Петр Анатольевич Елизаров
Однажды в Челябинске. Книга вторая
Скромно улыбнувшись, Илья хотел припадать пацану урок, но получил в табло первым. Он всем телом повалился на Рыжего, который кинулся на всех троих сразу, защищая интересы Глеба. Сам лидер своры мгновенно взлетел на столешницу и звезданул Мише по подбородку. И, не дожидаясь, пока все очухаются, как таракан забрался на уровень лож, что располагается несколько выше. Глеб перелез ограждение и понесся прочь, расталкивая зевак. Кто поустойчивее, оставались на своих двоих, а те, кто уже достаточно выпил, сталкивались с прочими прохожими, падали на пол или на колени сидящих, смешивали все блюда на столах в одно месиво, отчего сразу же получали кулаками по лицам.
Удар за ударом… и минимум четверть клуба стала кишеть стычками. Причем самая ожесточенная потасовка завязалась между Ильей, Рыжим и подвалившими к ним защитниками чести (пятой точки) неизвестной особы. Руслан же юркнул под стол и, дождавшись просвета, рванул к выходу, словно хлебнул ракетного топлива. Однако, отодвигая от себя людей, он нечаянно нарвался на кулак Барзилы и отправился в нокаут. Капитан и забыл, что пристегнут наручниками к Андрею.
– Первый есть.
Наташа схватилась за рацию и вызвала охрану на танцпол и в ложи, чтобы те, словно хоккейные арбитры, разняли дерущихся. В тот момент невозможно было понять, кто дерется, кто танцует, а кто просто перебрал. Многие пластались с особым остервенением, словно после долгого воздержания. Импульсы немотивированной ярости расползлись по зданию. Сама Наталья ринулась наверх, намереваясь перехватить Глеба.
Виталик же окунулся в самую гущу событий – в драку между Ильей, Михаилом, Рыжим и еще тремя гопниками. Рыжий, кстати, весьма достойно боксировал одной рукой. Ни одна из сторон уступать не желала, не заметив при этом, что виновник драки давно скрылся. Пришлого, что слева, ударил Илья; правого рубанул восставший с пола Миша, вспомнив молодость; центрального чугунным лбом атаковал Рыжий. И далее каждый прощупал противнику печень, пересчитал по мере возможности ребра и зубы, познакомился с коленями. Илья даже пару раз огрел Рыжего – в ответ тоже схлопотал несколько прицельных хуков. Дальше к ним присоединился Виталик, чья полицейская форма никого не смутила. Как минимум однажды он получил от каждого, хотя мастерски уворачивался, вспоминая физическую подготовку в колледже. Вскоре подоспели охранники и вышибалы – принялись оттаскивать борцов друг от друга (особенно рьяных сразу вытаскивали на мороз). Кое-кто еще долго плевался, кричал, кидался в сторону визави. Кровавых точек соприкосновения поубавилось.
В конце концов стажер скрутил в три погибели брыкавшегося до последнего Рыжего, напоминающего озлобленную бродячую собаку.
– Сержант, – объявил Илья, – мы его первым нашли. Он наш. Я не уйду отсюда, пока не…
– Сивый смылся, – напомнил другу Мишка.
Илья выругался и стал оглядываться по сторонам.
– Если есть, что рассказать, милости просим в Тракторозаводский ОВД, – объявил Виталик.
– В качестве задержанного?
– Пока нет.
– Помощь вам нужна?
– Пока нет.
– Эти пацаны увели у меня машину.
– Из ДОСААФ?
– Да. А как вы…
– Не стоит недооценивать полицию, – произнес Виталий, уводя Рыжего.
– Оперативно, – выдохнул Михаил.
– Лева-то где? – вспомнил Илья и решил догнать мента, моментально растворившегося в толпе.
Глеб тем временем метался по балкону, будто в него целятся из снайперки. Искал выход. Он не желал быть пойманным – нельзя просто так загнать его в угол. Он решил вернуться в служебный коридор, как из-за угла возникла стройная блондинка. Ей всего-то понадобилось выставить кулак вперед, чтобы Глеб на скорости напоролся на него так, что утратил координацию, ибо в его вестибулярном аппарате произошло разрушительное землетрясение. Цепкие дамские ручки потащили поверженного главаря банды вниз. Кто бы из его людей услышал, не поверил бы, что Глеба уложила какая-то баба.
