Сергей Григорьевич Гатаулин
Вирус

– Успокойся, братишка! Ты меня пугаешь. Успокойся и рассказывай!

Славка, продолжая подрагивать в объятиях друга, громко и мокро шмыгал носом. Потемкин сжался от нехорошего предчувствия.

– Все будет нормально, – убеждал он, но справиться с предательской дрожью в голосе не мог. Как можно оставаться невозмутимым, когда на груди у тебя ревет потомок славного разбойника Емельяна Пугачева?

Дмитрия насторожили события в клубе, встревожил вид незнакомца с глазами следователя, но только сейчас он понял, что они попали в настоящую переделку.

– Рассказывай, – повторил Дмитрий, заметив, что мальчишка перестал хлюпать носом.

– Броненосец, мы тонем! Похоже, нужно сдаваться, – угрюмо буркнул Славка и тут же продолжил. – Димыч! Знал бы ты, как они меня достали. Сначала просто пасли, как будто ждали чьей-то команды, потом начали зажимать. Дома не спрячешься. Вчера с утра… – мальчишка громко захрипел, прокашливаясь, – пришлось нырять в Москва-реку. Бррр! – Славка втянул голову в плечи, и дрожа всем телом, продолжил. – Черт! Я думал, замерзну напрочь, – тряхнув грязными белесыми прядями, он замолчал, но через мгновенье снова заговорил. – Сегодня утром я уже подумал, что они потеряли меня, но нет! Ощущение такое, что их много, и все они из разных контор.

«Очухался парень – и то хорошо», – подумал Дмитрий и усмехнулся.

Славка, заметив его улыбку, недовольно проворчал:

– Чё ржешь? Думаешь, тебя не тронут?

– Не переживай – прорвемся! – Дмитрий похлопал друга по плечу. – Ну, искупался!.. Люди в январе, на крещение, сами в прорубь лезут, и ничего – говорят, даже помогает от многих болячек.

Славка обиженно надул губы и снисходительно посмотрел на друга снизу вверх.

– Броненосец, ну ты сравнил жопу с пальцем.

Дмитрий в очередной раз кивнул, сдерживая улыбку – он знал своего маленького друга, знал, как быстро тот заводится и как быстро отходит.

Славка сжал виски руками и шумно выдохнул. Открытыми ладонями отталкивая от себя все негативные эмоции, он мгновенно успокоился.

– Скажи, дружище, только одно: ты со мной? – спросил он.

– А ты думал, что я тебя одного брошу? – удивился Дмитрий.

Славка довольно улыбнулся, осмотрелся, как будто пытался сориентироваться на местности, и бодро произнес:

– Тогда следуй за мной, напарник! В мой бункер!

Глава пятая
БЕРЛОГА И БУНКЕР

Подростки уходят в подполье, а взрослые играют в нечестные игры. Кто первый сломается?

Лавируя в нескончаемых потоках автомобилей, ползущих по московским улицам, профессорский пассат медленно тащился к «Медвежьей берлоге». Долгие полчаса он выруливал, тормозил и ускорялся, пока наконец-то не прибыл на место.

«Лаборатория искусственного интеллекта» встретила своего создателя громким гулом голосов. «Медвежья берлога» в настоящий момент больше походила на разбуженный пчелиный улей. Небольшая комната конференц-зала с трудом вмещала всех участников проекта. Однако ограниченность пространства не угнетала тружеников клавиатуры: клаустрофобией в «Берлоге» никто не страдал, благодаря возможности в любой момент уйти из мира реального в мир виртуальный.

– Итак, господа, начнем! – с этими словами Медведев протиснулся в центр зала, осмотрелся по сторонам и недовольно сморщился. – Что мы имеем на сегодняшний день? – поинтересовался он и выжидающе замолчал.

– А имеем мы на сегодняшний день, – продолжил он после небольшой паузы, – дырку от бублика! И виноваты в этом все без исключения. Я в первую очередь. – Профессор обвел примолкших сотрудников тяжелым взглядом.

– Вместо того, чтобы совершенствовать нашу систему безопасности, мы все дружно навалились на совершенствование систем сбора и обработки информации. Конечно, кому нужно наше детище? Ваня, как твой пацан получил доступ к проекту? – вытягивая шею, он заглянул за спины подчиненных. – Позволить мальчишке получить коды доступа к системе… Как дилетанты, ей богу!

