Платон Абсурдин
Писец. История одного туриста
Мы вышли из чудесной лаборатории Карлиния, и хотели было убраться восвояси, но старик нас не отпускал.
Я вспомнил Крикса с маленьким Эномаем, и мне захотелось убить мерзкого старичка.
– Зайдём сюда, Кайсар!
– Нет, Карлиний, я…
– Я настаиваю! Да и ужин ещё не готов!
Старик завёл нас в другой каменный сарай. Лампы в нём были зажжены, а на кроватях в два ряда лежали молодые женщины с большими животами и печальными лицами. Полагаю, если бы вас приковали к кровати цепями, вы бы тоже опечалились.
С женщинами в комнате находилась деловая карлица с седыми, но длинными волосами.
– Как дела, Лолита?
– Отлично, Сир! У этой будет двойня! – сказала карлица и показала на одну из женщин.
– Здесь они появляются на свет. Сами карлики рожать не могут – мрут, собаки, – слишком большой для них плод, видите ли. Приходится закупать молодых и плодовитых рабынь время от времени. Их осеменяют взрослые карлики, а они рожают каждый год! Правда, тоже дохнут, несмотря на стерильность. Рекордсменкой была… Как её, Лолита?
– Джина.
– Да, Джина. Та аж пятнадцать лет подряд давала отличный материал! Но и её в прошлом году боги забрали к себе. До сих пор скорблю.
Мы посочувствовали Карлинию и снова попытались бежать.
– Продай нам скорее какого-нибудь Карлика, и мы поедем, – сказал Кайсар.
– Кайсар, я не отпущу тебя, пока мы не поужинаем. Я же говорил, что дела обсуждаю только за едой. Это правило! Понимаешь?
Спорить со стариком было делом безнадёжным и опасным, поэтому Кайсар позволил ему провести нас в триклиний. В нём, так же как и в атриуме, всё было позолоченным, даже лежанки и огромный стол.
На столе были расставлены серебряные блюда с изысканной едой. Там было мясо разных сортов, рыба, овощи, пироги и фрукты.
– Вот и славно. А твоему рабу я приказал дать каши.
Мне принесли деревянную тарелку с кашей, выдали деревянную же ложку и усадили на пол у входа.
Карлиний предложил Кайсару занять одну из лежанок, и они оба легли.
– Вино палермское, устрицы из Брундизия, голуби местные. Мясо трёх степеней прожарки. Ты какое любишь? С кровью?
– Да.
К Кайсару подлетела молодая карлица с красивым лицом и положила в его тарелку мясо с кровью. Потом она налила вина в два больших кубка.
– Пускай Писцу тоже нальют вина, – сказал Кайсар.
Старик не спорил, но скривил свою морщинистую морду и знаком приказал служанке исполнить волю гостя. Та с нарочитым неудовольствием исполнила приказ хозяина.
– Ты ешь, Кайсар! Мясо у меня отменное, – сказал Карлиний, когда выпили за Кайсара.
– Благодарю. Я смотрю, твоё дело приносит немалый доход.
– Да, карлики разлетаются как горячие пирожки в зябкий день, если можно так выразиться. Пока карликами можно удивлять публику, я буду снимать жирные сливки. Они стоят в разы дороже обычного раба, даже самого здорового и сильного.
– Ты обещал мне скидку.
Старик рассмеялся.
– Да. Я помню, Кайсар. Я слова на ветер не подбрасываю!
– Вижу, к делу ты подошёл серьёзно, Карлиний.
– А иначе – никак. Такое дело требует дисциплины и самоотречения. Зато я единственный, кто наладил такое производство в республике. А может, и во всём мире.
– Да. В изобретательности тебе можно позавидовать. Но почему тебя называют Сиром? Это твой номен?
– Да… Пожалуй. Это старая история. Да и не самая интересная. Не хочу отнимать твоё время пустыми рассказами. Давай лучше выпьем! Но теперь уже за моё дело!
Кайсар согласился, потому что не хотел обижать пожилого уже человека, полагаю.
– А что за имена такие: Мишель, Джина, Лолита? Никогда таких не слышал.
– А это я сам придумал. Красивые имена, не так ли?
Кайсар снова согласился с добрым стариком.
– Мишель – это тот медведь в клетке. Хочу сделать номер для местного театра. Представь, что медведь танцует с карликом под музыку, а потом берет его в лапы и качает как младенца! Как тебе идея?
