантру про ругачую мамку, то можно было представить, что в глубине этого, невзрачного на вид, деревенского дома, скрывается настоящий монстр. Вполне возможно, именно в эти минуты, монстр уже разделывает сынулю тупым ножом и окровавленные куски бросает в загодя приготовленный котёл. А нож просто обязан быть именно тупым, потому что надежда и опора матери вечно пьяная и шляется неизвестно где, так что колюще-режущие принадлежности поточить то и некому.
– Что-то тихо, – нервно рассмеялась девушка. – И холодно. Ты бы хоть обнял это тело, замёрзнет ведь. Если уж старой калекой брезгуешь.
– Мы ведь обсудили этот вопрос. – сказал я, прислушиваясь. – Что-то и правда подозрительно тихо. На вот, возьми, оденься.
Я снял с себя куртку и протянул ей.
– Догадался наконец. Запашок только вот. Я уж думала…
– Тихо!
Внутри дома что-то происходило. Сначала послышался глухой удар и, вслед за ним, душераздирающий вопль Петюни:
– Мама! Мамочка!
И тишина.
Что это было?
– Лезем внутрь. – решился я и, подавая пример кутающейся в одежду не по размеру, девушке, нырнул в обозначенный Петюней лаз, сбив напрочь те самые доски, которые он сдвигал. Рассекретили твой потайной ход, парень, уж не обессудь. Если ты, конечно, живой ещё.
Светлана, надо отдать ей должное, не заставила себя уговаривать и проникла во двор следом за мной. Сам же я застыл, как изваяние, поэтому она врезалась мне прямо в спину и выругалась на родном языке:
– Мудофакис, Кади? Что за…?
Петюня стоял в освещённом дверном проёме и весь его непрезентабельный облик просто кричал о некоем потрясении, перенесённом только что. Ну а как ещё можно было описать эти трясущиеся губы, руки, вцепившиеся в ограждение небольшого крылечка и два абсолютно круглых и пустых глаза на перекошенном лице. Причём, непонятно было, что парень испытал несколько мгновений назад – ужас или просветление. Симптомы схожи в обоих случаях.
– Там мама, – проговорил он вдруг.
– Что с ней, Петюня?
– Я Локи. Кади, там моя мама, Глие.
Чего? Это так местный алкоголь на инопланетных молодых раздолбаев действует? Какая Глие?
– Ты бредишь, Локи, – сказал я, осторожно приближаясь к нему. Светлана следовала чуть позади, стараясь не высовываться из за моей спины. При её тоненькой фигурке это удавалось с лёгкостью. – Это не Глие. Она просто не может здесь находиться.
– Петь, скажи ему.
– А я сам охренел. Только зашли, только я – привет, мол, мамка, глянь, сколько колбасы. Она даже сковородку уронила, так удивилась. А этот вдруг как заорёт: "Мама! Мамочка!" и давай к ней обниматься, я даже остановить эту пьянь не успел. Ну говорили же – сиди в засаде, не высовывайся. Мать в отключке лежит, наверное, в обморок грохнулась и всё из за этого придурка. А у нас нашатыря нету, водка только была, только она не помогает от этого, вырубает, наоборот. Чё делать то?
– Что делать? Пошли мать спасать, – стараясь не орать, прошипел я и, подхватив его под локотки, затащил внутрь дома.
Надо сказать, что местные строительные стандарты несколько отличались от тех, что были приняты на моей родной планете. Плюс полученное мной новое тело со своим ростом, достойным уважения. Да и темнота не особо способствовала точному расчёту габаритов, впоследствии я обязательно внесу этот пункт в список обязательных для выполнения правил земного общежития. Короче, заталкивая бедолагу в прихожую, или как там она называется, я со всей дури въехал лбом в дверной косяк.
"Внимание. Временное отключение сознания. Активация защитного протокола. До восстановления коммуникативной функции: 09-59, 09-58…"
Ну что за хрень сегодня происходит? Конца и края нету. Да за всю свою сознательную жизнь я не страдал столько, сколько за последние сутки. Даже в приюте было гораздо безопаснее, несмотря на все попытки учёных зажарить мой мозг и разложить его на молекулы. И если это только первый день в новом качестве, что будет дальше? И вообще – будет ли оно, это дальше?
Ладно, пока отдыхал, решил пройтись по характеристикам.
" Аватар: человек землянин, Протасов Александр Викторович, 35 лет, пол мужской, специальность вершитель правосудия, уровень 3.
Симбионт: человек технецианин, Блок Кади Пирст, ??? лет, пол мужской, специальность вершитель правосудия, уровень 8. Интеллект 706".
Чёрт побери, мне срочно надо где то добрать ещё сотню интеллекта, иначе вся эта затея с подключением к местной сети просто не выгорит. А без доступа к информационным потокам я пропаду. О чём можно говорить, если даже на ровном месте умудрился сам себя вырубить? Интересно, мозги то хоть целы?
Как там моё семейство то вновь приобретённое? А то лежу тут, отдыхаю, а там уже, может, война началась?
С трудом открыв глаза, я простонал и увидел перед собой…
