Павел Олегович Михель
Последняя сверхновая
Старик сидел, ошарашенный словами:
– Хорошо, ладно, – он слез с телеги и пошёл к дому девочки, озираясь на её отца.
Девочка подошла и погладила своей необычной рукой кобылу. Та прильнула к руке, закрыв глаза:
– Хорошая… теперь тебя не будут обижать, – проговорила девочка, поглаживая лошадь по голове.
– Ну, Агни, пойдём, – папа взял её за другую, металлическую, ручонку и они пошли дальше.
– Пока, лошадка, – проговорила девочка, убирая руку. Ей даже показалось, что лошадь как бы кивнула в ответ.
До вечера они просидели в гостях. Девочке подарили маленькую куклу, а папа пообещал взять котёнка, когда кошка родит. Это всё обрадовало её, но в голове всё равно стояла та лошадь, которую всё били и били. Девочка думала и о других лошадях – о том, как люди могут их бить.
«Зачем их бить? Что они сделали?» – думала девочка, но ответа не находила. Она не стала спрашивать у папы, но решила вновь молиться вечером.
– Как погуляли? – спросила её мама.
– Хорошо, папа обещал котёнка взять.
– А Машка беременная что ли? – девочка кивнула в ответ. – Опять?! Рожала же только по весне.
– Сам не знаю… никто не знает, где она котов находит. Может, в соседской деревне – чёрт её знает… – отец был немного пьяный, но весёлый. Он приобнял жену. – Ох, мы так устали с Агни!
– Проходите, сейчас на стол накрою.
– Агни, ты кушать хочешь?
– Нет, – тихо ответила девочка.
– Вот и я не хочу. Мы, там, у Кольки, так наелись… – протянул отец. Он сидел на стуле и пытался снять сапоги. – Уф, блин…
– Тогда, может, чаю хотя бы? А то, что вы, перед сном, совсем не будете ничего?
– Я буду чай, – сказала Агни.
– Во, это моя девочка! И папа будет! – после этого он улыбнулся.
– А ты дурачишься всё, – сказала, проходя в кухню с улыбкой, мама. – Сколько лет, а он всё дурачится!
– Так мне всегда десять! – проговорил он и залился хохотом. Даже попытался показать на руках.
Это всё заставило девочку отвлечься от мыслей. Она подошла к окну и посмотрела на звёзды – их было так много, что выглядело это как бездонное тёмное поле с цветами.
Мама вернулась из кухни.
– Так, рассказывай, как посидели, что было…
– Да ничего особенного. Колька сказал, что технику новую подвезут на днях, но это не знаю. Ты же знаешь – он иногда такое выдумывает. Посидели, ну, он Агни куколку подарил… Агни, ты маме куклу показала?
– Не, вот, – она достала из своего кармашка куклу. Мама взяла у неё куклу, посмотрела.
– Нравится? – спросила она девочку – та кивнула. Добавила с улыбкой: – Хорошая кукла, держи. А где он взял-то?
– Не у нас…
– Знамо дело не у нас.
– Так это он в город ездил, помнишь, недавно? Вот и купил. Сказал, «я вот иду, смотрю, куколка продаётся, нарядная такая, как Агни, вот я ей и подумал купить».
– Агни, а ты поблагодарила дядю Колю за подарок?
– Да, – протянула девочка.
Мама ушла в кухню, а отец сел за стол.
Агни тоже прошла к столу, повертела куклу в руках, положила обратно в кармашек.
– Чего приуныла? – оживлённо спросил отец. Он подождал несколько секунд ответа, а затем добавил: – Устала?
– Не знаю… наверное… – тихо проговорила девочка.
– Сейчас чай попьём, и пойдёшь спать. Или сильно хочешь?
– Нет, я попью, – ответила девочка.
Через минуту пришла мама с кружками, затем принесла тарелочку с печеньем.
– Что-то Агни какая-то молчаливая, – сказала мама.
– Да она просто устала. Чего ты хочешь от ребёнка? Ходила столько…
– Ну да, твоя правда…
Они молча попили чай. Глаза девочки начинали закрываться.
– Я пойду спать, – тихо сказала она, ставя чашку на стол и слезая со стула.