– Что-то в ней есть. Это несомненно.
– Да, но Мишель всё время губит мой номер! Собака!
– А что такое?
– Танцует он отменно, а вот когда дело доходит до качания младенца, он откусывает карлику голову. И ничего с этим не сделаешь! Уже двоих мне загубил! Но я всё равно своего добьюсь! Потому что всегда добиваюсь – такое у меня правило! Кстати, Кайсар, если ты согласишься переночевать у меня, то на завтра намечена репетиция. Сам посмотришь! Поверь, оно стоит того!
– Спасибо, Карлиний, но я лучше поеду домой. Меня ждёт жена и…
– Брось, Кайсар! Какая жена? Я тебе подгоню маленьких женщин! У меня есть на любой вкус! Они умеют абсолютно всё! Это бесплатно – от чистого сердца! Ты сегодня мой гость!
– Не нужно, Карлиний, я…
– Ева, пускай придут мои красавицы! – крикнул старик служанке.
– Карлиний, я благодарю, но не нужно!
– Выпей ещё вина, Кайсар! И не спорь – я этого не люблю! Ты мой гость – и баста!
В триклиний вбежали пять карлиц и встали в ряд.
– Смотри, какие прекрасные! Одна лучше другой! Выбирай, Кайсар!
– Я не хочу.
– Ты хочешь меня обидеть! Ты мало выпил! А ну-ка скидывайте свои тряпки!
Женщины сняли туники.
– Карлиний, я прошу тебя – убери их!
– Ладно. Пошли вон, мелкие твари!
У меня пропал аппетит и я снова захотел убить мерзкого старичка. Если бы я тогда был свободным человеком, я бы так и сделал, полагаю.
– Какого карлика тебе нужно? – спросил Карлиний.
– Да не мне. Это для жены.
– Для жены? Она будет кататься с ним в паланкине и показывать подругам?
– Нет. Она будет… Она будет…
– Я понял. Я дам тебе самого выносливого. Эй, приведите Томаса! Этот не подкачает, – сказал Карлиний и принялся зачем-то насвистывать.
Но как вы думаете, что за мелодию насвистывал опытный производитель карликов? Да-да, Raindrops keep falling on my head! Этот долбаный старичок был не кем-нибудь, а самим мистером Карлайлом, которого мы с Патрицией отправили в старую Италию! Он хоть и изменил свою внешность, но остался такой же скотиной!
Карлайл умудрился выжить, но ещё и преуспеть в торговом бизнесе! И тогда я понял откуда у Карлиний на стене фреска с изображением автомобиля! И откуда все эти джины и лолиты!
Я решил не раскрываться Карлайлу, потому что опасался показаться глуповатым в кайсарских глазах. Да и потерять жизнь, пожалуй, тоже, потому что от такого мерзавца, как Карлайл, можно было ожидать чего угодно.
Тем временем, пришел молодой, но уже уставший от жизни карлик.
– Фаллосы у них обычного размера, поэтому проблем не будет, – сказал старик.
Кайсар вздохнул, и мы выпили ещё вина.
Я уже захмелел и захотел спать, потому что сидеть и молчать – не самое весёлое занятие на земле. Хотелось действия, но рабам, как правило, не разрешают принимать решения и веселиться без хозяйского позволения.
– Хорошо, – сказал Кайсар. – Но отчего на столе нет фазанов? Ты их не жаришь?
– А на кой жарить долбаных фазанов, если есть голуби? Обожаю голубей! Особенно почтовых! Такое нежное мясо! А эти пёстрые фазаны – дерьмо для грязных мудней!
Слова доброго старикана задели Кайсара.
– Мне кажется, ты заблуждаешься, Карлиний, насчёт фазанов. За ними будущее! Может, ты не пробовал жаренных в чудесном гаруме фазаньих крыльев?
– Я не пробовал фазанов?! Кайсар, не смеши моих карликов! Я ел даже медведей! Долбаного Мишеля, если не одумается, тоже съем! Скажу тебе честно – вертел я фазанов, Кайсар! Лучше я буду питаться медведями, чем сраными пестряками!
Кайсар привстал от своего негодования.
– Полагаю, тебе лучше взять свои слова обратно, Карлиний! – сказал он.
Язык у Кайсара заплетался, но он старался выговаривать слова с завидной чёткостью.