– Тихонечко не получилось, – с сожалением констатировала Наташа.
Блюстители порядка собрались внизу, глядя, как охрана подчищает в зале отдельные очаги спонтанной ярости. Виталик еще раз убедился в том, до чего ж это мерзкое заведение: вот малолетку обжимают волосатые руки 40-летнего мужика; у стойки крепкий алкоголь без задней мысли наливают школотронам; поодаль в углу, думая, что никто не видит, обмениваются пакетиками с веществами; на улице кого-то до потери пульса дубасят ногами.
– Пора идти. А то сейчас и за нас возьмутся.
Все крепко удерживали пленников. Лишь Андрей держался отстраненно (насколько позволяла цепочка от наручников), опасливо поглядывая на оглушенного Глеба.
– Тут бы прошерстить всех хорошенько, – заявил стажер.
– Не суйся, Виталька! – предупредил капитан.
Сержант обернулся и увидел в противоположном углу зала хозяина клуба.
– Виталик, не надо, – настаивала Наталья.
– Он тебя уволил. Без оскорблений и перехода на личности явно не обошлось, – стажер рвался к Олегу (до такой степени, что отстегнул застежку с кобуры). – Я никому не позволю…
– Отставить, шпингалет! – зарычал Барзило, прекрасно осознающий, чем может обернуться такая вольность, тем более в отношении Олега Валентиновича.
– Я вывожу его, пока не очухался, – взяла инициативу в свои руки Наталья. – Охраны на входе нет.
– А она у тебя нацию способна за собой повести. Давай, шагом марш! – распорядился Валерий Александрович.
Стажер подчинился, даже не замечая, как брыкается Рыжий. У Глеба же шумело в голове и мельтешило перед глазами, но он все еще питал надежды освободиться и для собственного успокоения придушить человека, который сдал их с потрохами – Андрея.
Троицу преступников вывели из клуба два полисмена и одна отважная девушка. Задержись они буквально на минутку…
***
– Что за дела, начальник?! – возникал Рыжий, которого крепко держал Виталик. – Уже и отдыхать людям нельзя?!
– Ты бухал, умник. Сколько тебе лет?!
– Это газировка была.
– Ты полицейского при исполнении ударил.
– Это самооборона была.
– Какой прошаренный, – произнес капитан.
– Это все он… Он… Гнида, гондон, пидор! – приходил в себя Глеб, злобно поглядывая на Андрея, что прятался за капитаном. Глебчик даже в таком состоянии показывал характер – ярость возвращала ему силы.
– Не дергайся! – мигом приструнила его Наташа – он и не ожидал, как больно девушка способна заломить ему руки.
Все вприпрыжку неслись к «УАЗику», припаркованному в отдалении.
– Сейчас вы у меня все выложите: про заправку, про скупку, про ДОСААФ, про клуб…
– Про какую заправку?! – протянул Глеб.
Они и 20-ти метров не отошли, как к центральному входу «Хамелеона» подлетел тонированный микроавтобус, из которого резво выбежали СОБРовцы, вооруженные как на штурм непреступной крепости. Со всех краев повылезали полицейские автомобили и автозаки с мигалками. «Хамелеон» брали в кольцо: добрая половина всей городской полиции сосредоточилась в одной точке. И саперы, и кинологи, и ФСБ тут как тут.
«Вот тебе и подкрепление! – Барзило не верил собственным глазам. Он знал о репутации и статусе «Хамелеона». Он знал, что если кто-то осмелится прикрыть клуб и посадить его владельцев, то полиция должна автоматически самоуничтожиться. Неужели они со стажером могли вызвать такой переполох? Неужто Виталик втихаря позвал на помощь? И ему ответили… вот так?! Как же все в рапорте расписать? – Свалю, пожалуй, лавры на молодого – вот пусть и решают, кто кому перешел дорогу», – размышлял капитан. Огонь в глазах новенького и желание кинуться в самую гущу событий заслуживают похвалы. Ох, где же тот юношеский задор и максимализм самого капитана? Вера Виталика в торжество закона и порядка вполне способна пошатнуть закостенелую милицейскую систему – его бы не в ППС, а в подразделение посолиднее. Да уж, не каждый день принимаются решения потрошить гадюшники вроде «Хамелеона». На миг даже промелькнула мысль рассчитаться.
