С. Кузнецов
Виктор
– Да, где-то так я и предполагал, – подтвердил до этого молчавший Семёнов. – Что же мы предпримем?
– В любом случае я завтра съезжу к знакомому и подкину ему пищу для размышлений, – Барков постучал пальцем по модулю памяти. – А затем, видимо, придётся наведаться в этот узел связи…
– И что вы собираетесь с ним делать?
– Уничтожить, конечно же. Как думаешь, много взрывчатки потребуется?
– Думаю, маленького заряда хватит. Главный вопрос – что, собственно, взрывать?
– А мы возьмём чуть больше, чем маленький заряд, и взорвём всё. Взрывчатку я достану.
– Не сомневался в этом. А как Виктор туда проникнет? Есть идеи?
– Идеи есть… Виктор, в тех данных, что ты добыл по этому небоскрёбу, есть что-нибудь о часах приёма?
Виктор повернулся к Баркову:
– Нет, небоскрёб закрыт для посещения.
– Хм, а как же инспекции?
– Так как небоскрёб значится во владении государства, инспекции там проводятся только внутренние.
– В таком случае есть ли информация по работающим там людям?
– Немного. Имеются общие внутренние правила работников, правила для конкретных специальностей, несколько личных дел неблагонадёжных сотрудников и расписание смен.
– А говоришь, немного. Поподробнее о делах неблагонадёжных сотрудников.
– Конечно. Ирина Петрова, 45 лет, уборщица. В список неблагонадёжных попала после того, как несколько дней не выходила на смену. Живёт…
– Неинтересно. Дальше.
– Глеб Захаров, 28 лет, охранник. В список неблагонадёжных попал после того, как был замечен за употреблением инжира вне времени обеденного перерыва…
– И всё? За это попал в список?
Виктор пожал плечами.
– Да, здесь указывается, что проступок не соответствует занимаемому месту и будет рассмотрен со всей тщательностью соответствующей комиссией.
– Хм, видать, что-то интересное охраняет. Продолжай про него.
– Живёт в жилом комплексе «Фреско». Там ещё статуя футбольного мяча.
– Да, да я понял. Квартира указана?
– Тысяча двести пятьдесят четвёртая. Второе парадное.
– Живёт один?
– Здесь указано, что женат. Родители тоже живы.
Барков вздохнул:
– Жаль… Ладно, тогда сейчас постараемся не поднимать шум, оставим ему что-нибудь с таймером. А тебе, Семёнов, придётся завтра проверить, что там с ним – чтобы самому потом спокойнее жилось. И вот ещё, сможешь достать органики? Будем Виктору имидж менять.
– Постараюсь.
– Тогда встречаемся у «Фреско» завтра в восемь вечера, постарайся достать к этому времени.
– Вас понял. Пока расходимся?
– Да, давай на боковую. Завтра повеселимся, – после этих слов Барков убрал почти пустую бутылку ликёра, колбасу и поехал к себе домой. Семёнов, отправив Виктора дальше читать Есенина, пошёл в спальню.
На следующий день Барков, умывшись и плотно позавтракав, отправился на общественном транспорте к своему старому другу. Дружили они ещё со службы Баркова в горячих точках, и после увольнения Баркова Егор был единственным, кто поддерживал с ним связь, кроме, конечно, Семёнова. Немного потоптавшись на пороге квартиры, Барков всё-таки смог попасть внутрь.
– Ну, привет, – Егор по своему обыкновению принимал гостя в мундире. После обмена приветствиями и рукопожатиями они прошли на кухню
– Зачем пожаловал? – спросил Егор, заваривая чай.
– Нужно мне всего ничего…
– Ни-че-го. Опять пистолет или патроны?
– Чуть посложнее. Пластик.
– Слушай, Барак, ты старость себе весёлую решил обеспечить? Или невесёлые похороны?
– Как получится. О подробностях промолчу, ладно?
– Я тебя даже поблагодарю, если не будешь вводить в курс дела. Сколько тебе надо?
– Немного. Несколько брикетов. Да, ещё пакет термита.
– Ты часом не наш отдел кадров штурмом брать собрался? Ладно, я не спрашивал. Угадаю ещё…
– Ну так что, достанешь?
– Достану. Будут послезавтра в обычном месте. Помнишь?