–Ты о чём? Тебе не понравилось про медведей? – спросил Карлиний.
– Мне не понравилось про фазанов!
– Что за херь?!
Кайсар встал на свои ноги.
– Бери слова обратно или пожалеешь, долбаный садист!
Карлиний вскочил.
– Это ты мне?! Эй…!
Я решил вмешаться в спор двух чудесных рабовладельцев.
– Ты – Карлайл, не так ли? – спросил я по-английски.
Старик повернулся ко мне. Его злоба вырывалась наружу, но и удивления он не скрывал.
– Откуда?… Ты кто? – спросил Карлиний.
– Я тот, кто отправил тебя сюда, мрачный живодёр!
– Как ты меня назвал, раб? Я убью тебя, пожалуй! – крикнул старик, схватил нож со стола и был готовым броситься на меня, но на его голову, к счастью, опустилось блюдо с жареными голубями.
Кайсари пнул Карлиния ногой.
– Сука!
Мы скрутили старика и связали ему руки, но в триклиний вбежал огромный негр, который имел наглость обыскивать нас и угрожать гостям. Он увидел, что мы сидим на его хозяине и возмутился, а может, даже оскорбился, потому что глаза его налились красной кровью, а дыхание у него участилось.
Большой и верный слуга рванул к нам, чтобы сбросить гостей с дорогого хозяйского тела, но я успел вскочить, схватить со стола медный кувшин с вином и запустить его в разъярённого мордоворота. Чёрный человек от неожиданности выронил свой гладиус, но устоял-таки на ногах и схватил Марцеллуса за горло.
– Кайсар! – захрипел он.
– Писец! – крикнул Кайсар.
Он попытался применить к негру тот же поднос, который с успехом использовал в работе с Карлинием, но на чёрного гиганта это оружие не подействовало.
Тогда Кайсар схватил с пола гладиус и ударил им злодея по голове. Череп африканца треснул со звуком, который напоминал что-то до боли знакомое, и меня стало заливать негритянской кровью.
Но, как ни странно, чудесный негр даже не потерял сознания, а оттолкнул Кайсара ногой и продолжал душить Марцеллуса. Порой, человеческая кровожадность превосходит все мыслимые, и даже немыслимые границы, скажу я вам. И что на него нашло?
Испокон веков существуют понятия о гостеприимстве и нормах общения между людьми. А удушение гостей я считаю дикостью – и это моё убеждение! И делайте со мной что хотите, если считаете, что я неправ!
Я почувствовал, что сознание уходит от меня, и в очередной раз попрощался с жизнью.
Но, как вы уже знаете, боги имеют полезную привычку приходить мне на помощь в самых безнадёжных случаях.
Я не знаю, что они во мне нашли, но вниманием боги меня ни разу не обделяли. Осознание этого доброго факта до сих пор согревает мою потрёпанную яркими переживаниями и тяжёлыми потерями душу.
– Отпусти его, милый, – сказал ангельский, но женский голос откуда-то с небес.
Я почувствовал, что хватка ослабла, а потом шея Марцеллуса освободилась от железных клещей дотошного и верного слуги.
Очнулся я уже на полу. У стены сидел Кайсар с закрытыми глазами – он потерял сознание от удара головой о фреску, на который был изображён улыбающийся гладиатор с карликом на руках.
Потом я увидел карлицу, которая стояла рядом с негром и была ему по пояс. Он была одной из тех, кого Карлиний пытался подложить в кайсарскую постель.
Великан поднял маленькую женщину – было похоже, что заботливый чернокожий отец держит белого ребёнка на руках. Карлица приложила свою крохотную ладошку к трещине на негритянском черепе и, вы не поверите, кровь тут же перестала покидать через неё тело чёрного исполина.
Марцеллус открыл рот от удивления, а добрый Кайсар даже пришёл в чувство. Вероятно, его тоже поразило чудесное исцеление противника.
– Нам нужно бежать! Сейчас или никогда! – сказала женщина.
Эти двое смотрели друг на друга с такой нежностью, что даже строгий патриций Кайсар растрогался.
– Бегите! – сказал он. – Да поскорее! А с этой старой харей мы поквитаемся! Фазаны ему, видите ли, не нравятся…
Негр унёс свою маленькую женщину, а мы с Кайсаром выпили вина, чтобы вернуться в хорошую форму.
– Что думаешь, Писец?