– Пошли, нечего туда смотреть, – скомандовал капитан.
Их чудом не заметили. Однако Барзило позабыл, что их «тихий» визит заметил местный авторитет Олег.
– Ну что, Карен, дадим органам по органам? – произнес недовольный Олег, завидев в клубе мусоров.
Но он не смог предпринять ничего существенного, поскольку буквально изо всех щелей клуб стала заполнять бесчисленная орда СОБРовцев в масках, касках, бронежилетах и с оружием наперевес. Первым делом люди в камуфляже положили на пол хозяина клуба и его телохранителя. Так что падение и разорение своей вотчины Олег наблюдал с пола. Злоба переполняла его.
Еще раньше – буквально за полминуты до штурма – у стойки бара встретились запыхавшиеся после кулачных боев Илья и Михаил.
– Белобрысого нет нигде.
– И мент тоже испарился.
– С этими нет смысла связываться – еще те оборотни в погонах, – Миша потирал больное место.
– Сивый точно у них. Он знает, где Лева… зуб даю.
– Хочешь догнать ментов? Сам присядешь за излишнее любопытство.
– Я адвокат и немножко знаю законы.
– И как же сейчас нам помогают твои знания?
– Жалуешься как старый дед.
– Я не ожидал, что нас тут встретят так тепло…
Не успел Илья должным образом отреагировать на слова друга, как внезапно услыхал легендарную фразу: «ВСЕМ ЛЕЖАТЬ!!!» Прозвучала она от настойчивых людей в форме с жирно написанными на спинах буквами «СОБР», что перли со всех входов и выходов и даже с потолка, что поразило Михаила (он словно угодил в один из своих любимых боевиков). Гости бросились врассыпную, разбежалась охрана; всех стали укладывать на пол, в стороны полетели столы и стулья, попадала посуда, затрещали стены, которые чуть ли не вскрывались силовиками.
Илюха сообразил, что все достижения ночи пойдут насмарку, если они не выберутся отсюда. Его адвокатской репутации явно навредит, если его положат на пол вместе с остальными в столь скверном месте. Он взял Мишу в охапку, и обоих, словно океанической волной из человеческих тел, что кричали и метались, вынесло в коридор. Там мужики толкнули первую попавшуюся дверь и ворвались во все тот же мужской сортир. Илья сработал головой будто суперкомпьютером: «Окна! Без решеток. Под потолком. Один-два прыжка с опоры». Адвокат молниеносно подсадил охавшего Михаила и, будто тяжелоатлет, тягающий штангу, поднатужился, выпрямился и выкинул напарника в окно.
Далее же возникла проблема: сам он до искомого оконца не дотягивается. Возня, крики и визги за дверью стимулируют соображать скорее – Илья оценил все возможные шансы: «Если, к примеру, забраться на кабинку? Или опереться ногой об раковину?» Однако все перекрыла иная, не менее сумасшедшая идея… Адвокат услыхал, как в одной из кабинок кто-то зашевелился. Мальчишка почти под два метра ростом, что преклонялся перед унитазом как перед святыней, видимо, так торопился на аудиенцию, что не посчитал нужным закрыться. Мысленно попросив прощения у совести, Илюха не стал церемониться и выволок блюющего пацана из кабинки. Тот явно переборщил со здешним меню, ибо его солидно полоскало. Пацан воображал, что весь мир сорвался с креплений и хаотично кружится перед его взором. В связи с чем от унитаза отцепляться не стоит, ибо сей жест чреват падением… на потолок.
– Давай на колени! – крикнул Илья Александрович. Пацан же разлегся на грязном кафеле, словно на ночлежке под мостом. Его то ли от страха, то ли от экстаза бьет нехилая дрожь. Невозможно представить, что же чудится доходяге.
– Повелитель…
– Ты идиот! Ты чего несешь?! Какой я тебе повелитель?! Спину лучше напряги, и я вылезу отсюда. Живее!
– Я больше не буду принимать, – божился чудик.
– На колени становись. И руками в пол. Вот так. Да-а, явно твоя любимая поза, – Илья то и дело оглядывался на дверь.
