Радомира Берсень
Космические долы
Таким образом, энергично управляя со стойки перемещениями, что вызвало совершенный хаос и привело к некоторым потерям, через три часа Танзер совершенно потерял голос, компенсируя эту утрату яростными жестами. К счастью, рабочие вскоре перестали обращать внимание и на крики, и на замысловатые взмахи руками, и на негодующие рожи, которые Танзер корчил им, и сумели завершить свой труд. Танзер иссяк. Он сидел на стойке, совершенно вымотанный своим энергичнейшим руководством, пригорюнившись и периодически трогая себя за горло, когда его нашел Зуртогга. Тот огляделся, удовлетворительно хмыкнул и обратился к приятелю самым бесцеремонным образом:
– Убрал бы ты задницу с этой стойки, Тан, она стоит как небольшой линкор.
Танзер обидливо покосился, снова потрогал себя за горло и просипел:
– У меня сил – все … не осталось. Развейте мой прах среди звезд. Или сними меня со стойки, если тебе так угодно.
Зуртогга пожал плечами и одним легким движением поставил Танзера на пол. Тот, покачнувшись, поплелся в служебный номер, что-то сипло бурча себе под нос и размахивая руками.
Гостиница открылась тихо, но помпезно. Друзья наняли передвижной оркестрик, но решили сэкономить и оплатили лишь одну мелодию, которая и крутилась с самого утра под присмотром дремавших вполглаза музыкантов. Время от времени, они что-то пару раз нажимали, подкручивали и снова продолжали дремать. К полудню, Танзер совершенно озверел от навязчивого марша, напрочь въевшегося в его мозг, с бранью выскочил и выгнал оркестр. Те ушли, довольные, что им оплатили весь день, а отработать пришлось всего половину. Стоило музыкантам запаковать свою технику и испариться, как в гостинице стало невыносимо тихо и скучно.
– Пуууу-рум-пум-пум! – Бурчал себе под нос Танзер, беспокойно вышагивая по пустынному холлу. – Пуууу-рум-пум-пум, тьфу ты, пропасть. Вот же привязался … Зуртогга!
– А?! – Откликнулся тот, торча над стойкой будто фонарный столб.
– Никто еще у нас номер не снимал?
– А то ты не знаешь!
– Вот же мыркса вас зажуй, пууу-рум-пум-пум, – пробормотал Танзер и напряженно потер свой лоб. – Знаешь, я, наверное, схожу в лётную зону. Пройдусь по пассажирским залам и коридорам. Попробую там устроить рекламу для нас. А то эдак мы тут еще сто лет просидим в безызвестности.
Поставив, таким образом, своего компаньона перед фактом, Танзер решительно покинул гостиницу. Зуртогга прикрыл глаза, откинулся на спинку пышного кресла и задремал. Танзер вернулся через пять часов – злой, голодный, возбужденный и со смачным фингалом под левым глазом. Ничего не говоря пожирающему его любопытным взглядом товарищу, Танзер вытащил припрятанную за стойкой бутылку коньяка и смачно отхлебнул два или три раза.
– Ничего они в рекламе не смыслят, – туманно пояснил он и сделал еще пару глотков, икнул, вытер губы рукавом и преувеличенно внимательно принялся изучать разорванный в клочья рукав дорогой ливреи.
– Да давай же ты, роди уже еще пару слов, Танзер! – Не выдержав взмолился Зуртогга. Но тот пытался подоткнуть лохмотья так, чтобы создать видимость целостности. Зуртогга тихо зарычал от бешенства и Танзер встрепенулся.
– Ну-ну, – оживленно сказал он, залезая на стойку и усаживаясь поудобнее. – Кстати, у нас есть запасная ливрея? Я вроде видел, что есть. Не трогай меня, Зурт, убери свои длинные лапы – я уже слезаю!
Он демонстративно оскорбленно поправил воротничок, выдранный с мясом, и спрыгнул на пол.
– Ничего такого особенного. Сначала я повздорил с парой мензоогов, которые собирались в гостиницу «Золотые зубы». Вот ты скажи – разве приличная гостиница будет так называться? Потом нарвался на трелогитов – кошмарная раса, я тебе доложу, зачем им столько конечностей? Но не суть важно. Потом … много еще чего было потом, друг мой, Зуртогга. Да еще и охрана лётной зоны за мной постоянно гонялась. Видите ли, на территории лётных зон запрещена всякая реклама. А как нам прикажете себя раскручивать?
Танзер перевел дух и уныло обвис на кресле.