– Дмитрий Степанович! Я уже говорил, что Славка не мог такого сделать, даже если бы и хотел, – нахохлившийся Иван буравил взглядом пол, лишь изредка поднимая глаза, чтоб посмотреть на реакцию начальника.

– Не мог, говоришь! – резко оборвал его профессор, что-то доставая из кармана.

Свет в зале погас. Зашуршал матерчатый экран настенного проектора, и глазам присутствующих предстала сцена столкновения в компьютерном клубе. Забурлила кровавая пена, замелькали удивленные лица геймеров, послышалась красивая песня, погасли мониторы.

Профессор дождался, пока экран потемнел, включил свет и, справившись с раздражением, спокойно продолжил:

– Если кому не понятно, что произошло, поясняю. Тринадцатилетний мальчишка перехватил управление пятью десятками компьютеров, находящихся…

– Четырнадцатилетний, – робко поправил Пугачев. – Он просто выглядит младше своих сверстников.

– Подчеркну для не особо сообразительных, полное управление! Без перезагрузки системы и без остановки программ. Как? – Сделав паузу, Медведев посмотрел на сидящих в первых рядах аналитиков. – Мне нужны ответы! Каким образом простейшая система игрового клуба перешла на голосовое управление?

– Дмитрий Степанович, а вы не допускаете, что мальчишка просто записал звуковой файл заранее и запустил его параллельно с программкой подавления изображения на соседних компьютерах? – предположил поднявшийся из второго ряда Семен Михайлов, но тут же сам себе возразил: – Нет, для маленького, пусть и умного мальчишки просчитать развитие ситуации столь досконально представляется маловероятным.

– Да, Сема, ты прав, – протиснулся вперед ироничный Мелехов. – У нас всякий пацан, приходя в игровой клуб, совершенно случайно имеет при себе копию программки подавления изображения – ее сетевую версию. Хм!

– Если, конечно, он не гений, – переминаясь с ноги на ногу, нерешительно пробормотал Семен. Он совсем недавно появился в лаборатории Медведева. Молодой, но очень смелый в суждениях аналитик, только-только закончивший МГУ, с первых дней показал себя специалистом высокого класса.

– Вот! – воскликнул Медведев. – Гений! Наконец-то, Сема, ты нашел нужное слово! Вот кого я искал, когда набирал сотрудников для этой лаборатории. Но, как говорится, чем богаты, тому и… Стоп! – профессор резко замолчал, задумчиво склонил голову. – Внимание! Все смотрим на мальчишку! – он снова включил запись. – Вот наш герой набирает на клавиатуре последнюю команду. Это, нужно полагать, клавиша ввода. Поворачивается к залу, и… Стоп!

– Откуда у твоего пацана такая гарнитура? – удивился Мелехов, но никто не обратил на его слова никакого внимания – все смотрели на экран, наблюдая за склонившимся над клавиатурой мальчишкой.

– Думаю, все видели, что Пугачев-младший что-то прошептал, но что именно? – профессор говорил сам с собой. Затем, обращаясь к техникам, поинтересовался. – Можем мы усилить сигнал, чтобы услышать, что он сказал?

– Угроза физической расправы. Выручай, Тромб! – вылетевшая фраза повисла в воздухе.

Медведев вопросительно протянул:

– Ну и-и?..

– Он сказал «выручай, Тромб!» – раздалось из дальнего угла.

– Я слышал, что он сказал именно это, – Медведев задрал голову, пытаясь увидеть говорившего Ивана Пугачева. – Мне интересно, из чего это следует? И перестань прятаться за спинами товарищей: четвертовать тебя сегодня мы не будем. Ты у нас на сегодняшний день слишком важная персона. Точнее, особа, приближенная к важной персоне, – успокоившийся Медведев позволил себе улыбнуться.

Смущенный Пугачев вышел вперед.

– Я читаю по губам. С детства, – заявил он и уже более уверенно продолжил, поворачиваясь к экрану. – Со стопроцентной уверенностью могу повторить его слова. Только последнее – «тромб» или… «ромб»? Сказать точно не могу.

