Оро Призывающий
Архимаг, который живёт в подвале. Том 1
– Не-е-ееет! Хватит, хватит! – старик орал и беспорядочно тряс руками; светящиеся лиловые линии вокруг него запутывались, превращаясь из симметричных узоров в спутанный клубок ниток – и, наконец, лопнули.
Я едва не рухнул, осознав, что снова могу двигаться; старик, прервавший ритуал на середине, на ногах всё же не удержался и загремел на пол, закатив глаза и слегка подёргиваясь. Похоже, отдача моего гнилого ядра едва его не прикончила.
Кто бы мог подумать, что это однажды спасёт мне жизнь.
…стоп. Рано радоваться.
Тяжело дыша после отступившей боли, я огляделся по сторонам.
Второй этаж. Единственная дверь закрыта, за ней охрана. Я стою тут; на полу валяется тело деда. Вокруг меня никого, кроме темных культистов.
И если этого было недостаточно…
Я резко дернулся.
В дверь постучали.
Глава 3
– Тормози, – одутловатый Пончин махнул рукой, сигналя напарнику. – Похоже, это здесь.
Сержант Набутылко вжал ногу в педаль тормоза; видавшая виды машина с надписью «Полиция» со скрипом замерла у трёхэтажного здания. Напарники переглянулись.
– Как думаешь, что там такое? – Пончин почесал брюшко, наетое на непыльных дежурствах, и выглянул в окно машины.
– Ни одной ассоциации, – Набутылко глядел на здание. Окна вроде горят, но плотно занавешены; изнутри раздается шум, слышно даже в машине. Собственно, из-за жалоб на шум их сюда и вызвали.
– Сейчас бы нелегалов с шаурмой прессануть, а не это всё, – зевнул Пончин. – Там хотя бы бабки получим, а тут…
– Почти ночь уже, шаурма спать пошла, – Набутылко вздохнул. – Не знаю, почему, но мне не нравится это здание.
– А какой у нас есть выбор? – Пончин распахнул дверцу машины и принялся грузно выбираться наружу. – Давай, пошли. Покажем им грозное лицо закона.
Грозное лицо сержанта Набутылко было далеко от воплощения закона и порядка.
Но вызов есть вызов.
– Пошли, – согласился он, зевая.
Побыстрее разобраться с жалобой, в чём бы там ни было дело – и закончить уже дежурство.
Спать охота.
* * *
…стук в дверь повторился – аккуратно, но громко и настойчиво.
– Глава! – голос «якудзы» за дверью был напряжённым. – Простите, но у нас проблемы. Это срочно!
Проблемы у них, вашу мать. У кого проблемы, так это у меня. Затухающие линии схемы на полу, валяющийся безвольной куклой Архимаг и полное отсутствие путей к отступлению.
Крикнуть, чтобы входил? Изобразить, что всё прошло успешно, и теперь в моём теле хозяйничает старик, как и планировалось? Вариант так себе: посыплюсь на первом же вопросе, да и дед может прийти в себя в любой момент. Но какие у меня альтернативы?
Правильно, никаких.
Развить мысль я не успел; дверь распахнулась, и татуированный верзила возник на пороге.
Секунду он смотрел на меня в слегком ступоре, пока я всеми силами пытался собраться.
– Так, значит, у вас получилось, – пробормотал он, переводя взгляд с меня на нелепо раскинувшего руки старика.
Я пожал плечами.
– Так быстро? – он явно не верил своим глазам. – Такая сложная магия… я думал, вы не успели ещё даже ядро поглотить…
Чёрт. Как его там звали?
– Нет повода сомневаться во мне, – я выставил перед ним руку. – Всё получилось. Прошло так, как я и планировал. Сработано на ура.
Принял, бл*ть, заказ.
«Якудза» вглядывался в старика всё пристальнее; как бы тот случайно не дёрнулся.
– Ты говорил, что у нас проблемы, – напомнил я. – Что там такое?
Твёрдый голос, уверенный взгляд – и всё получится. Или мне только кажется, что взгляд уверенный?
– Д-да, – верзила кивнул. – Похоже, за нами пришли.
Следовало бы, наверное, запаниковать, но куда больше-то?
– Конкретнее, – потребовал я. – Что именно произошло?
– Там, внизу, двое полицейских.