– Думаю, что надо кончать с ним!
Я тогда вспомнил слова Крикса и захотел выполнить его добрую клятву. Мне казалось, что Крикс был достойным человеком, но, к сожалению, он многого не успел сделать. И если я мог что-то сделать за него, то считал это своим долгом.
– Подарим его Мишелю! – предложил я.
– Отличная идея! Устроим этому театралу спектакль!
Мы потащили Карлиния к клетке с медведем.
У клетки уже собрались карлики с факелами. Они с тревогой наблюдали за нами и перешёптывались между собой. Отбивать у нас своего доброго хозяина они не решались. Или не хотели. Да и какая разница?
Медведь проснулся и с недоумением глядел в нашу сторону. Вероятно, он подумал, что на этот раз ему придётся отплясывать ночью, но хотел спать и не чувствовал эмоционального подъёма.
Кайсар обратился к собравшимся людям.
– Этот человек любит театр и медведей! И не любит фазанов! А ещё он считает вас мерзкими тварями! Но вы, хоть и рождены рабами, но имеете право сохранять своё тело таким, каким оно даровано вам богами! И никто из смертных не в праве нарушить этот закон таким изуверским способом! Ибо этот закон утверждён самим Юпитером! Мы действуем от его имени! Карлиний нарушил закон!
– Что ты несёшь, болван?! – ворчал Карлиний. – Какой Юпитер?! Какой закон?!
– Заткнись! – сказал Кайсар. – Вершится правосудие!
– Завтра ты протрезвеешь и пожалеешь о своей выходке, сука! Знаешь, что с тобой сделают? Тебя разделают на части и скормят Мишелю! Эй, мои верные слуги! Не слушайте этого римского хама! Хватайте его! Я разрешаю вам сделать с ним всё, что хотите! И дам вам по десять денариев серебром в придачу!
Когда карлики услышали про денарии, то на шаг приблизились к нам, а некоторые достали ножи. Они колебались, но нам нужно было действовать, потому что слуги Карлиния, хоть и были маленькими, но имели-таки численное превосходство.
– Я обещаю вам свободу! – крикнул Кайсар. – И римское гражданство!
Карлиний засмеялся.
– Зачем им твоя свобода, римский дурачок?
– И по таланту серебра! – крикнул Кайсар.
Толпа с одобрением загудела.
– Ха! Откуда у тебя столько серебра?! Ты даже одного карлика купить не можешь – скидку требуешь! Не верьте ему! Он вас обведёт вокруг своих долбаных пальцев! – кричал старик. – Хватайте его, или я прикажу Чёрной Заднице просушить вас на деревьях! Эй, Чёрная Задница, где ты?
– Я здесь!
Мы увидели, что рослый негр с перевязанной головой вёл лошадь, на которой сидела его маленькая возлюбленная.
– Нашёл время для конных прогулок! Хватай этих мелких тварей и развешивай на деревьях! Не видишь, что ли, – у нас бунт!
– Я ухожу, Карлиний! – сказал чёрный слуга.
– Как ты можешь уйти, если ты раб? Ты – мой самый верный и любимый раб!
– Мне не нравится, что ты называешь меня Чёрной Задницей! Моё имя – Абнуделлакхавр!
– Совсем с ума посходили?! Расслабились! Я вам устрою, долбаные мрази! Чего вылупились, мелкие уродцы?! Я вас укорочу ещё вдвое! А тебя продам на галеры! Там чёрных любят! Ублюдки! Уроды! Ох, разозлили вы меня сегодня! – вопил Карлиний и захлёбывался своей же слюной.
А жирную точку в этом деле поставил Абнуделлакхавр – он оказался решительнее всех карликов, да и нас с Кайсаром, пожалуй, тоже. Негр без слов подошёл к клетке, открыл её, развязал Карлиния, поднял его и швырнул к Мишелю. Потом он закрыл клетку и сплюнул в сторону.
– Теперь можно повеселиться по-настоящему, дорогая, – сказал Абнуделлакхавр своей маленькой женщине.
Она ответила ему улыбкой.
– Открой! Открой! Абну! Хавр! Я разрешу тебе жениться на этой уродице! – кричал Карлиний. – И отпущу на волю!
Но Абнуделлакхавр делал вид, что не слышит воплей своего хозяина.
Медведь такого сценария, видимо, не разучивал, поэтому смотрел на нас и, казалось, ожидал подсказок.
