полная версия

Раиса Андреевна Курбангалеева
Истории из жизни петербургских гидов. Правдивые и не очень

Мне показалось, что австрийцы более религиозны. Туристы всегда интересуются вопросами религии у нас в стране, зная, что еще в недавнем прошлом мы должны были быть воинствующими атеистами. Храмы посещаются очень охотно и почти всегда. У немцев это в основном объект осмотра очередной достопримечательности, а у австрийцев культовое сооружение, в церквях бросается в глаза в первую очередь их религиозность, а не любопытство.

Работа с австрийцами обычно спокойная и при полном взаимопонимании и доверии.

*

Одна из моих любимейших стран это Швейцария. Я была там уже четыре раза и с каждым разом она мне нравится все больше и больше. С группами из Швейцарии я работаю тоже охотно, но их диалекты для меня еще сложнее для понимания, чем австрийские. Я уже писала, что большая часть страны говорит на немецком языке. Швейцарцы бывают у нас реже, чем немцы или австрийцы и группы у них по количеству людей тоже обычно меньше.

Принято говорить, что швейцарцы больше всего любят деньги, а Цюрих просто пропах деньгами из-за большого количества банков и богатых людей в нем.

Бытует мнение, что швейцарцы мягкие по характеру, особенно любят уют, комфорт и сдержанность. Работая со швейцарцами, глядя на них, их манеру поведения и сам начинаешь меньше суетиться. Одна из швейцарских групп заказала в белые ночи ночную прогулку на теплоходе. Это был заключительный день их путешествия, группа была небольшая. Для этого мероприятия они купили цветы, ими украсили стол и сервировали его так, что я ахнула. Продумано было все, вплоть до салфеток. Они организовали настоящий праздник для себя без какой-либо суеты. Группы часто устраивают свои мероприятия, но суеты бывает больше, чем дела. Такого отношения к своему празднику у групп я никогда не видела. Это был действительно настоящий праздник в уютной обстановке.

Мы часто бываем в парках, которые гости осматривают, а швейцарцы гуляют по нему и наслаждаются увиденным.

У них особенно трепетное отношение к пожилым людям в группе. В одной из групп был 90-летний мужчина, а дело было зимой и было очень скользко. Группа ни на минуту не выпускала его из виду и постоянно заботилась о нем.

Об отношениях к людям в Швейцарии свидетельствуют еще два случая, связанные со мной лично. Мы в Швейцарии с мужем ехали в поезде, а ландшафты там просто изумительные. Две женщины, которые сидели на другой стороне, подошли к нам и сказали, что нам лучше пересесть на их места, так как обзор с их стороны будет красивее, чем с нашей. По нашему поведению они поняли, что мы гости.

Второй случай произошел в магазине. Пока мы были в нем, начался проливной дождь. Мы вышли из магазина и остановились под навесом. Когда дождь стал чуть поменьше, мы решили пойти в гостиницу. Зонта у нас с собой не было. Мы прошли буквально два-три шага, как нас догнала женщина и предложила проводить нас до гостиницы под своим зонтом. Мы пытались вежливо отказываться, но она проводила нас до самого входа.

Удивляет нас в стране и отношение жителей к природе, и их чувство патриотизма и любви к своей родине. Это чувствуется на каждом шагу, всегда и везде.

Такие вот хорошие люди приезжают к нам и, конечно, с ними очень хочется работать. Как-то я ехала со швейцарцами из Новгорода в Санкт-Петербург. Как чаще всего случается, начались вопросы и ответы, длилось это уже достаточно долго. Вдруг встал один гость и попросил у меня очень вежливо микрофон. Оказалось, что он врач, объяснивший группе, что необходимо сделать паузу ради меня, ради моего здоровья и голоса. При этом он объяснил все так, что еще и на следующий день группа извинялась передо мною.

Писать о менталитете можно много, но лучше всего могут сделать это специалисты. Я же написала о том, что видела или пережила сама. Конечно, разница есть, ведь все люди разные.

Любая работа с людьми – сложный процесс, но преодолимый и учит нас самих многому.