Я внутренне выругался.
Сегодня мне для флеш-рояля не хватало только общениями с органами.
– Разрешите действовать по протоколу? – с плохо скрываемым возбуждением произнес Кавадзаки.
Мне не понравился его взгляд.
– …голова чуть кружится после ритуала, – пояснил я, пытаясь быстро сообразить, что у этого е**нутого на уме. – По какому из?
– Как в прошлый раз, – глаза «якудзы» загорелись. – Ну… как во все прошлые разы. Просто и универсально: убиваем всех в радиусе трёх кварталов и быстро скрываемся. Ни свидетелей, ни причастных, и это будет выглядеть как очередная разборка банд. Так вы разрешите приступить?..
Я аж поперхнулся.
– Хороший план… – наконец, смог заговорить я, успокоившись достаточно, чтобы не выдать себя голосом. – Мне нравится, честно.
Не хочу, чтобы он обиделся.
– Но…
Кажется, просто дать им проверить документы – не вариант. Здесь собралась слишком густая концентрация важных шишек этих культистов. Если полиция поймёт, что к чему – то придётся вырезать куда больше, чем три квартала.
Пробежавшись по кабинету, мой взгляд упал на сумку с «реквизитом» от Алисы. Благо, варианты есть всегда, просто порой мы их не видим.
– У меня есть план получше. Мы никого не будем в этот раз убивать.
«Якудза» вытянулся в струнку; желваки его играли, жилы на шее напряглись.
Встав, я подобрал сумку и расстегнул молнию на ней.
– Действуй быстро и без лишнего шума, – велел я.
Благо, у меня действительно был план.
Подойдя к краю балкончика, я указал вниз.
– Приведи мне сюда вон того паренька, – палец ткнулся в моего недавнего собутыльника, – затем – ту девицу… и троих парней, что крутятся рядом с ней. Ну и ещё с десяток человек на свой выбор.
«Якудза» непонимающе моргнул.
– Но… для чего вам они?
Поглядев на него, я усмехнулся и вынул из сумки красный шариковый кляп.
– Увидишь, – заключил я,
* * *
Всё это очень не нравилось Набутылко.
Их томили в прихожей уже минут пять; ноги затекали, и с каждой минутой нехорошие предчувствия становились всё сильнее. Что это за здание? Что происходит внутри? Зачем на входе выставлена охрана и куда ушёл этот громила в татуировках, попросив их «подождать, пока он сообщит о них начальству»?
Он очень не любил переходить дорогу важным людям. А поэтому старался с ними даже не контактировать.
– Смотри на это иначе, – посоветовал вполголоса Пончин, заметив его настроение. – Дежурство всё равно ещё почти час продлится. Чем дольше мы тут пробудем, тем меньше времени останется на другие вызовы. А там и домой пойдём.
…отчего-то Набутылко казалось, что домой они отсюда уже не попадут. Ни сегодня, ни вообще.
Что за чушь, почему это лезет в голову? Моргнув, Набутылко осознал, что его рука сама тянется к рации.
Может, и правда?
– Слушай, – зашептал он напарнику. – Может, вызвать наряд, и пусть разбираются? А с нас спрос какой…
– Так мы и есть наряд, – откликнулся тот. – Вот и разбираемся…
Пончин почесал третий подбородок.
– Хотя знаешь, да, ты прав… – кивнул он. – Если так долго возятся, значит, есть что прятать. Давай, вызывай подкрепление, пускай тут всё перевернут. Как раз план на конец месяца закроем.
План, не план – главное, что разбираться со странной вечеринкой и подозрительной охраной на входе будут уже не они. Набутылко уже почти нажал кнопку рации, когда…
– Господа полицейские, – татуированный амбал возник перед ними в секунду, словно из ниоткуда. Когда он успел подкрасться?! – Прошу прощения за задержку. Глава готов принять вас; прошу за мной.
Набутылко и Пончин моргнули, переглядываясь.
За большими дверями, к которым они приближались, всё так же звучала музыка и голоса. Прежде, чем войти в неё, татуированный остановился и резко развернулся.
– Прошу прощения, – пояснял он странным тоном – так, будто сам не был до конца уверен в том, что говорил. – Вы застали нас… в самом разгаре.
Странно всё это.