– Ладно-ладно, – паренек, будто что-то непрерывно жующий, безвольно подчинился, упершись руками об пол, словно пытался отодвинуть его от себя. Правда, тот, собака, никак не поддается.
– Потерпи слегка. А потом блюй, сколько хочешь.
– Только сделай это быстро! – истошно молил парень.
Илье даже стало не по себе от того, что там нарик фантазировал:
– Вот обкурыш! Не сломать бы тебе спину.
Человеческая ступенька помогла Илье ухватиться за раму и вытолкнуть себя в оконный проем. Затрещал по швам подол пальто. Лишь Илюхины пятки сверкнули перед свободным падением в сугроб, как в туалет ворвался СОБРовец. Бедняга на полу, подумав, что галлюны не желают его отпускать, без промедления проблевался снова, знатно подпортив себе модные хипстерские одежды.
– Тихо лежи, – прошептал Илье Миша, не поднимаясь с сугроба.
Патрульные посветили фонарями в их сторону – Илья с дружбаном слились с окружающим рельефом. Предводителю автоклуба было холодно. Он глядел в небо – звезд видно не было.
***
Доблестный охранник, что отхватил сегодня от Лизочки, не мог ослушаться Олега и вышел за дверь сторожить заложников. Такую возможность упускать нельзя. Я повернулся ко второму заключенному, который, судя по всему, еще не понял, что надзиратели ушли.
– П-с-с-с…
«Кто здесь?! – мысленно заверещал Лева. Говорить из-за кляпа он не мог. – Кто вы?! Почему все затихло?! Не трогайте меня!»
– Не очкуй. Мы тут одни. Только охранник за дверью, – тихо молвил я. Парень явно не следил за моим диалогом с Олегом – я бы тоже дергался, если б лишился голоса и зрения (даже на время). – Я твой друг по несчастью. Эй, сюда смотри, – Лев беспорядочно вертел головой. – Предлагаю сматываться отсюда. Ты как, освободиться сможешь?
Лева что-то нечленораздельно промычал.
– Сейчас я постараюсь снять с тебя повязку. Только не дергайся, ладно? Зашибешь ведь. Неваляшка из меня так себе – упаду и не встану.
Молодой человек кивнул. Доверился мне. Я, сосредоточив всю оставшуюся силу на нужных мне мышцах, при скованных руках и ногах попытался пододвинуться ко Льву. Стул оказался не так уж и легок, отчего пришлось поработать торсом и плечами, чтобы сильно не стучать по полу деревянными ножками. От неловких движений то и дело отдает в грудь и спину. Наконец я подпрыгнул и устоял на полу, удерживая спинку стула заложенными назад руками. Любой сквозняк мог повалить меня. Расстояние до второго заложника преодолено мной вприпрыжку в надежде ослабить узлы (никогда их не любил).
И вот я практически вплотную приблизился ко Льву. Как гусь вытянул хрустнувшую шею к его маленькой голове (только бы не дернулся), вцепился зубами в непроницаемую повязку и снял ее с очей Левы. Тот зажмурился, а когда привык к красному свечению, повернулся ко мне – сколько же страха и растерянности было в его выразительных глазах.
– Попробуй, – я взглядом указал на узлы позади него. – Только т-с-с-с…
У Левы длинные и ловкие пальцы, которые принялись ощупывать веревку позади себя. Как же я болел за него в те минуты. Он елозил пальцами по узлам, пытался ухватиться за них, дергал кистями и запястьями в попытках расслабить веревку. Ни на кого прежде я не смотрел с такой надеждой:
– Ага, ага… Вот так. Левее, там конец веревки торчит. Да-да, еще немножко… Нет, затягиваешь. Да, вот тут… Молодца, – тихонечко комментировал я.
Вскоре веревка освободила руки Льва. Первым делом он отстегнул навязчивый кляп и откинул его на кровать. Затем заложник резво отцепил от пут и ноги.
– Ты кудесник. Меня развяжи, – обрадовался я.
Лева с опаской взглянул в сторону комода с моими трофеями, но все равно развязал меня. После чего мы обменялись рукопожатиями и познакомились.
– Впервые знакомлюсь с человеком в таких обстоятельствах, – сказал Лев.