– А у нас уже подключены едоматы? Я жрать хочу вот как … как динозавр в детстве. Пойду я перекушу. А ты смотри – вдруг кто придет, будь уж любезен, проведи все на высшем уровне.
С этими словами Танзер удалился. В этот день никто не переступил порог гостиницы, кроме него.
На второй день после открытия, Танзер принялся возмущенно орать, что ему сдали бракованное здание, которое своим видом отпугивает потенциальных посетителей. И стоит оно слишком далеко от зоны лётного зала (тут уж действительно все было так, иначе здание ни за что бы не отдали в аренду). На третий день они с Зуртоггой с вялым азартом играли в нардашки прямо на гостиничной стойке, отделанной красным золотом. Танзер непрерывно бухтел и ругался: «чтоб тебя мырксы ели, Зуртогга, да ты точно мухлюешь, я ж тебя, шулера, насквозь вижу!». Они даже не заметили, как в гостиницу вошел посетитель: он был с виду совсем как человек, разве что голова была чуть крупнее и круглее обычного. Нос же его был такого размера, что мог бы спокойно занять номер отдельно от своего хозяина. Посетитель вытянул шею и огляделся. Затем подошел к стойке и крепко стукнул по ней крупным бугристым кулаком, так что со стойки посыпались костяшки и Танзер, который стукнулся затылком о пол.
– Эй, ты какого мыркса творишь тут?! – Недовольно крикнул он, барахтаясь на полу в попытках подняться. Однако Зуртогга мигом смекнул, что дело-то завертелось. Он выскочил из-за стойки, на ходу оправив ливрею, и самым масляно-любезным тоном, на какой только был способен, спросил:
– Вам, видимо, нужен номер? Есть номера типа бизнес, отдых, праздник – какой вам будет удобнее?
Он подхватил чемоданчик гостя и пошатнулся, едва не упав под его тяжестью. Гость приподнял свою крупную верхнюю губу, покрытую грубой шерстью, и с легким шипением на некоторых звуках заявил:
– Гостиница, конечно, не шик-хотель, но я человек деловой и непритязательный. Мне нужен один номер, для отдыха. Надеюсь, у вас там есть бар с крепким алкоголем?
Зуртогга растерянно оглянулся на уже поднявшегося Танзера. Тот обаятельно улыбнулся и расплывчато ответил:
– Там есть все, что вас устроит и обязательно понравится. Зуртогга, будь так добр, проводи гостя в номер в двадцать два А.
– А пониже нельзя? – Недовольно спросил гость и немедленно получил ключ от номера на втором этаже. Удовлетворенно кивнув, он крупными шагами направился к лифту, не оглядываясь на беднягу Зуртоггу, стоявшего с неподъемным чемоданчиком в объятиях. Стоило гостю скрыться в лифте, как Зуртогга немедленно бросил на пол чемодан, глухо ухнувший и жалобно звякнувший, затем двумя руками вцепился в приятеля:
– У тебя есть бутылка с коньяком!
– Да есть! – Отбиваясь возопил Танзер. – Но я ее не отдам! Это моя … мое лекарство от нервов! И ты знаешь как оно мне нужно!
Зуртогга одним прыжком оказался за стойкой и схватил большую бутылку темного стекла. Танзер заверещал как обезьяна и вцепился в ту же самую бутылку двумя руками.
– Отдай! Слышишь? – Пыхтел Зуртогга, отпинываясь от приятеля. – У нас во всей гостинице нет больше никакого алкоголя. А все ты, жадная скотина!
– Не отдам! – Стонал в ответ Танзер, пытаясь выдернуть из лап друга заветную бутылку вспотевшими от напряжения руками. – Не отдам и все тут! Я без нее не выживу!
Двери лифта торжественно отворились. Друзья замерли в причудливых позах, крепко держа бутылку и выжидательно глядя на своего первого клиента.
– Эй! – Яростно выкрикнул тот. – Вам там мырксы ноги отъели? Я что – должен сам открывать свой номер?
Близоруко прищурившись, он сделал пару шагов вперед и обрадованно воскликнул.
– Ага, тиагунасский коньяк! Что ж, это все же повод простить вам неудобства. Но только один раз, не больше!
Зуртогга элегантным движением вынул бутылку из рук надувшегося друга и любезно предложил:
– Могу отнести вам ее в номер прямо сейчас. – Гость милостивно кивнул в ответ и вернулся в лифт. – Танзер, не будешь ли ты так любезен прихватить чемодан нашего гостя?