– А… почему вы так долго? – Пончин попытался сохранять вид грозного служителя закона.
– Мы одевались, – отозвался верзила.
– Что?..
– Глава объяснит, – отмазался тот. – Входите.
Двери вели в большой зал; татуированный распахнул их, Набутылко и Пончин шагнули внутрь…
Какого?..
– Чт… чт… – кажется, Пончин собирался что-то спросить, но голос отказывался ему повиноваться; и Набутылко отлично его понимал. – Что тут у в-вас происхо…
– Ничего особенного, господа полицейские, – бодро и спокойно отозвался молодой парень, стоящий впереди. – Обычная частная оргия. Законом не запрещено, знаете ли.
Набутылко обводил взглядом большое помещение, выхватывая то одну, то другую фигуру. Вот молодой парнишка самозабвенно хлещет плетью красную, как спелая черешня, девицу с кляпом во рту; та наклонила лицо, стараясь, чтобы его было поменьше видно, но сложно было это сделать под градом постоянных ударов. Вот троица парней – те, напротив, бледные, как смерть – в ремнях и портупеях, сидящие друг у друга на коленках, в пикантной позе. Вот другие – молодые, старые, мужчины, женщины – эти просто раздеты до белья…
Пончин нервно сглотнул комок в горле.
* * *
– Эй, эй! – я махнул рукой, поворачиваясь к пареньку, который безостановочно хлестал стоящую на коленях девицу. – Герой-любовник, завязывай. Я, конечно, понимаю, что ты самый крутой на районе, но имей совесть – всё-таки перед тобой представители власти! Потом накажешь эту… – я старался не сильно думать о том, что говорю, – …дрянную девчонку.
Паренёк аж светился от счастья и удовольствия; впрочем, он мигом послушался, прекратив удары.
– И вы, трое голубков, тоже заканчивайте! – велел я, разворачиваясь теперь к троице. – Давайте, давайте, перерыв.
Трое парней мучительно отдалились друг от друга; со стороны могло показаться, что им сильно не хотелось расставаться друг с другом, но, думаю, на деле их сейчас обуревали совсем другие эмоции.
– И вообще, все вон! – велел я громким голосом. – Одеваемся и идём покурить! У господ полицейских к нам какие-то вопросы, оставьте нас наедине.
Раздетая и вооружённая «инвентарём» массовка спешно хватала одежду и выбегала из кабинета, пока я не передумал и не приказал сделать что-нибудь ещё. Этот праздник они запомнят надолго.
Вот и прекрасно; десять секунд – и помещение опустело, никто не маячит перед глазами. Только полицейские… и этот грёбаный Кавадзаки со своими подозрительными взглядами.
Он ведь сам не уйдёт, так?
– Так в чём, собственно, дело? – уточнил я у копов с милой улыбкой, разворачиваясь к ним. – Наша музыка была слишком громкой?
– Эээ… – тот, что потолще, почесал в затылке. – Эээ…
Кажется, он потерял нить разговора.
– Простите… соседи сказали, что у вас тут были слышны какие-то, эм, крики, – несмело подхватил второй.
– Ну так у нас ведь здесь оргия, господа, – я невозмутимо пожал плечами. – Это были не крики, а стоны. Стоны любви.
Полицейские переглянулись; кажется, они не могли поверить в происходящее.
– Что такое? – я приветливо улыбнулся. – Может быть, вы желаете к нам присоединиться?..
Первый машинально опустил взгляд на свой пивной животик; второй испуганно икнул и отступил на пару шагов. Взгляды парочки стали ещё более нервными.
– Не стесняйтесь, чувствуйте себя раскованнее, – я подмигнул им. – Мы же не стесняемся… если вы понимаете, о чём я. У нас найдётся для вас пара чёрных кожаных фуражек, если вы любите отыгрывать привычные роли…
– Нет-нет, спасибо! – выпалил второй, краснея до ушей. – Мы рады, что всё в порядке, никаких претензий…
– Желаем вам хорошо провести время, господа! – закивал первый, толстый. – Только, пожалуйста, стоните потише… всего доброго!
Оба копа настойчиво пятились назад, к дверям.
Я вновь поймал взгляд «якудзы». Последнее, чего мне хотелось, это продолжать здесь находится.
– Подождите, – велел я полицейским.