– Ему нужна музыка, – сказал Абнуделлакхавр. – Где музыканты?
– Мы здесь! – сказали хором трое карликов и вышли из толпы.
– Инструменты при вас?
– Они всегда с нами. Ты же знаешь, что Карлиний запретил нам выпускать их из рук!
– Суки! Я запрещаю! – орал Карлиний.
– Тогда играйте! – скомандовал добрый Абнуделлакхавр.
Двое карликов задудели, а третий музицировал бубном.
Мелодия была на редкость весёлой, и все карлики начали пританцовывать. Марцеллус тоже был готовым пуститься в пляс, но я зачем-то одёрнул его.
Кайсар сохранял своё патрицианское спокойствие и лишь хлопал в ладоши, чтобы помочь музыкантам не сбиться с ритма.
Медведь воспринял музыку как сигнал к началу спектакля, встал на задние лапы и принялся двигаться в такт музыки. Если бы все люди умели так танцевать, как тот медведь по имени Мишель, то, полагаю, обошлись бы и без милого моему сердцу Возрождения.
– А-а-а! – кричал Карлиний.
Но его крики лишь подзадоривали толпу.
– А ты чего не танцуешь? – спросил Кайсар доброго старикана. – Смотри, как весело! Танцуй! Не нужно срывать нам спектакль!
Но Карлинию отчего-то не танцевалось.
– Суки! Твари! Не забуду! Не прощу! – твердил он.
– Покачай малыша! – сказал Абнуделлакхавр медведю и стукнул по клетке палкой.
Мишель услышал знакомую команду и начал танцевать в сторону Карлиния.
– Открой! Хавр! Чёрная Задница! Открой! Сука! – завопил Карлиний на всю Этрурию и забился в угол клетки.
Любимый слуга не выполнил приказа своего хозяина, и Карлиний расплакался как римская матрона, у которой единственный раб отбросил свои коньки.
Но мне не было жалко пожилого уже человека. Порой, даже старики не могут вызвать сочувствия, даже если проливают море слёз.
Я стоял и ждал окончания представления. До колик хотелось фазанов и вина, поэтому спектакль показался мне затянутым.
Но Мишель не стал ломать комедию и, наконец, обхватил Карлиния своими огромными лапами, поднял и откусил ему голову.
Медведь снова отошёл от сценария, который придумал Карлиний, но сорвал-таки зрительские аплодисменты.
– Всем вина! – крикнул Кайсар и был награждён бурными овациями.
Но Абнуделлакхавр не купился на вино и не поддался на уговоры Кайсара остаться, а уехал-таки со своей маленькой возлюбленной.
Беременных женщин отцепили от кроватей, и тоже налили им вина.
Карлики оказались славными людьми и, с уходом Карлайла, их взгляды на жизнь изменились – они стали весёлыми и добрыми. Для того, чтобы изменить людей, бывает достаточным изменить обстоятельства, в которых они существуют, скажу я вам. А бывает и наоборот!
Кайсар даже пообещал дать карликам свободу, после того, как оформит права собственности на виллу и всё живое имущество.
Гулять закончили под утро.
Мы не стали отсыпаться после бессонной ночи, потому что Кайсар спешил в Рим, чтобы добиться выступления в Сенате. Он рассчитывал на обширные и порядочные деловые связи своего друга – судьи Дредуса.
В Риме, с помощью своего приятеля Кикеро, Кайсар сочинил речь, с которой и выступил перед сенаторами через пару-тройку дней.
Он рассказал о Карлинии и его опытах над рабами и предложил узаконить запрет на использование новых технологий для изменения внешнего вида и внутреннего устройства рабов, чтобы не провоцировать последних к массовым выступлениям против государственного строя.
Речь Кайсара так потрясла и растрогала сенаторов, что они тут же приняли новый закон и посмертно применили к Карлинию проскрипционные статьи, а Кайсару позволили унаследовать имущество «врага римского народа и республики» за заслуги перед Отечеством.
Он выполнил обещание и виндицировал рабов Карлиния с особенной торжественностью. За это каждый из них обязался выплачивать ему по три денария в год.
А ещё через неделю Кайсар получил должность квестора в Дальней Испании. Меня, как Писца, он забрал с собой.
