Оуэн Чедвик
Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе XVI-XVII вв.
Следовало ожидать, что положение о духовенстве из мирян приведет к созданию новой модели церковного управления, в котором объединение мирян получит определенную власть. Согласно этому учению Лютер наделял правителей правом реформировать церковь, считал, что мирян должно учить, чтобы они стали священниками и могли заботиться об истинной вере и должном порядке совершения обрядов.
Однако, столкнувшись с практикой конгрегационного управления церковными делами, Лютер отверг его. В Гессене странствующий бывший францисканец Франсис Ламбер предложил в 1526 году демократическую схему церковного управления, предоставлявшую каждой конгрегации право выбирать своих священников и контролировать их работу.
Когда обратились к Лютеру, он не захотел с этим иметь ничего общего. В нескольких городах (Ульме, Страсбурге, Ройтлингене) группа старейшин помогала финансовой администрации, представляя интересы мирян в делах церкви. Некоторые из подобных представителей даже заслужили расположение Лютера.
Однако данное начинание так и не было воплощено в жизнь. Меланхтон не одобрял подобное сотрудничество, предпочитая изолированность консистории. В городах муниципальное правительство обычно действовало так, как будто оно представляло собой консисторию.
Лютер вовсе не хотел, чтобы правители контролировали вероучение. Он оставлял за курфюрстом традиционные административные функции епископа, как светского, так и законодательного характера. Лютер считал, что вероучение должно основываться на Священном Писании и соотносящихся с ним традициях католической церкви.
Однако в мире религиозной разобщенности личная вера правителя неизбежно и значительно влияла на религиозную ситуацию в его государстве. В Англии именно смена правителя определила прогресс Реформации, точно так же произошло и в некоторых немецких государствах.
Власть правителей над духовенством и собственностью церкви повышала их авторитет и эффективность управления государством. Точно так же она делала церковную администрацию менее продажной и более эффективной. Реформация, по крайней мере частично, устраняла административную неразбериху и некомпетентность, свойственные старой церкви.
Однако Реформация требовала пересмотра законодательства, и этот процесс развивался неровно. Такие идеи, как выдвинутая протестантами программа избавления от бедности, оставались всего лишь теорией и почти не получали практического воплощения. Эффективность проведения реформ сильно различалась в разных государствах.
При существовавшей в Германии анархии сильные люди всегда пользовались возникавшими возможностями, чтобы контролировать или перенаправлять церковные доходы. Теперь возможности для перемещения пожертвований расширились. Многие монахи из хорошо обеспеченных монастырей покинули их и разбрелись по стране, монастыри стояли пустыми, поступающие доходы не использовались. Адвокаты меняли назначение пожертвований, передавая их из монастырей или частных храмов. Как ожидалось, часть средств в конце концов должна была оказаться в светской сокровищнице.
Лютер не возражал против передачи средств, однако считал, что часть специальных вложений разумно использовать для удовлетворения текущих потребностей государства, но только на благотворительные нужды. Он негодовал по поводу незаконного присвоения доходов. «Мне совершенно не нравится видеть, как правители жадно домогаются епископства… Знать съедает монастыри, от этой диеты их тошнит, все выглядит так, будто собака обжирается падалью».
Однажды Лютер даже ворвался в кабинет курфюрста в поисках защиты церковной собственности.
В самой Саксонии все пожертвования из конфискованных монастырей отдавались на благотворительность, выделялись пособия для священников или школьных учителей, давались пособия по безработице. В Гессене некоторые монастыри превратили в госпитали или отдали здания для основания университетов, как произошло в Марбурге в 1527 году. Таким образом, в Марбурге основали первый в Европе протестантский университет.
Некоторые вклады отдали первым лицам государства, чтобы те смогли позаботиться о бедных, как в свое время поступали религиозные ордена.
ДВОЕЖЕНСТВО ФИЛИППА ГЕССЕНСКОГО
Власть правителя демонстрирует история двоеженства ландграфа Филиппа Гессенского. В 1523 году девятнадцатилетний Филипп женился на Кристине Саксонской (1505–1549), дочери Георга, герцога Саксонского, но и после женитьбы продолжал забавляться с разными любовницами, хотя у супругов родилось четверо детей. Обращение в протестантизм не изменило его образ жизни.