– Да, да. Переулок, заброшенный двор, статуэтка Будды. И ещё одна просьба будет.
– Слушаю.
– Сможешь достать мне несколько голосовых модулей для андроида? Разной тональности. Или универсальный. И инфолинк.
– Ты же понимаешь, что это мне будет стоить денег, причём немаленьких?
– Честно говоря, на данный момент могу только макаронами отдать. Но в запасниках кое-что есть.
– Ладно, сейчас не надо, я и сам не знаю, во сколько это всё выйдет, но потом пришлю счёт.
– Хорошо. Да, самое важное, – Барков вынул из кармана пакетик и передал его Егору. – Это должно помочь в деле о взрыве перед «ХимОргом».
– А что это?
– Модуль памяти одного андроида. Лучше сам всё посмотри. Но имей в виду, смотри один и в темноте: эта штука опаснее твоей взрывчатки.
– Ты настоящий друг. А потом что делать, сжечь и застрелиться?
– Как совесть подскажет. Спасибо.
Времени до восьми вечера ещё было, и оно до последней минуты было потрачено на прогулки (возможно, как не уставал напоминать себе Барков, последние). Комплекс «Фреско» находился в недавно построенном районе на границе с активно вырубавшимся лесом. Прогуливаясь вдоль него, Барков отметил про себя, что такого умиротворения не испытывал с момента, как поступил на службу. Когда пришло время уходить, Барков медленным шагом направился к «Фреско», всё оборачиваясь на зелёную стену леса – и серую волну строительной техники перед ним.
Семёнов с рюкзаком уже стоял около входа в комплекс.
– Ну что, всё принёс? – Барков поприветствовал Семёнова рукопожатием.
– Ага. Даня неплохим парнем оказался, подработку предложил.
– И кем же?
– Сисадмином, но я отказался. Слишком уж опасная жизнь у сисадминов в последнее время.
– Мы сами её такой делаем. Ладно, пошли, – Барков толкнул дверь в комплекс и вошёл. Изнутри комплекс напоминал слоёный пирог с ползающими муравьями-лифтами по бокам. В одном из таких «муравьёв» Барков с Семёновым и отправились на нужный этаж. Тысяча двести пятьдесят четвёртая квартира находилась на почтительном отдалении от лифта, так что пришлось преодолеть это расстояние на траволаторе.
– Открывайте, вас по работе беспокоят, – прокричал Барков через дверь.
– Сейчас, сейчас, – за дверью послышалось шевеление, и через несколько секунд она стала прозрачной. За ней стоял спортивного вида человек.
– Глеб Захаров? Мы пришли сделать запись биометрических данных.
– Меня об этом не предупреждали, вы откуда?
– Боюсь, что я не могу в людном месте говорить о том месте, где вы работаете. В общем, оттуда. Может, впустите?
– Хм, – Глеб усмехнулся, – входите.
Дверь отворилась.
– Много времени это не займёт. Белкин, приступайте, – сказал Барков, входя в квартиру.
– А? Да, сейчас, – Семёнов начал вынимать из рюкзака измерительные инструменты.
– Это, кстати, зачем? – Глеб с опаской посмотрел на аппараты, которые извлекал Семёнов из своего рюкзака.
– Вот это, – Семёнов указал на квадратную коробку, – чтобы зафиксировать рельеф головы; а это, – Семёнов поднял цилиндр, усыпанный разнообразными кнопками, – чтобы переснять сетчатку глаза. Остальное так, по мелочи. Кстати, подпишите вот это.
– А зачем всё это? Мы же не использовали биометрические замки.
– Теперь будем. Сегодня устанавливали, – сказал Барков, укравший пропуск Глеба, пока тот подписывал согласие на снятие данных.
– Ну-с, приступим. Поднимите голову, – Семёнов надел Глебу на голову коробку, Тут же на одной из стен коробки начало появляться изображение головы Глеба, и через несколько секунд изображение до конца сформировалось. Затем Семёнов попросил Глеба посмотреть в цилиндр, снял отпечатки и на всякий случай отрезал волос.
– Теперь произнесите какую-нибудь длинную фразу сюда, – Семёнов поднёс диктофон ко рту Глеба.
– Капрон – это синтетическое полиамидное волокно, получаемое из нефти, продукт поликонденсации капролактама.
