Сергей Григорьевич Гатаулин
Вирус

Глава третья
ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Закон юного взломщика: наломал дров в виртуале – жди неприятностей в реальном мире

Пошла вторая.

Отец пребывал в мрачном расположении духа. С тех пор как Славка «прошелся» по компьютерам «Медвежьей берлоги», отец почти перестал появляться дома, а когда забегал на минутку, чтобы быстро перекусить, старался не смотреть на свой ноутбук, и если его взгляд все же касался мигающей пластиковой коробки, он кривился и быстро отворачивался. На вопросы сына отвечал рассеяно и отстраненно, будто все еще находился в лаборатории.

Вторую неделю Славка размышлял. Борясь с желанием рассказать недовольному предку о своих виртуальных похождениях, он виновато посматривал то на отца, то на лежащий на столе ноутбук. Он пытался понять, догадывается ли отец о его проникновении в сеть «Медвежьей берлоги». Временами он даже ругал себя, клялся, что больше никогда не подойдет к его компьютеру; временами пытался убедить себя в том, что у отца неприятности, не связанные со взломом «ящика Пандоры».

– Слушай, па! Как там твой искусственный разум?

Недовольный родитель раздраженно отмахнулся.

– Ну, расскажи! – не отставал Славка.

Он видел, что отец злится, и винил себя в его раздражении. Раньше, стоило заикнуться о «Синарионе», как отец начинал улыбаться. Сегодня, вместо обычного возбуждения, он недовольно сморщился:

– Искусственный разум? Эта куча железа не отвечает даже на простейшие команды. Черт! Ведь все было готово! Но какая-то сволочь взломала защиту и… ни ответа, ни привета. Металлолом, живущий своей жизнью.

Какая-то сволочь быстро отвела глаза в сторону и виновато вздохнула.

– Извини, но мне пора в лабораторию, разговаривать с железом, – не заметив смущения сына, отец быстро исчез в прихожей.

Через секунду хлопнула входная дверь, и Славка остался один на один со своей совестью. Однако душевные терзания не долго мучили его, и очень скоро он забыл, что обещал не садиться за компьютер отца. Метнулся к столу, открыл пластиковую крышку ноутбука и торопливо вдавил кнопку питания.

– Итак, посмотрим, что там с вашим «Синарионом». Загружаемся – иии… Черт возьми! Кто закрыл мой…

Забывая о недавних переживаниях, он удивленно таращился на экран. На черном поле дисплея, быстро догоняя друг друга, появлялись яркие буквы, которые тут же складывались в слова: «Говорит Тромб. Нужна помощь». Большие буквы исчезли, уступив место огненной рамке с угрожающей надписью внутри: «Внимание, вирус!»

– Блиндыр-мындыр! – Славка вытащил из кармана флэшку, воткнул ее в свободный разъем ноутбука и загрузил свой антивирусник.

Добродушный сенбернар появился на экране, длинно зевнул и почесал мягкое пузо. Универсальный убийца вирусов ждал указаний.

Создавая Цербера, Славка не предполагал, что воспользуется им так скоро. Активируя программу в режиме сканера, он прошел на кухню и появился возле компьютера лишь после того, как пес-антивирусник, проверив все файлы, громко залаял, объявляя, что справился с заданием. Цербер выложил логи с координатами атакующих компьютеров и отдельной строкой выделил ай-пи машины, с которой пришла просьба о помощи.

Славка просмотрел отчеты с адресами вирусоотправителей и в последний момент воскликнул.

– Троомб?!

Взгляд его остановился на последнем ай-пи. Это был сетевой адрес одного из узлов «Медвежьей берлоги».

Пальцы выбили на поверхности стола не очень удачное подобие лезгинки. Конечно же, Тромб! Димкин бот. Он теперь поселился в лаборатории отца.

– Фигасе! Куча железа и вправду живет своей жизнью, – включая Цербера в режим проникновения, обрадованный мальчишка набил на клавиатуре «Я Вячеслав Пугачев. Вызываю Тромба!» – и стал ждать ответа из сети.