Танзер вцепился в чемодан двумя руками и с трудом приподнял его.
– Осторожнее! – Предостерегающе выкрикнул гость из лифта. – Там ценнейшая алмазная посуда. Тончайшая работа, такого больше во всей вселенной нет. Разобьете – не расплатитесь.
Зуртогга шмыгнул в закрывающийся лифт, с бутылкой в одной руке и ключом от номера в другой. Танзер застонал, брякнул звякнувший чемодан на пол. По привычке оглядевшись, он вытащил из недр напыщенной ливреи универсальный инструмент и принялся вскрывать чемодан гостя, чтобы проверить состояние посуды. Как и следовало ожидать, все было плохо. Алкогольный сервиз на девять персон все же пострадал: у одной рюмки откололась тончайшая золоченная кромка, у другой – ножка, выточенная в виде почти невидимой ажурной башни. Блюдо под закуски, придавленное сверху другой посудой, покрылось сетью мутных трещин.
– Ыыыы! – С тихой ненавистью сказал Танзер и облизнул губы. Следовало что-то сделать, чтобы гость не заметил урона. Пару минут он стоял над распахнутым чемоданом, напряженно почесывая макушку кончиками пальцев. Затем спохватился, тщательно закрыл чемодан, оттащил его и принялся запихивать под стойку. Вздохнув, Танзер вытащил кассовый аппарат и заказал целый ящик дорогих напитков. Пусть гость немного порадуется жизни. А в это время он придумает, что сделать с сервизом.
Лифт снова растянул свои створки в издевательской улыбке и оттуда выглянул Зуртогга.
– Танзер, где чемодан? – Прошипел он на весь холл и энергично замахал руками. – Давай его сюда скорее! Гость волнуется за сохранность сервиза.
Но тот только мотнул головой, пытаясь запихать чемодан поглубже под стойку. Зуртогга демонстративно сделал вид, что сплюнул на дорогой ковер и лифт плавно закрылся. Танзер снова вздохнул. Вроде так все хорошо было спланировано, не предвиделось никаких сложностей – а поди ж ты! С первым же гостем что-то пошло не так. Он снова вскрыл чемодан и вытащил поврежденную посуду. В подсобке у них стоял универсальный принтер, используя который можно сделать копию. Правда, не алмазную, ну да ничего – стеклянная тоже сойдет. По крайней мере, алмазы и стекло похожи друг на друга, и никто ничего не заметит, – так размышлял Танзер, настраивая принтер. Чемодан он с трудом притащил сюда же и затолкал его ногами под стеллаж, прямо под принтером. Однако не успел он покончить с этим, как на стойке бешено зазвонил звоночек, который они решили поставить, подчиняясь какой-то нелепой старомодной традиции. Танзер перевел дух, нацепил слащавую улыбку и выскочил из подсобки.
– Мои драгоценные друзья! – Фамильярно взвыл он умильным голосом и развел руки в стороны, будто готовясь обнять стайку ярких девушек, по-птичьи тоненьких. – Мои дорожайшие особы! Итак, чем я могу угодить вам?
Едва справившись со вспыхнувшим нервным смехом, девушки заговорили – все вместе и на каком-то странном наречии, лишь отдаленно напоминавшем архаичный язык людей.
– О, стойте-стойте-стойте! – Танзер одним движением руки восстановил тишину и сделал вид, что умиленно разглядывает девушек. На самом деле, он судорожно пытался понять на каком языке они говорят и знаком ли ему этот диалект.
– Нам туть два номьер. – Объяснила самая высокая из них. – Мы всье в два номьер – одинь спать, другёй – весьелиться.
– Ааа! – Понимающе кивнул Танзер, плохо себе представляя, как будет веселиться группка юных девиц. Однако он вынул из ящичка ключ от большого сдвоенного номера, затем движением двух рук одновременно пододвинул к девицам электронный журнал для регистрации и кассовый аппарат. Снова начались движение, суматоха и поднялся шум – девушки выясняли, кто из них оплачивает номер и что следует писать в журнале. Как только они покончили с этим, Танзер с довольным видом вздохнул и спрятал в сейф под стойкой кассовый аппарат.
– Вы не помьёжете нааам? – Сладко протянула одна из девчонок и множество рук немедленно протянуло ему целый ворох разноцветных дорожных сумок. Танзер, разумеется, отказать не мог, и ему пришлось тащить все это на себе, обливаясь по́том и едва переставляя ноги. В надежде на чаевые, он не только занес сумки, но и провел довольно остроумную экскурсию по номеру. Наградой ему был звонкий многоголосый смех и несколько крепких поцелуев, отчего его щеки разрумянились помадой разных оттенков.