Те испуганно застыли, словно ожидая самого худшего.
– Раз уж вы приехали, – любезно улыбнулся я, – не могли бы немного помочь с одним важным делом?
Моя рука указала на кресло, в которое мы заблаговременно положили бессознательного Архимага; кажется, они только сейчас заметили, что он тут лежит.
– Дедушке в процессе стало плохо, – спокойно пояснил я. – Может, вы могли бы отвезти нас с ним по нужному адресу?
* * *
Сидя на заднем сидении, я заботливо застегнул пуговицы на груди старика. Машина ехала по дороге медленно и даже как-то неуверенно, что ли.
– А… – один из копов несмело обернулся на меня, собираясь что-то спросить – но осёкся на полпути.
– Да-да? – я глянул на него.
– А что… простите… ваш дедушка, он что… тоже участвовал?
– Да, и довольно активно, – кивнул я. – Знаете же, как говорят… седина в бороду, бес в ребро.
Полный коп сглотнул.
– Сколько ему вообще лет?
– Девяносто три, – наобум ляпнул я, кинув взгляд на старика. Рядом покачивалась на сидении бутылка шампанского, прихваченная с собой.
На какое-то время парочка заткнулась; затем худой кое-как выдавил из себя:
– Надеюсь… надеюсь, с ним всё в порядке.
– Да-да, всё в полном порядке, – подтвердил я. – Дедушка просто… малость перестарался.
Копы снова переглянулись.
– А что там находится, по этому адресу? – уточнил полный. – Это ведь не больница?
Я ведь еду к единственному доступному месту – своему подвалу, доставшемуся от деда. А там…
– Женское общежитие Академии, – пояснил я.
Пауза.
– И… вашему дедушке нужно именно туда? – похоже, копы уже сами боялись услышать ответ на свои вопросы.
– Именно туда, – подтвердил я. – Старые аристократы – они такие. Тем более, он вот-вот очнётся… и пусть лучше это случится именно там, а не, например, здесь, в машине.
Нервно сглотнув, коп за рулём вдавил педаль газа; второй щёлкнул, врубая мигалки.
Больше вопросов они не задавали.
Глава 4
Глядя на то, с какой скоростью отдаляются от нас с Архимагом мигалки полицейской машины, я засомневался, не перегнул ли палку. Они же теперь неделю не уснут.
А впрочем, плевать. Куда важнее сейчас мои собственные проблемы. А они, несмотря на временную передышку, и не думали заканчиваться.
Да они только начались.
Перехватив одной рукой старика, который повис на мне всем весом, как упившийся алкаш, и держа во второй бутылку шампанского, я перевёл свой взгляд на монументальное здание женского общежития.
Академия – не просто какой-то там универ. Академия – самое элитное аристократическое заведение столицы. И учатся в нём, соответственно, лучшие из лучших. В этом общежитии живут роскошнейшие девушки страны, и, разумеется, пробраться внутрь и попытать счастья с одной из них стало навязчивой идеей для тысяч спермотоксикозных придурков.
Вот только охранные системы в общежитии тоже лучшие. Ночи не проходит, чтобы на входе в здание не отловили пять, десять, а то и двадцать молодых идиотов, которые приходят снова и снова в надежде, что вот уж им-то повезёт. Это уже практически рутина для местных обитательниц и охраны.
И вот в подвал этого здания я должен попасть.
Ладно бы просто попасть. Мне нужно сделать это с главой тёмных культистов на руках. Причём так, чтобы его не увидела ни одна живая душа. Понятия не имею, как я буду оправдываться, если меня застанут.
А что у меня при себе? Ключ от подвала и документ от нотариуса. Покажу справку – пробьют моё имя по базе и увидят, что такого человека не существует. Спасибо дядюшке Больжедору, меня уже наверняка удалили из всех баз.
Значит, меня не должны заметить.
Сэм Фишер и Сорок Седьмой слились бы с такой миссии.
Но это единственное место, куда я мог отвезти старика и где меня не подумали бы искать, если такое всё же случится. По крайней мере, некоторое время – пока я буду лихорадочно соображать, что же делать дальше.
Только сейчас до меня начинало потихоньку доходить, что же именно я сделал.
А именно – вырубил и украл Архимага, лидера тёмного культа!