Это к лучшему, потому что наши добрые отношения с Фаллакусом и Теребинием накалились до такой степени, что мы были готовы убивать друг друга. И сдерживал нас лишь страх: парни боялись гнева Кайсара, который мог не простить им потерю Писца, а я опасался мести Помпеи, которая дорожила крепкими и выносливыми носильщиками её паланкина.
В общем, всё разрешилось тогда чудесным и самым удачным образом, за что я и благодарен богам.
15
В Дальнюю Испанию мы прибыли без приключений. Ветер без устали надувал наши паруса, поэтому путь от Рима занял не более двух-трёх дней.
Кайсару, как римскому квестору, выделили большой дом, а он поселил меня в комнате с видом на море.
Государственному чиновнику полагались и служебные рабы. Кайсар взял себе дюжину слуг из сотни предложенных на выбор.
Я, как обычно, составлял документы, проверял отчёты, читал Кайсару сочинения историков и греческих философов. Не читал я лишь писем супруги Кайсара Помпеи, да и ответные послания он писал ей сам.
Будущий диктатор ценил своего Писца: меня не наказывали, я спал до полудня, а вечером ходил с Кайсаром купаться в тёплом море.
Но самое главное – я каждый день ел своих любимых фазанов. Кайсар воспользовался своим служебным положением и открыл-таки термополию, где подавали его фирменные крылышки. Не удивительно, что они пользовались успехом у местного испанского населения и заезжих торговцев. А скромные солдаты – те души в крыльях не чаяли.
Кайсар же считал, что дело в удачном гаруме, который он покупал у какого-то доброго африканца.
Мне такая жизнь нравилась, даже несмотря на то, что я считался рабом. Жаль, что через год нам с Кайсаром было суждено расстаться.
В один из душных испанских вечеров Кайсар где-то кутил, вернулся пьяным, и позднее обычного.
– А ну-ка налей мне вина! Испанского. Оно мне нравится даже больше палермского!
Я налил Кайсару вина в его любимый кубок.
– Ну и себе налей!
Я налил и себе в кубок более простой, но не менее большой. Я не хотел изменять любимому палермскому, но и расстраивать Кайсара причины не было.
Кайсар сел в любимое кресло и сделал глоток.
– Я сегодня познакомился с одним чудным испанцем. Мы с ним выпили амфору вина. Он – интересный собеседник, начитан… У него тоже своё дело – нам было о чём поговорить…
Я не понимал к чему он мне это рассказывает, но слушал и кивал своей головой.
– Он живёт в Новом Карфагене…
Я ждал развязки и пил вино.
– Знаешь, Новый Карфаген – отличный город! Я бывал там в юности. Там отличный театр! И женщины красивые.
– Я заметил, что испанские женщины отличаются от италийских.
– Да? Ты очень внимателен, Писец. Налей мне ещё! Напьюсь сегодня – завтра не пойду на службу! Ну её в термы! Надо бы в Рим возвращаться. Так можно всю жизнь в этой долбаной дыре просидеть!
– Это не самая мрачная дыра.
– Да. Но зачем мне дыры, если есть Рим? Я вернусь в Рим, Писец.
– Отличная идея, господин.
– Но я вернусь один. Без тебя. Я проиграл тебя в кости, Писец.
Эта новость меня удивила своей неожиданностью и огорчила.
Я разволновался, а Марцеллус, как всегда, готов был паниковать.
По всему телу поползло тяжёлое чувство великой досады – оно даже заложило мои уши, а в глазах появилась яркая рябь.
Полагаю, вы не можете себе представить, что чувствует раб, у которого появляется новый хозяин. Если, конечно, вы сами не были рабами.
Кайсар был прекрасным господином – у меня даже не возникало желания бежать от него, потому что я не чувствовал себя несвободным человеком.
Думаю, я даже мог бы жениться на какой-нибудь рабыне, если бы захотел. А возможно, Кайсар дал бы мне свободу через пару-тройку лет. Поэтому женитьбе я предпочитал бордели, посещение которых оплачивал добрый Кайсар.
Сам он тоже не брезговал бордельными утехами, но бывал в элитных заведениях для местных богатеев.
Честно сказать, за год пребывания с Кайсаром в Дальней Испании я позабыл о заветном мильном камне с временной дыркой и о жажде мести доброму профессору Каннингему.
Мне уже казалось, что всё это было в какой-то другой жизни и не имеет более для меня никакого значения. Я даже перестал испытывать недобрые чувства к Каннингему. Время и покой – лучшие целители, скажу я вам.