– Мне тоже в новинку жать руку мужику в подобном месте, – ответил я, кинувшись к своим вещам. – Тут мое добро, – я мигом надел на шею две цепочки, принадлежащие Сене и Леше, и прибрал в карман ключи от «BMW».
– У тебя есть тачка?
– Типа того.
– Скоро тут все заполонят менты.
– С чего ты взял?
– Да проговорился тут один – видимо, местный крысеныш.
– Не хотелось бы, чтоб поймали.
– А тебя ищут?
– Не то чтобы ищут… Скажем так, мне не хотелось бы светиться в таком виде и в таком месте. Снаружи еще есть дела.
– Нечто важное?
– Ты даже представить себе не можешь насколько.
– Как ты здесь оказался?
– Целую книгу можно написать на эту тему. А если по чесноку, я просто хотел преодолеть себя, сделать что-то полезное, начать новую жизнь. Каждый день вот собираюсь.
– И что мешает?
– Старая жизнь…
– Логично.
– …И всякие нежданчики вроде этого. А ты как докатился до жизни такой?
– Знаешь, я сам до сих пор сообразить не могу, как так получилось.
– Хорош там шептаться! – грозно стукнул в дверь охранник. Будь он посообразительнее, точно вспомнил бы, что Лев априори не может разговаривать из-за вещицы, что нацепили ему на рот.
– Валить пора. Может, мы его…
– Ага, снаружи их полчище целое, – не согласился я. – Они нас прихлопнут и не заметят.
– Это еще цветочки. Тебе хотя бы самотык в жопу запихать не пытались.
– Серьезно?
– Серьезнее некуда. Вот толку, что мы освободились? – занервничал Лев.
– Я уверен, что есть другой выход, – за прошедшую ночь я набрался хладнокровия на годы вперед.
– Где здесь выход? Мы в ловушке, по ходу.
Я же решил рассмотреть несколько экстравагантных вариантов, которые могли быть актуальны в замкнутых подвальных помещениях. Нейтрализовать охранника и прорываться через коридор – не вариант. Чем воевать с остальными? Плеткой и искусственными членами?
– Может, просто сесть и ждать ментов? – предложил Лев.
– Ага. Что ты им скажешь? Как ты сюда попал?
– Правду скажу.
– Какую?
– Я уснул на заднем сиденье «Победы». Меня похитили. И попытались сдать на металлолом… Машину. Не меня. А потом…
– Никто не поверит в эту чушь.
– А что насчет тебя? Ты что-то скрываешь? История с хоккеистами правдива?
– Все оказалось гораздо сложнее, чем планировалось. В общем, сидеть и ждать штурма мы не будем. Я хочу выбраться, как и ты. Воздух тут пропитан уголовкой, а мы здорово надышались, – произнес я.
– Не надо было пить, – взялся за голову Лева.
– Алкоголь – это зло.
– Ты сам-то сюда, небось, попал не без этого.
«Пили другие», – вспомнил выходку хоккеистов я и ответил:
– Нет, как раз наоборот. На самую трезвую голову, – какой же здравомыслящий человек мог вообще кинуться в эти взрослые игры? Только такой же чокнутый, как я… и эти шестеро идиотов. – В такие моменты даже хочется попробовать, каково это: выпить и забыться.
– Нет, плохая идея – не поможет. Хотя парадокс: в нашей ситуации, как сказал бы мой кореш Миша, без бутылки не разберешься.
– Бутылка нам сейчас может понадобиться только в качестве средства самообороны, – я смотрел на потолок. Там наверняка есть вентиляционный короб, но вряд ли по нему можно пролезть. – Тихонечко глянь: может, в тумбочках есть чего полезного, – попросил я друга по несчастью.
Я стал прощупывать пол – глядишь, под ковролином прячется лаз либо тайный схрон чего-нибудь нужного. После неудачи в этом направлении я принялся подозрительно разглядывать шкаф и комод, в особенности способ их примыкания к стенам. Пахнет паранойей, но и здесь я ничего не обнаружил.
– Тут много интересного, но ничего полезного, – заключил Лев, осмотрев содержимое тумбочек.
– Прискорбно, – я накинул куртку и прислонился к стене, на которой в ряд висели картинки в рамках.
