Равиль Таминдаров
Полынь – трава горькая
Два ветерана.
2000..е
Перед очередным днём Победы, в стране внезапно вспоминали, что есть такая категория людей, которые зовутся ветераны Великой Отечественной войны. В школах организовывали поиск ещё оставшихся в живых ветеранов, и приглашали на встречи. Школьники неохотно шли на такие мероприятия. Скучно. Тем более на улице вступает в свои права весеннее тепло и время сбрасывать зимнюю неуклюжесть и гонять до одури в футбол. Или можно посидеть на трубах, в компании с девчонками. Пивка попить. А тут, сиди в душном актовом зале, и смотри как старые перечники, чего там рассказывают. Если бы не "классная", то ищи ветра в поле, сидели бы они здесь. Правда, иногда было интересно. Особенно когда ветераны рассказывали о боях.
Иван Сергеевич сидел за столом в небольшом актовом зале, перед двумя десятком детей. Встреча с ветеранами. Их было двое. Ветеранов. Своего соседа Иван видел пару раз, но как звать его не помнил. Их пригласили на это плановое мероприятие. Он бы не пошёл, если бы не дети. Дед Иван любил детей. Но всегда робел, когда их собиралось больше двух, и ему надо было что-то рассказывать. О войне. О том, как воевал. На пиджаке у Ивана Сергеевича, красовались две медали за отвагу. Наград было намного больше. Но все эти юбилейные, Иван не любил, и не носил принципиально. Так они и лежали дома, в серванте, в отдельной коробочке. А эти, боевые, он носил с гордостью. И одевал только в День Победы или на таких вот мероприятиях. Дети с любопытством смотрели на его медали. Он видел, у некоторых мальчишек усмешку, мол, ветеран, а всего две медальки висят. Эх, знали бы они, чего стоили ему эти награды. Их он получил, проливая свою кровь и кровь врага, а не за то, что отправлял обворованные эшелоны на фронт. Иван знал таких ветеранов. И презирал их.
Иван не любил рассказывать о войне. А про что рассказывать? Про грязь, кровь, смерть? Да про подлость людскую? Как рассказать этим чистым пока ещё, душам, о том, что такое заградотряд? Зачем рассказывать о том, как умирал твой товарищ, не успевший прикурить, и получивший пулю в голову? Стоит ли говорить о том, что когда воют снаряды над головой, ты вжимаешься в землю, и воешь так, что горло судорогой сводит. От страха. И мысли при этом не о наградах, не о воинских подвигах. А никаких мыслей. Только ужас, раздирающий голову. И когда звучит команда, В атаку! За Родину! За Сталина, ты выскакиваешь из окопа, и ничего не видишь, кроме мелькающей перед глазами земли, и где-то там впереди, вспышек выстрелов. Кисло вонючий дым от взрывов перехватывает горло, и вместо ура-а-а, раздаётся только что-то вроде " а-аоа-а- ааауа", пока хватает дыхания. А потом дерёшься как чёрт, вымещая на немцах весь свой страх и ненависть. И ещё потому, что сзади тоже ждёт смерть. От пулемётов заградотряда.
Иван не любил рассказывать о войне. Он в эти минуты вспоминал своих товарищей. Погибших, или умерших от ран после войны. Обычно на вопросы, "Как там, на войне было?", отвечал, "Мёдом помазано".