В 1539 году Филипп увлекся Маргаритой фон дер Заале (Зале), юной аристократкой семнадцати лет. Ее мать потребовала, чтобы тот женился. Поскольку Филипп не мог сделать этого публично, ему следовало заручиться поддержкой главных священников церкви. Филипп обратился с просьбой к Лютеру, Меланхтону и Буцеру, чтобы они дали разрешение на второй брак. В качестве довода он говорил, что если ему не позволят жениться законным образом, то будет продолжать жить в грехе. Филипп также пригрозил, что, если Лютер не даст разрешение на брак, он обратится к папе и императору.
Это не было пустой угрозой. В прошлом полномочия папы позволяли ему объявить первый брак недействительным, что означало развод с первой женой. Протестантские государства отказывались признать власть папы, и, следовательно, его власть оказывалась не такой общераспространенной. Дав клятву хранить в тайне вторую женитьбу, Лютер и Меланхтон санкционировали ее, признавая случившееся меньшим злом, чем жизнь в грехе.
Лютеру не было известно о том, что Филипп имел склонность менять любовниц. Впоследствии он говорил, что если бы знал об этом, то никогда бы не согласился одобрить брак. Он верил в добродетельность Филиппа, полагая, что тот искренне страдает от своей «слабости».
Попытки оправдать женитьбу библейским прецедентом с Авраамом показались современникам неубедительными. Обряд провели в присутствии Меланхтона и Буцера. Таким образом, обещание сохранить все в тайне нарушили, и хотя, согласно некоторым авторам, католики, равно как и протестанты, разделяли мнение, что сожительство со второй женщиной лучше развода, все же Европа была шокирована поведением протестантских священников.
КАТЕХИЗИС И ГИМНЫ
Побуждаемый всеобщим невежеством, которое он увидел во время своего первого посещения Саксонии в 1528 году, Лютер пишет Большой и Малый катехизисы (1529), один для духовенства, а другой для мирян и детей, а кроме того, составляет их сокращенные формы для частных молитв и благодарения во время еды.
Как и немецкая Библия, эти книги стали основой для приходских наставлений и семейных обрядов. До самого конца своей жизни Лютер писал гимны, используя и адаптируя старые религиозные песни и мелодии.
Первая брошюра из восьми немецких гимнов, включая и четыре, написанные Лютером, появилась в Виттенберге в 1524 году, за ними вскоре последовало издание из еще тридцати двух гимнов, где Лютер написал двадцать четыре. Все собрание стало основой лютеранской гимнографии. Гимны Лютера не предназначались для обучения, в них не использовалась сложная богословская терминология, а просто передавались идущие из сердца чувства и восхваления.
Их использование оказалось существенно различным в разных государствах. В одних разрешалось их исполнение в церкви, в других допускалось только исполнение псалмов. Считая, что песни Лютера предназначались больше для частного, чем для публичного исполнения, их использовали в школе и дома. Хормейстеры иногда дополняли их другими, однако уже в 1624 году синод запретил использование любой книги, кроме оригинальной.
Конгрегация разрешила изучение гимнов в школах, их знали и дома, так что в церкви их нередко пели по памяти, то есть и без книги гимнов. Даже в 1697 году крестьяне из Мерзебурга, приносившие книги Лютера в церковь и певшие из них гимны, осуждались своим священником за подобную вольность.
Лютер оставался человеком из народа, он боролся за то, чтобы ввести истинную веру в сердца и дома людей, показать им, что религия может быть не только церковным ритуальным действом, но и частью повседневной жизни.
Наивно предполагать, что ему за короткое время удалось достичь того, чего средневековая церковь не смогла добиться в течение столетий. Даже в XVII веке чтение Библии в сельской местности (в отличие от городов) было распространено лишь среди знати и конгрегации продолжали жаловаться, что не могут настоять на совместном пении гимнов.
Достигнутый Лютером успех проявился в четырех начинаниях в пользу упрощения – немецкой Библии, немецкой мессе, немецких гимнах, немецком катехизисе. Полагали, что только виттенбергская типография Люффта напечатала между 1534 и 1584 годами 100 000 Библий. Кохлий, один из оппонентов Лютера, жаловался, что Библия нравится простым людям, что сапожники и пожилые женщины читают ее и спорят по поводу ее текстов. Библии было суждено стать первой немецкой книгой для народа, повлиявшей также и на развитие немецкого языка.