– Хм, допустим. Кстати, когда по графику на смену?
– Завтра.
– Вы последний на пропуск… Не успеем. Выходите послезавтра.
– Послезавтра?
– Послезавтра. На проходной сдадите свой пропуск, потом пройдёте уже так.
– Спасибо, что сказали. Мне же всё равно Сазонова предупредить нужно.
– Вот чёрт, чуть не забыл. Да, Сазонов говорил, что если кто не успеет, нужно предупреждать. Точно. Сейчас, дам его новый номер… Белик, жди в машине, я сейчас спущусь.
Семёнов вышел. Когда он спустился, там уже звонил телефон Баркова, забытый им в машине. Семёнов в растерянности взял трубку:
– Господин Сазонов? Это Глеб Захаров, ко мне из пропускного пришли, говорят, я должен выйти послезавтра.
Семёнов, недоумевая, почему Барков не набрал его номер, ещё около минуты говорил с Глебом. Наконец тот, успокоенный, положил трубку.
Баркову тоже пора было уже уходить однако он медлил: следовало понять, что делать с Захаровым. У генерала была с собой купленная в хозтоварах капсула для освежителя воздуха, в которую Семёнов заправил ядовитый газ и которую теперь следовало поместить в туалет. Схема была не очень надёжной, поэтому Барков и сказал своему помощнику проверить завтра, сработала ли она. Захаров смотрел на него выжидающе.
– Разрешите, в туалет наведаюсь?
Тут генералу пришла в голову другая мысль:
– Кстати, а вы ведь женаты? Меня в отделе кадров просили напомнить всем, чтобы при изменении состава семьи им сообщали. Детей-то нет пока?
Глеб нехотя отозвался:
– Нет. А жена… Она уехала к маме на неделю.
– Понятно, понятно. Ну что же, тем лучше. Стало быть, пока что одни отдыхать будете?
– Стало быть…
Барков достал пистолет и сделал один выстрел в сердце. Глеб даже не успел ничего заметить.
Когда вернулись, солнце уже начинало клониться к горизонту. Барков сразу же лёг спать, желая завтра пораньше забрать необходимое для дела оборудование, а Семёнов, невзирая на красноречивые взгляды невесты, всю ночь пытался придать сходство лицу Виктора с висевшей перед ним проекцией головы Глеба.
Наутро Барков быстро проглотил завтрак, и вот он уже стоит в переулке, неподалёку от старинной камнерезной мастерской, где в прошлой жизни его подчинённые забирали свои «заказы». Статуэтка Будды стояла к мусорному баку правым боком: знак «заказ выполнен». Барков зашёл в полуразрушенное двухэтажное здание, к которому Будда сидел лицом. Порывшись за мусорным баком в обрывках бумажных газет, Барков извлёк увесистый чёрный пакет. В нём он с удовлетворением увидел четыре брикета взрывчатки, немного термита, инфолинк и голосовой модуль в упаковке. Положив всё в рюкзак, Барков отправился к Семёнову.
Виктор сообщил, что Семёнов пошёл выгуливать девушку. Пока их не было, Барков стал расспрашивать Виктора о данных по небоскрёбу: оказывается, бухгалтерские отчёты сдавались поэтажно, кроме двух последних этажей – восемьдесят шестого и восемьдесят седьмого. Также на сайте Архитектурного комитета отсутствовали обязательные для подобных зданий схемы этих этажей, что объяснялось принадлежностью здания к делам государственным и секретным, однако если прибавить к этому тот факт, что здание на самом деле принадлежит «КибОргу» и что где-то в этом здании спрятан узел управления андроидами, подозрения обретали конкретные очертания.
Перед выходом на работу охранников проверяли на состояние здоровья и досматривали, чтобы те не пронесли чего лишнего, поэтому взрывчатку решили доставить при помощи летающего дрона через систему вытяжной вентиляции. Для прохождения медконтроля Виктору было вручено самодельное приспособление, которым Барков пользовался ещё в молодости для симуляции повышенного давления.
Устройство это надевалось на предплечье и имитировало пульсацию кровеносных сосудов. Вспоминая, как это делалось во времена юности, Барков нацепил устройство на Виктора, включил и, немного поколдовав с настройками, добился желаемого результата. Дыхание же Виктор мог симулировать и сам. На всякий случай Барков попросил Виктора перерисовать схему последних этажей, что последний с точностью чертёжника исполнил.