Ладно. Ладно. Дышать спокойнее. Старик получил приличную магическую отдачу от своего же ритуала, попытавшись вселиться в тело с гнилым ядром. Может, я и магический инвалид, но теорию знаю; он вырублен надолго, а даже когда придёт в себя, ещё нескоро восстановит ясность сознания.
Но всё же это временная отсрочка. Если старик выберется, или если я не придумаю, что с ним делать – мне крышка.
Ладно, ладно. Может, я сгущаю краски? В конце концов, общежитие Академии – это всё же не Форт Нокс.
К тому же, мне нужно не в само здание, как остальным «искателям большой и чистой любви», а в подвал. Насколько я понял из документа, вход в него отдельный; не думаю, что с этим будут проблемы. Вот только шататься здесь с полуживым дедом в обнимку…
Оглядевшись по сторонам, я покосился на светящееся всеми окнами здание общежития – и, поддерживая Архимага, побрёл в противоположную сторону.
Хорошо, что сейчас вечер, почти ночь. Если бы не густая темнота, даже не знаю, что бы я делал. Но даже так я чувствовал себя исключительно по-дурацки, укладывая деда на аккуратно стриженный газончик в тени раскидистых деревьев и присыпая его сверху листьями.
Никто не должен его здесь обнаружить. А я быстро. Только схожу на разведку – и сразу обратно. Окей?
Всё ещё продолжая сжимать бутылку шампанского, я торопливо направился к общежитию. Хорошо, что прихватил с собой. В крайнем случае создаст мне алиби.
Здание в этот поздний час вовсе не пустовало.
Прямо сейчас, не особо-то скрываясь, здесь крутилось несколько десятков молодых парней. Кто-то просто мялся у ограды, кто-то приглядывался к стенам, обходя здание по периметру, кто-то обсуждал что-то с «коллегами».
Обычное явление. Пока они снаружи, на них не обращают внимания; но как только они пытаются попасть внутрь и оказаться дальше проходной…
– …аааааААА!
Парни шарахнулись в сторону, спеша убраться с глаз; две тёмные фигуры бесцеремонно швырнули вон из окна второго этажа смачную длинноволосую блондинку в лёгком платье. Пролетев метров шесть-семь, та грохнулась на пышную клумбу, прямо передо мной.
Хорошо, что мне нужно всего лишь в подвал, а не в само здание.
Я машинально протянул руку, чтобы помочь блондинке встать, но та лишь отмахнулась, поднимаясь на четвереньки.
– Не надо меня лапать! – басисто огрызнулась «она», вставая на ноги и сдирая с головы парик, под которым оказалась короткая мужская причёска. – Твою ж мать. Почти получилось. Почти!
– Эээ, – я почесал в затылке. – Слушай, не в службу, а в дружбу. Если ты тут постоянно крутишься, то, наверное, знаешь, где тут подвал?
Парень в женском платье фыркнул.
– Серьёзно? Придумай что-нибудь другое. Через подвал пробует попасть почти каждый, но пока ни у кого не вышло, там совершенно бессмертная дверь.
Я вопрошающе приподнял бровь.
– Об неё ещё мой батя четыре лома сломал, когда ходил сюда к моей маман, – добавил парень. – Её никто не может открыть уже, наверное, лет двадцать.
– Ну, за попытку мне ведь ничего не будет, – заметил я в ответ.
– Попробуй, – хмыкну парень, отряхиваясь от земли. – Дверь там, за углом. Её даже не охраняют, потому что бессмысленно.
Вот и отлично; бросив «спасибо», я развернулся и поспешил обратно, к месту, где оставил старика. Похоже, всё складывается лучше, чем я думал – даже не нужно будет ни с кем сталкиваться. Дверь не охраняется, народу у неё тоже нет, раз все знают, что её не открыть.
Подошел, открыл дверь и…
Стоп. Он же был где-то тут.
Я поморгал, приглядываясь к темноте. Может, я перепутал место?..
Не-а. Не перепутал. Вон даже куча листьев, которой я замаскировал тело старика, валяется тут, раскиданная в стороны.
А самого Архимага нет.
Волосы у меня на затылке предательски зашевелились; мозг рисовал удивительно красочные картинки объединенные тематикой моей поспешной кончины от рук темных культистов.