За неимением идей я бессильно прислонил затылок к стенке и услышал не глухой звук, а нечто громче. Сначала я не предал этому значения, повернул голову и присмотрелся к креплениям, на которых висят картины. Это не просто крючки, а кое-что поинтереснее: узкие, вытянутые, цилиндрической формы… Напоминают… дверной глазок. Меня осенило. Я взялся за один из таких и попытался выдернуть его из стены, но тот вмонтирован на совесть. В глаза бросился отблеск увеличительного стекла внутри цилиндра. Так тут, значит, еще и подглядывают за шоу в «красной комнате». Здешние нравы продолжают удивлять.
Озадаченный Лева не спускал с меня глаз, когда я прислонил ухо к стенке и стал ее простукивать, двигаясь от комода к стеллажу. Вскоре звуки стали прежними – явно потайное помещение примыкает к «красной комнате» частично. Я немного повеселел, попутно выискивая что-нибудь тяжелое с целью проломить перегородку (наверняка деревянную).
– Это наш шанс.
– Тихо не получится, – резонно заключил Лева.
Посовещавшись, мы решили, что Лев привлечет внимание охранника снаружи, а я тем временем, спрятавшись за дверью, оглушу его.
Приманка сработала – охранник ворвался в комнату и с ужасом понял, что заключенные освободились. Отличный момент для нанесения удара. Однако моя травма не позволила мне уверенно удерживать увесистый стул, и я обрушил его на голову security без должного уровня конспирации и силы.
К моему удивлению, резвый парниша развернулся и двумя руками схватил летящий на него стул. Не прошло и мгновения, как он набросился на меня, пытаясь зажать в углу тем же стулом. Лева в ту ночь проявлял себя с неожиданной стороны (в первую очередь для себя самого). Он обхватил охранника со спины и повалил на ковер, пытаясь оттащить его от друга по несчастью. До определенного момента сделать это получалось, и я освободился от сковывающего меня стула. Без промедления я принялся топтать рацию, что отцепилась от штанов врага. Он же оказался большим фанатом фильмов с Джеки Чаном, ибо провел молниеносную подсечку, после которой Лева очутился на полу. Программист опять-таки не растерялся и увидел под кроватью фаллос, который Глеб намеревался всунуть ему в задний проход. Лев дотянулся до игрушки и с размаху огрел надсмотрщика по физиономии. Тот не ожидал, что удар резиновым приспособлением может быть столь болезненным, поэтому не успел прикрыть и без того пострадавшую мордашку от града ударов. Один из них получился таким сильным, что работник «Хамелеона» звезданулся об решетку кровати и отключился.
Я понимал, что таймер запущен. Из коридора исходит потенциальная опасность. Я схватил стул и принялся долбить им по фальшивой перегородке, замаскированной под стену, с такой силой, что мигом вспотел. Заметно, как псевдостена дрожит и трещит – в ней можно пробить дыру и выбраться через нее на волю, если, конечно, за ней не комната отдыха охраны. Может, взять с Левой тумбочку и с разбегу садануть ею по стенке?
Внезапно Лев, что помогал дырявить стену вторым стулом, отбросил его в сторону и уверенно зашагал в сторону выхода.
– Ты куда? Лучше не надо, – предостерег я.
Лева, убедившись, что в коридоре никого, скрылся за дверью и через пять секунд залетел обратно в комнату, словно идет на рекорд в стометровке. Он, словно хоккеист, желавший припечатать соперника к борту, влетел в стену. Такого натиска она не сдюжила. Сквозь брешь Лев угодил в комнатку с высокими стульями, словно у барной стойки, что стояли у каждого из механизмов для подглядывания (те наверняка дают хороший обзор). Комнатушка темная и узкая. Лев приметил отблеск света сквозь из двери, что ведет в другое помещение.
Оттуда слышатся звуки шуршащих карт, костяшек, фишек, прыгающего по делениям рулетки шарика, беспристрастных голосов дилеров, звон бокалов, хлопки откупоренных бутылок, шипение пузырящегося шампанского. «Казино», – подумал Лев. Нелегальный игорный дом оформлен в викторианском стиле, заполнен сугубо серьезными с виду людьми, которые ведут себя сдержанно и претенциозно, что несопоставимо с залом неистово танцующей толпы наверху. Надо же, вокруг катакомбы как в пирамиде, мать его, Хеопса.