* * *

– Вызываю Тромба! – произнес добродушного вида пес, просачиваясь сквозь едва заметные щели в закрытых воротах входного шлюза. Точнее, вначале он был частью ворот, а уж затем большие деревянные балки коммуникационного порта плавно вытолкнули из себя бесформенный комок программных кодов. Он быстро изменялся, пока не превратился в скачущую перед Тромбом лохматую бестию.

Антипроны, выставленные на входе, бросились на незваного гостя. Окружили, свивая длинные щупальца в крюки. Попытались разорвать на части, но пес мгновенно превратился в одного из охранников и попытался ускользнуть. Антипроны бросились вдогонку. Цепляясь друг за друга и за лапы Цербера, они падали, и вскоре на месте собаки образовалась громадная куча-мала. Еще через мгновение – и она распалась, а вместо нее на входе возникли десять не отличимых друг от друга игривых собак.

– Это мои Церберы, с ними можешь ничего не бояться, – весело произнес гость, вгрызаясь зубами в лохматую шерсть.

Пес постоянно изменялся, перетекая из одной формы в другую, но ни в одном из своих проявлений не производил враждебного впечатления.

Тромб понимал, что это не собака, а программа, собранная из логических блоков; он различал четкую структуру дополняющих друг друга элементов; знал функциональное назначение каждого символа, но понять, зачем кому-то понадобилось придавать программе визуальный образ зверя, не мог.

Проникнув на его территорию, она превратилась в антивирус, с признаками голосового чата.

– Ты – Тромб или «Синарион»? Прости, друг. Мой предок и его коллеги в шоке. Ты не реагируешь на их команды. Если можешь, объясни – что не так? Но только коротко. Я здесь, – собака опустила голову и усиленно забарабанила хвостом, – не совсем законным образом.

Невероятно низкая скорость обмена информацией неприятно поразила Тромба. Кодировка – декодировка. И все это для того, чтобы превратить звуковые колебания в электрические импульсы, символы алфавита и лишь затем в набор нолей и единиц. Потом обратно – в той же последовательности – медленно и непродуктивно. «Это он для меня замедляется: не знает, насколько я вырос», – предположил Тромб. Сам же он за это время успел просмотреть статью по физиологии человека, его голосовом аппарате, задействовав дополнительные процессоры, усовершенствовал коммуникационную программу, чтобы самому иметь возможность воспроизводить звуки с разной скоростью и тембром.

– Ты – человек? – замедляясь и переходя в звуковой диапазон, он услышал громкие дребезжащие звуки.

– Тха-ха! Всяко не компьютер, дружище!

Тромб удивленно прислушался к себе. Что-то изменилось в его структуре, но что именно, боец понять не мог, ощущение такое, словно он стал чуточку плотнее. У него появвилось странное желание открыть доступ к сети людям, чьи голоса улавливали микрофоны, подлюченные к его звуковым картам. Но он не мог себе позволить этого, пока не будет уверен, что они не имеют отношения к атаковавшим его вирусам. Задумываясь, отчего это произошло, он вытащил из памяти слово «друг» и понял: ему приятно сознавать, что он теперь «дружище» и больше не один. Ему хотелось… говорить. Ведь у него есть друг – человек, дружище: Вячеслав Пугачев. И теперь они вместе смогут ответить на все вопросы, на которые он раньше не находил ответа. Он будет много говорить со своим другом и сможет многому научиться у него. Ему нравилось учиться.

* * *

Славка любил учиться. Учеба давалась ему легко, с первых классов он не утруждал себя зубрежкой, материал схватывал на лету, а на подготовку домашних заданий вообще не тратил времени. Он не терпел никакого контроля со стороны родителей, отвергал любую помощь, там, где требовалось найти какое-то решение, будь то проработка математической задачи или изготовление самострела, полагался только на себя. Родители поначалу тяготились излишней независимостью сына, но со временем привыкли к тому, что у их Славика с учебой всегда и все в абсолютном порядке. И даже больше того: учителя не один раз жаловались, что их сын постоянно пытается оспаривать их знания. И хотя отец частенько называл Славку разгильдяем и оболтусом, в душе не переставал гордиться его незаурядными способностями.