Вернувшись к стойке, он обнаружил Зуртоггу, регистрировавшего семью мензоогов. Что-то тревожно стукнуло в груди у Танзера, он принялся припоминать, что он знает про эту расу. Вода. Кажется, они очень любят воду. Отнести им в номер еще один аппарат с питьевой водой?
Оставшись в одиночестве, Танзер снова прошмыгнул в подсобку, моментально выкинув из головы мензоогов. Нужно все-таки продублировать потери первого жильца, иначе им несдобровать. Настроив и запустив процесс, он вернулся на стойку как раз вовремя, чтобы принять свой заказ на ящик алкоголя. Не доверяя уже своим рукам, Танзер с трудом выволок из подсобки дряхлую транспортную платформу, которую они решили использовать лишь в крайних случаях, и водрузил на нее ящик. Ему пришлось буквально отдергивать руки и щипать себя, чтобы не открыть ящик и не продегустировать покупку. Деликатно постучавшись в номер два Би, он пропел сладким голосом: «подарок от заведения первому клиенту», подпихнул ящик ногой поближе к двери и удалился.
На стойке его уже ждал задумчивый Зуртогга.
– А ты знаешь, что мензооги – это раса, которая возникла и эволюционировала в водных просторах Мензоо́? – Встретил он своего напарника странным, но вызывающим тревогу вопросом. – Воздушные легкие у них развиты слабо и вне воды они могут сносно себя чувствовать не более двух часов?
– И? – Непонимающе вскинул брови Танзер.
Зуртогга всплеснул руками.
– Великая Мать-Вселенная! Танзер, ты тупой? Им нужен номер, полностью заполненный водой. Специальный, особенный, водный номер.
Танзер притих и погрустнел. Затем встрепенулся и озадаченно спросил:
– Но ты же их куда-то поселил? Значит, у нас есть такой номер?
– Ага, есть! – Язвительно откликнулся Зуртогга и принялся раскладывать на стойке пасьянс. – Ради такого номера нам пришлось бы полностью перестроить подземные этажи, изменить всю водоподачу и энергоснабжение. Это здание не годится для водных номеров. Зато у нас есть бассейн.
Он со значением посмотрел на Танзера и переложил одну карту.
– Только нам придется его закрыть. Скажем, что бассейн проходит обработку. Вернее – будем так говорить каждый раз, когда у нас будут спрашивать о бассейне. А не будут спрашивать – и ладно. Понял, Танзер?
Тот вздохнул и потянулся к сейфу посмотреть, сколько денег они уже заработали. Дверка оказалась распахнута, а аппарата не было.
Танзер взвизгнул и живо вскочил на ноги. Карты веселым снегопадом разлетелись по всему холлу.
– Где наши деньги?! – Орал Танзер, совершенно не сдерживаясь. – У нас украли деньги, Зуртогга! Это все ты виноват!
С силой он ткнул приятеля, но получив мосластым кулаком в грудь так, что отлетел и стукнулся о стойку, мигом успокоился.
– Это нечестно! – Захныкал Танзер в отчаянии. – Нечестно, нечестно! Ведь мы уже начали зарабатывать!
– Погоди, не гундось! – Прикрикнул на него Зуртогга и тщательно осмотрел идеально пустой и бесполезный сейф. – Ты запирал его, когда уходил? Мы же договорились разводить всех по номерам по очереди. Ты отлучался со стойки?
Тут только Танзер сообразил, что вероятнее всего, кто-то вошел, когда он возился в подсобке с универсальным принтером, спасая треклятую посуду. Сейф он при этом не запирал, поскольку был уверен, что за пять-десять минут ничего не произойдет.
– О гробе! – Мрачным голосом возвестил Танзер. – Видимо нас посетила какая-то проклятая воровазза, когда я относил ящик алкоголя нашему первому посетителю. Который он сам заказал! – Спохватившись, добавил он, надеясь, что Зуртогга ничего не узнает о его махинациях с багажом первого посетителя. Тот гневно скрипнул зубами и, велев Танзеру ни под каким предлогом не покидать стойку, принялся вызывать полиссов по видеосвязи. Много времени спустя, ему все-таки ответил мордастый дежурный полисс, лениво жующий жвачку. Выслушав все объяснения, он нехотя зарегистрировал обращение, назвал номер автоматически открытого дела и отключился. Танзер сразу заявил, что эта не влезающая в экран рожа не вызвала у него никакого доверия, и вообще – плакали их денежки.