Ладно. Вдох. Выдох.
Старик всё ещё должен быть под отдачей. Далеко он уйти не мог.
Приглядевшись, я увидел следы на чуть влажной земле. Затоптанные листья, сломанные ветки и щедро украшенное последним обедом архимага дерево. Куда бы старик не направился, путь ему давался не легко.
Вот только в какой-то момент следы оборвались; кругом слишком темно.
Думай.
Представь, что ты – столетний дед с похмелья, проснувшийся в куче листьев. Куда бы ты направился в этом случае?
Взгляд снова упал на здание общежития с горящими окна.
Хм.
Старики – они как мотыльки. Вечно летят на свет.
Я ускорил шаг.
Поднявшись по ступенькам ко входу в общагу, я осторожно заглянул в коридор. Пусто… в смысле, совсем пусто. Вон проходной пункт и турникет; здесь должна сидеть в своей будочке вахтёрша, по рассказам бывавших здесь – родная сестра Цербера и тёща Сатаны. Вот только сейчас будочка была совершенно пуста.
Стараясь не шуметь, я миновал турникет; вдалеке, с разных сторон, слышались какие-то фразы, женские голоса.
– …слышали? Тот идиот опять переоделся в платье. Третий раз подряд!
– Может, ему просто нравится летать из окон?
Смех; нет, судя по всему, в той стороне деда искать бесполезно. Я направился к другому коридору, завернул за угол – и наткнулся взглядом на ещё одну группу хихикающих девушек.
Девушки, соответственно, в ответ наткнулись взглядом на меня, прекратив хихикать. Трое обычных, зато четвёртая, в центре – словно вылезла из обложки модного журнала. Увидев меня, она устало закатила глаза.
– Ого, – удивилась одна из обычных. – А этот совсем без фантазии. Зашёл через главный вход.
– Ну давай, – фыркнула другая. – Удивляй.
Я понимал, как это выглядит со стороны, но времени что-то им объяснять подробно у меня не было.
– Привет, – отозвался я. – Я здесь деда ищу.
Девушка с обложки закатила глаза ещё сильнее.
– Ты даже не стараешься, – заметила одна из них. – В следующий раз пошевели извилинами.
– У меня реально дед пропал, – возразил я, окидывая взглядом дальний конец коридора. – Он здесь не пробегал? Весь в листьях и обблёванный, кажется…
– А шампанское ты тоже для него прихватил?
Бл*ть. Моё «алиби» работает против меня.
– Случайно прихватил, – честно признался я. – Слушайте… давайте я вам шампанское, а вы мне поможете деда отыскать, а? Всё-таки вы здесь лучше ориентируетесь.
– Угу, конечно, – с сарказмом протянула третья. – Думаешь, ты первый тут такой фантазёр? Деда не найдём, шампанское выпьем и дело в шляпе, да?
– Давай, вали отсюда, – посоветовала вторая. – Поверь, ты не захочешь, чтобы тебя застала тётя Зина.
Я лишь скривился. Они вообще допускают, что мир не крутится вокруг них?
Пожав плечами, я кивнул дамам на прощание и направился дальше по коридору, прислушиваясь к звукам.
Следующие минуты я плутал по лабиринтам здания, пытаясь понять что могло бы привлечь внимание старика. К несчастью для меня, в женском общежитии до неприличного много вещей, которое опьяненное сознание Архимага может принять за достопримечательность.
Тыкание в закрытые двери не давало никаких плодов, и я уже думал выйти наружу, чтобы подловить старика на выходе, как мне помогла удача:
– …никогда, совершенно никогда не видел такой неземной красоты, клянусь!
Я оцепенел, услышав мужской голос за одной из дверей.
Наверное, подобные фразы эти стены слышали бессчётное количество раз. Вот только старческий тон Архимага сложно было не узнать. Старик и так обладал дребезжащим хриплым голосом, а из-за магического отката и вовсе звучал как пьяный.
Да и не только звучал. Судя по тому, что именно он несёт.
– …я уже пять сотен лет не был в таком блаженстве! – изливался он. – Это настоящее наслаждение видеть тебя, о богиня… Я чувствую себя живым как никогда от одного только взгляда на тебя!
Подойдя к полуприкрытой двери, я осторожно заглянул внутрь… и застыл на месте, поперхнувшись.