Перестройка и международный туризм в Санкт-Петербурге

Наталия

В былые времена школьные учителя, преподаватели техникумов и вузов, студенты языковых факультетов, иногда выпускники школ с углубленным преподаванием иностранного языка, даже если они учились по другим специальностям, работали с туристами летом. Некоторые студенты, учившиеся на вечерних факультетах, могли делать это также осенью и весной, то есть почти круглогодично. Меньшая часть гидов-переводчиков работала постоянно. Это было связано с неравномерностью работы в туристической отрасли, с наличием высокого и низкого сезона. Проще говоря, летом густо, зимой пусто. Все попытки изменить ситуацию (снижение цены, организация фестивалей и праздников типа «Русской зимы») большого успеха не имели. Нас в какой-то степени выручали туристы из ГДР, но их тоже было несравнимо меньше, чем летом. В нашем городе мрачная, темная погода, дожди, перемежающиеся со снегом, то похолодание, то слякоть с ноября по февраль не создают позитива. «Мороз и солнце, день чудесный…» – это не про нас. Тем не менее, штатные сотрудники у нас и зимой не скучали. Рассказывали, что в каком-то из отделений «Интуриста» из сотрудников составлялся фольклорный коллектив, и после ряда зимних репетиций они потрясали туристов народными песнями и танцами. В Ленинграде и без плясок занятий хватало. Методический отдел готовил к зиме новые материалы к экскурсиям, собирал статистические данные по городу и стране. Проводились лекции и семинары, готовились доклады и сообщения. Интенсивная учеба заканчивалась чем-то вроде зачета. Честно говоря, впихнуть в память все, что сообщалось нам в процессе учебы, не представлялось возможным. Думаю, наши экзаменаторы были в таком же положении и не могли запомнить все цифры и факты, которые сваливались на наши головы. На наше счастье нам регулярно выдавали на руки справочный материал. Если речь шла, например, о новом для нас музее, который предстояло включить в программу, нас снабжали заранее подготовленными методическими пособиями, сначала на русском, а потом и на немецком языке. В каждой языковой группе были свои методисты, вместе с ними мы изучали новые музеи, лексику, необходимую для ведения экскурсий. Если с нас и требовали, то предварительно нам многое давали.

А потом началась перестройка. Я в это время уже работала преподавателем в институте и о том, что происходило в «Интуристе», узнавала от бывших коллег. Здесь, как и в стране в целом, быстро происходили разложение, разрушение, деградация. Крушение огромной державы сопровождалось распадом отдельных ее составляющих. Сначала развалилась система обслуживания туристов в целом. Каждое отделение «Интуриста» обрело самостоятельность. Однако на этом процесс не закончился. Части ЛО ВАО «Интурист» тоже быстро ушли в автономное плавание, считая, что им выгоднее существовать отдельно: гостиницы, автобаза, офис с гидами. Каждый стремился взять столько свободы, сколько мог, ожидая от нее быстрых дивидендов. Слово «свобода» (читай «выгода») коснулось и гидов-переводчиков. Образовалось «Товарищество гидов-переводчиков». Должности начальников языковых групп стали выборными. Некоторые из моих бывших коллег боролись теперь за «справедливость», которую они понимали, как работу с наиболее «выгодными» группами. Одна моя приятельница говорила тогда: «У гидов сегодня в глазах – по доллару, а если влезет, то и по десять». Агония Ленинградского «Интуриста» продолжалась и закончилась в конце концов крахом.

В девяностые годы я успела поработать с немцами на автобазе «Интуриста», где возникла тогда своя небольшая фирма. Туристы приезжали на автобусах из Финляндии и находились в городе три дня. Фирма просуществовала несколько лет, пока иностранный туризм почти не сошел на нет. Иначе и быть не могло. Энтропия, расширяясь, охватывала все большие сферы. Росла преступность. На Дворцовой площади, перед Эрмитажем попрошайничали оборванные дети. Окружив иностранцев, пытались вырвать у них из рук сумки, а невдалеке стояли взрослые организаторы этого разбоя и наблюдали за происходящим. Одна моя коллега пострадала возле Эрмитажа. На нее напали не дети, а молодые парни. Пытаясь вырвать сумку, они повалили ее на землю. От нападавших ее спасли мужчины из группы, которую она сопровождала.