ХАРАКТЕР ЛЮТЕРА
Лютер умер в 1546 году после тяжелой болезни. Он начал свою деятельность во время Реформации, его опыт и взгляды неотделимы от хода истории. Влияние Лютера ярче всего видно в простой, суровой и открытой набожности, ставшей характерной чертой Северной Германии.
Несмотря на его учение и публичный статус, он всегда оставался сельским жителем, сохраняя исконное осознание милости Бога, поддерживавшего его душу среди искушений и гнусностей. Лютер всегда ощущал, что сражается с грехом бесстрашно. Рассказывают, что его ненависть и его смех всегда были огромными.
Однако его ненависть не носила личного характера, он не противоречил самому себе, ибо внутри него не было ничего низкого. Его ненависть была направлена против угнетателей или ведущих по ложному пути руководителей, выступающих, как он верил, против его возлюбленного немецкого народа.
Думая о своих немцах, Лютер прежде всего вспоминал о бедных и невежественных. Между ним и его слушателями не было преград, со свойственной ему детской непосредственностью Лютер одинаково свободно говорил с крестьянином и с аристократом, обладая гениальной способностью проповедника, склонностью к ясному и бесхитростному наставлению.
Его ум отличался наглядностью и образностью, он легко отвечал на противоположную точку зрения, подкрепляя свои суждения комическими примерами, и все сказанное им без труда соотносилось с повседневной реальностью. Его гимны, его немецкая Библия, его катехизис, его церковное учение – все это вместе с доктриной оправдания только верой создали лютеранскую традицию набожности, семьи и общественного культа.
В памяти немцев Лютер остался не только как проповедник, но и как отец семейства. Во время протестантской войны, в 1525 году, он женился на бывшей монахине Катарине фон Бора и жил вместе с ней в опустевшем доме августинских монахов. Их связывали не только романтические отношения, но и искренняя привязанность друг к другу. Катарина не была красавицей, отличалась невыразительными чертами лица, всегда одевалась подчеркнуто скромно. Однако она оказалась превосходной женой и прекрасной хозяйкой.
Лютер говорил: «Я не променяю мою Кати на Францию и Венецию, потому что Господь дал ее мне, у других женщин множество ужасных прегрешений, она же верна мне и хорошая мать моим детям». Наиболее типичное представление, определяющее образ человека, сидящего за столом с коллегами и друзьями, собравшимися вокруг него, спорящими с ним или слушающими его рассуждения, мнение о политике и шутки.
Один из его друзей, не стесняясь, вынул записную книжку и начал записывать замечания Лютера. Привычка распространилась, и двенадцать разных авторов составили свои собрания. Иногда Лютер подтрунивал над ними, однако никогда не возмущался и не запрещал записывать его слова. Через двадцать лет после его смерти один из них, Аурифабер, опубликовал подборку высказываний Лютера на разных собраниях. Со временем «Застольные беседы» Лютера дополнились новыми материалами и стали классической книгой Реформации.
Лютер говорил просто и точно, но иногда бывал грубым и резким. «Дорогой муж, иногда ты бываешь слишком резким», – упрекала его жена. «Меня вынуждают быть грубым», – отвечал Лютер. Он настолько откровенно высказывался о своих противниках, что они пытались извлечь выгоду из «Застольных бесед». Однако они непригодны как источник сведений об истории, особенно в тех случаях, когда события происходили задолго до времени переданной беседы, поскольку Аурифабер не редактировал и не комментировал его слова.
Тем не менее книга воссоздает уникальный и точный образ человека и священника, ведь Лютер был открыт для контактов и прекрасно понимал суть природы и людей. Его с полным основанием можно назвать старым классическим эпитетом magnanimus, в его первоначальном смысле «широкая душа».
Тем временем поднятая Лютером волна прошла по швейцарским долинам в Италию, по Рейну во Францию и затем в Испанию, через горы на юго-востоке и юге в Чехию, Венгрию и Австрию, через моря в Англию, Шотландию и Скандинавию. Успех Реформации в Германии отозвался эхом по всей Европе.