Будучи самым маленьким учеником в классе, Славка значительно опережал сверстников в умственном развитии. Ему было скучно с ними. Немудрено, что круг его друзей очень быстро сузился до одного человека – Дмитрия Потемкина. Они жили в одном подъезде и общались на равных. Несмотря на то, что Потемкин был на два года старше и на целых тридцать сантиметров выше, он периодически нуждался в помощи Славки. Особенно когда дело касалось компьютеров. Дмитрий был первым и единственным, с кем Славка мог поделиться фантастической новостью. Сразу после разговора с Тромбом он поднялся по заплеванной лестнице на этаж выше и, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать еще в подъезде, забарабанил в дверь. Ни ответа, ни привета, только щекочущая пустота в груди, будто выдохнул весь воздух без остатка и нет сил на последний глоток. Нестерпимое желание поговорить о Тромбе распирало Славку. «В школу! Там и Потемкина поймаю, – решил он и, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, выскочил из подъезда. – Искусственный разум, одуреть можно!»

Школа показалась неожиданно, словно выпрыгнула из тумана фантазий и глубокомысленных размышлений. Славке совсем не хотелось изучать расписание, и он второпях выхватил мобильник, набрал номер Потемкина и, когда трубка знакомо щелкнула, не дожидаясь привычного «привет!», завопил:

– Димыч! У меня Тромб в компьютере!

Вступление показалось Славке достаточно глупым, и потому он на время замолчал, чтобы собраться с мыслями.

– Я на соревнованиях, в бассейне. Вечером поговорим. Сейчас заплыв. – Трубка длинно загудела, оставив возмущенного Славку с открытым ртом и головой, переполненной невысказанными словами.

Какой к черту бассейн? Какие соревнования? Тут судьба человечества решается, а он… плавает!

– Тьфу ты! – громко чертыхнулся Славка, кое-как унял разбушевавшиеся фантазии и только тогда сообразил, что хочешь не хочешь, а раньше вечера увидеть Димку не удастся.

Вечером так вечером. Вот только до вечера нужно как-то дотерпеть. Славка недовольно дернул головой, с силой выдохнул застрявший в груди воздух и поспешил в класс.

Это был самый длинный день в его жизни. Уроки проползали мимо, как бесконечная гусеница. Учителя сменяли друг друга, а мысли лихорадочно крутились вокруг разговора с Тромбом. Славка не мог думать ни о чем другом, полностью погружаясь в размышления о виртуальном бойце, и лишь иногда выныривал в скучную действительность, где очередной преподаватель рассказывал о чем-то незначительном и нудном.

Славка с трудом дождался окончания занятий. Едва раздался последний звонок, он вылетел из класса и через минуту уже несся по улице. Морозный ветерок слегка охладил его пыл, и он готов был перейти на спокойный шаг, когда темнота вытолкнула навстречу коренастого мужчину, и крепкая рука словно тисками сжала его плечо. Он внимательно оглядел незнакомца. Недовольно засопел, пытаясь высвободить мгновенно онемевшее плечо. Казах? Нет, узбек!

– Пацан, это двадцать вторая школа? – спросил азиат, смотря на освещенную вывеску, на которой даже слепой бы заметил громадную цифру.

– Читать, что ли, не умеешь? – пытаясь вырваться, промычал Славка и кивнул на новую вывеску.

– Ладно, иди, умник! – мужчина разжал пальцы и подтолкнул Славку в темноту, затем, не оглядываясь, поднялся по ступеням и мягко толкнул дверь. Та, открываясь, противно завизжала, и незнакомец с какой-то звериной грацией скользнул внутрь, успев исчезнуть в проеме задолго до того, как дверь с грохотом захлопнулась за его спиной.

Славка непроизвольно вжал голову в плечи. Что-то насторожило его во внешности незнакомца, и пока он пытался понять, что же именно, ноги сами понесли его прочь от школы – все быстрее и быстрее. Когда до кустов, плотной стеной окружающих школьный двор, осталась пара метров, за спиной снова завизжала дверь. Славка, на миг остановился, чтобы оглянуться.