– Оставь, оставь, я сам уберу, – сказал отец. – Спокойной ночи, солнышко.
Девочка прошла в комнату, закрыла дверь и упала на кровать.
– Боженька, если ты слышишь, пожалуйста, мне так грустно… та лошадка, зачем? Неужели нельзя просто поговорить? Ей ведь тоже больно… – только и сказала она.
* * *
Утром обе руки были металлические. Она полежала несколько секунд, собираясь с мыслями, а затем встала и подошла к окну – возле дороги шёл мужчина с женщиной. Агни следила за ними, пока те не скрылись.
Девочка поправила одеяло, как могла, потянулась, и вышла в коридор – никого. С улицы приятно задувал прохладный ветерок.
– Доброе утро, – проговорила она, выходя во двор. Отец с матерью возились в огороде. Никто её не услышал. – Роджер! Роджер, Роджер! Ко мне!
Пёс не подбежал. Его вообще не было видно.
– Роджер! Роджер, Роджер, Роджер… – девочка подошла к будке – он лежал внутри, тяжело дышав. – Роджер, ты чего?
Пёс слегка поднял морду, посмотрел несколько секунд, а затем снова опустил.
– Ты спишь, что ли? Вставай, пошли играть… – девочка говорила спокойным, ровным голосом. Она пыталась отходить от будки, снова звать, но пёс никак не хотел идти. В конце концов, она бросила эту затею и пошла умываться.
У неё в руках было странное чувство – какая-то лёгкость, но при этом очень странно чувствовала воду, как будто совсем не понимая: холодная она или нет. Несмотря на то, что руки теперь были металлические, она ими шевелила всё так же ловко.
Родители были в огороде. Девочка пошла к ним.
– Привет, солнышко, как спалось? – сказал, напрягаясь, отец. Он тащил тяжёлый металлический таз, куда они с мамой складывали огурцы.
– Нормально, – ответила девочка. – Вообще не просыпалась.
– А что снилось?..
– Ну что ты к ребёнку пристал, она только проснулась, кушать наверное хочет, да?
Девочка кивнула.
– Сейчас, Агни, мы дойдём до конца линии, и пойдём кушать – поможешь?
Девочка согласилось. Обычно ей нравилось собирать овощи с родителями: что-то вроде игры на время, кто больше соберёт. Да и папа их часто постёгивал к активным действиям. Говорил, «Кто последний – тот дурак» – конечно, никто никого по итогу дураком не называл, но всё равно никому не хотелось даже думать о том, что он дурак. Да и просто Агни нравилось помогать родителям: делать что-то самой, как равный человек – она этого, конечно, не осознавала, но всё равно любила это чувство.
Но в этот раз она более холодно относилась к сбору – уже не чувствовала никакого азарта, и даже того самого чувства общего дела почти не было. Просто знала, что так нужно сделать, и делала. Её это и не смущало – она как будто и забыла уже, что когда-то было иначе. От одного куста к другому, от одного к другому – и так она не заметила даже как дошла до конца.
– Похоже, сегодня победила Агни, – подытожил папа.
– А мы разве соревновались? Ты же ничего не сказал, – возмутилась мама.
– Всегда играем! – весело ответил он, подхватил таз и пошёл к дому.
Девочка давно хотела победить – ей казалось это чем-то волшебным, непонятным. Всё же, сейчас в ней как будто что-то переключилось, и она порадовалась победе. Как будто что-то мутное спало с глаз, и она даже удивилась яркости всего вокруг, насыщенности, и как она этого не замечала.
– Можно яички? – спросила Агни.
– Наша дочка хочет яичницу – можем позволить такое победительнице? – наигранно спросил папа.
– Только сегодня вот яйца взяла – так что можно, – ответила мама.
Девочка улыбнулась и побежала домой.
– А что с огурцами делать будем? Столько в этом году выросло… А ведь жарко – не пойми что! Думал, погорит.
– На закатки пойдёт, что-нибудь подарим…
– Да куда уж – везде же урожай. Кому столько огурцов-то надо? – засмеялся папа.
– Кому-нибудь да понадобится, – ответила со слабо скрываемой улыбкой мама. – Тем более, это нам так с участком повезло, но не всем же. Да и по трудодням как-то мы не очень в этом месяце…