С этого момента я сильно охладела к работе с туристами и постаралась переключиться на другие виды профессиональной деятельности с иностранным языком (репетиторство, письменные и устные переводы). Прожить на одну зарплату доцента без подработок было в те времена естественно невозможно. Этой зарплаты хватало от силы на одну неделю. К тому же в продовольственных магазинах изобилия, по крайней мере поначалу, не наблюдалось.

Очень умиляли поздравления немцев с наступлением в нашей стране свободы и демократии. «Теперь вы можете без проблем поехать за границу», – говорили они. Нам с трудом хватало только на еду и насущные бытовые нужды, за границу ехать почему-то не хотелось. А если бы и хотелось… Приезжая к нам, гости нашего города совсем не представляли себе весь ужас нашей ситуации. В ресторане их кормили досыта, гостиница была приличной. За три дня с полной программой они не успевали понять, что у нас происходит. Впрочем, скоро поток туристов в нашем туристическом бюро уменьшился, а потом и сама фирма перестала существовать. Новую работу с туристами я искать не стала. Время от времени мне звонили и предлагали поработать гидом, и я соглашалась. Однако все больше времени отнимали у меня переводы, к тому же мне предложили преподавать, а потом и заведовать кафедрой в частном вузе, где обучали будущих переводчиков. Эта деятельность показалась мне гораздо более интересной и, что там говорить, более безопасной, чем работа гида.

К этому времени появились по-настоящему частные туристические бюро. Они отличались от тех обломков прошлого, которые принимали иностранцев в нашем городе в начале девяностых. Как-то ко мне пришел бывший ученик с курсов «Интуриста». Он хотел открыть собственную фирму. Его план показался мне тогда трудно выполнимым. Однако постепенно частный бизнес проник и в эту сферу деятельности. Новые фирмы возникали, а через какое-то время многие из них исчезали, лопаясь, как мыльные пузыри. Причины этого были разные, в том числе и криминальные разборки. Знаю, что владельца одной туристической фирмы убили и многие хорошо знакомые мне гиды оказались на улице. Найти работу было нелегко. Мои любимые бывшие коллеги начали отчаянно бороться за место под солнцем. Они пытались выпытать у своих друзей, превратившихся в соперников, где те работают, чтобы потом правдами и неправдами получать группы в их фирмах. Одна моя бывшая коллега, чтобы устроиться в бюро, где я работала, утверждала, например, что она моя близкая подруга и пришла сюда устраиваться исключительно по моей рекомендации. Это было явной неправдой. Впрочем, у многих тогда моральные принципы отошли на задний план перед проблемой выживания. У нас, знавших иностранные языки, были различные возможности, чтобы заработать, у представителей многих других профессий их просто не было.

«Молодые реформаторы» продолжали не слишком удачно реформировать нашу жизнь. Друзья из дальнего зарубежья поняли, наконец, что демократией и свободой сыт не будешь. От моих бывших туристов мне стали приходить продовольственные посылочки из Германии и Австрии, которые очень выручали нашу семью. Конечно не мне одной. В нашем городе-побратиме Гамбурге население стало собирать и отправлять продовольствие и одежду для жителей Санкт-Петербурга. До сих пор мы вспоминаем об этой помощи с благодарностью.

Когда «лихие девяностые» уже подходили к концу, ситуация в стране и в нашем городе изменилась в лучшую сторону. Санкт-Петербург перестал быть «криминальной столицей России», а «улицы разбитых фонарей» постепенно приобрели цивилизованный вид. Число иностранных туристов возрастало и я снова решила поработать в этой области на более регулярной основе.

Теперь каждый гид-переводчик сам заботился о своем графике работы, составляя его так, чтобы максимально «забить» все летние месяцы. За счет одной фирмы сделать это было трудно. Поэтому одно экскурсионное бюро выбиралось в качестве основного места работы, а с помощью других заполнялись промежутки между группами. Поскольку большие фирмы ценили лояльность сотрудников и с неодобрением смотрели на подработки в других местах, то дополнительную работу норовили от работодателей скрыть. Высокий сезон был недолгим, как правило, со второй половины мая до середины сентября, поэтому болеть или отдыхать летом не рекомендовалось, ведь потом приходилось жить на то, что было заработано в летние месяцы. Были турфирмы, где сезон длился несколько дольше – с апреля по октябрь или даже середину ноября, но таких было значительно меньше.