Узбек появился на крыльце в сопровождении толстого школьного охранника, дяди Саши. На ходу осматривая двор, старикан вцепился в Славку глазами, тыча пальцем, открыл было рот.

Не дожидаясь, пока узбек повернется, Славка заслонил лицо руками и нырнул головой в живую изгородь. Посыпалась желтая мерзлая листва, по рукам полоснули жесткие, как проволока, ветви. Славка остановился и оглянулся.

– Дяядя Саша! – расстроенно протянул он, наблюдая как тот что-то усердно объясняет незнакомцу.

Узбек покивал, не особо вслушиваясь в слова престарелого и слишком доверчивого охранника. Вглядываясь в темноту, пошарил взглядом по кустам; ничего не увидев, плюнул и, быстро сбежав по ступеням, исчез за углом школы.

«Черт, черт, черт!» – занервничал Славка, пытаясь найти причину, по которой им заинтересовался такой неприятный тип. Посмотришь: бандит бандитом. «А может, это тренер по боксу, и он ищет не меня, а Потемкина? – мелькнула в голове неожиданная мысль. – Его второй год в секцию затянуть не могут. Двигается, как профессиональный боксер. Точно, он! – продолжал убеждать себя Славка, а сам в это время непонятно зачем бегом несся через освещенную дорогу к дому. – А я-то себе нафантазировал – бандит!» Так и пробирался он до самого подъезда – перебежками, в душе посмеиваясь над своими страхами и не переставая озираться по сторонам. Каково же было его удивление, когда после финальной пробежки на пороге родного подъезда он столкнулся с выходящим из двери узбеком. Он едва не сел от неожиданности и, с трудом переводя дыхание, попытался успокоить громыхающее в груди сердце.

Узбек выставил ногу перед собой. Прижимая дверь тупоносым ботинком, поправил черную как смоль челку и широко улыбнулся:

– Ты Вячеслав Пугачев?

Славка исподлобья глянул на незнакомца и неопределенно мотнул головой.

– Чего тебе, дядя? – ему наконец-то удалось взять себя в руки. Отодвигаясь в сторону, он кивнул: проходи мол.

– Ладно, ладно, не сердись! – Узбек выставил руки ладонями вперед. – У меня к тебе выгодное предложение.

Сбоку раздался громкий кашель.

– Здравствуй, Славик! У тебя все в порядке? – услышал он хриплый голос Арсения Петровича.

Оглядываясь, Славка заметил в приоткрытом окне первого этажа встревоженное лицо пенсионера. Военный в отставке сквозь недовольный прищур изучал физиономию узбека.

– Мужик, тебе чего от пацана надо? Хочешь, чтобы я полицию вызвал?

– Закрыл бы ты окно, дедушка, застудишься. Я сам из полиции. – Узбек сдержал ярость, но ногу от двери все же убрал.

«Врет!» – подумал Славка. Он не стал дожидаться продолжения перепалки, зная, что старик не отступит, и дело так и так закончится звонком в полицию. Он забежал в подъезд, скачками влетел на свой этаж и успокоился только тогда, когда за его спиной захлопнулась дверь родной квартиры.

– Ну и дела! – проговорил он и, не снимая ботинок, поспешил в комнату.

Нужно срочно связаться с Тромбом, он наверняка ждет его в сети. Открывая ноутбук, Славка с удивлением заметил, что забыл выключить питание. С экрана на него смотрел темноволосый боец в в старой потерто й броне с имперским орлом на груди. Славка уже не помнил ни об узбеке, ни о своих страхах, ни о чем на свете…

– Тромб, я вот все думаю, ты ведь должен быть крутым бойцом, – только сейчас Славка вспомнил о своих бегах по пересеченной местности, ощутил, как устал. Ноги отяжелели, словно налились горячим свинцом, поцарапанные руки неприятно зудели.

– Почему ты так решил?

– Ну как же? Боевой опыт, суперпамять и скорость обработки информации, плюс базы данных, которые ты скачал из инета – образец идеального солдата.

– Ты забыл, что идеальный солдат я только в виртуальном пространстве, – напомнил Тромб, как показалось Славке, с тоской в голосе.