Глава 3
Кальвин
ЦВИНГЛИ (1484–1531)
В Цюрих Реформация пришла обычным для вольных городов Священной Римской империи путем. Вдохновленные реформаторскими идеями граждане отказались подчиняться власти епископа города Констанц, и, когда тот попытался вмешаться, городской совет провозгласил реформу в храмах и приходах. По совету главных пастырей духовенству разрешили жениться, вынесли изображения святых и реликвии, распустили монастыри и использовали их состояние для развития образования. Вместо мессы вели литургию на родном языке. Этот процесс начался в 1522 году и завершился в 1525-м. Как и в других городах, совет ввел реформированные правила общественной морали.
Ульрих Цвингли родился в зажиточной крестьянской семье, в деревне Вильдгауз, в Тоггенбургском графстве (в кантоне Санкт-Галлен). Учился в школе Святого Теодора в Базеле, а затем и в университете, где стал священником. С 1506 до 1516 года он был пастором в Гларусе, в 1513–1515 годах являлся капелланом папской армии. В 1516 году Цвингли занял место капеллана в Айнзидельне (кантон Швиц. – Ред.), продолжая выступать с проповедью против различных суеверий и церковных злоупотреблений. В 1518 году занял должность священника в Цюрихском соборе и здесь в основу своих проповедей положил Евангелие. Стремясь к реформе церкви и государства, выступил против торговли индульгенциями настолько успешно, что доминиканцу Самсону, торговавшему ими в Швейцарии, был закрыт доступ в Цюрих.
Цвингли заявлял, что его реформа независима от лютеровской и что он разработал реформу вероучения до того, как узнал о Лютере. Однако обращение к источникам не подтверждает этого. Как и другие вольные города, Цюрих получил толчок от лютеровских реформ, а Цвингли в то время тщательно следил за учением и методами Лютера. Но основа всюду одна – апелляция к Священному Писанию как высшей истине.
Как и Лютер, Цвингли был поклонником Эразма, хотя относился к реформам более рассудительно. Он был мудрее, ученее, философичнее, но менее основательным и религиозным, чем Лютер. Цвингли призывал к реформе церкви, вслед за гуманистами ненавидя обскурантизм и неэффективность. Но вместе с тем Цвингли, как священнослужитель, был убежден, что борется с искушением, отравлявшим души людей, и оптимистично подходил к человеческой природе, надеясь на лучшее.
Эразм пробудил в нем интерес к греческим Отцам Церкви, и, попав под влияние трудов Августина, Цвингли обнаружил такое же религиозное чувство, что и в сердце Лютера. И Цвингли, и Кальвин были замкнуты в своем внутреннем мире, не имея друзей, которые бы восхищались их умом и следовали за ними подобно ученикам, парализуя их расположение своей холодностью. Лютер, напротив, был человеком открытым, не скрывал своих мыслей и чувств, располагал к себе не моральной твердостью, но утонченностью ума. Но этому противопоставлению не следует придавать слишком большого значения. Чем больше мы узнаем о швейцарских реформаторах, тем менее склонны судить о них лишь как об интеллектуалах.
Цвингли испытывал меньшее почтение к прошлому, чем Лютер, и был меньше связан с традиционными формами культа, сразу же изменив убранство церкви в Цюрихе. Он убрал орган и реликвии, продал картины и замазал фрески, снял алтарные украшения и в соответствии с северогерманским порядком празднования Тайной вечери (1525) немного оживил средневековую литургию. После проповеди и молитв пресный хлеб и вино не возлагались на алтарь, а раскладывались на столе, поставленном среди верующих посередине нефа. Повернувшись лицом к конгрегации, священник в мирской одежде обносил сидевших молча верующих хлебом на большой деревянной доске. И в других службах Цвингли практически исключил традиционные литургические формы, оставив только проповеди и молитвы.