Из денег, заработанных за сезон, приходилось еще оплачивать лицензии в музеях. Их ввели именно тогда, на рубеже 21-го века. Правда, деньги платились в обмен на обучение, а обучение было для меня и моих коллег жизненно необходимым. На старом багаже после начала перестройки продержаться было невозможно. Ежегодно нужна была новая статистическая информация, сместились акценты экскурсионной деятельности, экскурсии нуждались в новом наполнении, к тому же появились новые объекты показа. Гидов уже давно никто не учил, никто им не помогал, за исключением, пожалуй, ассоциации гидов-переводчиков (что-то вроде нашего профсоюза). Мы все варились в собственном соку. Где вы, методисты, составлявшие для нас когда-то нужные для работы материалы? Где обучение, которое мы тогда считали слишком объемным? Оно бы нам теперь очень пригодилось, тем более, что для нас оно было когда-то бесплатным. Нет, мы даже готовы были платить, но цены на лицензии росли в геометрической прогрессии. Да и аккредитация гидов не была бесплатной. А переподготовки гидов, повышения квалификации в полной мере не получалось и не получается до сих пор.

Количество туристов все возрастало, гидов стало не хватать, поэтому появилось множество курсов обучения гидов-переводчиков очень разного уровня. Это еще больше усложнило проблему.

Теперь у всех, причастных к туристическому бизнесу, было в глазах по доллару, а если влезало, то и по десять (в пересчете на рубли по текущему курсу). Все стремились только взять, о том, чтобы дать, не думал никто, даже государственные чиновники. Должны были существовать короткие курсы повышения квалификации гидов, пусть не бесплатные, но все же по разумной, доступной для сезонных работников цене, с доплатой со стороны государства. Желательно было иметь методический материал для таких курсов, по возможности бесплатный. В конце концов, нужна была материальная помощь гидам в нерабочие месяцы, а вместо этого поборы, поборы, поборы… Как преподаватель с большим стажем я знаю, что давать знания гораздо труднее, чем пугать обучаемых строгими экзаменами и проверками. Давайте же хотя бы сейчас подумаем об этом. К сожалению, некоторые музеи продолжают лицензировать нас по довольно высокой цене, не думая о нашем статусе безработных.

Сейчас, когда о работе гида-переводчика можно забыть, иностранных гостей в нашем городе практически нет. Так не пора ли, готовясь к новому подъему туризма в Санкт-Петербурге, сделать выводы из прошлого. Ведь «культурная столица России» обязательно рано или поздно вернет свою славу крупнейшего центра международного туризма в Европе…

Раиса

Перестройка в нашей стране, как говорят специалисты, началась из-за угрозы спада по всем показателям в экономике. Началом перестройки считается 1987 год.

До начала перестройки в нашем городе существовали только крупные экскурсионные бюро – «Бюро путешествий и экскурсий», «Спутник», «Интурист» и «Интурбюро». С началом перестройки начали возникать также и частные туристические фирмы, причем в большом количестве. После развала СССР были разрушены и полностью забыты старые традиции и стали активно появляться новые формы работы, что происходит, конечно, еще и сегодня.

Нам гидам, привыкшим работать до начала перестройки в стране и городе, пришлось очень трудно – начинать надо было с себя. Все старое, чему нас учили раньше, что приказывали делать, надо было срочно менять и быстро забывать. Даже подача чисто экскурсионного материала должна была измениться. Теперь появилась возможность показывать в полном объеме действительно произведения искусства, а наш город очень богат шедеврами мирового значения. В первое время просто не хватало знаний, я пишу о себе. Крейсер «Аврора» или, например, музей истории Великой Октябрьской революции были, как «дом родной», а для ведения полноценной и интересной экскурсии по Эрмитажу знаний не хватало. Пришлось заняться активным самообразованием. Трудно было работать и в пригородных дворцах: раньше мы рассказывали кратко историю создания их, ситуацию, сложившуюся в них после войны и хвалили советский народ, который под руководством партии делает все возможное для восстановления памятников. И ни слова о бывших владельцах и, как все это выглядело в царские времена. Я представляю, как было скучно и неинтересно тогда нашим гостям из-за рубежа слушать нас, находясь при этом среди блистательной красоты.