Но в тот день Кайсар вернул меня в мою незавидную реальность и меня стали волновать иные вопросы. Каким будет новый господин? Не захочу ли я перерезать ему глотку через пару-тройку дней и тем самым подписать и себе смертный приговор? Не ли он меня в порыве гнева заживо в котле? Не изувечит ли из-за того, что встал утром не с той ноги? Или не отправит ли в клетку к медведю для развлечения гостей? Убить своего раба – не преступление, знаете ли. Это лишь материальный ущерб – не более того.
В общем, я снова захотел вернуться к мильному камню, чтобы попытаться обрести свободу и встретиться с добрым профессором.
– У него своя гладиаторская школа. Похоже, плебей он зажиточный, – сказал Кайсар.
– Но почему? Что я делаю не так, Кайсар?
– Ты хороший раб, Писец. И дело не в тебе! Я не хочу расставаться с тобой, но…
– А в чём же дело?
– В Помпее, Писец. В Помпее.
Вот так проявляются лучшие женские черты, скажу я вам. Когда ты не ждёшь подвоха, женщина пришлёт его тебе долбаной бандеролью!
Помпея так и не смогла забыть той истории с раскрытием её маленькой интимной тайны. Хотя, как вы помните, моя роль сводилась лишь к исполнению желаний госпожи и вынужденному признанию Кайсару.
– Целый год она в каждом письме требует, чтобы я или продал тебя, или убил. Убил, Писец. Видимо, насолил ты ей от души. Угрожает, что выйдет из нашего дела, а самое главное – выведет свои деньги! И тогда накроются «Жареные крылышки Кайсара» медным тазом! Видят боги, я долго сопротивлялся, но деньги её папаши пока ещё держат меня и моих фазанов на плаву. Эх! Когда-нибудь настанет день, когда я смогу плевать на их сраные денарии! А может, и на них самих наплюю! Но не сегодня. А сегодня я решил, что пускай боги помогут мне: если проиграю в кости, то так тому и быть – пойду на долбаные уступки… Я проиграл, Писец. Я проиграл.
Полагаю, Кайсар поддавался, потому что равных ему в игре в кости не было от Азии до Испании. Но какая разница?
На следующий день к Кайсару пришёл мой новый господин. На вид ему было не более сорока, при этом он был невысокого роста, но с бегающими глазами.
– Ну, Кайсар, где мой выигрыш?
– Садись за стол, Триксий. Сначала я угощу тебя моими крылышками.
– Спасибо, Кайсар. Фазаньи?
– Да. И они покорят этот долбаный мир!
Триксий сел за стол, а рабы принесли гостю тарелку и кубок.
– А я искал тебя в магистрате. Мне сказали, что ты приболел.
– Да. Я не пошёл на службу. Вчера перебрали с тобой, пожалуй. Церес был лишним. Он хоть и галлийский, но с вином его лучше не замешивать.
– А я всегда так делаю. Привычка.
– Я решил вернуться в Рим, Триксий.
– Зачем? Совсем не обязательно после вина пить галлийский церес.
– Скучно мне здесь. Чувствую, что квесторский жезл маловат для меня. Хочется великих дел! Да и по жене скучаю.
– Не поверишь – я в Риме ни разу не был.
– Напрасно, Триксий. Там есть, чем заняться.
– Да мне и в Испании занятий хватает. У! Кайсар! Твои крылья… Они прекрасны! Они великолепны! Они восхитительны, чёрт их побери! Это всё что есть?
– Эй, Фелиция, нажарьте нам ещё крыльев! Триксий распробовал их! Запивай вином, дружище! Испанское хорошо с ними ладит.
– Давно не завтракал с таким удовольствием! В чём секрет, Кайсар? Купил себе толкового повара?
– Нет. Такие крылья может приготовить любой поварёнок-германец. Всё дело в рецепте. И соусе.
– Ну так открой мне секрет!
– Это деловая тайна, дружище. Не могу – Помпея не простит меня.
– Открой секрет, а я не стану забирать у тебя раба!
– Нет, Триксий. Если я проиграл, то проиграл. Я привык платить по своим счетам.
– Хорошо. Тогда я заплачу тебе!
– Не проси, друг! Не могу. Пока мы с Помпеей не откроем ещё пару десятков термополий на римских территориях… Расширять республику пора, Триксий! Говорят, Британия – большой остров.