– Не ной, Танзер, – снисходительно сказал Зуртогга и кивнул в сторону входа. – Еще заработаем. Иди лучше встречай гостей – твоя очередь.
В гостиницу ввалилась роскошная получеловекоподобная женщина, огромного роста, с множеством мускулистых змееподобных хвостов. Ее антрацитово-черная кожа блестела от какой-то душистой смазки, отчего у Танзера сразу дух перехватило. Впрочем, не только от этого – огромные упругие остро торчащие ее груди были обнажены. Соски, размером со сливу каждый, нагло плыли перед своей горделивой хозяйкой.
– Эта с Медизеи, – шепнул Танзер своему приятелю, – у них есть странная традиция – женщины низкого рода должны кутаться в тряпки, а высокородные наоборот, всегда полуодетые. Чем родовитее дама – тем меньше на ней одежды. Причем, предложение закрыть грудь для этой дамочки будет страшным оскорблением, это все равно что обозвать ее обосранной нищенкой.
Медизеянка неторопливо подползла к стойке, вкрадчиво шурша пучком хвостов и мягко позванивая браслетами, которые были навешаны по двум парам рук, на шею и даже на хвосты. Зуртогга мгновенно запунцовел, заметался и скрылся в подсобке якобы по делу. Танзер широко осклабился, уставившись на монументальных размеров груди. Медизеянка что-то проговорила голосом густым, тягучим и бархатным, нетерпеливо протянув руку и постукивая пальцами по стойке. Танзер слегка забеспокоился – этот жест ему ни о чем не говорил. Ориентируясь больше по ситуации, чем по языку, которого он не знал, Танзер вложил в длинные сильные пальцы ключ от самого шикарного номера. Затем ловко подсунул аппарат для оплаты и проводил взглядом сгибающегося под весом багажа носильщика. Облегченно вздохнул и постучался в подсобку:
– Зурт, выходи, она ушла. Нечего пугаться роскошных женщин, лучше привыкай к ним. Эти медизеянки – очень даже ничего. Если ты не против хвостов, разумеется.
Все еще красный и покрытый по́том, будто росой, Зуртогга выбрался из подсобки, тщательно обтер лицо и шею платком, затем внимательно поглядел на своего компаньона:
– А что это ты там печатаешь на нашем принтере, дружище? Какой-то заказ?
Тут уже бросило в пот Танзера. Он поперхнулся, замямлил, Зуртогга же в это время зловеще приближался к нему, будто готовясь дать освежающую оплеуху.
– Что там должно получиться на выходе, Тан? И не говори мне, что ты решил расширить ассортимент наших услуг, предоставляя обитателям гостиницы поддельные украшения или сувениры. Хотя нет – лучше скажи сразу, чтобы я знал убить тебя на месте или просто поколотить.
От немедленной расправы Танзера спасло лишь появление очередного гостя. К счастью, это оказались типичные хомо́иды – существа с классическим набором человеческих генов, которые, к тому же, неплохо владели межвидовым диалектом. Их было много – несколько семей, включая примерно десяток детей, носящихся по холлу будто мартышки, атакуемые шершнями. Получив ключи от номеров на третьем этаже, они еще долго собирали и пересчитывали детей, и постоянно оказывалось, что кого-то не хватает. Один шустрый мальчонка умудрился прокрасться за спинами Танзера и Зуртогги и спрятаться в подсобке, доведя свою мать до полного истерического изнеможения. Она уже принялась наседать на Зуртоггу с требованием прямо сейчас вызвать полиссов для поиска ее драгоценного чада, когда означенное нежное дитя с диким воплем вывалилось прямо на Танзера, напугав того до икоты. С жуткими проклятиями, Танзер принялся отрывать от себя веселящегося ребенка, мать которого, в свою очередь облапила обоих, пытаясь обнять своего обретенного малыша. В результате Танзер едва не задохся от жесточайших материнских ласк и не менее жесточайшего запаха, который неизбежно возникает у пассажиров дешевых перелетов, не включающих в себя возможностей для гигиенических процедур. Едва только разрывающая холл детскими воплями толпа скрылась – кто в лифте, кто на лестнице, Танзер судорожно вздохнул, потянулся за бутылкой, вспомнил, что ее нет и приуныл. Зуртогга пихнул его локтем.