Однажды он рассказал о своём друге детства Семёне, с которым вместе попал на фронт. Ему не повезло. В первом же бою его накрыло взрывом, и он остался на поле боя. Все считали его погибшим. А он выжил. Был в плену. Три года он провёл в концлагерях. Освободили наши. И после допроса его отправили в тыл. В глубокий тыл. На Колыму. Ещё на пять долгих лет. Иван встретил его в 72- м. Посидели. Выпили. Вспомнили юность свою. Семён, после очередной рюмки расслабился и рассказал, какая она жизнь в концлагерях-то. И где было легче – очень большой вопрос. Подвыпивший Семён, периодически захлёбываясь в кашле, но при этом не выпускающий папиросу изо рта, рассказывал о том, как выживали в лагере. Страх и голод, вот основные чувства, которые остались у человека в лагере. Порой голод затмевал все остальные чувства. Страх, понятия морали, жалость к другим, всё отступало перед возможностью найти еду. Выжить, всё делалось ради того, чтобы выжить. Ели человечину, срезали с умерших товарищей мякоти и ели. От том, что голод доводил людей до сумасшествия. Голод и ежедневные побои и унижения. Там любой готов был сделать что угодно, за кусок хлеба. Он рассказывал о том, как лежали в лужах, замерзая, зарабатывая туберкулёз и прочие прелести лагерной жизни, и не пытались спастись. Как он выжил? Да и сам не понимает. Кажется что и сейчас, зайдёт, старший по бараку и погонит на работы.
Учителя были в шоке. Они категорически запретили рассказывать детям такие страсти. После этого случая, о нём надолго забыли. Теперь вспомнили. Вот он сидит и думает, что же рассказать детям о войне?
Пётр Ильич любил выступать перед аудиторией. К этому дню он готовился всегда тщательно. Все ордена и медали, как кольчуга покрывали его грудь. Орден "Красной звезды" и медаль "За боевые заслуги", особенно им любимые, полученные на фронте, всегда висели так, что в первую очередь обращали на себя внимание. Он гордился тем, что ушёл добровольцем, и после долгих сидений в резерве, в глубоком тылу, попал в отряд НКВД. Ему нравилось эта аббревиатура. Чётко. Грозно. Строго. От того все боялись и уважали эту организацию. Да уж, нет теперь таких сокращений. Он любил рассказывать о том, как его часть освобождала Киев, как прошли по Польше, освобождая город за городом. Он очень красочно рассказывал о своей первой встречи с Чешскими городами.
– Мы сидели в окопах, ожидая команды к наступлению, – начинал он свой рассказ.
Мы знали, впереди враг. И этого врага надо уничтожить. Потому что за нами была Родина. Враг коварен и силен. И от того, насколько тверда рука у солдата, насколько точен глаз, зависела Победа. Мы верили, что дело наше правое и победа будет за нами. Каждый солдат, сержант или офицер, каждый не щадя своих сил и самой жизни, приближали этот великий день. День Победы.
В этом месте Пётр Ильич всегда делал паузу.
– Не скрою, в эти тяжёлые дни, когда Родина напрягала последние силы в борьбе с оккупантами, среди наших бойцов находились отщепенцы, которые опозорили светлое звание советского солдата. Находились такие, которые ради спасения своей жизни готовы были предать, сбежать с поля боя. И даже предпочитали сдаться в плен врагу, спасая свои жизни. Таких горе вояк мы всегда презирали. И ненавидели как врагов. Трус – хуже врага! И это было правильно. Так мы жили! Так воевали! Так победили!
– Да, многие наши товарищи не дожили до этого светлого дня, дня Победы. Но они навсегда остались с нами в строю. В нашей памяти. А жизнь на фронте, это не всегда бои и сражения. Бывали и минуты затишья. И когда выпадала возможность, мы писали письма. Домой. Мол, жив, здоров. Бью фашистского гада. Ждите. Скоро вернёмся с победой.
Потом были цветы. Поздравления. Подарки. Небольшой концерт. Мальчишки, наблюдавшие за ветеранами, пытались рассмотреть, что за награды украшали пиджаки ветеранов. Девчонки, как всегда, обсуждали свои проблемы, не замечаю никого и ничего вокруг. Потом все расходились по домам. Ответственные лица с облегчением ставили галочку в отчёте. Все. Мероприятие выполнено.