Дед стоит, держась за стенку двумя руками и всё равно шатаясь, а рядом с ним, широко открыв глаза, недоумевает от происходящего толстая тётка с бульдожьими щеками и отвисшей грудью.
Интересный выбор.
– Что вы, – на губах тётки играла вежливая улыбка,.– Мне ведь уже пятьдесят девять, куда мне в таком возрасте…
– Возраст не имеет значения! – горячо возразил дед чуть заплетающимся языком. – Зинаида, любовь моя, я брошу весь мир к твоим н-ногам!
Ага. Значит, это и есть та самая тёща Сатаны и дальше по списку.
– Что вы, какой весь мир…
– Я вовсе не шучу! – настаивал старик. – Я ведь… тоже не абы кто. Не последний человек. Я Великий Архимаг, глаза тёмного культа…
– Боже, вы такой выдумщик! – задористо рассмеялась тётя Зина.
Так, ладно. Надо заканчивать этот цирк. Я резко дёрнул дверь на себя.
– Извините! Простите! – решительным боевым тоном заявил я, не давая вахтёрше ни возразить, ни вообще хоть что-то сообразить. – Старик напился и преувеличивает свою способность влиять на геополитику, мы уже уходим!
Старик обернулся на меня; ну так и есть – остекленевшие глаза, идиотское выражение лица, веко дёргается. Он ещё не отошёл от магического отката, и отойдёт нескоро. Вахтёрша тоже моргала, непонимающе уставившись на меня.
– Он со мной, – пояснил я, подходя и беря старика под руку. – Оставил старика на лавочке, а он потерялся и убрёл.
– Тут?! – не поверила вахтёрша. В её глазах начал просыпаться подозрительный огонёк – кажется, она потихоньку вспоминала, кто она и для чего тут находится.
– Так вышло, – пояснил я, стараясь побыстрее утащить старика прочь из помещения; тот, как назло, упирался и продолжал бормотать какие-то признания в вечной любви. – Не беспокойтесь, больше вы нас тут не увидите.
– Постой, постой, – вахтёрша хмурилась всё больше. – Ты кто вообще такой, как зовут?
Она шагнула вперёд, перекрывая мне пути к отступлению, и упёрла руки в боки.
– Макс, – спокойно отозвался я. – Макс Грачёв. Мы уже уходим.
Неожиданно, лицо тёти Зины разгладилось.
– Макс Грачёв, – кивнула она. – Точно. Я потому и спросила. Твой дедушка, упокой Господь его душу, предупреждал, что ты придёшь.
Фух; ну хоть что-то сегодня хорошо.
– Так вы знали дедушку? – я слегка удивился, но, по крайней мере, немного расслабился.
– Знала, знала, неплохо знала, – кивнула тётя Зина… и снова сощурилась, переведя подозрительный взгляд на Архимага. – Вот только… это кто такой? Я-то знаю, что он тебе не дед.
– Собутыльник, – сухо ответил я, подняв бутылку шампанского.
– Ладно, – вахтерша окинула нас взглядом подозрительным взглядом, а затем просто пожала плечами, – Пойдём.
– Зинаида… любовь моя…– страдальчески прошептал Архимаг со слезами в голосе. – Не отдавай меня ему…
Я почувствовал себя злодеем.
* * *
Лампочка под потолком подвального помещения светила тускло, но всё же достаточно, чтобы я мог разобрать текст оставленного мне дедом письма. Пытаясь уложить в голове только что прочитанное, я погрузился в текст снова.
«Максим.
Открывая конверт со своим наследством, ты наверняка ожидал увидеть внутри что-то посолиднее сырого подвала под женским общежитием. Не злись на старика; мой настоящий последний подарок – это не сам подвал, а то, что ты здесь найдёшь.
Амулет будет ждать тебя на том же столе, где и это письмо; прозрачный камень на цепочке. Веришь или нет, но это самое ценное, чем я когда-либо владел. Всем успехом и достатком нашей семьи я был обязан именно ему. Неважно, как он ко мне попал, важно другое.
Человек, у которого я его отобрал, был уверен что амулет создал какой-то древний маг – настолько могущественный, что его буквально разрывала собственная сила. Устав от долгой жизни и желая покоя, он создал этот артефакт и перенёс в него всю духовную мощь, которая в нем была.