В скором времени началась аккредитация гидов после обязательного обучения на объектах показа, с последующим получением лицензии и с правом ведения экскурсии в музеях. Для нас это было новым, но в большей степени все-таки очень полезным. Во многих музеях обучение гидов было организовано хорошо и было для большинства из нас познавательным, а иногда и необходимым. Но, как и в любом новом деле, было много лишнего и не нужного: во время экзаменов, например, с глупыми вопросами и предвзятым отношением некоторых экзаменаторов к гидам (конкурентам). В Петродворце, например, мою коллегу спросили, какие деревья росли в парке в петровские времена. Особенно сильно лютовал один экзаменатор в Исаакиевском соборе. В его бытность на экзамен мы ходили туда, как на казнь. К нашему счастью большинство музеев организовывали для нас действительно интересные лекции, с показом и рассказом того, что нам очень пригодилось в работе, были и экзамены с адекватными вопросами.

Мне уже давно бросилось в глаза, что в настоящее время гиды стали рассказывать и показывать много больше, чем раньше и перестали бояться вопросов и поэтому сами экскурсии стали намного интереснее.

Очень изменились и программы пребывания гостей в нашем городе. Они стали более интересными и разнообразными, открылись новые музеи, летом много выставок и экспозиций под открытым небом, ночные прогулки и катания по рекам и каналам стали очень популярными у наших гостей. Туристы стали больше ходить в театры и на концерты, нравятся и фольклорные вечера, особенно в бывших дворцах.

Очень изменились отношения между гидом и туристами, если можно так сказать, мы стали более доступными и открытыми по отношению друг к другу. Уже нет той скованности, которая раньше иногда имела место, даже темы, которые мы обсуждаем сегодня с нашими гостями, кардинально изменились. Раньше и в голову не приходила мысль, что кто-то из гостей пригласит гида к себе домой в гости и гид воспользуется этим приглашением. До сих пор не могу забыть пару ситуаций, когда гости в былые времена спрашивали меня, в каких странах я была, и смотрели на меня при этом с улыбкой. Мне казалось, что они, задавая свои вопросы, просто смеются и издеваются надо мной, и я чувствовала очень неловко себя и обижалась на них.

Проявление благодарности гостей к гиду тоже очень изменилось, вымпела больше не дарят…

Хочу еще немного рассказать о туристических фирмах, с которыми мы работаем, а их в городе после начала перестройки стало очень много. Надеюсь, что большинство из них переживут пандемию и продолжат свою деятельность после ее окончания, чего я им всем и желаю.

В основном мы работаем в уже знакомых нам фирмах, где «прижились», там нас знают, и мы их знаем. Летом в сезон телефон звонит постоянно, работы предлагается много. Время сезона в последние годы удлинилось. Много работы было в Рождество, во время празднования Нового года и в католическую Пасху. Турбюро перестроили свою работу и программы стали соответствовать пожеланиям туристов, времени их пребывания, т. е. каждый гость мог теперь выбрать то, что ему нужно и важно, и ради чего он приехал к нам. Например, я сопровождала одну семейную пару, которую интересует сталинский ампир в Москве и Петербурге. Мы с менеджером обсудили по деталям, как будет проходить данная экскурсия в нашем городе, и она в результате, по отзывом гостей, получилась хорошей.

Конечно легче, а часто и интереснее работать с теми людьми, которые сами были гидами, то есть знают работу изнутри и поэтому не появляются фантазийные идеи и не даются невыполнимые обещания. Хорошо для работы, когда гид не только получает программу, но она еще и обсуждается детально до последних мелочей. Успеха в работе не будет, если говорят, ты же гид, вот и придумай что- либо или, что еще хуже, если ты не можешь, найдем того, кто может.

Мне, наверное, повезло, но я почти всегда работала с профессионалами и людьми, заинтересованными в первую очередь в качестве работы. От своих коллег я слышала много негативного, что меня удивляет.

Туризм у нас развивающаяся отрасль, идет поиск новых, современных форм работы, а значит надо расширять и обновлять предложения и расширять сферу своей деятельности, конкуренция тоже стала большой.