Когда Семёнов вернулся, он установил инфолинк, предварительно проверив и удалив из памяти андроида адреса, с которых могли идти команды от «КибОрга». Наконец, настроил голосовой модуль, сделав голос похожим на голос Глеба с записи. После того, как Семёнов был посвящён в детали плана, все разошлись. Завтрашний день обещал быть тяжёлым.
Глава V
Заголовки новостных каналов: «Одиозный генерал создавал личную армию»; «Криминал в высших кругах»; «Похищения и убийства на высшем уровне».
Утром Барков проснулся от звонка телефона. Звонил Егор.
– Да, чего тебе? – Барков прижал плечом трубку телефона и встал с кровати.
– Ты меня на рыбалку приглашал. Не советую. Газеты лучше почитай.
– Ты о чём, какие газеты?
– Любые. Интересные вещи пишут.
– В двух словах, о чём ты вообще?
– Ну, о газетах. Ерунду всякую пишут, одни – что по просьбе какого-то генерала похитили Башлачёва, другие – как сперва «Наутилус» вырос до размеров ТНК, а затем был уничтожен. План «Перехват» какой-то. В общем ничего интересного, но заголовки пробежать стоит.
– Я понял, спасибо, – в голосе Баркова не осталось и тени сонливости. Он кинул трубку на кровать и начал поспешно одеваться.
– Я не знаю, что там происходит. А звоню сказать, что если ты собрался на рыбалку, то я даже не хочу знать, куда ты собираешься, – эти слова Егор прокричал, уже понимая, что Барков его не слышит.
Барков, как мог, нанёс на лицо сетку, мешающую сфокусироваться автоматическим камерам, и теперь ехал к Семёнову. Важна была каждая минута: только Семёнов открыл дверь, Барков влетел в квартиру и максимально кратко изложил Семёнову происходящее.
– Вам нужно бежать, – только и смог выдавить Семёнов.
– Не могу и не хочу. Если сейчас «КибОрг» не прихлопнем, то больше шанса у нас не будет.
– Да бог с ним, с «КибОргом». Вы о себе подумайте!
– Вот я и думаю. И думаю я, что делал довольно много сомнительных вещей. И теперь пришло время для, пожалуй, самой сомнительной вещи в моей жизни.
– Вы уверены? Вас могут найти в любой момент, вспомните, как сами были на их месте, – Семёнов поднял палец вверх.
– Могут. Но, знаешь, когда начинаешь жить не так, как все, у тебя и оценка «их» меняется. Вот ты думаешь, кто «они»?
– Те, кто в любой момент может вас арестовать, причём очень легко и беззаботно.
– А мне кажется, они – лишь винтики огромной машины, которая катится на тебя, и от которой трудно увернуться. Но если ты и сам одно время был в ней шестерёнкой, то будет проще в разы.
– Бросьте философствовать, мы живём в том мире, где у шестерёнок есть мозги и пистолеты, а у машины – закон. Первое и второе есть и у нас, а вот насчёт последнего я бы поспорил.
– Вот видишь, ты живёшь ещё в том мире, где закон для тебя что-то значит. Для меня же значение имеет лишь успеть сделать хоть что-то хорошее в конце своей жизни.
– Вы это о чём?! Не убивать же они вас будут, а арестуют. Может, всё обернётся в вашу сторону, вы-то откуда знаете?
– Хорошо, приведу пару фактов, – Барков сел прямо на пол и стал жестикулировать. – Вот смотри, я позавчера отнёс модуль памяти, доказывающий причастность всей этой шайки ко взрыву, произошедшему несколько месяцев назад. Предположим, в руки следователям он попал вчера. Ты думаешь, им дня хватило, чтобы посмотреть и сделать выводы?
– Но ведь это же следствие, оно должно идти в соответствии с протоколами. В лучшем случае через неделю сыск начнёт активно работать в направлении «КибОрга».
– Вот видишь! А меня уже разыскивают из-за того, что пока ещё недоказанная информация была опубликована. А может, ещё даже и не была. Да они за такое короткое время даже дела не возбудят, а тут уже розыск!