– А ты говоришь, не мог! Разгильдяй! – глядя Пугачеву в глаза, Медведев громко кашлянул. – Билла Гейтса тоже считали разгильдяем. Даже выгнали из университета. Но это не помешало ему прорубить «окна» едва ли не во все компьютеры планеты. Эх! Если бы все наши подростки были такими разгильдяями, тогда…

– Что тогда, шеф? – нерешительно полюбопытствовал Ванидзе, накручивая на палец черный как смоль ус.

– Тогда? – Медведев засмеялся, вспоминая представление в «Тутанхамоне». – Мы бы с тобой, Алик, окна в лаборатории мыли, а разгильдяи работали вместо нас. Вот что было бы тогда! А теперь о кинематографе. Ты родной язык не забыл? – стараясь перекричать шум в зале, спросил Медведев. – О чем песня, которую выдал компьютер в клубе?

– Это не совсем песня, – замялся Алик. – Просто слова о том, что ущерб, который понесет клуб в результате уничтожения аппаратуры, не стоит удовлетворения, которое получит директор, наказав паренька.

Профессор кивал, слушая программиста, а сам думал о мальчишках.

А мальчишки тем временем, беспрестанно оглядываясь, пробирались по холодным улицам. Уже темнело и зажигались фонари, когда друзья, оторвав доски, закрывавшие окно в подвал одного из домов, протиснулись внутрь.

Славка пролез без особого труда, а Дмитрию пришлось повозиться, чтобы втолкнуть свое немалое тело в крошечное прямоугольное отверстие в бетонном фундаменте.

– Это и есть твой бункер? – Нахмурив брови, Потемкин внимательно осмотрел унылое помещение.

– Меблированный нумер, однако, – Славка улыбнулся, ткнул пальцем в деревянную лежанку у стены. – Кровать! Сегодня будет двуспальная.

Назвать мебелью сооруженный из необструганных досок лежак не решился бы даже обладатель безудержной фантазии. Однако Дмитрий, подумав, согласился. Классное жилье для беглеца: тепло, светло, спальное место в наличии. Что еще нужно?

Холодный воздух лениво вползал с улицы, сталкиваясь с горячими трубами отопления, мгновенно превращался в пар. Молочная, шевелящаяся, словно живая, завеса надежно укрывала грязный бетонный короб от постороннего взгляда. В углу копошилась невидимая живность, попискивая, приветствовала постояльца радостным шорохом.

– Это, конечно, не домашний диван, но и не картонная коробка под лестницей в подъезде, – Славка с шумом повалился на прочно-сбитый лежак, а когда из-под него выскочили и бросились врассыпную испуганные крысы, громко шикнул, прогоняя наглых соседей. Встряхнул белой шевелюрой так, что длинные волосы на секунду скрыли пронзительноголубые глаза, и устроился поудобнее.

– Я тебе говорил про странные сны, которые я стал видеть в прошлом месяце? Я тогда еще несколько дней в школу не ходил, прикидывался больным, а сам из-за компьютера целыми днями не вылазил: прогу писал. Ночью – сны, а днем их дублирование на компьютер. Как под гипнозом. За три дня закончил программу, а принцип действия понять не могу. Знаю только, что способна она изменять любой файл, но для чего конкретно я это делал, хоть убей, не пойму. Вирус – не вирус, взломщик – не взломщик. – Славка вжал голову в плечи и потешно развел руками. – И то и другое, наверное. Да еще и ускоритель. Меняет все, с чем столкнется. Я ее Проном назвал – проникателем то есть. Хочется испытать, аж руки чешутся, а запускать боюсь. Боялся, что создал опасный вирус, до тех пор, пока не подключил. – Мальчишка прикрыл глаза, словно заново переживая момент старта. – Эффект обалденный! Машина летает, только места мало для проверки, – голос медленно сошел на нет.

Дмитрий глянул на друга и увидел, что тот лежит с закрытыми глазами.

– Пугач! – рявкнул он – Потом спать будешь!

Славка дернулся, кривясь, оторвал голову от деревянного настила и, глядя мутным взглядом перед собой, длинно зевнул.

– О чем это я?

– Что было, когда ты испытал своего прона?

– Аа! – Славка с трудом сфокусировал взгляд. – С папашиным кодом доступа загрузил прона в сеть «берлоги». Ну и что-то там пошло не так. «Синарион» подключился, но…

– Славка все больше соскальзывал в сон.