Зная это, ты, думаю, поймёшь, почему я могу оставить амулет только тебе. Мы оба с тобой не дураки и понимаем, что после моей кончины долго ты не проживешь.
Если я тебе не помогу.
Так что прочитай следующее очень внимательно; шанса исправить что-то, если процесс пойдёт не так, уже не будет.
Для активации амулета нужно надеть его на себя, а затем совершить то, что заключённая внутри сила воспримет как великое деяние.
Ты, наверное, слышал слухи о том, насколько сильным бойцом я был в молодости?
Это не слухи. Я поднял нашу семью на вершину с помощью насилия, и хоть этим не горжусь, но иного выбора у меня не было. Но я был таким талантливым не от рождения. Честно говоря, воин из меня был и вовсе дрянной.
Но не буду тебя томить длинными рассказами о своих похождениях – важно другое. После получения этого амулета мне повезло одолеть в бою одного из сильнейших практиков того времени. Чистая удача, но…
Амулет воспринял это как великое деяние и сделал меня сильнее всех, кого я когда-либо встречал.
Убедись, что способен совершить что-то выдающееся прежде, чем брать амулет в руки. А в остальном, ты не дурак – сам разберешься.
Любящий тебя и, скорее всего, уже покойный дедушка».
…я отложил письмо обратно на столик. Весьма трогательно. И я бы даже и растрогался… если бы не бухие стоны Архимага, которого продолжало колбасить от жёсткой магической отдачи.
Я содрогнулся, вспомнив то, что было четверть часа назад.
Истошные крики, удары по моему лицу наотмашь и исцарапанные ногтями Архимага стены общежития оставались свежи в памяти.
Нет, я не издевался над стариком. Просто он уж очень сильно не хотел расставаться с Зинаидой, и тащить его к подвалу было той еще задачей. Несмотря на свою хилость, Архимаг оказался довольно сильным, и если бы не моё обещание вернуть его к вахтерше наутро, вообще не факт, что мне удалось бы его дотащить.
Единственное, что радовало – так это лица тех четверых девчонок с которыми я общался ранее. В какой-то момент они вышли в коридор на звук проклятий и угроз Архимага – и, должно быть, почувствовали себя довольно глупо, увидев, что я им не соврал.
Ну, почти.
И вот мы здесь. Старику ещё более херово, чем было внутри, вот он и стонет. С чем можно сравнить магический откат, так это с сотрясением мозга или сильным опьянением… усиленными в сотню раз. Деда ударило его же собственной силой, а поскольку она у него была ого-го… то и эффект был соответствующем.
Даже несмотря на все выкаблучивания старика, он ещё находился в относительном порядке. Многие маги после отката вообще лишались рассудка и превращали всё вокруг себя в выжженную степь.
Я вздохнул, вновь оглядывая подвал. Здесь всё было довольно обычно; темно, тесно. Правда, это вовсе не техническое помещение, как я думал, а нечто вроде старого архива или склада, разделённого на несколько комнат.
Как и сказал мой дед в письме – дело-то не в нём.
Окей.
Амулет. Красивая безделушка, что сказать; я вновь поглядел на прозрачный камень, лежащий на столике. Даже в голове сложно уложить, что в нём действительно заключена такая мощь… и что дед оставил её именно мне.
От возможностей, конечно, разбегаются глаза. Вот только как насчёт «великого деяния»?
Победить кого-нибудь в бою, как это сделал дед? Кого? Брата, дядю? Без вариантов; от них я только огребу, как и от любого другого человека со здоровым ядром.
Старик, лежащий на пыльной кушетке в углу, застонал громче; я покосился на него и вернулся к своим мыслям.
Ладно, раз физическая сила не вариант, тогда что? Выиграть олимпиаду, разгадать научный парадокс и получить сверхразум? Я не настолько хорош. Окей, окей, а как насчёт того, в чём я хорош? Заключить сделку века, заработать миллион, и получить способности к убеждению и привлечению богатства?
С этим есть одна очень дурацкая проблема. Зачастую, чтобы стать богатым, нужно иметь деньги. А у меня их нет. К тому же, всё что я умею – это играть в долгосрок. А время сейчас работает против меня. Хотя если быстро сыграть на понижение…