Лютер считал, что богослужение должно точно соответствовать слову Божию. Но вместе с этим, проявляя достаточный консерватизм, полагал, что допустимо все, что не запрещено Священным Писанием. Поэтому он и не стремился запретить вознесение Даров во время евхаристии. Цвингли же, считавший, что богослужение должно соответствовать слову Господа, создавал совершенно иную атмосферу. По его разумению, в Писании четко предписано все, что следует делать во время богослужения, а все остальное ему было безразлично, как, например, слова молитвы, в которые священник может включать любые нравоучения, хотя Цвингли считал, что во всем надо стремиться к простоте. Поэтому культ и убранство в швейцарских храмах изменились гораздо революционнее, чем в северогерманских. Например, в некоторых лютеранских церквах с подачи Лютера развилось пение гимнов. В швейцарских же гимны считали светской музыкой и в храмах пели только стихотворные переложения псалмов. В лютеранских церквах продолжали принимать личную исповедь как таинство, а в швейцарских не запрещали только личное покаяние священнику, считая, что таинство исповеди не предусмотрено в Писании, усиливает власть священника, а следовательно, ведет к коррупции.
ИСТИННОЕ ПРИСУТСТВИЕ
Принципиальные различия проявились как в учении о евхаристии, так и в порядке совершения литургии. Понятно, что вокруг мессы образовалось множество суеверий. Чуждый мистицизму, Цвингли смотрел на евхаристию не как на таинство, а как на воспоминание об искупительной жертве Христа. Он считал, что именно догмат о пресуществлении хлеба и воды в Тело Христово противоречит христианскому учению о ней. Четко разграничивая материальное и духовное, он не допускал, что материальные объекты могут быть источником благодати. Поэтому он рассматривал таинство не как проявление милости Господа, а как знак соглашения между Богом и людьми. Празднуя Тайную вечерю, мы вспоминаем искупительную жертву Господа и благодарим Его.
Еще в ранние годы Цвингли вместе со своим другом Эколампадием решили разобраться в том, чем же на самом деле является Тайная вечеря. В результате тщательного изучения Библии Цвингли пришел к выводу, что учение о реальном присутствии (а в то время «реальное» понимали как «телесное, материальное») является результатом неправильного толкования текста Библии. На самом деле в ней говорится о духовном даре Христа посредством искупления, а духовный дар можно получить не физически, а лишь через веру. Библейские слова Христа «Се есть Тело Мое» являются не чем иным, как обычной для Христа метафорой. Он также говорил: «Я дверь» или «Я вино», но никто не настаивает на буквальном понимании этих слов. Выражение «Се есть Тело Мое» следует, таким образом, понимать как «это символ Моего Тела». А это значит, что хлеб и вино являются не средством присутствия Христа, а лишь знаками веры в Его жертву.
В последние годы жизни под нажимом своих врагов и некоторых коллег Цвингли согласился на некоторое смягчение своей позиции: эти знаки обозначают не присутствие Христа, а наличие особой формы Божьей благодати, которую верующие получают во время молитвы. Но он так и не согласился с традиционным пониманием Тайной вечери.
МАРБУРГСКИЙ ДИСПУТ,
1529
По вопросу о причащении между Цвингли и Лютером происходила полемика, в которой первый обнаружил больше сдержанности и умеренности, чем последний. Лютер сохранял те догматы и обряды, которые не стояли в противоречии со Священным Писанием, тогда как Цвингли устранял все то, что не находило в нем прямого подтверждения. Наконец, по вопросу о церковной организации Цвингли, будучи, как швейцарец, носителем республиканского начала, проводил начала пресвитерианского управления, а Лютер, как поборник княжеской власти, установил консисториальную систему управления церковью.
Желая примирить оба евангелических учения, ландграф Гессенский Филипп устроил в 1529 году в Марбурге встречу Лютера и Цвингли. Первый явился туда в сопровождении Меланхтона, Цвингли – со своим другом и последователем Эколампадием. Присутствовал также Буцер и некоторые известные богословы и светские лица. Происшедший между ними диспут не привел к соглашению по вопросу о причащении вследствие упорства Лютера.
С самого начала прений Лютер написал мелом перед собой на столе слова Евангелия «Се есть Тело Мое» (лат. Hoc est corpus meum) и твердо стоял за необходимость так и понимать их, без всяких толкований и уклонений. По окончании диспута Филипп Гессенский убеждал обе стороны, чтобы они жили в мире, как братья. Цвингли высказал полное согласие на это, но Лютер и тут проявил свою обычную религиозную нетерпимость, резко отвергнув это предложение. Он даже отказался пожать протянутую Цвингли руку, заявив, что не может воспринимать Цвингли ни как единоверца, ни как брата, а только как представителя грешного человеческого рода.