– Кто такой Синарион? И почему компьютеры отца?

– Броненосец, не перебивай. Я и без тебя запутаюсь, – огрызнулся Славка, вскакивая на ноги. – «Синарион» – система накопления, распознавания и обработки информации. Накопитель и обработчик данных, поглощающий информацию с безумной скоростью. Хотя скорость – не главное. Главное, что он должен самообучаться и постепенно если уж и не стать разумным, то максимально приблизиться к этому. Вот я и решил проверить своего прона именно на нем. Если уж он такой умный, то с моим ускорителем еще круче станет.

– Пугач, ты… Ты бандит с большой дороги! – возмутился Потемкин.

– Вошел. Погонял во всех режимах. Никакого кайфа. Дай, думаю, гляну одним глазком на диски, – Славка виновато опустил голову.

Посматривая на притихшего приятеля, Дмитрий едва не поверил, что тот жалеет о вторжении. Но это было исключено, как бы убедительно тот ни изображал раскаяние. Кто угодно другой, но только не Пугачев, мог оставить без внимания чужие файлы. И жалеть о взломе мог кто угодно, только не он.

– И?!

Славка помолчал, словно собираясь с духом.

– И не удержался. Активировал кое-какие программы… Блин! Запустил сразу все, которые только были в системе, а для усиления эффекта, чтобы посмотреть, как эта чертова железяка будет вытаскивать инфу из Инета и начнет учиться, открыл доступ в Сеть.

Не имея сил сдерживаться, Потемкин воскликнул, стуча себе по лбу указательным пальцем:

– Пугач, башку включи! Ты хоть соображаешь, что натворил? Куча ученых, среди которых, кстати, и твой отец, тратит уйму времени на создание этого Синариона, и тут появляешься ты! – задохнулся от возмущения. – Не удержался он, видите ли! – зашагал из угла в угол, нервно размахивая руками. – Ты же предка своего подставил, чума!

Выталкивая слова из пересохшего горла, он периодически наклонялся, чтобы не врезаться в бетонные балки, торчащие из потолка. Забываясь, ударялся головой, стряхивал пыль с каштановых волос и громко фыркал.

Но и Славка не собирался сдаваться.

– Подставил? – воскликнул он с вызовом. – Да пойми ты! Я ведь включил проги, которые и без меня запустили бы через день-другой. К тому же «Синарион» действительно стал обучаться. И с помощью моего прона гораздо быстрее, чем у этих умников. Но я не об этом хотел рассказать, – подозрительно тихим голосом досказал он.

Дмитрий резко остановился.

– Не об этом? – прошептал он испуганно. – Это еще не все?

Славка едва заметно кивнул.

– Загрузил я нашу игру. Запустил своего прона. Поиграл немного. Без моего ускорителя они бы еще пятилетку ждали, пока Тромб соображать начнет.

Дмитрий удивленно уставился на друга.

– Причем здесь мой Тромб?

– Нуу, – протянул Славка, – я загрузил установочный файл с твоим ботом, и мой ускоритель смешал все программы в одну кучу, размыв границы выполняемых задач… Короче, вся система из «Синариона» превратилась в один большой Анрил Тарнамент с разумным бойцом на борту. Именно это я хотел сказать тебе по телефону. Когда ты в бассейне был, помнишь?

Остолбеневший Дмитрий вытаращился на приятеля и не мог произнести ни слова. В отличие от Славки, он был человеком ответственным, и ему было не все равно, как к нему относятся окружающие.

«Отец Славки решит, что это я проник в его систему», – с ужасом думал он.

– Я не виноват, что он назвал себя Тромбом. Для него опасно выбираться из лаборатории в Сеть: он успел разозлить весь компьютерный мир, – затараторил Славка, кружа вокруг неподвижного Потемкина.

– Слушай, Пугач! Если ты запустил систему чуть больше недели назад, то он еще грудной ребенок – по человечьим меркам.

– Тромб?! – Славка с упреком посмотрел на товарища.

– Я же тебе говорил, что мой прон увеличивает скорость. Чем круче аппаратный комплекс – тем больше. Там памяти знаешь сколько? За это время он стал настоящим монстром. Вырос. В поисках информации взломал мировую сеть. Обошел всю! – пояснил Славка, сделав ударение на последнем слове. – Вызвал на себя огонь всякой шушеры: хакеров, спецов, бандюков, даже в церковь залез. Когда его прижали к берегу, он вышел на меня и попросил помощи.