– Говорят, что у Африки нет ни конца, ни края! А я не верю! У всего есть конец, Кайсар!
– Да хрен с ней, с Африкой! Там дикари – они не знают толка в настоящей кухне! Да и нищие они! А мне нужны клиенты, Триксий! Чтобы за душой хотя бы десяток сестерций лежал. Дальше Египта, думаю, залезать не стоит.
– А Испания?
– Испания подходит! Тут вино хорошее! И народ любит пожрать!
– Это правда, – сказал Триксий и положил себе в тарелку десяток крыльев. – Ну, давай я открою термополию в Новом Карфагене за свой счёт, но под твоим именем, а ты мне – рецепт!
– Неплохая идея, Триксий! Давай-ка выпьем за неё!
– Давай, друг!
– Сразу видно – деловой человек!
Они выпили по кубку вина. Служанка с необъятной грудью принесла огромный поднос с фазаньими крыльями.
– О!
– Да. Я эту грудь сразу купил, как только увидел на базаре, – сказал Кайсар. – Даже не торговался. Хочешь помять?
– Да я не про сиськи! Так быстро зажарили? Как так? Мой повар за это время только огонь разжигает!
– Да. Это тоже наш секрет. Мы придумали как жарить с максимальной скоростью. Одна наша термополия может накормить крыльями две сотни долбаных харь ежедневно! Две, Триксий!
– Ого! Это же выгодно, Кайсар!
– Конечно! Стал бы я этим заниматься…
– Отдай мне Испанию!
– Испанию?
– Я завалю Испанию твоими крыльями! Я открою здесь по две… Нет! По три термополии… Как называется?
– «Жареные крылышки Кайсара».
– По три термополии с этим названием в каждом долбаном испанском городе!
– Это прекрасно! Но как у тебя со средствами, Триксий? Открытие термополий – дело хлопотное и дорогое.
– Мои добрые гладиаторы не дают мне опухнуть с голоду, Кайсар. У меня три виллы с бассейном и три десятка рабов, если не считать воинственных школяров. А связи…
– Связями я тебя обеспечу! Квестор я, или долбаный торгаш гнилыми финиками?!
– Ты – лучший квестор из тех, каких я видел, Кайсар! Я хочу за тебя выпить!
– Нет!
– Ты хочешь меня обидеть?
Триксий вскочил на свои ноги.
– Ну что ты, дружище! Я хочу выпить не за себя, а за нас! За наше совместное предприятие!
– Это другое дело!
– Это наше дело, Триксий! За него!
Гость сел.
– Сегодня наемся на неделю вперёд! – сказал Триксий. – А когда такие чудесные крылья будут жарить мои рабы, то могу и разжиреть, Кайсар! Впору будет из меня хамон делать!
– Больше двигайся, Триксий! Но будешь платить мне тысячу в год с каждой открытой термополии!
– Ну, если дело пойдёт, то я не поскуплюсь, Кайсар!
– Рад это слышать, друг.
– Но позови же, наконец, моего нового раба!
– А вот он сидит в углу.
– Этот?
– Да.
– Но мне показалось, что это твой любимый раб, раз он здесь.
– Так и есть. Но я проиграл его, Триксий.
– Кайсар, я…
– Проиграл. Ну, бывает!
– Хорошо. Как скажешь, дружище. А что он умеет?
– Он умеет читать, считать и хорошо писать. И он теперь неплохо разбирается в термополиях, так что будет полезным тебе, Триксий.
– Благодарю тебя, Кайсар. Ты любезен и честен одновременно! Такое необычное сочетание мне нравится. Когда я смогу забрать его?
– Да сегодня и забирай!
– Отлично. Вот только догрызу эти чудные крылья. Не оставлять же такое лакомство рабам!
К обеду Кайсар уснул, – он не умел, в отличие от Триксия, пить вино амфорами по утрам, – и слуги перетащили его в покои. А я собрал свои нехитрые пожитки и последовал за новым господином. Если быть точным, я потащил его на себе, потому что ходить он уже не мог, но желал очутиться в своей каупоне. А желание господина для раба – закон, знаете ли.
Жаль, что я не успел попрощаться с Кайсаром. Полагаю, он смог бы наплевать на долбаные сословные предрассудки и пожал бы мою самую счастливую руку на прощанье. А может, и нет. Кто его знает…