Меланхтон страстно стремился к согласию, его особенно беспокоило, что расхождения оказались столь непреодолимыми. Но Лютер остался непреклонным, и раскол внутри протестантизма лишь углубился. Но за Цвингли и Эколампадием последовали многие богословы из городов Рейнланда и нижних земель, а их церкви стали искать поддержки и руководства не в Виттенберге, а в Цюрихе.
БУЦЕР
(1491–1551)
Мартин Буцер первоначально был католическим монахом-доминиканцем (с 1505 года), в 1517 году был переведен в Гейдельберг (Хайдельберг), что позволило ему обучаться в местном университете. Знаток греческого и древнееврейского языков. После личного знакомства с Лютером стал ярым последователем Реформации. Оставив орден, женился на бывшей монахине и стал священником в Эбернбурге. С 1523 года возглавлял проведение Реформации в Страсбурге, где в течение многих лет был наиболее авторитетным богословом, так что имя Буцера стало знаменем Реформации в этом городе. Прекрасный оратор, Буцер также был искусным дипломатом, владевшим даром убеждения, хотя всегда оставался верен своим принципам.
По теологическим взглядам занимал промежуточную позицию между Лютером и Цвингли, в том числе пытался примирить их позиции. Вначале он предполагал, что удастся добиться согласия, надо только найти удовлетворяющую всех формулу.
Однако в вопросе о причастии и предопределении занимал более радикальную позицию, чем Лютер, так что можно говорить о влиянии взглядов Буцера на теологию Кальвина. Во время диспута он разбил все аргументы Цвингли, утверждавшего, что физическое присутствие Господа в Святых Дарах невозможно, и его можно воспринять лишь посредством веры. Но вместе с тем он понимал и прямолинейность лютеранского тезиса о том, что в Писании указано на материальное присутствие Христа в Святых Дарах, соглашаясь с Цвингли, что Божественная Благодать передается не в форме хлеба и вина. Возникало неразрешимое противоречие – верующий получает благодать, подобно тому как ему дают вещественный хлеб. И этот дар символизирует милость Господа, как считает и католическая церковь. Следовательно, Лютер прав в том, что причащающемуся необходим материальный дар, а Цвингли в том, что неверующий не получает ничего, кроме хлеба.
Такая трактовка вероучения позже стала известна как рецепционизм и вошла в классическое вероучение нелютеранского протестантизма. Одной из ее форм является учение кальвинистов. Один из последователей Буцера составил простое изложение его лекций, которое и использовал Жан Кальвин, учившийся у Буцера в Страсбурге с 1538 по 1541 год. В 1549 году из-за столкновений с властями города Буцер был вынужден покинуть Страсбург и по приглашению архиепископа Томаса Кранмера навсегда перебрался в Англию, где и скончался в 1551 году.
ФАРЕЛЬ В ЖЕНЕВЕ
Как и другие имперские города, Женева постепенно двигалась в сторону независимости, но этот процесс проходил гораздо медленнее, чем в Нюрнберге, Страсбурге или Цюрихе. Большую роль в развитии Реформации в Женеве и во всей франкоязычной Швейцарии сыграл Г. Фарель.
Гильом Фарель (1489–1565) родился в Дофине, происходил из богатой дворянской семьи. Вопреки желанию отца, хотевшего отдать его в военную службу, Фарель много работал над своим образованием, а затем приехал в Париж и стал учителем в коллеже. В это время Фарель был еще фанатически предан католицизму, но чтение Библии породило в нем некоторые сомнения. Он принялся за изучение греческого и древнееврейского языков, чтобы познакомиться с Священным Писанием в оригинале, и вскоре совсем отпал от католицизма. На него донесли в Сорбонне и в правительство, и в 1521 году он бежал в Mo к епископу Брисонне, покровительствовавшему протестантам. Здесь Фарель с таким пылом стал проповедовать против католиков, что епископ был вынужден его удалить. Фарель отправился в Базель (1524), где публично защищал 13 тезисов против католиков. Оттуда он перебрался в Цюрих, а затем в Берн, где познакомился с Цвингли, а затем в Страсбург, где подружился с Буцером и Капитоном.
Наезжая в Лозанну, он помог местным протестантам изгнать правителя-епископа и превратить ее в свободный протестантский город. Вернувшись в Берн, Фарель пытался продолжать свою деятельность, но его жесткость и непримиримость привели к тому, что бернские власти его изгнали. В 1533 году Фарель снова вернулся туда уже в качестве официального представителя Берна.