– Ну, все равно, идеальный виртуальный солдат, воин сети! – улыбнулся Славка, ощущая, что ему все труднее удерживать веки. Тяжелея с каждой секундой, они упрямо старались сомкнуться. – Слушай! – вдруг встрепенулся он, вспоминая об узбеке. – У меня тут проблема нарисовалась. Может, ты чего посоветуешь?

– Какая проблема? – спокойным, безжизненным голосом поинтересовался Тромб.

Славка рассказал о своей встрече с азиатом.

– Ты думаешь, это как-то связано со мной? – тут же среагировал Тромб.

Славку словно током ударило.

– Черт, а я об этом не подумал! – ударил он себя ладонью по лбу и, мгновенно просыпаясь, уставился на светящийся экран. – Тромб, можешь показать мне, что ты там в Сети нарыл?

Файлы выстроились в колонку, словно водопад с падающими вниз буквами, замелькали перед глазами так быстро, что Славка перестал различать отдельные символы.

– Стоп, стоп, стоп! – вскидывая руки, выкрикнул он через секунду. – Не так быстро, я не машина! И если можно, выбрось те файлы, которые не имеют отношения к бандитам, спецслужбам и… – Славка задумался, – ну, не знаю, кому еще может не понравиться, что у них в базах данных побывали гости.

– Я анализировал этот вопрос и выделил три группы людей, имеющих реальную силу в вашем обществе и стерегущих свои секреты: церковь, спецслужбы и организованные преступные сообщества.

Славка не удержался.

– Тромб, ты же не диктор на телевидении, так и скажи – бандиты.

– Я ошибся? – спросил Тромб, и Славке показалось, что в его голосе проскользнула искорка удивления.

Славка закатил глаза и устало махнул рукой.

– Ладно, забудь!

Столбик, сложенный из нехитрых названий, остановился и медленно пополз вниз экрана. Файлы, не останавливаясь, сменяли друг друга. Славка лишь иногда просил Тромба притормозить, чтобы распаковать тот или иной документ.

– Мама мия! – взвыл он, хватаясь за голову, после того как заглянул в очередной манускрипт под грифом «совершено секретно». – Да меня только за одну эту бумажку сожгут на костре, не задумываясь, а пепел развеют по ветру, и никто не вспомнит, что я вообще появлялся на этом свете. Ну, ты, брат, нахакерил! Что теперь будем делать с этой бомбой замедленного действия?

Некоторое время Тромб молчал, то ли соображая, то ли выискивая решение в своей гигантской памяти.

– На данном этапе, – заговорил он через мгновение, – ни одна из организаций, заинтересованных в сохранении своих секретов, не может точно знать о моем существовании. Только подозрения.

На экране появилась копия информационной записки, в которой некто Коваль сообщал, что лаборатория, руководимая профессором Медведевым, вплотную подошла к созданию искусственного интеллекта. Он же просил у начальства особых полномочий «для установления полного контроля за работой лаборатории». Славка с замиранием сердца дочитал записку до конца и облегченно выдохнул, когда его взгляд уткнулся в резолюцию, размашистым почерком оставленную внизу: «Бред! Полковник, займитесь делом!»

– Понадобится еще немало времени, чтобы кто-то из тех, кого посетили мои проны… – продолжил было Тромб, но Славка резко оборвал его.

– Им не нужно знать точно, что ты есть! – воскликнул он раздраженно. – Им нужны хакеры. Как только они прикинут, кто мог участвовать во взломе, тут же начнут хватать всех, кто хоть на километр приближался к берлоге и ее сети. И в виртуале, и в реале – без разницы!

Славка выплеснул раздражение наружу, задумался под тихое равномерное жужжание вентиляторов ноутбука, устало прикрыл глаза и тут же скользнул в сон.

– Если ты прав, то им понадобится время, – громкий голос Тромба вывел его из тяжелой дремы. – Пока я для них «черный ящик», у нас есть шансы. Как только они поймут, кто я, мне настанет конец.

– Почему? – удивился Славка, просыпаясь. – Не сотрут же они тебя?