Бросив Леве его куртку, я полез в дыру, как вдруг нечто схватило меня за пятку, и я шлепнулся на пол. Набитая потерянными вещами хоккеистов куртка несколько смягчила удар.
– Назад, чертилы! – истошно кричал охранник, пытаясь вытянуть меня назад.
У Льва округлились глаза: то ли от восставшего из ада надзирателя с окровавленной башкой, то ли от дыры в стене, что он проделал.
– Живучий гад, – прошипел Лев.
Сисадмин стал тянуть меня за руку. Тогда-то я понял, каково быть канатом, который тянут в разные стороны. Когда табло охранника появилось в расщелине, я решил применить наконец по прямому назначению свои тяжеленные зимние ботинки. Со всей силы я освободил одну ногу из лап security и стал дубасить его твердой подошвой по морде, пока тот не отвалил, окончательно обмякнув на полу от бессилия. На этой ноте комната пыток и утех осталась позади, но непременно будет являться нам в кошмарах.
Дальнейший путь к свободе пролегал через подпольное казино, в которое желающие поиграть попадали окольными путями. Двое же пришлых пацанов в куртках в обстановку никак не вписывались, потому и скрывались в темном уголке игорного зала, из которого можно было попасть в помещение для подглядываний. Поочередно мы выглядывали в зал, посматривая то на одноруких бандитов, стоявших в ряд, то на крупье, то на услужливого бармена в жилетке и при бабочке, то на сидящих за столами солидно одетых мужчин и дам. Интересно, кто из них блефует? Охрана. Видимо, она здесь переодета в штатское. Однако мужики все равно выдавали себя типичными повадками клубных security.
– Зажигалка есть? – прошептал Лев.
– Откуда?
– У тебя вон полные карманы.
– Тебе зачем?
– Вон датчик пожарный висит. Открытое пламя. Сигнализация. Под шумок и сбежим.
– Надо целый костер развести, чтобы он сработал. И глянь: курят за каждым столом. Я нигде не видел эти датчики в действии – думаю, они для красоты, – забрил идею на корню я.
– Твои предложения?
Я стал рассуждать шепотом:
– Так, налево путь закрыт – у выхода охранник.
– С чего ты взял?
– Стоит как охранник, хоть и прикидывается посетителем. К тому же мы не знаем, что за той дверью.
– А мы вообще в «Хамелеоне»?
– Вероятнее всего. Если игорный бизнес в нашей стране под запретом, то в «Хамелеоне» он будет. Здесь наверняка есть еще один выход для непредвиденных обстоятельств.
– Справа, наверное? А если твоя теория неверна?
– Нам крышка.
– Заебись.
– Сейчас поднимаемся и идем в ту сторону как ни в чем не бывало.
– И это твой план?!
– Надо отсюда гнать, пока нас самих отсюда не вывезли… по частям.
– Мы оба в таком месте как…
– Прости, не предусмотрел. В следующий раз надену на допрос фрак. Если почувствуешь опасность, просто садись за стол с важным видом и играй.
– Прекрасно. А ты сам хоть умеешь?
Я проигнорировал вопрос. Мы зашагали в противоположную от охранника на входе сторону. Своим несколько потрепанным видом мы все же привлекли внимание местного высшего общества. Я заметил камеры под потолком и слегка занервничал.
– Гляди, аварийный выход. Соблюдается все же пожарка, – сказал мне на ухо Лев.
– Если он заперт, мы пропали.
Невольно я увидел, как охрана потянулась за нами. Лев, заметив слежку, ускорил шаг, еще сильнее выдавая нас.
Внезапно идиллию игорного дома прервал оглушительный треск входной двери, слетевшей с петель. Ее с одного раза пробил тараном СОБР. Мы сорвались к пожарному выходу, форсируя столы и стулья, ибо люди в форме стремительно заполняли помещение, равняя всех и все с землей. Лев оказался прав.
Дверь ведет в узкий коридор. Слева ход на улицу, но он предательски заперт, а бетонная лестница приглашает куда-то наверх. На ее вершине еще одна лестница – отвесная, проложенная будто по шахте вещевого лифта. Наверху виднеется люк. Вспомнилась лестница в общежитии, с которой и началось мое сегодняшнее приключение. Невзирая на боль, я стал взбираться наверх. Лева не отставал, ибо до свободы остается несколько метров. Снизу послышалась возня – это СОБР догоняет беглецов в смокингах и вечерних платьях.