– А вы уверены, что вас разыскивают?
– Да, уверен. Если не веришь, можем подождать у тебя в квартире, и нас повяжут обоих. И хорошо, если повяжут, а не кинут гранату.
– Тогда почему вы не хотите уехать из города?! Хотите повторить судьбу тех двух придурков? – Семёнов начал беситься. – И зачем вы в таком случае пришли сюда? Попрощаться, прежде чем убегать?
– Я тебя умоляю. Любая камера узнает меня. К тому же, если учесть, что объявлен перехват, наверняка все выезды из города проверяются. Проще говоря, мне не уйти. И от меня зависит только цвет салюта на моей могиле.
– И вы хотите?..
– Можно и так сказать… Ну так что, поможешь?
Семёнов посмотрел в спальню, где спала его невеста, затем на Баркова.
– Если откажешься, я пойму, – Барков смотрел в глаза Семёнову, отсчитывая про себя секунды. Одна, две… Оператору эти секунды казались часами. Наконец Семёнов решился:
– Не откажусь. Но… Я могу наблюдать за Виктором. Могу управлять дроном, чтобы доставить взрывчатку. При этом не хочу находиться рядом с вами. Вы для меня много значите, но вы – мертвец. А я ещё жив.
– Спасибо. Я на это надеялся. Хорошо, – Барков поднялся, – в таком случае сможешь оставить взрывчатку на восемьдесят шестом этаже, в вентиляции? Вот здесь, – Барков достал из кармана план, который вчера начертил Виктор, и указал место.
– Да, без проблем. Сейчас позову Виктора, – Семёнов вышел из кухни и через несколько секунд вернулся с Виктором.
– Ну, Виктор, пора нам зажечь в последний раз. Ты как, готов?
– Всегда.
– Вот и молодец… Молодец.
Барков уже собрался уходить, как его окликнул Семёнов:
– Возьмите с собой, – Семёнов протянул Баркову увесистый пакет.
– Что там?
– Дрон и взрывчатка. Не отсюда же я на нём полечу.
– Где его выпустить?
– Когда будете на подходе. Я сразу перехвачу управление. И вот, возьмите ещё, – Семёнов дал Баркову планшет. – Это чтобы за Виктором следить.
– Спасибо… Спасибо за всё. В конце концов, ты не был обязан помогать мне с самого начала. Даст бог, свидимся.
– Удачи, и… Постарайтесь выжить.
– Обещать не буду, но на свадьбу ещё загляну, а уж в каком виде – как повезёт, – Барков странно засмеялся и, не желая долгих проводов, закрыл дверь. Только спустя несколько минут до Семёнова дошло, что Барков плакал.
До небоскрёба «КибОрга» Виктор добрался на автобусе. Перед зданием была небольшая полянка, где романтики ранней весны уже устраивали посиделки. Виктор присоединился к их числу. Барков тем временем пошёл пешком в парк недалеко от дома Семёнова, рассудив, что появляться в транспорте ему никак нельзя. Достал планшет и стал наблюдать за Виктором.
Люди, отдыхавшие перед зданием «КибОрга», не входили в планы, поэтому приходилось ждать: вероятнее всего, они тоже работали неподалёку и должны были в скором времени разойтись. Так и вышло. Примерно без пятнадцати восемь полянка стала пустеть. Виктор зашёл за кусты, расправил принесённый с собой мешок, положил его в кусты и отошёл. Через несколько секунд из кустов вылетел дрон, державший в манипуляторах пакет.
Смена, закреплённая за Глебом Захаровым, начиналась через несколько минут, и Виктор, полностью подготовленный, быстрым шагом направился ко входу в небоскрёб.