– Меня нелегко стереть, но можно отключить. Хватит и доли секунды, чтобы я перестал существовать. Хотя, думаю, они вначале попробуют мною управлять.

– Что же нам делать? – Славка сжал виски руками. – Ведь я, когда лез в «Медвежью берлогу», не мог и подумать, что все так получится.

– Нужно разработать стратегию борьбы и тактику твоего выживания в условиях повышенной опасности, – предложил Тромб, и только сейчас Славка пришел в себя и улыбнулся, вспоминая, с кем он разговаривает. – Необходимо усовершенствовать средства связи, чтобы согласовывать наши действия с учетом передвижения противника, как в виртуальном пространстве, так и в реальном… – Тромб еще долго перечислял, что они должны сделать. А Славка, кивая, думал о том, что уже поздно, и почему-то до сих пор нет матери, что отец совсем перестал появляться дома, что он так и не поговорил с Потемкиным, что все это безумно интересно, но только не сегодня…

Откуда-то издалека, с самого края сознания, пришел знакомый звук – это стукнула входная дверь, и чьи-то руки легли на плечи. Славка дернулся всем телом, оторвал голову от клавиатуры. С трудом раскрывая тяжелые веки, встретился взглядом с матерью.

– Ты где была? – спросил он, длинно зевая.

– Эх ты, чудушко мое! Без меня ни поесть, ни спать лечь нормально не можешь, – с укором произнесла мать и, замечая немой вопрос в глазах сына, поспешила оправдаться.

– Аврал на работе. Весь день не отпускали. Комиссия из управления.

Славка мгновенно вскочил на ноги, затряс головой, прогоняя остатки сна, и тихо поинтересовался:

– С чего бы это?

– Вопросы задавали, переаттестация скоро.

– О чем спрашивали? – резко спросил он и, замечая тревогу в глазах матери, вымученно улыбнулся.

– Обо всем. Спрашивали, есть ли у тебя компьютер, сколько времени ты проводишь за ним, спрашивали о твоих привычках, друзьях, спрашивали об отце, о его работе, чем я дома занимаюсь. Да всего не упомнишь, что спрашивали. Спать пора! – резко оборвала себя мать и кивнула в сторону ванной. – Мыться, и в постель!

Поспать в свое удовольствие и уж тем более просто поваляться в постели Славке удавалось крайне редко. Мать считала, что спать с утра могут только хронические лентяи, и потому с ее пробуждением квартира наполнялась шумом и стуком, запахом кофе и горячей еды. Вот и сегодня звуки гремящей на кухне посуды просочились в приятное сновидение, прогоняя теплое море и солнце и, в конце концов, растворяя остатки яркого сна в скучной действительности.

Славка вскочил с кровати, прилипая подушечками теплых пальцев к холодному кафелю прихожей, пробежал на цыпочках к кухонному столу и был пойман при попытке выхватить из стопки бутербродов самый толстый и аппетитный.

– Умываться! – не терпящим возражения голосом приказала мать и подтолкнула Славку к ванной. – Звонила тетя Рая, – добавила она вдогонку.

– Что-то с бабулькой? – Славка выскочил назад с абсолютно серьезным, встревоженным лицом.

– Я на работу, а потом сразу на вокзал. Обойдетесь без меня несколько дней? – вопросом на вопрос ответила мать, громко вздохнула и, усаживаясь на табурет, задумчиво посмотрела на сына. – Заболела наша бабушка! Ночью увезли в больницу: давление прыгнуло. Пока она болеет, кто-то должен быть рядом. Отцу позвонила, но он ведь все равно на работе целыми сутками торчать будет. Уж и не знаю, как вас двоих одних оставлять.

Мать вздохнула еще раз. Опущенные плечи дрогнули, по щеке поползла маленькая слезинка.

– Работает он!

– Ма, да ты не бойся! Ничего страшного. Не первый же раз один дома остаюсь!

– Побуду недельку и вернусь, как только ей станет лучше, – мать смахнула слезу, бросив взгляд на часы, заторопилась. – Деньги на тумбочке, еда на столе, борщ в холодильнике. Если что, звони отцу.

Прижала Славку к груди, чмокнула в щеку.