Люк на крышу захлопнут не до конца. Я хорошенько огляделся, прежде чем открывать его полностью. Лева подгонял меня снизу, хотя всех возможных преследователей уже сцапали. Убедившись, что в зоне обзора живых нет, я вылез и подал руку Льву. Он вознамерился сразу метнуться к краю крыши, где виднеется что-то похожее на перила лестницы (еще одной), но я схватил его за рукав, усадил рядом и прикрыл его рот варежкой. Наши куртки предательски шуршали. Люк находился между парапетом и небольшой вентиляционной шахтой, за которой мы спрятались, ибо я заметил часовых на противоположном краю крыши. Оттуда раздавались переговоры по рации и немногословные комментарии бойцов. Откуда они здесь? Неужто с девятиэтажки по отвесной стене спустились? Внизу полиция вылавливала всех выбегающих из клуба, разворачивала проезжающие мимо машины и отгоняла страдающих бессонницей зевак из соседних домов. К «Хамелеону» прибывали все новые и новые экипажи, даже пожарная и скорая помощь дежурили.
Нужно спускаться и драть когти. А машина? Что же делать с ней? Пускай остается? Или все же вернуть ее на место, как и задумывалось, надеясь на крохотный шанс, что никто не заметил пропажи? Мысли плясали у меня перед глазами, словно рой комаров в лесу.
– Снайперы? – прошептал Лев.
– Возможно. С такой позиции хорошо видно, если вдруг прикатят противоборствующие силы, чтобы отбивать клуб.
– И такое может быть?
– Бьюсь об заклад, что мы одни из немногих пленников «Хамелеона», кто смог выбраться оттуда живьем.
– Какие предложения?
– Ползти до края крыши, пока не скроемся за той будкой. И не шуметь.
– Заметано, – выдохнул Лева.
Ползти пришлось на брюхе, медленно и аккуратно, разравнивая за собой снег и сталкиваясь с ним носом, будто ледокол в северных морях. Чуть приподнимешь голову, и могут заметить. Помогая себе руками и ногами, я чувствовал, как под бинтом разгорается боль, но сейчас не до нее. Сквозь шапку я слышал, как позади ползет Лев – мы условились о знаках руками, если нужно притормозить или ускориться. Общие трудности здорово нас сплотили.
У края крыши мы поняли, что приняли за перила две узкие трубы. Настоящая лестница, судя по всему, располагается со стороны дежуривших на крыше СОБРовцев.
– Что же теперь?
– Выбора у нас нет, – заключил я, глядя вниз: на земле проходит узкая тропинка, по ней как раз прошел полицейский патруль; там же газончик с глубокими сугробами; посты стоят со стороны входа в клуб и с противоположной стороны девятиэтажки. Напротив многоквартирного дома раскинулась территория детского сада, обнесенная стальным забором, сквозь прутья которого можно протиснуться и обойти оцепление.
– До рассвета тут торчать? Спалят.
– Остается только прыгать вниз и бежать к детскому саду. Сугробы высокие. На них следы – следовательно, под ними ничего кроме земли.
– Какой здесь этаж?
– Между вторым и третьим где-то, если судить по панельке.
– Мы же ноги переломаем.
– Где-то я слышал, что алкаш один с 16-го этажа свалился и выжил.
– Это обнадеживает.
– Надо просто приземлиться правильно.
– Ты хоть раз прыгал с такой высоты?
– Нет, – признался я.
– Вот и я нет.
– Почти же сбежали.
– Мы замерзнем, если не будем двигаться.
– Сейчас вот самое время двигаться, – внезапно объявил я, спешно поднимаясь в полный рост. – Прыгаем вон в тот сугроб на счет три.
Лев сначала не сообразил, почему я так быстро решился на прыжок, но потом узрел, что из люка кто-то собирается вылезти. Отчего Лева сиганул вниз быстрее меня. Я даже не успел понять, что парапет до жути скользкий. Так мы и полетели в пропасть почти что солдатиком. Вскоре я вонзился ногами в глубокий снег практически по пояс, ожидая почуять лавину боли и окочуриться окончательно. Но боли не последовало.