Вошёл в здание, показал пропуск Глеба вахтёру. Тот пропустил его и что-то пошутил про инжир. Виктор, ответив улыбкой, прошёл дальше. Вот в коридоре его окликнул по имени какой-то другой охранник и отчитал за то, что тот ещё не на смене. Извинившись, Виктор пошёл по указателям в раздевалку, и тут с ним связался Семёнов: «Виктор, взрывчатка на месте. Я буду занят, при необходимости доклады отправляй в записи». Перед раздевалкой находился пункт досмотра. Когда Виктор подошёл к рамке металлодетектора, та запищала; инспектор, дородный детина, клевавший носом над кроссвордом, тут же очнулся и напомнил, что всю мелочь нужно выгребать. Засунув руку в карман, Виктор обнаружил там складной нож, про который Семёнов с Барковым в спешке позабыли. Толстяк махнул рукой, но вдруг лицо его переменилось; он шепнул Виктору: «Ну, Глеб, держись». К ним подходил начальник охраны. Увидев ножик в руках Виктора, он рассвирепел и стал орать про нарушение дисциплины и прочие вещи, которые Виктора интересовали мало. Наконец Виктору удалось вставить слово:
– Виноват. Но время уже девятый час, могу я явиться к вам для разбора этой прискорбной ситуации позже?
– Ты ещё и опаздываешь? Да, не видать тебе премии, голубчик. Чувствую я, долго ты здесь не задержишься. И эти людям тут выдают пистолет! Чёрт, однажды я отправил на небо целый взвод при помощи карманного ножа!
Наконец начальник махнул рукой и сказал Виктору идти работать. Медицинский осмотр Виктор прошёл без проблем, после чего зашёл в раздевалку и быстро переоделся. Получил штатное оружие – пистолет – и вышел в коридор. Постояв чуть перед лифтом, Виктор словил очередной нагоняй и отправился на восемьдесят шестой этаж.
– Ну вот и Инжир! – послышалось, как только двери лифта отворились.
– Извините за опоздание, – Виктор вышел из кабины лифта и подошёл к окликнувшему его человеку.
– Да ничего, проходи. Тебе, если что, сегодня «страшную дверь» сторожить.
– Страшную дверь?
– Ну, ту, в которую никто никогда не входит, но охраняют её лучше, чем президента полвека назад.
– Я тебя понял, – Виктор открыл у себя в голове план здания. Под описание «страшной двери» подходил проход, на карте помеченный как постоянно закрытый. Подойдя к нему, Виктор убедился, что это то самое место. Около двери уже стоял один охранник, при приближении Виктора он дружески махнул рукой.
– Здорово, Лёха.
– Почему Лёха?
– Ну, ты просил тебя Инжиром не называть? Будешь Лёхой.
– Понятно… Не русалка, и то спасибо.
– Слышал, кстати, какого-то робота разыскивают? Говорят, опасный. А ну как к нам заглянет? Сейчас, говорят, роботов от людей едва отличишь.
– Тут ты прав. Роботы такие же, как мы, только рожи у них умные, – сказал Виктор и состроил такое тупое выражение лица, что его собеседник не смог сдержать смех.
– Не боишься так ржать на рабочем месте? – Виктор покосился на другого охранника.
– А что? Тут-то камеры не работают. Ты под объектив попал, когда дежурил у модуля слежки, а тут их никогда и не было.
– То есть я могу отлучиться по делам государственной важности?
– А перед сменой не судьба была? Ладно уж, иди, я не скажу. Но только иди не напрямую, а через внешний коридор, там камер нет.
– Спасибо за помощь Отечеству, Родина вас не забудет.
– Да лучше бы забыла поскорее. Давай, беги кабанчиком, а то увидит ещё кто…
Виктор быстрым шагом направился во внешний коридор, огибающий весь этаж, но стоило ему пройти шагов двадцать, как напарник окликнул его:
– Глеб, стой! Тут проблема…
Оказалось, напарника вызвали по рации вниз, и теперь Виктор должен был ждать, пока тот не вернётся.
Минут через двадцать напарник вывалился из лифта:
– Тьфу, какого-то хулигана задержали, нет чтобы кого поближе позвать – обязательно с самого верха гнать людей. Вроде как нам тут заняться нечем. Топай в сортир, пока ещё какой катаклизм не приключился.