– Все, я пошла! – громко вздохнула и исчезла в прихожей.

Хлопнула входная дверь, что-то зашумело в подъезде, противно залаяла собака на улице, накликая на себя проклятия всех в округе любителей поспать.

Славка, зевая, прошел в ванную. Наскоро ополоснул лицо теплой водой и поторопился назад – к аппетитным бутербродам. Он хотел усесться за стол, но в последний момент что-то подтолкнуло его к окну. Прижимаясь лбом к холодному стеклу, он выглянул на улицу. На скамейке возле подъезда сидел знакомый узбек и внимательно слушал Арсения Петровича, который, расставив кисти сведенных рук, изображал взлетающий в небо самолет. Славка знал каждое слово этой истории – старый летчик любил рассказывать о своих армейских приключениях, но делился воспоминаниями только с близкими людьми. А здесь? Что могло произойти, чтобы прожженный вояка так запросто открыл душу постороннему человеку? Самое малое, узбек должен быть военным летчиком, и, судя по всему, был им (он периодически что-то говорил пенсионеру, отчего тот прерывал свой полет и согласно кивал) либо очень хорошо знал, о чем говорит.

Не переставая удивляться странному поведению обычно замкнутого пенсионера, Славка подхватил со стола бутерброд, сунул его в рот – и в это время за стеной, в зале, завибрировал мобильник, громко запел, призывая хозяина поторопиться.

– Тромб на связи! – сухо произнесла трубка, как только Славка ответил на вызов.

– Тромб, ты? Но как? – воскликнул он, удивленно распахивая глаза.

– Я же сказал, нужно установить оперативную связь. Не думаешь же ты, что телефонные сети чем-то кроме скорости передачи данных отличаются от компьютерных?

– Но! – Славка с трудом приходил в себя. – Ты ведь, ммм…

– У тебя есть беспроводная гарнитура? – Тромб не обращал внимания на смущение Вячеслава. – Лучше с голосовым управлением.

Славка вспомнил, что отец совсем недавно притащил с работы фантастического вида наушник.

– Сейчас, сейчас! – выдвигая ящики, забитые всевозможным хламом, он с трудом отыскал небольшую коробку.

– Есть!

Разглядывая извлеченную на свет плоскую и сильно вытянутую пластиковую каплю с торчащей из нее силиконовой горошиной динамика, Славка потер выпуклый миниатюрный глазок видеокамеры о рукав рубахи.

– Все равно лежит без дела, – привычно оправдался он перед отсутствующим отцом и нажал на маленькую выпуклую кнопку, больше похожую на прозрачное рисовое зернышко. – Не работает, – разочарованно протянул он, но тут его взгляд упал на зарядное устройство, лежащее тут же, в коробке.

Гарнитура ожила, как только он воткнул зарядку в розетку. Красный мигающий огонек приветливо замигал, Славка радостно вздохнул и вспомнил, что на кухне его ждут аппетитные бутерброды.

– Подзаряжусь и я, – предупредил он Тромба, быстро оделся и прошел на кухню.

«Закон сообщающихся сосудов, – попытался улыбнуться Славка, замечая, как стопка бутербродов быстро оседает, а живот наполняется. Насытившись, он запихал остатки завтрака в холодильник и шагнул к окну. На улице потемнело – повалил плотный мелкий снег. Вглядываясь в серую мглу, он припал лицом к стеклу. Узбек никуда не исчез, он сидел на скамейке и, задрав голову, смотрел на Славку. Затрещал и, не дожидаясь хозяина, включился мобильник.

– Ты зарядился? – поинтересовался Тромб и тут же добавил. – А я не знал, что люди используют электрическую энергию для подзарядки.

– Тромб, я просто съел несколько бутеров, – с трудом сдерживая раздражение, вытолкнул Славка.

Он понимал, что понапрасну злится на виртуального бойца, но ничего с собой поделать не мог.

– Что ты собираешься делать? – спросил Тромб как ни в чем не бывало, сухо и спокойно.

– Это я у тебя хотел спросить, что мне делать? Нужно в школу, а на улице меня ждут.