Женевские граждане, только что освободившиеся от притязаний епископа и герцога Савойского, особенно дорожили союзом с Берном. Фарель искусно воспользовался раздражением против католического духовенства, которое подозревали в замыслах против свободы города, и дело Реформации быстро пошло вперед. Городской совет в 1536 году отменил католицизм и ввел богослужение, принятое в Берне и Цюрихе (как раз в это время Берн спас Женеву от нового нападения герцога Савойского). Фарель занялся выработкой церковного исповедания (Confessio helvetica), где ставил церковь в зависимость от светской власти и в отлучении видел только «дружеское исправление», не придавая ему еще того характера, который оно получило у Кальвина. Человек борьбы, Фарель не обладал организаторскими способностями, и реформированная женевская церковь находилась в полной анархии. Выход из этого состояния связан с именем Жана Кальвина.
КАЛЬВИН
(1509–1564)
Летом 1535 года Кальвин оказался в Женеве по пути из Парижа в Страсбург, ставший убежищем для бежавших из Франции протестантов. Он родился в 1509 году в Нуайоне, изучал богословие и латынь в Париже, а затем юриспруденцию в Орлеане. В 1532 году напечатал перевод Clementia Сенеки. Почувствовав, что в Париже ему оставаться небезопасно, перебрался в Базель, где в 1536 году выпустил «Основания христианской веры» – доступный справочник по протестантской теологии. Оказавшись в Женеве, он остался там по предложению Фареля, а городской совет предложил Кальвину место преподавателя основ Священного Писания.
Фарель не был хорошим организатором. Реформация в Женеве свелась к произнесению странных проповедей и разбиванию статуй. Кальвин, как образованный адвокат, проработал в Женеве недолго. Уже через четыре месяца он вступил в конфликт с городским советом из-за предложенной им программы реформ. У него была своя точка зрения, которую он не только выражал на бумаге, но и воплощал на практике. Едва ли не главным для него было неприятие католической мессы. Поэтому Кальвин стал искать такую организацию церкви и священства, которая соединяла бы благопристойность и твердый порядок. Как и другие реформаторы, он считал, что этого можно достичь только воспроизведением практики раннехристианской церкви, искаженной в новозаветные времена.
Первые попытки Кальвина реорганизации церкви привели к его изгнанию с 1538 по 1541 год, поскольку женевские власти не приняли его переложений. Но через некоторое время его призвали обратно, и он сумел убедить городской совет принять ряд предложений Кальвина, известных как «Наставления в христианской вере». Спустя двадцать лет Кальвин выпустил их обновленный вариант, но и они не представляли точного изложения устройства церкви. Но с 1541 года основные положения его программы стали воплощаться на практике.
Кальвин принадлежал к следующему после Лютера поколению. Лютер женился на бывшей монахине, Кальвин – на вдове анабаптиста, и это символизирует различие между ними. Главным для него было не ниспровержение папства, а создание новой модели церкви. У Лютера практика преобладала над вероучением, и он остановился на светском священстве. Кальвин считал, что вероучение должно основываться на Священном Писании, и сосредоточился на его теоретических аспектах. Но ему был нужен авторитет и чистота священства. Отвергнув всевластие папы, Реформация вместе с тем отказалась и от священства как носителя благодати. Единственным носителем власти в протестантской церкви был правитель и городской магистрат. Кальвин верил, что в организации церкви в Женеве он должен воспроизвести структуру ранней церкви, и поэтому настаивал на независимости церкви и ее служителей.
В идеальном устройстве Кальвина было мало демократического. Священники выбирали священников, хотя городской совет мог и оспорить их выбор. Верующие встречались раз в неделю и изучали Библию, причем эти собрания не были добровольными. Они выбирали наставников, которые отвечали за изучение Библии и образование, хотя совет настаивал на подтверждении им этого выбора.
Самые старшие члены общины, и это характерно для Кальвина, отвечали за дисциплину и моральный климат в конгрегации, а также могли запретить согрешившим принять причастие и сообщить об этом «уважаемой компании». Эти лидеры также входили в городское самоуправление, но с одобрения священников.