С одной стороны внешнего коридора открывался прекрасный панорамный вид на город, а с другой находилось множество дверей. Пройдя половину коридора, Виктор свернул в проход, прерывающий бесконечный ряд дверей. Немного пройдя по нему, Виктор оказался перед уборной. Внутри всё было, как и всегда, – кабинки слева, писсуары справа, вентиляция за кабинками. Виктор дошёл до вентиляции и припасённой специально для этого монеткой отвинтил решётку. Семёнов не подвёл: в открывшейся пустоте Виктор разглядел пакет. Но пакет лежал слишком далеко. Барков, наблюдавший в это время за Виктором, проворчал: «Эх, Семёнов, теряешь хватку». Виктор в ответ отправил изображение человечка, пожимающего плечами. Руками пакет было не достать, шуметь же было ещё рано. В туалете не было швабр, поэтому Виктор принялся извлекать из плафона лампу, длина которой – около метра – позволяла достать до пакета. Разобрав электрическую розетку, Виктор смог добыть сантиметров тридцать жёсткого провода, с помощью которого сделал на конце лампы крючок. Спустя десять минут работы пакет со взрывчаткой был в руках андроида.
Теперь осталось попасть к центральному узлу. Билет был в один конец, так что теперь можно было не церемониться. Виктор вернулся тем же путём и вновь встал на пост.
– С облегчением.
– Спасибо. Слушай, а эту дверь что, никто не открывал?
– Открывали когда-то, наверное. Но сколько я тут работаю, ещё никто ей не пользовался.
– И в том коридоре единственная камера на весь этаж?
– Ну да. Этаж-то не используется как таковой. Иногда тут ходят всякие сомнительные личности, но это вроде как всё подготавливают к чему-то грандиозному, никак подготовить не могут.
– И начальство не входит в эту дверь?
– Нет.
– А к чему тогда вся эта охрана?
– Вот уж что меня совсем не интересует. Очевидно, чтобы зарплату платить. Вот на последний этаж вообще никого не пускают. Даже охранников.
– Понятно. А где, говоришь, тот коридор, в котором камера есть?
– Так это туда, – собеседник махнул рукой в сторону, противоположную внешнему круглому коридору, – потом повернуть налево.
– Ясно. Я схожу туда аккуратненько, посмотрю.
– Как знаешь, но если что – я тебя отмазывать не буду, – прозвучало вслед Виктору.
Коридор, о котором говорил охранник, отличался почти полным отсутствием дверей. Единственная неприметная дверь находилась прямо под камерой с круговым обзором. Виктор открыл план здания и попытался найти эту дверь на карте. Там её не было.
– Виктор, как думаешь, – прозвучал голос Баркова в его голове, – это может быть проход?
Виктор молча кивнул.
– Тогда дойди до неё и попробуй войти, если что – взрывай.
Вновь кивок. Виктор вышел из-за угла и прогулочным шагом прошёлся до середины коридора, затем взглянул на дверь. На двери висела табличка «Только для персонала». Виктор дёрнул за ручку, дверь открылась. Он зашёл в неё. Его действия наверняка зафиксировала камера, так что действовать нужно было быстро. Внутри комната была на вид самой обычной кладовой. Несколько швабр, ведро, моющие средства и стеллажи, заставленные инструментами. Обстучав стены, Виктор отметил, что одна из них отличается более глухим звуком. При более тщательном обследовании Виктор заметил на одном месте потёртости. Он приложил один палец к этому месту, а второй – к другому участку стены. Температура была разная, это могло означать, что за местом с потёртостью происходит какая-то работа. Вполне вероятно, что на этом участке стены стоял биометрический сканер. Несколько секунд Виктор обдумывал дальнейшие действия, как вдруг краем уха уловил надвигающийся топот нескольких пар ботинков. Пора.
Виктор прикрепил брикет взрывчатки к стене, подключил взрыватель и вылетел из комнаты. Как только он оказался в коридоре, на него тут же уставились шедшие по нему охранники. Вместо того чтобы объясняться или драться, Виктор просто активировал взрывчатку. Тут же раздался оглушительный взрыв, свет на несколько секунд погас, а шедшие по коридору охранники попадали на пол. Виктор встал и быстро вбежал в комнату. Вся комната теперь была изуродована, а за образовавшимся отверстием виднелся коридор. Виктор тут же прошмыгнул в него, пока за ним не успели последовать остальные. Коридор привёл его в комнату, схожую с той, что Виктор видел в симуляции. Такой же овальный стол, кресла. Разве что не было компьютера на столе и руки, державшей земной шар. Пройдя дальше, Виктор вышел в соседнюю комнату, заставленную коробками разного размера. В центре стоял цилиндр с множеством гнёзд для подключения оптических кабелей. Виктор уже разместил ещё один брикет взрывчатки, обмазал его термитом из пакета и приготовился выйти, чтобы нажать кнопку, как за его спиной послышались шаги и крики. Тут же Виктор выхватил пистолет и прижался к одной из коробок.