Дмитрий помрачнел, дернул головой, выставляя ладони перед собой.

– Тормози! С чего бы он просил именно тебя? Ты кем себя возомнил?

Фантастический бред, обрастая подробностями, все больше походил на правду. Невероятная история раздражала Дмитрия, а ее возможные последствия и вовсе пугали.

– Ты же не дурак, Броненосец? Для него я – создатель, Бог, родитель! Называй, как хочешь, но именно я активировал его!

– Можно спросить всемогущего Создателя? – Дмитрий иронично склонил голову, прижимая к лицу сомкнутые лодочками ладони. – Как он общается со своим детищем?

Славка ничуть не смутился.

– Обычная мобила плюс беспроводная гарнитура, переделанная знакомым моего предка. Камера на борту, переделанная. При включении переводит связь в режим телеконференции. Такого ни у кого нет. Как Тромб подключается к мобильникам подчиненных папаши, чтобы его не засекли, я не знаю. Все тип-топ, напарник. Платит за связь лаборатория, – улыбаясь, закончил он.

Вспоминая о недавних приключениях, он увлекся и, кажется, забыл о столь же недавних страхах, серых стенах и крысах под ногами.

Дмитрий покачал головой, сморщил лоб и подался вперед.

– Тип-топ?! Очнись! А что, если твой батя работал над секретным проектом?

– Нет-нет! Я бы знал! – запротестовал Славка, но в последний момент отвел глаза.

– Откуда тогда эти хмурые дяди с каменными лицами?

– Ты прав, ни фига кроме гемора на свою задницу мы не имеем. Но, Димыч, я не хотел, чтобы… Блин! Что теперь делать? – Славка снова превратился в маленького, загнанного в угол мальчишку. – На войне мы лохи, даже если за нас компьютерный боец. К тому же он решил, что общение с людьми опасно для него, окопался в сети лаборатории и полностью перекрыл доступ к компам «Медвежьей берлоги». Боюсь, папашины коллеги, когда узнают, что он наделал, попытаются отрубить питание всего комплекса. А это для него каюк, – закончил Славка с болью в голосе, как будто речь шла о живом и очень близком ему человеке.

Дмитрий вновь заходил взад-вперед:

– Ты лучше подумал бы, что они сделают с твоим отцом, когда узнают, кто во всем виноват. Свяжись с Тромбом! Я хочу услышать его. Или ты мне лапшу на уши вешал?

– Не знаю, как ты с Тромбом, а я замотался, и пока не посплю, с места не двинусь, – сонно пробормотал Славка и длинно зевнул.

Сворачиваясь калачиком на жестких досках, он уже больше не пытался удерживать смыкающиеся веки, и как только они коснулись друг друга, моментально заснул.

Глядя на маленького друга, Дмитрий остановился. Снял куртку, осторожно накрыл свернувшегося калачиком Славку. Присев на краешек деревянного лежака, вдруг почувствовал горячую тяжесть в ногах, и едва заметный шум в ушах.

– С-п-а-ть! – гудело в голове.

– С-п-а-ть! – шуршало под лежаком.

Тело отказывалось сопротивляться навалившейся усталости, но стоило закрыть глаза, как перегруженный дневными впечатлениями мозг моментально отключился…

– Просыпайся, соня! – Недовольная мать стояла рядом с кроватью и, пытаясь разбудить Дмитрия, тянула одеяло на себя.

Утро с трудом протискивается сквозь пыльные стекла, заливая комнату ярким, теплым светом. Нужно вставать, но тяжелая голова не желает слушать приказов мозга и раз за разом падает на подушку. Кажется, что в глаза дыму напустили. Не в силах выносить сияние солнечных лучей, они сами собой закрываются. Сон наваливается, словно многотонная плита, прижимает к постели, не дает пошевелить тяжелыми веками. Борьба продолжается, и в неравной битве постепенно побеждает сон. Еще несколько минут, и…

Резко открыв глаза, Дмитрий вскочил на ноги. «Черт возьми! Где это я?» – непонимающе озираясь по сторонам, он едва не закричал. Потухшая лампочка покачивалась под потолком, серые стены окружали со всех сторон, земляной влажный пол – все, как в склепе. Сквозь маленькое окошко проник лучик света, выхватил из темноты импровизированный лежак из грубых досок.