Май 2011, август 2012
Последний ветеран
Предисловие
В основу этого рассказа положены реальные истории, рассказанные ветеранами Великой Отечественной Войны. Многие, ещё очень многие эпизоды из жизни солдат, фронтовиков, тружеников тыла, осталось за рамками этого, да и не только этого, рассказа. К сожалению, все меньше и меньше остаётся с нами тех, кто готов поделиться воспоминаниями о тех исторических событиях. Время безжалостно уменьшает их ряды. И я призываю всех, пока не поздно, собирайте ценнейшие материалы, опрашивайте ещё живых ветеранов о том времени, когда героизм и самопожертвование, тяжёлый труд и великая ответственность были простыми буднями войны. И сохраняя рассказы и воспоминания очевидцев тех времён, мы помогаем тем самым сохранять и восстанавливать саму историю, и участвовать в создании большой книги воспоминаний о Великой Отечественной войне. Слава победителям. И давайте не забывать их. Не забывать того, что они сделали для нас.
9 мая 202… года.
Дед Иван, с трудом очнулся от тяжёлого, тревожного беспамятства, которое в последнее время заменяло ему сон. Глаза открывать не хотелось. Вставать не хотелось. Ничего не хотелось. Непомерная усталость вязкой, болезненной ватой сковывала руки и ноги, мешая двигаться. Но, надо. Многолетняя привычка – встать и заняться хозяйством взяла верх. Тем более сегодня. Этот день он ждал каждый год. Это был ЕГО Праздник. С тех пор, как похоронил свою жену, а за ней и единственного сына, для него не существовало никаких других праздников. Да и смысл жизни, цель, ради которой стоило жить – не стало. Но он упорно продолжал жить. Работал до одури. Занимался хозяйством. Зачем? Он не знал. Когда-то он содержал и поросят, и корова стояла в сарае. Деревенский двор был всегда чист и ухожен. Все находилась на своих местах, определённых раз и навсегда. Время шло. Сил становилось все меньше. И вот теперь двор опустел. Даже собаки и той не было. Когда издох последний пёс, то нового никто не стал заводить.
Дед Иван с трудом поднялся и направился на кухню. Он подошёл к старому сундуку и открыл, показавшуюся такой тяжёлой, крышку. В сундуке хранилось всё самое ценное. Альбом старых фотографий. Документы, награды. И среди одежды, когда-то аккуратно уложенной женой, его парадный мундир. Так он называл, в своё время очень дорогой и модный чёрный костюм, купленный ещё в 80-х годах. Правда, остался только пиджак. Как это обычно и бывает – что не носится, то и остаётся. Под левым лацканом пиджака блестели две медали "За отвагу". Справа – три нашивки за ранение. Две жёлтых, одна красная. На самом деле, наград было намного больше, но Иван их не признавал и не носил. Некоторые юбилейные награды, которыми награждали в честь очередного Х-летия Победы, лежали тут же, в пакете. Побрякушки, считал он. Чего их носить. Лишнее железо. Лучше бы бутылку водки и банку тушёнки давали. А что толку от этих побрякушек? Кур пугать? Так и лежали они в коробках, не востребованные и не вскрытые.
Старенький телевизор периода развитого социализма, мог показывать только две программы. Этого хватало. Дед не любил телевизор. И включал его редко. Дед Иван подошёл к старым часам с кукушкой, подтянул цепочку, где в довесок к гире были привязаны старые портняжные ножницы. Включил телевизор. Достал и с трудом одел свой мундир.
9 мая это один из тех случаев, когда телевизор включался и работал почти до обеда. В этот день дед Иван всегда одевал свой мундир, накрывал стол и садился смотреть парад – посвящённый Великой Победе. Вот и сейчас он поставил на стол два стакана. Достал из видавшего виды старенького холодильника бутылку водки и разлил в стаканы. Нарезал хлеб. Одну краюху положил на стакан. Варёная картошка в чашке. Уже остыла. Это не важно. В последнее время это его обычная, повседневная еда.
Праздник Победы. День воспоминаний. Так было многие годы. И сейчас он позволил памяти окунуться в прошлое. Перед ним, как на экране, проплывали картины прожитых лет. В последнее время он стал забывать лица жены, сына, невестки. Да и многих других, с кем пришлось прожить бок о бок. Но все чаще вспоминалось детство, и война.