– Он где-то здесь, ищите между коробками! – послышался голос одного из охранников.
Виктор вслушивался в каждый шаг и визуализировал местоположение противников. Вот, один выйдет сейчас к нему спиной. Как только это случилось, Виктор схватил его за горло и утащил за коробку, после чего бесшумно придушил. Следующий шёл прямо к нему и мог представлять угрозу. Виктор обошёл коробку с другой стороны и вышел ему прямо в спину. В то время как тот увидел лежащее тело первого и хотел поднять панику, Виктор уложил его мощным ударом в затылок. Остальные, услышав шум, выдвинулись к позиции Виктора, однако тот уже был в предыдущей комнате с овальным столом. Виктор нажал на активатор взрывчатки. Снова взрыв. Когда Виктор вновь вошёл в комнату с коробками, там уже никого не было. Всё было разрушено, а в плавящемся хламе узнавались новейшие серверные модули. Наверняка они нужны были для эффективного обмена информацией между андроидами. Но теперь они не пригодятся.
Виктор поднялся по лестнице на последний, восемьдесят седьмой, этаж. На нём всё было в точности так же, за одним немаловажным исключением: здесь всё уже было построено. Центральный компьютер был подсоединён к цилиндру, к которому, в свою очередь, тянулись кабели от множества серверных стоек. Виктор присоединил к компьютеру брикет взрывчатки со всем оставшимся термитом, прошёл в следующее помещение, в котором также стоял овальный стол, и активировал взрывчатку. Вновь взрыв, вновь плавящиеся сервера. Взрывной волной выбило несколько стёкол в комнате Виктора. Закончив, Виктор попытался выйти на связь с Барковым.
Барков ему ответить не мог: он убегал. За минуту до последнего взрыва случайный патруль обнаружил Баркова на скамейке. Вначале бежали по полянке, потом свернули на шоссе. Баркова чуть не сбил автобус, но он успел проскочить. Потом, вынув на бегу пистолет, Барков пытался угрожать водителям, чтобы пустили его, но, как назло, ему попадались только беспилотники. Впрочем, его преследователи понемногу отставали, так как бежать приходилось по проезжей части, а они дорожили своими жизнями куда больше Баркова. Тем временем Барков подбежал к пустой остановке одновременно с автобусом и успел запрыгнуть в него. Сидевшие внутри не обратили на него никакого внимания. Барков сел у окна и стал наблюдать. Автобус отошёл, а преследователи остались позади. Но его ждут на следующей остановке, на этот счёт он иллюзий не имел. Маршрут автобуса, скорее всего, менять не будут, чтобы избежать ненужных жертв. Барков вынул планшет и принял отчёт Виктора:
– Хорошо, мальчик мой. Теперь слушай. Ты меня больше не увидишь. Попытайся передать то, что у тебя есть, прессе, на худой конец – властям, но ни в коем случае не попадайся этим скотам из «КибОрга». Прощай.
– Принял. Прощайте, генерал.
Срывая стоп-кран, Барков надеялся на несколько лишних минут свободы и секунду тупо смотрел, как автобус набирает ход. Всё же они рискуют жизнями пассажиров, лишь бы захватить его. Ладно. Скорость километров пятнадцать, можно выпрыгнуть. Выбив стекло аварийного выхода, Барков бросился в окно. Цвета приближающегося автобуса, принадлежащие МВС, показались ему насмешкой. Он ведь почти убежал… Ещё почти полсекунды понадобилось автобусу, чтобы приблизиться, а Баркову – чтобы понять, что автобус несётся прямо на него, разевая, как ему вдруг показалось, чёрную пасть.
***
Виктору пора было уходить. У него оставался последний брикет взрывчатки и комната, чтобы его потратить. Отправив Семёнову запись последнего разговора с генералом, Виктор со свойственной ему тщательностью проверил все стены комнаты с продолговатым столом, выявил полую, заложил взрывчатку и взорвал. На этот раз в комнате выбило все окна. Как Виктор и ожидал, за стеной оказался небольшой коридор с лифтом.