– Пока они не пытаются войти в квартиру, на улицу лучше не выходить, – посоветовал Тромб.

– И долго мне, по-твоему, торчать дома? – Славка прошел в зал. – Что я родителям скажу? Не пошел в школу, потому что испугался узбека, сидящего во дворе на лавке?

– Расскажи правду, – предложил Тромб.

– Правду? Кха, кха, кха! – Славка закашлялся, после чего, подумав секунду, грустно досказал. – Если бы сразу. Теперь уже не поймут. Да и кому рассказывать? – расстроился он.

– Тому, кто может помочь, – ответил Тромб. Не будучи искушенным в человеческой психике, он решил, что вопрос обращен к нему.

Славка задумался и пришел к неутешительному выводу – рассказывать некому! Кроме одного человека – Потемкина. Он вышел в подъезд, быстро поднялся на этаж выше и позвонил в старенькую, обитую фанерой дверь. Постоял, пока пронзительное треньканье звонка не стихло, подождал еще немного и только после этого повернулся и пошел назад, твердо убежденный, что Тромб прав, нужно все рассказать Потемкину. Он старше, сильнее, а может быть и… (нет, что кто-то умнее него, Славка признать не мог). Может, он что-нибудь придумает. Пока он шел по лестнице, в оставленной открытой квартире в очередной раз задребезжал мобильник. Прыгая через ступеньку, он бросился вниз, решив, что звонить в такое время может только Дмитрий. Телефон, медленно вибрируя, полз по столу, и на его дисплее высвечивался незнакомый номер.

– Ты еще не надумал? – спросил мягкий мужской голос, как только Славка подхватил трубку и включил связь.

– Что вам от меня нужно? – выкрикнул он.

– Код доступа к Синариону.

«Всем нужен Синарион, что за?..» – Славка сжал трубку так, что побелели костяшки пальцев и уже замахнулся, чтобы хрястнуть ее об стол, но в этот момент вновь раздался звонок, и ужасающе спокойный голос Тромба охладил его пыл:

– Плохо то, что они не идут напрямую в лабораторию.

Казалось, боец подслушивал разговор.

– Почему это? – заинтересовался Славка.

– Либо у них нет допуска в лабораторию, либо они слишком хорошо осведомлены о положении дел и знают, что ко мне можно добраться только через тебя.

– Ты же говорил, что никто не знает о твоем существовании! – возмутился Славка, до крови закусив губу.

– Так было вчера. Сегодня все изменилось. Сеть говорит, что они знают о Синарионе, но нет никаких данных, что они знают обо мне, – Тромб замолчал: может, анализировал информацию из глобальной Сети, а может, ему просто нечего было сказать.

Славка быстро оделся и выбежал из квартиры. Опускаясь на первый этаж, он прислушался к тишине в подъезде и различил доносящийся с улицы голос Арсения Петровича. «Зажали! – вздохнул он. – Выходить во двор нельзя». Осмотрелся. Замечая узкую полоску света, пробивающуюся в щель между стеной и толстым металлическим листом, закрывающим вход в подвал, приблизился к железной двери и осторожно потянул ее на себя.

Дверь негромко заскрипела, в лицо дохнуло горячей сыростью, послышался гулкий стук и приглушенные мужские голоса. Недолго думая, Славка спустился по старой, прогибающейся на каждом шагу лестнице, сваренной из ржавых стальных прутьев, и шагнул в молочный туман. Горячий пар уплотнялся с каждым шагом. Заползая за шиворот, он стекал противными струйками по спине. Тусклая лампочка под потолком приблизилась и исчезла, стоило Славке сделать шаг в сторону. Еще пара шагов, и Славка остановился, вглядываясь в серую мглу перед глазами. Видимо, где-то впереди, где громко матерились ремонтники, ухала кувалда и шипел кипяток, прорвало трубу отопления. Теперь он ничего не видел даже на расстоянии вытянутой руки. Как слепой, мелкими шажками, он медленно брел вперед. Кирпичная стена возникла перед глазами внезапно. От неожиданности он дернул головой назад, отклонился и, спотыкаясь, едва не рухнул на спину.