Глаза не сразу привыкли к сумраку, царящему в бетонной коробке, но, как только сонный организм столкнулся с невыносимой «прелестью» подвальных ароматов, Дмитрий проснулся. Резкие гнилостные запахи мгновенно отрезвили мозг, прогнали дремоту. «Надо же, всего день вне дома – и уже мать приснилась». Спать сидя – невеселое занятие. Ноги затекли. Разминая онемевшие конечности, он вспомнил ночной разговор и лениво потянулся, так что захрустели суставы.

«Упрямый как баран! Кстати, а где он сейчас?» – Дмитрий в очередной раз осмотрелся и уперся взглядом в оборванный клочок бумаги, приклеенный жвачкой к стене, прямо над лежаком. Предчувствуя неприятности, он осторожно вытянул руку и сжал пальцами мятый листок. Ничего не понимая, долго смотрел на крупные, корявые буквы. «ТРОМБ»… и больше ничего, как будто Славка очень спешил и лишь в последний момент нацарапал короткое слово.

В темном углу, за раскаленным коллектором, неожиданно затрезвонил телефон. Дмитрий, забывая где находится, резко выпрямился и врезался головой в низкий потолок. Покрытая пылью колба вздрогнула, спираль покраснела, и лампочка залила серый склеп тусклым, желтоватым светом.

– Вот ты где! – завопил Потемкин, бросаясь на звук, но тут же остановился и растерянно пробормотал. – Черт!

Только сейчас он понял, что даже для маленького Славки места за трубами явно не хватит. Просунув руку между пышущих жаром металлических цилиндров, нащупал мобильник. Горячее пластиковое «тело» висело на ржавом шероховатом крючке. Тут же торчала гарнитура и истошно орала. Зацепив пальцами силиконовую горошину, Дмитрий вытащил наушник и торопливо воткнул его в ухо. Динамик замолчал.

– Тьфу, ты! – буркнул он и надавил кнопку приема.

– Назовите свое имя и код доступа!

Спокойный, сухой голос – слишком спокойный и к тому же абсолютно безжизненный. Значит, это… Дмитрий задумался, не зная, что сказать, взгляд его упал на записку, которую он до сих пор держал в руке.

– Я Дмитрий Потемкин, а вы, очевидно, Тромб? – он боялся услышать гудки отбоя.

– Код принят! Я Тромб, и у меня послание от Славы. – Маленький динамик скрипнул, горошина наушника длинно вздохнула и продолжила, теперь уже голосом Пугачева. – Димыч, не обижайся, но я все, спекся. Думал, помогу Тромбу, пока они до него не добрались, но нет. Иду сдаваться – у них мама. Этот урод, Коваль, дозвонился до меня… Помнишь, около клуба, мужик с бородкой. Черт! Послушай бойца, он хоть и в виртуале, но с идеями. Мы договорились – связь только по мобиле. Вам лучше поспешить.

Как только голос Славки смолк, Дмитрий, не понимая зачем, спросил:

– Что за идеи, боец?

Он с трудом представлял, как компьютерная программа, пусть и самая совершенная, может предложить что-то разумное. Страхи, навеянные вчерашним Славкиным рассказом, сегодня уже не выглядели столь ужасающими.

– Мне потребуется время, чтобы проработать план до конца, – услышал он в ответ.

– Ну, ты прорабатывай, а я домой, – Дмитрий уверенно шагнул к окошку.

– Я бы не стал этого делать. Дома тебя наверняка ждут.

– Я-то здесь причем? – Дмитрий не верил, что кто-то всерьез может заинтересоваться им.

– Был бы причем, давно убили бы, – произнес Тромб, отчего у Дмитрия засосало под ложечкой.

Ему вдруг показалось, что невидимый собеседник, произнося последнюю фразу, улыбнулся.

Может, Славка все выдумал, и он разговаривает не с мифической компьютерной программой, а с живым человеком?

– Ну вот, заодно и посмотрим, так ли я им нужен, – улыбаясь глупым страхам, Дмитрий оборвал разговор и полез сквозь горячую паровую завесу в маленькое окошко. Хочешь не хочешь, а домой нужно. Поесть, денег взять.